Принцесса Америки

2 Нина

Нина Гонсалес простучала каблучками вверх по лестнице в конце аудитории и направилась к своему обычному месту. Ниже тянулись ряды из сотен красных стульев, перед каждым из которых стоял деревянный стол. Почти все места были заняты. Читали введение в мировую историю, обязательный предмет для всех первокурсников в Королевском колледже, как повелел король Эдуард I, когда основал университет в тысяча восемьсот двадцать восьмом году.

Нина закатала рукава фланелевой рубашки, и на запястье мелькнула татуировка: ровные четкие линии на гладкой смуглой коже. Это был китайский иероглиф, означавший «дружба». Саманта настояла, чтобы они вместе сделали татуировку в честь своего восемнадцатилетия. Конечно, Сэм не имела права сверкать на публике рисунками на коже, поэтому набила свою где-то в более незаметном месте.

– Ты же сегодня пойдешь? – наклонилась с соседнего стула подруга Нины, Рейчел Гринбаум.

– Сегодня? – Нина заправила за ухо темные волосы. Симпатичный парень, что сидел в конце ряда, смотрел в ее сторону, но Нина решила его проигнорировать. Он слишком сильно походил на того, кого она все еще пыталась забыть.

– Мы собираемся в общем зале, посмотреть трансляцию Бала королевы. Я сделала вишневые пирожные по официальному рецепту Вашингтонов. Даже купила вишню в дворцовом магазине для большей аутентичности, – нетерпеливо пояснила Рейчел.

– Как здорово.

Вишневые пирожные славились на весь мир: во дворце уже несколько поколений подряд подавали их на каждом приеме или мероприятии на открытом воздухе. Интересно, что сказала бы Рейчел, узнай она, как Вашингтонов уже на самом деле тошнит от этих пирожных?

Честно говоря, было бы куда аутентичнее, приготовь подруга барбекю. Или тако на завтрак. Оба блюда королевская семья ела до неприличия часто.

– Так ты придешь? – надавила Рейчел.

Нина изо всех сил постаралась изобразить сожаление.

– Не могу. Вообще-то у меня сегодня смена.

Она работала в университетской библиотеке в рамках программы по трудоустройству, благодаря которой получала стипендию. Но даже будь Нина свободна, она все равно не имела ни малейшего желания смотреть трансляцию. Она несколько лет подряд ходила на бал, и из года в год он выглядел примерно одинаково.

– Не знала, что библиотека работает в пятницу вечером.

– Тогда, может, пойдешь со мной? Некоторые выпускники еще сдают экзамены; есть шанс найти себе парня постарше, – поддразнила Нина.

– Только ты можешь мечтать о знакомстве в библиотеке. – Рейчел покачала головой и тоскливо вздохнула. – Интересно, что сегодня наденет принцесса Беатрис? Помнишь платье, которое она носила в прошлом году, с иллюзией декольте? Такое элегантное.

Нина не хотела говорить о королевской семье, особенно с Рейчел, которая была слишком ими одержима. Однажды подруга призналась Нине, что называла своих любимых золотых рыбок Джефферсон – все десять штук подряд. Но глубокая преданность Сэм заставила Нину открыть рот.

– А как насчет Саманты? Она тоже всегда отлично выглядит.

Рейчел неодобрительно хмыкнула, решив оставить вопрос без ответа. Типичная реакция. Нация обожала Беатрис, свою будущую правительницу – по крайней мере, большинство людей, за исключением сексистских реакционных групп, которые все еще выступали против изменения Закона о престолонаследовании. Эти люди ненавидели Беатрис просто за то, что она имела смелость быть женщиной, которая унаследует трон, что всегда принадлежал мужчинам. Злобные и шумные, они неизменно высмеивали в Интернете фотографии Беатрис, освистывали ее на политических митингах.

Но если Беатрис народ просто любил, то Джефферсона буквально превозносил, что иногда походило на массовое помешательство. Джефф был единственным мальчиком в семье, и мир, казалось, был готов простить ему что угодно, даже если сама Нина не могла.

Что до Саманты… В лучшем случае люди забавлялись, читая новости о ее жизни. В худшем, что встречалось чаще, ее активно осуждали. Вот только все они не знали Сэм.

Не так, как Нина.

Профессор Уркарт тяжело поднялся на кафедру и спас Нину от необходимости отвечать. Все семьсот студентов прекратили болтать и развили бурную деятельность, расставляя перед собой ноутбуки. Нина, которая была, вероятно, последним человеком, что по-прежнему писал от руки в тетради, занесла карандаш над новой страницей и выжидающе подняла взгляд. Пылинки танцевали в лучах солнечного света, что лился в окна.

– Как мы с вами узнали за семестр, политические альянсы на рубеже веков, как правило, были двусторонними и легко распадались, поэтому многие из них закреплялись браками, – начал профессор Уркарт. – Ситуация изменилась с образованием Лиги королей: договором между несколькими странами, призванным обеспечить коллективную безопасность и мир. Лига была основана в тысяча восемьсот девяносто пятом году в ходе Парижской конвенции, созванной…

Людовиком, про себя закончила Нина. Это было самое простое во французской истории: всех их королей звали Людовиками, вплоть до нынешнего, Людовика XXIII. Честно говоря, французы были даже больше помешаны на этом имени, чем Вашингтоны на Джордже.

Она записала слова профессора в тетрадь, стараясь прогнать мысли о Вашингтонах. Предполагалось, что в колледже Нина сумеет начать жизнь с новой страницы, разберется, кто она есть на самом деле, без влияния королевской семьи.

Нина была лучшей подругой принцессы Саманты с самого их детства. Они познакомились двенадцать лет назад, когда мама Нины, Изабелла, пришла на собеседование во дворец. Прежний король – Эдуард III, дедушка Саманты – только что скончался, а новому правителю требовался камергер. Изабелла работала в Торговой палате, и каким-то чудесным образом ее начальник порекомендовал мать Нины Его Величеству. Не существовало никакого «конкурса» на работу во дворце. Они сами составляли список кандидатов, и если вы попадали в число немногих счастливчиков, вас просто туда вызывали.

В день собеседования няня, которая обычно сидела с Ниной, в последнюю минуту сообщила, что не придет. У Изабеллы не оставалось иного выбора, как взять Нину с собой.

– Сиди здесь и никуда не уходи, – наказала она, ведя дочь к скамейке в коридоре на первом этаже.

Нина тогда удивлялась, почему маму позвали на собеседование в настоящий замок, но позже узнала, что Вашингтонский дворец был не просто резиденцией королевской семьи в столице, но и административным центром Короны. Большинство из шести сотен комнат отводились под офисы или места общего пользования. Частные квартиры на втором этаже можно было опознать по овальным дверным ручкам, в отличие от повсеместно установленных круглых.

Нина поджала ноги и тихо открыла книгу, которую принесла с собой.

– Что ты читаешь?

Из-за угла выглядывало лицо, увенчанное копной каштановых волос. Нина мгновенно узнала принцессу Саманту. Хотя в полосатых легинсах и в платье с блестками она не особо походила на принцессу. Ее ногти были раскрашены под радугу, каждый в один из основных цветов.

– Ээ… – Нина постаралась прикрыть обложку. Книга была о принцессе, правда, выдуманной, но все же странно признаваться в этом настоящей.

– Мы с моим младшим братом сейчас читаем серию про драконов, – объявила Саманта и склонила голову набок. – Он, кстати, тебе не попадался? Нигде не могу его найти.

Нина покачала головой, а потом не удержалась:

– Я думала, вы близнецы.

– Да, но я на четыре минуты старше, а значит, Джефф мой младший брат, – с железной логикой пояснила Саманта. – Поможешь мне его поискать?

Принцесса была настоящим сгустком энергии, бегала по коридорам, открывала все двери подряд и заглядывала за мебель в поисках своего близнеца. И все время болтала, ведя своеобразную экскурсию по самым, на ее вкус, примечательным местам дворца.

– В этой комнате появляется призрак королевы Терезы. Я точно знаю, что это она, потому что призрак говорит по-французски, – зловеще сообщила Сэм, указывая на закрытую гостиную. Или: – Я каталась на роликах по этим коридорам, пока папа не поймал меня и не сказал, что мне нельзя. Беатрис тоже каталась, но какая разница, что она делает. – Саманта не обижалась, просто казалась задумчивой. – Однажды она станет королевой.

– А кем ты собираешься стать? – с любопытством спросила Нина.

Саманта улыбнулась.

– Всем остальным.

Она водила Нину из одного невероятного места в другое, через кладовые с прессованными льняными салфетками и кухни размером больше бальных залов. Шеф-повар дал им сахарное печенье из раскрашенной синей банки. Принцесса тут же укусила свое, а Нина спрятала угощение в карман. Оно показалось ей таким красивым, что жалко было есть.

Когда девочки вернулись к скамейке, Нина была потрясена, увидев, что ее мама идет по коридору и легко беседует с королем. Взрослые посмотрели на Нину, и она невольно замерла.

Король улыбнулся искренней мальчишечьей улыбкой, от которой его глаза засияли.

– Кто это у нас здесь?

Нина никогда раньше не встречала монарха, но какой-то врожденный инстинкт – возможно, отголосок того, что она сотню раз видела его по телевизору, – побудил ее поспешно присесть в реверансе.

– Это моя дочь, Нина, – тихо произнесла Изабелла.

Саманта подбежала к отцу и умоляюще потянула его за руку:

– Пап, можно Нина еще к нам придет?

Король тепло глянул на маму Нины.

– Саманта права. Вы можете приводить дочь с собой. В конце концов, непохоже, что у вас будет короткий рабочий день.

Изабелла моргнула.

– Ваше Величество?

– Девочки определенно сдружились, а я знаю, что у вашей жены тоже плотный график. Зачем Нине сидеть дома с няней, если можно приходить сюда?

В силу возраста Нина не понимала смущение матери.

– Мама, пожалуйста, – подхватила она со всем возможным пылом.

Изабелла вздохнула и сдалась.

Вот так Нина и вошла в жизнь королевских близнецов.

Они стали неразлучным трио: принц, принцесса и дочь камергера. Тогда Нина даже не подозревала, в чем разница между ее жизнью и жизнью Саманты. Ибо, несмотря на то, что они были близнецами и членами королевской семьи, с Джеффом и Сэм Нина никогда не чувствовала себя чужой. Во всяком случае, вся троица была в равной степени исключена из гламурного и недоступного мира взрослых – даже из мира Беатрис, которая в возрасте десяти лет уже брала частные уроки, помимо стандартного курса средней школы.

Сэм и Джефф всегда были заводилами, а Нина безуспешно пыталась их сдерживать. Они постоянно убегали от няни и устраивали какие-то проделки: то плавали в крытом бассейне с подогревом, то отправлялись на поиски тайников и бомбоубежищ, которые, по слухам, были спрятаны по всему дворцу. Однажды Саманта убедила их залезть под стол и подслушать частную встречу короля с послом Австрии. Их поймали уже через две минуты, когда Джефф потянул скатерть и опрокинул кувшин с водой, но к тому времени Саманта успела капнуть медом в туфлю посла.

– Если не хочешь обнаружить мед в туфлях, нечего снимать их под столом, – заявила она позже с озорным блеском в глазах.

То, что дружба Саманты и Нины продлилась все эти годы, было целиком и полностью заслугой принцессы. Сэм отказалась расставаться с подругой, даже когда они пошли в разные школы, даже после того, как мама Нины оставила пост камергера и была назначена министром финансов. Саманта просто продолжила приглашать Нину во дворец переночевать, или в резиденции Вашингтонов на праздничные выходные, или на государственные мероприятия в качестве своей сопровождающей.

Мамы Нины испытывали смешанные чувства по поводу дружбы их дочери с принцессой. Изабелла и Джули сошлись много лет назад в аспирантуре и к настоящему времени стали одной из самых влиятельных пар: Изабелла – министр финансов, Джули – основатель успешного бизнеса в сфере электронной коммерции. Они редко спорили, но сложные отношения Нины с Вашингтонами были одним из вопросов, по которым родителям никогда не удавалось договориться.

– Мы не можем отпустить Нину в эту поездку, – запротестовала Изабелла, когда Саманта пригласила подругу в пляжный дом королевской семьи. – Не хочу, чтобы она проводила с ними слишком много времени, особенно когда нас нет рядом.

Нина ловила голоса родителей, что доносились по старомодной отопительной системе здания. Она сидела у себя спальне на третьем этаже, под чердаком, и не собиралась подслушивать… но также никогда не извещала мам, как легко могла их слышать, если они разговаривали в гостиной.

– Почему? – удивилась Джули; ее голос странным образом искажался в старых металлических трубах.

– Потому что я о ней беспокоюсь! Мир, в котором обитают Вашингтоны, со всеми этими частными самолетами, придворными балами и протоколами – это не реальность. И неважно, как часто они ее приглашают или как сильно ее любит принцесса Саманта, Нина никогда не станет одной из них. – Изабелла вздохнула. – Я не хочу, чтобы она чувствовала себя, словно бедная родственница из романа Джейн Остин.

Нина сдвинулась на матрасе так, чтобы лучше расслышать ответ.

– Принцесса всегда была для Нины хорошей подругой, – возразила Джули. – А тебе следует чуть больше верить в то, как мы воспитали нашу дочь. Во всяком случае, я думаю, что Нина окажет положительное влияние на Саманту, напоминая той, что мир существует и за пределами дворцовых ворот. Принцессе, вероятно, нужна нормальная подруга.

К тому времени, когда они перешли в старшие классы, Нина уже привыкла к хитрым планам и заразительному возбуждению своей лучшей подруги. «Давай вытащим Альберта!» – могла написать Сэм, имея в виду лимонно-желтый джип, который выпросила у родителей на шестнадцатилетие. Принцесса получила машину, но никак не могла сдать параллельную парковку, поэтому по-прежнему не имела прав. Это означало, что в итоге Нина водила этот вызывающе-желтый джип по всей столице, а Саманта, скрестив ноги, сидела рядом, умоляя ее заскочить по пути в «макдоналдс». Со временем Нина даже перестала обращать внимание на охранника, что недовольно наблюдал за ними с заднего сиденья.

Благодаря Сэм Нина слишком легко забыла о бесчисленных различиях между ними. И любила подругу без всяких условий и условностей, как любила бы сестру. Просто так сложилось, что «сестра» оказалась принцессой Америки.

Но за последние шесть месяцев их отношения неуловимо изменились. Нина никогда не рассказывала Сэм, что случилось в ночь выпускного близнецов, и чем дольше хранила секрет, тем больше становилась пропасть между ней и подругой. Затем Сэм и Джефф отправились в свою сумасшедшую поездку в честь окончания школы, а Нина поступила в колледж, и, возможно, все это было к лучшему. Она получила шанс наладить нормальную жизнь, без частных самолетов, придворных торжеств и протокола, который так волновал Изабеллу. Нина могла вернуться в свой обычный, реальный мир.

В Королевском колледже девушка никому не призналась, что Саманта – ее лучшая подруга. Ребята, вероятно, решили бы, что Нина лжет, или, если бы поверили ей, то могли бы попытаться использовать ее ради связей. Еще неизвестно, что хуже.

Профессор Уркарт выключил микрофон, показывая, что лекция окончена. Все встали и принялись закрывать ноутбуки, тихо переговариваясь меж собой. Нина нацарапала последние строки в тетради, затем бросила ее в сумку, закинула ремень на плечо, спустилась вслед за Рейчел вниз по лестнице и вышла во двор.

В коридоре к ним присоединились еще несколько девушек, которые восторженно щебетали о предстоящем Бале королевы. Все пошли к столовой, где студенты обычно перекусывали после занятий, но Нина замедлила шаг.

Ее внимание привлекло какое-то движение на улице. У обочины тихо урчал черный лимузин. Из окна свешивался лист бумаги с написанным на нем именем Нины.

Этот почерк она узнала бы из тысячи.

– Нина! Ты идешь? – позвала Рейчел.

– Извини, мне надо встретиться со своим методистом, – соврала Нина, выждала еще немного, а потом побежала через лужайку к машине.

На заднем сиденье ее ждала принцесса Саманта в велюровых спортивных штанах и белой футболке, сквозь которую просвечивал розовый лифчик. Нина поспешно забралась в лимузин и закрыла дверь, пока никто не увидел.

– Нина! Я по тебе скучала! – Сэм, как обычно, порывисто обняла подругу.

– Я тоже по тебе скучала, – пробормотала Нина в плечо принцессы. Миллион вопросов крутился на языке.

Наконец Саманта отстранилась и подалась вперед, чтобы дать указания водителю.

– Можете просто покружить по кампусу. – Все та же типичная Сэм; ей постоянно нужно было двигаться, даже если она никуда конкретно не собиралась.

– Сэм, что ты здесь делаешь? Ты разве не должна готовиться к балу?

– Я тебя похищаю и тащу на бал как свою спутницу! – сообщила подруга заговорщическим тоном.

– Извини, я сегодня работаю, – покачала головой Нина.

– Но там будут твои родители – уверена, они будут счастливы тебя увидеть! – Сэм вздохнула. – Нина, пожалуйста. Мне сейчас очень не повредит поддержка.

– Ты же только вернулась. – На что король с королевой уже могут сердиться?

– В последнее утро в Таиланде мы с Джеффом сбежали от своей охраны, – призналась Сэм, глядя в окно.

Они ехали по Колледж-стрит в сторону готического здания библиотеки Дэндриджа.

– Вы улизнули от своих телохранителей? Как?

– Убежали от них, – повторила Саманта, не в силах сдержать улыбку. – В прямом смысле слова. Повернулись и рванули по встречной полосе, виляя между машинами, а затем отправились в пункт проката квадроциклов. Взяли пару и поехали кататься по джунглям. Это было невероятно.

– Рискованная затея, – заметила Нина, и Сэм рассмеялась.

– Ты говоришь точно как мои родители! Видишь, вот почему ты мне нужна. Я надеялась, что если сегодня вечером ты пойдешь со мной…

– То смогу за тобой проследить? – договорила за нее Нина. Словно ей хоть раз удавалось проконтролировать принцессу. Никакая сила на земле не могла остановить Саманту, если та что-то вбивала себе в голову.

– Ну, ты же хорошая девушка!

– Хорошая только в сравнении с тобой, – уточнила Нина. – Невелико достижение.

– Тебе вообще следует сказать мне спасибо, что я установила планку так низко, – поддразнила Сэм. – Слушай, мы можем уйти с приема пораньше; прихватим с кухни домашнее печенье, будем допоздна смотреть паршивые реалити-шоу… Мы сто лет пижамную вечеринку не устраивали! Ну, пожалуйста, – повторила она. – Я так по тебе соскучилась.

Сложно устоять, когда лучшая подруга тебя умоляет.

– Думаю… я смогу уговорить Джоди поменяться со мной сменами, – сдалась Нина, помявшись так недолго, что Сэм, пожалуй, даже этого не заметила.

– Спасибо! – восторженно взвизгнула Саманта. – Кстати, я привезла тебе кое-что из Бангкока. – Она покопалась в сумке и наконец выудила пакетик конфет M&M’s.

Ярко-голубую упаковку испещряли витиеватые надписи на тайском.

– Ты вспомнила. – M&M’s были любимым лакомством Нины.

Сэм всегда привозила ей их из своих заграничных поездок – где-то вычитала, что в каждой стране свой рецепт, и решила, что они с Ниной должны перепробовать все возможные.

– Ну как? – спросила Сэм, когда Нина сунула в рот шоколадную конфету.

– Вкуснятина. – На самом деле лакомство немного отдавало затхлостью: неудивительно, если вспомнить, сколько километров оно проехало в боковом кармане сумочки Саманты.

Они свернули за угол, и в поле зрения плавно выплыл дворец – слишком рано, на вкус Нины, но, в конце концов, Королевский колледж находился всего в паре миль от резиденции монарха. Сосны гордо высились по обе стороны улицы, забитой офисами и людьми. Дворец выделялся на синей эмали неба ослепительно-белым пятном. Его отражение танцевало в водах Потомака, и казалось, существует два дворца – один настоящий и другой подводный, сказочный.

Туристы толпились у железных ворот, там же выстроилась охрана, вскинув руки в военном приветствии. Пока лимузин выписывал круг, Нина увидела трепещущий край королевского штандарта – флаг показывал, что монарх официально в своей резиденции.

Нина глубоко вздохнула, собираясь с духом. Ей не хотелось возвращаться во дворец и сталкиваться с ним. Она все еще ненавидела его за то, что случилось в ночь выпускного.

Но еще больше Нина ненавидела себя, ведь в глубине души втайне мечтала его увидеть, даже после всего того, что он натворил.