Принц и злая ведьма

Глава 1

— Вам повторить? — учтиво спросил бармен.

— Да, виски-кола, лед не надо. Лимон оставь себе на десерт, — дважды стукнула стаканом о деревянную стойку.

— Сейчас сделаю в лучшем виде, красотка!

Тип в кожаном переднике с логотипом бара «Старая крепость» сально улыбнулся, наивно полагая, что это делает его хоть сколько-нибудь привлекательным. Я же плавала в алкогольном дурмане и думала совсем не о красавчиках, а о том как не кувыркнуться с барного стула.

Где-то вдали послышался звон колокольчика и мой горе-соблазнитель, он же мерзкие коктейли мешатель, громко выкрикнул:

— Привет, Марк!

Его вопль пересекся с моей внезапно возникшей мигренью, мигрени это не понравилось. А один взгляд на злосчастного Марка кончательно испортил мой вечер. Хотя, куда уж хуже?

***

Я хорошо помню день, когда мы впервые встретились. По голубому до одурения небу плыли облака, похожие на гигантских птиц. У меня на голове два белых банта, на лице улыбка, в руках здоровенный букет не помню каких цветов, и я гордо вышагиваю в первый класс. Одна.

Мамы тогда уже не было, а отец с головой ушел в дела бизнеса. Радостно сообщил утром, что его доченька теперь взрослая и послал грызть гранит науки в гордом одиночестве.

В тот же день я увидела его, опрятного шестиклассника с идеальной стрижкой. Он гордо вышагивал к школе рядом с элегантным мужчиной в дорогом костюме. Даже в таком нежном возврасте я знала, кто такой Даниил Громов и насколько влиятельная это фигура в городе, но не понимала одного. Почему этот занятой папа нашел время отвести в школу своего сына, а мой нет? Вопрос стер улыбку с моего лица, и я не смогла простить этого Марку Громову.

Совсем скоро отец вошел в круги бизнес-элиты. Мы с Громовым-младшим стали часто встречаться на мероприятиях, где родители старались показать себя с лучшей стороны и завести полезные связи. Наши отношения скакали от полного игнора к лютой ненависти и обратно.

Сейчас был игнор. Тотальный игнор Ольги Кожевниковой, то есть меня, в мире золотой и платиновой молодежи. Спросите о причине? Она проста. Нет денег — нет друзей, таков закон этого мира. А мой отец эпично обоср..., простите, разорился и свалил за границу с новой семьей. К которой я, разумеется, не отношусь.

«Ты взрослая, сама разберешься», — бросил он мне перед отъездом и заблокировал кредитку. Адьюс, доченька.

Из всех знакомых после побега отца мне позвонил только бывший жених Ромка Шилов, он всегда был доброй душой. Даже для мерзкой бывшей невесты нашел пару слов.

***

— Привет, как ты? Слышал, что Илья сбежал сегодня утром, — его спокойный, чуть хрипловатый голос в трубке. — Помощь нужна?

«Можешь привезти мне веревку, мыло и пнуть подо мной табурет, сама не осилю,» — подумала я, входя в бар «Старая крепость». Ответила же совсем другое.

— Если у тебя есть богатый друг, который хочет стать моим спонсором, готова рассмотреть варианты.

— Оля, ты хоть иногда бываешь серьезной? — мой сарказм разбился об его прямолинейность. — Правда. Если что-то нужно...

— Ничего не нужно, Ром. Я справлюсь. Спасибо, что позвонил.

Больно. Очень больно. Это снисхождение, это предложение помощи, эта благотворительность. Лучше бы он тоже позлорадствовал, тогда я смогла бы возненавидеть его, обругать последними словами и вычеркнуть из жизни. Пусть все вокруг считали меня бесчувственной куклой, когда-то я любила его. Да, была влюблена до дрожи в коленях, но никогда не позволяла себе проявить эти чувства на полную катушку. Поцелуи. Игры. Пара страстных ночей. Но никогда «я люблю тебя». Возможно, поэтому он выбрал более юную, порывистую и светлую девушку. Которая готова кричать во все горло о своей любви, выражать её на все сто процентов и гореть, не боясь ничего.

А чего я боялась? Не знаю, возможно, предательства. Плевка в открытую душу, удара в спину. Передо мной всегда был портрет отца, который менял женщин, как перчатки, и хладнокровно захлопывал дверь перед носом заплаканных бывших подруг. Оказаться на месте одной из них с вывернутой наизнанку душой я не хотела. И не хочу до сих пор.

***

И вот сижу я такая красивая, самостоятельная и совершенно пьяная в баре, куда только что зашел мой злейший друг Марк Громов. Успешный, красивый, сексуальный и язвительный кретин. Но почему-то именно сейчас мне больше всего на свете хочется, чтобы он заметил меня, сел рядом и сказал такое простое: «Привет!». Это поможет вспомнить, что я еще жива и существую в этом мире.

Нет, вы шутите? Марк Громов реально сюда идет? Это магия какая-то? Я точно ведьма. Очень злая и пьяная, где мое помело? Швабру мне, швабру! И святой воды, чтобы этого упыря от себя отогнать в случае чего.

«Дура, сама же просила!» — напомнил трезвый внутренний голос.

Ему сегодня не наливали. Эта сволочь отрубается только тогда, когда я мешаю виски с шампанским.

В любом случае сейчас на меня, как в фильме с эффектом слоу-мо, он же замедленная съемка, идет красивый брюнет в идеально сидящих классических брюках, расстегнутом пиджаке, белой рубашке и небрежно расслабленном на шее галстуке. Цену его терпкого древесного одеколона с восточными нотами я могу назвать без труда — двести баксов за пробник. Коллекционка.

— Привет, — прозвучало чуть раньше, чем я с упоением втянула в себя воздух, наполненный этим ароматом. — Клуб одиноких и печальных принимает новых членов?

— Привет, а ты у нас почему одинокий и печальный член? — я горько усмехнулась.

Наигранная храбрость. Карий взгляд расколол меня в два счета. Да, Кожевникова, сегодня ты сырое яйцо, а не крепкий орешек. Вот-вот по стойке растечешься.

— Отца женил. Бывшую девушку замуж выдал. Что-то настроение ни к черту, — он уселся на соседний стул. — Дэн, принеси двойной виски со льдом.

— Не вопрос, — показал палец вверх бармен и поставил передо мной заказанное ранее пойло.

Глава 2

Я проснулась. Какое счастье! Ан нет, поторопилась. Все оказалось не так радужно. Голова трещит, в горле пустыня Сахара, а руками я обнимаю кого-то большого и теплого. Этот кто-то размеренно дышит, а его шерсть щекочет мне нос. Господи, только бы это был не верблюд!

Будто почувствовав, что я проснулась. Этот кто-то лизнул меня в нос большим мягким языком.

«Собака!» — отрезвляющая мысль в голове. Приступ паники настиг мгновенно. Я резко открыла глаза, с громким визгом выскочила из кровати и прижалась спиной к стене.

— Кыш отсюда! — крикнула изо всех сил золотистому ретриверу.

Тот картинно развалился на освободившемся месте, раскинув в стороны лапы. Что ж, теперь мне наглядно показали, что эту ночь я провела с мужчиной. Лохматым. Вонючим. Псом. А мои бывшие подруги переживали, когда на утро после вечеринок просыпались со спортсменами из баскетбольной команды. Пф, выкусите. Я вас только что уделала.

— Кыш-кыш! — крикнула еще раз.

Пес прекратил чесать спину о кровать, лег ровно и посмотрел на меня с чувством интеллектуального превосходства. На секунду. А потом высунул свой длинный розовый язык на бок и, мне не показалось, улыбнулся. Хвост ходил из стороны сторону. Это лохматое чудовище встало на кровати и явно собиралось подойти ко мне.

Повезло. Не успел монстр спрыгнуть с кровати и добраться до перепуганно красавицы, как дверь незнакомой светлой комнаты с большим окном открылась.

— И незачем так орать. До будильника, между прочим, еще полчаса.

Если бы моя челюсть могла, как в мультфильме, стукнуться об пол, она бы это сделала. Небрежно опираясь плечом на косяк, в дверях стоял Марк Громов собственной персоной. Босиком, в дорогущих хлопковых домашних брюках. Обнаженный торс с идеальными кубиками пресса, ироничная ухмылка на ровных губах и взъерошенные после сна волосы — картинка мечты для одинокой женщины. Вот только ночь я провела не с ним, а с ненормальным псом. Знаете, может это и к лучшему?

— Убери от меня этого... монстра! — бросила выразительный взгляд на собаку.

— Бадди, ко мне!

Монстр, радостно виляя хвостом, спрыгнул с кровати и побежал к хозяину. Поставил лапы ему на грудь и лизнул в подбородок.

— Хороший, мальчик, — Марк потрепал его за ухом и посмотрел на меня. — Смотри какой клевый, чего орешь-то?

— Я боюсь собак, — пришлось сказать правду. Поздно строить из себя гордую и смелую.

— Да? А вчера мне так не показалось, когда ты обняла его, как мягкую игрушку, — пожал плечами парень.- Бадди, кыш! — выставил пса из комнаты и закрыл дверь. — Так лучше?

— Да, спасибо, — я, наконец, смогла выдохнуть и сесть на кровать. Педантично скинула оттуда несколько волосков цвета топленого молока. — Что я здесь делаю? Как я сюда попала?

Когда страх отступил, вопросов стало еще больше, чем было. До этой минуты моей проблемой был Бадди, сейчас же придется разбираться с его ухмыляющимся хозяином.

— Ты надралась в баре. Рассказала душещипательную историю о том, что тебе некуда пойти. А я всегда мечтал завести еще одно домашнее животное.

— Я тебе хомячок, что ли?

Это ж надо додуматься напиться и рассказать о всех своих злоключениях именно ему. Марку Громову, парню, который всю жизнь заставлял тебя скрипеть зубами от зависти и боли. Человеку, у которого было все, о чем так мечтала. Сейчас, когда почти опустилась на самое дно, он имеет потрясающую возможность за этим наблюдать. Унизительно.

— Скорее попугайчик: болтаешь много, орешь и будишь по утрам, — ответил в той же язвительной манере, что и я.

— Зато ты стоишь тут, надувшись от гордости за то, какой ты хороший и правильный. Один в один индюк, — не выдержала и принялась защищаться.

— А ты ведешь себя, как курица неблагодарная.

В его глазах вспыхнул азарт. Ему понравилась эта игра во взаимные оскорбления.

— Гусь ощипанный.

— Индюшка высокомерная, — уже с улыбкой. Доброй улыбкой.

— Альбатрос лохматый! И ты повторяешься, индюк уже был!- не унималась я, заражаясь его весельем.

На секунду в комнате повисла тишина, а потом грянул смех. Мы смеялись, глядя друг на друга и не могли остановиться. Взрослые люди, а ругаемся, как на школьники на перемене.

— Кожевникова, пошли завтракать, м? — Громов отсмеялся первым. — Пожуем, а потом решим, что с тобой делать. Только прими душ, я твое амбре через всю комнату чую. Полотенце и все, что нужно, там уже есть.

— Хорошо.

Смеяться мне расхотелось, стало неловко. Дожила. Меня притащили домой пьяную, а теперь еще и намекают, что я воняю. Это я-то! Соблазнительная, красивая и чертовски сексуальная. Одна проблема, парень напротив меня обладает теми же качествами и сейчас превосходит меня в разы.

***

Я похожа на мокрую курицу, закутанную в огромный белый махровый халат. Он сидит напротив в дорогом костюме, идеально белой рубашке, которую оттеняет черная полоска галстука, и в завершение этой идеально монохромной картины небрежно размешивает ложечкой сахар в белой чашечке с кофе. Передо мной стоит такая же, но от резкого запаха я только кривлю нос.

Картина достойная массового самоубийства моих нервных клеток. 47 ронинов, говорите? Фигня. Коллективное харакири миллиарда моих бесценных нервных клеточек — вот тру стори, достойная экранизации с Киану Ривзом в главной роли.

— Действуем так. Сейчас мне нужно уехать в офис, отец укатил на медовый месяц и оставил меня за старшего в песочнице, — он поморщился и чуть расслабил галстук. — Это примерно на четыре часа. Потом я возвращаюсь, ты ждешь меня здесь в полной боевой готовности и мы едем за вещами. Тебя же сегодня выселяют?

— Да, — я зависла от такого поворота событий. Часть нервных клеток так и не самоубилась. — Это необязательно. Вряд ли мне что-то из дизайнерских шмоток пригодится на улице, да там и осталось-то. Распродала с молотка, что смогла.

Все внутри сжалось. Признавать собственную ничтожность перед этим чертовски красивым мужчиной было ужасно. Моя гордость, которой я только что наступила шпилькой на горло, сдавлено хрипела и дергала лапками.

Глава 3

Натягивать на себя вчерашнее платье не хотелось, но какие у меня варианты? Под жалобное скуление из соседней комнаты влезла в футляр цвета слоновой кости, расчесала волосы. В сумочке из косметики нашлись только тушь и помада, что ж, это лучше, чем ничего. Привела себя в порядок, насколько это было возможно в моей ситуации — бледная кожа все еще имела зеленоватый оттенок.

Марк накормил меня волшебными таблетками от похмелья, но работу свою они делали не так быстро, как хотелось бы.

За стенкой раздался вой. Лапы царапали дверь. Нет, выдержать это невозможно. Я с ума сойду.

***

Много лет назад

— Мама, мы умрем? — шептала пятилетняя девочка, прижимаясь к хрупкой блондинке. Оля была очень похожа на маму.

— Нет, сейчас папа все уладит, — шептала женщина, испуганно глядя на четырех сидящих напротив доберманов.

Их с трудом сдерживали тонкие блестящие цепи, накинутые на ржавые железные столбы. Псы поднимали острые уши и злобно рычали, стоило пленницам пошевелиться. Рядом с собаками за небольшим раскладным столиком сидели мужчины. Один из них разговаривал по телефону.

— Если не принесешь деньги, я прикажу псам разорвать их на части. Заживо, — рычал он в трубку. — Фас!

Собаки сорвались с места. В памяти маленькой Оли навсегда остались злые глаза, оскаленные пасти и громкий лай. Она чувствовала горячее дыхание кровожадных чудовищ. Громко кричала. Илья Кожевников и Олег Шилов слышали это по телефону.

Выход нашли, семью Ильи спасли, но Ольга Кожевникова навсегда запомнила этот страх. Долгое время девочка просыпалась в слезах и кричала, но вскоре этот ужас вытеснило известие о смерти мамы. Теперь собак она просто боялась.

***

— Ну привет.

Я осторожно приоткрыла дверь в комнату Марка.

Странно, выглядела она весьма просто, по сравнению с гостиной: белые стены, неприметный комод между решетчатой дверью в гардеробную и предположительно ванной, в углу зеркало в полный рост, на полу огромная доска, на которой лежали гигантские листы и в идеальном порядке карандаши с линейками. Удивительно, что Бадди их не снес. Единственный оплот анархии — двуспальная кровать, которую парень не потрудился заправить. Сейчас на ней радостно скакал золотистый ретривер.

— Бадди, ко мне, — мой голос дрогнул.

Дожила, зову собаку. Но если Марк был так любезен, что согласился меня приютить, я должна хотя бы подружиться с его псом. Тот спрыгнул с кровати и подошел. Не подпуская его близко, вытянула вперед руку и слишком громко крикнула:

— Сидеть!

Пес озадаченно на меня посмотрел, но команду выполнил. Тут же высунул свой розовый язык, а хвостом принялся усиленно подметать и без того чистый пол.

— Хороший мальчик, Бадди. Молодец.

Где-то я читала, что собак за выполненные команды положено хвалить. Что ж, похвалила. Сидит теперь эта махина напротив и смотрит на меня влюбленным взглядом. Надеюсь, он не планирует сейчас свой ужин.

Медленно приблизилась к собаке. Стук сердца отдавался в ушах, на лбу выступили мелкие капельки пота. Страшно, аж жуть. Вытянула руку. Перед глазами возник яркий образ злобного добермана, я вскрикнула и отпрянула.

Бадди, видимо, решил, что эта игра и с радостным «гав!» напрыгнул на меня. Я не устояла и рухнула на пол, истошно вопя. Моя сирена его не остановила, а скорее вдохновила облизать орущее лицо, сожрать всю помаду и размазать тушь.

Понимая, что игрушка верещит как-то не слишком весело, пес отпрыгнул и сел напротив. Во взгляде черных глаз-бусинок читалось: «Давай поиграем еще! Это же так весело! Правда?». Да, это точно не злобный доберман, а скорее лохматый балбес размером с толстую козу из контактного зоопарка.

Та, кстати, полчаса гоняла меня по загону. За еще одну психологическую травму нужно сказать спасибо бывшему парню — любителю необычных свиданий. Попортил он мне крови изрядно. На всю жизнь запомню: я на шпильках в дизайнерском платье и коза. Непередаваемые ощущения.

— Ну что, мир? — протянула к псу руку ладонью вверх. Тот понял намек правильно и дал лапу. — Хороший мальчик, Бадди.

«Хорошесть» мальчика была обманчива. Через секунду на меня снова напрыгнула эта любвеобильная зверюга, явно решив закрепить успех переговоров.

В итоге его хозяина мы встречали лохматые и довольные. Я едва успела смыть с себя остатки косметики вместе с внеплановой маской из собачьих слюней. Новый макияж делать не стала. Мне с этим мужиком ничего не светит, зачем напрягаться? Тем более, что у меня тут уже есть кавалер. Бадди ходил за мной хвостом, а стоило присесть, ложился рядом, устроившись головой на моих ногах. Кажется, я нашла идеального мужчину. Все, что ему нужно для счастья: поиграть, миска корма и почесать за ушком.

***

— Картина маслом.

Марк широко улыбнулся, переступая порог квартиры. Да, картинка была, что надо. Я в своем «лучшем» виде: мятое платье, кое-как заплетенные в косу светлые волосы и чашка кофе, которая давно остыла просто потому, что я задремала, почесывая за ухом пса. Бадди бессовестно развалился на диване рядом, положив голову мне на колени, и тоже дремал. На появление хозяина среагировал флегматично: поднял голову, вильнул хвостом и снова улегся.

В сердце поселилась неуместная радость. Кое-что я у Громова все-таки отвоевала — сердце его собаки. Вот уж точно, не знаешь, где найдешь — где потеряешь.

— Эй, парень. Это что, предательство? — парень наклонился и дважды хлопнул себя по колену.

В Бадди проснулась совесть. Он бросил на меня взгляд, которым обычно одаряют любовниц, отправляясь домой к законной супруге, и рванул к хозяину. Но через пару мгновений тяжелая голова снова лежала у меня на коленях.

— Да, Кожевникова, любят тебя мужики. Даже хвостатые, — подытожил Марк, входя в гостиную.

— Завидуешь?

— Удивляюсь. Злая ведьма, а так копнуть глубже, ну чисто Белоснежка.

Глава 4

Вещей в старой квартире осталось немного. Всё собрали за жалкие полчаса. Да, я хорошо поработала, распродавая свои тряпки. Теперь в моем шкафу только шмотки из коллекции двухлетней давности, да пара джинс пресловутого Levi’s для поездок за город. Нет, святая святых — шикарные кружевные комплекты я приберегла. Но они мне пока без надобности, нечего провоцировать принца на решительные действия, он и без допинга в ударе.

Не прошло и полутора часов в момента, как Громов был спасен от удушения галстуком, а мои вещи уже были погружены в багажник его машины. Я же в тех самых джинсах и неприлично обтягивающей футболке бегала вокруг своей Марусеньки, проверяя, не поцарапал ли какой гад мое сокровище.

— Что это? — Марк стоял рядом и офигевшим взглядом смотрел на мою машинку. — Оно реально ездит? Мерседес W140? Их же лет двадцать, как не выпускают. Это корыто точно не развалится по дороге к дому?

— Не развалится, — достала из сумочки ключи. Послушно пикнула сигнализация. — На ней мама ездила. Я никому не продам свои воспоминания, — прозвучало хрипло, горло привычно сжалось от горечи.

Надеюсь, Громов не услышал в моем голосе промелькнувших слез. Еще не хватало, чтобы он решил, будто я давлю на жалость.

— Значит, они сгниют в гараже, — лаконично ответил Марк. — Дорогу найдешь? Эта малышка за мной не угонится.

— Найду. Встретимся у входа, — хмыкнула в ответ.

Наивный, он всерьез думает, что я не заменила движок и езжу как пенсионерка на дешманской резине?

Тапка в пол. Мотор взревел, чистый адреналин потек по венам. Я обожаю скорость. Это мой наркотик, моя свобода, моя страсть. Не хотелось признавать, но в этом мы с Громовым похожи — он тоже любил погонять. Вырулила на кольцевую и тут же увидела машину Марка. Задница его спортивной жутко дорогой тачки маячила впереди то тут, то там. В шашки играет, паразит.

«Ничего, на загруженной дороге у тебя не так много преимуществ,» — подмигнула себе в зеркало заднего вида и включилась в игру. Я не проиграю Марку Громову. Никогда.

***

Рядом со мной с визгом затормозила шикарная серебристая тачка. Я убрала пилочку в сумку, вот черт, шустрый. Не дал подпилить особо коварный ноготок. Пора на маникюр, а в кармане ни рубля. Опустилась, Кожевникова. Одна радость — показать наш с Маруськой блестящий металлический зад Громову и с самодовольной улыбкой встретить его рядом с домом.

— Ты вообще отбитая, Кожевникова, — на этот раз взгляд на Маруську был более уважительным. — Круто прокачала старушку, — стукнул по корпусу. — Давай, загоняйся в подземку. Я договорился по поводу еще одного места. Здесь такое чудо оставлять нельзя.

— Будет сделано, Ваше высочество, — с картинным поклоном залезла в машину. Получила короткий смешок в спину и поехала выполнять указ.

Я была искренне благодарна этому высочеству, но боялась загадывать, чем придется расплачиваться за его доброту. Однажды он точно попросит оплату, поэтому лучше все обговорить сейчас.

***

— Принц, надо поговорить.

— Ведьма, мои царственные уши в твоем полном распоряжении.

Мы сидели по разные стороны кухонной стойки. Высокие барные стулья не были удобными, но для переговоров вполне годились. Меньше комфорта — больше логики и никаких повод расползаться мыслями, куда не нужно.

— Что я должна тебе за помощь? Серьезно. Не могу бесплатно тут жить.

Мне всегда запрещали хмуриться. Морщинки и все такое, но сейчас я плевать хотела на свой товарный вид с высокой колокольни, и беззастенчиво хмурила брови.

— Не можешь бесплатно? Хочешь уволю свою домработницу? Будешь вместо неё, — развеселился Громов. Кажется, я допекла его своими разговорами про оплату за помощь.

Фантазия услужливо нарисовала мне картину маслом: я в резиновых перчатках и потертом халате чищу унитаз ёршиком. Передернуло. Нет, это какой-то кошмар! К черту такую волшебную палочку. Не мой профиль.

— Расслабься, Кожевникова, — парень бессовестно заржал, глядя на мое выражение лица. — Я все придумал, — обжег очаровательной улыбкой и чуть тряхнул нестриженной головой. Главное не залипнуть на этой чертовски привлекательной картине: играющий в волосах свет, ровный профиль, красиво очерченные губы.

— Что придумал?

Я стряхнула с себя наваждение, поставила локоть на стойку и подперла подбородок ладошкой. Готова внимательно слушать.

— Ты же знаешь, я весь такой на белом коне и делать гадости — не мой профиль, — начал Марк, — но, думаю, в исключительном случае принц может обратиться за помощью к темным силам.

— Это в каком же? Не тяни, лучезарный.

Мой сарказм должен был отрезвить этого болтуна. Но нет, не подействовало. Самодовольная морда не прекращала вещание. Понимал всю мою боль только Бадди. Тот грустно посмотрел на хозяина, встал рядом со мной и, встав на задние лапы, положил передние мне на колени. Что ж, этому мужику я официально разрешаю себя лапать.

— Когда дело касается Принцессы, которая упорно косит под Дракона, — видя, что у меня только что зашел мозг за мозг, Громов быстро продолжил. — Короче, Лару Воронову знаешь?

— Знаю, мелкая такая дурында. В голове пони, бабочки и любовные романчики.

Помнила я эту незатейливую хохотушку со светлыми кудряшками. Типичная принцесса, которую родители обеспечили всем от и до, все ее капризы всегда исполнялись, даже если это розовый пони на пятый день рождения. Завидую? Разумеется, да.

Но хуже всего было то, что Громов этим выбором меня разочаровал. Хотелось встряхнуть его за плечи, дать пару оплеух и завопить: «Зачем тебе это недоразумение? Извращенные эротические фантазии? На фриков потянуло?». Другого ответа в голову не приходило. Но вместо этого я лишь раздраженно скинула лапы Бадди с колен. Тяжелый, засранец. Пес обиженно фыркнул и ушел на диван.

— Ты поаккуратнее. О моей будущей девушке говоришь, вообще-то, — откинулся чуть назад парень.

— А она об этом знает? — хмыкнула и скопировала его позу. Нет, вот ведь подлец. Смотрит на меня еще так каре-снисходительно. Жаль, вилки под рукой нет. Так бы и ткнула. — Насколько я знаю, у нее уже есть принц на черном мотоцикле и это серьезно.

Глава 5

Если перспектива жить с Громовым на одной территории интриговала и пугала одновременно, то безумный план просто сводил с ума. Он явно шит белыми нитками и выглядел нелепо. Все-таки Макс Широков, он же плохой мальчик для милой принцессы-драконихи, был лучшим другом моего экс-жениха Ромки Шилова. Хуже всего, что расстались мы с этим самым Ромкой очень и очень плохо. Разумеется, я отличилась.

Ну сами представьте? Есть у вас жених: симпатичный, богатый и немного наивный. Вы тоже ему под стать: длинноногая красотка-блондинка, способная вертеть им, как угодно. В довесок ваши отцы старые партнеры по бизнесу. Идеально? Да! Вот только в один момент моя идеальная жизнь рухнула. Ромка нашел себе невзрачную простушку, влюбился по уши и послал меня к черту. Разумеется, я справедливо обиделась и отомстила. Короче, шансов ноль. Макс точно считает меня конченой стервой, которую к себе и близко не подпустит. Особенно сейчас, когда каждая собака знает, как хреново все в жизни Ольги Кожевниковой.

Но раз этот идиотский план Громова дает мне возможность пожить нормальной жизнь еще несколько дней, я этим воспользуюсь. Возьму задницу, в которую я угодила, и попытаюсь достать из нее кролика.

И надо что-то придумать с правилами проживания. Еще не хватало, чтобы этот кобель сюда баб таскал и заставляли меня прятаться, пока развлекается.

Я лежала на кровати, смотрела в потолок и перебирала в голове список правил, которые жизненно необходимо было установить. Через час бросила это занятие, спихнула с ног тяжелую морду Бадди, достала блокнот и уселась на кровати постигать дзен в процессе составления списков. Что ж, поехали.

***

Следующим же утром я столкнулась в узком коридоре с принцем из чужой сказки. Крестовый поход за кофеином перестал казаться подвигом, теперь он тянул на пытки. Твою мать, похоже мы оба жаворонки, значит, встречаться будем часто. Что делать в комнате в половину шестого утра? Правильно, нечего.

— Надо поговорить, — заявила я вместо доброжелательного приветствия.

— Надо поговорить, — получила в ответ.

Видимо, в чьей-то мокрой после душа голове тараканы тоже всю ночь танцевали степ. Что ж, хорошо, раз совместная жизнь простой не будет, пусть будет хотя бы строго регламентированной.

Через полчаса мы традиционно сидели друг напротив друга за стойкой, а рядом стояли чашечки с ароматным кофе. Я решила не тянуть кота за причиндалы и начала первой:

— Думаю, нам нужно заключить контракт и установить правила.

— Отлично, я ночью списочек набросал.

Он достал из кармана листок и положил на стойку. Мне ничего не оставалось кроме как положить рядом свой. Что ж, хорошие новости — наши тараканы на одной волне.

— Тогда ты читаешь мой, я — твой. Если совпадает пишем сразу в чистовик, если нет — обсуждаем, — скомандовал парень и пододвинул свой листок с удивительно аккуратным почерком.

— Окей, я начну. Что? Гулять с Бадди по два часа в день?

— Это он придумал.

Марк ткнул пальцем в пса. Тот переступал с лапы на лапу и недвусмысленно намекал, что и ему неплохо бы позавтракать. Смотрел этот лохматый кобель при этом на меня. Что за шовинизм? Раз женщина в доме, то жрать надо требовать сразу с нее? Но взгляд глаз-бусинок был таким преданным и влюбленным, что я сломалась:

— Хрен с ним, пиши. Согласна, — махнула рукой. — Твоя очередь.

— Ну и почерк у тебя, Кожевникова. Курица лапой, бройлер окорочком. Не водить в дом девушек и других посторонних, — задумчиво прочел и поднял на меня снисходительный взгляд. — Я идиот, что ли? Нам нельзя палить контору. Кстати, это тоже надо записать в договор. Никому не рассказывать о нашем плане, — взял ручку и методично записал.

— Найти работу, — прочитала следующий пункт и удивленно посмотрела на Громова. — Ты серьезно?

— Да. Я тут подумал над твоими словами про репутацию. Если сейчас ты попытаешься привлечь внимание любого более-менее приличного мужика, все решат, что ты напрашиваешься в содержанки. Широков на это точно не клюнет. Тебе нужна работа и пара выходов в свет, чтобы показать — ты в порядке и вполне успешна без папочки, — изложил свою гениальную мысль парень и был совершенно прав. Подобное и в мою светлую голову приходило, жаль я до идеи с работой не додумалась. — У тебя есть какое-нибудь образование? Ты ж вышку получала?

— Есть образование. Педагогическое, неоконченное, — хмыкнула и с вызовом посмотрела на удивленного Марка. Тот на секунду завис, а потом рассмеялся. Заливисто так, аж до слез.

— Серьезно? Кожевникова, ты — училка? — продолжал веселиться он, так и не отпив свой кофе. Я, кстати, тоже к оживляющему напитку не притронулась.

— Отец настоял. Сказал, зачем тебе вся эта ерунда типа финансов и менеджмента? Выйдешь замуж за Ромку, родишь детей, надо будет воспитывать. В итоге есть у меня недо-образование, но ни мужа, ни детей и даже папашка свалил в туман, — надеюсь, усмешка была не слишком горькой.

Марк продолжал бессовестно посмеиваться.

— Не, тебя серьезно допустили к детям? — не унимался он. Рука так и чесалась залепить этому гаду хороший подзатыльник.

— Да, целых три дня на практике, — буркнула зло. — Ничего смешного, у меня даже неплохо получалось. Пока на четвертый день директор не решил залезть мне в трусы, — от одного воспоминания об этом меня передернуло. Омерзительно. Старый потный извращенец, который лет двадцать не видел никого симпатичнее своей растолстевшей женушки.

— О, и на этом практика закончилась? — недвусмысленный жест бровями и подмигивание.

Что? На что он сейчас намекает? Это было слишком прозрачно. Внутри всё сжалось. Так вот, значит, какого ты мнения обо мне, Марк Громов. Все случилось раньше, чем я смогла осознать и прочувствовать вылившееся на меня только что дерьмо. Я схватила чашку и выплеснула остывший кофе прямо в лицо своему «благодетелю». Мою черную душу согрела прекрасная картина: Марк Громов пытается стереть с лица кофе, отплевывается и морщится. Лучше бы своими догадками и мыслишками пошлыми поперхнулся.

Глава 6

Марк сидел на диване в полной боевой готовности к отъезду в офис: светлые летние брюки и рубашка в тон. Волосы, после душа зачесанные назад, уже слегка растрепались и несколько прядей небрежно падали на лоб. Парень задумчиво рассматривал что-то на экране смартфона. Услышал мои шаги, поднял взгляд и улыбнулся самой обезоруживающей улыбкой из своего арсенала.

— Пришла в себя? Кожевникова, сейчас ты мне все простишь! — он гордо встал и продемонстрировал ей экран смартфона.- Скажи, что я молодец. Ну?

— Что это? — подошла и взглянула на телефон. На меня смотрела в ответ симпатичная девушка с летящими волосами, явно профессиональный снимок. — Ну, девка какая-то, и?

— Блин, сдвинул, — повернул мобильник к себе и провел пальцем вниз. — Вот.

— Проект «Эстетика», Герман Борисов — гласила красивая шапка сайта, которую я недолго думая прочитала вслух. — И?

— А это, Кожевникова. Друг мой Герман, который делает сейчас крутейший проект с самой Тиной Краш, это имя тебе о чем-то говорит? — весело подмигнул Громов.

Наверное, в этот момент у меня очень некрасиво открылся рот, но я поспешила вернуть челюсть на место. Нет, серьезно? Тину Краш знали все, кто хоть как-то следил за фэшн-индустрией и модными тенденциями. Наша землячка, модель, которая сделала головокружительную карьеру в Европе и сейчас колесила по всему миру. Она участвует в самых крутых модных показах, снимается в роликах известных брендов. У неё даже была работа с Джонни Деппом! Ох-ре-неть.

— Да, — прозвучало глухо. От волнения у меня мгновенно пересохло горло.

— Короче, я полчаса назад отправил ему твои фотки. Он сейчас набирает в проект еще моделей. Это реальный шанс засветиться. Герман — крутой парень, очень талантливый фотограф. Так вот, этот крутой парень сказал, чтобы мы приехали в студию сегодня вечером. Хочет сделать пару твоих тестовых снимков, — Громов сиял, как лампочка, и явно был доволен собой. — Если уж кто-то сверху отсыпал тебе такой привлекательности, давай юзать ее по полной.

— Думаешь, у меня получится?

Перед глазами всплыли фотографии из глянцевых журналов со все той же Краш. Идеальное тело. Каждая поза отточена до положения мизинца. Нет, я никогда не питала иллюзий по поводу своей внешности и не страдала глупостями из серии «дурнушка». У меня шикарные длинные: светлые волосы, красивое тело и ноги, как говорил папа, растут от ушей. Но смогу ли я позировать на камеру? Полюбит ли меня объектив? Вот тут были сомнения. Никогда не позировала и фотографироваться не люблю. Так, селфи для инстаграмчика.

— Кожевникова, да ты рождена для этой работы! В зеркало посмотрись, — хмыкнул Громов, окидывая меня взглядом, от которого по телу пробежала приятная щекотка. Резкий звонок телефона прервал наш разговор. — Так, мне пора. Погуляй с Бадди! И подпиши контракт, он на стойке, — коротким движением принял вызов. — Да. Гер, все ок. Она согласна. Будем в семь...

Марк сунул ноги в ботинки и, на ходу продолжая разговор, вышел из квартиры.

***

День прошел слишком стремительно. Я на удивление весело и без особых проблем погуляла с Бадди в ближайшем сквере, мы даже немного повалялись на траве. Никогда бы не подумала, что от нервов есть лекарство лучше, чем тонна успокоительных — горячий лохматый бок. Завалиться на него головой, смотреть в голубое летнее небо и ни о чем не думать. Вот только все хорошее когда-нибудь заканчивается, этому правилу меня научила жизнь. Сегодняшний день не стал исключением. Стоило вернуться в квартиру Громова, как нервозность накатила с новой силой. В чем пойти на встречу с фотографом? Как уложить волосы? Что делать, если он посмотрит на меня без фильтров и разочаруется? Тогда мой шанс на счастливую жизнь вылетит в трубу вместе с планом Марка Громова, каким бы нелепым он ни был.

Как назло, сейчас в моем распоряжении был минимум косметики и средств по уходу, а денег на салон красоты Громов не догадался оставить. Идиот. Я злилась на все: ногти, волосы, прыщик на шее, а вот здесь около правого глаза как будто морщинка. О нет, только не морщинка! Никогда в жизни я не казалась себе такой несовершенной, как перед кастингом в модели.

Но в назначенное время послушно стояла на крыльце, ожидая, когда к нему подъедет дорогущий спорткар Громова. Парень, к моему удивлению, тоже оказался пунктуальным, но открыв окно, одной фразой все испортил:

— Ну что, рыбка моя, ныряй!

Я раздраженно плюхнулась на кожаное сидение и неприлично громко хлопнула дверью.

— Еще раз назовешь меня рыбкой, горло перегрызу, — бросила злобный взгляд на Марка.

— А ты в хорошем настроении, злая ведьма, — он обезоружил меня широкой улыбкой.

— А ты, как всегда, еле плетешься на своем железном коне.

Уколола его в ответ скорее по привычке, чем специально, и попала в десятку.

— Чтоо? — искренне возмутился принц и дал газу, благо конь в пятьсот сорок лошадиных сил позволял разогнаться по-взрослому. — Сейчас я тебе покажу, что значит скорость.

Моя Маруська был менее мощной, и от такого старта я не удержалась от вскрика. Черт, это было потрясающе. Машина с ревом неслась по дороге, Марк умело петлял между машинами, а когда выехали на скоростное кольцо вдавил тапку в пол. Раз. Два. Три. Сердце билось в сумасшедшем ритме. Громов вклинивался между машинами на невероятной скорости, пару раз я не выдержала напряжения и вцепилась руками в обшивку кресла. Четыре. Пять. Шесть.

Скоростное шоссе кончилось и сменилось двухполосной дорогой. Марк выехал на встречку. И тут я не выдержала:

— Черт, фура, Громов! — завопила во все горло.

Парень лишь усмехнулся и вернулся в свой ряд, как мне показалось, за несколько секунд до столкновения с огромным большегрузом.

Через минуту мы свернули с дороги и въехали небольшой городок, который вот-вот должен был стать частью нашего мегаполиса, но все еще хранил в себе провинциальный колорит в виде старых обшарпанных автобусов, открытых рынков и мутных стеклянных витрин.

Глава 7

На первом этаже здания разместилась самая настоящая профессиональная фотостудия. Мы вошли сначала в небольшую прихожую, где нас с улыбкой поприветствовала девушка-администратор и, узнав Марка, проводила в огромное помещение с высокими потолками. Ого, это какое-то безумие!

Вокруг, как в кино про фэшн, сновали люди с вешалками на колесиках. Кто-то кому-то кричал и просил принести ножницы. Несколько девушек ругались в углу, перетягивая между собой какое-то блестящее платье. Но весь этот хаос происходил в полумраке, с которым сильно контрастировала светлая сторона. Я смогла рассмотреть белый фон, гигантские цветы и еще несколько узоров из причудливо переплетенных веток, кажется, из них была сделана арка. Я не могла разглядеть больше, мешало несколько мониторов, где постоянно менялись картинки.

Высокий худощавый блондин в широких джинсах и футболке на размер больше щелкал фотоаппаратом и временами что-то коротко говорил ассистентам. Те тут же куда-то бежали.

— Офигеть.

Я стояла посреди этого безумия и, чтобы не потеряться в нем, схватилась рукой за рубашку Громова. Он стал моим единственным маяком в бушующем океане.

— Знал, что тебе понравится, — снова эта бесячая самодовольная ухмылка.

Марк без церемоний схватил меня за руку и потащил к яркому пятну свету. Ему удавалось умело лавировать не только в потоке машин, с потоком людей он справлялся не хуже. Тепло его руки помогло немного успокоиться. Это было как далекое воспоминание из детства, когда кто-то берет тебя за руку и ведет, а ты чувствуешь себя в полной безопасности, потому что этот кто-то точно тебя не обидит.

Путь к фотографу нам преградила невысокая полноватая девушка с куцым крысиным хвостиком. У неё на шее болтался фотоаппарат, а в глазах сияла самоуверенность. Да, с этой чупакаброй мы точно не сработаемся.

— Привет, съемка еще идет, — нахмурилась она, — не отвлекайте мастера. А это еще кто? — смерила меня снисходительным взглядом.

Я с трудом подавила в себе желание отвесить пигалице хорошего пинка. Вот есть же такие люди, вроде, ничего особенного не сделала, а уже бесит.

— Её Герман пригласил для проекта, а я так — служба доставки, детка. Не сверли во мне дырку взглядом, я же не железный, Натусь.

Марк картинно подмигнул девушке. Чупакабра по имени Наташка мгновенно растаяла: щеки вспыхнули, на губах заиграла улыбка, а пальцы-сосиски сильнее вцепились в корпус фотоаппарата. Но вот взгляд голубых, почти прозрачных, глаз опустился на наши сцепленные руки. Я попыталась освободиться от захвата, но не тут-то было. Клешня Громова вцепилась в меня намертво.

— Сейчас он с Тиной закончит, увлекся. Как всегда, — красноречивый снисходительный взгляд в сторону фотографа.

Я проследила за ним и невольно зацепилась за изящную девушку, точеная фигурка которой была ярко освещена лампами. Полупрозрачное одеяние, как у лесной нимфы, не скрывает тонких рук, очертания полной груди и без всякого фотошопа идеального тела. Темные волосы распущены, они изящными волнами спускаются вниз по плечам и заканчиваются у локтей...

— Тина, улыбнись немного и голову правее. Представь, что тебя ветерок обдувает и тебе очень хорошо в чудесном саду, — командовал фотограф бархатистым голосом.

Хотелось самой мурчать и слушать такой. Если бы я могла влюбиться в голос, то тут же достала бы свое сердце и отдала ему со всеми потрохами.

Девушка подарила ему быстрый взгляд огромных карих глаз с длиннющими, подчеркнутыми умелыми стилистами, ресницами и чуть изогнула полные губы в улыбке.

— Отлично, ты прекрасна, Тина, — усердствовал парень, поддерживая свою модель.

Еще несколько щелчков. Фотограф подбежал к монитору, прощелкал на нем несколько кадров. Мне они все казались совершенными, но не ему. Нашел один. Несколько секунд недовольно на него смотрел.

— Тина, давай еще пару кадров. Ты очень напряжена. Расслабься, здесь не поле боя, — мягкий голос мгновенно изменился, когда парень глянул в сторону гримеров. — Девочки не спим, грим потек. Поправьте! — рявкнул так, что у меня заложило уши. Рука почему-то сильнее сжала ладонь Громова.

— Она приехала с опозданием на два дня, вот он и злится, — пояснила Чупакабра. — Боится, наверное, что не успеет закончить в срок.

Тем временем девушки порхали вокруг Тины, махая кисточками. Через минуту все было закончено и процесс снова пошел. Короткие команды фотографа — послушная ему модель. Это казалось каким-то сюрреалистичным. Неужели я могу оказаться там, на её месте? Позировать в красивой одежде, играть взглядом и движениями.

— Всем спасибо! Закончили, — наконец, вынес свой вердикт фотограф и обернулся, ища глазами Нату.

Та же пожирала взглядом Марка и вообще, кажется, отрешилась от всего сущего. Я закусила губу, чтобы не сказать ей пару ласковых и порекомендовать держаться как можно дальше от парней не из своей лиги. Поматросит же и бросит, должна понимать. Вот интересно, о ком я сейчас больше забочусь о ней, о себе или о Громове? Очередная задачка со звездочкой для моего блондинистого мозга.

— Наташа, — спокойная команда, — займись своей работой, наконец. Нужно организовать уборку декораций и разгони уже всех этих безумцев. Потом можешь идти домой, на сегодня всё.

— Прости, Гер. Бегу, — Чупакабра сорвалась с места и, размахивая руками, побежала к какому-то парню.

Мы же остались нос к носу с фотографом. Наконец-то я смогла его разглядеть. Не красавец, но внешность интересная: высокий, светловолосый парень с черными бровями, как будто их кто-то случайно нарисовал на бледном лице углем. Голубые глаза похожи на льдинки для коктейля, не замораживают на смерть, но холодок по коже идет исправно.

— Привет, — он коротко пожал руку Марку. — Показывай свою красавицу, — ответный изучающий взгляд мне не понравился.

На меня в жизни смотрели по-разному: снисходительно, зло, восхищенно и даже противно-сально. Но никогда не рассматривали как вещь при покупке. Он сканировал сверху вниз и, казалось, цеплялся холодным взглядом только за недостатки, даже прыщик засек. Я подернула плечами, пытаясь прогнать озноб, пробежавший вдоль позвоночника. Бр, жуткий тип.

Глава 8

Я чувствовала себя полной идиоткой. Вышла. Встала. Герман включил два каких-то фонаря и уставился на меня. Он смотрит на меня — я на него. Стою. Жду команды или хотя бы намека, что делать. Дура дурой.

Фотограф, наконец, ожил и пару раз щелкнул затвором. Мне стало совсем не по себе, а когде мне не по себе, я злюсь. И на этот раз не выдержала:

— Так что я должна делать?

— Стой пока, я думаю, — рыкнул Герман и еще пару раз щелкнул.

Процесс затягивался. Он щелкал и смотрел. Снова щелкал, включал дополнительный свет. У него было уже штук пятьдесят фоток моей недовольной физиономии. Это начинало бесить. Громов тоже озадаченно косился на друга, периодически пытался заглянуть тому через плечо, за что один раз получил локтем под дых и перестал любопытничать.

— Не знаю, непонятно... — еще пару раз щелкнул.

Что значит непонятно? Вот я, вот свет, вот фон. Да на мне даже макияжа толком нет и волосы не уложены. Что ты хочешь понять, парень?

Так бы оно и продолжалось, но вдруг на фон выбежала худощавая девушка в коротком желтом топе, джинсовом комбинезоне и объемной кепи. Она встала рядом, скрестила тонкие изящные руки на груди возмутилась:

— Гера, ты зачем девочку пугаешь? — грозно посмотрела на фотографа огромными глазами. Кто это? Выглядит странно знакомой. — Что ты рассматриваешь? Идем со мной, — схватила меня за руку и потащила к забытому рядом с монитором стулу.

Делать нечего, как послушная собачка пошла за ней. Если эта незнакомка сможет спасти ситуацию и помочь тормозному фотографу хоть что-то понять, пусть делает, что хочет.

— Валя, вот опять ты начинаешь, — беззлобно проворчал Герман и подошел к нам.

Я ожидала гневной тирады, но в голубых глазах только нежность, направленная на девушку, что достала из переброшенной через плечо сумочки типовой набор косметики: тональник, пудра, подводка и коробочка с несколькими блесками для губ. Интересно, что она этим походным набором собирается изобразить?

— Я не начинаю, Гер, — показала ему язык, — у девочки отличная фактура. Но если ее не подчеркнуть, ты ничерта не разглядишь. Закрой глазки, — последняя фраза уж мне.

Пришлось послушаться, скрипнув зубами. Это её «девочка» убивало остатки моих нервных клеток. Какая я ей девочка? Мне двадцать, почти даже один.

— Неисправима, — судя по тону, занудный Герман умилялся, а не ворчал. Вот уж точно чудеса в решете. — У тебя пять минут.

Не знаю прошло пять минут или больше, но я чуть не заснула, такими невесомыми и осторожными были прикосновения девушки. Она наносила что-то на лицо и губы, больше всего времени уделила глазам. В итоге, когда я открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало, чуть не выругалась. Нет, не из-за того, что макияж был кошмарным. Наоборот. Так шикарно и в то же время натурально я еще никогда не выглядела.

Мне и раньше делали красивый макияж в салоне, но только яркий, вечерний. Сейчас же на моем лице изобразили легкость дня, подчеркнули натуральную красоту без всякой вульгарщины и агрессии. Глаза, как будто, стали еще больше, их обрамляли длинные, идеально-ровные тонкие стрелки. Взглянув на губы, чуть не завопила: «Хочу такой же тон блеска».

Определенно, нужно будет потом поговорить с этой Валей и узнать артикулы всего, чем она меня намазала.

— Вау, — само сорвалось с губ.

— Да, круто, — Громов толкнул плечом возившегося у мониторов фотографа. — Валь, ты решила сменить профиль? Будешь визажистом? — улыбнулся он девушке.

— Допустит меня этот тиран, как же, — раздосадованно покачал головой та и поджала губы. Видимо, вопрос был наболевший.

— На фон, — спокойная команда Германа.

Он пропустил мимо ушей весь диалог, только скользнул равнодушным взглядом по моему лицу и одобрительно кивнул.

Что ж, на фон, так на фон. Раскомандовались. Вот точно, как собачка. С Тиной этот гад не был таким смелым: ветерок, «представь, что ты в летнем саду», тьфу. Вышла, скрестила руки на груди, как недавно делала Валя, и злобно глянула на фотографа. Ну, и что дальше делать будем?

Вот ничерта не удивил. Снова начал щелкать. Хмурился меньше, но хмурился. Валя внимательно наблюдала то за растерянной мной, то за въедливым фотографом. Марк устроился на освободившемся стуле и устало зевал.

— Не так, — снова не выдержала Валя. — Ты слишком зажатая. Руки зачем скрестила? — схватила меня за предплечья и дернула вниз. — Расслабься. Представь, что ты просто стоишь и ждешь, к примеру, автобус.

— Ага, затащишь её в общественный транспорт, как же, — это Громов проснулся в режиме Петросяна. — Тачки меньше чем с четырьмя сотнями лошадей Кожевникову не возбуждают, да?

Ну всё. Сняла туфлю и изо всех сил запустила в Марка. Тот за мгновение до удара шпильной спрыгнул со стула и увернулся. Сволочь изворотливая. Ржет еще! Парень беззастенчиво развалился на полу, смеясь.

— Громов, сейчас ты у меня получишь! — взяла в руки вторую туфлю.

Сейчас я покажу тебе, что меня возбуждает больше крутых тачек — твоя избитая каблуком физиономия. Один удар и оргазм обеспечен.

Странно, что ни Валя, ни Герман не пытались меня остановить. Первая тихо хихикала, второй продолжал упрямо щелкать. Я же, призвав на помощь силу острого каблука и железной набойки, готова была отправить в больницу одного ржущего засранца. То, что злая ведьма разозлилась он понял не сразу, только когда подошла совсем близко и занесла руку для удара каблуком.

— Иду на вы! — внезапно возвестил Громов и вскочил на ноги.

От такой прыти я растерялась. Это стоило мне бесценных секунд, за которые проворный парень успел сократить между нами расстояние и, подхватив меня за ноги, закинуть на плечо.

— Ты что делаешь, придурок? — испуганно вскрикнула и попыталась ударить коленом. Пару раз стукнула его по спине мягкой частью туфли. Каблук было жалко. Хорошие туфли, коллекция трехлетней давности, зато на ноге сидят, как влитые.

— Тебе сказали на фон! — Продолжал веселиться парень. Он вынес меня обратно под свет ламп и поставил рядом с Валей. — Гер, вернул недвижимость на место. Снимай! — похлопал ладонями друг о друга с видом гордого грузчика, который только что затащил пианино как минимум на десятый этаж.

Глава 9

Если утром было зашибись — жди задницы к обеду. Примета имени Ольги Кожевниковой работает безотказно. Вот и сейчас, стоило мне переступить порог фотостудии, как первым что я увидела стал неприветливый взгляд мисс Чупакабры. Вот кто мне тут точно не рад.

Она стояла в окружении нескольких красивых девушек, судя по яркому макияжу и струящимся платьям — моделей. Что-то сказала им и на меня устремилось еще пять тяжелых взглядов. Что ж, надеюсь, это не личный гарем шейха Ибн Громова, который сейчас будет рвать меня на кусочки.

— Привет, — Чупакабра преодолела расстояние между нами за пару секунд. Забавно, эта серая ерунда пытается смотреть свысока, хоть бы стульчик встала. — Ты что здесь делаешь?

— Герман сказал прийти в двенадцать.

Постаралась ответить ей спокойно, даже милую улыбку изобразила, хоть и чувствовала кожей убийственные взгляды. Не привыкать. Последние месяцы на меня иначе никто не смотрит, ну почти никто. Как же хочется сказать этой мелкой самоуверенной ерунде какую-нибудь гадость. Аж язык чешется и, кажется, раздваивается.

— Не сомневалась, что ты и есть та новая модель, — пренебрежительно фыркнула девушка, наморщив маленький аккуратный носик. — Иди за мной. Мастер просил отвести на грим, тебе еще платье подбирать. Могла бы и раньше приехать.

Что ж, у меня было два пути: пойти следом за Чупакаброй или оторвать Германа от работы, чтобы убедиться в ее словах. Инстинкт самосохранения подсказывал, что первое безопаснее. От мелкой я отобьюсь, в конце концов кусаться умеют не только странные зверушки, но и вполне себе красивые злые ведьмы.

***

Следующие два часа меня пытали. Нет, я не имею ничего против шикарного мэйк-апа и красивых платьев, но когда целый час тебя то обмахивают кисточками и мажут кучей штукатурки, а потом еще час засовывают то в одно, то в другое платье — это уже перебор. Съемки еще не начались, а я уже вымоталась.

— Отлично. Пойду скажу Герману, что ты готова, — наконец, удовлетворилась моим видом невысокая кругленькая женщина-стилист. Её, кажется, звали Вера. Мой мозг кипел от обилия имен гримеров, ассистентов и стилистов.

Пока комната была полна народа, мне удавалось сдержаться. Но стоило всем разбежаться по своим делам и оставить меня один на один с собственным отражением, я не удержалась и принялась разглядывать. Легкий голубой шифон, тонкие полупрозрачные клинья подола, обтягивающий грудь лиф. Вспоминая концепцию проекта, приготовилась к тому, что сегодня на меня будут дуть каким-нибудь гигантским вентилятором.

Ну что, Кожевникова, главное не улети. Тебе без помела не положено, а тут его не выдают даже в аренду. Хотя, всегда можно превратить Чупакабру в какое-нибудь транспортное средство. Например, в скейт, и от души наступить на неё ногой.

— О, кто это у нас здесь? — две девушки вошли в комнату и расположились на свободных стульях.

Взгляды на меня бросали недобрые, да я и не ждала радостных объятий. Мы все здесь конкурентки. Их грим немного потек и выглядели они как-то не очень, явно только что вышли из-под ярких горячих ламп.

Я не успела ответить, за меня это сделал вошедшая мисс Чупакабра.

— Громов подстилку пристроил, — плюнула ядом, но промахнулась.

Нет, вы серьезно? Не сдержала улыбку. Да эта девочка явно душу продаст за ночь с Принцем, даже если она будет единственная в её жизни. Вот даже опровергать не буду, пусть удавится.

— Зависть — плохое чувство, — я плеваться ядом умею снайперски. Откинулась в кресле, небрежно рассматривая ноготки. Нежно-голубой, определенно, мой цвет. — Недотрах — хреновый синдром. Зато я не смотрю на Громова глазами недоенной коровы. Хочешь, расскажу тебе интимные подробности? Потом воплотишь со своим пластиковым дружком.

— Ты... — Чупакабра схватила ртом воздух и приготовилась обрушить на меня весь свой писклявый гнев. — Стерва!

— Спасибо за комплимент, — подняла на неё взгляд. — Ты за этим сюда пришла или по делу?

Девица отчетливо скрипнула зубами. В глазах гнев и слезы, губы сжаты, руки вцепились в приросший к шее фотоаппарат.

— Герман велел тебя пригласить, — прошипела сквозь зубы.

— С этого и надо было начинать, — улыбнулась и бросила короткий взгляд на зрительниц этого камерного шоу. — Девочки, если что, меня зовут Ольга, а не подстилка и стерва. Но в целом, называйте хоть шлюхой, только под ноги не лезьте. Раздавлю ненароком, — подмигнула и вышла из комнатки.

— Нат, ты как? Вот тварь... — послышалось за спиной.

Что ж, утешители для бедной Чупакабры всегда найдутся. Я же утерла нос своей уязвленной гордости, почесала за ушком самолюбие и дала конфетку язвительности, заслужила.

***

Беру свои слова обратно. В комнате после грима и примерок я была огурцом. Бодрым таким, веселым с колючками и полной горницей сил. Через час работы на фоне я с трудом держалась на ногах. Герман не церемонился и активно задалбывал указаниями, которые мне не всегда удавалось понять сразу. Лицо на три-четверти, плавнее кисть. Блин, да откуда я знаю, как это? В общем, орали на меня знатно.

Германа я могла стерпеть, а вот самодовольные лица уже отстрелявшихся моделей за его спиной — нет.

К счастью, вскоре к месту съемки подошла Тина и все внимание девушек переключилось на неё. Каждая посчитала своим долгом натянуть на лицо приветливую улыбку, кто-то даже притащил ей бутылку воды и попросил сделать селфи.

У меня же засосало под ложечкой. Я помнила свое прекрасное отражение, но глядя на Тину чувствовала себя гадким утенком: неповоротливым, с длинной кривой шеей и несуразными позами.

— Тина, готова? — гаркнул Герман так, что вся студия притихла. Вот это голосок, значит, на меня он еще не орал, а так — разминался.

Девушка подошла к нему. Я воспользовалась передышкой и залипла на её грациозных движениях, легкости походки и жемчужно белом платье, подол которого чем-то напоминал мой. А вот и он, привет от вентиляторов.

Глава 10

Два дня спустя я сидела на диване в гостиной и разглядывала свои снимки. Жизнерадостный Бадди активно меня поддерживал, тыкаясь мордой в монитор ноутбука. Уже привычным жестом достала из тумбочки у дивана салфетку, вытерла следы его носа и устало потянулась.

Мой мозг все еще отказывался переваривать то, что красотка на фото я. Как Герман, черт возьми, это делает? Ноги от ушей, грудь приподнята, взгляд игривой нимфы, танцующей вместе с подружкой у речного озера. Словно мы с Тиной поджидаем усталого рыцаря, чтобы заманить его в свои сети. И что самое удивительное, рядом с известной моделью я не смотрюсь гадким утенком. Признаться, именно этого я боялась больше всего, что Герман решит сфоткать свою любимую рядом с кривой неумехой, чтобы подчеркнуть ее прелести. Но нет. Мы были равны на этих кадрах, органичны, как две подруги из сказочного, недоступного мира.

С удовольствием отметила, что на некоторых ракурсах я получилась даже удачнее Тины. Идиллию прервал звонок мобильника.

— Привет, это Тина, — знакомый мелодичный голос прозвучал в трубке. — Занята?

— Нет, что-то случилось? — постаралась скрыть удивление.

С каких это пор Тина Краш вот так запросто звонит мне с утра пораньше. Не к добру это. Или наоборот? Может, грузовик с пряниками перевернулся на моей улице.

— Я показала твои снимки агентству. Они хотят встретиться сегодня. Сможешь подъехать к четырем?

Чуть не подпрыгнула на диване. Точно грузовик перевернулся, а зачерствевшими пряниками пришибло меня по темечку: сотрясение мозга, суровые галлюцинации, неудобная больничная койка в перспективе.

— Хочешь сказать, они готовы предложить мне контракт?

— Да. Обучение, работа, оплачиваемые съемки. Все, как положено, — заверила меня Тина.

— Скинь адрес. Буду в четыре.

Буду в четыре, даже если это агентство находится на Луне. У меня есть полдня, пересоберу Маруську в ракету и подпольно стартану с Байконура, до которого доберусь на метле. Блин, метлы нет. Тогда на швабре. У Громова в подсобке я как раз видела очень колоритный экземпляр.

— Бадди, укуси меня! — потребовала я у пса, когда Тина завершила вызов, и протянула ему руку. Этот дуралей тут же лизнул её большим слюнявым языком и с довольной мордой уставился на меня, ожидая похвалы. — А, и так сойдет.

Потрепала пса за ухом и с дурной улыбкой откинулась на мягкую спинку дивана. Неужели мне повезло? Кажется, Марк Громов стал моим личным талисманом удачи. Главное, чтобы все золото, которое валится сейчас мне на голову, не было лепреконским.

***

Никогда не думала, что нести в сумочке подписанный контракт не менее кайфово, чем шоппинг в Милане. Я стояла на крыльце стеклянной башни бизнес-центра, смотрела на отражение солнца в витражных окнах и не верила, что все это происходит со мной. Модель. Теперь официально под крылом агентства самой Тины Краш. Того, что активно сотрудничает с крупнейшими российскими и международными брендами.

Завтра съемка для портфолио, потом несколько месяцев обучения. Вишенка на торте — два письма с предложениями о работе в моем почтовом ящике. Спасибо Герману, который неосторожно похвастался нашими совместными снимками с Тиной. Это ли не чудо?

Только одну важную вещь я упустила. Ложку дегтя в моей личной бочке с медом. Она как раз сейчас выходила из дорогущего авто своего парня-банкира. Подняла взгляд и, откинув с лица длинную блестящую на солнце темную прядь, сняла солнечные очки.

— Кожевникова?!

Длинными ногами в туфлях на высоких шпильках моя «ложка дегтя» быстро преодолела половину лестницы и встала напротив. Бывшая лучшая подруга, Воронова Рада Владимировна. Пока у моей семьи водились деньги, мы были сестрами, самыми близкими на свете друзьями. Столько всего пережили вместе: от первых месячных до первых любовных неудач.

Но как только мой кошелек оказался пуст, она оказалась первой, кто вытер об меня ноги. Мои девичьи тайны в одно мгновение стали известны всем: неудавшаяся помолвка с Шиловым, пинок под зад из университета, отец и его побег из страны.

— Что ты здесь делаешь? — ярко накрашенные губы искривились в подобии улыбки. Презрение, я чувствовала его кожей.

Раньше я считала Раду красивой, сейчас же насквозь искусственной. Только мне было известно сколько пластических операций она сделала, чтобы получить идеальную по всем параметрам внешность и работать в модельном бизнесе. Не говоря уже о надутых губах, нарощенных ресницах и татуаже бровей. Будь я менее принципиальной, тоже выдала бы все ее тайны, но это не мой метод.

Я собрала в кулак все самообладание, чтобы ответить коротко и не выцарапать ей глаза:

— Работаю.

— О, наша принцесса это умеет? Кто же ты у нас? Секретарша? Уборщица? Посудомойка?

Только я приготовилась ответить в своем стиле и продемонстрировать контракт, как судьба подкинула вариант получше. За моей спиной раздался стук острых каблучков, а после прозвучал знакомый мелодичный голос:

— Оля, как хорошо, что я тебя застала!

Я обернулась. За моей спиной стояла Тина Краш собственной персоной. Как всегда, изящная, холеная до кончиков пальцев, она в легком летнем сарафане казалась феей, которую неизвестно каким ветром занесло в наши каменные джунгли. Или меня еще не отпустило после просмотра фото?

Пока я улетала в воспоминания, Тина протянула мне плотный черный конверт.

— Это приглашение на вечеринку по поводу моего дня рождения. Через две недели. Ты просто обязана прийти. Все из агентства там будут. Заодно познакомишься с девочками, — тут Тина заметила Раду. Лицо девушки стало непроницаемым, от улыбки не осталось и следа. — Привет. Твой конверт у администратора.

Как же мне хотелось сейчас вытащить телефон и сфотографировать застывшее на красивом лице бывшей подруги удивление, граничащее с гневом и отвращением. Такая палитра чувств достойна нового проекта Германа. Я заранее готова изображать сарказм.

— Ты — модель в нашем агентстве?!