Пригласишь на кофе?

Глава 3

Инна

— Что не так с этой чертовой микроволновкой?! — разъяренно шиплю, едва сдерживаясь, чтобы не вышвырнуть толстую инструкцию в окно. — Почему ты не работаешь, а? — устало сажусь на стул и всматриваюсь в глянцевый пластик. — Может починишься? — заботливо глажу дверцу, со стороны однозначно напоминая сумасшедшую.

Так, думай, Инна, думай!

Ага, додумалась… Вот теперь стою под дверью соседа и молюсь, чтобы его не оказалось дома, и мой звонок остался незамеченным. Дико неудобно загружать других людей своими проблемами. Тем более, когда обычно вечером подавляющее большинство предпочитает проводить время с близкими, а не выискивать причину того, почему не работает моя гребанная печка!

Прислушиваюсь к тишине подъезда и вздыхаю: за дверью раздаются ленивые шаги, а в следующее мгновение передо мной предстает заспанное лицо Евгения. Черт, разбудила! Уже поздно сделать вид, что я не при чем и просто проходила мимо, да?

Кажется, что он даже не удивлен видеть меня здесь. Его взгляд соскальзывает с моих глаз и перемещается куда-то вбок. Становится не по себе, и я поворачиваюсь следом. Блин, переодеться забыла! Теперь мужчина может без зазрения совести разглядывать мое так и норовящее оголиться плечо. Понимая, что сильно это ситуацию не спасет, все же одергиваю футболку.

Он внимательно смотрит на меня и чего-то ждет. Действительно, чего-то! Объяснения, как минимум…

— Извините, вы не могли бы мне помочь? Я просто еще никого, кроме вас здесь не знаю. — чувствую, как щеки стремительно заливает стыдливым румянцем, и мысленно стону от жизненной несправедливости.

— Не извиню. — раздается громогласное в метре от меня. Что? Я ослышалась? Вероятно, именно мой шокированный взгляд и вынуждает его пояснить сказанное. — Мы договорились перейти на ты. — недовольно сводит брови, не прекращая пялиться на меня. Его хоть прямо сейчас на обложку какого-нибудь романа: «Мой соблазнительный сосед» или «По соседству с красавчиком».

— Да, извините, — как-то чересчур заторможено киваю, с особой тщательностью исследуя плитку вместо того, чтобы обратить внимание на Евгения, — на ты. — поправляю саму себя. — Я помню. — усмехаюсь абсурдности происходящего.

— Умница. — его низкий, грудной голос на каком-то ментальном уровне порабощает, заставляя поднять голову. — Однако запомни еще кое-что: еще раз извинишься просто так, я тебя накажу. — добавляет мужчина, окончательно превращая мое лицо в нечто пунцовое.

Если честно, даже думать не хочу о том, что смутило меня больше — интонация или смысл сказанного.

Я провожу Евгения в кухню и показываю ему виновницу «всех своих несчастий». Егорка на руках, не менее заинтересованно, чем я, следит за каждым движением своего, как я понимаю, нового кумира.

Сосед напрягается, сосредоточенно осматривает технику и выносит приговор:

— Это будет тебе дорого стоить.

Должна же быть гарантия, разве нет?

— А ее можно починить? — подхожу еще ближе к совершенно бездушному куску железа.

Не успеваю даже понять, что произошло, как оказываюсь прижата к крепкому телу. Прошу прощения, и как мне прикажете на это реагировать?!

— Посмотри сюда. — раздается непривычно игривое на ухо, в мгновение заставив меня забыть вообще обо всем. Смотрю туда, куда показывает Евгений и понимаю, что еще чуть-чуть и эта микроволновка с легкостью доведет меня до слез. Дура! Как можно было так облажаться?! Как можно было перепутать провода?

— У тебя телефон звонит. — снова пробивается в мое сознание сосед, забирая сына и выпроваживая из кухни.

Номер незнакомый. Вот точно опять какие-нибудь пылесосы впаривают, а я каждый раз отвечаю, предполагая, что звонок может оказаться действительно важным!

— Я вас слушаю. — сажусь на край дивана и провожу невидимую линию по строчкам покрывала.

— И тебе привет. — слышится насмешливое из динамика. Прикрываю глаза и медленно выдыхаю. Спокойствие. Главное — спокойствие.

— Откуда у тебя этот номер, Богдан? — пальцы сами сжимаются в кулак, а желание бросить трубку возрастает в геометрической прогрессии.

— Инна, — язвительность, которую мужчине удалось вместить в четыре буквы моего имени, вызывает неприятную дрожь, — это только начало, моя радость. — каждое слово из уст этого человека — как хлесткий удар плети.

— Что тебе надо? — разъярённо шиплю, так и не сумев удержать свою ненависть в узде.

— Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты все-таки оставила ребёнка. — усмехается.

Какая мразь, спрашивается, до этого додумалась?! Только же все начало налаживаться! Пожалуйста, хоть бы не ещё один переезд…

— Так вот, — вдохновенно продолжает мой бывший, — я пораскинул и решил, что раз уж так вышло, то я хочу видеться со своим сыном. Подрастёт — заберу к себе.

— Туров, это не твой ребёнок. — цинично усмехаюсь, на самом деле из последних сил скрывая приближающуюся истерику. — Я тебе изменила тогда. Поэтому будь добр, угомонись и исчезни. — мастерски вру. Зачем ему Егор? Зачем?!

— На твоем месте, я бы не забывался и был бы благодарен за то, из какого дерьма я тебя вытащил. Однако, вероятно, за столько лет мне так и не удалось научить тебя говорить «спасибо». — очередная презрительно брошенная фраза заставляет меня лишь слегка поморщиться. Привычка, выработанная с годами. Привычка стараться пропускать все мимо ушей. — В любом случае, все легко прояснить, сделав ДНК тест. Я…

Богдан хочет продолжить, но я без зазрения совести прерываю его.

— Уважаемый спаситель всех погрязших в отходах жизнедеятельности, я настоятельно прошу оставить в покое меня и моего ребёнка.

— Не надо мне врать. — озлобленно рявкает собеседник. — Я прекрасно знаю, что ты, дорогая моя, гораздо преданнее, чем любая шавка.

— Смирись, Богдан, и прекрати лезть в мою жизнь. Все давно кончено. — ровно произношу и отключаюсь.

Тело страшно колотит, и я просто ложусь на диван и сжимаюсь в комочек. Страшно. Страшно уже давно не за себя, а за Егорку, ведь он еще такой беззащитный. Мое счастье, отвоеванное у жизни, буквально выгрызенное из цепких лап Богдана и судьбы.

Когда мы познакомились, мне едва исполнилось двадцать два. Удивительная наивность вопреки всем жизненным обстоятельствам и полному самообеспечению на протяжении нескольких лет.

Я снимала квартиру напополам с подружкой и работала на побегушках на кухне в кафе. Дом-работа-дом стало и моим замкнутым кругом. Порой отрабатывая больше, чем двенадцать часов в сутки, иногда и без выходных, я, как и многие, стремилась к лучшей жизни.

Господин Туров, так неожиданно появившийся в моей жизни, вдохнул силы. Он не скупился на ухаживания, цветы и прочую романтическую атрибутику. Обо мне, девочке, которую все детство шпыняла собственная мать, хоть кто-то наконец заботился.

Я влюбилась, а он стал центром моей жизни. Наверное, это и стало началом конца. Он умело заполнял собой все, отстраняя меня от друзей и внешнего мира в целом. Не больше, чем через год после начала наших отношений, я уже была удобной послушной игрушкой. Ему удалось внушить, что я — никто, что то, что он со мной ласков и нежен — великая блажь.

Доверчивость, ведомость и терпимость — три качества, за которые я ненавижу себя. Но мне повезло, спустя четыре года мне все же удалось выкарабкаться из ада, в который меня загнал Богдан.

К тому моменту я практически набралась смелости, чтобы исчезнуть из его квартиры и жизни навсегда. Мне было нужно еще совсем немного поднакопить, чтобы первые несколько месяцев жить, как нормальный человек, а не снимать койко-место.

М-да, история моего заработка — отдельная тема. Любые попытки обсудить с Туровым мою работу пресекались на корню. Разумеется, для него было важно, чтобы я всегда была дома и полностью зависела от него. Но у меня был ноутбук и интернет, а еще воображение и желание.

Фриланс стал моим спасением: я редактировала чужие тексты, фотошопила, писала статьи на заказ, а параллельно развивала кулинарный блог в одной из быстро растущих социальных сетей. Огромным плюсом было то, что мне было где жить и что есть, поэтому все гонорары откладывались целиком. Не знаю, что было бы, если бы Богдан узнал, но, к счастью, этого так и не произошло.

Не очень хочется признавать себя непроходимой идиоткой, но, если бы не неожиданная беременность, неизвестно, когда бы наступил мой спасительный час икс. Правда получилось всё все равно не так, как я планировала.

Турова не было дома, и я решила сделать тест, купленный накануне. Он зашел в ванную неожиданно, а я даже не успела ничего спрятать. До сих пор перед глазами стоит его темный взгляд и рука, застывшая чуть ли не за миллиметр от того, чтобы ударить меня.

До этого он никогда меня не бил, да и тогда не смог. Ему всегда было достаточно лишь морального подавления. Но то движение окончательно вправило мне мозги.

«— Ты сделаешь аборт. — холодный тон его голоса лишь еще сильнее поднимает во мне желание бунтовать. — Ты меня поняла? — подходит ближе, нависая сверху.

— Хорошо. — киваю, опустив глаза в пол. — Я запишусь к врачу на завтра. — практически беззвучно шепчу, когда он целует меня в висок и обнимает.

— Я не готов тебя сейчас с кем-то делить. — вкрадчиво произносит, пытаясь нащупать во мне слабые точки, но за эти годы мне все же удалось научиться изворачиваться.»

Разумеется, ни о каком аборте речи не шло. Главное на тот момент было — отвести от себя все подозрения, проявить покорность и усмирить Богдана. На следующее утро, когда он ушел на работу, я быстро собрала чемодан и уехала.

Поменять область на столицу — было верным решением, в чем у меня получилось убедиться за последние почти два года. Здесь мне было гораздо проще затеряться и стать незаметной. У меня так и не хватило смелости посетить психолога, но я общалась с такими же девочками на форумах и постепенно успокаивалась.

Мне стоило огромных трудов не свихнуться во время беременности и просто выносить Егора. Моим большим преимуществом стало то, что я уже работала на дому, поэтому со спокойной совестью продолжила этим заниматься даже будучи на последних неделях. И блог стал потихоньку развиваться: возможно глупость, но мне было безумно приятно, когда мне предложили прорекламировать блендер.

Теперь я составила отличную базу проверенных людей, периодически встречаюсь с клиентами в кафешках, но в основном продолжаю работать на дому, потому что сын еще слишком мал. Пока меня все устраивает, и не думаю, что в ближайшее время решусь что-то поменять.

Из детской доносится приглушенный голос Евгения и ответное улюлюканье малыша.

— Как у вас дела? — спрашиваю.

— Все хорошо. — мужчина переводит взгляд на меня и, потрепав Егора по макушке, встает.

— Если ты не торопишься, то я приглашаю тебя на пирожки. — улыбаюсь, надеясь, что сосед не слишком разозлился из-за того, что я вытащила его из дома.

— Какое совпадение, — его взгляд буквально касается моего лица, — я совершенно свободен. — мягко произносит, откидывая прядь от моего лица. Непривычность этого жеста будоражит и пугает одновременно. Евгений продолжает творить черт знает что, невесомо проводя пальцами по коже. Мозг весело помахал ручкой и ушел, посвистывая, а я стою, опершись о косяк, и пытаюсь понять, что это такое только что было.

— Егор, мы на кухню. — мужчина, как ни в чем не бывало, берет меня за плечи и ведет по коридору. М-да, что-то я действительно зависла.

— Мы, наверное, совсем умотали тебя сегодня. — виновато вздыхаю, заметив, что Егорка улегся на Евгения и теперь сопит ему в плечо. Сумасшедший ребенок!

— Хватит. — раздается тихий требовательный голос, а в моей памяти так некстати всплывает Богдан, кто употреблял это слово слишком часто. — Поверь мне, — продолжает сосед, вытягивая меня из неожиданной задумчивости, — ни одна сила не заставила бы меня сидеть здесь, если бы я не хотел этого.

Да, что есть, то есть. Никто никого не держит.

Стоило уложить сына в постель, как неловкость вернулась. Я стою в прихожей и не знаю, что сказать: в конце концов, не могу же я указать человеку на дверь?!

— Прежде, чем я уйду, — неожиданно проникновенно звучит низкий тембр, — мне бы хотелось, чтобы ты выполнила мои две небольшие просьбы. — заинтересованно поднимаю голову и наталкиваюсь на прожигающий взгляд зеленых глаз.

— Какие? — незаметно для меня самой, мой голос практически исчезает, оставляя лишь хрипы.

— Сначала согласись. — подначивает. Мы слишком близко: каждое движение его тела резонирует с моим, каждая произнесенная фраза отдается во мне несколькими гулкими ударами сердца.

— Так не честно. — напоминаю, слегка склоняя голову и ловя носом приятную терпкую смесь свежести, чего-то елового и едва уловимую нить табака. — Как я могу согласиться на то, чего не знаю? — вопросительно поднимаю бровь, не сумев побороть желание продолжить дебаты.

— Ну тебе же интересно. — ставит меня в тупик оппонент, обнажая в лукавой ухмылке все тридцать два. — Обещаю, ничего неприличного.

Нет, это-то, конечно, здорово, но что, если у нас разные понятия о приличном?

— Ладно, я согласна. — капитулирую.

— Умница. — ухмылка сменяется на открытую улыбку. — Во-первых, ты должна мне пообещать, что если будут какие-то проблемы, не важно, большие или маленькие, глупые или нет, то ты не постесняешься обратиться ко мне.

Так, ладно, я без понятия, зачем ему это, но, в принципе, меня все устраивает.

— Во-вторых, я приглашаю тебя на свидание. — а вот с этого места, будьте добры, уже поподробнее. О чем он вообще? Какое свидание? Ему заняться что ли нечем?

— Меня? — удивленно выдыхаю.

— Тебя. — спокойно отвечает мужчина, даже не желая обращать внимание на мое тотальное смятение.

Евгений уходит, а я наливаю ванну и просто включаю музыку. Чуть-чуть отдохну, а ночью и поработать можно.

— Блин, свидание! — не с самым сильным воодушевлением бормочу, погружаясь все глубже в ароматные пузырьки. — Теперь еще думать, что надеть! — слегка нервно хмыкаю, сдувая с носа пену.