Прибытие. Первый контакт

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. О том, к чему приводят необдуманные поступки и пропущенные мимо ушей предостережения

Наглость оказалась моим вторым счастьем. Намекнув, что готовить в вечернем платье — совершенно не комильфо, я стребовала с кадровика форму рабочей одежды, коей оказалась темно — серая рубашка, которую я надела поверх одних только трусиков. Все остальное товарищ с неукротимым темпераментом снял с меня самолично, велев даже не задумываться об этом до конца ужина. Сам же он выглядел почти так же блистательно, как и на работе, только растрепанные благодаря моим ладоням волосы говорили о недавно пережитых событиях.

Уплетать на коленях Преображенского свежеприготовленный «Цезарь» оказалось довольно интересным опытом. Перед этим мы еще и обязанности на двоих распределили, так что самое сложное пришлось на варку курицы и открывание пакетиков с сухариками. Все время, что мы с Сашем провели бок о бок, восседая на табуретках, расставленных вокруг кухонного стола, я замечала на себе его заинтересованные взгляды, но нет — продолжать эти странные двухдневные отношения я точно не собиралась. Так что комментировать пристальное внимание со стороны кадровика не видела смысла.

— Лей, почему ты не похожа на остальных? — наконец задумчиво изрек Преображенский, когда, усадив меня к себе, заставил под неусыпным присмотром начать поглощать салат. Рядом еще находилась его порция и два стакана с мультифруктовым соком, но товарищ из кадров за свое пока приниматься не спешил.

— В каком смысле? — понимая, что салат вышел обалденным, с удовольствием поглощала свою долю я. — Не бросаюсь к тебе на шею с просьбой жениться, раз нам так хорошо в постели? — верно угадала направление чужих мыслей я. Блеснувшие подтверждением глаза только уверили меня в правильности суждений. — Ну… как тебе сказать. Я достаточно молода, чтобы задумываться об этом. И хотя я не сторонница однодневных отношений, с тобой это оказалось вполне приемлемо. К тому же семья — это ведь дети, Саш, иначе я не вижу в свадьбах вообще никакого смысла. Пожить вдвоем можно, и не расписываясь. Принять ответственность за кого — то еще, кроме себя…нет, я, наверное, пока не готова. Так что нет — с моей стороны тебе не грозит конец свободной жизни. Ты здоровый, не в меру симпатичный, обходительный и здравомыслящий — мне вполне достаточно этого.

— Говоришь так, словно… — безобидно сказал он.

— Робот? — снова угадала направление его мыслей я. — Да, мне часто об этом говорят. Ничего не могу с собой поделать — я порой бываю чересчур рациональной. Ну, так что, мы в расчете? Ты больше не будешь ощущать за собой безосновательного чувства вины? Потому что, как хочешь, но наелась я так, что сил хватит только доползти до твоей машины — да — да, ты обещал меня отвезти!

— И непременно выполню обещание, — улыбнулся Преображенский, целуя меня в шею. Ох, мурашки от его губ появлялись сразу же, стоило ему до меня дотронуться. — Но именно по этому поводу я и хотел бы поговорить, Лей.

— М? — потянувшись к стакану с соком и невольно заерзав на коленях любовника, я снова почувствовала его готовность к приключениям. Ну что ж…

— Мне необходимо будет уехать на пару дней, — игнорируя реакции собственного тела, серьезно проговорил Саш. — И я хотел бы попросить тебя за это время не делать никаких резких движений и, по возможности, не встревать в неприятности.

— Какие, например? — недоуменно поинтересовалась я, отпивая сок и ставя стакан на место.

— Например — не конфликтовать с безопасником, — резонно заметил Суперменович. — Пусть он и наехал на тебя первым, подстрекала явно ты, — небольшое осуждение в глазах напротив я все же успела уловить.

— Ну да, признаю, — не стала спорить я. — Но у меня и причина ведь была: он над моей подругой издевался! — возмущение было настолько сильным, что я даже засопела.

Вместо того чтобы начать отчитывать меня, кадровик решил усыпить бдительность: одна его рука нырнула под полы рубашки, уверенно заползая мне в белье, так что пришлось неестественно выгнуться, закусив губу, от ощущения того, что пальцы Преображенского начинают творить внутри меня.

— Обещай, — тихо и с начавшими проскальзывать в голосе хриплыми нотками проговорил Саш. — За эти два дня ты не спровоцируешь с ним ни одной стычки. Хорошо, Лей? Договорились?

Вместе с последним словом он проник особенно глубоко, и согласие я скорее простонала, причем звук этот перехватили губы Преображенского, которые я с удовольствием принялась целовать, одновременно обхватывая его за шею.

— И последний вопрос, Лей.

Я раскрыла глаза, ощущая в голове туман после того, что недавно сделал со мной мужчина. По загоревшемуся голодному блеску я поняла, что на этот раз то, что скажет Саш, мне понравится.

— Как ты относишься к прощальному сексу?

Вместо ответа я искушающе улыбнулась, поворачиваясь так, чтобы оседлать мужчину, и потянулась к застежке его брюк. До чего же неутомимый мне попался любовник…

Домой меня доставили в двенадцатом часу. Мытье посуды я все же вверила в надежные руки Преображенского, чему он, надо сказать, не сильно сопротивлялся. Не знаю, как он, а я после работы и того, что мы с ним устроили на кухне, находилась в совершенном расслаблении, так что на самых последних силах помахала машине ручкой, поднялась на свой этаж и успела сполоснуться на ночь. Потом усталость накрыла меня, и до звона будильника глаза не открывались принципиально.

Как и обещал, на два следующих дня Преображенский пропал из поля зрения. Поговаривали, что случилась внезапная командировка в один из районов, но меня это не сильно волновало. Расспросы, учиняемые Наташкой, я неизменно забраковывала, поскольку только и делала, что отсыпалась любую свободную минуту. Да, знакомство с начальником отдела кадров, пожалуй, еще долго будет занимать уверенное первое место в списке моих достижений на поприще межполового общения. Впрочем, и об этом я вскоре забуду. Физиология ведь такая непредсказуемая вещь…

Май, кстати, понемногу подобрел. И, как оказалось, свидетелем второй встречи с Сашем уже не являлся. Мне не оставалось ничего другого, как сделать соответствующий вывод: в «Сиянии» его присутствие оказалось возможным благодаря наличию двух одновременно подавляющих факторов: Преображенского и алкоголя. Каким — то образом, накладываясь друг на друга, эти два минуса дали плюс, позволив Маю лицезреть наше близкое знакомство с Суперменычем в режиме реального времени. Меня, правда, терзали смутные сомнения по поводу того, почему именно на Преображенского сосед реагировал так однозначно…но после вечера на кухне хотелось задвинуть их куда подальше. Впрочем, все мои сомнения вскоре разрешились. И, надо сказать, ожидаемым образом.

Пятница с самого утра не задалась. Из — за резкого снижения температуры, случившегося благодаря прошедшему ночью дождю, пришлось вспомнить о джинсах и одеться теплее, чем обычно, так как водные приключения обещали и в течение дня. Из — за этого я припозднилась, доставая из шкафа легкий плащ и разглаживая его утюгом, и, хоть и бежала на остановку в удобных ботинках, на мой «зеленый» какой — то невменяемый, даже остановившись ради этого, прокричал:

— Куда идешь, дура, красный!

Хотелось развернуться и обозвать не самыми приятными словами, но я сдержалась и продолжила бег, тем более что в это время как раз мой троллейбус подходил. Затянутое облаками небо словно вторило печальному расположению духа. Сегодня ведь должен собирался вернуться из командировки Саш? Хотя почему это должно было заботить меня? Если только с тех позиций, чтобы отчитаться, что его предписания я выполнила со всей ответственностью. Хотя по нашей устной договоренности общаться более не имело смысла. Так что я продолжила грустить и дальше.

Когда подходила к работе, внимание привлекла странная троица, идущая со стоянки машин сотрудников к дверям нашей проходной. И если двух из них я безошибочно узнала — это были как раз вступившие из — за меня в противоречие Преображенский и Артур свет Валерьянович, то третьего, чуть ниже собеседников, поначалу было плохо видно. Я лишь отметила его темные брюки, удобные ботинки по погоде и белый пуловер с темными полосами на манжетах и поясе. Когда же Преображенский с безопасником, о чем — то оживленно споря, причем так, что мой невозмутимый бывший любовник аж сжимал кулаки, зашли в открытую дверь, их товарищ замешкался, повернув голову как раз в мою сторону. Этого хватило, чтобы испытать оцепенение, стремительно поднявшееся от кончиков пальцев к капиллярам на коже головы.

Русоволосый, с короткой стрижкой и достаточно крупным носом, которому были противопоставлены узкие губы, он спокойно взглянул на меня, не придавая особого значения встрече. Большие серо — зеленые глаза лишь на мгновение задержались на моем лице, чтобы потом скользнуть дальше. Мужчина развернулся и последовал за двумя товарищами. В этот раз, правда, каймы по краям радужки я не заметила.

«Диорн», — одновременно подумали мы с Маем. Сосед оказался прозорливее:

«Не смей сейчас идти туда. Иначе я опять потеряюсь и не смогу поддерживать тебя!»

— Это еще почему? — несмотря на царившее в душе смятение, спросила я.

«Я наконец — то понял: так ангелы реагируют на присутствие двусущностных, Лей. Те ангелы, что не хотят покидать носителя и чувствуют в опасной близости лейнианцев…»

— Ты хочешь сказать… — с болью в голосе пробормотала я.

«Прости…мне следовало раньше догадаться и оградить тебя от него…»

Нет, в банальную истерику оттого, что Преображенский оказался из отряда зеленых человечков, я не скатилась. Наоборот: мысль начала работать намного быстрее, и я вытащила из сумки телефон, задерживаясь на тротуаре перед входом.

«Лей, ты что собралась делать?»

Отмахнувшись, как от назойливой мухи, я нашла в списке контактов номер Дениса и отправила вызов.

— Лейка? — раздался на том конце его немного удивленный, но бодрый голос.

— Динь, извини, что так рано… у меня тут, кажется, беда случилась.

— Они тебя нашли? — без предисловий спросил друг, так что я даже опешила.

— Ты что, один из них?!

— Успокойся, Лей, не один из них. Кое — как причастен, но не оттуда. Ты где? В Ильинске? Сможешь на час где — нибудь перекантоваться? Я приеду за тобой.

И тут до меня дошло. Дениска, ни много ни мало, предлагал мне побег. Побег со всеми вытекающими отсюда последствиями… о которых когда — то уже говорил Май.

— Динь, найти меня в пределах одной планеты для них не составит труда. Сосед уже посвящал меня в это. Вопрос зависел просто от времени.

— Но ведь чем больше от них бегаешь, тем меньше вероятность…

— И ближе к сумасшествию и так не пойми как функционирующий мозг, — возразила я вяло. — Нет, Динь, я прятаться не буду. У меня к тебе просьба очень большая.

— Какая? — расстроено спросил Новиков.

— Позаботься о Наташке, если вдруг что. Она, хоть и жизнерадостная, но такая рохля иногда бывает. Сможешь?

— Я сегодня буду в Ильинске.

— Ты не волнуйся, — успокоила его я. — Не думаю, что они все это под шумиху сделают. Возможно, никто моего исчезновения и не заметит. Главное — Наташку береги. Ее бывший как раз из пришельцев был.

— Уверена? — напряженно отозвался одноклассник.

— На все сто, — без сомнений ответила я. — Такой же робот, как и остальные.

— Лейка…

— Не расстраивайся, — улыбнулась я грустно. — Просто позаботься о Наташке.

— Встретимся, когда ты вернешься, — ничуть не колеблясь в своих словах, заявил Новиков, и я решилась — таки на вопрос:

— Динь, а ты кто? Экстрасенс с паранормальными способностями?

— Нет, дурочка, — приятным смехом отозвался друг детства. — Я и есть полукровка, которых они так усиленно ищут.

Сглотнув, я повесила трубку, запутавшись еще больше.

«Полукровки способны принимать дополнительные части сознания», — авторитетно заявил второй мозг в моей голове.

— У вас что там, массовый отток интуиций случился? — в моем голосе зазвучала усталость.

«Вполне возможно, — не стал отрицать одну из возможных причин Май. — Они же в больницы людям советовали не просто так обращаться: там усиленно проверялись сознания на предмет второй сущности. Все, кто почувствовал недомогание, были с примесью лейнианской крови — в разных концентрациях, конечно. Чем больше процент — тем вероятнее носительство. Хотя…судя по тому, с каким размахом велись поиски, могу предположить, что Диорн разбушевался, и им по какой — то причине срочно потребовалось мое возвращение».

— И ты только сейчас мне об этом говоришь?! — возмутилась я.

«Лей, ну а что бы тебе дало это знание? Ты все равно не сбежишь от них, особенно в свете знакомства с Преображенским».

— Не вспоминай о нем больше, — жестко сказала я.

«Тогда пошли работать», — вздохнув, предложил сосед.

Я подчинилась, проверяя заранее, нет ли в близлежащих коридорах увиденной троицы. Настроение, с утра и без того не поднимающееся выше отметки ноль, скатилось в окончательный минус. Ничто не могло меня растормошить, даже Наташкины попытки разговориться. Май предпочитал благополучно отмалчиваться, но я его понимала: нам обоим было о чем подумать. Ему, скорее всего, о возвращении в привычное тело, мне — о том, что останется от меня после этого. Хотя Дениска ведь однозначно сказал, что я вернусь. Только вот откуда? И какой ценой?..

— Ну, ни фига ж себе! — раздался восторженный вопль нашего Игорька, самого молодого из коллектива. Он — то и оторвал меня от задумчивости.

— Что случилось? — Наташка вскочила с места и отправилась к окну, а я смутно поняла, что именно там сейчас находится голосящий паренек.

— К нам генерал Панкратов приехал!

— Да вы что! — это уже Олежка из своего кабинета вышел и к парочке у окна присоединился. — А ведь и правда же, — спустя пару минут наблюдения, заметил он. — Неужто директор провинился в чем — то?

— Государственный заговор, — хмыкнула Наташка, теряя интерес к происходящему на улице. Теперь ее больше заботили сплетни, которые должны были расползтись вместе с первым шагом военного в нашу контору. Она отправилась на рабочее место и усиленно начала с кем — то переписываться.

Я отдаленно припоминала, что Панкратовым, кажется, звали кого — то из вояк, одним из первых пошедшего на контакт с инопланетянами. Я даже не пыталась воскресить в памяти его лицо: все новости, увиденные во время отпуска у баб Зои, довольно быстро забывались. Но, услышав знакомую фамилию и сопоставив факты, я тяжело вздохнула. Дальше можно было не рассуждать: приехали за мной. Только вот с какой целью?..

— К директору пошел! — с запалом сообщила Наташка последние новости. Я встала с рабочего места, чувствуя, как холодеют руки и ноги, и отправилась пить кофе. Время послеобеденное — пора для небольшого перекуса.

Стоило мне нажать кнопку на чайнике и взять в руки свой стеклянный бокал, как в кабинете раздался звонкий голос Оленьки — одной из двух секретарш из приемной:

— Лейквун здесь?

Чашка выпала из рук, разбиваясь об пол. Весь отдел машинально повернул головы в мою сторону. У меня начали потеть руки.

— Лей, спустись к нам! — велела Ольга. — И вы, Олег Евгеньевич, тоже… Директор вызывает.

Стоило Оленьке выйти, Олежка с выражением непонимания подошел ко мне:

— На тебе лица нет. Что случилось, Лея?

Я молча взяла его за руку и отправилась на выход. Позади Наташка позвала меня по имени. Я не стала оборачиваться. Вечером за ней приедет Денис. Тогда все будет хорошо.

— Ты знаешь, из — за чего все это? — когда мы остались одни в коридоре, спросил начальник.

— Я упала в обморок не просто так. В тот момент в меня вселилась часть сознания одного из пришельцев, который на проверку оказался представителем одной из двенадцати их руководящих семей. Точнее — главой этой семьи. Они тщательно скрывают факт возможного раздвоения личности, но таким образом на них действуют вспышки на Солнце. С Преображенским сегодня приехал лейнианец, частью которого и является живущий в моей голове Май. Вполне возможно, что у директора мы встретим всех. Кстати, будьте осторожны: и начальник кадров, и новый безопасник — не люди. Наверное, вы потому о кадровике и не могли отыскать информацию: пять лет назад его просто не существовало.

— Скотина… — в сердцах высказался босс, и от этой эмоциональной выходки мне разом стало легче.

— Теперь им нужно вернуть Мая на место. К Диорну.

— Кто такие Май и Диорн? — не понял моих рассуждений Олежка.

— У них принцип названия такой: двойные имена, одно принадлежит условному «ангелу», второе — «демону». Две этих сущности и образуют сознание лейнианца. Приехавшего к нам зовут Майдиорн.

— А Май, значит, сейчас вместе с тобой, — неуверенно предположил босс.

Я кивнула:

— Диорн хочет его обратно.

— Я видел, как ты во вторник садилась в машину к Преображенскому, — ни с того ни с сего заявил начальник.

Тяжелый вздох в ответ прекратил все дальнейшие расспросы.

В приемной сидели темноволосая Оленька и белокурая Машенька — две девочки — незабудочки, на которых приятно было посмотреть. Всегда в костюмчиках, всегда с улыбками на лице, они являлись неизменными спутницами директора вот уже около пяти лет.

— Уже ждут, — шепотом сообщила Машенька. — Проходите…

По лицу ее было видно, что девчонке до ужаса интересно, с какой же целью к нам пожаловали военные. Но спрашивать не позволяет выдержка и вежливость. Коротко кивнув, мы с Олежкой, постучавшись и услышав приветственное «войдите!», шагнули внутрь.

«А я все еще здесь», — задумчиво изрек Май, когда я переступала порог директорского кабинета. Почему так произошло, стало понятно почти сразу же. Внутри находились только люди: по крайней мере, директора и двух приехавших военных я относила именно к соотечественникам. Ну и Май был живейшим тому подтверждением. Он даже на всякий случай пропел строчку из дурацкой попсовой песенки, когда — то мною услышанной, как бы говоря, что никуда не денется. Я сдержала улыбку и, поздоровавшись со всеми, сосредоточила на генерале внимание.

Среднего роста, около пятидесяти, коренастый, подтянутый и некрасивый — лицо его покрывали следы от перенесенной в детстве оспы — одетый в форму мужчина, держа в руках фуражку, стоял у окна, декорированного тюлем и темно — зелеными шторами, и смотрел на меня. Создавалось впечатление, что он сомневается в моей причастности к делу с пришельцами. Я невольно пожала плечами: другую Май не захотел, что поделать…

«Извращенка», — отозвался голос у меня в голове.

«Я тоже тебя люблю», — не осталась в долгу я, стараясь не подавать вида, что участвую в мысленном диалоге.

Второй вояка был помоложе, на вид ему можно было дать около сорока лет. Для чего он тут понадобился, я, честно говоря, не понимала, поэтому условно записала его в телохранители Панкратова. Сам же генерал, пригладив на удивление густую короткую шевелюру с проседью, подал голос первым:

— Ну, здравствуй, Олег Евгеньич.

— И тебе не хворать, Петр Аркадьевич, — босс подошел к генералу и уверенно пожал тому руку.

Знакомы? Сегодня точно был день, когда стоило держать лицо…хотя Олежка ведь работал в структурах когда — то давно. Но говорил, что эта страница его жизни уже перевернута. Что ж, видимо, бывших военных действительно не было, как любили поговаривать наши дедушки из отдела по гостайне.

— А это, значит, и есть та самая девушка, из — за которой сыр — бор случился, — кивнув в мою сторону, заметил Панкратов.

— Ну, раз сам министр МВД пожаловал, значит, так, — с иронией согласился Евгеньич. Так этот дядька еще и министр МВД? Стыдно, наверное, было не знать таких фактов… Наши назвали его генералом. На погонах была одна большая золотая звезда — видимо, и правда какой — то большой начальник. Впрочем, было ли это сейчас так важно?

— Никакого уважения к старшим по званию, — нахмурился приезжий военный.

— Так я давно уже гражданский, Петр Аркадьевич, — напомнил ему мой блистательный босс.

— Ну — ну, — закивал генерал. — Ну — ну. Ты — то в курсе того, что за чехарда в стране творится?

— Ты о какой именно чехарде? — невозмутимо поинтересовался Олежка, а мы с директором переглянулись, и, кажется, мысль о том, что в беседе двух военных — бывшего и действующего — мы явно лишние, промелькнула у нас на лицах.

— Да о той, что с пришельцами творится, — не повелся на наивность некоторых министр.

— Ну а что с ними? — пожал Олежек плечами. — Прилетели, облагодетельствовали, с войной не суются — и то хорошо.

— И ты так в этом уверен? — склонил голову на бок министр. — Иван Дмитриевич, — обратился он к директору, — разрешите присесть?

— В любое удобное для вас кресло, — было видно, что диру с министром общаться неудобно, потому что тонкостей он явно не знал, но, надо отдать ему должное, старался держать марку.

Поблагодарив руководителя кивком, мужчина устроился со стороны длинной части Т — образного стола, за которым восседал директор. Скользнув по мне взглядом, он снова обратился к боссу:

— А вот твоя девочка явно в курсе того, о чем я собираюсь сказать. Так что давайте — ка, присаживайтесь напротив оба. И ты, Сережа, тоже, — обернулся он к своему спутнику, который тотчас исполнил указание. — Будем говорить обстоятельно.

Мы последовали его просьбе неохотно: я — потому что знала, что не услышу ничего нового из речи директора, Евгеньич — потому что, видимо, был в курсе таких «обстоятельных» разговоров. Но после того, что я видела с утра на подходе к зданию организации, я была готова ко всему. Даже к тому, что насильно заставят идти на лейнианский модуль.

— Девочка, я по глазам вижу, у тебя вопрос зреет, — проницательно заметил генерал. — Да и тебе, как никому другому, стоит быть в курсе ситуации. Не стесняйся — информация за пределы кабинета не выйдет, уж мы об этом позаботимся.

На последних словах директор как — то нервно сглотнул, и я поняла, что мы только что приблизили его к сердечному приступу. А ведь Иван Дмитриевич Маслов всегда отличался завидным здоровьем!

— Сколько лет вы уже сотрудничаете с внеземной цивилизацией?

— Как догадалась? — улыбнулся Панкратов. — Твой подселенец рассказал?

Я отрицательно покачала головой:

— В здании находятся минимум трое лейнианцев, не прибывших на модуле, который неделю назад кружил над Просквой, — в конце концов, надо было выразить уважение человеку, прикатившему из столицы только ради разговора со мной.

— Да, — согласился генерал. — Они остались в отделе кадров — из уважения к твоему…гостю, — с намеком сообщил рябой мужчина. — Ты потом к ним сходишь — сообщить о своем решении. Что касается вопроса, то первый и настоящий контакт с ними произошел около пятидесяти лет назад. Они ждали, когда улягутся последствия Второй Мировой, чтобы затем незаметно прилететь и влиться в наши ряды с одной лишь целью: изучать своих дальних родственников, находящихся на более низкой стадии эволюции.

— Родственников? — переспросила я.

— Именно, — кивнул Панкратов. — Они родом с Земли, Лей, и являются одной из якобы погибших высокоразвитых цивилизаций древности. Но покинули планету по неизвестным причинам. Точной даты никто тебе не скажет, но, если глупо полагаться на библейские заветы, это произошло перед всемирным потопом. Лингвистическое деление у жителей планеты Лей отсутствует, но все наречия Земли они выучивают со скоростью света, потому что те попросту произошли от их языка. Машиностроение осуществляется без какого бы то ни было вреда здоровью. У них до сих пор живут мамонты и саблезубые тигры, они сохранили флору и фауну планеты периода Гипербореи, они… Я просто хочу сказать, что они построили свой космический корабль, когда остальное население смотрело в небо и видело там исключительно белоснежные облака и яркие звезды. Понимаешь меня? — с нажимом спросил генерал, и мне показалось, что ему очень трудно дается этот разговор.

— Понимаю. Май…кое — что показывал из их жизни. Это впечатляет.

— Что ж, я рад, что ты нашла с ним общий язык, — кивнул генерал.

«Как будто у нас выбор был», — заворочался Май в моей голове.

— Так вот, — продолжил министр, — видимо, антиземлю они посчитали наиболее пригодной для существования, поэтому и решили обосноваться там. Возникшие после прибытия на новое место проблемы они взялись решать со свойственной им скрупулезностью и последовательностью.

— Проблемы? — это слово привлекло наше общее внимание.

— Планета Лей больше Земли по диаметру, — пояснил Панкратов, — а то, что она обращается на нашей орбите, делает ее поверхность более близкой к Солнцу, чем поверхность Земли. Вы заметили, что лесов там очень много? Это из — за подземных вод. На поверхности сосредоточена лишь малая их часть, и этим планета обязана именно большому диаметру. Но там есть и свои подземные камни. Солнце влияет радиацией на бывших жителей Земли. Оно — то и стало причиной некоторых генетических изменений в строении лейнианцев. Раздвоение личности — один из таких примеров. В них действительно собраны воедино два разных человека, которые, стоит условному «плюсу» покинуть тело, могут существовать отдельно.

— Май называл «плюса» ангелом. Это аналог нашей интуиции.

— Подходящее сравнение, — хмыкнул министр. — Как оказалось, нахождение в теле одного «минуса» крайне негативно сказывается на поведении объекта в целом.

— Вы что, хотите сказать, что в кадрах сейчас сидит бомба замедленного действия? — не без сарказма поинтересовалась я.

— Нет, но…именно этот мужчина показал нашему ведомству видеосъемку с пояса астероидов, которая и привела к тому, что я приехал лично. Сережа, покажи им.

Телохранитель выудил из внутреннего кармана своего пиджака планшет и, быстро пробежавшись по пунктам меню, запустил то, о чем говорил Панкратов. Для меня, конечно, это мало что значило, но оба вояки, кажется, были в глубоком потрясении от способностей лейнианцев. Гражданская часть кабинетного собрания с интересом придвинулась ближе к небольшому монитору.

— Это не монтаж, — низким голосом сообщил «Сережа». — Это их способ записи информации, который мы научились форматировать под известные Земле приборы. Они действительно избороздили всю Солнечную систему. Все, что вы увидите, является чистой правдой.

Трехминутная видюха была сделана с борта лейнианского корабля. Пришельцы подлетели вплотную к поясу астероидов — настолько, насколько позволяла гравитация — а затем я услышала приглушенное «выпускайте нейтрализатор», и в обозримом пространстве появилась странная субстанция, направившаяся, словно по указке, вертикально вверх относительно зависшего корабля. Потом камера или то, что ее заменяло, сместилось в сторону таким образом, чтобы стало доступно изображение материи, приближающейся к огромному булыжнику неправильной формы.

— Это Капурра — пятый по величине представитель пояса. Два процента от общей массы всех астероидов, — пояснил Сережа. — Мелочь, конечно, но…смотрите, в общем. Для нас уже то обстоятельство, что они свободно «ныряют» под пояс, является поводом для того, чтобы задуматься. Смотрите.

Материя, на ходу увеличиваясь, в конце концов, прицепилась к той самой Капурре откуда — то сбоку, после чего…принялась пожирать ее. Причем не оставляя за собой следов, то есть никакие разрозненные кусочки Капурры в космосе не болтались. Новая команда, «стабилизируйте гравитацию», раздавшаяся после того, как прожорливое нечто расправилось с астероидом, и вовсе сбило меня с толку: этот нейтрализатор просто схлопнулся на глазах, а сопровождающий сие действо звук мог свидетельствовать только одно: на место бывшей Капурры переместились близлежащие астероиды…

— Они уменьшили пояс ровно на одну единицу без отрицательных последствий для гравитации, — озвучил мои мысли Сережа.

— При желании, то же самое они смогут сотворить и с Землей, — не выдержав, сделал страшное заявление генерал Панкратов.

— Что это за фигня под названием «нейтрализатор»? — хмуро глянул на него Олежка.

За генерала ответил Сережа:

— Боюсь, мы имели честь ознакомиться с действием портативной управляемой черной дыры. Я бы не удивился, достань лейнианцы однажды материю изнутри одной из таких, которые, я уверен, не раз находили в своих многочисленных космических путешествиях.

«На самом деле, аналог черной дыры был создан в одной из наших лабораторий, — прокомментировал слова телохранителя Май. — Но Диорн явно перешел сразу к тяжелой артиллерии…»

— Они вам просто показали это видео? Или добавили что — то к нему еще и словесно? — уже зная, каким будет ответ, я оторвала взгляд от планшета и посмотрела на Панкратова.

— Они прилетели открыто только ради того, чтобы вернуть существо, сросшееся с твоим сознанием, девочка, — подтвердил все мои догадки генерал. — Боюсь, ради этого они пойдут на все… Я не стану уповать на то, что у всех нас есть родственники, которые, в случае гнева лейнианцев, могут быть покалечены, ты и сама видишь: умирать придется всем вместе. И я не вправе, зная, какой опасностью для твоего здоровья может обернуться разобщение с чужой интуицией, требовать отдать долг Родине, но…впрочем, ты и сама все решишь. От имени президента мы готовы принять любое твое решение.

«Умный ход, — похвалил его Май. — Не зная, что ты полукровка, он рассчитывает, что ты станешь поступать в соответствии с ролью жертвенной овцы».

«Где ты таких слов — то нахватался?» — восхитилась я.

«Ты просто забыла, сколько фильмов смотрела в детстве, пока баб Зоя не видела», — кажется, кто — то от безделья покопался на не дефрагментированных участках жесткого диска моей памяти…

«Ты думаешь, моя неполноценность что — то изменит?»

«Твоя уникальность, Лей, — тут же поправил меня Май. — То, что ты считаешь наследием роботов, на самом деле не что иное, как возведенный в высшую степень здравый смысл. Это величайшее благо, которого лишен человек Земли…»

«Да — да, помнится, что — то подобное ты мне говорил после ночи, проведенной в квартире Преображенского», — съязвила я, слыша в ответ горестный стон.

«Не напоминай мне об этом!» — рявкнул обычно спокойный сосед.

— Лей? — ворвался в мои мысли решительный голос генерала. — У вас есть какие — нибудь вопросы?

— У меня…у меня есть, — раздался голос со стороны директора, и я, переключив внимание на него, заметила, что Иван Дмитриевич пытается ослабить галстук, сидя с покрасневшим лицом и блестящей на лбу испарине.

— Мне в отдел кадров нужно, Петр Аркадьевич, — сказала я. — А вы тут пока располагайтесь и расскажите Ивану Дмитриевичу все, начиная с самых истоков. Вы же обещали, что информация не просочится за стены кабинета, — мимолетно улыбнувшись, я поднялась со своего места. — Нет, Олег Евгеньевич, — остановила я босса движением руки. — С этими товарищами мне нужно будет разговаривать самой. До скорой встречи. Очень на это надеюсь. Спасибо за информацию и за пояснения, Сергей, Петр Аркадьевич. Я вам очень признательна.

Машенька и Оленька провожали одинаково жаждущими подробностей взглядами. Мне было не до этого. Я слушала последние наставления Мая.

«Не ведись на его провокации. Он постарается обвести тебя вокруг пальца, Лей! А ты требуй для себя лучших условий, потому что всегда остается шанс, что тебе ничего от рекреационной камеры не будет. Они не считаются с полукровками — поэтому так массово и проверяли их, они думают, что вы — такой же расходный материал, как и люди, поскольку лейнианцы действительно вышли на новую ступень эволюции. Они…»

Речь его прервалась сразу же, как я зашла в кабинет кадров. Надо же, как быстро промелькнули три двери от приемной директора… Ниночка, обернувшись к входу, округлила глаза, потом тихо произнесла:

— Тебя уже ждут, Лей.

Коротко кивнув, я подошла к закрытой двери начальника отдела. Изнутри доносились звуки ожесточенного спора, и я снова узнала в участниках Преображенского и безопасника. Чтобы эти рассудительные куклы — и вдруг голос повышали? Странно… Тем не менее, я вежливо постучала и сразу же зашла внутрь, не дожидаясь разрешения. В конце концов, там ведь не хватало только меня.

На месте Преображенского восседал небезызвестный Артур Валерьянович. На лице его было написано настолько довольное выражение, что мне сразу захотелось затолкать ему в глотку ту палку колбасы, которую я приметила во вторник дома у Саша и до которой так и не дошли руки. Сам начальник отдела кадров, одетый в темные брюки и белую рубашку, сидел на подоконнике в достаточно свободной позе, уложив на него одно бедро и опираясь спиной на вертикальную часть стены. Глаза его были закрыты, губы плотно сжаты. Рукава неизменно закатаны, пусть и не было очков на переносице. Я вспомнила, что он выглядел похожим образом, когда состоялось наше рабочее знакомство. Скорее всего, он пытался унять появляющийся в глазах блеск. Ну, уж нет, Шурик, твоего предательства я век не забуду…

Главный участник действа примостился на краешке начальственного стола и с любопытством смотрел на меня. В таком положении и без стоящих рядом кадровика и безопасника он вызывал во мне трепет, поскольку вблизи оказался далеко не маленьким. Я решила не тянуть кота за хвост. Плотно прикрыв за собой дверь, я повернулась к присутствующим как раз в тот момент, когда Преображенский сосредоточил на мне свое внимание.

— Ну, здравствуйте, мальчики. Покажете блестящие глазки?