Прекрасный секрет

Глава 3 Руби

Я проснулась от звука голоса стюардессы, объявляющей, что мы скоро совершим посадку в Нью-Йорке.

Я открыла глаза и тут же поморщилась. Прямо в лицо мне дула струя холодного сухого воздуха, а где-то сзади гудел двигатель. В кресле было неудобно, не говоря уже о том, что мне ужасно хотелось в туалет, но почему-то…

Мне было так уютно. Рядом было кто-то теплый, твердый и вкусно пахнущий и…

Я резко выпрямилась, отстраняясь от руки Найла Стеллы. О господи! Я что, и правда закинула ногу ему на колено?

Мало мне было лифта, теперь еще и это? О господи? Неужели в прошлой жизни я ударила щенка или совершила еще какой грех? За что мне это наказание?

Я осторожно отодвинулась от него и осмотрелась, осознавая, что понятия не имею, который час. В салоне было темно, и я заметила, что большинство пассажиров спят, загораживая свет, падающий в иллюминаторы. Пригладив волосы, я потянулась и попыталась расслабить затекшие мышцы. Шея пройдет, но с туалетом надо что-то делать. Скорее раньше, чем позже.

Я откинулась на спинку кресла, положив влажные ладони на колени, и попыталась понять, что происходит. Вчера Найл Стелла не знал о моем существовании. Сегодня я лечу в Нью-Йорк чуть ли не в его объятиях. За сутки Руби-Миллер-тайная-поклонница превратилась в Руби-Миллер-компаньонку-в-международной-поездке.

Не говоря уже о том, что я спала на нем, а кое-какие его части тела спали на мне.

Он не пошевелился. Это плохо, если подумать о туалете, но прекрасно, потому что когда еще мне представится такая возможность? Если не считать еженедельного часового совещания, я ни разу не имела возможности рассмотреть его поближе. На встречах нас всегда окружали другие люди, либо мы быстро проходили мимо друг друга в коридоре. Один раз я стояла за ним в очереди в буфет во время корпоративной вечеринки, но все, что мне тогда досталось, – шикарный вид его задницы в брюках. Но я не жалуюсь. Найл Стелла играл в американский футбол и каждую субботу ходил в гребной клуб на Темзе. Его задница входила в десятку моих любимых частей тела Найла Стеллы (но первое место пока оставалось вакантным).

А сейчас я была так близко, что могла сосчитать его ресницы. Примерно этим я и занималась.

Найл Стелла был ненамного старше меня – всего лишь на семь лет, но сейчас он выглядел таким юным. На затылке его волосы пришли в легкий беспорядок, а челка падала на лоб, блестящая и мягкая. Светло-зеленая рубашка немного помялась, а на плече было какое-то темное пятно.

В том месте, где я пускала слюни.

О господи.

Я утерла лицо, ругаясь на чем свет стоит, потому что он был таким теплым и уютным и что я крепко уснула на нем и пускала слюни на его шикарный костюм, который он не поленился надеть в полпятого утра. Я аккуратно промокнула пятно, надеясь, что он ничего не заметит. Невезуха. Мало того, что это не помогло. Он еще и проснулся и обнаружил, что мое лицо находится в нескольких дюймах от него.

Я улыбнулась.

– Привет.

Он несколько раз моргнул, потом его глаза расширились, взгляд упал на салфетку в моей руке, а потом на его плечо.

– Простите, – пробормотала я и нервно хихикнула. – Я та еще соня.

Он улыбнулся, и я заметила намек на ямочки на его щеках.

– Бывает.

Мне хотелось ударить себя по щекам за мысль, которая тут же пришла мне в голову. Мне хотелось оседлать его узкие твердые бедра. Черт тебя побери, Руби. Ты что, не читала пункт № 1 в своем дневнике? Не веди себя как идиотка рядом с Найлом Стеллой.

Он потянулся, явно не замечая, что я таю в его присутствии.

– Кажется, я тоже уснул… прости…

– О боже, нет, Все в порядке. Вы выглядели пре… – заговорила я, потом заткнулась. – Мы скоро приземлимся, мне надо переодеться.

Не ожидая, пока он подвинется, я встала и по пути к выходу оказалась верхом на нем. Он попытался было встать, но осознал, что я – женщина на пути к спасению и что если он встанет, его промежность аккурат прижмется к моей, так что он просто изо всех сил вцепился в подлокотники кресла. Моя задница оказалась аккурат напротив его лица, но полагаю, что это лучше, чем тереться половыми органами.

Ну и ситуация.

Я не смотрела на него, снимая сумку с полки над головой и как можно быстрее отступая в сторону ближайшего туалета.

Оказавшись в безопасности, я выдохнула – кажется, впервые за последние не знаю сколько минут. Почему я совершенно не в состоянии вести себя по-человечески рядом с ним?

– Возьми себя в руки, – велела я своему отражению и открыла сумку. У меня есть все, что мне надо; к несчастью, мысль о том, чтобы переодеться в туалете самолета, довольно трудно осуществить.

Я ударилась головой о раковину, снимая штаны. Когда я подняла ногу, надевая юбку, мы оказались в зоне турбулентности, и я чуть не рухнула на унитаз, но обошлось тем, что я просто ударилась о дверь. Мне потребовалось десять минут, чтобы одеться и привести в порядок волосы, и я даже не сомневалась, что все пассажиры первого класса, а может, и не только они, с нетерпением посматривали на туалет, думая, что же здесь происходит. Но, высоко подняв голову, я вышла в салон и заняла свое место.

Спокойствие, которое сохранял Найл Стелла, не добавило мне уверенности.

Он не взглянул на меня, но вместо этого смотрел перед собой. Пробормотал:

– Все в порядке? – когда я садилась на место и застегивала ремень.

– Прекрасно, – солгала я. – Оказавшись в крошечном замкнутом пространстве, я решила, что самое лучшее занятие – потанцевать.

Сначала улыбка лишь слегка тронула уголки его губ, а потом он захохотал.

– Я занимался чем-то вроде этого, пока ты отсутствовала.

Что-то внутри меня растаяло, и я с трудом сдержалась, чтобы не повернуться к нему, не взять его лицо в ладони и не забыть обо всем.

Самолет приземлился на десять минут раньше расписания. Пассажиры начали вставать и доставать вещи с полок, а я стояла перед Найлом, пока мы ждали, чтобы нас выпустили наружу.

Я оглянулась на него, желая убедиться, что все хорошо. Но он не взглянул на меня. Он упорно смотрел на потолок.

Что-то было не так.

Шесть месяцев я работала в одном здании с Найлом Стеллой, и он никогда не замечал меня. Сейчас все было иначе. Это не рассеянная невнимательность, которую я видела раньше. Он намеренно избегал меня. Он суетился, что-то делал, и если бы он мог оттолкнуть меня и убежать к такси, он бы так и поступил.

Пассажиры первого и экономического класса выходили через одну дверь, и я снова повернулась к нему с улыбкой, пока мы ждали, чтобы люди, стоящие перед нами, вышли.

– Мы немного рано, поэтому наш водитель мог еще не приехать, – сказала я.

Он заглянул в мои глаза и быстро отвел взгляд.

– Хорошо, – ответил он.

Ла-а-а-адно.

Я повернулась на каблуках и пошла по проходу самолета, но тут женщина рядом со мной дернула меня за юбку.

– Только между нами, девочками, – прошептала она, и я в замешательстве посмотрела на нее. – У вас юбка задралась.

ЧТО?

Она наклонилась ко мне, и у меня вся кровь отхлынула от лица.

– Правда, мне кажется, что этот джентльмен за вами совершенно не против.

Я протянула руку назад и почувствовала только голую кожу. Отчаянно дернула подол юбки, высвобождая его из пояса, за который она зацепилась, демонстрируя всему салону мой зад.

Тревога! Руби, опять!

Я поблагодарила ее и пошла по проходу с сумкой, отчаянно надеясь, что пол разверзнется и поглотит меня. Когда мы вышли в терминал, я устроила целое представление, копаясь в сумке в поисках незнамо чего, так что Найлу Стелле пришлось идти передо мной и мне не надо было постоянно бороться с желанием проверить, на месте ли юбка.

Он видел твою задницу.

Зачем ты надела стринги?

Он видел твою голую жопу, Руби.

Мы стояли бок о бок в ожидании багажа, и, честно говоря, я не знаю, кто из нас был в большем ужасе. Он все видел, без вариантов. Я это знаю. А он знает, что я знаю.

Я пялилась на ленту в ожидании своего чемодана и тут почувствовала, что он придвинулся ближе.

Он пах свежим мылом и кремом для бритья, а когда он заговорил, его дыхание отдавало мятой.

– Руби? Прости… У меня плохо ладится… – Он помолчал, и я повернулась и заглянула в его глаза. Мы так близко. Я заметила зеленоватые и желтые пятнышки в его карих глазах и почувствовала, как у меня сердце уходит в пятки, когда он посмотрел на мой рот. – Плохо ладится дело с… женщинами.

Унижение в моей душе сменилось чем-то более теплым, спокойным и бесконечно сладким.

Я уже бывала в больших городах – Сан-Диего, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Лондоне, но я более чем уверена, что они совершенно не сравнятся с Нью-Йорком.

Все такое огромное, на крошечных клочках земли вздымаются высоченные здания. Дома заслоняют небо, оставляя только серо-голубую полоску прямо над головой. И здесь шумно. До сих пор я никогда не слышала, чтобы машины все время гудели, но при этом на улицах никто не обращал на это внимания. Воздух наполнен какофонией шумов и криков, и пока мы шли от четвертого терминала аэропорта Кеннеди к машине, а от машины до двери-вертушки, ведущей в «Паркер Меридиен», я не видела ни единого человека, кому мешал бы этот шум.

Пока мы пересекали вестибюль, Найл следовал за мной на приличной дистанции – достаточно близко, чтобы дать понять, что мы вместе, но вместе не в этом смысле. Потом мы зарегистрировались и получили ключи от номеров. Я приехала в качестве коллеги Найла, не подчиненной и не помощницы… и не его друга, поэтому мне не сказали ни номер его комнаты, ни какого размера у него кровать. Он даже не попрощался со мной толком; у него зазвонил телефон, и он просто вежливо кивнул в мой адрес и скрылся в коридоре.

Я задумалась и растерялась, поэтому когда кто-то рядом со мной вежливо кашлянул, чтобы проводить меня в номер, я подпрыгнула.

Когда я оказалась в лифте, на меня навалилась усталость этого дня и мне пришло в голову, что я на ногах с трех часов утра и лишь совсем недолго вздремнула на плече у Найла. Экран в стене лифта показывал старый мультфильм: Том ударил Джерри по голове молотком, а потом они гонялись друг за другом вокруг деревянной бочки. Тут лифт остановился на одиннадцатом этаже, и я почувствовала, что у меня слипаются глаза.

Я последовала за портье по коридору, он открыл дверь в мой номер. В центре комнаты располагалась огромная кровать-платформа, на которой вполне могли разместиться четыре человека, а напротив нее висел огромный плоский телевизор. В одном углу стояли кресла в стиле ар-деко, напротив было окно во всю стену и длинный стол прямо под ним.

Кровать словно явилась из сладких снов: хрустящие простыни, пышные подушки, и мое тело заныло от желания упасть лицом на одеяло. К несчастью, я знала, какая тяжелая штука джетлаг и что спать сейчас никак нельзя.

Черт возьми. Второй раз за сегодня я просыпаюсь после крепкого сна. И пускаю слюни.

Комната, в которой я находилась, была практически темной, и секунду я не могла понять, где я. Потом до меня дошло: в Нью-Йорке, в отеле.

С Найлом Стеллой.

Я вспомнила, как приняла душ, переоделась в халат и решила, что прикрою глаза ненадолго, пока не придет обслуживание номеров, и вот, пожалуйста. Уснула.

Со стоном я встала, потягиваясь застывшими мышцами и утирая лицо рукавом халата. Да уж, если я сплю, то сплю.

Пока мои глаза привыкали к темноте, я раздвинула шторы и заставила себя найти телефон. Пришли две смски от мамы, интересующейся, приземлилась ли я, и одна от Лолы. Поскольку весь день мой телефон был отключен, я задержала дыхание, проверяя почту.

Завтрашняя встреча: надо прочитать.

Мысли от Тони: подождет до завтра.

Распродажа в «Виктории Сикрет»: о, точно не сейчас.

Письмо от помощницы Найла: что-что?

Она прикрепила обновленное расписание на завтра, указала время, во сколько мы встречаемся в вестибюле отеля, и добавила несколько пунктов, которые мне надо было знать. В письме также был номер его мобильного «на случай проблем».

Я уставилась на экран телефона.

У меня есть номер Найла Стеллы.

Осмелюсь ли я им воспользоваться? Поскольку я явно проспала обед, можно написать ему смску и спросить, не хочет ли он поужинать. Но это вряд ли относится к категории «проблем», какой бы голодной я ни была. И поскольку он не распорядился, чтобы его помощница спросила меня насчет обеда, остается предположить, что каждый из нас должен позаботиться о себе сам.

Только сейчас я поняла, что у меня в голове крутятся черт знает какие мысли о месяце в Нью-Йорке: мы в нашем временном офисе, мы гуляем про Бродвею, увлеченно обсуждаем работу за ужином в шикарных ресторанах. Я представила, как он будет смеяться над моими остроумными шутками, сидя вечером за пивом, и как мы будем обмениваться понимающими взглядами во время официальных встреч.

Но реальность заключается в том, что, скорее всего, мне придется сидеть в задней части комнаты, полной народу, и делать заметки, а потом возвращаться в одиночестве в номер и ужинать.

Я не могу написать ему смс и определенно не хочу снова звонить в обслуживание номеров.

Я посмотрела на свое отражение в зеркале напротив ванной, и упс! На голове бардак, тушь размазалась, на щеках от виска до подбородка отпечаталась подушка. Я выглядела лучше после ночной тусовки в колледже. Если я не хочу тратить время на то, чтобы привести себя в более-менее презентабельный вид, придется ограничиться чипсами и диетической колой из автомата.

Сунув в карман халата несколько купюр и монет, я приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Там было на удивление темно, и коридор казался на удивление незнакомым (привет, джетлаг!): на стенах были обои с темным узором, на каждой двери – крошечная светящаяся табличка и звонок.

На некотором расстоянии я заметила автомат со льдом и на цыпочках вышла из номера, закрыв за собой дверь. Ковер под босыми ногами был мягким и толстым, и я вспомнила, что под халатом на мне ничего нет. Я прислушалась, но в соседнем номере не было слышно ни голосов, ни звука телевизора. Слишком тихо, слишком спокойно. Передо мной простирался зловещий темный коридор. Я сделала несколько шагов, щуря глаза в ожидании появления чего-нибудь неожиданного.

– Руби?

Я вскрикнула от неожиданности, дернулась и зажмурилась, когда узнала голос. Подумала, стоит ли оборачиваться. Может, лучше убежать. Может, притвориться, что это не я, он поймет, что ошибся, и вернется в свой номер.

Не повезло.

– Руби? – недоверчиво повторил он. Нормальные люди не бегают по коридорам роскошных отелей босиком и в махровых халатах. И о боже, судя по ветерку, пробирающемуся под халат, кондиционер тоже удивился моему появлению.

Однако это приятно.

– Привет! – сказала я, перестаравшись с жизнерадостностью, и повернулась к нему лицом.

Найл Стелла удивленно отступил на шаг назад, споткнувшись и чуть не упав спиной назад в дверной проем номера, который оказался рядом с моим.

У нас общая стена… может быть, даже стена ванной… где он принимает душ… обнаженный.

Сосредоточься, Руби!

Я решила вести себя неофициально.

– Как дела? Я вышла поискать чего-нибудь съестного… – сказала я, поигрывая с поясом халата, но тут поняла, как это выглядит со стороны. Я бросила пояс, словно обжегшись.

– Чего-нибудь съестного? – повторил он.

Я прислонилась к стене.

– Угу.

Найл Стелла окинул взглядом коридор и потом снова посмотрел на меня, рассматривая мой халат. И может быть, только может быть, если я не ошибаюсь, его взгляд задержался на моей груди. В том месте, где полы халата слегка расходились, обнажая округлости.

Похоже, мы одновременно подумали об одном и том же.

Его глаза переместились на мой лоб, а я ухватилась за полы халата. Если так дело пойдет и дальше, к концу недели Найл Стелла увидит меня голышом.

– В автомате, – объяснила я, убирая прядь волос за ухо и мысленно застонав при мысли о том, как я выгляжу. – Я хочу купить чипсов.

Он осмотрелся по сторонам с преувеличенно внимательным видом.

– Вряд ли в таком месте найдутся «Фритос», – сказал он, зарумянившись, и на его губах появилась едва заметная улыбка. – Бары – да. Икра – определенно. Только нужен подходящий костюмчик.

Он шутит со мной.

Мой брат – мой лучший друг, его друзья – мои друзья, и по части шуток у меня все в порядке. Я умею поддразнивать парней. Умею и могу не выглядеть при этом идиоткой. И не думать о том, как мне хочется его трахнуть. Возможно. Вот только он одет в угольно-черный костюм, мой любимый, и в темную рубашку без галстука. Я ни разу не видела его без галстука, и мне потребовалось сверхъестественное напряжение сил, чтобы смотреть ему в лицо, а не на узкую полоску кожи в расстегнутом воротнике.

Я заметила, что на груди у него растут волосы, и у меня зачесались пальцы от желания прикоснуться к ним. Ой, он ведь ждет моего ответа.

– Вам повезло, что я по крайней мере надела халат, – заметила я. – Обычно я ем «Фритос» голая на диване.

Его брови чуть шевельнулись, но он сохранял стоическую невозмутимость на лице.

– Предполагаю, что этого требуют инструкции на пакете. К сожалению, для икры это не годится.

– И для баров, – добавила я, и он рассмеялся.

– О да.

Пожав плечами, я оглянулась на дверь своей комнаты.

– Пожалуй, я посмотрю, что из еды они предлагают в номер.

– Я собираюсь вниз, – сказал он, – пойдем со мной?

Мои глаза стали размером с чайные блюдца, и я дернула головой в его сторону.

– Что?

Он сконфуженно нахмурился и очень медленно повторил:

– Я собираюсь в ресторан поужинать. Не хочешь присоединиться?

– О! – ответила я, с трудом вдыхая и выдыхая. – Вы будете ужинать внизу?

– Ты же сказала, что это твой первый раз? – начал он, и мы оба осеклись, перед тем как он торопливо добавил: – В Нью-Йорке. Твой первый раз в Нью-Йорке.

– М-м, да, – ответила я и плотнее запахнула халат в районе шеи.

– Может, ты… – снова начал Найл, замолчал и протянул руку к шее, словно хотел поправить отсутствующий галстук. Уронил руку. – Я собираюсь встретиться с братом. Он и его жена живут здесь, и мы решили поужинать с ними и его деловыми партнерами. Не хочешь присоединиться?

У него здесь брат? У меня появился еще кусочек информации, и мне ужасно захотелось пойти с ним, пусть даже позже я себя за это возненавижу. Я покачала головой. Не буду мешать.

– Я думаю, не стоит…

– На самом деле ты сделаешь мне одолжение, – перебил он меня. – Мой брат Макс – человек непростой. – Найл снова помолчал, что-то обдумывая, а потом качнул головой и продолжил: – Ты будешь приятным отвлечением.

Поскольку идиотка – мое второе имя и к тому же для меня самое милое дело при любом взаимодействии с ним вести себя неуклюже или демонстрировать обнаженные части тела, я неприлично долго стояла и просто моргала.

– Конечно, если ты не…

– Нет-нет! Простите… Дайте мне десять минут на то, чтобы переодеться, и… – я жестом указала на воронье гнездо у себя на голове.

– Десяти минут тебе хватит? – скептически уточнил он.

Господи, он снова меня поддразнивает.

– Десять минут. – Я утвердительно хмыкнула. – Двенадцать, если вы не хотите, чтобы у меня снова задралась юбка.

Найл издал хриплый смешок, изумивший нас обоих, а потом взял себя в руки.

– Хорошо. Я подожду в вестибюле. Увидимся через десять минут.

Ни один человек в мире никогда не переодевался с такой скоростью, как я.

Как только за ним закрылись двери лифта, я бросилась в комнату. Сбросив халат, я выхватила синее трикотажное платье из чемодана и бросилась в ванную. Протерла лицо влажной салфеткой. Со скоростью света намазалась увлажняющим кремом, консилером и напудрилась. Нанесла на волосы чуть-чуть средства для укладки и включила фен, вытягивая одну прядь за другой. Плойка нагрелась за считаные секунды, я уложила несколько локонов и выключила ее. Почистила зубы, нанесла румяна, несколько взмахов туши, накрасила губы блеском. Я надела платье, когда у меня оставалось еще пять минут в запасе. Но я забыла надеть белье, поэтому я их потратила на то, чтобы найти в чемодане трусики, лифчик, переносную зарядку для телефона и туфли на удобном каблуке.

Я взяла сумочку, дважды проверила, что моя одежда в порядке, и с глубоким вдохом и краткой молитвой пошла к лифту.