Принц для наследницы

Глава 14

– Маринка Арнаутова с Еремеевой Дашкой в туалете сплетничали, – отвечает на мой последний вопрос подруга, хотя я, если честно, уже и забыла, о чем спрашивала.

Все мысли только о негодяе Радужном, будь он не ладен. Ведь знала же, что нельзя ему верить, но так хотелось. Взгляд невинный, практически кристально-честный, да и парень он вроде неплохой.

Тьфу ты, черт, опять все мысли мои занял!

– И ты им веришь? – вдруг ни с того ни с сего вырывается у меня, а я даже дышать перестаю в ожидании ответа.

И дался он мне, если честно. Какая, блин, разница, верит Агата сплетням или нет? Но почему-то дышать тяжело до сих пор – мне крайне важно, что ответит девушка, сидящая рядом.

– Все знают, что эти две курицы – редчайшие сплетницы, – усмехается подруга, облокачиваясь о дверь и подпирая щеку кулаком. – Их послушать, так чуть ли не все олигархи России им руку и сердце предлагают, – смеется, мотая головой из стороны в сторону. – Причем, одновременно!

– Арнаутова вроде с Денисом встречалась, – аккуратно пробиваю почву, так как дико любопытно.

Хотя кто бы спросил, а зачем оно мне надо? Ведь еще каких-то пять минут назад я его люто ненавидела, а теперь вот сижу и с замиранием сердца жду, что поведает моя не менее любопытная подруга. Она знает обо всех сплетнях нашего универа.

И сейчас, я надеюсь, просветит меня.

– С кем эта Арнаутова только не встречалась, – отмахивается Агата и слегка кривится. – Тра…, – запинается, но тут же спохватывается: – Переспал он с ней разочек, и это в лучшем случае. Хотя, мне кажется, эти дуры больше придумывают, чем кто-то действительно с ними дело имел.

– А спор?

– Я не знаю, честно, – подруга печально вздыхает, а я за ней следом.

Вот и выяснила, что называется – по ходу, еще сильнее все запуталось.

– Сама что думаешь? – мне все же не хочется думать о Денисе, как о подлеце. Не могу объяснить, почему, но как-то не верится, что он мог до подобного опуститься.

Переспать со мной на спор, еще и с кем-то мериться победой! С идиотом с манией величия? Который подкатывает к каждой юбке, при этом на каждом углу кричит, какой у него крутой папа.

Ну, папа, может, и крутой, только сынок у него непутевый. Неужели у людей нет других ценностей и целей в жизни, как шляться по клубам, напиваться до полусмерти и спать с такими же тупоголовыми мажорками, как и они сами?

Хотя, о чем это я – конечно же нет. Работать – это не для них. Да и какие цели у человека с безлимитной платиновой кредитной картой?

– Маринка – сестра Мишки, хоть и двоюродная, – констатирует факт Агата, хотя об этом и так каждая собака знает. – Мог похвастаться перед сеструхой.

– То есть, все же спорили? – я все равно не унимаюсь, потому что не верю.

Не хочу. И не буду уподобляться всяким мажорам, принимая близко к сердцу сплетни. Надо научиться доверять своей интуиции. Иначе с таким подходом я вообще перестану кому-либо доверять!

– Сомневаюсь, – снова кривится Агата, вроде как задумываясь. – Может, Мишка и пытался втянуть Дениса в спор, но мне кажется…

– Мне тоже, – перебиваю подругу, выдыхая и даже расслабляясь. – Не верю я Арнаутовой, хоть ты тресни.

– Да я тоже, – фыркает девушка и тут же спохватывается: – Блин, забыла совсем! У меня же съемка! Вот я балда, – бьет себя легонько ладошкой по лбу, вызывая у меня смешок.

Только Агата может забыть о работе. Вечно у нее всё не слава Богу.

– Скажи, куда доставить, – я поглядываю в зеркало дальнего вида, а подруга достает телефон и диктует адрес.

Недалеко, да и мне не сложно. Все равно сейчас домой, а там четыре стены в любимой комнате. Деда принципиально игнорирую, хотя он и порывается со мной заговорить.

– Как дела? – выходит из кабинета, едва я переступаю порог дома.

– Нормально, – разуваюсь и направляюсь к лестнице, игнорируя любимого родственника.

– Так и будешь дуться на меня? – кричит мне вслед, но я молча делаю ему ручкой.

Пусть позлится. Ему полезно.

Да и мне, если честно, уже поднадоели его нравоучения. “Я старше”, “у меня опыта побольше”, “кто тебя еще жизни научит” – и так до бесконечности. А может, я хочу сама набраться этого самого опыта? Делать ошибки, учиться их исправлять, и самой решать, с кем встречаться, а с кем нет.

“Хороший парень”, – тут же всплывают слова деда, на что я лишь фыркаю.

Ага, хороший, только водится не с той компанией. Да и примерным поведением не отличается. Ну и что в нем хорошего дед нашел?

Я так себя извожу, что засыпаю практически под утро. Глупые мысли лезут в голову, но я гоню их прочь. Еще и чувствую себя плохо – какие, к черту, пары?

– Лия, что случилось? – дед заходит в комнату и наблюдает, как я стону, схватившись за живот и свернувшись калачиком.

– Все в порядке, – едва шепчу, как тут же очередной приступ заставляет меня зажмуриться и снова застонать. – Такое бывает.

– Может, врача? – дед усаживается на кровать и гладит меня по голове.

– Не дури, – открываю глаза и усмехаюсь. – Критические дни, тут ни один врач не поможет. Напьюсь таблеток, отлежусь, и к вечеру полегчает.

– Звони, если вдруг станет хуже, – дед целует меня в макушку и встает. – После работы я в клуб. Хотя сегодня, наверное, отменю.

– Если из-за меня, то не стоит, – снова кривлюсь, так как живот дико болит. – Отдыхай.

– Но ты звони! – тычет пальцем в мою сторону.

– Позвоню! – фыркаю в ответ, после чего мой ненаглядный родственник наконец-то уходит.

Тишина, благодать и никакой нервотрепки. Можно отдохнуть и ни о чем не думать. Целый день одна – это ли не счастье.

Курсы я тоже прогуливаю, так как лень выходить из дома. Хоть и полегчало к вечеру, но тащиться по холоду на другой конец города нет ни сил, ни желания. Да и дед вернется не скоро, а значит…

От приятных мыслей отвлекает стук в дверь, и я отрываюсь от конспекта.

– Войдите! – громко кричу, хотя вариантов, кто стоит за дверью, не много.

Вопрос, что понадобилось им в столь поздний час.

– Лия, – домработница открывает дверь и просовывает голову в отверстие. – Спустись, там к тебе пришли.

– Кто? – вырывается довольно резко, но женщина уже исчезает в коридоре.

А я боюсь даже представить, кого там принесло.

“Пятница!” – тут же всплывает в голове, а сердце пропускает парочку ударов.

Неужели не забыл?