– Могу ли я переговорить с вами, ваше сиятельство?
"Ну что за неудачный день", – подумал Эгон, поворачиваясь к драконоборцу. Стефан отыскал графа у псарни. Эгон как раз собирался проведать любимую борзую и хоть ненадолго забыть о свалившихся на него проблемах, но не тут-то было.
– Да, разумеется. Так о чем вы хотели поговорить?
Стефан удивленно посмотрел на графа.
– О драконе, конечно же.
– Он не показывается вот уже второй день, – сообщил Эгон.
– Да, я знаю. Потому-то я хотел бы взглянуть на карты графства.
– На карты?
– Я подумал, что дракон может укрыться где-нибудь на территории графства. Стало быть, мой долг – выследить его и вызвать на бой.
"Только этого мне не хватало", – в панике промелькнуло в голове у Эгона. Виски нещадно заломило, и он потер их пальцами, силясь собраться с мыслями и придумать подходящий ответ. Как назло, в голове будто бы гудел рой рассерженных пчел, не давая сосредоточиться.
– Быть может, не стоит торопиться? Подождем еще несколько дней, дракон и объявится. Разве вам охота лазить по чащобам?
Стефан удивленно посмотрел на графа.
– Но ведь это и есть мое задание. Вы сами наняли меня.
– Убить дракона, да, – согласился Эгон. – Убить дракона, а не исследовать мое графство. Разница, по-моему, очевидна.
Вид у драконоборца стал столь озадаченным, будто бы его собеседник сам обратился чудищем. "Вот теперь я понимаю Отто, – подумал граф. – Отто! Вот кто мне нужен!" И с облегчением сказал:
– Давайте вернемся в замок. Вы переговорите с моим секретарем. Отто – парень толковый, он вам все расскажет.
– Хорошо, – несколько растерянно откликнулся Стефан. – Как пожелаете.
– Зачем ты передала этому мальчику рисунок, Леона?
Воспитанницы барона вернулись в свою комнату, чтобы переодеться к обеду. Поскольку дядюшка и не подумал захватить для них хотя бы одну горничную, девушкам пришлось довольствоваться помощью той служанки, которую выделил управляющий. Девица была не совсем расторопной, вот и сейчас задерживалась. Зато подслушивать и рыскать по чужим вещам она не любила, так что обиженными себя подруги не считали. Лучше уж медлительная особа, чем шустрая проныра.
– А чтобы дядюшка увидел, как паж получил таинственную записку, – отозвалась Леона, устроившаяся в кресле самым неподобающим для благовоспитанной девы образом – перекинув ноги через подлокотник и упираясь ими в стену.
– Думаешь, он решит, будто записку написала тетушка Юта?
– Это если нам сильно повезет. Но в любом случае мы заставили дядю задуматься. Теперь он будет выслеживать этого Агидиуса и меньше станет уделять нам внимания.
– Знаешь, я сомневалась, что у нас получится, – заметила Эрна и выбрала из вазы с фруктами сочный персик. – Но дядюшка все-таки клюнул.
Леона подозрительно уставилась на подругу.
– Мне кажется, что сегодня ты слишком много общалась с Клаусом. Даже выражаешься как он. Признавайся, он тебе нравится?
Эрна едва не поперхнулась.
– Нет, вовсе нет, – возразила она, проглотив откушенный кусочек. – Он очень милый, не спорю, но какой же скучный. Боги, да я едва не заснула сегодня под его рассказы. Не хорошо с моей стороны так отзываться о нем, ведь он, похоже, всерьез увлекся. Но что поделать, если выслушивать целыми днями рассказы о рыбалке и охоте нестерпимо.
– А разве сегодня он не осчастливил тебя очередной балладой?
– Сонетом, – поправила Эрна. – Сегодня был сонет.
– Любопытно. А прочти-ка мне его, – попросила Леона.
Эрна вытянула из-за пояса лист бумаги, развернула его и с чувством принялась читать:
– Глаза моей любимой – будто тина,
Что затянула зеркало пруда,
А губы – как чудесная картина,
Прелестнее не видел никогда.
А прядь ее волос мой взор туманит,
Зовет, благоухает и манит…
– Довольно, – задыхаясь от смеха, простонала Леона. – Я уже поняла, что сей шедевр поэтической мысли нам подойдет. Только скажи, там твое имя нигде не упоминается? Что-нибудь вроде "Эрны прекрасной вдохновляют стати"?
Покрасневшая Эрна покачала головой.
– Нет, один раз Клаус назвал меня богиней, вот и все. Ты хочешь подсунуть это письмо в комнату дяди и тети?
– Верно. Полагаю, дядюшку оно порадует гораздо меньше, чем меня. Но лишить его наслаждения поэтическим дарованием нашего знакомого я никак не могу.
– Ой, Леона, – внезапно забеспокоилась Эрна, – а господин барон ничего не сделает этому бедному мальчику? Я боюсь за него. Ведь он-то ни в чем не виноват.
Леона задумалась, а потом решительно ответила:
– Нет, не думаю. Все-таки паж находится под покровительством виконта. Наш дядя побоится вызвать гнев столь влиятельного господина. Заметила, как госпожа Юта заискивает и лебезит перед виконтессой?
– А мне они совсем не нравятся, виконт и его супруга, – потупившись, призналась Эрна. – Он вечно норовит погладить меня по руке, а ладони у него постоянно потные – фу! А она презрительно фыркает, как только меня увидит. И смотрит потом, как на пустое место.
– Не обращай на нее внимания, – посоветовала подруге Леона. – А виконт как-то сделал вид, будто пытается помочь мне спуститься по лестнице. Мол, спуск слишком крутой, я могу упасть, поэтому он поддержит меня. Вот и подхватил чуть пониже талии.
– А ты что?
– А я покачнулась, как будто падаю. А потом со всей силы наступила ему каблуком на ногу. А на виконте как раз были мягкие бальные туфли, он уже успел переодеться к ужину. Будь он в сапогах для верховой езды, получилось бы хуже. А так он только охнул, мигом отпустил меня и заскакал на одной ноге вниз. И даже крутой спуск его не смутил. А потом еще весь вечер прихрамывал. Больше виконт мне своим вниманием не досаждал.
– Отлично придумала, – восхищенно и немного завистливо сказала Эрна. – Жаль, я так не смогу.
Леона с сочувствием посмотрела на подругу. Та говорила правду. Воспитание госпожи Юты принесло свои плоды, и Эрна краснела, бледнела, мялась, но не смела не то, что возразить тем, кто стоял выше ее в силу возраста или титула, но даже озвучить собственное мнение. Хорошо еще, что она попала в графский замок, где осознала свою привлекательность и ощутила хоть какую-то уверенность в себе. А ведь когда Леона познакомилась с родственницей, та была совсем робким созданием, едва слышно лепетавшим односложные ответы на обращенные к ней вопросы и не поднимающим взгляда. Лишь узнав Эрну поближе, новая подруга смогла по достоинству оценить ее доброе сердце, мягкий нрав и неожиданно острый ум. Самой Эрне редко приходили в голову какие-либо идеи, зато все задумки Леоны она понимала почти мгновенно. И постепенно, незаметно для самой себя, набиралась от нее смелости, понемногу меняясь.
– У нас сложная ситуация, – свистящим шепотом сообщил граф секретарю.
Отто быстро огляделся и тихо спросил:
– Что на сей раз, ваше сиятельство? Новых жалоб от крестьян на дракона не поступало, посыльных от его светлости тоже не было. Что же могло стрястись?
– Он желает сам разыскать дракона! – трагически возвестил Эгон.
Смышленый секретарь сразу же понял, о ком идет речь.
– Стефан?
– Он самый. Просит показать ему карты графства. Скоро он будет здесь. И что мы станем ему говорить?
– Может, покажем? – неуверенно предложил Отто. – Пусть посмотрит, построит планы.
– А потом отправится на поиски, – кисло заключил граф. – Ты ведь его видел, Отто. Весьма и весьма энергичный молодой человек.
Секретарь замялся, несколько раз сплел и расплел в волнении пальцы, а потом все-таки выпалил:
– А как насчет несчастного случая?
– С ума сошел? – возмутился Эгон. – Захотел выяснить, как устроена герцогская темница изнутри? А потом совершить увлекательную прогулку до эшафота? Наберешься незабываемых впечатлений. Хватит на весь недолгий остаток жизни.
– Я не о драконоборце, – быстро произнес Отто. – Ваше сиятельство, да как вы только подумать могли?
– А о ком? О драконе, что ли? – съехидничал граф. – Страшно даже представить, что ожидает нас в таком случае.
Секретарь задумался, но потом с сожалением покачал головой.
– Мысль хорошая, но неосуществимая. Я говорю о картах, ваше сиятельство.
– Так, а теперь подробнее, – заинтересовался Эгон.
– Можно опрокинуть на карту кубок с вином, например. Тогда на ней будет изображено только огромное озеро. Багровое.
– А мы останемся без карты, – уныло заметил граф. – И придется платить за новую. А наша казна и без того несет непредвиденные расходы благодаря дракону, чтоб он себе крылья занозил.
– Да, об этом я не подумал, – признался секретарь.
– А мне кажется, я нашел выход, – внезапно воодушевился Эгон. – Надо дать нашему драконоборцу сопровождающего.
Привычная смекалка отказала Отто.
– Но зачем? Ведь наша задача – помешать Стефану. Или вы хотите, чтобы сопровождающий завел рыцаря в непролазную чащу? Пожалуй, задумка неплохая. Главное, чтобы драконоборец не столкнулся в лесу с настоящей опасностью. С медведем там или с диким вепрем. А так ничего страшного не случится. Поплутают по лесу пару дней и выйдут. С голоду не помрут: грибы имеются в изобилии, дичь какая-никакая, опять же. Надо только позволить сопровождающему лук с собой взять, а то неизвестно еще, насколько наш драконоборец хорошо охотится. Одно дело – с соколами да собаками, а иное…
– Отто!
Но секретарь, увлекшись, развивал свою мысль:
– Потом, конечно, придется подвергнуть бедолагу сопровождающего публичной порке. Или демонстративно кинуть его в темницу? Как бы вам получше продемонстрировать свою досаду и гнев, ваше сиятельство? Мол, вроде бы толкового парня дали, а оно вон как все обернулось. Ничего, заплатим побольше, так можно будет и кнут, и темницу, и все, чтобы господин драконоборец доволен остался. Если выберем парня победнее, так он еще и благодарить нас будет. Всем богам хвалу вознесет.
– Отто! – теряя терпение, воскликнул граф. – Я хотел, собственно, сказать, что сопровождать драконоборца будешь ты. И твоя главная задача – не допустить, чтобы он встретился с драконом.
Лицо секретаря недоуменно вытянулось, рот приоткрылся. Несколько раз моргнув, Отто все-таки взял себя в руки и спросил:
– И что я должен буду сделать?
– Зачем мне ваш секретарь? – недоуменно спросил Стефан.
– Отто неплохо знает окрестности, – терпеливо повторил Эгон. – Он будет сопровождать вас и следить, чтобы вы не заплутали. Помогать вам, наконец.
Драконоборец в очередной раз взглянул на секретаря, будто ожидая обнаружить в том внезапные перемены. Но нет, Отто не вырос, не стал шире в плечах, а несколько мелких темных веснушек и не подумали покинуть его нос. Секретарь по-прежнему выглядел моложе своих лет, едва ли не мальчишкой. Подмога драконоборцу? Этот хлюпик?
– Ваше сиятельство, пожалуй, я откажусь от помощи.
Эгон хлопнул по столу ладонью.
– Этот вопрос закрыт, господин Стефан. Вы – мой гость, следовательно, я в ответе за вашу безопасность.
– Не гость, а наемный работник, – поправил рыцарь.
– Тем более! – вскипел граф. – В таком случае вы просто обязаны подчиняться моим приказам.
– Господин драконоборец, я буду вам полезен, – вкрадчиво вступил Отто, пока Стефан не успел взорваться и накричать на графа в ответ. – Вот увидите. Я вырос здесь, в замке. В детстве часто бегал с приятелями в лес и на реку. Умею отличать съедобные грибы от ядовитых, свежевать кроликов и знаю травы, из которых получается бодрящий отвар. Вы не пожалеете, если возьмете меня с собой.
– А что вы станете делать, когда мы наконец-то найдем дракона? – ехидно осведомился Стефан. – Полезете в бой?
– Ни в коем случае! – замахал руками Отто. – Да что я, совсем ничего не понимаю? Я не собираюсь вам мешать сражаться с монстром, господин драконоборец. Вот увидите, я сразу же спрячусь как следует. И не волнуйтесь, на долю добычи я претендовать не намерен.
– Вот об этом я вовсе не переживаю. Даже готов отдать вам долю – в пределах разумного, конечно – лишь бы вы не мешались у меня под ногами во время схватки.
– Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания сражаться с драконом. Я реально оцениваю свои возможности, господин Стефан.
– Хорошо, – согласился драконоборец. – Раз уж вы обещаете держаться от чудовища подальше, то можно начинать подготовку к походу. Когда выступаем? Предлагаю завтра на рассвете.
Но и граф, и секретарь уставились на него так, будто он сказал нечто в высшей степени неожиданное. Например, предложил устроить попойку в храме или молебен в кабаке.
– Что-то не так?
– Мы не сумеем подготовиться за столь короткий срок, – трагическим голосом возвестил Отто. – Я должен посидеть над картами, составить маршрут. Отдать распоряжение повару, чтобы приготовил нам припасы. Проверить, чтобы дела его сиятельства находились в абсолютном порядке. Понимаете, я ведь подвергаю себя опасности и должен позаботиться, чтобы мой, не дай боги, преемник смог быстро во всем разобраться.
– Вы ведь пообещали мне держаться в стороне от дракона, – нахмурился Стефан.
– Не сомневайтесь в моем благоразумии, господин. Однако же я должен все предусмотреть, просто на всякий случай.
– Отто прав, – вмешался Эгон. – Хороший секретарь – он, знаете ли, на вес золота. С бриллиантовой инкрустацией.
Стефана столь поразило то, что ему навязали в сопровождающие такое сокровище, что он даже не нашелся с возражениями. Поход на поиски дракона пришлось отложить на несколько дней.
Задыхаясь от гнева, барон Левренский разорвал на мелкие клочки обнаруженное им в комнате новое послание. Определенно, мальчишка нуждается в хорошей взбучке! Вот только как бы подстроить ему какую-нибудь пакость таким образом, чтобы не вызвать недовольство виконта? Над этим следовало хорошенько поразмыслить.
– Тина зеленого цвета, недоумок! – громко сказал барон, чтобы хоть как-то выплеснуть злость. – Или буро-зеленого, наконец! Нечего писать о том, в чем не разбираешься.
Но он прекрасно понимал, что пажа вряд ли интересовал подлинный цвет глаз Юты. Вот стоимость ее драгоценностей – дело иное. А в своих стишатах нахал просто использовал первые пришедшие ему в голову сравнения. Надо заметить, фантазия у него была довольно скудная. Вот уже во втором послании упоминался все тот же злосчастный пруд. Ну как только Юта могла купиться на этакую чепуху?
Барон бросил обрывки письма на пол, а потом принялся в ярости топтать их ногами, представляя, будто топчется по дерзкому пажу. Нанеся шерстяному ковру графа несколько особо сильных ударов каблуками, Джакоб опомнился и кинулся собирать бумажные клочки. Не хватало еще, чтобы остатки сочинения Агидиуса подобрала горничная. Вот тогда точно по замку пойдут гулять сплетни.
Джакоб вспомнил сцену в саду, свидетелем которой он стал. Пажу передали записку, которую тот долго и внимательно читал, а потом поднес поближе к лицу и даже, кажется, поцеловал. Утешало лишь то, что написала послание явно не госпожа баронесса. Во всяком случае, Джакоб никак не мог представить себе желающего прижаться губами к строчкам, вышедшим из-под пера его благоверной. Следовательно, у пажа имеется возлюбленная! Настоящая, а не глупая гусыня, которую мальчишка намерен ощипать. Барон дернул носом, точно собака, учуявшая запах лакомства. И как только он раньше не подумал? Необходимо узнать имя той особы, от которой получает письма наглец, а потом… А потом барон решит, что ему следует делать.
Главная трудность заключалась в том, что следить за Агидиусом было неудобно. Очень неудобно. И накладно. После долгого отсиживания в кустах вещи барона не то, чтобы пришли в негодность – нет, рачительный хозяин никогда ничего не выбросит просто так – но несколько потеряли должный вид. Да и бегать за быстроногим пажом тоже представлялось теперь Джакобу удовольствием сомнительным. Следовало привлечь к слежке кого-нибудь еще, само собой, без объяснения причин. "Золото, – подумал барон, – зачастую поясняет все куда как лучше, нежели слова". Лучник, без вопросов согласившийся выстрелить в Леону, служил замечательным подтверждением сей здравой мысли. Теперь же требовалось найти помощника, который согласился бы последить несколько дней за Агидиусом и не запросил бы слишком большую плату. Барону жаль было расставаться даже с небольшой суммой, но пущенная на самотек ситуация грозила обернуться куда более весомыми потерями. Потому-то барон, скрепя сердце, вытащил из кошеля несколько монет и отправился на поиски. Одну подходящую кандидатуру он уже приглядел, дело теперь обстояло за малым – договориться с выбранным парнем. Мысль о том, что кандидат в шпионы может отказаться от золота, Джакобу даже в голову не пришла. Он всегда твердо верил, что подобных людей просто не существует. А если кто-то и отвечает отказом, то это, несомненно, просто из желания набить себе цену.
– Проследить за пажом? – переспросил Бруно, в прищур разглядывая барона.
– Да, выяснить, с кем он встречается, о чем разговаривает, кому пишет записки. Что здесь непонятного? – барон начал сердиться. – Узнаешь и расскажешь мне.
Бруно подумал, надув щеки, а потом протянул грязную ладонь и сказал:
– Задаток!
Джакоб заколебался. Осторожность и жадность подняли головы в его душе. А вдруг парнишка получит сейчас монету, а потом не станет выполнять условия сделки? И останется барон и без сведений, и без денег.
– Никакого задатка, – твердо сказал он. – Вот как все выяснишь, так и получишь деньги.
– Так не пойдет, – пробурчал помощник псаря. – А если вы меня обманете?
Барон даже задохнулся от возмущения.
– Ты! Да ты! Да как ты только смеешь подвергать сомнению слово человека благородного! Смерд! Да я тебя!
Но гнев представителя знати не произвел на Бруно никакого впечатления. Паршивец пользовался покровительством графа и был прекрасно осведомлен о том, что барон над ним никакой власти не имеет.
– Ра вы не хотите платить, то я, пожалуй, пойду. А то его сиятельство желали сегодня борзыми полюбоваться. Надо бы подготовить все.
И юный негодник действительно развернулся и пошел к псарням.
– Стой! – заполошно закричал ему вслед барон. – Стой, кому говорю! Будет тебе задаток!
Когда шельмец вернулся, на его плутоватой физиономии было написано такое довольство собой, что барону стоило немалых усилий сдержаться и не отвесить Бруно хорошенького пинка.
– Вот и славно, – заявил пакостник, пряча полученную монету. – А теперь излагайте поподробнее, чего вы там разнюхать хотите. Уж не сомневайтесь, я все для вас разузнаю.