Прекрасный подонок

4

Паника. Чувство, охватившее меня, когда я чуть ли не бегом ринулся к своему кабинету, можно назвать только паникой. Я не мог поверить, что это происходит на самом деле. Очутившись в этой крохотной стальной клетке лицом к лицу с мисс Миллс – с ее запахом, ее голосом, ее кожей, – я мгновенно утратил самоконтроль. Я растекся, как ком теста. Эта женщина имела надо мной невероятную власть.

Очутившись наконец-то в относительной безопасности своего кабинета, я рухнул на кожаный диван и крепко сжал волосы в кулаке, приказывая себе успокоиться и эрекции утихнуть.

Положение ухудшалось с каждой минутой.

В ту же секунду, как она напомнила мне об утреннем совещании, я понял, что в этой треклятой комнате даже думать связно не смогу, не то что говорить. И можно было вообще забыть о том, чтобы сидеть за этим столом. Мне достаточно было лишь увидеть ее там, у окна, и член опять встал.

Я выдал какую-то чушь насчет того, что совещание перенесено на другой этаж, и она немедленно меня на этом подловила. Почему ей всегда надо противоречить мне? Я специально напомнил ей, кто здесь босс. Но, как и в каждом нашем споре, она швырнула мои слова обратно мне в лицо.

В соседней комнате раздался стук, настолько громкий, что я подскочил на месте. И еще раз. И еще. Что, черт возьми, там происходит? Я встал и подошел к двери. Открыв ее, я обнаружил, что мисс Миллс с грохотом складывает свои папки в разные стопки. Скрестив руки на груди и прислонившись к стене, я какое-то время наблюдал за ней. Вид разъяренной мисс Миллс ничуть не уменьшил проблему у меня в брюках.

– Не скажете, что у вас стряслось?

Она взглянула на меня так, словно я успел отрастить вторую голову.

– Ты что, спятил?

– Отнюдь нет.

– Простите, если я немного раздражена, – прошипела она, хватая стопку папок и яростно запихивая в ящик стола. – Нельзя сказать, что меня привел в восторг…

– Беннетт, – провозгласил мой отец, быстро входя в комнату. – Отличная работа. Мы с Генри только что поговорили с Дороти и Троем, и они…

Замолчав, он уставился на мисс Миллс, вцепившуюся в край стола так, что побелели костяшки пальцев.

– Хлоя, дорогая, с вами все в порядке?

Выпрямившись, она разжала пальцы и кивнула. Ее личико соблазнительно раскраснелось, а волосы были слегка растрепаны. После того, как мы… Сглотнув, я отвернулся к окну.

– Ты неважно выглядишь, – сказал папа, подходя к ней и прикладывая ладонь к ее лбу. – У тебя жар.

Глядя на их отражение в оконном стекле, я сжал зубы. Изнутри поднималось странное чувство. Что это?

– Так и есть, – отозвалась она, – я слегка не в форме.

– Тогда тебе надо идти домой. Учитывая твое загруженное расписание и то, что ты недавно закончила семестр, неудивительно…

– Боюсь, у нас сегодня полный рабочий день, – перебил я, обернувшись к ним, и добавил сквозь сжатые зубы: – Я ожидал, что мы закончим с Бомонт, мисс Миллс.

Отец перевел на меня взгляд стальных глаз.

– Я уверен, что ты отлично справишься со всем один, Беннетт.

Затем он снова взглянул на нее.

– А ты ступай домой.

– Спасибо, Эллиотт, – ответила мисс Миллс и посмотрела на меня, выгнув идеально очерченную бровь. – До завтра, мистер Райан.

Когда она вышла, отец предупредительно закрыл за ней дверь и обернулся ко мне. Вид у него был сердитый.

– Что?

– Тебе не помешало бы быть повежливей, Беннетт.

Он пересек комнату и уселся на край стола.

– Ты знаешь, как тебе с ней повезло.

Я закатил глаза и покачал головой.

– Если бы с характером у нее все было бы так же прекрасно, как с подготовкой слайдов, у нас бы не было проблем.

Отец оборвал меня негодующим взглядом.

– Твоя мать звонила и просила напомнить тебе насчет сегодняшнего ужина у нас дома. Генри и Мина придут с малышкой.

– Я буду.

Он направился к двери, но на полдороги остановился и оглянулся на меня:

– Не опаздывай.

– Не опоздаю. Боже!

Отец лучше других знал, что я никогда и никуда не опаздываю, даже на обычный семейный ужин. Что касается Генри, то он наверняка ухитрится опоздать и на собственные похороны.

Наконец-то оставшись в одиночестве, я прошел обратно в свой кабинет и плюхнулся в кресло. Ладно, допустим, я вел себя малость несдержанно. Сунув руку в карман, я вытащил то, что осталось от ее трусиков, и уже собирался присоединить их к остальной коллекции, когда заметил этикетку. «Агент Провокатор». Она немало за них выложила. Открыв ящик, я осмотрел две других пары. «Ла Перла». Черт, эта женщина серьезно относится к белью. Может, мне следовало заглянуть в магазин «Ла Перлы» в центре и по крайней мере выяснить, во что обошлась ей моя маленькая коллекция? Проведя свободной рукой по волосам, я швырнул все три пары обратно в ящик и захлопнул его. Можно ставить официальный диагноз – я спятил.

Как бы я ни старался, весь день ни на чем не мог сосредоточиться. Даже после энергичной полуденной пробежки мне не удалось отвлечься от событий сегодняшнего утра. К трем часам стало ясно, что мне пора отсюда. Я подошел к лифту и, мрачно вздохнув, решил выбрать лестницу. Но, оказавшись на ступеньках, осознал, что это еще большая ошибка, и кубарем скатился с восемнадцатого этажа.

Когда вечером я подъехал к дому родителей, напряжение отчасти спало. Стоило войти на кухню, как меня немедленно окутал знакомый запах маминой стряпни, а из столовой послышалась непринужденная болтовня родителей.

– Беннетт! – радостно пропела моя матушка, едва я вступил в комнату.

Нагнувшись, я поцеловал ее в щеку и терпеливо позволил какое-то время приглаживать мои волосы. Затем, отстранив мамину руку, я забрал у нее большую миску и поставил на стол, стянув морковку в качестве платы за труды.

– Где Генри? – спросил я, выглянув в гостиную.

– Они еще не приехали, – ответил отец, входя в комнату.

Генри и сам по себе был тот еще фрукт, но в компании с женой и дочкой можно было считать везением, если они вообще сумеют выйти из дома. Я подошел к бару, чтобы приготовить маме сухой мартини.

Спустя двадцать минут в фойе началась неразбериха, и я вышел поприветствовать родню. Нечто маленькое, нетвердо держащееся на ногах и ухмыляющееся во все четыре зуба обняло меня за колени.

– Бенни! – провизжала малышка.

Я подхватил Софию на руки и усыпал ее щечки поцелуями.

– Боже, что за жалкое зрелище, – проворчал Генри, проходя мимо меня.

– На себя посмотри.

– Вам обоим следовало бы заткнуться, если кого-то интересует мое мнение, – добавила Мина, следуя за супругом в столовую.

София была первой внучкой и принцессой нашего семейства. Как и всегда, во время ужина она пожелала сидеть у меня на коленях, а я пытался есть, ничего на нее не уронив и старательно избегая ее «помощи». Вот уж кто точно вертел мной, как хотел.

– Беннетт, я собиралась тебе сказать, – начала мать, передавая мне бутылку вина. – Не мог бы ты пригласить Хлою на ужин на следующей неделе и постараться, чтобы она пришла?

В ответ я застонал, за что немедленно получил пинок под столом от отца.

– Боже! Почему всем так хочется, чтобы она сюда заявилась? – поинтересовался я.

Мама выпрямилась, нацепив лучшее из своих выражений в стиле «строгая мамочка».

– Она одна в чужом городе, и…

– Мама, – перебил я. – Она живет тут еще с колледжа. Ей двадцать шесть. И для нее это давно не чужой город.

– Вообще-то, Беннетт, ты прав, – ответила она с редкой для нее ноткой раздражения в голосе. – Она приехала сюда для учебы в колледже, закончила с отличием, несколько лет проработала на твоего отца, прежде чем перейти в твое отделение и стать лучшим твоим работником – и при этом она еще посещает вечерние занятия, чтобы получить степень. Я считаю, что Хлоя поразительная девушка, и у меня есть на примете кое-кто, кого я хочу с ней познакомить.

Когда значение маминых слов дошло до меня, я застыл с вилкой в руке. Мать хочет кому-то сосватать Хлою? Мысленно я перебрал всех знакомых холостяков, но тут же отбросил каждого из кандидатов. Брэд: коротышка. Дэмиан: трахает все, что движется. Кайл: гей. Скотт: тупица. В любом случае я чувствовал себя странно. Как будто у меня в груди что-то сжалось, но отчего? Если мне пришлось бы определить это чувство, я бы назвал его… гневом?

Но с какой стати мне сердиться на то, что мать хочет ее с кем-то познакомить? «Возможно, потому, что ты спишь с ней, осел», – шепнул внутренний голос.

Ну, не столько сплю, сколько трахаю. Ладно, трахнул ее… дважды. «Трахаю» предполагает, что я намерен продолжать. Ах да, еще я лапал ее в лифте и храню ее разорванные трусики в ящике стола. Как конченый псих.

Я прижал ладони к лицу.

– Хорошо, я поговорю с ней. Но не питай слишком больших надежд на это сватовство. Если оценивать обаятельность мисс Миллс, то она близка к нулю по абсолютной шкале, так что найти желающих будет непросто.

– Знаешь, Бен, – вмешался мой брат, – думаю, все здесь согласятся, что ты в буквальном смысле единственный, кто не может найти с ней общий язык.

Я окинул взглядом стол и нахмурился. Все кивали головами, как болванчики, соглашаясь с моим идиотом-братцем.

Остаток вечера прошел под разговоры о том, что мне надо быть полюбезней с мисс Миллс, о том, какая, по их мнению, она великолепная девушка и как ей понравится сын лучшей подруги моей матери, Джоэл. Я совершенно забыл про Джоэла. Вроде бы он был вполне ничего. Не считая того, что до четырнадцати лет играл в куклы со своей младшей сестренкой и вопил, как младенец, когда в десятом классе ему угодили бейсбольным мячом по голени.

Миллс живьем его съест.

Эта мысль меня изрядно развеселила.

Еще мы говорили о совещаниях, предстоящих на этой неделе. Самая важная встреча должна была состояться в четверг после обеда. Я участвовал в ней вместе с отцом и братом. Я знал, что мисс Миллс уже все спланировала и подготовила. Не хотелось этого признавать, но она постоянно была на два шага впереди и всегда знала, что мне может понадобиться.

Уходя, я пообещал приложить все усилия, чтобы убедить мисс Миллс прийти – хотя, если честно, понятия не имел, увижу ли ее в следующие несколько дней. У меня были встречи и совещания по всему городу, и я искренне сомневался, что за время своих кратких появлений в офисе соберусь с ней поговорить.

На следующий день пополудни моя машина лениво ползла по Саут-Мичиган-авеню. Я угрюмо глядел в окно и размышлял о том, когда же это кончится. Я ненавидел пробки. Офис был всего в нескольких кварталах, и я уже серьезно подумывал о том, чтобы отослать водителя с машиной и прогуляться туда пешком. Шел пятый час, и за двадцать минут мы одолели всего три квартала. Лучше не бывает. Закрыв глаза, я опустил голову на спинку сиденья и принялся вспоминать недавнее совещание.

Никаких проблем как будто не возникло – как раз наоборот. Клиенты были в восторге от наших предложений, и все прошло без сучка без задоринки. Но отвратительное настроение никуда не девалось.

Генри каждые пятнадцать минут сообщал мне, что, по его мнению, я похож на неуравновешенного подростка. В результате к тому времени, когда контракты были подписаны, мне хотелось заехать ему в челюсть. При каждой возможности он спрашивал, что со мной не так, – и, если честно, я не мог его за это упрекнуть. Даже я готов был признать, что веду себя последние несколько дней как полный придурок. А учитывая, что речь идет обо мне, это значит немало.

Конечно, направляясь домой, Генри заявил, что мне необходимо с кем-нибудь переспать.

Если бы он только знал.

Прошел всего один день. Всего один день с того случая в лифте, когда я остался с грандиозным стояком и ненасытным желанием прикасаться к каждому дюйму ее кожи. Судя по моему поведению, можно было решить, что у меня не было секса месяцев шесть. Но нет, всего два дня без нее – и у меня уже ехала крыша.

Машина снова остановилась, и я подумал, что сейчас закричу. Водитель опустил перегородку между передним и задним сиденьями и одарил меня виноватой улыбкой.

– Простите, мистер Райан. Уверен, вы там с ума сходите. Нам осталось всего четыре квартала – может, вы пойдете пешком?

Взглянув в затемненное окно, я заметил, что мы остановились как раз напротив «Ла Перлы».

– Могу припарковаться…

Я выскочил из машины, прежде чем он успел договорить.

Уже стоя на тротуаре у перехода, я осознал, что понятия не имею, зачем мне туда идти. Что я собирался сделать? Купить какую-нибудь безделушку или просто себя помучить?

Войдя в магазин, я остановился перед длинным столом, усыпанным кружевными трусиками. Полы были отделаны деревом теплого медового оттенка, а на потолке группами располагались длинные цилиндрические светильники. Свет в зале был приглушенным, интимным. Он мягко освещал столы и полки с дорогим нижним бельем. Что-то в этих кружевах и сатине пробудило во мне уже знакомое желание. Я снова хотел ее.

Перебирая пальцами белье, я заметил, что уже привлек внимание продавцов. Ко мне направилась высокая блондинка.

– Добро пожаловать в «Ла Перлу», – сказала она, пожирая меня взглядом, словно лев – кусок говяжьей вырезки.

Мне пришло в голову, что женщина, работающая в этом бизнесе, должна сразу понять, сколько я заплатил за костюм и что в моих запонках настоящие бриллианты. В ее глазах практически вспыхнули долларовые значки.

– Я могу помочь вам подыскать что-то? Возможно, подарок для вашей супруги? Или для вашей девушки? – добавила она с легкой ноткой игривости.

– Нет, благодарю вас, – ответил я, внезапно поняв, как смешно выгляжу. – Я просто смотрю.

– Что ж, если передумаете, дайте мне знать, – подмигнув, сказала она и направилась обратно к прилавку.

Я смотрел ей вслед и корил себя за то, что даже не подумал взять у нее номер телефона. Черт. Я не был отпетым ловеласом, но красивая женщина только что решила пофлиртовать со мной, причем в магазине нижнего белья, а мне и в голову не пришло ответить ей тем же. Боже. Да что со мной не так?

Я уже собирался развернуться и уйти, когда взгляд за что-то зацепился. Я провел пальцами по черному кружевному поясу для чулок, свисавшему с полки. Понятия не имел, что такое можно увидеть не только на картинках из «Плейбоя» – до тех пор, пока не начал работать с мисс Миллс. Однажды, когда она только начала на меня работать, во время деловой встречи она скрестила ноги под столом и сдвинулась на стуле ровно настолько, чтобы из-под юбки выступила тонкая белая полоска, пристегнутая к чулку. Тогда я в первый раз узнал о ее пристрастии к нижнему белью, но провел отнюдь не первый обеденный перерыв в своем кабинете, мастурбируя и мечтая о ней.

– Вам что-то понравилось?

Звук знакомого голоса за спиной заставил меня резко обернуться.

Вот дерьмо.

Мисс Миллс.

Однако такой я ее еще не видел. Она была одета по-прежнему стильно, но абсолютно буднично. На ней были темные узкие джинсы и красная майка. Сейчас, с собранными в хвост волосами, без макияжа и без очков, которые она иногда носила в офисе, мисс Миллс выглядела не старше двадцати.

– Какого черта вы здесь забыли? – спросила она, перестав фальшиво улыбаться.

– А какое вам до этого дело?

– Просто любопытно. Разве у вас недостаточно моего нижнего белья? Решили начать собирать собственную коллекцию?

Злобно глядя на меня, она кивнула на поясок в моих руках.

Я поспешно его выпустил.

– Нет, нет. Я…

– В любом случае интересно, что вы с ними делаете? Храните, как маленькие напоминания о своих победах?

Она скрестила руки, отчего ложбинка между грудями немедленно углубилась. Я уставился прямиком в ее вырез, и член у меня в штанах зашевелился.

– Боже, и почему вам обязательно все время надо быть такой стервой?

Я чувствовал, как адреналин течет по венам, как напрягаются мышцы и как меня в буквальном смысле трясет от ярости и желания.

– Похоже, вы заставляете меня проявлять лучшие стороны моей натуры, – парировала она и наклонилась вперед, почти касаясь меня грудью.

Оглянувшись, я заметил, что другие покупатели на нас смотрят.

– Послушайте, – сказал я, стараясь сдерживаться. – Как насчет того, чтобы успокоиться и говорить потише?

Я понимал, что должен как можно скорей убраться отсюда, пока что-нибудь не произошло. Согласно какой-то извращенной логике, мои ссоры с этой женщиной всегда приводили к тому, что ее трусики оказывались у меня в кармане.

– И вообще, что вы здесь делаете? Почему вы не на работе?

Она закатила глаза.

– Я проработала на вас почти год, поэтому вы могли бы запомнить, что раз в две недели я встречаюсь со своим научным консультантом. Я только что вышла от него и решила сделать пару покупок. Может, вам лучше нацепить мне на ногу браслет с датчиком, чтобы вам было проще шпионить за мной. Хотя, поглядите-ка, вы сумели отыскать меня здесь и без него.

Я яростно уставился на нее, пытаясь придумать хоть какой-то ответ.

– Вы всегда ведете себя со мной, как настоящая стерва.

Отлично, Бен. Пять с плюсом за остроумие.

– Идем со мной, – сказала она и, ухватив меня за руку, потянула в заднюю часть магазина.

Завернув за угол, мисс Миллс втащила меня в примерочную. Несомненно, она провела здесь немало времени: на стульях валялись кипы нижнего белья, а с крючков свисало нечто неопределенно-кружевное. Из динамиков над головой доносилась музыка. Прекрасно. Мне не надо будет сдерживать крик, когда я начну ее душить.

Захлопнув большую зеркальную дверь напротив обитого шелком кресла, она встала передо мной и принялась сверлить меня взглядом.

– Ты следил за мной?

– Какого хрена мне это делать?

– Значит, ты просто случайно забрел в магазин дамского белья. Да, почему бы не предаться маленьким безобидным извращениям в свободное время?

– Придите в себя, мисс Миллс.

– Знаешь, хорошо, что у тебя такой большой член. Это хоть как-то компенсирует то, что вырывается у тебя изо рта.

Наклонившись над ней, я прошептал:

– Совершенно уверен, что и мой рот вас более чем устроит.

Внезапно все сделалось слишком громким, ярким и резким. Ее грудь начала тяжело вздыматься, а взгляд скользнул к моему рту. Прикусив нижнюю губу, она медленно намотала на кулак мой галстук и притянула меня к себе. Еще секунда, и ее нежный язычок заплясал у меня во рту.

Я не мог освободиться, так что положил одну руку ей на подбородок, а другую запустил в волосы. Нащупав заколку, я расстегнул ее, и на мою ладонь упали мягкие локоны. Я намотал эту блестящую массу кудрей на кулак и запрокинул голову мисс Миллс, чтобы быстрей добраться до рта. Но мне нужно было больше. Мне нужна была она целиком. Моя горячая штучка застонала, и я потянул сильнее.

– Тебе это нравится.

– О боже, да.

В ту же секунду у меня из головы вылетело все остальное: где мы, кто мы и что мы чувствуем по отношению друг к другу. Никогда ни к кому я не испытывал такого животного притяжения. Когда мы были вместе, как сейчас, все остальное не имело значения.

Мои руки скользнули у нее по бокам, сжали край майки и стянули через голову, на секунду разорвав наш поцелуй. Чтобы не остаться в долгу, она сдернула пиджак у меня с плеч и уронила на пол. Большими пальцами я выписывал круги по ее коже, медленно подбираясь к застежке джинсов. Когда я расстегнул молнию, джинсы соскользнули на пол, и она скинула их вместе с сандалиями. Я покрыл поцелуями ее шею и плечи.

– Проклятье!

Подняв голову, я увидел ее совершенное тело, целиком отраженное в зеркале. В своих фантазиях я представлял ее раздетой чаще, чем готов признать, но реальность была еще лучше. Неизмеримо лучше. На ней были совершенно черные трусики, скрывавшие лишь половину попки, и подходящий к ним лифчик, а по спине волнами спадали шелковистые волосы. Мышцы ее длинных загорелых ног напряглись, когда она привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до моей шеи. От этого зрелища вкупе с прикосновением ее губ мой член заныл, распирая ширинку.

Она больно укусила меня за ухо и принялась расстегивать пуговицы рубашки.

– Кажется, ты тоже любишь пожестче.

Я расстегнул брюки и пояс, стряхнул их на пол вместе с трусами, а затем, подтащив ее к себе, опустился в кресло. Когда мои руки скользнули по ребрам мисс Миллс в поисках застежки бюстгальтера, по ее телу пробежала дрожь. Ее грудь прижималась ко мне, словно требуя действовать быстрее. Я целовал ее в шею, пока пальцы лихорадочно расстегивали лифчик и спускали с плеч бретельки. Затем чуть откинулся назад, позволяя лифчику упасть, и в первый раз взглянул на ее совершенно обнаженную грудь. И эта грудь, черт побери, была идеальна. В воображении чего я только с нею не делал: трогал, целовал, сосал, трахал, но все это не могло сравниться с простым взглядом на оригинал.

Она уселась мне на колени, и теперь нас разделяли лишь крохотные трусики. Я прижался лицом к этой восхитительной груди, а пальцы мисс Миллс погрузились мне в волосы, притягивая ближе.

– Хочешь меня попробовать? – прошептала она, глядя сверху вниз.

При этом моя страстная кошечка резко дернула меня за волосы так, что пришлось откинуть голову.

На ум не шло никакого меткого комментария – никакой шпильки, заставившей бы ее заткнуться и просто трахнуться со мной. Я лишь хотел ощутить вкус ее кожи. Хотел больше всего на свете.

– Да.

– Тогда попроси вежливо.

– Нахрен вежливость. Пусти меня.

Всхлипнув, она наклонилась, и один из ее идеальных сосков очутился у меня во рту. При этом она еще сильней потянула меня за волосы. Черт, ощущения были восхитительные.

Мой мозг просто разрывался. Больше всего на свете я хотел войти в нее, но ясно понимал, что, когда это кончится, я возненавижу нас обоих. Ее за то, что превратила меня в слабака, а себя за то, что позволил похоти возобладать над здравым рассудком. Но еще я понимал, что не могу остановиться. Я превратился в торчка, живущего ради следующей дозы. Моя идеально отлаженная жизнь рушилась, а я думал только о том, как нестерпимо хочу трахнуть эту женщину.

Огладив руками ее бока, я провел пальцами по резинке трусиков. По телу мисс Миллс пробежала дрожь. Я изо всех сил зажмурился, сминая ткань в кулаке и одновременно приказывая себе остановиться.

– Давай же, сорви их… ты ведь этого хочешь, – промурлыкала она мне в ухо, а затем сжала зубы.

Через полсекунды от ее трусиков остались лишь обрывки кружева в углу комнаты. Грубо схватив за бедра, я приподнял женщину, сжал другой рукой основание члена и насадил ее на себя.

Ощущение было таким мощным, что мне пришлось силой удерживать ее бедра, чтобы не взорваться в тот же миг. Если бы я кончил сейчас, она бы не упустила случая припомнить мне это позже. А я не хотел давать ей такого шанса.

Восстановив контроль, я начал задавать ей ритм. Мы еще не занимались этим в такой позиции – лицом к лицу, она сверху, – и, хотя мне вовсе не хотелось этого признавать, наши тела идеально подходили друг другу. Отпустив бедра и взяв ее за ноги, я свел их у себя на талии. Изменив позицию, я глубже вошел в нее и теперь вынужден был прижаться лицом к ее шее, чтобы приглушить стон.

Я слышал голоса, доносившиеся со всех сторон, – люди заходили и выходили из других примерочных. Мысль, что нас могут застать в любую секунду, только делала удовольствие острее.

Выгнув спину и запрокинув голову, она подавила стон. Обманчиво невинная манера мисс Миллс прикусывать губу сводила меня с ума. Я снова обнаружил, что гляжу в зеркало поверх ее плеча. Никогда в жизни не видел ничего более возбуждающего.