Прекрасный наркотик

Дом был там, где жили его родители, в этом прекрасном особняке в викторианском стиле на западном берегу реки Миссисипи. Там он провёл всё своё детство, окружённый знакомыми лицами и всегда одной и той же группой сверстников. Домом было то место, где начинались и заканчивались все воспоминания о МакКензи. Именно здесь, когда Фиона вошла в его жизнь, он принял опрометчивое решение и отказался от всех своих планов на будущее. Это было место, где он, сидя на кожаном диване в гостиной, разбил сердца своих родителей.

Тристан раздумывал о том, стоит ли звонить матери и отцу, чтобы предупредить их о своём приезде. В конце концов малодушие одержало верх, и он просто решил сделать им сюрприз. Лёгкая ухмылка появилась на его губах, когда он подумал, что отца наверно хватит сердечный приступ, когда он его увидит. Такой авторитетный врач, как Даниэль Фоллбрук, абсолютно точно не обнимет своего единственного ребёнка, который своим видом больше смахивает на бандита. И всё же Тристан был уверен, что его мать это не остановит. Она повиснет на нём и утопит его в своих слезах радости от того, что он вернулся к ним. Неожиданно он перестал бояться возвращения домой и вжал педаль газа.

Около одиннадцати часов вечера он свернул на дорогу, вдоль которой росли столетние дубы, покрытые испанским мхом. Волнение взяло над ним верх, и он вытер вспотевшие ладони о свои джинсы. Его пульс ускорился, и он усиленно раздумывал о том, почему тревога так изводит его. А потом он понял в чём дело — он боялся, что его отвергнут.

Он припарковался позади машины своего отца и погасил фары. Почти две минуты он размышлял, может быть, стоит уехать отсюда и найти отель в городе. Он раздумывал ровно до того момента, как его взгляд остановился на старом, таком знакомом ему дереве. Сидя в машине на границе их собственности, он отчётливо видел его даже при отсутствии лунного света, который еле-еле проникал через облачное ночное небо. Это дерево пробудило тёплое чувство в его груди, и он напомнил себе, что приехал сюда главным образом из-за Джосси.

— Перестань быть таким трусом. Отказ — это избавление от чего-то испорченного и бесполезного. Они так не поступят, — говорил он сам себе.

Тристан встряхнул головой, перекинул ремень сумки через плечо, решив оставить пистолет под водительским сиденьем. Он поднялся на крыльцо к двери и сделал глубокий вдох, перед тем как позвонить в дверной звонок. Это казалось странным, он осознал, что никогда ещё не звонил в звонок своего собственного дома.

Время, казалось, двигалось слишком медленно, с каждой секундой его беспокойство росло в геометрической прогрессии. Он нажал на звонок ещё раз и выдохнул, мечтая о том, чтобы уже закончить с этим, чтобы он смог сконцентрироваться на Джосси. Несколько секунд спустя за дверью он услышал чьи-то шаркающие шаги и шёпот беседы. Красная дверь отворилась со скрипом и оба его родителя предстали перед ним, уставившись на него. Тристан расправил плечи и спрятал руки глубоко в карманах, ожидая, что будет, когда они поймут, что это он.

Они выглядели уставшими и изнурёнными. Но его мать была красива, как и всегда. Даже когда она стояла, съёжившись позади своего мужа, одетая в ночную рубашку, её причёска казалась идеальной, волосок к волоску. Отец Тристана стал выглядеть старше, седые волосы на висках выдавали его возраст. Их глаза начали осмотр с его ног и в синхронном танце двигались вверх по его телу, останавливаясь на рисунках на его коже и, в конце концов, достигнув лица. Его мать начала шумно ловить воздух, трясущиеся руки взлетели к её открытому рту.

— Тристан? — едва слышно произнёс Даниэль глухим голосом.

— Привет, — ответил Тристан, шаркая ногами и потирая рукой шею.

Отойдя от шока, Битси отодвинула мужа в сторону. Со слезами в глазах она бросилась к Тристану, спрятав лицо на его груди. Тристан крепко обнял маму.

— Ты здесь? Ты на самом деле здесь? — шептала она, хлюпая носом.

— Да мам, я здесь.

Тристан поцеловал её в макушку, как только она отпустила его и сделала шаг назад. Даниэль наблюдал за их воссоединением с противоречивыми эмоциями. Ликование, насторожённость и облегчение окутывали его разум, делая невозможным принятие сознательного решения. Не отдавая себе отчёта, он протянул руку Тристану в надежде что этот жест покажет, что он простил своего сына.

— Сын, — сказал Даниэль.

— Отец, — ответил Тристан, взяв отца за руку и пожав её.

Не позволив ему отойти, Даниэль притянул его в свои объятия. Несмотря на все их разногласия в прошлом, Тристан был его ребёнком, его плотью и кровью, и он безоговорочно любил его.

Битси провела их в дом, снова немедленно взяв на себя материнские обязанности. Она чувствовала себя превосходно в этой роли, так удовлетворённо. Слёзы заполняли её глаза, пока она наблюдала за Тристаном, сидевшим у кухонного островка и практически целиком заглатывающего сэндвич, который она ему приготовила. Её мальчик стал мужчиной. Он выглядел по-другому, таким повзрослевшим. Казалась, что в её кухне находится незнакомец.

Даниэль присоединился к жене и с изумлением рассматривал сына. Ему было интересно, какой из всех возможных сценариев жизни выбрал его мальчик. Какой именно путь сделал его таким мужчиной с коротко стриженными волосами и татуировками.

— Тристан, это на самом деле здорово, снова увидеть тебя, — мягко произнёс Даниэль, не зная, как поднять вопрос о намерениях Тристана. — Что привело тебя к нам?

Тристан прекратил жевать и внимательно посмотрел на отца. Конечно, они заслужили объяснения причин его внезапного приезда, но он не мог заставить себя поделиться с ними сейчас полной историей. Он откусил последний кусочек от сэндвича и быстро проглотил его.

— Мы можем поговорить завтра? Я был за рулём целых три дня. Мне на самом деле необходимо поспать.

— Конечно, — ответила его мать, грустная улыбка появилась на её губах.

— Мы поговорим завтра утром, — сказал его отец тоном, не принимающим отказа.

Без слов Битси отвела Тристана наверх, в его старую комнату, где, как он заметил, ничего не изменилось. Его глаза просканировали помещение, и он улыбнулся всем воскресшим в его памяти воспоминаниям. Каждая полка была заполнена книгами и его коллекцией музыки, не было ни одной пылинки на его вещах. Слишком уставший для дальнейшего исследования комнаты, он упал на свою кровать лицом вниз.

— Тебе что-нибудь нужно, малыш? — спросила его мать.

— Нет. Всё хорошо. Просто я сильно устал. Очень сильно, — пробормотал он в матрас.

— Ну тогда ладно, ты знаешь, где нас можно найти, если тебе что-нибудь понадобится. Просто постучи.

Битси улыбнулась, глядя на его крупную фигуру, распластавшуюся по кровати. Его ноги свисали, а раскинутые руки доставали до противоположных краёв постели. Она хотела подойти к нему, пристроиться позади и обнять, но она понимала, что не должна этого делать. Она всеми силами сопротивлялась желанию поцеловать его на ночь и аккуратно закрыла за собой дверь.

Этой ночью, когда все они спали глубоким сном, здание дома Фоллбруков из кирпича и известкового раствора, как по волшебству, снова превратилось для них в родной дом.

***

Чувствуя себя заложником, Джосси обошла периметр своей квартиры уже двадцать раз. У неё до этого никогда не было проблем с ограничением её передвижений. Она проводила так много времени в маленьких пространствах и не меньше времени в одиночестве, что подобная ситуация, казалось бы, должна быть для неё привычной. Она осознавала, что всё это связано с тем, что Тристан и Алекс запретили ей покидать квартиру. Одиночество было для неё приемлемым только на её условиях.

Это было третье по счёту утро после отъезда Тристана. И когда она пыталась вспомнить, какой была её жизнь до его появления, у неё не получалось. Она хотела только, чтобы он был здесь, рядом с ней. Она желала, чтобы он был счастлив и был в безопасности. Она просто хотела его.

Громкий удар в дверь прервал её внутренние блуждания. Она быстро пересекла гостиную, чтобы открыть входную дверь. Она открыла уже два замка, когда вспомнила, что надо спросить кто это.

— Алекс, mami, — прокричал он.

Джосси впустила его в квартиру, а вместе с ним потрясающе пахнущий завтрак в пластиковом контейнере.

— Ох, что это? — спросила она, протягивая руки.

Он передал ей еду, сел на диван и поместил ноги в огромных ботинках на кофейный столик.

— Буррито на завтрак от «Сомбреро». De nada.

— Спасибо, — пробормотала она наполненным едой ртом.

Алекс кивнул и включил телевизор, жалуясь при этом, что у неё так мало каналов.

— Может тебе лучше пожить в моей квартире. По крайней мере, у меня есть кабельное.

— Ни в коем случае. Тот факт, что я застряла здесь вплоть до дальнейших распоряжений, уже является достаточным наказанием.

— Хорошо, как хочешь. Что-нибудь слышно от твоего парня?

— Он прислал мне смс вчера вечером, сообщив, что он дома у родителей, но это всё, — ответила она, стараясь чтобы в её голосе не было заметно разочарования.

— Не волнуйся, Джо. С ним будет всё нормально.

— Я знаю.

Но на самом деле она не знала, только надеялась. Джосси никогда не прибегала к молитвам, но последние две ночи она молилась о том, чтобы он вернулся в целости и сохранности. Она старалась убедить себя, зная, что он умён и закалён улицами, но утешение не приходило.

— Здесь, со мной, ты в безопасности. Никто не захочет связываться с этой коброй.

Алекс согнул свою большую руку и сделал вращающее движение кулаком, имитируя движения змеи. Джосси закатила глаза.

— Знаешь разницу между этой коброй и настоящей?

— Нет, но я уверена, что ты мне расскажешь.

— Если настоящая кобра достанет тебя, ты ещё сможешь выжить.

Он рассмеялся над собственной шуткой и лёг на диванные подушки. Джосси покачала головой и решила это не комментировать. Она не хотела поощрять его.

— Как ты думаешь, он найдёт там что-нибудь, Джо? — спросил Алекс.

— Мне уже всё равно. Я просто хочу, чтобы он вернулся ко мне. Мы могли бы уехать. Попробовать убежать от них. Или, если это неминуемо, что они найдут и убьют меня, я бы лучше провела оставшееся мне время рядом с Тристаном.

— Это тяжело. Ты скучаешь по нему? — спросил Алекс, его глаза внимательно изучали её.

Перед тем как ответить, она посмотрела на свои колени и на свой уже не такой аппетитный завтрак.

— Я люблю его.

***

Заставив родителей поклясться, что это останется тайной, Тристан усадил их за обеденный стол и рассказал всё, что знал. Он вновь пережил своё вступление в криминальный мир, разрыв с Фионой и переломный момент в его жизни, когда он обнаружил МакКензи Делон. Они сохраняли молчание на протяжении всего его рассказа, обращая внимание на каждую деталь пересказанной им истории. Закончив, Тристан откинулся на спинку стула и выдохнул, почувствовав облегчение, что теперь он не один несёт эту ношу. Даниэль и Битси продолжали молчать, стараясь вникнуть в предоставленные им факты и понять, какими могут быть возможные последствия.

— Мне необходимо найти, каким образом Молони связан с Джосси, почему он желает ей смерти. Я не хочу вовлекать в это никого из вас. Я не хочу навлечь на вас опасность. Просто поймите, что мне нужно это сделать. Я не могу снова потерять её.

— Не могу поверить, что она жива, — прошептала Битси, дотянувшись через стол до руки Тристана.

— Большую часть времени я также не могу поверить в это, — сказал он серьёзно.

— Организованная преступность, Тристан? Ты ведь несерьёзно, — воскликнул Даниэль. — Ты ничего не сможешь сделать!

— Дорогой, — проговорила Битси, положив руку на его плечо.

— Я просто не могу понять, когда мы упустили тебя, — сказал он с поражением в голосе.

Битси стёрла слёзы со своих глаз, перед тем как они смогли бы испортить её макияж. Она посмотрела на мужа, а затем на сына, не зная каким образом вмешаться в их противостояние.

— Это неважно сейчас, отец. Может мы сфокусируемся на том, почему я здесь?

Даниэль сделал глубокий вздох и медленно выдохнул.

— Какой у тебя план, Тристан? — спросил Даниэль.

— Я собираюсь поговорить со всеми в полицейском участке, кто когда-либо работал с Эрлом. Я также знаю нескольких людей, которые работали с Молони. Я не хочу сообщать ему о моём присутствии здесь, так что их я оставлю напоследок.

— Это опасно. Мне не нравится, что ты будешь вовлечён во всё это, — предупредил его отец.

— Я уже вовлечён.

— Я знал, что Молони опасный человек. Но я и подумать не мог, что он зайдёт так далеко.

— Откуда ты знаешь Молони? — спросил Тристан, высказывание отца разожгло в нём любопытство.

Даниэль вздохнул и обхватил грудь руками. У него не было намерения когда-либо оглашать эту историю. Он обратил свой взгляд на Битси, зная, что она будет недовольна тем, что он скрывал это от неё.

— Это было весной перед твоим шестнадцатилетием. Сыну Дина Молони, Дину Младшему, был диагностирован порок сердца. Заболевание поздно диагностировали. После того, как мы переговорили с его родителями, все согласились, что операция была единственной надеждой. Операцию проводил я, мне ассистировал доктор Маркус. Его сердце останавливалось дважды на операционном столе, во второй раз мы не смогли вернуть его.

— Атриовентрикулярный дефект перегородки? — спросил Тристан. Даниэль кивнул, гордясь и вспоминая об уникальной памяти своего черноволосого мальчика, который устраивался на полу его кабинета, читая медицинские журналы, словно это комиксы.

— Фиона никогда не рассказывала о том, что с ним произошло, — пробормотал Тристан.

— Когда я объяснял его семье, что мы потеряли его, Молони пришёл в ярость. Он сказал мне: «Ты заплатишь за это. Кровь за кровь, мой друг» Его речь выдавала в нем безумца. Я до сих пор помню его взгляд. Тогда я просто предположил, что это пустая угроза, которую спровоцировало горе.

— Господи, отец, ты не думал, что мне было полезно знать об этом, когда я начал встречаться с Фионой?

— Это бы что-нибудь изменило?

— Нет, — подтвердил Тристан, покачав головой.

Они сидели в тишине, впитывая всю ту важную информацию, которая открылась им. Битси тотчас же представила образ креста и крепко зажмурила глаза. Произнесённое шёпотом «Отче Наш» проносилось по комнате, эхом отражаясь от стен. Затем Битси открыла свои глаза, вспоминая свой собственный секрет.

— Есть ещё кое-что, — прошептала Битси, прервав свою молитву и содержащуюся в ней просьбу. Взгляды мужчин обратились к её полному раскаяния лицу. — Я сейчас вернусь.

Тристан и его отец сидели в тишине, окружённые рисунками Одюбона и столовым фарфором Битси, расставленным в старинном шкафу. Тристан не сводил глаз со своих пальцев, отстукивающих неопределённый ритм по столешнице, в то время как Даниэль пытался рассмотреть каждую деталь во внешности сына.

Битси вернулась с конвертом из плотной бумаги. Она села на своё место и вздохнула, позволяя вине и сожалению проникнуть в её слова.

— Я должна была отдать тебе это очень давно, — сказала она, подтолкнув конверт через стол к Тристану. — Оно пришло через шесть недель после того, как они уехали.

Тристан взял конверт и раскрыл его. Книга в пурпурном переплёте громким ударом приземлилась на полированную деревянную столешницу, раздавшийся в комнате звук был похож на звук пощёчины.

— Прости меня за то, что я утаила его от тебя. Не знаю, почему я хранила его до сих пор. Я думала, что лучше будет отгородить тебя от той части твоей жизни. Я никогда не думала, что…

Голос Битси становился просто путаницей из слов, пока пульс Тристана, казалось, отдавался в его ушах.

— Это дневник МакКензи, — в конце концов сказал он, пробежав пальцами по обложке. — Как ты могла?

— Прости меня, — было её единственным ответом, когда она отпрянула из-за его резких слов.

Он развернул конверт и увидел адрес, нацарапанный почерком четырнадцатилетней Макензи. Тристан резко поднялся из-за стола, схватив дневник, и устремился в тишину своей комнаты. Он закрыл на замок дверь и опустился на пол. Так он провёл несколько часов, читая слова, написанные лучшим другом его детства, каждая запись уносила его всё дальше в её мир, предшествующий её дальнейшей боли.

***

Молони сидел в старинном кресле в гостиной своей свекрови, чувствуя, что теряет мужественность из-за изобилия текстиля в этой комнате. Этот розовый цветочный рисунок выглядел просто смешно в качестве антуража для его крупной фигуры и хмурого выражения лица. Он потягивал виски «Джеймсон» и нетерпеливо постукивал пальцами по пухлой ручке кресла. Он хотел уйти отсюда несколько часов назад. Молони не привык делать то, что ему не нравится. Только одно удерживало его здесь, его единственной слабостью была его красавица-жена Джейн.

Она была мечтой во плоти и с годами становилась только краше. Её длинные рыжеватые светлые волосы, падающие завитками на плечи, прекрасно обрамляли её ангельское лицо. Молони улыбался, пока она с воодушевлением рассказывала историю, при этом энергично размахивая руками. Его привлекала её отвага, её огонь. И он любил то, что она любила его без всяких условий. Джейн не устанавливала никаких правил, когда это касалось их совместной жизни. Она поклялась быть преданной ему и с охотой терпела то, что предоставляла жизнь с Молони.

Не то, чтобы она при этом сильно страдала. С помощью вымогательства, оружия, торговли наркотиками и азартных игр, Молони обеспечивал им комфортную жизнь. У них были призовые лошади, скрытая ото всех частная собственность и красивый дом. Не хватало только семьи.

Молони вылил остатки виски из стакана в рот и сделал глоток. Огонь от алкоголя прошёл по его глотке и достиг холодного сердца, перед тем как переместиться в желудок. Со всем его богатством и властью, у него до сих пор не было того, чего он желал больше всего — наследника. Его сын умер, а дочь на другом конце страны начала новую жизнь.

Он нахмурился, глядя на пустой стакан и попытался покомфортней устроиться в этом неудобном предмете мебели. Он заметил, что ему трудно поддерживать идущую в данный момент беседу, в то время как существовало достаточно много проблем, о которых стоило позаботиться. Чуть раньше позвонил Барри с новыми новостями о том, что Джино Галло убивает подчинённых Молони. Как будто итальянцев ему было недостаточно, так Тристан и Джосси также длительное время были словно две занозы в его боку.

Девчонка знала секреты, которые определённо могли расстроить всю операцию. Её отец, Эрл, был достаточно глуп, чтобы обратиться к федералам, и сейчас она должна расплатиться за его ошибку. Люди Молони похитили и удерживали шефа полиции и его дочь, и она была свидетелем их достаточно архаичных методов пыток. На протяжении дней они били, кололи, жгли и ранили этого мужчину, спрашивая о том, что он рассказал федералам. Джосси кричала и умоляла их остановиться, но они, словно машины, не обращали внимания на детские слёзы. В конце концов, они получили всю информацию, в которой нуждались. Молони выстрелил и убил Эрла Делон прямо на глазах его дочери. Сообщив ей, что она будет следующей, Молони приказал своим людям покончить с ней, покинул Бруклинский товарный склад и сел на самолёт домой.

И только восемь лет спустя Молони узнал, что его люди из Нью-Йорка провалили это дело. Один из этих ублюдков, как-то напившись, признался Барри, что девчонка сбежала. И хотя имелся официальный рапорт Департамента полиции Нью-Йорка, что тело мёртвой девочки было обнаружено на конечной станции метро, он не был настолько глуп, чтобы поверить в это. Он нутром это чувствовал. Подозревал, что ФБР связало произошедшее с ним, и они спрятали её. Он злился, как никогда.

Избавившись от Тристана и этой девчонки, ничто не помешает ему уничтожить итальянцев и укрепить свою власть в Новом Орлеане. Он не покинет город из-за этих грязных итальяшек.

— И тогда Миртл пообещала саботировать клумбу Салли, — восклицала его тёща.

Молони усмехнулся, зная, что настало время применить хитрость.

— Нам действительно пора уходить, — сообщил он.

После долгих объятий он кивком дал знак Фрэнку подогнать машину. Молони держал пальто Джейн, пока она продевала руки в рукава. Улыбаясь, она поцеловала свою мать в щёку и пообещала приехать в ближайшее время.

Когда пара вышла на улицу, где их окутало прохладой, Фрэнк дистанционно завёл машину. Таким образом обогреватель успевал согреть салон машины до того, как пассажиры сядут в неё. Незначительная роскошь, которую Молони очень ценил, удобства, о которых его бедные и нищие родители даже не знали.

Когда посланный рукой Фрэнка электронный сигнал достиг машины, искра пролетела через устройство, прикреплённое к ходовой части автомобиля. Громкий взрыв прорезал их слух, когда огонь и дым поглотили автомобиль.

Молони заслонил жену, защищая её от обломков, пока она кричала, уткнувшись в его плечо.

— Я позвоню в полицию, — закричала его тёща.

— Нет, — ответил Молони.

Его резкое возражение заставило её замереть на ступеньках крыльца. И хотя она не привыкла подчиняться чьим-либо приказам, она знала, что не надо недооценивать этого мужчину. Он опасен. Если бы не его неоспоримая любовь к её дочери, она бы прекратила эти отношения много лет назад.

— Что это было? — спросила Джейн, паника заставляла её заикаться.

Красно-оранжевые всполохи отражались в его глазах, и он смог произнести только два слова.

— Джино Галло.

Глава 16

Обратная сторона

Сторона лунной поверхности, которую не видно

Морт сидел на своём крыльце, разглядывая те немногие звёзды, которые можно увидеть в огнях ночного города. Он нервно подёргивал ногой, и в то же время перекидывал мобильник из одной руки в другую, буравя его глазами в попытке найти ответы на не заданные вопросы. Он вспомнил, что, когда был маленьким, у него был магический шар для принятия решений. Надо было только задать интересующий тебя вопрос, потрясти шар и ждать, когда появится ответ в маленьком, наполненном жидкостью, окошечке. Если бы в жизни всё было так просто.

Сделав глубокий вздох и медленно выдохнув, он решил поскорее разделаться с этим и позвонил. Морт знал, что если у тебя важная информация, касающаяся Дина Молони, то неважно, в насколько позднее время суток ты ему позвонишь.

— Молони.

— Девчонка будет у меня в течение этой недели.

— Отлично, — решительно ответил Молони.

— Когда я выполню эту работу, я выйду из дела. Ухожу в отставку.

— Это утверждение или вопрос?

Морт стиснул зубы и крепко зажмурил глаза.

— Я бы хотел, чтобы эта работа стала моей последней.

— Ты присоединишься к банде Галло?

— Нет. Я бы не предал Вас подобным образом. Я просто хочу уйти.

— Я не думаю, что это хороший вариант для тебя, — ответил Молони.

— Я просто хочу исчезнуть, — в интонациях Морта звучала просьба.

— Будь осторожней со своими желаниями.

Связь оборвалась до того, как Морт успел сказать ещё хоть что-то. Нельзя просто взять и объявить, что ты выходишь из дела. Ты должен умереть или пуститься в бега. Морт хотел избежать обоих вариантов. Он не мог представить, что остаток своей жизни проживёт в страхе и неволе. Он знал, что надо быть осторожным.

Некоторые парни были предназначены для подобной жизни. Они были рождены в этих условиях и обучались достигать успеха в своём деле. Морт был хорош в этом. Его завербовали в совсем юном возрасте, когда Морт заканчивал старшую школу. Не желая жить под одной крышей со своими жестокими родителями, он ушёл и никогда не оглядывался назад. Жизнь на улицах не была простой, но это лучше, чем жить, следуя родительским деспотичным правилам и жестоким наказаниям. Барри взял его под своё крыло и продемонстрировал ему, насколько лучше станет его жизнь, если он принесёт клятву верности Молони. Морт не стал думать дважды. Он включился в игру.

Все те обещания сытой жизни и лёгких денег звучали тогда очень убедительно, но он не был готов к тому, что всё его время будет посвящено работе. Вскоре он осознал, что его жизнь больше ему не принадлежит. Он принадлежал Молони, и ему напоминали об этом ежедневно. И однажды, в конечном счёте, Эрл Делон добился вынесения обвинительного приговора для шести человек из подчинённых Молони, включая Морта, и отправил его в тюрьму ненадолго. Он тихо отсидел свой срок, подпитываемый гневом и планируя возмездие.

Годы прошли, не успел он даже глазом моргнуть, и вот он уже является человеком с репутацией безжалостного убийцы. Морт не возражал; это обеспечивало уважение от его окружения и держало врагов в узде. Когда эту работу поручили ему, он был только рад оказать подобную услугу. Эта работа не только могла обеспечить его деньгами, благодаря которым потом можно было бы завязать, она также давала ему возможность отомстить человеку, который уже умер. Вопреки всем документам, МакКензи Делон была жива. Но это ненадолго.

Глава 17

Пепельный свет луны

Солнечный свет, отраженный Землей, освещающий Луну

Тристан устроился на кровати своего детства с телефоном, зажатым между щекой и подушкой. Раскрытый пурпурный дневник Джосси лежал прямо перед ним.

«3 августа 2002 года. Жизнь в Нью-Йорке настолько хаотична, что иногда у меня возникает ощущения, как будто я задыхаюсь».

Тристан читал громко. По телефону он мог слышать тревожное дыхание Джосси.

«Я ни разу не встречала наших соседей, но я знаю, что у них шумная собака. Мы с папой несколько раз совершали поездку до моей новой школы, чтобы я без проблем могла добраться туда как на автобусе, так и пешком. Это большое кирпичное здание, которое совсем не похоже на здание старшей школы в Гретне».

«Возможно, я не смогу найти здесь друзей. Ну и что с того. Потерплю три года и затем смогу вернуться домой. Я скучаю по зелени и деревьям. Центральный Парк — ближайшее к моему дому подобное место, и я всё чаще ловлю себя на том, что стараюсь проводить там, как можно больше времени. Я так сильно скучаю по Тристану. Разговоры по телефону только сильнее расстраивают меня, так как я не могу увидеть его или поцеловать. Господи, я так скучаю по его поцелуям. Кроме того, мы ограничены десятью минутами, так что у меня просто не хватает времени, чтобы рассказать ему хоть что-нибудь. Отец говорит, что это пройдёт, но я думаю, что он не прав».

«8 августа 2002 года. Мы с отцом очень сильно поссорились вчера. Я плакала и кричала на него, обвиняла его во всех моих несчастьях. Я ненавижу этот город. Папа обнимал меня, пока я плакала, и пытался донести до меня свои аргументы. Он объяснил, что мы вынуждены были переехать, потому что нам грозит опасность в лице одного очень влиятельного человека, по делу которого он работает. Отец сказал, что пытался поступить так, как было бы лучше для нас. Позже я подслушала, как папа говорил по телефону кому-то, что он думает, что тот человек виновен в смерти моей матери. Я не понимаю, как это возможно, ведь она погибла в автокатастрофе. Я очень сильно по ней скучаю».

«Я хочу позвонить Тристану и хочу, чтобы он сказал мне, что всё будет хорошо. Я хочу услышать, что он скучает по мне хотя бы вполовину так же сильно, как я скучаю по нему. Я хочу забраться на наше дерево и целовать Тристана, пока из его горла не начнут доноситься тихие стоны. А между тем, я застряла в квартире на пятом этаже в доме без лифта, слушая «Тысячу миль» Ванессы Карлтон снова и снова. Я просто-таки слышу жалобы Тристана, чтобы я выключила её, потому что его тошнит от этой песни. Могу поклясться, что Трейси Велтин уже обдумывает способы, как вцепиться своими сверкающими, блестящими ногтями в моего парня. Тупая мелированная блондинка с третьим размером».

— Та песня просто ужасна. Кто такая эта Трейси? — спросила Джосси.

— Просто одна девчонка.

— Хах. Одна из девчонок, которая хотела переспать с тобой?

— Может быть, — сказал Тристан.

— Она была красива?

— Я не помню, Джосси.

— Лжец. Ты помнишь всё.

Тристан засмеялся и немедленно продолжил чтение дневника.

— Это последняя запись.

«13 августа 2002 года. Отец позвонил мне утром и сказал сегодня не покидать нашу квартиру. Он казался расстроенным. Это напугало меня, но он сказал мне не беспокоиться. С каждым днем папа работает всё больше и больше, и сейчас я чувствую себя так, будто мы с ним больше не увидимся.

Какие-то мужчины в костюмах приходили прошлой ночью, и он отправил меня в мою комнату, чтобы они могли поговорить. Я ненавижу, что он всё время что-то скрывает от меня, как будто я чёртов ребёнок. Я уже практически взрослая.

Это последняя страница моего дневника. Кто бы мог подумать, что я смогу весь его заполнить своим вздором. Признаюсь, на некоторых страницах просто рисунки, но большая часть страниц заполнена в последние два года моей жизни. Хорошие времена, дурные времена. И есть только один человек с которым я могу поделиться этим.

Тристан, пожалуйста, сбереги этот дневник. Находясь так далеко от тебя, это единственное, что я могу дать тебе. Сохрани его, и когда мы снова будем вместе, ты сможешь вернуть его мне. С любовью, МакКензи».

— Вау. Я была такой плаксивой дурочкой, — сказала Джосси, неловко посмеиваясь.

— Ты была ребёнком, Джосси. Я думаю ты была типичной четырнадцатилетней девочкой.

— Да, пожалуй, так и есть. Так что, он был у твоей мамы всё это время?

— Она посчитала, что сжечь все мосты будет лучшим решением для меня. Что за дурацкая шутка. На данный момент она сделала актуальным вопрос о доверии родителям.

— Переведи.

— Я больше не верю в то, что она знает, что для меня лучше.

— А дети вообще в это верят?

— Я имею в виду, что она скрывала от меня ту единственную ниточку, которая могла связать нас.

— Она просто пыталась помочь тебе.

— Я знаю.

Он вздохнул, закрыл дневник и положил его на ночной столик.

— Ты думаешь, мой отец был вовлечен в расследование по делу Молони в Новом Орлеане и поэтому нам пришлось сбежать?

— Да, это достаточно очевидно. Твой отец подозревал Молони в причастности к смерти твоей матери, и это напугало его настолько, что он перебрался на другой конец страны, тем более, он предполагал, что ты в опасности.

— Думаешь, Молони напал на наш след в Нью-Йорке?

— Теоретически это возможно.

Джосси вздохнула и пробубнила что-то про теории. Тристан заметил усталость в её голосе. Он хотел обнять и поцеловать её так, чтобы она забыла все свои страхи, но снова расстояние стало их врагом.

— Я скучаю по тебе, — сказал Тристан, глядя в темнеющее вечернее небо за его окном.

— Боже, я тоже скучаю по тебе. Я ненавижу то, что я застряла в своей квартире, и что единственным человеком, с которым я контактирую, стал Алекс. Он развлекается, только считая таблетки и подтягиваясь на моей дверной раме.

— Ты можешь позвонить Монике. Вы могли бы устроить девичник или что-то типа этого.

— Я произвожу впечатление человека, который может наслаждаться девичниками? Я хочу вернуться в Сипорт Виллидж вместе с тобой. Мы бы могли снова покататься на карусели, и в этот раз я бы позволила тебе купить мне шляпу.

Её разочарование было осязаемым. Инстинктивно Тристан хотел удовлетворить её желание. Он никогда не хотел отказывать ей в чём-либо, но ради безопасности она должна находиться там, где она сейчас.

— Мне очень жаль. Когда я вернусь, мы сможем это сделать.

— Ты поклянёшься своей привлекательной задницей, что так и будет.

Тристан рассмеялся и почувствовал облегчение в её дразнящем тоне.

— Считаешь мою задницу привлекательной? — спросил он.

— В тебе всё привлекательно, — произнесла она прозаично.

— Но в каком соотношении тебе нравится моя задница по сравнению со всем остальным моим телом, принимая во внимание, что она представляет приблизительно 9 процентов из 575 дюймов всей поверхности моего тела, — дразнил он. — Моя задница — твоя любимая часть моего тела?

— Нет. Твой член — моя любимая часть твоего тела. Он настолько идеален, что я хочу сконструировать двадцатифутовую статую в честь него, чтобы я могла преклонять колени перед ним и почитать его каждый день.

Тристан был ошеломлён её словами, почувствовав возбуждение в паху. Он понял, что не дышит и мямлит что-то невнятное в телефон.

— Чёрт, Джосси, — выдохнул он.

— Спокойной ночи, Тристан.

— Подожди! Что? Ты хочешь повесить трубку?

— Ага. Мне надо пойти помыть волосы или что-то вроде этого. Целую, — она дразнила его, едва сдерживая смех.

— Ох, пока.

Связь прервалась как раз перед тем, как он собрался произнести что-то очень жалостливое.

***

Ветерок с реки был теплым и влажным, но в целом ощущался, как будто разгорячённой плоти Тристана дали передышку. Он курил сигарету, нуждаясь в токсинах больше, чем в воздухе. Он взял почитать одну из старых книг в своей комнате, но не выносил раздражающего света от фонаря на крыльце. Здесь ему нравилось находиться в темноте. Это место не озарялось городскими огнями. Сверчки пели серенады друг другу, и эти песни отзывались в его душе спокойствием.

Битси очень тихо пересекла крыльцо и села рядом с сыном. Так как её присутствие причиняло ему боль, Тристан не подавал вида, что заметил её.

— Я знаю, что огорчила тебя, Тристан. Я знаю, поступила неправильно. Сейчас я это вижу, — мягко сказала Битси. — Тогда я просто хотела защитить тебя. Твое состояние было таким хрупким, я просто не могла добавить ещё больше боли. Я хотела забрать твою печаль и не видела, как твоя дальнейшая связь с МакКензи сможет помочь в этом.

Тристан выдохнул, наблюдая за дымком, который парил между их лицами, создавая занавес между ними. Но этот занавес всегда существовал. В действительности его мать никогда не видела, какой он на самом деле. И как все остальные, она никогда не заглядывала за привлекательный фасад и за проявления его ума. Большую часть своей жизни у Тристана было ощущение, что Битси в большей степени его восхищенная фанатка, нежели мать. Она всегда говорила, насколько он умён, как красив и вежлив, но на самом деле она никогда не старалась узнать его. И кажется, не знает его сейчас.

— Я не понимала, как много она значит для тебя, Тристан. Я бы хотела вернуться назад и сделать всё правильно. Ты знаешь, как говорят. Если бы желания были лошадьми, мы бы все ездили верхом.

Бисти вглядывалась в темноту сада, верхушки деревьев создавали четкий силуэт на фоне серого облачного неба. Она шмыгала носом и прикасалась к своим глазам, перед тем как к ним подступали слёзы.

— Мне жаль, малыш. Мне так жаль.

— Я знаю, мам.

Битси расслабилась, пригладила волосы и вытерла то, что осталось от макияжа под глазами. Она всегда говорила, что женщина с Юга должна выглядеть хорошо, даже когда у неё всё плохо.

— Это ничего не меняет. Я не готов простить тебя.

Битси оглянулась на дом в поисках Даниэля.

— Сделай мне одолжение, не говори никому, что я сейчас здесь.

Тристан встал и направился в сторону задней двери.

— Ошибаться свойственно людям, прощать — богам, — произнесла Битси ему в спину.

Тристан удерживал свой взгляд на двери.

— Каждый из нас — свой собственный дьявол, и мы превращаем этот мир в свой собственный ад, — ответил он.

Тристан оставил маму на крыльце наедине с её слезами и словами Оскара Уальда.

***

На улице было тихо, пока Морт прокладывал свой путь вокруг дома. Он проверил каждую дверь и каждое окно, в конце концов найдя одно незакрытое. Оказавшись внутри, он позволил глазам привыкнуть к приглушенному освещению и начал исследование.

Дом был типичным жилищем холостяка. Немного элементов декора, мало еды в холодильнике и ненадёжная система безопасности. Он обошёл все комнаты, не найдя нигде ничего особенного. Толчком открыв дверь в небольшой кабинет, Морт сжал губы, чтобы сдержать готовые сорваться с них слова. У одной из стен стоял небольшой стол с ноутбуком. На соседней стене сотни фотографий Моники Темплтон были приклеены и пришпилены к стене, формируя коллаж. Фото, как она покидает работу, как выходит из своей квартиры, машины, ест ланч и пьет. Среди фотографий к стене было также прикреплено несколько предметов. Обертки от жевательной резинки, пара кружевных трусиков и её потерянный рабочий бэйдж.

Медленными рассчитанными движениями Морт сорвал со стены каждую фотографию, каждый предмет и сложил всё это в небольшую сумку, которую он взял с собой. Он пришёл сюда в поисках информации, но сейчас его планы изменились. Он должен избавиться от этого надоедливого человека.

Удовлетворенный тем, что на стене ничего не осталось, он достал пушку из-за пояса и направился в сторону спальни.

— Просыпайся, сучонок, — голос Морта прозвучал громко в пустой комнате.

Мужчина проснулся, но, кажется, так и не мог осознать, что в комнате он не один.

— Я сказал, просыпайся!

Эван вскочил с кровати, испугавшись громкого голоса. Когда его глаза приспособились к темноте, он обнаружил, что на него направлен ствол очень крупного оружия.

— Что за…? — закричал он, стараясь увернуться, прижавшись к изголовью кровати. Паникующий голос Эвана надломился, как у подростка только достигшего половой зрелости

— Вперёд, давай и постарайся бежать, это только сделает процесс веселее.

Голос был холодным и до боли злым. Мурашки пробежались вдоль его позвоночника, когда глаза в конце концов рассмотрели обладателя этого голоса. Он не мог ясно видеть мужчину, стоящего над ним тени, но безошибочно идентифицировал его.

— Роб? Как ты попал сюда?

Ужас поселился в его желудке, вызывая тошноту. Страх покалыванием прошёлся по коже, и он знал, что у него осталось мало времени.

— Я нашёл твой алтарь, посвященный Монике, — сказал Роб, направив оружие в сторону стены. — Я всё это забрал. Не желаю, чтобы подобный кусок дерьма каким-либо образом был связан с моей девушкой. Ты чертов преследователь.

— Нет. Это не то что ты думаешь! Клянусь!

— Что тогда? Ты работаешь на Молони?

— На кого? — спросил Эван.

— Так я и думал. Как долго?

— Как долго что? — глаза Эвана сканировали комнату в поисках возможности побега.

— Как долго ты следишь за ней?

— Я не следил …

Морт приставил пистолет к его лбу.

— Я даю тебе возможность закончить это предложение.

— Д-девять месяцев, — заикаясь, сказал Эван.

— Ах, так по справедливости ты нашёл её первым. Очень плохо. Она просто была нужна мне для работы. Она привела меня к кое-кому другому. Но она зацепила меня. Ничего не могу поделать с тем, что хочу её.

— Тогда ты понимаешь, — Эван увиливал от прямого ответа, — её притягательность. Насколько она потрясающая.

— Я понимаю её так, как ты никогда не сможешь понять.

— Я прекращу. Клянусь. Я оставлю её в покое. Только оставь меня в живых, — умолял Эван, тяжёло дыша.

— Чёртов трус. Разве это преданность? Ты готов оставить её, чтобы спасти себя. Она достойна большего. Слишком поздно.

— Что я могу сделать? Чего ты хочешь? — спрашивал Эван, готовый отдать всё, что угодно, чтобы спасти свою жизнь.

— Я хотел, чтобы ты держался подальше от моей девушки, но ты ничего не смог с собой поделать.

Роб приставил глушитель ко лбу Эвана и перед тем, как мужчина только собрался молить о спасении своей жизни, нажал на курок. Он не дожидался того, как угаснет свет в глазах Эвана, ему это не было нужно. Это убийство принесло ему самое мощное удовлетворение из всего, что он когда-либо чувствовал. Этот человек был вором, который собирался украсть у него самое ценное.

Следующим вечером по новостям сообщили, что Эван Рэндал, мужчина тридцати восьми лет, был найден мёртвым в его доме домработницей. Не было обнаружено следов взлома, также не было свидетелей. У полиции нет подозреваемых.

Глава 18

Терминатор

Граница между затемнённой и освещенной частью небесного тела

Барри стоял на углу между Шартрез-стрит и Ерсулайнс авеню, ожидая прибытия своего бывшего коллеги. Он прислонился к стене здания и зажёг сигарету, прикрывая её рукой от ночного бриза. И хотя он никогда не покидал юга страны, Барри не чувствовал пресыщения и не был равнодушен к его очарованию. Он наслаждался влажным городским воздухом и резкими гудками, которые доносились с барж, пересекающих реку.

Когда он не был занят работой на Дина Молони, он любил рыбачить. Барри находил покой, проводя время между водой и небом. Он чувствовал себя маленьким и ничего не значащим. Его окружало ощущение спокойствия, это было место, где он ни за что не нёс ответственности. Его дочь всегда волновалась, когда он уходил один. Она просила его надеть спасательный жилет, не пить много пива и всегда иметь при себе телефон. Он смеялся над подобной перестановкой ролей между ними и спрашивал, как мобильный телефон сможет спасти его от утопления.

Иногда Барри представлял, как погружается в теплую солоноватую воду, и как вода наполняет его лёгкие. В его мыслях подобная смерть была не самым плохим вариантом. С другой стороны, куда проще представить, как он доживает последние дни в окружении женщин и виски во Французском квартале.

На данный момент он был уже человеком в возрасте. Это подтверждали седые волосы и морщины на лице. Размер его талии и банковского счета увеличились с течением лет, но не так уж и сильно. То, что не забрал у него физический возраст, забрало время, проведенное в делах Молони.

Молони делился секретами с Барри. Он был уверен в нем и доверял ему. Пока Барри уважал и посвящал свою жизнь этому человеку, он знал, что отношение к нему не изменится. Чаще всего он чувствовал себя хорошо одетым человеком на побегушках. Этот бизнес был грязным и опасным. В любое время, когда Молони не хотел пачкать свои руки, это становилось работой Барри. Он подчинялся приказам на протяжении тридцати лет и был готов делать это до конца своей жизни.

Барри чувствовал тревогу по поводу этой встречи. Всё его нутро сжималось, когда он представлял, что кто-нибудь увидит его здесь. Для него было большим риском встретиться с Тристаном, но он должен парню. Тот два раза спасал его задницу, когда дела шли не так, как надо. Это меньшее, что он мог сделать.

За все годы жизни он никогда не встречал никого, похожего на Тристана. Парень был умным, не по-уличному умным, а по-настоящему одаренным. У него была холодная голова и острый глаз. И для Барри не было сюрпризом то, как быстро он стал набирать авторитет. Конечно, не повредило и то, что он трахал дочь Молони. Известие о том, что Тристан покинул организацию шокировало Барри, он ожидал, что Тристан будет с ними до конца.

Словно в подтверждение его слов, Тристан появился из-за угла, его внешний вид удивил Барри. Сейчас он был гораздо выше, мужчина во всех отношениях, и за эти годы количество татуировок увеличилось. Волосы чернильного цвета, которые когда-то являлись его самой примечательной чертой, были коротко пострижены. Барри не мог понять, почему современные дети хотят выглядеть как чёртовы хулиганы. Он сам был приверженцем костюмов и шелковых галстуков.

— Барри, рад видеть тебя, — сказал Тристан, обняв его одной рукой.

— Я тоже, — ответил Барри, выбросив сигарету. — Пройдем?

Тристан кивнул и пошёл за ним внутрь. Хостес, узнав постоянного клиента, посадила их в уголке и тотчас принесла им по пиву.

— Вау, какой сервис, — не смог не заметить Тристан.

— Ты даже не представляешь, — ответил Барри.

Рассмеявшись, они пустились в легкую беседу, которая включала в себя рассказ о последних двух годах их жизни. Когда всё было сказано, Барри уже допил своё пиво и его терпение было на грани.

— Давай уже перейдем к делу.

— Что ж, короткая версия: Молони хочет убить мою девушку и мне необходимо узнать почему.

— Я знаю, что он хочет убить ребёнка одного из полицейских, больше ничего. Ты ведь помнишь Шефа Делона из Гретны? Ах, ну ты тогда был еще совсем мал. В те дни он не смог нарыть ничего на самого Молони, и в конце концов арестовал группу наших за мелкие правонарушения. Делон практически прикрыл наш бизнес где-то на шесть месяцев.

Тристан молча кивнул, желая выжать из этого разговора столько информации, сколько возможно.

— После вынесения приговора Молони поручил Конорсу убить жену Шефа. Всё выглядело так, будто это была автокатастрофа. Старина Эрл Делон получил ясное и громкое послание, поэтому он схватил своего ребенка и уехал на другой конец страны.

Тристан уже практически рычал из-за того, насколько пренебрежительно Барри говорил о семье Джосси. Ярость нарастала настолько быстро, что он чувствовал, как кровь, словно огонь, приливала ко всему телу. Он сделал глубокий вздох, успокоив себя, перед тем как заговорить.

— Зачем она ему нужна? Какая может быть от неё угроза?

— Ах, ну ты знаешь. У Молони всегда есть свои причины. Раз он принял такое решение, так и будет. Эрл общался с федералами, так что мы убили его. Предполагалось, что ребёнок тоже умрет, но она сбежала. Она была достаточно сообразительной. Разбила окно, а сама скрылась в вентиляционной трубе. Человек Молони подумал, что она выбралась через окно. Когда он направился на её поиски, она на самом деле сбежала. Очень находчиво для маленькой девочки.

— Она ничего не помнит.

Барри поднял глаза и встретился взглядом с Тристаном, на его лице было неподдельное удивление.

— Откуда ты знаешь?

— Его дочь и есть моя девушка.

— Ничего себе! Мир на самом деле мал! — воскликнул Барри. — Черт, мужик, это очень плохо. Он отправил за ней Морта. Как же она смогла не засветиться столь длительное время?

Тристан взглянул на своего бывшего коллегу. Он знал, что у этого человека можно было выудить больше информации, и проигнорировал его вопрос.

— Насколько близок Морт к тому, чтобы найти её?

— Он в Сан-Диего.

— Дерьмо, — прошептал Тристан, почесав лицо грубыми руками. — Этот отморозок перережет горло родной матери, если цена будет подходящей. Он типичный пример диссоциативного расстройства идентичности. Могу поклясться, что у него даже есть ярко выраженные симптомы.

— Я точно не знаю, что всё это значит, но он холоден, как лед, это точно. Смотри, всё что я могу тебе сказать, так это то, что на нас очень сильно давили, чтобы мы заканчивали с этим делом. Итальянцам не нравится, что бизнес Молони разрастается. Джино Галло приехал в город и пытается переманить нас. Предлагает много денег и помилование. Он решил исключить конкуренцию.

Тристан снова кивнул, так как точно знал, что Барри имеет в виду. Галло был настоящим представителем итальянской мафии. Молони каким-то образом не был ими замечен ранее. Но очевидно, что его дела стали намного масштабнее и на данный момент они видели в нем угрозу.

— Какой у Морта приказ?

— Я не знаю, — ответил Барри.

— Это дерьмо собачье, Барри. Ты знаешь обо всем, что происходит. Дай мне что-нибудь!

— Следи за своим языком, мальчик. Я сказал тебе правду. Это личное для Молони. Он сам руководит этим делом.

Тристан снова выругался и встал, чтобы уйти.

— Спасибо за информацию.

— Забудь Фоллбрук, мы свели наши счеты. Тебе надо вернуться к своей девушке и вам двоим стоить исчезнуть. Я не знаю, уехать в Мексику или типа того.

— Меня никогда здесь не было, — сказал Тристан, постучав костяшками пальцев по столу.

— Конечно, не было.

Барри проводил парня взглядом и застонал. Он дал ему достаточно информации. И когда придёт время, Тристану всё станет очевидно.

***

Моника сидела, расположившись на половине дивана Джосси, крася свои ногти на ногах в темно пурпурный цвет. Джосси зачарованно наблюдала за ней, не скрывая любопытства. Ей не доводилось наблюдать за женщиной, которая бы находилась настолько в своей стихии, как Моника прямо сейчас.

— Я рада, что ты меня пригласила, — сказала Моника, улыбаясь сама себе. — У нас Робом были планы, но я сказала ему, что мы должны их отложить. Мне нужно поболтать с моей девочкой.

Джосси смазала линию, которую вела карандашом по бумаге, заштриховывая лицо Моники. Она никогда раньше не была чьей-то девочкой. Она не была уверена в том, что чувствует по этому поводу. Что это влечет за собой? Моника ожидает, что они будут сплетничать о мальчиках, завивая волосы друг другу? Или она получит поддержку от Моники во время драки в баре? Такие моменты, как казалось Джосси, двадцатидвухлетняя женщина уже должна была бы знать.

— Тебе не стоило динамить своего парня из-за моего приглашения.

— Всё в порядке. Я вижусь с ним каждый день. А с тобой почти не вижусь.

Джосси хотелось закатить глаза, но она не желала обижать Монику. Она была рада, что у неё появилась компания в лице другого человека, поэтому она делала всё возможное, чтобы задержать её здесь. Каким-то образом с Моникой Джосси чувствовала себя настолько нормально, как ни с кем другим. Она вздохнула и задумалась, с каких пор она стала настолько одержима нормальностью.

Моника наклонилась и подняла с пола книгу.

— Ты читаешь Джей Ди Сэлинджера? — спросила она.

— Это для Тристана. Книги заполняют всю его квартиру.

— Ох.

— Эй, у тебя есть сигареты? — спросила Джосси.

— Нет, Джосси. Ты же знаешь, я не курю.

— Может что-нибудь получше сигарет? — юлила Джосси, зная, какая за этим последует реакция.

— Ты реально спрашиваешь меня про наркотики?

— Расслабься. Я пошутила. С тех пор как я встретила Тристана, я ничего не употребляю, только курю, иногда балуюсь косячком.

— Он один из «Просто скажи нет» парней? — спросила Моника, заинтригованная и взволнованная признаниями Джосси.

— Нет. Он никогда не стал бы осуждать. Я думаю, что, когда он рядом, он заполняет все те пустоты, которые я обычно пыталась скрыть своими рискованными поступками.

Джосси усмехнулась и потрясла головой, удивлённая, насколько её слова схожи с тем, что говорили все наблюдавшие её терапевты. Почему она всё-таки поделилась этой информацией со своей почти подругой Моникой? Давящий груз лёг на её плечи и ей не понравилось, в какое серьёзное русло перешла их беседа.

— Так он заполняет твои дыры? — спросила Моника, её брови приподнялись в удивлённом выражении.

Через несколько секунд оглушительной тишины, обе начали безудержно смеяться. Вокруг них уже не было того напряжения. Когда Джосси, в конце концов, смогла восстановить дыхание, она искренне улыбнулась. Может это и есть то, что называется быть чьей-то девочкой: знать и предвидеть, что тебе нужно, именно в тот момент, когда тебе это нужно. Джосси боялась того, что никогда не сможет взять на себя такую ответственность.

Алекс, услышав шум через тонкие стены, поспешил к Джосси и застал её вытирающей слёзы со своего лица. Шокированная видом мужчины, ворвавшегося в квартиру, Моника, открыв рот, указала на него пальцем.

— Что случилось? — спросил он взволнованно.

— Ничего. Остынь. Ты не можешь врываться сюда, словно ты какой-то Могучий Рейнджер. Мы просто смеялись.

— О…Вот поэтому я здесь. Никогда не слышал до этого подобного дерьма из твоей квартиры, — ответил он. — Могучий Рейнджер, Джо? Те парни выглядели как jotos. Могла бы сделать меня кем-то крутым, вроде Хи-Мена.

— О, да. Он выглядел настолько традиционно в своей набедренной повязке и с классической стрижкой боб. — ответила Джосси, закатив глаза. — В любом случае, я не знаю, чем ты занимаешься в своё свободное время.

— Mamacita, ты лучше многих знаешь, что я предпочитаю женщин, — ответил Алекс, в его голосе ощущались победные нотки.

Джосси покраснела от смущения.

— Ох, это моя…подруга. Ум, Моника. Моника, это мой сосед-надзиратель, Алекс.

— Привет, — сказала Моника, помахав пилочкой для ногтей.

— Приятно с тобой познакомиться, Ум Моника.

Джосси показала ему средний палец и сконцентрировалась на рисовании.

— Чем вы собираетесь заниматься? Запилите меня до смерти?

Моника улыбнулась и вернула своё внимание к ногтям.

— Что-нибудь слышно от Тристана? — спросил Алекс, смотря то на одну, то на другую женщину, на зная насколько много знает Моника.

Непроизвольно по губам Джосси скользнула улыбка при упоминании имени Тристана.

— Да, мы немного поговорили вчера ночью. Там нашлось кое-что интересное.

Алекс понял по напряжённой интонации Джосси, что Моника ничего не знает.

— Понятно, хорошо, я свяжусь с ним, когда буду возвращаться.

— И куда ты направляешься? — промямлила Джосси.

— Мне надо в даунтаун. Я скоро вернусь. Оставайся здесь, и никаких проблем не возникнет. И говорю тебе в последний раз, запирай на замок чёртову дверь! — предупредил он, указывая на неё огромным пальцем.

Джосси вздохнула и помахала ему на прощанье рукой. За ним захлопнулась дверь, и она поторопилась закрыть все три замка, делая это чересчур драматично, а потом повернулась, скрестив руки в защитном жесте. Дело не в том, что её не волновала собственная безопасность, она просто терпеть не могла, когда ей указывали, что ей надо делать. Как-то один из её психотерапевтов диагностировал ей оппозиционное вызывающее расстройство. Конечно, она утверждала, что он шарлатан, который никак не может логически описать эту выдуманную болезнь. Она послала его куда подальше, когда он указал ей, что она своим поведением доказывает его точку зрения.

— Он сказал тебе не выходить из квартиры? Почему? Ты под домашним арестом или вроде того? — пошутила Моника, шевеля пальцами на ногах и глядя на них с довольным выражением.

— Ага, что-то вроде того. Не совсем. Может немножко, — ответила Джосси, явно чувствуя себя некомфортно, и села на диван.

Моника подняла взгляд, чувствуя беспокойство из-за того, что Джосси явно хочет избежать продолжения этого разговора. Она сталкивалась с этой манерой Джосси столько раз, что сложно сосчитать.

— Что на самом деле происходит?

— Я, вроде как, попала в беду, — ответила Джосси, стараясь не встречаться с обеспокоенным взглядом Моники.

— В беду? Вроде как «я украла пачку жевательной резинки» беду? Или «Я убила проститутку» беду?

— В беду «вроде как, мы знаем, кто ответственен за смерть моих родителей, и сейчас он ищет меня», — выдавила из себя Джосси.

Судорожный всхлип Моники прорезал воздух, и её трясущиеся руки потянулись к Джосси, чтобы обнять. Когда она отошла от шока, Джосси рассказала ей всё, что знала. Она раньше даже не осознавала, какой ношей для неё было хранить этот секрет ото всех. Закончив рассказ, она сидела молча, стараясь проанализировать реакцию Моники.

— Джосси, мы должны обратиться в полицию, — сказала Моника.

— Нет! Моника, это вне пределов возможности полиции. От этого только станет хуже. Тристан что-нибудь придумает. Я знаю, он сможет. Я пойму, если ты захочешь уйти. Я имею в виду, тут может быть опасно для тебя.

Моника потрясла головой, помня о том, что ни разу не выручила эту девочку из беды.

— Я могу позвонить Робу, чтобы он приехал, — предложила Моника.

— Нет! Ты никому не должна об этом рассказывать.

— Хорошо, хорошо. Я не скажу ни слова, — пообещала Моника, хотя это обещание далось ей нелегко.

Остаток вечера они провели в напряжённой тишине. Обе пытались занять себя чем-то простым, Джосси делала набросок взволнованного лица Моники, а Моника подпиливала свои и так уже идеальные ногти. Когда уже было достаточно поздно и Монике пора было идти домой, она пожелала Джосси спокойной ночи и пообещала, что придёт к ней на следующий день. Она старалась удерживать храброе выражение лица в квартире Джосси, пока не вышла на лестничную площадку. Уже через несколько секунд Моника звонила Робу, прося его встретиться с ней в её квартире.

Той ночью Роб обнимал Монику, пока та плакала из-за непредсказуемости судьбы, которая постигла её подругу. И чем крепче становились объятия Роба, тем сильнее её мучило чувство вины, потому что на другом конце города её подруга спит в одиночестве.

***

Джосси проснулась на следующее утро, волнуясь из-за позднего ночного звонка Тристана. Он старался вести с ней непринуждённую беседу, но она чувствовала, что что-то явно было не так. Его голос был напряжённым. Не желая себя и далее загружать стрессом, она старалась во всем искать светлые стороны. Джосси рассказала ему, как провела вечер с Моникой и что она не возненавидела подобное времяпрепровождение. Через несколько минут Тристан сказал, что ему пора идти, но пообещал, что вскоре позвонит ей проверить, как у неё идут дела.

Она растянулась через весь свой пустой матрас и пробежалась руками по тому месту, где должен был бы находиться Тристан. Матрас был холодным, и это вызывало печальные мысли. Джосси сползла со своего спального места и направилась на кухню, надеясь, что скоро появится Алекс с завтраком или кофе. Одетая только в майку и трусики-шортики, она почувствовала, насколько в квартире прохладно. Она нервничала, как в ситуации, когда взгляд незнакомца задерживается на тебе дольше, чем положено.

Вступив в комнату только одной ногой, Джосси замерла. За её кухонным столом сидел мужчина, и эта картина как будто приклеила ноги Джосси к полу.

— Привет, МакКензи, — сказал мужчина, не двигаясь со своего места за столом. — Или я должен называть тебя Джосси?

Ею завладела паника, заставляя напрячься каждый мускул тела. Голова начала кружиться, и она не могла ясно сфокусировать свой взгляд на мужчине.

— Как, чёрт побери, вы сюда попали?

Её взгляд устремился к двери, все три замка были закрыты. Быстро, насколько могла, она прикинула возможность добежать до двери, открыть все замки и попасть в холл её дома до того, как он поймает её. Не нужно быть гением, чтобы понять, что удача сегодня не на её стороне.

— У тебя не получится, — сказал он, как будто ответив на вопрос, крутившийся в её голове. — Пожалуйста, присаживайся.

Роб указал на стул напротив него, но Джосси так и не сдвинулась с места. Он взял в руку оружие, вытащив его из-за стола.

— Я сказал тебе сесть.

Из Джосси вырвался писк, и она поторопилась занять указанное место.

— Так-то лучше.

— Кто вы? — спросила Джосси.

— Кто я — неважно. Важно то, почему я здесь. Ты знаешь, почему я здесь?

Джосси кивнула, её взгляд устремился к пистолету, который до сих пор находился в его руке, и затем посмотрела в лицо этому человеку.

— Хорошо, тогда нет нужды представляться друг другу. Иди, накинь что-нибудь из одежды.

— Ты не сделаешь этого, — сказала Джосси.

Роб поднял лицо, глядя прямо на неё, и улыбнулся.

— Что именно?

— Не убьёшь меня. Ты не похож на киллера. Я не думаю, что ты сделаешь это.

— Также думала твоя маленькая подружка в парке. А сейчас одевайся.

— Гэвин? Ты ублюдок! — закричала она. — Что ты…

— Я не отвечаю на твои вопросы. Видишь этот пистолет? — спросил он, помахав им. — Этот пистолет означает, что я контролирую ситуацию. А сейчас иди!

Джосси стояла, скрестив руки. Она смотрела на него. Если вскоре она умрёт, она сделает это на своих условиях.

— Да пошёл ты! — сказала она со злостью. — Я не собираюсь делать то дерьмо, что ты мне говоришь.

Роб вскочил со стула, заставляя её отступить. Он грубо схватил её за руку и потащил в спальню, бросив на матрас.

— Мне не нравится повторять по несколько раз, — сказал он.

Именно в этот момент вызывающие тошноту паника и страх взяли верх над Джосси. Воспоминания о нежеланных прикосновениях и грубых руках принизывали её вспышками ужаса.

— Пожалуйста, не трогай меня. Просто убей меня, — молила она, пока слезы падали на её майку.

Роб отвернулся, его челюсть была сжата из-за чувства злости и неуверенности. Он отругал себя и поднял пистолет, чтобы она поняла, насколько он серьёзен.

— Заткнись, — прорычал он. — Я здесь не для того, чтобы убить тебя. В мои обязанности входит доставить тебя к Молони.

— Всё, что угодно, только не прикасайся ко мне, пожалуйста.

Отчаянные слова Джосси вызвали у него чувство вины. Незнакомое ощущение оставило после себя больше страха, чем он когда-либо испытывал, страха неудачи и нехарактерного для него чувства сострадания.

— Вставай. Мы уходим.

Она вскочила с матраса и вытерла слезы с лица. Пересекая комнату по направлению к шкафу, она чувствовала взгляд, изучающий её тело. Навязчивый и неправильный взгляд. Она заставила себя натянуть первые попавшиеся джинсы и футболку и направилась в ванную комнату.

— Куда ты собралась? — спросил Роб.

— Мне надо воспользоваться ванной.

Он сделал шаг по направлению к ней, как будто собирался последовать за ней.

— Ты собираешься помочь мне сменить тампон? — быстро спросила она.

Роб нахмурился и направился к коридору, ведущему в кухню.

— Я буду ждать тебя здесь, — сказал он. — У тебя три минуты.

Джосси соскользнула вниз по двери, облокотившись на неё. Она погрузила пальцы в волосы, царапая ногтями кожу на голове. «Мне нужно оружие, хоть что-нибудь», — думала она. Упав на колени, она принялась изучать содержимое шкафа под раковиной, найдя там только полотенце и баллончик с пурпурной краской.

— Дерьмо, — прошептала она, прислонив лоб к столешнице.

Зная, что она ограничена во времени, Джосси встала и скрутила волосы в хвост. Она открыла аптечку, нашла там резинку для волос, разбросанные карандаши и маркеры с краской.

Тук. Тук. Тук. Джосси подпрыгнула, когда мужчина постучался в дверь.

— Шестьдесят секунд, и я вхожу, — предупредил он.

— Я почти закончила, — сказала она.

Её голос звучал очень слабо и как будто принадлежал не ей. Ей это не понравилось. Она прочистила горло и попыталась снова.

— Только секунду, — сказала она.

Джосси начала быстро писать на зеркале, только раз обратив внимание на стиль и форму букв.

Она смыла воду в унитазе и поторопилась покинуть ванную комнату.

— Надевай обувь, — приказал он.

Она резко вздохнула, повернулась и увидела, что он ждёт её в коридоре. Её сердце быстро стучало в грудной клетке, когда она сглотнула и ответила ему.

— Она рядом с входной дверью.

Она быстро прошла мимо него, молясь о том, чтобы он не последовал за ней. Он последовал.

Когда они дошли до кухни, Роб убрал пистолет, спрятав его за поясом брюк, и грубо обхватил её за плечи.

— Мы собираемся выйти отсюда и направимся к моей машине. Если ты попытаешься сбежать, ты умрёшь. Если ты позовёшь кого-нибудь на помощь, вы умрёте оба.

Джосси кивнула, не сказав ни слова. Она обулась и обхватила себя руками, чтобы он не видел, как они трясутся.

— Давай уже пойдём.

Когда они подошли ко входной двери, раздался громкий стук. Оба устремили взгляды к двери и покачивающейся цепочке.

— Кто это? — спросил Роб.

— Мой сосед.

— Избавься от него. Быстро.

Громкий стук раздался вновь.

— Джо! — голос Алекса было слышно из холла.

В Джосси боролись два намерения. Должна ли она попробовать спастись или должна подчиниться похитителю? Её мысли метались от одного варианта к другому, все эмоции обострились.

— Я убью его, — тихо предупредил Роб.

Джосси кивнула и прислонилась лбом к деревянной двери.

— Я заболела, — ответила она.

— Что с тобой? Открывай и я посмотрю, что там с тобой случилось, — ответил Алекс.

— Нет. Здесь так отвратительно. Меня вырвало… и сейчас у меня температура. Ты не захочешь находиться здесь. У меня карантин.

Она понадеялась, что её голос прозвучал болезненно, и в нём не чувствовалось испуга.

— Угх, это отвратительно. Хорошо, я навещу тебя позже.

— Хорошо, — ответила она.

Джосси повернулась и приложила ухо к двери. Она услышала тяжёлые шаги Алекса вниз по лестнице и осознала, что стояла, задержав дыхание.

Глава 19

Апогей

Наиболее удалённая от Земли точка на орбите Луны

Это, пожалуй, был самый длинный день за всю её профессиональную карьеру. В какой-то момент Моника могла поклясться, что время просто остановилось или даже пошло в обратную сторону, чтобы задержать её как можно дольше на рабочем месте. Облегчение приносило только то, что сегодня она снова увидится с Джосси. Встречаться два дня подряд — для них это рекорд, и она чувствовала ответственность за ту связь, которая начала устанавливаться между ними. С того момента, как она проснулась этим утром, Монику не покидало болезненное волнение о Джосси. Опасность, которая нависла над ней, поглощала все её мысли. Моника поклялась себе, что будет отвлекать Джосси всеми своими силами.

Вооруженная девчачьими фильмами, упаковкой попкорна для приготовления в микроволновке и мороженным, Моника стояла перед дверью Джосси, теряя уже все остатки терпения. Она стучалась в дверь так сильно, что её рука уже ныла от боли. И тем не менее, никто не отзывался. Несмотря на то, что ей так сильно хотелось быть для Джосси другом, она начала уставать от этих игр.

— Я знаю, что ты там. У меня с собой мороженное, — громко сказала она, снова стучась в дверь. — Я же говорила тебе, что вернусь. Прекрати вести себя как капризный ребёнок и открой уже эту чёртову дверь.

Она набрала номер телефона Джосси и терпеливо ждала, когда тот начнёт звонить. Она слышала звонок, доносящийся из квартиры, но никто не поднимал трубку. Голос в её телефоне предложил ей оставить сообщение.

— Да ладно! У меня с собой есть Патрик Свейзи. Танцы на бревне, поддержки и, конечно, «Никто не загонит Бэби в угол», — проговорила она, снова обращаясь к тому, кто должен быть за этой дверью.

Моника старалась не волноваться, но страх мурашками прокрадывался по её коже. А вдруг что-то случилось? Вдруг Джосси вовсе не избегает её?

***

Алекс припарковал мотоцикл и снял шлем. Он ждал около минуты или чуть-чуть дольше, слушая тиканье и скрип охлаждающегося двигателя между ногами. На данном этапе его жизни люди редко когда могли удивить чем-то Алекса. Он находил большинство представителей рода человеческого достаточно предсказуемыми и лицемерными. Однако в последнюю неделю его удивляла и не раз красивая блондинка по имени Эрин.

Они познакомились в продуктовом отделе магазина. В тот момент, когда он её заметил, ему показалось, что он её где-то раньше видел, как будто он уже встречал её. Алекс был покорен её бесконечными ногами и длинными развивающимися волосами. Притворившись, что он с интересом рассматривает прилавок с разнообразным выбором томатов, он следил за ней, пока она совершала покупки. Мужчины кружили вокруг неё подобно стае волков, только чтобы поближе рассмотреть её. Для Алекса самым её привлекательным качеством стало то, что она совсем не замечала переполоха, которому сама же и была причиной. Женатые мужчины, одинокие мужчины, молодые парни, и все, кто был между, никто не мог оторваться от неё.

Заручившись всей своей уверенностью, он медленно приблизился к девушке, изобразив самую привлекательную улыбку.

— Привет! А мы не знакомы?

— Я в этом сомневаюсь, — ответила она, не отрываясь от своего списка продуктов.

— Нет, я думаю мы где-то встречались раньше.

Никакого ответа.

— Может ты поможешь мне? Я совсем не разбираюсь в помидорах. Я понятия не имею, что это. Виноград? Вишни? Помидоры?

Эрин рассмеялась и поведала ему, как определить нужный ему продукт. После этого беседа протекала непринужденно, она смеялась над каждой шуткой, в которой он высмеивал своё покупательское невежество. Её улыбка освещала всё пространство вокруг них, а её голубые глаза казалось заглядывают глубоко в его душу.

Чувствуя уверенность в себе после настолько удачно сложившейся беседы, он предложил ей сходить куда-нибудь вместе. Она отказалась. Ошарашенный её отказом, он просто помог загрузить её пакеты в машину. Тогда-то он и рассмотрел фартук с надписью «Темная комната» на заднем сидении. Вот откуда он её знает. Она работала с Тристаном.

Двумя днями позже, он разыскал её там, и они оба удивились такому удивительному стечению обстоятельств. Ему потребовалось двенадцать дней, две почти случайные встречи, шесть довольно крупных счетов из бара и пинта томатов черри, чтобы она согласилась пойти куда-нибудь вместе с ним.

Сегодня у них был ланч в Пойнт Лома, а вторую половину дня они провели в парке «Морской мир». Как оказалось, Эрин никогда здесь не была. Он увидел, насколько она могла быть забавной, и при этом она оказалась не просто девушкой с красивой внешностью. У неё были серьёзные планы на будущее и просто убийственное чувство юмора.

Когда Алекс заходил в подъезд, он улыбался, изумленный, что он оказался таким везунчиком и нашел девушку, которая бросала ему вызов, хотела его и не желала ничего в нем менять. Чем бы не были чувства между ними — похотью, дружбой или просто любопытством, он хотел попробовать. И если быть совсем честным, он хотел быть пойманным в это лассо и находиться в нем до конца своей жизни.

Услышав тяжелые шаги на лестнице, Моника обернулась и увидела Алекса, направляющегося в свою квартиру. Он резко остановился, когда увидел её: руки опущены, лицо нахмурено.

— Что такое, коротышка? Она устроила тебе нелегкую жизнь?

— Я-я не знаю. Я могу слышать её телефон там, внутри, но она на него не отвечает и не открывает дверь. Я боюсь, что… — Моника остановила себя, не желая произносить эти слова вслух. — Я волнуюсь. Ты навещал её сегодня утром?

— Ага, она сказала мне, что заболела.

— Понятно, она нормально выглядела?

— Она так и не открыла дверь.

— Алекс…— прошептала Моника, самые плохие из возможных сценариев пробежали перед её глазами.

— Дерьмо!

Алекс толкнул дверь в квартиру Джосси. Он таранил её своим крупным телом снова и снова, было слышно, как дерево начало раскалываться под воздействием его атак. Моника зачарованно смотрела, как он выбивает дверь. Громоподобный звук эхом разносился по всему пространству тихого здания. Наконец, дверь поддалась, и Алекс смог проникнуть внутрь, выбив её. Моника вошла за ним, они оба звали Джосси, обыскивая её совсем небольшую квартиру.

— Алекс! Иди сюда!

Алекс пересёк коридор, и они оказались в ванной комнате Джосси. Оба неотрывно смотрели, открыв рты, на отражение в зеркале. Тонкие розовые линии пересекали их лица, на которых выражался весь ужас сложившейся ситуации. Линии формировали два слова. Новый Орлеан.

— Я звоню Тристану, — сказал Алекс приглушенным голосом.

Моника кивнула и наблюдала за тем, как Алекс делает самый трудный звонок его жизни.

***

Два дня беспрерывного молчания. Это то, что пришлось вытерпеть Джосси на протяжении их дороги в ад. Она была словно в ловушке в этой маленькой железной консервной банке с очень привлекательным убийцей внутри, который по неизвестным ей причинам пока оставил её в живых. Напротив, он вез её на восток, по направлению к её родному дому. Она прижала лоб к прохладному оконному стеклу и считала уличные фонари, мимо которых они проезжали, просто для того, чтобы занять себя хоть чем-то.

Джосси не знала, чего можно ожидать от этого плохого парня. В одну минуту по его лицу нельзя была понять, что за эмоции он испытывает, в следующую, он щурился, не отрывая взгляда от дороги. Она могла только предполагать, что сейчас он ведет какую-то свою внутреннюю битву. Для человека, у которого было оружие, он выглядел слишком нервным.

Его телефон звонил, не переставая, со вчерашнего дня. Каждый раз, когда это происходило, он молча смотрел на номер, но никогда не отклонял его. Его отвратительное настроение казалось было связано с этими телефонными звонками. Джосси почти рассмеялась над тем, какой наблюдательной она становилась, когда ей было нечем заняться.

За два дня они сделали только четыре остановки. Ели только один раз. Джосси очень хотела есть и пить и была сильно раздражена ролью заложницы. Она с уверенностью могла сказать, что её мочевому пузырю будет нанесён непоправимый вред, пока её похититель делает вид, что не знает о том, как функционирует женское тело.

Джосси скрестила руки, находясь в дурном настроении, вся в ожидании развязки. Она бы предпочла, чтобы он уже закончил со всем этим. Одно она знала точно: её воображение рисовало ей более страшную судьбу, чем то, что могло случиться на самом деле. Незнание было самой страшной частью сложившейся ситуации. Она думала о Нью-Йорке. Наверно, было бы лучше, если бы она погибла в тот раз. Не было бы амнезии, ужасных приемных родителей, и не было бы чувства, что она недостойна того, чтобы жить. Но тогда не было бы и их воссоединения с Тристаном.

— Как долго ещё? — спросила Джосси.

Нет ответа.

— Что ты собираешься со мной делать?

Он все также смотрел вперёд, его лицо не выражало никаких эмоций.

— Что ж, до тех пор, пока ты не захочешь отвечать на мои вопросы, я буду говорить без перерыва. Так, я знаю, что ты плохой парень, но как плохие парни становятся такими горячими? Я имею в виду, в случае, когда парень старше, это наверно что-то из разряда влечения к отцу. Я чертовски голодна. Ты хочешь уморить меня до смерти? Это план?

Он вздохнул и усилил хватку на руле. Джосси почти улыбнулась. Интересно, сможет ли она достать его до такой степени, что он отпустит её?

— Знаешь, ты мог бы меня отпустить. Высади меня где-нибудь у мексиканской границы и уезжай, не оглядываясь. Можешь высадить меня прямо здесь. Скажешь Молони, что убил меня. Я исчезну и все останутся в выигрыше.

Он слегка покачал головой.

— Какова вероятность того, что я выживу, если выпрыгну из машины во время её движения, — она наклонилась, чтобы рассмотреть спидометр, — восемьдесят миль в час. Наверно это не очень удачная мысль.

Джосси сделала глубокий вздох и снова устроила свою голову на подголовнике пассажирского сидения.

— Ты самый худший чертов злодей на земле. Предполагалось, что ты будешь необыкновенно умён и остроумен. Также предполагалось, что ты проболтаешься о том, в чем состоит ваш план, удовлетворив моё любопытство перед смертью. Ты что, никогда не смотрел фильмы ужасов?

Она повернулась в сторону окна и рассматривала деревья, проплывающие мимо, словно в дымке. На секунду она уловила своё отражение в зеркале и вспомнила о сообщении, которое оставила в ванной комнате. Она надеялась, что кто-нибудь найдёт его.

— Это Морт. — Его глубокий голос заставил её повернуться, она подумала, что он наконец-то решил заговорить с ней. Вместо этого, она увидела, что телефон прижат к его уху. — Я в трёх часах езды от вас, девчонка у меня. Да. Да. Понял.

Он завершил звонок и посмотрел в её сторону. Джосси быстро отвела глаза, не желая нервировать его. Три часа. У неё осталось три часа жизни. Что же она сделает в оставшееся ей время? Больше чем ей хотелось сбежать, она хотела услышать голос Тристана ещё один раз.

Джосси закрыла глаза и начала молиться. Она была такой же лицемеркой, как и те люди, которые становились верующими только внутри самолёта. Она не молила о спасении или возможности побега, только о том, чтобы у Тристана не было сомнения, что в её обеих жизнях, она любила его. Проведя столько времени в раздумьях в пределах этой машины, она осознала, что никогда не говорила Тристану этих слов. Как она могла ни разу не сказать ему, что любит его?

Роб не заговаривал с девушкой без необходимости и смотрел на дорогу. На данный момент он функционировал на чистом адреналине в отсутствии возможности выспаться. Если он не будет смотреть в её вопрошающие глаза, он найдёт в себе силы и дальше вести машину. В какой-то момент он подумал, что убьёт её только для того, чтобы она заткнулась. Она задавала вопросы, много вопросов. Как он и ожидал, её интересовало куда они едут, что он собирается с ней делать. Роб понимал, что на самом деле она не желает слышать его ответов, поэтому продолжал молчать.

Он бросил на неё мимолётный взгляд, её глаза были закрыты, а ладони сведены вместе. Он вздохнул и вернулся к дороге, стараясь разобраться с беспорядком в мыслях. Он до сих пор был зол, что ему пришлось похитить девушку, а не убить её. Для него было бы проще убить. Она не пыталась бороться с ним и не попробовала сбежать, всё прошло как по писанному. Но его просто убил тот её умоляющий голос, голос, наполненный ужасом. Тот голос и образ печального лица Моники.

Роб был слишком погружён в это дело, слишком много общего было у него с Джосси и её прошлым. Женщина, которую он любил, женщина, которую он желал больше, чем чего-либо ещё, будет просто сломлена смертью этой девушки. Ночью, продолжая путь, он не терял надежды, что Молони не сделает его тем человеком, который нажмёт на курок. Если он не убьёт Джосси, он сможет спать рядом с Моникой с чистой совестью. Он сможет обнимать её и облегчать болезненное чувство вины. Он сможет жить так до конца своих дней, сколько бы ему их не выпало, без угрызений совести.

***

Дин Молони сидел за большим дубовым столом, смотря через чистое сверкающее окно на улицу. В этот безоблачный день он мог отчётливо рассматривать всё, что принадлежало ему. Синее небо заполняло верхнюю часть окна, расплёскиваясь до границы, где его прерывали зелёные деревья. Его взгляд скользнул по пруду, на поверхности которого была заметна небольшая рябь. Его конюшни возвышались над видневшимся позади них забором, окружавшим всю территорию его земель. Ему нравилось сидеть здесь, наслаждаясь видом.

Его родители были бедными людьми. Они были счастливы уже тем, что у них был маленький дом и подержанная мебель. Дин всегда хотел большего. Он завидовал расточительному образу жизни, который вёл его дядя. Его дядя, Джон Молони, брат его отца, входил в организацию так долго, сколько Дин себя помнил. Ещё в юном возрасте Дин знал, что хочет последовать по его стопам. Его родители этому противились. Они гордились тем, что много и тяжело работали и шли прямо, не сворачивая на кривую дорожку. Когда он стал подростком, он начал работать на дядю. Перед тем как Дин взялся за эту работу, Джон предупредил его о важности быть осмотрительным. Дин с лёгкостью погрузился в этот образ жизни, стал кем-то вроде ученика для своего дяди. Только вот девять лет спустя тот погиб от руки случайного наркомана, пытавшегося его ограбить. Дин прокладывал свой путь наверх по головам более опытных и закалённых членов организации. Он выучился тому, как прикрывать свои дела легальным бизнесом, как собрать вокруг себя лучших людей и как удерживать их рядом.

Однажды он встретил свою будущую жену, так началась его семейная жизнь, ещё один важный шаг в его дальнейшей судьбе. Ничего не имело для него такого значения, как продолжение его гордого ирландского рода. И не было для него более счастливого дня, чем тот, когда на свет появились его близнецы. Он помнил, как бежал через холл и кричал всем, кто мог его услышать, что у него родились здоровые мальчик и девочка. Уже в тот момент он распланировал всю их жизнь. Его дочь будет принцессой, которая никогда ни в чём не будет испытывать нужды, а его сын будет натренирован настолько, чтобы после занять его место.

Дин посмотрел на фотографию в рамке, стоящую в углу его стола. Ничего не подозревающая счастливая семья смотрела на него с этого снимка. Ему бы хотелось схватить их, накричать на них, предупредить о нависающей над ними неминуемой опасности. Но было слишком поздно. Со смертью его сына, Дина младшего, пришла такая тьма, с которой он никогда прежде не сталкивался. Ненависть и гнев заполнили его сердце, превратив его в тёмного и жестокого монстра, каким он стал. Он мог думать только о мести, желал наказать всех, кто осмеливался жить без боли, особенно доктора Даниэля Фоллбрука. Этот человек и его недостаточные хирургические навыки забрали у него Дина младшего, и возмездие настигнет его. У Дина был план, очень сложный проект, меняющий жизни людей. Он требовал терпения и множества манипуляций, но он срабатывал очень даже неплохо.

Фоллбрук забрал у него сына, так что Дин заберёт у него Тристана.

Он был счастлив в тот день, когда узнал об интересе, который проявлял Тристан Фоллбрук к его дочери Фионе. Ему пришлось проявить силу своего убеждения, и в нужное время она согласилась приглядеться к мальчику. Дин не хотел его смерти, это было бы слишком просто. Вместо этого он хотел вытащить парня из его спокойной, лишённой опасности жизни. Он хотел оторвать его от семьи и разрушить каждый кусочек его возможного успешного будущего. В то время Дин даже не представлял, насколько удачно сработает его план.

Он сам не заметил, как Тристан уже был по уши влюблён в Фиону. После этого было совсем не трудно вовлечь его в свой мир. Это был лучший результат из тех, на которые он мог надеяться. Всё складывалось прекрасно, всё — за исключением Фионы.

Она злилась на отца за то, что тот заставлял её быть с Тристаном. Когда она была моложе, она не возражала. Дин удерживал её хорошей платой, чем-то вроде взятки за участие в его плане. Когда они переехали в Калифорнию, она влюбилась в другого человека. Она просила своего отца, умоляла его позволить ей уйти. Но он не разрешил.

Дин получил то, что хотел. Он разрушил жизнь Тристана, но при этом потерял дочь. Фиона теперь очень редко общалась со своими родителями. Она вышла замуж за человека, которого её отец ни разу не видел, и они жили где-то в Северной Калифорнии. Его месть разрушила их отношения. Конечно, были электронные письма и фотографии, но они не были той семьёй, о которой он так мечтал.

Теперь, когда Фоллбрук покинул организацию, ему надо было решить, что с ним делать. Дин не забывал о нём, ожидая момента, когда тот окажется полезен. Его терпение заканчивалось, сейчас этот парень являлся одним из нескольких потерянных концов нитей, которые требовалось связать друг с другом.

Когда он получил фото девчонки от Морта, то не поверил своим глазам. С ней был Тристан. Его выдали татуировки.

Дин отстукивал ритм пальцами по поверхности стола и задумался, почему он раньше не видел связи между этими двумя. Когда он преследовал Эрла Делона, они были детьми. Доктор Фоллбрук попал под его радар только два года спустя, после того как шеф и его дочь исчезли. Потом прошло ещё шесть месяцев до того момента, как Фиона, придя домой, рассказала про мальчика по имени Тристан Фоллбрук.

Он не знал, что Фоллбрук был знаком с дочерью Делона, но, когда он узнал, что они скрываются вместе, то покопался в их прошлом и был поражён тем, что нашёл. Теперь он знал, как они связаны друг с другом, и мог использовать девчонку, чтобы причинить Тристану боль. Это было так легко. Он ухмыльнулся и удовлетворённо покачал головой. Он был настолько доволен тем, как всё складывалось, что ему хотелось кричать от радости. Конечно, он этого не сделал. Он был сдержанным человеком.

Стук в дверь прервал царящую в комнате тишину.

— Войдите, — сказал Дин.

— Морт передал, что он в трёх часах езды от нас, девчонка у него. Я направил его на Южный склад.

Дин кивнул.

— Спасибо, Барри.

Он показал знаком мужчине покинуть комнату и сел обратно в кресло.

Глава 20

Звёздная величина

Яркость небесного тела

Позвонив Тристану, Алекс сказал Монике, что едет в Новый Орлеан. Они понятия не имели, по своей ли воле Джосси покинула квартиру или же была похищена. Так или иначе, его не покидало чувство, что Джосси ещё жива. Моника не могла оставаться в стороне, ничего не предпринимая. Она приняла решение поехать вместе с ним.

Они вылетели в Новый Орлеан на следующее утро. Всю оставшеюся часть дня они с Тристаном разрабатывали возможные планы их совместных действий, которые варьировались от откровенно глупых до граничащих с самоубийством. Алекс пристально наблюдал за состоянием Тристана, которое бессистемно балансировало между безутешным горем по Джосси и настойчивой уверенностью в том, что она жива. Он походил на маленькую лодку, которую бушующее море кидало из стороны в сторону. Алекс с Моникой делали всё возможное, чтобы успокоить его. Битси и Даниэль выделили сыну и двум его знакомым комнату в их доме, предлагая тем всё, чем могли помочь.

Только после того, как Тристану позвонил один из людей Молони, он вновь обрёл способность контролировать себя. Барри дал ему знать, что Джосси ещё жива и её держат на складе Молони не улице Тчаупитаулас. Все трое оказались в машине ещё до того, как разговор по телефону закончился.

— Насколько далеко это место отсюда? — спросила Моника.

Она расположилась на самом краю сиденья, пальцами крепко вцепившись в переднее кресло. Тристан резко сорвался с места, и она практически налетела на дверь.

— Двадцать минут, — ответил он, — Пристегните ремни.

Моника кивнула и пристегнулась. Она прикрывала глаза и сдерживала дыхание, когда они пролетали на красный цвет. Каждый раз пересекая очередной перекрёсток, она выдыхала и произносила молитву.

— Какой у нас план? — спросил Алекс. — У меня нет с собой пушки, мужик. Не смог бы пронести мимо службы безопасности аэропорта, понимаешь?

Пальцы Тристана кружили вокруг руля, он вглядывался в приближающийся перекрёсток. Сильнее надавив на газ, он проигнорировал гудки и скрип покрышек, которые раздавались позади них.

— Есть пистолет под твоим креслом.

— О, да!

Алекс залез под сиденье и вытащил оружие. Он проверил обойму и вернул её на место.

— А что насчёт меня? — спросила Моника, когда они добрались до мостов Кресцент.

Широкая река Миссисипи пролегала под ними, в то время как Тристан и Алекс обменялись между собой многоговорящими взглядами.

— Ты останешься в машине, mami. Мы не можем позволить себе беспокоиться и о тебе, и о Джо. — ответил ей Алекс.

— Что? Что за чушь! Я могу помочь. Я прекрасно умею отвлекать на себя внимание.

— Нет, — ответили мужчины одновременно.

Моника скрестила руки и смотрела в окно, когда они въезжали в Новый Орлеан. Это был красивый город, и ей захотелось когда-нибудь оказаться здесь при более счастливых обстоятельствах.

— Я был на этом складе когда-то, — сказал Тристан, — там есть два входа. По одному у каждого края стены здания и большая погрузочная платформа со стороны улицы. Лучше всего будет зайти через самую дальнюю дверь, поскольку её не видно из окон здания.

— Хорошо. Что дальше? Как думаешь, сколько у них там людей? — спросил Алекс.

— Не знаю. Не менее трёх. Все они будут вооружены. Но я надеюсь, что они всё ещё там.

— А что, если нет? — спросила Моника.

Тристан пронёсся через ещё один перекрёсток, едва-едва увернувшись от столкновения с фургоном.

— Это будет значить, что мы опоздали.

Их окружала тишина, и казалось, что из машины вытянули весь воздух. Окружающий мир пролетал мимо них в мареве из машин и зданий. Все мышцы Тристана были напряжены. Ему просто необходимо немедленно оказаться там.

Они припарковались в одном квартале от склада, на улице с жилыми домами. Тристан спрятал пистолет за ремнём джинсов и повернулся к Монике.

— Спасибо тебе, — сказал он, — за всё что ты делала для неё.

Моника покачала головой, проливая слезы, которая так старалась сдержать.

— И спасибо тебе, — сказал Тристан, повернувшись к Алексу. — Ты заботился о ней. Несмотря на всё, что случилось, знайте, что для Джосси вы оба были очень важны.

— Прекрати, — Моника плакала, — это не прощание.

— «Не бойтесь расставаний. Прощание неизбежно, перед тем как вы сможете встретится снова», — процитировал Тристан, — Ричард Бах.

— «До тех пор, пока кто-нибудь вроде тебя не начнёт беспокоиться обо всей массе проблем в нашем мире, ничего не изменится в лучшую сторону. Ничего», — слегка улыбнувшись, сказала Моника. — Доктор Сьюз.

Тристан вылез из машины. Алекс последовал за ним. Перед тем как закрыть дверь, Тристан заглянул в машину.

— Оставайся здесь. Если мы не вернёмся через час, возьми мою машину и найди полицейских.

Тристан помахал связкой ключей перед Моникой, и она забрала их, не встречаясь с ним взглядом.

— Будьте осторожны, — пожелала она.

Обе двери захлопнулись, что заставило Монику подпрыгнуть на месте. Она чувствовала себя так, будто находится в ловушке, пока наблюдала за тем, как двое мужчин бегут по улице. Она следила за их продвижением в темноте, пока оба не превратились в тени, повернули за угол и исчезли из её поля зрения.

***

Пахло солидолом и металлом, воздух был затхлым. Она могла расслышать звуки, которые издают буксирные катера, проплывающие мимо, и поняла, что они где-то рядом с рекой. Её руки и плечи были связаны верёвками, несмотря на то, что она уже давно отказалась от борьбы. Даже если она останется в живых, она уже втянула в это всех людей, кто окружал её. Она считала лампы, висевшие над их головами. Старалась рассмотреть слова, которые были напечатаны на сотнях ящиках и коробках, сваленных вокруг неё. В её голове крутилось такое огромное количество вопросов, и не было ни одного ответа.

Сваленные вокруг паллеты загораживали ей весь вид, но она могла расслышать, как кто-то разговаривал недалеко, а также звук приближающихся шагов. Джосси старалась контролировать дыхание, пока её сердце бешено колотилось, будто отбивая обратной отсчёт в грудной клетке. Она ничего не могла поделать с ощущением, будто её лишили всего. После того как она обрела Тристана, а с ним и возможность на счастливую жизнь, она снова всё потеряет.

Крепкая хватка на её плече отвлекла Джосси от размышлений. Четверо мужчин стояли перед ней, включая и её похитителя. Она украдкой наблюдала за ними, пытаясь догадаться, кому из них будет поручено покончить с ней. Открывавшаяся перед ней сцена, казалось, была вырезана из фильма про гангстеров, а сама она была в роли девицы в беде.

— МакКензи Делон, как я рад увидеться с тобой снова. Добро пожаловать домой. — Одетый во всё чёрное мужчина насмешливо обращался к ней, обходя её по кругу. — Прошу простить нас за отсутствие фанфар в твою честь.

Джосси не отрывала от него своего взгляда так долго, сколько это было возможно, запоминая сердитый взгляд и ядовитые слова, срывающиеся с его губ. Он был маленького роста, с широкой грудной клеткой, рубашка не могла скрыть его мускулистых рук. Его кожа была бледной, почти что болезненного цвета, и выделялась на фоне черных волос и бороды. Глаза льдисто голубого цвета смотрели на неё, не отрываясь. В его голосе было столько ненависти и презрения, и создавалось ощущение, что только одни его слова могут причинить ей непоправимый вред. От этого человека исходило чувство превосходства, которое лишало любой уверенности в себе. Должно быть, это и есть Дин Молони. Встав прямо перед ней, он схватил её за подбородок и грубо повернул её лицо к свету.

— Такая красивая, — насмешливо произнёс он. — Хотя ты и похожа на Эрла.

Джосси прикусила губу, чтобы сдержать вырывающийся крик. Ей хотелось сказать, чтобы он не смел произносить имя её отца своим поганым ртом.

— Почему я всё ещё жива? — вместо этого спросила она.

— Потому что ты являешься заключительным аккордом, — ответил Молони.

— Что я вам сделала?

— Твой отец приостановил мой бизнес на полгода.

Джосси посмотрела на других мужчин. Все они выглядели скучающими и никак не шокированными происходящими перед ними драматическими событиями.

— Он мёртв. Возможно ли наказать его ещё больше?

— Его наказанием была гибель твоей матери. Хотя это и выглядело как автомобильная катастрофа. Правда, Барри? — спросил Молони.

— Очень печальное происшествие, сэр, — ответил Барри.

Злобная усмешка не сходила с лица Молони, и, если бы её руки не были связаны, Джосси бы постаралась стереть её с его лица. Гнев и боль заполняли её, пока она вдруг не почувствовала, что ещё чуть-чуть, и они разорвут её.

— Ты убил мою мать, — прошептала она, опустив голову, чтобы скрыть слезы.

— Да, — ответил Молони. — Твой отец думал, что сможет сбежать от меня. Я обнаружил, что он общался с федералами. Поэтому Эрл мёртв. Он не смог держать свой язык за зубами.

Джосси ничего не видела сквозь слёзы, но они не могли скрыть полный ненависти взгляд, обращённый на него. Этот человек был причиной всех трагических событий, причинивших ей такой огромный вред. Ей было плохо уже из-за одного его присутствия рядом с ней.

— Почему я? Почему сейчас?

— Ты слишком много знаешь, — ответил он. — Ты видела, как мы выбивали правду из твоего отца. Ты умоляла нас остановиться. Ты так плакала, когда мы убили его. А потом ты сбежала, выставив меня и моих людей дураками.

— У меня амнезия! Я не помню ничего до того момента, как оказалась в Калифорнии. Я ничего не знаю. Ты убил всю мою чёртову семью и теперь тебе нужна я? Хорошо, сделай это, трус! Давай!

Молони рассмеялся, его смех разносился по всему зданию, отражаясь от металлических стен. Её рассказ об амнезии скорее смешон, нежели изобретателен, тщетная попытка сохранить свою жизнь.

— Как пожелаешь, — улыбаясь сказал Молони. — Барри.

Самый старый из его сообщников кивнул, достал пистолет из кобуры и направил его прямо на Джосси. Её глаза нашли его лицо, пытаясь увидеть в нём хотя бы след сомнения, но не заметила ничего подобного. Это её судьба. Покорившись ей, Джосси сделала глубокий вздох и закрыла глаза, ожидая момента, когда её жизнь закончится.

— Я люблю тебя, Тристан, — прошептала она, её губы едва двигались, когда она произносила свои последние слова.

— Брось свой чёртов пистолет, — прокричал Тристан.

Он появился позади Роба и Барри, его оружие было направлено на Молони. Он выступил вперёд, ясно обозначая свои намерения. Если умрёт Джосси, то и Молони постигнет та же участь.

— Как раз вовремя, Тристан, — сказал Молони.

Фрэнк потянулся за своим пистолетом, но почувствовал, как что-то металлическое прижимается к его виску.

— Я так не думаю, cabrón, — прорычал Алекс.

Джосси, шокированная появлением Тристана и Алекса, сидела, не произнося ни слова, и наблюдала за треугольником из пистолетов перед ней — пистолет Тристана направлен на Молони, Алекс целится в Фрэнка, а Барри до сих пор сфокусирован на ней. Она переводила взгляд с одного на другого, в конце концов остановившись на Тристане. Один только его вид, несмотря на обстоятельства, внушал ей спокойствие. Она видела его напряжённое лицо, и ей так хотелось, чтобы он посмотрел на неё.

— Я сказал бросить пистолет, или Молони схлопочет пулю, — обратился Тристан к Барри, но мужчина не шелохнулся.

Абсолютно ничего не боясь, Молони повернулся к Тристану, на его лице была улыбка Чеширского кота. Он оценивающе осмотрел парня и не смог не заметить страсть, горящую в его взгляде. Его план сработал просто идеально.

— Тристан, какое эффектное появление. Все ещё изображаешь из себя героя? Конечно, я знал, что ты придёшь. Но ты не выйдешь отсюда живым, — сказал Молони.

— Мне на это наплевать, пока она жива.

Тристан наконец посмотрел на Джосси, и его сердце, казалось, остановилось. Он избегал зрительного контакта с ней, чтобы оставаться сосредоточенным, но сейчас он чувствовал себя так, будто его мир перевернули с ног на голову. Любовь всей его жизни сидит, привязанная к металлическому стулу.

— Барри, брось свою проклятую пушку, — повторил Тристан.

Молони покачал в ответ головой, и их противостояние продолжилось.

Роб стоял, не двигаясь, наблюдая за разыгравшейся перед ним мизансценой. Он мог вытащить оружие и выстрелить в одного из них раньше, чем кто-нибудь поймёт, что случилось. Проблема в том, что теперь он не знал, на чьей он стороне. Небольшие уколы жалости, возродившиеся в нём, подталкивали его встать на сторону Тристана. Он представлял Монику, на которую направлено дуло пистолета, и это видение почти убивало его. И, тем не менее, если он предаст Молони, он не получит деньги. Он не хотел так рисковать.

— И что мы теперь будем делать? Ты хочешь обменять свою жизнь на её? — спросил Молони.

— Нет! — закричала Джосси, голос наконец-то вернулся к ней.

— Тише, Джосси, — сказал ей Тристан, стараясь не смотреть в её глаза, которые молили его не делать этого.

Она старалась освободиться от верёвок, которыми была крепко привязана к металлическому стулу, билась, стараясь отвлечь на себя внимание. Она абсолютно точно не могла позволить Тристану погибнуть.

— Нет, ты не можешь сделать этого! Убейте меня, трусливые ублюдки! Меня! Сделайте это, пожалуйста! — кричала она, слезы стекали по её лицу.

— Джосси, заткнись! — теперь Тристан кричал на неё, перенося свой вес с одной ноги на другую.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться, Молони. В этом случае преимущество за мной.

— У тебя ничего нет.

Молони усмехнулся и свистнул сквозь зубы. Звук пронеся через всё здание, но ничего не случилось. Каждый оглянулся вокруг, стараясь уловить звуки приближающейся опасности, но их окружала тишина и пустота здания. Удивлённый, Молони снова подал сигнал, его глаза пытались что-то разглядеть в темноте.

— Кого-то ждёшь? — спросил Алекс.

Молони повернулся к Барри, ожидая от него объяснений.

— Они были на месте, когда я пришёл, — ответил Барри.

— Как я уже говорил, преимущество за мной, — сказал Тристан, — теперь брось его.

— Не так быстро Фоллбрук, — мягко произнёс Роб, направляя своё оружие в затылок Тристана. — Мне слишком сильно нужны эти деньги, чтобы просто так потерять их.

И хотя Робу не хотелось быть тем, кто убьёт Джосси, о Тристане он не мог сказать того же. Ему абсолютно наплевать на этого мальчишку. Тем более, он был уверен, что таким образом спасёт парня от смертельных пыток Молони.

— Роб? — донеся голос Моники и она неожиданно появилась между двумя кучами коробок. — Но почему? Я не…Что ты здесь делаешь?

— Роб? — произнесли в один голос Джосси с Тристаном, обратив своё внимание на блондина, у которого на данный момент в руках были все карты.

Моника нарушила приказ Тристана, потерпев чуть более пяти минут. Она нашла дорогу к нужному кварталу, внимательно рассматривая каждое здание, пока не нашла нужное. С того места, где она пряталась, Моника слушала весь разговор между мужчинами, ожидая возможности как-то помочь делу. Конечно, у неё не было оружия, но в её пользу был фактор внезапности.

Она не имела возможности видеть происходяшее. Но услышав голос Роба, Моника была настолько потрясена, что прежде чем успела опомниться, раскрыла своё присутствие, чтобы увериться в том, что услышала. Её разум пытался разобраться в ситуации, мозг пытался найти логичное объяснение, почему её любовник находится среди этих людей.

— Моника? Что ты здесь делаешь? — прошипел Роб.

— У нас какие-то проблемы, Морт? — поинтересовался Молони.

— Ты Морт? Тот самый Морт, который охотился за Джосси? — спросил Тристан.

— Нет! Это неправда! — закричала Моника, она обхватила голову руками, вцепившись в волосы, всматриваясь в ничего не выражающее лицо Роба. — Роб, скажи им, что это неправда.

— Уходи отсюда, это не имеет к тебе никакого отношения, — отчеканил в ответ Роб, его пистолет, который на данный момент заметно дрожал, до сих пор был направлен на Тристана. — Фоллбрук, бросай пистолет. И ты тоже, большой парень, — приказал он, повернувшись к Алексу.

— Чёрт! — фыркнул Алекс.

Моника не могла поверить, что Алекс отступит первым. Тот сдался, не желая быть причиной гибели Тристана, особенно на глазах у Джосси. Он был уверен, что такого ужаса она не переживёт, даже если у неё получится выбраться живой из этой передряги. Тристан бросил оружие, звук удара пистолета о бетонный пол был знаком, что надежды выбраться отсюда живыми больше нет.

— Вот теперь я вижу, что всё идёт, как надо, — сказал Молони, победно потирая руки. — Вы трое, присоединяйтесь к девушке.

Алекс и Моника встали рядом с Джосси. Тристан кинулся к ней, запустив руки в её волосы, тихо прося у неё прощения.

— Прости меня, малышка. Мне так жаль. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — ответила Джосси.

— Довольно! — закричал Молони. — Я сделаю это сам.

Он достал свой девятимиллиметровый пистолет из кобуры и направил его прямо на Джосси. Раздался оглушительный выстрел, звук которого заполнил все тихое здание. Барри бросился в укрытие, исчезнув из вида. Джосси зажмурила глаза, готовясь к боли, которая почему-то всё никак не наступала.

Джосси открыла глаза и увидела Монику, лежащую прямо перед ней. Она приняла на себя пулю, предназначавшуюся Джосси. Она была маленькой, но быстрой. Её миниатюрное тело лежало у ног Джосси. Что-то красное растекалось вокруг неё, как будто пролитые чернила пропитывали бумагу.

Тристан кинулся к Молони, и выбил у того из рук оружие. Фрэнк поднял свой пистолет и выстрелил раз, перед тем как Алекс смог остановить его, пустив ему пулю в висок.

— Моника! — звала Джосси, её голос перешёл в агонизирующий крик, который, казалось, невозможно будет забыть до конца своих дней.

— Нет! Нет, нет, нет, нет! Моника! — кричал Роб, подбежав и упав перед ней на колени. — Зачем ты это сделала! Глупая женщина!

— Я должна была. Я спасла её, — еле слышно произнесла она, перед тем как рана начала препятствовать дыханию.

Кровь просочилась и измазала его джинсы, когда он поднял Монику на свои колени. Роб плакал, пока её дыхание становилось всё тише, а её взгляд был устремлён на него, он молил о чуде. Но никто его уже не слышал. Тело Моники изогнулось от кашля, из-за которого в уголках её рта появились ручейки крови.

— Пуговка. Я люблю тебя, — прошептал он, аккуратно убрав упавшие на её лицо волосы.

Она попробовала улыбнуться, сделала прерывистый вздох и покинула этот мир.

Все участники событий теперь только беспомощно наблюдали со стороны, в то время как Роб подскочил и бросился прямо к Молони. Сцена, которая только что выглядела мучительно и печально, трансформировалось во что-то злобное и ненавистное. Тристан отошёл в сторону, а Роб достал пистолет и полностью опустошил всю обойму в Молони. Но ни один из этих выстрелов не дал ему искупления, не дал удовлетворения. Даже когда Молони лежал мёртвым у его ног, Робу хотелось растерзать его, вбить его кулаками прямо в землю. Он хотел купаться в его крови, но прекрасно понимал, что это не вернёт ему любимую женщину.

Роб бросил дымящийся пистолет на пол и исчез в темноте. Несколькими секундами позже звук закрывающейся двери вывел всех остальных из ступора.

— Тристан! — закричала Джосси.

Алекс повернулся и увидел Тристана, тот прислонился к деревянным ящикам, кровь пропитала его футболку. Алекс присел на колени рядом с ним, чтобы осмотреть рану.

— Кто тебя ранил? — спросил Алекс.

— Фрэнк.

— Ты в порядке? — опять прокричала Джосси.

— Это всего лишь царапина. Ранение мягких тканей, — сказал Тристан, обнадеживающе ей улыбнувшись

Алекс снял свою футболку и крепко обернул её вокруг бицепса Тристана.

— Это должно помочь, — предположил Алекс.

— Готов использовать в своё оправдание что угодно, чтобы только снять с себя футболку, правда, качок? — сказал Тристан.

Алекс отвязал Джосси от стула, его большие пальцы неловко боролись с узлами. Она упала на пол, рыдая над телом Моники. Джосси, казалось, боролась за каждый вздох, воздух ощущался, словно бритва, пронзающая её лёгкие. Она чувствовала себя недостойной и думала, сможет ли когда-нибудь вздохнуть и не быть пронзённой чувством вины.

Алекс помог подняться Тристану и вместе они пытались привести в себя Джосси. Она вцепилась в Тристана, рыдая у него она груди.

— Мне не хочется прерывать ваше воссоединение, но нам пора убираться отсюда, — сказал Алекс.

Звук громкого хлопка донеся до них из темноты. Все трое посмотрели друг на друга, в то время как Алекс достал пистолет и направил в ту сторону, откуда доносился звук. Другой хлопок. Джосси снова заплакала. Звуки раздавались один за другим, пока они не поняли, что это кто-то хлопает в ладоши. И вот он появился из дальней части склада. Он был в дорогом костюме и шляпе. Тени скрывали его лицо, была видна лишь его зловещая улыбка.

— Это на самом деле было очень занимательное представление, — сказал он с весёлой интонацией в голосе, был заметен его сильный акцент.

Все трое смотрели на него, не двигаясь, стараясь понять, кто стоит перед ними, и переживая, как это повлияет на дальнейшие события.

— Меня зовут Джино Галло. Вы сделали мне сегодня большое одолжение. — Он щёлкнул пальцами, и позади него появился Барри. — Вы спасли этого мужчину от обязанности устранить своих бывших коллег. Ты должен быть им благодарен, Барри. Ты благодарен?

Барри кивнул, всё это время его взгляд был направлен на Тристана.

— Да, сэр.

— Конечно, мы вам немного помогли, ликвидировав людей Молони, которые должны были быть на подхвате. — сказал Галло.

— Что теперь? — спросил Алекс, казалось, совсем не обеспокоенный присутствием этого человека.

— Позвольте мне рассказать, что теперь будет, — сказал Галло, посмотрев на парня, который посмел обратиться к нему с вопросом. — Вы все покинете это место. Мои люди позаботятся о телах и уберут весь этот беспорядок. Вам не придётся бояться возмездия. Сейчас вся власть у меня. И я этого не допущу. А теперь идите, пока я не передумал.

Тристан, осознав насколько им повезло, подоткнул остальных к выходу. Они направились к двери, но Джосси стояла, не шевелясь. Она не могла оторвать свой взгляд от безжизненного тела Моники.

— Джосси, мы должны идти, — убеждал её Тристан.

Она кивнула и позволила ему увести себя.

— Спасибо, — прошептала Джосси своей подруге, пока её уводили на ночную улицу.

Глава 21

Борозды

Углубления на поверхности Луны, которые походят на каналы и каньоны

Стук в парадную дверь был едва слышен под проливным дождём, который бушевал на улице. Когда Даниэль Фоллбрук открыл ту самую дверь, ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы целиком оценить ситуацию.

— Битси! Принеси мою сумку! — громко дал указания Даниэль прямо с крыльца.

Он подхватил Тристана, помог зайти ему в дом и усадил сына за кухонный стол. Со стола быстро сорвали скатерть, и Тристан расположил свою раненную руку на прохладной дубовой поверхности. Джосси и Алекс заняли соседние свободные стулья и смотрели, как Даниэль помогает своему пострадавшему сыну.

— Что случилось? — спросил он.

— Стреляли с близкой дистанции, двадцать второй калибр, — ответил Тристан.

Даниэль снял жгут, сделанный из футболки Алекса, с руки Тристана и отрезал рукав его рубашки кухонными ножницами. Битси влетела в комнату, неся с собой сумку с медицинским оборудованием мужа, её шёлковое платье развевалось за ней, словно у неё за спиной были крылья.

— Тристан, дорогой, с тобой всё в порядке? — произнесла она со слезами на глазах.

Она стояла между двумя самыми важными мужчинами в её жизни, её руки тряслись, пока она пыталась перекрестить их обоих.

— Пуля прошла навылет, — ответил Даниэль, — Я прочищу рану и наложу швы. Все будет хорошо.

— Ох, Слава Богу, — тихо прошептала Битси.

Только после этого она заметила, что на её кухне находятся ещё два человека. Крупный мужчина, раздетый по пояс, сидел за столом. Вода стекала по его мускулистому телу самым соблазнительным образом. В любое другое время она бы напомнила ему о хороших манерах, о том, что он демонстрирует свою наготу прямо в её кухне. Но она решила, что в этот раз пропустит подобную бестактность, учитывая сложившиеся обстоятельства. Рядом с ним сидела красивая, но очень грустная девушка. Её волосы были гладкими и мокрыми, тяжёлые завитки прилипли к лицу и шее. Она сидела, обхватив себя руками.

— О Боже мой! МакКензи Делон, это ты? — спросила Битси.

Джосси взглянула на Битси, и её взгляд немедленно вернулся обратно к Тристану. У неё не было необходимости смотреть на женщину, стоявшую перед ней, чтобы понять, кто это. Джосси узнала линию этих скул и эту немного кривоватую улыбку, прямо как у её сына. Она помнила, как вьются эти волосы и точно знала, какая форма у её губ.

— Господи помилуй! Она выглядит, будто её съели аллигаторы и обгадили ею скалы, — тихо пробормотала Битси.

Даниэль и Тристан взглянули на неё, на их лицах читался неподдельный шок.

— Ох, прекратите на меня так смотреть! Бабушка Дукот всегда говорила, что «дерьмо» — ругательное слово, которое леди могут использовать.

Джосси застыла в попытке перевести дыхание. Её лёгкие горели, тело не слушалось. Голоса воспринимались как отдалённые неясные звуки, которые смешивались с быстрым стуком её пульса. У неё кружилась голова, тело как будто потеряло свой вес, её кидало то в жар, то в холод. Казалось будто кто-то колет орехи её головой, она мечтала, чтобы это всё наконец закончилось. И она желала, чтобы каждый раз, когда она закрывает глаза, она не видела тело Моники, лежащее у её ног, будто принесённое в жертву. Она так хотела, чтобы в итоге это всё оказалось лишь её сном.

В конце концов Джосси смогла сделать глубокий вздох, это помогло ей прийти в себя. С очередным выдохом воздух высвободил громкие рыдания, звуки которых только самой Джосси показались тихими. Битси обняла девушку. Она пробежалась руками по её мокрым волосам и поцеловала в макушку.

— Мы не знали, малышка. Мы не знали, что ты была там совсем одна, — говорила Битси.

Тристан немного успокоился, зная, что его мама приглядит за Джосси. Но он хотел бы, чтобы отец быстрее с ним закончил, и тогда уже его руки будут обнимать её вместо тоненьких трясущихся рук его матери.

Даниэль закончил заниматься раной Тристана и наложил повязку. Тристан согнул руку в локте и сгибал её, будто пробовал пользоваться ею в первый раз.

— Пап, осмотри Джосси, — сказал Тристан, — Она может быть в шоке.

Даниэль расположился рядом с Джосси, Тристан последовал за ним. Он встал на колени перед ней, вода с его мокрых джинсов образовала лужу на кафельном полу. Даниэль проверил её жизненные показатели, задал простые вопросы, на которые она отвечала на автомате.

— Она реагирует. Ей просто нужна сухая одежда и отдых.

— Где Моника? — спросила Битси.

Джосси крепко зажмурилась, и из неё вырвался очередной крик со слезами.

— Её больше нет. Она умерла, — сказала Джосси. — Это всё моя вина.

— Нет, это не так. Она спасла тебя. — сказал Тристан.

Он усадил Джосси к себе на колени и держал её, пока их дыхание не синхронизировалось. Один за одним, Алекс, Битси и Даниэль покинули комнату. Алекс ничего не сказал, проходя мимо них. Он просто сжал плечо Тристана, сказав этим жестом всё, что хотел. Мне так жаль. Я с вами.

У Тристана замёрзли ноги, он чувствовал, как по ним бегают мурашки. Один из кухонных шкафов больно впивался ему в спину, но он не отпускал Джосси. Когда она наконец заснула, он отнёс её в свою комнату и обнял, укрывая от ночных кошмаров.