Глава 6. Осторожно, низшая человечка!

Полюбовавшись на яркое, трехмерное изображение на экране «окна», Вера повернула насадку распылителя на флаконе в положение «ON», поудобнее расположила руку на курке и подняла флакон вверх.

И вот тут за ее спиной раздалась серия хлопков. Левой рукой вцепившись в сползающее покрывало и выставив вперед правую руку, вооруженную средством для очистки стекол, Вера развернулась, готовая защищаться до последней капли Cleana.

Рядом с ней в зале возникло семь фигур: три мужских и четыре женских. Все фигуры были человекоподобными, только за спиной у женщин красиво мерцали и переливались всеми цветами радуги большие прозрачные крылышки. Женщины были юны и прекрасны, одеты в нечто яркое и тоже полупрозрачное, и брезгливо кривили пухлые розовые губки при виде Веры, стоявшей всего в шаге от них.

– Фи, какая уродливая низшая человечка, – хором прощебетали они, – а во что она одета?!

О, воспитанность тут и рядом не пробегала! Тоже мне, «высшая раса». Вера небрежным жестом подтянула свое покрывало.

– Какой дурной вкус, какая мрачная черная раскраска лица! – продолжали сильфиды.

Вера вспомнила про не отмытые до конца потеки туши и гордо вскинула голову.

– А что за дикая прическа?!

Верина левая рука дернулась к голове, на миг отпустив покрывало. М-да, на голове по-прежнему взрыв сверхновой, да и куда бы он делся без расчески? Вера приосанилась, покрепче перехватила флакон и удостоила щебечущих красоток надменным взглядом.

«Так вот вы какие, сильфиды!»

Разобравшись с расовой принадлежностью женщин, Вера перевела его на мужчин. Ого! Из Голливуда массово сбежали топовые актёры? Откуда набралось в этом филиале ада столько невероятных красавчиков? Два платиновых блондина с лицами и кудрями Микеланджеловского Давида и один брюнет с ликом прекрасного падшего ангела. Ни хвостов, ни рогов, ни змеевидных шрамов. Люди? Вряд ли – такие идеальные лица Вера видела только у дорогущих коллекционных кукол. Сильфы? Ну или как там называются мужчины у сильфид? Тогда почему без крыльев?

Пока Вера раздумывала, что за гости нагрянули к ним с Квазиком и где этот самый чертов Квазик, по вине которого она в жутком виде торчит перед незнакомыми красавцами и капризными красотками, к ней двинулся брюнет, стряхнув с рук двух висевших на них сильфид. Зачем ему сразу две сильфиды? Вторая для Квазика? А ничего, что рогатенький уже брачным договором связан?! Надо бы расширить список требований к мужу. В первую очередь – никаких сильфид!

– У всех низших такие странные представления о красоте? Что за дикий наряд и внешний вид?! – прошипел брюнетистый красавчик, посверкивая черными бархатистыми очами. – Или проблема в убогом воображении? Ничего получше вообразить не смогла?

Хам! Точно дружок ее Квазика! Ничего, перевоспитаем. Русские бабушки – самые лучшие воспитатели в мире! Их не стоит злить! В периоды злости они из белых пушистых зайчиков превращаются в свирепых киборгов с одной единственной программой: поймать и ограничить!

Кулачки Веры рефлекторно сжались от злости. А в правом кулачке у Веры было что? Правильно – курок распылителя стеклоочищающей жидкости. Пахнущая лимоном струя ударила в брезгливо скривленное лицо брюнета и… лицо потекло…

Потекла вниз идеально гладкая кожа, прекрасные глаза, римский нос… а проявились знакомые жуткие черные шрамы, похожие на змеек, длинные пылающие адским пламенем глазёнки, поднялись из черных локонов рога. Ага, и хвост вокруг ног задергался.

– Квазик, – ошеломленно пискнула Вера. – Привет!

Она повернулась к другим мужчинам, продолжая сжимать в руке злосчастный флакон с Clean-ом, и от нее шарахнулись. Сильфиды визжали, отскакивая от Квазика и путаясь при этом в своих длинных прозрачных юбках, два прочих красавчика закрывали руками лица и вопили:

– Это что за сверхкритический флюид?!

Вера икнула от потрясения и случайно нажала на курок еще раз. Теперь опрыскало одну из женщин.

«Ну, не такая уж она и симпатичная… Как большие глазки и пухлые губки «стекли», так и вполне среднестатистическая девица, ничего особенного. Какой универсальный «очиститель» выпускает фирма Henkel! Никогда бы раньше не подумала. Прямо гордость берет за земную химическую промышленность!»

Визг сильфид достиг крещендо и они стали исчезать с громкими хлопками. Красавчики пока остались, настороженно посматривая на Веру и выставив перед собой мерцающие прозрачные щиты, явно защитного свойства. Квазик с шипением вытирал лицо, полностью вернув знакомый Вере вид.

– Ты уничтожила мою лучшую личину! Ее еще мой отец разрабатывать помогал! – разорался Квазик.

Нет, вот правда – зачем злить русских женщин? Жить надоело? У каждого человека есть предел пугливости, переступив через который он становится абсолютно бесстрашным, а Вера свой порог давно переступила! После всех событий сегодняшнего дня ее бы и Вельзевул не испугал, а Квазик представлялся сейчас мелким и незначительным бесёнком. Она показательно тряхнула флаконом и прошипела:

– Слушай, монстрик, договор договором, но я требую нормальных условий жизни и уважения, в конце-то концов! – И завопила грозно: – Где мамонт, Квазик?! Ты чем меня кормить собираешься?! Я, между прочим, не сильфида, мне минимум три раза в день есть надо: завтрак, обед и ужин, ясно?!

Договорной муж застыл в ошеломлении, а его приятели придвинулись ближе и зашептали:

– Амирелоноделисталиэль, эта низшая не боится твоего истинного вида?! Как же так?! – Они обернулись к Вере и недоуменно пояснили: – Вы должны бояться! Нас все низшие боятся!

– Ой, да пожалуйста, – рассвирепела голодная и оскорбленная званием «низшей» Вера, – любой каприз за ваши деньги!

И начала визжать, выплескивая всю с трудом задавленную в себе истерику.

Красавчики заткнули уши и с хлопком исчезли, не попрощавшись. Вера отдышалась:

– Удобные тут гости: и избавиться от них легко, и такси вызывать не надо! Квазик, вопрос тот же: где еда?!

Задумчивый монстр внимательно осмотрел Веру. Та икнула и слегка попятилась: уж больно плотоядный взгляд был у муженька. Какой он все-таки огромный и мускулистый, как тяжелоатлет. Черт, кто их знает, как они тут род продляют – может, жён едят и почкуются потом? Страшён, Квазик, жуть как страшён! Ух, как зубки сверкают и хвост по ногам хлещет – прям как у кота соседского, когда тот на уличного котищу в драку кинуться хочет.

Хм-м… а хвостик ничего такой – длинный, гибкий, с короткой и бархатистой на вид шкуркой, а на конце – совершенно очаровательная, большая и пушистая кисточка.

Вера вздохнула и потерла лоб ладонью. Она сходит с ума? Или уже сошла? Как же кушать хочется!

– Квазик, ты обещал, что вознаграждение любое, так вот – пункт первый: поесть дай!

– На Земле правила вежливости не позволяют садиться за стол без хозяев дома? – угрюмо спросил Квазик. – Извини, не знал. Пойдем. – И с тяжелым вздохом пошел в столовую.

Там он удивленно уставился на заставленный тарелками стол:

– Ты ожидала СТОЛЬКО гостей?! Тогда зачем всех распугала?

– Никого я не ждала, кроме тебя. Просто посуда в шкафах не слишком чистая, так я перемыла – теперь все чисто. И да – можешь не благодарить!

Вера убрала в шкаф очиститель стекол, выпрямилась, в сотый раз поправила сползающее покрывало и посмотрела, как Квазик потрясенно всматривается в начисто отмытую тарелку. Его так поразила чистая посуда? А нечего по сильфидам шляться – завел бы сразу хорошую, работящую жену и жил бы как человек!

Квазик поставил тарелку на стол и провел над ней рукой. Потом провел еще раз. Схватил тарелку, потряс и снова провел рукой. Лицо его побагровело, он накрыл зеленым облаком все тарелки на столе, потом втянул облако обратно в ладонь, рухнул на стул и застонал, схватившись руками за рога и качая головой из стороны в сторону.

– Прадедовы заклинания, такая древность, достояние рода…, – бормотал Квазик. – За что?! Изначальная материя – за что, я спрашиваю?! Личину угробила, заклинания отмыла… – Квазик вскочил и заорал, потрясая своими пудовыми кулаками: – Что еще ты натворить успела, человечка?! На тарелках уникальнейшие заклинания были, любые блюда сотворить могли, а теперь?! Теперь все чисто!

– Можешь не благодарить, – на автомате повторила Вера. Она что-то важное от тарелок отскребла?

Левый глаз Квазика конвульсивно дернулся. Интересно, он всегда страдал нервным тиком или это ее дурное влияние? Лицо демона перекосило. Он метнулся к другим шкафам и вытащил еще одну тарелку:

– Хоть что-то уцелело.

Тяжелейший вздох, взмах когтистой руки – и вымытая посуда со стола исчезла. Квазик обнаружил в крайнем шкафу пакеты Веры с земной бытхимией, зарычал на них, сделал пасс руками – и дверца шкафа захлопнулась и на миг блеснула зеленым цветом.

– Все. Наложил запрет на доступ всем, с уровнем ниже ист. Теперь не достанешь эту дрянь.

Квазик сел за стол, и перед Верой была поставлена отблескивающая жирком немытая тарелка. Вернее, отблескивающая не жирком, а заклинанием – так, что ли?

– Ешь, – велел Квазик, провел рукой над своей тарелкой и стал разделывать ножом и вилкой появившуюся на ней отличную, исходящую горячим паром отбивную размером со всю огромную тарелку.

Вера повторила его жест – провела рукой над тарелкой. Эффекта не воспоследовало. Вера провела еще раз, потом потрясла тарелку, но увы – та оставалась пустой. Подняв глаза, Вера наткнулась на брезгливо-сострадательный взгляд хозяина дома.

– У тебя и правда с воображением плохо, – качнулась рогатая голова. – Темная человечка, неужели даже самого простого блюда вообразить не можешь? Ладно, говори – чего хочешь. Сам сделаю.

Бесконечно голодная и уставшая, исчерпавшая весь запас своих нервных клеток Вера усилием воли заставила себя сосредоточиться. Если она не научится управляться с этими чудо-тарелками, то завтра опять будет сидеть голодной!

– Нет, сам не делай – мне объясни, как сделать, – велела она.

– А что тут объяснять?! Вообрази, чего хочешь – и все! Тарелки, в отличии от остальной материи, на минимальный уровень воображения рассчитаны.

Благоразумно решив не обижаться на «минимальный уровень» своей фантазии, Вера удивленно посмотрела в нечеловеческие черные глаза: просто вообразить? Ну, это запросто – ее буквально преследует видение отварной картошечки с кусочком жареной рыбки. Зафиксировав в уме аппетитный образ, Вера махнула рукой над тарелкой. Ура!!! То, о чем мечтала!

Осторожно попробовав свое творение, Вера убедилась, что вкус настоящий, действительно как и мечталось, и сосредоточилась на еде. Что имел в виду Квазик, когда говорил про остальную материю? Слишком часто она слышит от него слово «вообрази», это слово явно значит здесь больше, чем на Земле. Но насытившееся, переутомленное тело нещадно клонило в сон, мысли замерли на месте и их приходилось ворочать с огромным усилием, как морские валуны. Ладно, завтра во всем разберемся, а теперь надо до постели доползти. Куда Мими делась? Гостей испугалась? Надо утром ее покормить попробовать, разных блюд навоображать, а сейчас – спать!

– Спасибо за ужин. Спокойной ночи, Квазик. – Еле удерживаясь от невежливых зевков во весь рот, Вера потопала в единственную спальню дома.

Свет в доме померк. Или утомленной Вере так показалось? Мелькнула мысль, что придется спать на одной постели с жутким Квазиком, но мысль эта была такой же вялой, как и остальные. С Квазиком, так с Квазиком, она так хочет спать, что ей глубоко безразлично, кто еще на этом бескрайнем ложе лежать будет. Да и внешность этого инопланетянина (или вернее говорить – иномирца?) ее уже не очень пугала – угроза смерти куда страшней, это она уже дважды сегодня выяснила. Нормальный мужик этот монстрик, руку на нее даже в гневе не поднял (а гневаться было на что, видимо).

На последней мысли Вера отогнала жуткие воспоминания о своем давнем романе на Земле, когда судьба свела ее с мужчиной, любившем «поучить уму разуму» с помощью кулаков. Тот роман закончился для нее на больничной койке, приучив к крайней осторожности в знакомствах. Договорной муж проявил себя в этом вопросе с лучшей стороны, так же как и в других отношениях: не исчез бесследно, накормил, извинился, что не подумал о ее питании раньше. С ним вполне можно диалог вести, если разобраться в смысле всех его слов.

Ну, завтра разберется, а сейчас – спать!

На кровати новой простыни так и не было, только одеяла комком в ногах валялись. Зевающая во весь рот Вера на пробу провела рукой над постелью, но то ли кровать действовала не так, как тарелки, то ли Верино воображение окончательно уснуло – простыня не появилась.

– Ну и ладно, – потерла лицо Вера. Умыться еще раз? А, все завтра, сил уже совсем нет. Спать, спать…

Вера скинула с себя покрывало, застелила им матрас вместо простыни, сверху навалила одеяла и подушки. За ее спиной послышался сдавленный хрип:

– Ты что делаешь в моей комнате, да еще в таком виде? – придушенно просвистел Квазик, осматривая Веру округлившимися глазами.

А чего там осматривать? Вера глянула в зеркало: очень приличный комплект кружевного белья нежного персикового цвета, больших денег стоил. Хорошо на ней смотрится, кстати говоря.

– Нормальный вид, – пожала плечами Вера и не удержалась от зевка. – Уж не знаю, в чем сильфиды в постель ложатся, но у меня все равно другой одежды нет – она вся улетела в космос. Квазик, завтра поговорим – я уже ничего не соображаю.

Квазик вышел из спальни. Вера рухнула в кровать и натянула на себя одно из одеял. Бла-жен-ство! Нир-ва-на! Хорошо-то как! Спать, спать… уже почти сплю… хорошо…

– Послушай, а где твоя комната?! Чем ты весь цикл занималась?! – притопал к кровати неугомонный Квазик.

– Нет у тебя свободных комнат, я весь дом обошла, – пробормотала засыпающая Вера.

– Так вообрази себе комнату! Какую хочешь, на свой вкус! Неужели это так трудно, что за целый цикл не вообразить?! – нудел над ухом Веры вредный иномирец.

С трудом разлепив глаза, Вера зло на него уставилась:

– Сам воображай, что хочешь, а мне дай поспать, ясно?! Сказала – завтра поговорим! Еще одно слово вякнешь, воображу себе «Туалетного утенка» и буду опрыскивать все, что помешает мне спать, усвоил?!

– Не буду я ничего воображать, меня моя спальня устраивает! – возмутился Квазик.

– Рада за тебя, – проворчала Вера и снова стала уплывать в сон.

– Я хочу спать на собственной кровати! – продолжал возмущаться капризный монстр.

Вера застонала и натянула одеяло на голову. Вот что за человек?! Нет, ясно, что не человек, но покоя ей можно дать?!

– Спи, кто тебе мешает? Тут места на целый полк. – Вера тяжело вздохнула, перевернулась на другой бок и поглубже зарылась лицом в подушку. Может, лечь под подушку, чтобы Квазика не слышать?

Пока Вера медленно уплывала в страну сновидений, ее новоприобретенный муж-монстр топтался рядом с кроватью и утробно порыкивал. Потом опять начал говорить, вырывая Веру из желанного забытья:

– Тебе правда не противно вот так, без личины, со мной в одной постели лежать? – негромко спросил Квазик.

– Если замолчишь, то даже приятно! Квазик, спи где хочешь, хоть под мое же одеяло заберись, но молчи, ладно?! – взмолилась Вера. – Молчи и не приставай. И не вздумай утром сбежать – поговорить нам реально надо.

Загрузка...