Глава 2

Тесс стояла на тротуаре возле конторы Эбнера Смита и смотрела вслед Заку Маклейну, который быстро исчез в распахнувшейся двери салуна.

«Боже мой, что с ним случилось? Почему он вел себя так странно? Как будто... он меня ненавидит», – думала она.

Конечно, это ей просто показалось. «У него нет причин видеть во мне врага. Хотя, конечно, со временем люди меняются», – рассуждала она. Зак был не единственным, кто вернулся с войны совершенно другим человеком, – совсем не тем романтически настроенным мальчиком, каким был раньше.

Сердце ее сжалось. Зак всегда занимал особое место в ее мыслях. Шло время, и юность, омраченная войной, постепенно стиралась в ее памяти. Но каждый раз, когда Тесс вспоминала Зака Маклейна, лицо ее озаряла мечтательная улыбка и целый рой сладостных мыслей о том, что было бы, если бы...

Но тут обычно раздавался пронзительный голос матери, и Тесс нехотя возвращалась в настоящее, такое далекое от ее прекрасных фантазий.

Громкий стук копыт отвлек Тесс от ее грустных мыслей. Она инстинктивно отступила назад и уперлась спиной в глиняную стену. Полдюжины солдат проскакали мимо верхом на лошадях, подняв облако коричневой пыли. Их появление встревожило Тесс. Она вспомнила, как в дилижансе ее попутчики живо обсуждали последние новости: в форт Лоуэлл, расположенный на окраине Тусона, прибыл дополнительный отряд для защиты населения города от индейцев-апачей. Жители Тусона считали, что апачей надо просто истреблять, так как они не хотят мириться с развитием цивилизации в Аризоне. Местные газеты пестрели негодующими статьями о налетах апачей на мирных жителей, о зверских убийствах и поджогах. Многочисленные рассказы очевидцев подтверждали это, вызывая у населения страх и ненависть к индейцам. От этих мыслей Тесс бросило в дрожь – храбростью она не отличалась.

– Что случилось, милочка? – раздался рядом с ней женский голос с сильным южным акцентом.

Тесс быстро обернулась и оказалась лицом к лицу с пышногрудой блондинкой, одетой в ярко-синее шелковое платье со смелым декольте. В синих глазах женщины играла легкая усмешка.

– Только не говорите, что вам страшно, – дружелюбно проговорила женщина.

Тесс гордо выпрямилась.

– Нисколько.

– Вот и хорошо, – одобрительно кивнула женщина. – Эти лихие парни в мундирах здесь для того, чтобы защищать нас, хотя шуму от них чертовски много. Пару лет назад здесь устроили такую стрельбу, а всего-то лишь подстрелили любимую собаку старины Пеннингтона да парочку горожан.

Тесс с ужасом смотрела на женщину.

– Надеюсь, раны были не очень серьезные.

– К несчастью, мужчины выжили. А собаку жаль, – засмеялась женщина, покачивая головой, отчего весело запрыгали ее светлые локоны.

Не зная, как реагировать на слова блондинки, Тесс откашлялась и сменила тему разговора.

– Будьте добры, скажите, как пройти к платной конюшне?

– Пройдете квартал – там сразу ее увидите. – Она кивнула головой, показывая направление. – Сдается мне, что вы тут совсем недавно. Бьюсь об заклад, вы приехали с дневным дилижансом?

– Да, мэм. Меня зовут Тесс. – Она вежливо протянула женщине руку. – Тесс Монтгомери из Пенсильвании.

Женщина ответила легким рукопожатием.

– Ну, очень приятно, Тесс из Пенсильвании. Я – Лили, Лили Лондон из «Серебряных блесток», это там, дальше по улице.

Наманикюренным пальчиком она показала на салун, в котором несколько минут назад исчез Зак.

– О...

Тесс понимала, что отреагировала довольно странно, но ничего другого она сделать не могла. «Серебряные блестки? Может быть, Лили Лондон из этих «грязных голубок»? Если так, то она выглядела совсем иначе, чем представляла себе подобных женщин Тесс. Вовсе не размалеванная или нахальная, как изображали в дешевых романах. Откровенно говоря, Тесс даже восхитила открытая и дружелюбная манера поведения этой женщины.

Лили огляделась вокруг.

– Ваша семья вас не встречает, милочка?

– У меня нет семьи.

Эти слова дались ей с трудом. После смерти матери она действительно осталась одна. Совсем одна.

В глазах Лили появилось задумчивое выражение, когда она скользнула взглядом по фигуре Тесс, от ее скромной маленькой соломенной шляпки до поношенных кожаных туфель.

– Это не так уж и плохо, дорогуша. Семьи не всегда так хороши, как их расписывают. Вы, похоже, девушка бойкая. Справитесь и сами.

Тесс горячо надеялась, что женщина не ошибается в отношении ее. Она ведь рискнула всем, что имела, чтобы добраться сюда.

Склонив голову набок, женщина продолжала разглядывать Тесс.

– Хорошенькое личико, прекрасная фигура. Если надеть соответствующее платье и немного подкраситься, да еще, может быть, изменить прическу, то вы очень легко заработаете себе на жизнь. Когда я начинала, у меня не было ничего, кроме лица да фигуры, а теперь у меня собственное дело.

– У меня уже есть собственное дело. – Заметив, что Лили недоверчиво подняла красиво изогнутую бровь, Тесс поспешила объяснить: – Я только что унаследовала некоторую собственность и несколько голов скота. Хочу попробовать управлять ранчо.

Произнеся эти слова вслух, она вдруг отчетливо увидела свое будущее, которое до сих пор было туманным. Никакой неясности или неуверенности. Теперь Тесс знала свою цель и направление. Кроме того, она ведь выросла на ферме. Она умела ухаживать за скотом. Чем может отличаться работа на ранчо?

– Выращивать скот – это суровая жизнь, особенно для женщины. Приходи ко мне, если передумаешь. Я найду тебе работу в «Блестках».

Тесс наблюдала, как женщина удаляется скользящей походкой. Она так внимательно следила за вызывающим покачиванием бедер Лили, что не замечала двух женщин, приближавшихся к ней, пока те не оказались совсем рядом. Тесс изобразила свою самую дружелюбную улыбку, ожидая такую же в ответ.

– Хм, – фыркнула та, которая была повыше ростом. Другая женщина величественно проплыла мимо, притворившись, что вообще не видит Тесс.

Пораженная странным поведением этой пары, Тесс продолжила свой путь в поисках платной конюшни. Она обнаружила ее рядом с кузницей. Тесс представилась владельцу конюшни, Сэму Уилберну, коренастому мужчине с грубыми чертами лица, и тот согласился предоставить ей повозку.

– Вот этот пегий раньше принадлежал Джеду, – объяснил ей Сэм, запрягая выглядевшую послушной лошадь с крупными белыми и коричневыми пятнами. – Думаю, теперь она по праву принадлежит вам.

Поглаживая темную морду лошади, Тесс пробормотала в ответ что-то невнятное. В действительности эта лошадь принадлежала ей только наполовину. Другая половина – ей не хотелось задумываться над тем, какая именно половина, – принадлежала Заку. В любом случае было приятно снова иметь собственную лошадь. Тесс пришлось продать свою кобылу Дейзи после гибели отца в битве при Фредериксберге в штате Виргиния, когда южане одержали победу над войсками северян.

– Когда устроитесь на месте, приезжайте в город за остальным скотом. Тогда и заплатите мне за корм.

Сэм скрестил на широкой груди свои мускулистые руки и посмотрел на нее жестким немигающим взглядом, так что она не осмелилась возразить.

Тесс глотнула.

– Ах... я уверена, мы сможем договориться.

Ее небольшой запас денег быстро таял. Сначала поездка на запад, а теперь еще какую-то сумму съест счет из платной конюшни. Потом Тесс вспомнила, что Зак несет одинаковую с ней ответственность за этот долг. В первый раз после того, как прочли завещание, она порадовалась, что является не единственной наследницей Джеда.

Сэм кивнул, явно удовлетворенный ее ответом.

– Увидите, что цены у меня честные, – заметил он, помогая Тесс забраться на повозку, и посмотрел ей вслед.

Вскоре город остался позади. Чтобы не думать о своих истощившихся денежных запасах, Тесс сосредоточилась на мелькающем мимо пейзаже. Сухая коричневая земля Аризоны ничем не напоминала зеленую холмистую местность, к которой она привыкла. Вместо деревьев – высокие кактусы странной формы, которые, как она узнала от одного из попутчиков, называются сагуаро, тянули свои колючие руки к безоблачному небу. Тесс вдруг пронзило чувство тоски по дому, острое, как укол рапиры. Она попыталась убедить себя, что ей очень нравится необычный пустынный пейзаж. Но несмотря на все ее старания, чувство одиночества только усиливалось.

Полуденное солнце палило безжалостно, оно было гораздо горячее, чем в помнившиеся ей апрельские дни. Сбросив с плеч жакет, Тесс расстегнула верхние пуговицы на спине своей простой белой блузки. А ведь она так обрадовалась, получив от Эбнера Смита письмо, в котором упоминалась крупная собственность! Ей рисовалась совершенно другая жизнь. Она ухватилась за представившуюся возможность. Ее не мучили никакие сомнения.

Теперь же Тесс думала о том, не было ли ее решение слишком поспешным, слишком импульсивным. Прежний оптимизм покинул ее, уступив место мучительным сомнениям.

Может быть, было большой глупостью продать остатки фермы? Возможно, ей нужно было довольствоваться существованием в родной деревне, выращивая кур и продавая плоды своих трудов, смириться с тем, что она останется старой девой, наблюдающей за проходящей мимо жизнью, сидя в скрипучем кресле-качалке на переднем крыльце?

Но Тесс не смирилась и не удовольствовалась. Она хотела большего. Ей хотелось расширить свой мир, испытать настоящие приключения, а не только переживать чужие на страницах бульварных романов.

Почувствовав себя более уверенно, Тесс выпрямилась и огляделась вокруг с новым интересом. Лошадь с трудом тащила повозку по дороге, которая круто поднималась в гору. Кактусы сагуаро росли на каменистых горных склонах. Над головой покружил ястреб – темный силуэт на фоне кобальтовой синевы неба. Низкие лохматые кусты через равные промежутки возникали на бесплодной земле. Между тем безжалостное солнце жгло сквозь тонкую ситцевую английскую блузку. Да, природа Аризоны отличалась, очень отличалась от мягкой природы Пенсильвании.

«Но, – напомнила себе Тесс, – отличие не означает, что это обязательно неправильно или плохо, – просто это другое».

Следуя указаниям Эбнера Смита, она свернула с дороги и направилась вверх по извилистой тропе, с обеих сторон обозначенной валунами. Тропа шла в гору, потом немного спускалась вниз. Тесс остановила лошадь. Оштукатуренный глинобитный дом с плоской кровлей – ее дом – расположился в неглубокой долине, затененной небольшой рощицей тополей. За ними виднелись хозяйственные постройки. Даже заброшенный вид этого маленького ранчо не смог лишить Тесс оптимизма, который переполнял ее при мысли, что у нее есть собственный дом. Она тотчас же представила себе, как он будет выглядеть с ящиками ярких цветов у трех глубоко сидящих окон, закрытых коваными решетками. Глиняные горшки с вьющимися растениями будут стоять по бокам тяжелых деревянных двустворчатых дверей.

Горя желанием скорее познакомиться с домом, Тесс слегка подстегнула лошадь. Повозка подъехала к крыльцу. Едва дождавшись, пока она остановится, Тесс поспешно соскочила с нее. Привязав поводья к крыльцу, девушка подошла к приоткрытой двери, толкнула ее и заглянула внутрь. Тяжелые ставни не пропускали света. Перешагнув через порог, чтобы рассмотреть все поближе, Тесс наткнулась на какой-то предмет и растянулась на полу.

Несмотря на то что руки ее были в кожаных перчатках, она все-таки ободрала ладони о грубые деревянные половицы. Маленькая шляпка, которая так кокетливо сидела на ее каштановых кудрях, сбилась набок, закрыв одну бровь. С трудом поднявшись на ноги, Тесс отряхнула пыль с юбки, потом бросила взгляд через плечо. Убедившись, что свидетелями ее неуклюжего падения были только величественные кактусы, она снова обратила свое внимание на внутренность дома.

Теперь, когда глаза привыкли к тусклому освещению, Тесс разглядела беспорядок, царивший в прихожей, или «зале» – она слышала, как кто-то так называл прихожую. Мебель, в основном сломанная, была раскидана по комнате, будто небрежно разбросанные детские игрушки. Осколки битой посуды усеяли пол. Повсюду валялись книги, раскрытые, с вырванными страницами.

Замирая от страха, Тесс прошла в дом. Стараясь не наступить на обломки мебели, она медленно переходила из комнаты в комнату. Дом имел П-образную форму, поэтому внутри он был просторнее, чем это казалось снаружи. Помимо прихожей, которая тянулась вдоль всего фасада строения, в доме были еще две спальни в одном крыле, а кухня и то, что выглядело как столовая, – в другом. Все комнаты соединялись дверями. В каждой комнате была еще и вторая дверь, которая выходила в маленькое патио – внутренний дворик. Толстые беленые глиняные стены держали температуру в доме удивительно комфортной.

Вандалы не пропустили ничего, всюду виднелись следы их присутствия. Матрасы и подушки были выпотрошены. Ящики вытащены из шкафов, их содержимое свалено в кучи. На полу валялись одежда и другие вещи. Дверцы буфета в кухне были открыты. Дерюжные мешки с зерном, рисом и фасолью вскрыты, их содержимое лежало, как шершавый ковер, под ногами Тесс.

«Кто же разгромил все здесь и зачем? – удивилась она. – Неужели апачи? Это они убили Джеда?»

Пораженная увиденным, Тесс вышла в маленький внутренний дворик. Веранда с черепичной крышей огибала двор и защищала его от палящего солнца. Деревянные скамейки были перевернуты и валялись у колодца, находившегося в дальнем углу двора около куста юкки. Протоптанная тропинка вела от дома к стойлам с маленьким загоном и несколькими пристройками.

Перевернув одну из скамеек, Тесс подтащила ее под крышу веранды и села. Она оперлась головой о глиняную стену и попыталась все хладнокровно осмыслить. Ей нужно составить план действий, нужно решить, с чего начать. Если индейцы напали на дом, то могут ли они вернуться? Будет ли она здесь в безопасности?

Солнце клонилось к закату. Окружавшие ранчо горные вершины потемнели, это рождало чувство одиночества. Казалось, цивилизованный мир находится где-то очень далеко. Мысль о возвращении в Тусон после захода солнца пугала ее.

Негромкий звук, раздавшийся со стороны входа в дом, вторгся в ее мысли. Тесс насторожилась, все чувства обострились и напряглись. Снова послышался шум, на этот раз более громкий, более отчетливый. Сердце девушки дико заколотилось. Она оставила входную дверь открытой. Может быть, это зверь в поисках пищи? Горный лев? Или вернулись грабители?

Тесс встала, тщетно пытаясь обнаружить в патио какое-нибудь орудие – камень или палку. Она заметила рядом с собой перевернутый глиняный горшок, схватила его обеими руками, прижалась спиной к стене дома и, подняв горшок над головой, приготовилась к атаке.

– Тесс?

При звуке знакомого голоса ноги у нее подкосились. Из дома в патио вышел Зак.

Чувствуя себя очень глупо под взглядом его холодных зеленых глаз, Тесс медленно опустила горшок на землю. Судя по выражению его лица, эта встреча обрадовала Зака не больше, чем встреча в конторе Эбнера Смита.

– Что ты тут делаешь?

– Ты забыла, что половина этой лачуги принадлежит мне? – Он махнул рукой в сторону дома. – Боже мой, Тесс, неужели, огорчившись, что смерть Джеда не сделала тебя состоятельной женщиной, ты разнесла этот дом в пух и прах?

Взрыв смеха разрушил напряжение. Веселье, однако, быстро сменилось чувством негодования.

– Не говори глупостей! Я нашла дом в таком виде, когда приехала.

– «Касита-де-Оро»? «Золотой домик»? Уверен, что Джед сам придумал такое забавное название для этой кучи глины. – Сдвинув шляпу на затылок, Зак разочарованно присвистнул. – Кто бы ни сделал это, беспорядок он оставил ужасный.

Тесс изо всех сил старалась не выдать своего страха.

– Думаешь, это апачи?

– Сомневаюсь, – насмешливо фыркнул Зак в ответ на ее опасение. – Люди склонны все приписывать индейцам. Я знаю, что апачи сжигали дома до основания, но потрошить подушки и бить тарелки – это не их стиль.

Она молча выслушала эту информацию, потом подошла к событию с другой стороны.

– А если не индейцы, то кто еще мог устроить такую разруху? И почему?

Сощурив глаза, он посмотрел в ее поднятое к нему лицо.

– Может быть, тот, кто выстрелил Джеду в спину?

Тесс потерла внезапно похолодевшие руки.

– Кто бы это ни был, он, должно быть, искал что-то важное. Как ты думаешь, они могут вернуться?

Зак пожал плечами.

– Кто их знает. Все возможно.

Почувствовав себя неуютно от его равнодушного тона, она посмотрела на свои руки и обнаружила, что ее единственные кожаные перчатки так сильно порвались, когда она упала, входя в дом, что починить их уже невозможно. Расстроенная тем, что осталась без перчаток, а денег на покупку новых у нее нет, Тесс стянула перчатки и in бросила их на скамейку. Зная, что Зак зорко следит за каждым ее движением, она ухватилась за первую мысль, которая пришла ей в голову.

– Недавно я прочитала в журнале «Спутник семейной жизни» рассказ о детективе по прозвищу Старина Слейт. В рассказе убийца всегда возвращался на место преступления.

– Старина Слейт? – Светлая бровь дернулась. – «Спутник семейной жизни»?

Его насмешливый тон возмутил Тесс.

– Чтобы ты знал, «Спутник семейной жизни» – журнал с отличной репутацией. У него тысячи читателей.

– Моя мама обычно говорила, что о вкусах не спорят.

Тесс игнорировала его сарказм.

– Как ты думаешь, преступники, которые переворошили дом, нашли то, что искали?

– Нам никогда этого не узнать точно, если только, конечно, они не решат нанести нам еще один визит.

Циничное замечание Зака только усилило опасения Тесс. Во рту у нее пересохло.

– А если они вернутся? Что тогда?

Зак небрежно положил руку на рукоятку «кольта», висевшего на бедре.

– Их ждет прием, на который они не рассчитывают. От возмущения Тесс забыла о страхе.

– Если ты пытался запугать меня, то тебе это удалось. Он уколол ее жестким взглядом.

– Любой, у кого есть хоть капля здравого смысла, испугался бы. Апачи, воры, убийцы – Аризона просто кишит ими. Если бы ты понимала, что для тебя лучше, Тесс Монтгомери, то уехала бы домой с первым же дилижансом, который отправится из Тусона.

«Если бы ты понимала, что для тебя лучше».

Ее мать повторяла это выражение несчетное количество раз. С годами Тесс начала ненавидеть в нем каждое слово и все, что под этим подразумевалось. Выпрямившись во все свои пять футов и три дюйма, она ответила Заку мрачным и решительным блеском серых глаз.

– Может быть, у меня и отсутствует здравый смысл. Может быть, я слишком глупа, чтобы понимать, что для меня лучше. Но есть одна вещь, с которой ты должен считаться, Закари Маклейн: я не позволю ни тебе, ни кому-нибудь другому руководить моей жизнью.

– Эта земля разжует тебя и выплюнет.

– Я не уеду. – Она вздернула подбородок. – Что бы ты ни сказал, я не изменю своего решения, так что не стоит зря тратить слов.

– Разрушенное ранчо и заброшенный рудник вряд ли можно назвать наследством. Зачем же тебе оставаться?

Тесс скорее лишилась бы языка, чем призналась, что ей некуда больше идти.

– Я могла бы задать тот же вопрос тебе, – возразила она. – Зачем оставаться здесь, если ты можешь жить в том большом доме в Южной Каролине, о котором все время рассказывал?

– После падения Саванны ваш прекрасный генерал-янки, Уильям Текумсе Шерман, совершил марш на север через Каролину. Благодаря ему от великолепного старого дома ничего не сталось, кроме кучки щебня.

– Сожалею, – пробормотала Тесс. И она действительно сожалела. Она помнила, как зачарованно слушала рассказы Зака о великолепной плантации, которой владели несколько поколений его семьи.

Зак снял шляпу и отряхнул ее о бедро, обтянутое джинсами.

– На худой конец постарайся найти место в городе.

– Я останусь здесь. – Тесс задумчиво посмотрела на темнеющее небо. – Скоро солнце зайдет. А ты не собираешься возвращаться?

Он грустно засмеялся.

– А зачем мне это делать?

Ответ Зака удивил ее.

– Кажется, мистер Смит упомянул, что ты остановился в «Бакли-Хаус».

– Останавливался, – поправил он Тесс. – Теперь уже нет. Я собираюсь окопаться здесь, пока ранчо не будет продано.

– Здесь?.. – Голос ее сорвался. – А где ты собираешься спать? Уверена, ты не хочешь...

– У меня здесь столько же прав, сколько и у тебя. Не в состоянии оспорить его притязания, Тесс быстро сменила тактику.

– Да, но едва ли будет правильно, если мы вдвоем будем жить под одной крышей.

– Ты не хочешь уезжать, и я тоже не хочу. Значит, выбор у нас невелик. У меня сейчас, как бы это сказать, с финансами напряженно.

«У меня тоже», – хотелось ей выпалить в ответ, но она сдержалась. Кажется, у них есть хоть что-то общее.

– Но что подумают люди? – спросила Тесс после длительной паузы.

– Меня это волнует меньше всего. Как может кто-нибудь возражать против того, что двое живут под одной крышей, в городе, где людей убивают без всякой видимой причины? Кроме того, это только временно, пока мы не найдем покупателя, не поделим выручку и не уедем.

Зак говорил так убедительно, что она не нашла нужных аргументов, чтобы возразить.

– Даже если и так...

– Послушай, Тесс, – нетерпеливо перебил он ее. – Мы ведь не будем спать в одной спальне. Если тебе так проще, считай меня своим жильцом.

Тесс могла себе представить, что подумала бы ее мать о Заке Маклейне в роли жильца. Мэри Монтгомери очень заботилась о репутации Тесс. Мать принадлежала к тому сорту людей, кого всегда волновало чужое мнение. Она перевернулась бы в гробу, узнав, что Тесс собирается разделить кров с мужчиной без благословения священника.

Да еще вдобавок ко всему этот мужчина – конфедерат!

Взгляд Тесс скользил по двору, пока не остановился на колодце, в углу двора.

– А у тебя нет жены или подружки, которая... возражала бы против... такого образа жизни?

– Ни жены, ни какой-либо другой обузы. А у тебя, дорогая? „

«Дорогая»? Много лет назад он назвал ее так. То, что когда-то было ласковым обращением, звучало сейчас как насмешка. Тесс уже заметила, что Зак может в насмешку преувеличивать мягкий и протяжный говор, типичный для южан. Она снова взглянула на него и увидела лишь тень того юноши, которого знала когда-то.

– В чем дело, Тесс? – поддразнил он. – Язык проглотила? Дома не ждут муж и плачущие дети?

У нее перехватило дыхание.

– Ни мужа, ни детей.

Ни сейчас, а возможно, и никогда. С войны вернулась лишь дюжина мужчин, чтобы работать на полях в Геттисберге и его окрестностях. А те, кто был еще достаточно молод, чтобы жениться, не хотели обременять себя требовательным инвалидом в лице матери Тесс.

Зак переступил с ноги на ногу.

– Послушай, Тесс. Мне эта ситуация нравится не больше, чем тебе. Но похоже, нам не отделаться друг от друга. Давай сделаем это как можно менее болезненным. Одно простое правило. Ты не попадаешься мне на дороге, а я – тебе. Согласна?

– Согласна, – кивнула она.

– Хорошо, тогда у нас все будет просто замечательно. Он уже хотел повернуться и уйти, когда ее вопрос остановил его.

– Зак, что с тобой произошло? Ты таким не был.

– На случай, если ты об этом забыла, дорогая, напоминаю тебе, что произошла война.

Тесс подошла к нему, удерживаясь от желания погладить его по щеке. Он выглядел таким сердитым, таким огорченным. Его терзала боль и ярость. Она ощутила потребность утешить Зака, облегчить его страдание.

– Война была ужасным временем для всех, но теперь она окончилась. Лучше всего забыть грехи прошлого.

Со странным удовлетворением Тесс заметила, что в нем произошло некоторое изменение. Черты лица Зака напряглись, отвердели, став такими же прекрасными, как окружающие горы. «Что это, игра ускользающего света?» – удивилась она. Но прежде чем ей удалось найти ответ, Зак схватил ее за плечи. По силе его хватки Тесс поняла, какую внутреннюю борьбу он выдержал с собой, чтобы не потерять самообладания.

– Еще одно – последнее – правило, дорогая. Никогда – повторяю, – никогда не говори о войне.

Тесс уставилась на него широко открытыми глазами, потом громко глотнула. Постепенно хватка Зака ослабла, он отпустил Тесс и сделал шаг назад.

– Надеюсь, мы поняли друг друга.

– Отлично. – Тесс прикусила задрожавшую нижнюю губу. – У меня тоже есть условие.

Зак в ожидании поднял пшеничную бровь. Моргая, чтобы прогнать слезы, Тесс с трудом собрала остатки мужества.

– Не называй меня дорогой. Никогда... всегда.

Загрузка...