Глава 17

Мерри положила графу на лоб холодное полотенце и откинула одеяла. Огонь в жаровне потушили, чтобы в комнате стало прохладно. Но граф по-прежнему весь горел и истекал потом. Не нравилось ей и охватившее его состояние спокойствия. В любой момент он мог встрепенуться, вскочить с подушки и начать сражаться с невидимыми демонами.

Мерри устало вздохнула. Была глубокая ночь. Пожалев камердинера, который провел с сэром Вильгельмом весь день, она отправила его отдыхать на тюфяк, а сама осталась у постели больного. С тех пор минуло несколько часов. От усталости все тело ныло, ноги, казалось, налились свинцом. Несколько раз ей силой приходилось удерживать графа на кровати, когда он норовил вскочить и куда-то бежать. Он сопротивлялся и довел Мерри до полного изнеможения.

Наконец он успокоился, но все еще бредил.

– Ах, Беа, милая Беа! Твоя улыбка подобна солнцу – она согревает мое сердце. Почему ты оставила меня, Беа? Ведь ты была совсем молодой.

Старик разрыдался.

У Мерри защемило сердце, и она всплакнула. Ей было жаль графа. Да и себя тоже. Когда вернется Люк? Он отсутствовал весь день, а теперь уже и ночь была на исходе.

Скрип двери заставил ее вскинуть голову. При виде Люка в дверном проеме к ней вернулась былая энергия, заставив тело напрячься в ожидании. Он подошел к постели деда, и свеча у кровати, казалось, разгорелась ярче.

Люк был неотразим в своей желтовато-коричневой тунике. От продолжительной скачки волосы его растрепались. Люк подошел к жене, поцеловал ее.

– Мерри! – с нежностью произнес он, но, заметив в ее глазах слезу, нахмурился. – Что случилось? – Он посмотрел на деда и снова перевел взгляд на Мерри. – Ты просидела здесь всю ночь? – спросил он.

Она кивнула.

– Он страдал от своих обычных припадков, – только и сумела она сказать. – Худшее теперь позади. Думаю, он спит.

Она убрала полотенце со лба графа. Старик захрапел, но не проснулся.

– Тебе удалось найти средство для его успокоения?

Мерри не хотелось признаваться в постигшей ее неудаче.

– Немного помогает ромашка, – солгала она.

– Значит, ты до сих пор не выяснила причину его заболевания?

– Скоро выясню, – пообещала Мерри. – Графа долго мучил кашель, и Амалия поила его настойкой из мака. Я расспрашивала слуг. Они говорят, что эти симптомы начались вскоре после этого.

– Мак!

Люк впился в нее взглядом, и в глазах его вспыхнул огонь.

– Это распространенное средство, – заверила его Мерри, – хотя я уверена, что Амалия сделала что-то неправильно. А вообще она совершенно не заботилась о твоем деде.

Люк схватил ее за руки, больно стиснув запястья.

– Надеюсь, речь идет не о красном маке, произрастающем на территории замка, – взволнованно прошептал он. – Это опиумный мак! Помнишь, я говорил тебе, что привез коробочки с семенами с Востока и посадил у себя в саду.

У Мерри мурашки побежали по телу.

– Мне это в голову не пришло! – воскликнула она в ужасе.

– Сок этого растения ядовит, – напомнил он и повернулся к старику. – Он вызывает симптомы, похожие на те, которыми страдает мой дед. Как же я раньше этого не заметил?

– Тогда зачем ты его посадил? – спросила Мерри.

– Семена снимают боль и усыпляют. Приносят облегчение умирающим. Я видел, как хирурги удаляют стрелы и ампутируют конечности, а человек не чувствует боли. Это растение обладает чудодейственными свойствами, если применять его правильно.

– А если неправильно? – спросила Мерри.

– Оно приводит к смерти. Я описал все подробно в своем дневнике… – Люк бросил взгляд на Мерри и спросил: – Мы можем теперь его оставить?

– Думаю, что да. Эгберт услышит, если он проснётся. – Она взглянула на камердинера, который приподнялся на тюфяке и угрюмо смотрел на них.

– Пойдем! – Люк взял жену за руку.

Мерри чувствовала, что он привез добрые вести. Однако мысли о графе ее не покидали.

Люк распахнул дверь своих покоев. В его комнате было темно, если не считать слабого огня в жаровне, оставленного для него слугами. Люк воткнул свечу в тлеющие угли, и они вспыхнули. Мерри бросилась к сундуку, открыла его и достала дневник Люка.

Мерри положила дневник на ковер, и Люк стал листать его, опустившись рядом с ней на колени, однако не нашел нужного места.

– Взгляни, – обратился он к Мерри. – Не хватает страницы. Кто-то ее вырезал.

Мерри затаила дыхание, почувствовав на себе взгляд Люка.

– Надеюсь, ты не думаешь, что это сделала я?

– Конечно, нет, – ответил Люк. – Скорее ты причинишь зло себе, чем навредишь невинной душе. Но кто мог это сделать? И чего ради? – Люк терялся в догадках.

– Возможно, это Амалия, – тихо произнесла Мерри. – Однажды она посоветовала мне отравить графа, сказав, что для него это самое лучшее.

Люк с ужасом уставился на Мерри.

– Ты сказала, что она поила его настойкой из мака, – вспомнил Люк.

– Да, но, возможно, она не знала, что это восточный мак. Я и сама забыла об этом.

– Нет, она знала, – возразил Люк. – Когда прибыл сундук, Амалия сразу проявила к нему повышенный интерес. Особенно к сурьме и хне. Тогда же я рассказал ей о семенах мака. Она была поражена его свойствами. Знал бы я, к чему это приведет!

– Но зачем ей было травить деда? – удивилась Мерри – Может, она просто хотела его побыстрее вылечить?

Люк покачал головой.

– На отсутствующей странице описан процесс создания опиума с точным указанием смертельно опасных дозировок. Эту страницу скорее всего изъяла Амалия. Больше некому.

– Но зачем? – не переставала удивляться Мерри.

Люк вздохнул.

– Генрих сказал, что она хочет стать владелицей Арундела. Пока мой дед в добром здравии, он сам в состоянии управлять замком. Что же до Амалии, то он ее недолюбливает. И никогда не скрывал этого.

– И тогда она решила от него избавиться, – промолвила Мерри. – Что будешь делать? – обратилась она к Люку.

– Ничего, – ответил Люк.

– Ничего? – Мерри ушам своим не верила. – Ведь она собиралась убить твоего деда!

– Послушай, Мерри. – Он взял ее за руки и повернул к себе. – Ты же знаешь, что Генрих пришел в неописуемую ярость, когда Амалия сообщила ему, что мы поженились.

Она кивнула.

– Но мне удалось уговорить его взглянуть на дело трезво.

– Каким образом? – Мерри судорожно сглотнула. В душе у нее затеплилась надежда.

– Это не имеет значения. Важно другое. Он готов признать наш брак. Он дал мне слово, Мерри.

Его слова пролились бальзамом на ее душу. Мерри едва сдержала слезы радости. Но тут ее охватили сомнения.

– А вдруг принц в отместку откажется отдать тебе Арундел?

– Этого не случится, – заверил ее Люк.

Мерри с горечью подумала, что, не завладев Арунделом, Люк не будет счастлив. Он всю жизнь мечтал о том, чтобы его сыновья унаследовали титул деда.

Она слишком многого от него требовала.

– Мерри! – Люк погладил ее грудь, видневшуюся из выреза платья. Страстно прильнул губами к ее губам. – Вернись в мою постель, мы муж и жена.

Люк долго и страстно ласкал ее. Его рука скользнула по ее спине. Нащупав застежку, Люк расстегнул ее, и платье соскользнуло с плеч Мерри.

К удовольствию Люка, под платьем ничего не было. Мерри встала рано, чтобы отправиться к графу, и не успела одеться.

Люк любовался ею, Благодаря беременности ее груди стали еще полнее, и Люк благоговейно обхватил их ладонями.

– Мерри, моя жена, – прошептал он охрипшим от страсти голосом. – Ты самая красивая женщина на свете.

– А ты самый красивый мужчина, Люк Ленуар, – промолвила Мерри. – Я полюбила тебя с того дня, как ты спас меня от верной смерти в монастыре.

Люк запечатлел на ее губах поцелуй, и, охваченная желанием, Мерри прильнула к нему. Недалек тот день, подумала она, когда Люк признается ей в любви.


– Благослови Господи ваше величество зато, что согласились выслушать меня.

Генрих оторвал взгляд от заваленного бумагами стола и хмуро уставился на посетительницу, павшую ниц перед ним.

Женщину представили ему как Агнесс, настоятельницу монастыря Маунт-Грейс в Северном Йоркшире. За недели, прошедшие со дня его возвращения из Нормандии, Генрих не раз слышал это имя и в конце концов согласился принять настоятельницу. Он представить себе не мог, что привело к нему эту отшельницу с севера Англии.

– Встаньте, – приказал Генрих, – и скажите, что привело вас ко мне.

– Ваше величество, у меня есть нечто, что принадлежит Ленуару, капитану, возглавляющему вашу армию, – промолвила женщина.

– Вы имеете в виду Феникса?

Мысли о Люке вызывали у Генриха раздражение. Чуть ли не две недели его имя не сходило у Амалии с языка.

– Забудь о сэре Люке и переключи свое внимание на какого-нибудь другого вельможу, – посоветовал ей Генрих.

– Меня нисколько не интересует этот сарацинский ублюдок, – возмутилась Амалия. – Но я хочу завладеть замком Арундел. Или я не кузина принца?

– Арундел будет твоим, – пообещал Генрих. – Наберись терпения.

Амалия изрядно ему надоела, и он охотно отправил бы ее в Нормандию или всучил кому-либо из приближенных. Но ее интересовал только Арундел.

Настоятельница шевельнулась, прервав размышления принца. Из-под просторных одеяний она извлекла наколенник с аккуратно застегнутыми пряжками и положила на помост.

На наколеннике был выбит силуэт птицы с широко раскинутыми крыльями, как и на остальном оружии Люка.

– И что вы хотите получить в обмен на эту штуку? – поинтересовался принц.

Вряд ли настоятельница рассчитывала поживиться.

– Я хочу подать на Ленуара жалобу, – ответила она, к немалому удивлению Генриха. – Он перелез через монастырскую стену и похитил ведьму, приговоренную к сожжению на костре.

Не может быть! Неужели Люк оступился? Дрожа от нетерпения, он велел женщине рассказать все по порядку, что она и сделала:

Принц ни на секунду не усомнился в правдивости ее слов. Монахиня не могла солгать. К тому же у Люка вошло в привычку спасать всевозможных изгоев общества. До сих пор Генрих мирился с этой странностью своего вассала. Однако вторгнуться в святую обитель – тяжкое преступление.

Господь услышал молитвы Генриха.

– Как эта ведьма выглядит? – сгорая от нетерпения, спросил принц.

– У нее огненно-рыжие волосы, как пламя ада, куда ей прямая дорога. До меня дошли слухи, ваше величество, что он привез ее с собой на юг.

– Как ее имя? – справился Генрих осторожно, не желая прежде времени делать выводы.

– Мы звали ее сестра Мария Грейс, но ее подлинное имя – Мерри из Хидерзгила.

Превосходно! Принц с трудом скрывал свою радость. Господь к нему милосерден! Генрих прошел к окну, потирая руки. Люк Ленуар женился на еретичке, приговоренной к сожжению! В то же время Генрих не мог не восхититься столь благородным поступком.

Однако не в его силах помочь Люку. Дело относится к юрисдикции церкви. Генрих покачал головой. Увы! Брак придется признать недействительным. И Люк, как бы ни рассвирепел, не сможет обвинить в этом принца.

– Где вы остановились? – обратился Генрих к настоятельнице.

– В монастыре белых братьев.

– Мы с вами свяжемся, – пообещал он.

Настоятельница откланялась и покинула королевские покои.


Боясь потерять его в толчее людей, стремившихся проникнуть в Вестминстерское аббатство, Мерри вцепилась в руку Люка. На ступенях толпился народ всех мастей и сословий, жаждущий лицезреть коронацию Генриха. Но тяжелые деревянные двери, охраняемые личными гвардейцами короля, пропускали только вельмож и сановников.

По случаю торжества Люк вместо боевого снаряжения надел длинную черную тунику, перехваченную на талии поясом. На бедре у него висел парадный меч в усыпанных драгоценными каменьями ножнах. От непрекращающегося дождя его защищал отливающий золотом плащ.

Утром Люк поклялся Мерри, что с нетерпением ждет возможности представить ее своему суверену. Под плотной накидкой на Мерри было платье цвета вина. Оно обошлось в целое состояние, столько на него ушло шелка. Длинные волосы Мерри было уложены в высокую прическу и сколоты перламутровыми гребнями.

Колокола пробили терцию, известив, что они прибыли вовремя.

– Простите, позвольте нам пройти, – выкрикнул Люк, заставив купцов и нищих расступиться.

Наконец они пробились к двустворчатым дверям аббатства, которые охраняли гвардейцы.

– Милорд, – склонился один из солдат, узнав Люка.

Двери распахнулись, и Люк провел Мерри в залитое светом многочисленных факелов помещение. Вступив в благословенную тишину, молодая женщина была поражена высотой потолка. Внутри царила атмосфера покоя. Стряхнув с плаща влагу, Мерри оглянулась на Люка. Он вручил стражнику монетку и присоединился к ней.

Церемония коронации только что началась. Мерри вновь охватило волнение. Что, если она не понравится новому королю? Если он изменит свое решение и не признает их брак действительным?

Словно ощутив ее беспокойство, Люк приподнял кончиком пальца ее подбородок.

– Ты ярчайшая звезда на небосклоне, – заверил он Мерри и поцеловал в губы, рассеяв ее сомнения.

Как же она его любит! Пока он вел ее к открытым дверям, Мерри вспоминала, какой восхитительной была ее жизнь после возвращения Люка из Вестминстера. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой, как в эти две недели.

Такого количества факелов и свечей, как на нефе, Мерри никогда не видела. Все взгляды были устремлены на высокий алтарь. Люк остановился в дверях и поискал глазами место, откуда его жена могла бы наблюдать за церемонией.

Их внимание привлек звук шагов. Из алькова справа появились два монаха и двинулись им наперерез.

Один из них был могучий и круглый, как колобок.

– Милорд Ленуар? – обратился к Люку тот, что поменьше ростом, поглядывая на Мерри. В руках у него был пергамент.

– Да, в чем дело? – нетерпеливо спросил Люк.

– У нас есть указание его преосвященства епископа Вестминстерского забрать вашу жену, – объявил человек. – Она должна следовать за нами.

– Что нужно епископу от моей супруги? – спросил Люк. – Она должна быть представлена королю.

– Эт-т-то д-дело религиозного свойства и никакого отношения к королю не имеет. – Подавленный величием Люка, монах стал заикаться. – Ей надлежит немедленно п-пойти с нами. Это приказ епископа.

Люк сжал локоть Мерри. Его вторая рука соскользнула на рукоятку меча.

– Она останется со мной, – произнес он спокойно. – Я лично встречусь с епископом, как только закончится коронация.

– Полагаю, у вас нет выбора, – с вызовом заявил святой брат. – Получен приказ ее задержать.

– В таком случае я обнажу против него меч, – с угрозой в голосе произнес Люк.

– Вооруженное нападение на духовное лицо карается смертной казнью, – напомнил монах, тот, что поменьше. – Угодно ли вам устроить здесь сцену, милорд, в присутствии всех п-пэров?

Люк бросил взгляд в сторону толпы и заметил, что они привлекают внимание. Он стиснул челюсти, оценивая свои возможности.

Гневно сверкая глазами, Люк обратился к монаху поменьше.

– Только не говорите мне, что все это не спланировано заранее, – бросил он. – Мы уходим, Мерри.

Он круто развернулся и потащил Мерри к выходу.

– Стражники получили приказ вас не выпускать, – крикнул ему вдогонку монах и вместе с Борисом последовал за Люком. – Если попытаетесь с ней бежать, будете признаны соучастником ее преступления!

– Остановись, Люк! – взмолилась Мерри. – Я пойду с ними.

– Ни за что, Мерри! Ты знаешь, что это значит.

– Нет, не знаю. – Она повернулась к монахам. – О каком преступлении вы толкуете? – спросила она с дрожью в голосе.

Коронация на нефе шла полным ходом, но она почти не слышала произносимых на латыни речей.

– Вас разыскивают за колдовство, мадам, – невозмутимо пояснил монах.

Мерри охватило отчаяние. Прошлое все же настигло ее.

Ее привел в себя звук извлекаемого из ножен клинка.

– Нет! – воскликнула Мерри, вынудив Люка опустить оружие. Он загородил собой жену, чтобы она не пострадала от удара мечом. Борис шагнул вперед.

– Ни с места, монах! Или я проткну тебя.

Потащив Мерри за собой, он направился к выходу.

– Люк, пожалуйста, – взмолилась Мерри со слезами на глазах. Боже, все оказалось страшнее, чем она представляла! Чтобы спасти ее, Люку придется ранить обоих монахов. А это грозит ему смертной казнью. – Остановись! – снова попросила она. – Веди себя благоразумно. Так ты мне больше поможешь. Переговоришь, с кем надо. А пустишь в ход меч – навредишь и себе, и мне.

Люк опустил меч.

– Я сделаю все, что в моих силах, Мерри, – прошептал он, целуя ее. – Не позволю им причинить тебе зло.

Мерри обняла мужа и отошла от него.

– Ведите меня, – сказала она монахам, гордо вскинув голову.

– Я люблю тебя, Мерри! – крикнул ей вслед Люк. В этот момент Борис толкнул ее в затененный коридор, и Мерри исчезла.

Загрузка...