Принцесса дачного поселка

Глава 3. ГОША ТОБОЛЬЦЕВ.

Я-то думал, что прошедшие восемь лет защищают меня, но все оказалось куда сложнее. Умом я понимал, что Лера не одна, что она ни словом, ни намеком не давала мне понять, что может быть иначе, и все же...

Я постоял в темноте. Видел, как Лера ушла в дом. Сергей остался на веранде, мне был заметен огонек его сигареты.

Я заглянул в кабинет отца, на полке нашарил бутылочку с ружейным маслом, спустился в сад. Тихо смазал петли калитки, разделяющей наши участки.

Я прошел знакомой дорогой. Стараясь производить как можно меньше шума, поднялся по металлической лестнице к окну мансарды. Придерживаясь за ветки плюща, пробрался по узкому карнизу. Мелкие камешки хрустели под ногами, и я замер, прислушиваясь. Все было тихо.

К моему счастью, окно было распахнуто. Я уселся на подоконник, негромко позвал:

— Лера, ты спишь?

В комнате послышалось движение, и босые ноги прошлепали к окну.

— Конечно, спит. Ночь на дворе, — пробурчал недовольный и сонный Данька.

Вот черт! Почему я решил, что Лера спит в своей старой комнате?

Я виновато сказал ему:

— Ты, парень, извини, что разбудил. — Я спустился на карниз, кивнул ему: — Ну, я пошел?

Данька потер глаза и сонно пробурчал что-то неодобрительное мне вслед.

В своей комнате я нашарил, не зажигая свет, сигареты, распахнул окно. Мне не спалось.

О чем я хотел поговорить с Лерой? О том, что так и не смог забыть худенькую серьезную девочку с загорелыми ногами, исцарапанными в малиннике, помню, как подростком ночью ввалился к ней и она бинтовала мне рану на руке, жалостливо дуя на нее и приговаривая что-то сочувственное, помню, как неожиданно в одно лето она превратилась в красавицу с огромными глазами и пышными волосами, о том, что по-прежнему влюблен в нее, что не могу дышать одним воздухом с ней.

Я поморщился. Вот только ничего этого ей не надо. И никогда не было нужно. Из всех знакомых девчонок она не только была самой красивой, но и просто была единственной, кто хорошо, хотя и только по-дружески, ко мне относился.

Я всегда был толстым и неуклюжим мальчиком, да еще носил очки. А тут еще эти дурацкие танцы! Я тогда отдал бы всю свою будущую жизнь, чтобы так ловко, как Андрей, держать ее за талию, чтобы это мне она улыбалась, встречаясь взглядами, покрываясь нежным румянцем и сияя глазищами.

Нет, конечно, мне она тоже улыбалась. Она виновато отстранялась и охала, когда я наступал ей на носки туфель, и улыбалась, чтобы я не думал, что оттоптал ей все ноги. Иногда она улыбалась поощрительно, если мне удавалось попасть в такт. Впрочем, учитывая мою неуклюжесть, это редко удавалось. Но, чудное дело, она на меня никогда не сердилась, единственная из моих знакомых женского пола.

Впрочем, за те годы, что мы не виделись, я изменился: похудел, вырос, сменил очки на контактные линзы. Я выучился, работаю в хорошей клинике. Честно могу сказать о себе, что я — неплохой врач. В общем, от отсутствия женского внимания я не страдаю. Особенно от внимания охотниц за обеспеченными женихами. Вот уж, действительно, откуда их развелось везде в таком количестве? Впрочем, меркантильность в людях я, слава богу, чувствую сразу. Если честно, мне это качество в женщинах отвратительно. Правда, когда я дома об этом как-то заговорил, мама сердито упрекнула меня в том, что я отрицаю элементарный расчет в браке. Как говорит мама, любовь любовью, но надо же и присмотреться к предмету любви внимательней.

А недавно в семье брата я познакомился с Ксенией. Это одна из светских барышень, какая-то знакомая Аллы. Мне показалось, что я влюбился в ее тонкую фарфоровую красоту. Даже мама, которой все девушки мира кажутся недостаточно хорошими для ее сыновей, одобрила ее кандидатуру. В субботу мы собирались объявить всем о будущей свадьбе. И все эти планы одним движением, одним взглядом перечеркнула девушка с каштановыми волосами, живыми карими глазами и потрясающей улыбкой. И не то, чтобы я на что-то надеялся, нет. Просто сегодня вечером, когда лез к ней в окно, я твердо знал, что со мной непременно случится что-то скверное, если я сию минуту не увижу ее.

Я лег и сердито задумался. Честно ли жениться, если знаешь, что не испытываешь к девушке таких чувств, которые необходимы для брака? Может, стоит объясниться с Ксенией и, если она при этом примет сознательное решение выйти за меня замуж — ну, что ж, я знаю семьи, у которых было гораздо меньше оснований для совместной жизни. А Ксения красива, умна, с ней не стыдно показаться в обществе. Мне приятно замечать взгляды мужиков, когда мы с ней проходим мимо.

Я ехидно отметил про себя, что, когда я вижу, как Сергей смотрит на Леру, мне это совсем не нравится. С досадой загасил сигарету и улегся.

Конечно, к завтраку я спустился позже всех.

Мама недовольно подняла на меня глаза, а я огрызнулся:

— О, господи, неужели в отпуске, на отдыхе, есть такая острая необходимость садиться завтракать в восемь утра?! Я весь год поднимаюсь ни свет, ни заря...

— Игорь! Ты ведь тоже врач! Кому, как не тебе, ратовать за соблюдение режима, — отпарировала мама. Она приподнялась, чтобы передать мне чашку кофе, и заметила: — Насколько я помню, вы с Ильей собирались понырять на камнях с нашими соседями. Я, как врач, запрещаю бывать на солнце после 11 часов. И обязательно предупреди об этом Леру, чтобы она там за вами присмотрела.

Я невольно повернул голову: сквозь листву было видно какое-то движение на веранде у Мельниковых.

Завтрак протекал в молчании. С соседней веранды донесся заливистый смех Саши, звон посуды. Алла недовольно подняла бровь, но промолчала.

Я еще ковырялся в тарелке, как у калитки возникли соседи. Сергей, улыбаясь, спросил:

— Ну, как, не передумали?

Мы с Ильей, переглянувшись, энергично закивали. Одним глотком я допил кофе и поднялся от стола.

Ольга Алексеевна, услышав о том, что мы собираемся уезжать, собрала нам пакет еды. Илья ужаснулся:

— Куда нам столько?

Но она только рукой махнула:

— Наплаваетесь, сразу есть захочется.

Илья позвал Даньку:

— Пойдем, заберем снаряжение.

Данька, особо не чинясь, открыл калитку и прошел к нам.

Сергей в это время разговаривал с отцом. Он глянул вслед Даньке, и мне показалось, что в его глазах мелькнуло недоумение, что-то неприятно удивило и насторожило его. Впрочем, он тут же справился с собой и продолжил разговор с отцом как ни в чем не бывало.

Пока ребята грузили снаряжение и продукты, появились Лера с Сашей. Обе были в шортах и маечках, улыбались и выглядели просто замечательно. Мы с Сергеем уселись впереди, а Илья с Лерой и дети устроились на заднем сидении.

Отец с Андреем спустились проводить нас, и Андрей вздохнул с завистью:

— С удовольствием бы к вам присоединился...

На что с веранды тут же отозвалась Лидия Петровна:

— Ты же обещал помочь с покупками, и еще тысяча всяких дел! Тут времени осталось всего ничего, еще столько нужно успеть...

Андрей досадливо сказал:

— Мама, я ведь только выразил свое желание. Ты же знаешь, я обязательно тебе помогу, мы все успеем.

День мы провели просто великолепно. Растянули пляжные коврики на горячих гладких камнях. Вода была изумительная, прозрачная и уже теплая. Конечно, невзирая на все предупреждения мамы, из воды мы почти не вылезали. Лера со смехом вылила на Илью и меня почти целый флакон средства от загара, хотя это мало помогло: мы оба от природы светловолосые и белокожие, в отличие от отца и Андрея, которые никогда не обгорают на солнце.

В самую жару мы все-таки спасались под тентом, играли в карты. Выяснилось, что Илья не умеет играть в преферанс, и мы для начала научили его играть в «Тысячу». Парень он способный, да и Лера взялась ему помогать. В результате, к общему смеху, он и выиграл. Или правду говорят, что новичкам везет?

Мы пили холодное пиво, дурачились в воде, потом опять ныряли.

Уже поздно вечером въехали в поселок, остановились у наших ворот. Лера и дети придремали на заднем сидении, убаюканные дорогой. В зеркало мне было видно ее лицо, и я исподтишка наблюдал за ней.

Мы с Ильей выгрузили свои вещи и простились.

Я так и не знаю, показалось мне, или действительно Сергей был чем-то озабочен или расстроен? Весь день он вел себя доброжелательно и спокойно, но сдержанно, что ли. Кажется, Лера это тоже почувствовала, по крайней мере, я несколько раз ловил ее удивленный взгляд. Какая кошка между ними пробежала?

Последующие два дня мы с Сергеем, практически, не виделись. Меня привлекли к заботам об устройстве папиной презентации и размещению уже начавших прибывать гостей.

Впрочем, кажется, и его почти не было дома: пару раз я видел, как за ним с утра заезжала машина Анатолия. Какие у них могут быть общие дела, не понимаю.

Зато Лера была почти все время либо на пляже, либо дома. Она, по старой нашей дачной традиции, затеяла подготовку не то спектакля, не то просто сюрприза для отца. Во всяком случае, они все таинственно шепчутся, пропадают на их веранде, и оттуда доносятся звуки Лериного пианино, смех и пение. К моему сожалению, нас туда не пускают.

Даже занудливую Мику им удалось перетянуть в свою компанию, и Алла теперь бродит по дому и саду одна. Впрочем, кажется, она никогда не скучает, она у нас человек совершенно самодостаточный. Собственное общество она предпочитает любому другому. Мало того, даже если она сидит рядом с вами, это совсем не значит, что она слышит, о чем говорят. Алла всегда на своей волне.

Я удивляюсь, но Ксения, кажется, нашла с Аллой общий язык. Во всяком случае, я никогда не видел Аллу такой оживленной, как в тот вечер, когда она нас познакомила.

Алла и маме, кажется, нашептала о ней массу приятного: и из хорошей семьи, и обеспечена, и умна, и красива, — в общем, лучшая претендентка на место жены и матери будущих детей. Представляю, какой разразится скандал, если я объяснюсь с Ксенией и она примет решение не связываться с парнем, который сам не знает, чего он от жизни хочет.

Ксения должна прилететь в субботу, за два часа до презентации. Мы договорились, что она приедет на такси. Я трусливо обрадовался, что мне не придется заводить с ней разговор о наших отношениях в машине, все-таки это как-то совсем уж нелепо. Впрочем, и откладывать его тоже невозможно, потому что мама горит желанием объявить всем о предстоящей свадьбе. То-то хорошо я буду выглядеть, если начну на людях мямлить о том, что жениться надо по любви. Свежая мысль, оригинальная и, главное, своевременная!

Суббота приближалась неотвратимо.

Мама нервничала. Она задергала всех: Ольгу Алексеевну, меня с братом, обслугу ресторана.

На мой взгляд, все шло, как надо: дом был вычищен до блеска, окна сияли, от запаха полироли даже кружилась голова, гости все по мере прибытия размещались в гостиницах. Надо сказать, тут нам очень помог Анатолий, вернее, его менеджер. Прибыла папина пресс-секретарь, она занималась организационными вопросами. Меню было сто раз обсуждено, музыканты привезены. В принципе, все должно быть готово к назначенному сроку, но мама желала сама во всем убедиться лично.

Отец, искренне считающий всю эту затею с презентацией никому не нужным делом, запирался у себя в кабинете и часами там просиживал.

Андрей спросил меня:

— Чем он там занимается? Не иначе, пишет новую книгу.

Услышавший этот разговор Илья вмешался:

— Да он, наверное, просто от всех прячется. Я сам видел, как он целый час, не пошевелившись, простоял у окна. Я лично деда понимаю: на фига ему вся эта суета? Это бабушка и Алла у нас — люди светские, а по мне, так это все ерунда.

Вчера я искал Илью по просьбе мамы, и в его комнате на столе нашел раскрытый альбом, который он всегда возит с собой. Илья хорошо рисует, его без экзаменов, по творческому конкурсу, зачислили в архитектурный институт. Листы бумаги были покрыты рисунками почти сплошь, но в женских головках и лицах, встречавшихся то и дело на последних страницах, вполне узнавалась Лера, ее лицо, наклон головы. Я не стал говорить Илье о том, что знаю его тайну, в этом возрасте мальчишки очень обидчивы.

А про себя подумал, что это у нас семейное.

Отец спустился к обеду.

Когда все поднялись из-за стола, он задержал меня:

— Игорь, что, Михаил Исаакович приехал?

— Сегодня прилетает.

Отец помолчал, потом вздохнул:

— Мне нужно с ним встретиться и обсудить кое-что.

— Ну, может быть, прямо там и поговорите?

— Нет, нет. Это совсем не ресторанный разговор. Если можно, привези его прямо сюда.

Я кивнул:

— Да я и так его сюда привезу. Мама решила, что его мы разместим здесь. Все-таки он твой старый друг. Так что у вас еще будет много времени на то, чтобы побеседовать.

Он прикоснулся к моему плечу:

— Я хотел бы переговорить с ним до всей этой чехарды.

— Хорошо, я предупрежу его.

Я был удивлен и заинтригован. Михаил Исаакович — старый папин друг, но от их общих дел он давно отошел, последние годы он работал нотариусом, а сейчас, кажется, вообще не практикует. Зачем он папе срочно понадобился?

Я похолодел. Неужели отец все-таки догадывается? Мне самому профессор Неустроев, заведующий клиникой, не оставил никаких надежд.

Он тогда посмотрел снимки еще раз, снял очки и потер глаза.

— Игорь Владимирович, вы же понимаете, что чудес не бывает. Особенно в медицине.

Я понимал. Может быть, поэтому я стал чаще задумываться о семейных ценностях, о женитьбе, о том, что хочу, чтобы у меня была семья. Поэтому так легко согласился с маминой идеей провести отпуск на даче и Андрюху заманил. Я дал себе слово, что после презентации поговорю с братом.

Ксения отставила чашку, поблагодарила маму, как хозяйку стола, подняла на меня глаза:

— Игорь, у меня там что-то с замком сумки, ты не поможешь мне разобраться?

Я молча кивнул и поднялся из-за стола.

Мы прошли длинным коридором к лестнице. Едва за нами закрылась дверь комнаты, Ксения торопливо начала раздеваться.

— Ну, быстрей же! Времени совсем нет, а мне еще надо привести себя в порядок. — Она обернулась. — Ты чего? А, ладно, и так сойдет. Все равно ничего путного себе позволить не успеем.

Она сама расстегнула молнию на моих джинсах. Ошеломленный ее напором, я попытался, было, возразить, но как-то вяло и неубедительно.

Ксения умчалась в душ, а я остался лежать на разгромленной постели. Черт, как же это вышло-то?!

Я сел и взялся за голову, опершись локтями в колени. Вышедшая из душа Ксения была так победно хороша, что я малодушно подумал: «А может, пусть все идет так, как идет?»

Она вертелась у зеркала, что-то подрисовывая на лице. Рот с ярко-алыми губами был приоткрыт, и кончиком языка она касалась верхней губы. Почему-то мне стало неловко наблюдать за ней, я отвернулся.

Капризным голосом Ксения проворковала:

— Игорь! Надеюсь, мы здесь не задержимся надолго. Ты обещал, что после оглашения мы поедем куда-нибудь в экзотическое место, только ты и я.

Я вздохнул.

— Послушай, Ксения. Я тут на досуге о многом задумался. Может быть, нам не стоит так спешить со свадьбой?

Ксения прекратила краситься, рот ее закрылся, и около губ появились какие-то неприятные складочки. Она обернулась ко мне и резко выдохнула:

— Ты, что, передумал жениться? Что-то случилось?

— Да нет, не в этом дело. Просто мне кажется, что ...

Черт, как же я забыл, что Ксения по образованию психолог!

На ее лице появилась снисходительная улыбка, со вздохом облегчения она обняла меня за шею и промурлыкала:

— Как же вы, холостяки, держитесь за свою мнимую свободу! Если для тебя это так важно, я даю слово, что не буду на нее посягать. Ну, то есть после свадьбы мы будем вести такой же образ жизни, как раньше.

— Нет, я-то как раз этого не хочу. Если я женюсь, то мне нужна полноценная семья, с общим бытом, детьми, походами к родственникам, свечками на торте, хочу, чтоб рядом в болезни и здравии, или как там говорится?

Около ее губ опять проявились неприятные складочки:

— Послушай, тебе не кажется, что ты несколько припозднился со своими колебаниями? В конце концов, ты должен подумать и обо мне. Мне тоже хочется иметь свою собственную семью, независимо от родительской, хочется стабильности и независимости. И с чего ты взял, что я — противница детей, родственников и всего прочего, что для тебя символизирует полноценность семьи?

Она помолчала, а потом неожиданно устало произнесла:

— Послушай, это не так страшно. Если мы оба почувствуем, что нам плохо вместе, всегда можно разойтись. Не старые времена, в конце концов. Впрочем, неволить я тебя не собираюсь...

Я вздохнул, взял ее руку и поднес к губам:

— Ксения, не сердись. Я сам не знаю, что говорю.

Она просияла:

— Значит, я могу считать, что твое предложение остается в силе?

Я молча кивнул.

И только где-то глубоко в мозгу мелькнула подленькая мысль: «Как бы узнать, что ответила бы Лера, предложи я ей руку и сердце сейчас, а не двадцать лет назад?»

Ближе к восьми я спустился вниз, и застал всех уже полностью одетыми.

Мама по случаю торжества была в шелковом муаровом платье, цвет которого хорошо сочетался с цветом ее все еще золотых волос. Я подумал, что она у нас красавица. Они с отцом превосходно смотрелись рядом. Я вздохнул.

Предполагалось, что родители и тетя вместе с Михаилом Исааковичем подъедут сразу за нами.

Андрей уже усаживал в машину Аллу и Ксению, и я в который раз залюбовался ее точеной фигуркой. Ксения выбрала (не иначе по случаю помолвки!) голубое тюлевое платье с плотным чехлом, пышные юбки которого подчеркивали ее хрупкую фарфоровую красоту и придавали девичью невинность облику. Я про себя порадовался, что знаю и другую Ксению, пылкую и страстную.

Андрей махнул мне рукой, и мы уселись.

Для торжества мы сняли самый приличный из местных кабаков. Это было старинное двухэтажное здание с колоннами и белыми мраморными лестницами в стиле 50-х годов. Одним из его достоинств была прохладная широкая веранда, окружавшая здание, обилие субтропической зелени и хороший танцпол, располагавшийся в круглой пристройке к основному зданию. Посреди банкетного зала имелся бассейн с золотыми рыбками и мраморным гротом.

Гости уже начали стягиваться, оркестр тихо играл бессмертные мелодии «Солнечной долины».

Мы встречали гостей внизу, папа только вздыхал и морщился. Зато мама, кажется, была счастлива по-настоящему.

Мы с Андреем отошли с сигаретой за какую-то пальму.

Я услышал, как Ксения сказала Алле:

— Спасибо за то, что предупредила.

Алла в ответ произнесла с какими-то незнакомыми мне заискивающими интонациями:

— Ты же знаешь, я действительно хотела бы, чтобы у вас с Игорем все было хорошо.

Подошедшая пара гостей прервала этот, с моей точки зрения, крайне интересный разговор. О чем Алла могла предупредить Ксению?

Я внезапно заметил, что выражение скуки исчезло с лица Андрея, и невольно повернулся в ту сторону, куда смотрел он. Гости, окружавшие нас, тоже невольно повернули головы и слегка расступились.

По мраморной лестнице поднимались Лера и Сергей. Она была сокрушительно хороша в красном вечернем платье, открывающем плечи и грудь. На ключицах переливалось колье, блеском камней соперничая с блеском ее глаз, волос, улыбки. Видимо, она все-таки волновалась, потому что поднесла руку к груди, пытаясь унять волнение. В руках у нее был букет роз, перевязанный лентой.

Сергей глянул на нее, вздохнул и прикоснулся к ее руке, которая лежала на сгибе его локтя. Он ободряюще кивнул ей.

Лера подняла глаза на маму и сказала:

— Лидия Петровна! Я хочу вручить цветы вам, я знаю, что это больше ваш праздник, чем Владимира Георгиевича. Мы всегда видели, как много вы делаете для того, чтобы он смог добиться всего этого, и, думаю, не будь вас рядом, ему было бы во сто раз труднее. Вы воспитали двух замечательных сыновей. Все эти годы вы были хранительницей очага семьи Тобольцевых. И можно, я вас поцелую?

Стоявшие в стороне Лика Георгиевна и Михаил Исаакович негромко захлопали, гости подхватили.

Лидия Петровна, в продолжение всей речи Леры еще крепившаяся, оглянулась на нас с Андреем, поднесла руку к глазам. Она расцеловала Леру:

— Детка! Спасибо тебе за твои слова. Вот уж никогда не думала, что услышу их именно от тебя!

Лера прикоснулась рукой к пиджаку отца:

— Поверьте, я так рада, что мы все здесь встретились, что я лично могу сказать вам о том, что всегда люблю и помню вас. В память о нашем прежнем дачном житье мы приготовили вам сюрприз, но, если можно, это чуть-чуть позже.

Лидия Петровна встрепенулась:

— Что за сюрприз?

Но Лера только лукаво сощурила глаза:

— Это большой секрет!

По лестнице поднимался папин издатель с супругой, и все переключились на них, а я поймал взгляд Андрея, которым он проводил Леру.

Ксения тихо спросила:

— Кто эта девушка?

Я так же тихо ответил ей, что Лера живет по соседству. Ксения искоса глянула на меня, и я добавил, что мы все росли вместе, а потом очень долго не виделись.

— А этот парень, ее спутник, они... давно вместе?

Я повернулся к ней, и заметил тень на ее лице. Я удивился:

— В каком смысле?

Она махнула рукой, справившись с собой:

— А, это я так просто. Не обращай внимания, ладно?

Торжественная часть мероприятия шла по накатанной, папина пресс-секретарь знала свое дело хорошо. Уже и речи почти все были сказаны, и обстановка за столами стала более непринужденной. Мне повезло, и по генеральному плану мамы, тщательно обдумавшей, кого и с кем рассадить за столом, мы с Андреем и наши дамы оказались за одним столом с Лерой и Сергеем.

Ближе к девяти к ней подошел Илья, которого усадили за стол неподалеку от нашего, его обязанностью было развлекать застольными разговорами дочь финансового директора издательства, худенькую невысокую девушку его возраста. Кажется, особого удовольствия ему это не доставило, но протестовать он не решился. Впрочем, девушка была вполне ничего, зря он так.

Лера оглянулась на дверь, кивнула Илье и, извинившись, поднялась из-за стола. Мне показалось, что в дверях стоял здоровенный парень из кафе на море, кажется, из окружения Анатолия. Из-за его спины появились Данил и Саша, видимо, сговорившись с Лерой, он привез их.

Через несколько минут музыка стихла, и Лера, улыбаясь, объявила обещанный сюрприз:

— Когда-то давно, когда мы были детьми, мы обязательно готовили для взрослых спектакль. Целый месяц мы репетировали, сочиняли и готовились, но и результат был отменным. Весь год потом все вспоминали наш летний спектакль. Сейчас, правда, жизнь стала другая, никто уже по три месяца на даче не живет, поэтому и времени на подготовку остается очень мало. Я прошу у всех снисхождения, если вы заметите в выступлении артистов огрехи. Они готовились с любовью, а таланты обнаружили такие, что нам, тоже в прошлом артистам, и не снились! — Она нашла взглядом в зале отца и обратилась теперь уже к нему: — Владимир Георгиевич, ребята и я посвящаем вам наш концерт.

Она кивнула, обернувшись, на эстраду поднялись Данил и, к моему удивлению, наша Милочка. Лера села за рояль, и они довольно живо исполнили дуэт из «Сильвы», причем Милочка проявила недюжинный актерский талант.

Алла прикусила губу, а Андрей улыбался. Кажется, он не подозревал наличия таких талантов у Милы.

Потом Саша спела «Аве Мария», с честью выдержав все высокое ноты, ей долго аплодировали. Вдвоем с Лерой они спели забавную польку на французском языке, а потом на эстраду поднялся наш Илья. В черной рубашке, расстегнутой почти до пояса, с манжетами и жабо, надо сказать, мальчишка красивый и смотрелся очень сексуально. Я знал, что он в детстве занимался какими-то танцами, но когда он вышел и стал лихо отбивать чечетку, я просто был потрясен.

Лера заиграла какую-то разудалую цыганскую мелодию, ей на помощь пришел скрипач. Илья высоко поднял руки, замерев в картинной позе.

На эстраду неожиданно поднялась Лиза, соседка Ильи по столу, она подошла к Лере, и они в четыре руки сыграли еще некоторое время, а потом Лера выпорхнула на сцену рядом с Ильей, и красным мотыльком закружилась вокруг него. Из-под подола вечернего платья мелькали ее туфельки.

Им долго хлопали. Отец вышел к сцене и поблагодарил за подарок.

Лера обняла за плечи Лизу и поцеловала ее. Данил, окруженный с двух сторон девицами, церемонно поклонился благородной публике.

Я услышал, как кто-то сзади довольно громко сказал:

— Надо же, как меньший внук похож на Владимира Георгиевича!

Я усмехнулся и повернулся к Андрею, чтобы обратить его внимание на этот казус, но заметил, что лицо его было невозмутимо, точно, как у отца, когда он не хотел, чтобы кто-нибудь прочитал его мысли. Кажется, он тоже все услышал, но не посчитал нужным обратить внимание.

Не отпуская детей, папа обратился к гостям. Он и всегда был немногословен, а за сегодняшний вечер, кажется, выговорил свою трехлетнюю норму.

Он негромко поблагодарил всех за незаслуженно щедрое внимание к своей особе, извинился, что всем пришлось столько времени выслушивать все хвалебные речи. Папа выразил надежду, что морской уикенд, хорошая еда и питье, замечательный концерт и фейерверк скрасят его гостям эту обязанность. В зале негодующе зашумели, захлопали.

Он кашлянул, посмотрел на Леру и поднял руку:

— Считаю торжественную часть законченной. Все уже засиделись, поэтому я на правах хозяина хочу попросить всех отдыхать, как кому вздумается. Предлагаю вознаградить детей замечательным десертом, а вас всех приглашаю на танцевальную площадку. Позвольте мне предложить руку замечательной девушке, не комсомолке, но настоящей красавице, и пригласить ее на вальс.

Он подал руку Лере и, сопровождаемые поднявшимися гостями, они прошли в танцзал. Зазвучали первые такты вальса, папа подхватил Леру, и они проплыли мимо нас. Я видел то сосредоточенно спокойное лицо отца, то нежное лицо Леры, от волнения порозовевшее по скулам.

За моей спиной оказался Сергей. Он спокойно сказал:

— Красиво танцуют.

Я вздохнул:

— Это у нас семейное. Андрюха тоже хорошо танцует, хотя никогда не учился. Ну а Илья — так тот просто профессионал, оказывается! Не зря мама мучила его этими танцами, пока он не подрос и не смог ей сказать твердое «Нет!»

Пары одна за другой выходили на паркет зала, и вскоре папа подвел к нам окончательно раскрасневшуюся Леру.

Он поблагодарил Сергея за предоставленную возможность танцевать с такой великолепной партнершей.

Сергей несколько принужденно улыбнулся Лере:

— Я и не знал, что ты так умеешь!

Алла, как мне кажется, обиженная тем, что не ей была предоставлена возможность танцевать первый вальс, сочла все-таки нужным поблагодарить Леру за то, что она привлекла и Милочку.

Лера улыбнулась:

— Да что вы, Алла! С Милой заниматься — одно удовольствие, девочка такая артистичная! Если честно, так я сама от этих репетиций получила столько удовольствия!

Отец улыбнулся:

— То-то я смотрю, дети целыми днями сновали через калитку.

Лера смутилась:

— Ой, она же у вас прямо под окнами, представляю, как вам надоел ее скрип! А я так и не собралась найти у дедушки в гараже масло.

Отец поднял брови:

— Да нет, вроде калитка и не скрипела вовсе. Наверное, кому-нибудь другому пришла идея смазать петли. Может быть, это Ольга Алексеевна?

Я покраснел и промолчал, вспомнив свой неудавшийся ночной визит.

На мое несчастье, дети уже съели свой десерт, и вертелись около нас, ожидая начала фейерверка. И конечно, Данила услышал разговор и вмешался.

— Это, наверное, Гошу надо благодарить. — Все обернулись к нему, и он с важностью пояснил: — Дня два назад он ночью забрался в наше окно. А как раз наутро я заметил, что калитка не скрипит.

Лера смутилась:

— Данил, ну что ты выдумываешь? Чего бы это Гоше лазать по ночам в окна?

— Не знаю. Может, лучше у него спросить?

Лера подняла на меня взгляд, но я, понятное дело, молчал, как пленный партизан. А Данил добавил:

— Если бы я проделал что-то подобное, ты бы меня убила. А его даже не ругаешь. Хорошо быть взрослым!

Лера вдруг отчаянно покраснела. А Сергей засмеялся, но необидно, а как будто с облегчением.

Алла снисходительно посмотрела на нас, как на расшалившихся детей, и сказала:

— Ну, надеюсь, что инцидент с калиткой можно считать исчерпанным? Или ты приберег для нас еще пару сюрпризов?

Я посмотрел на несколько нервно улыбающуюся Ксению и отрицательно помотал головой.

Неожиданно Ксения протянула руку к Сергею:

— Думаю, вы можете пригласить меня на танец!

Сергей сказал:

— Только, чур, не жаловаться на оттоптанные ноги. Если честно, я не обладаю такими талантами, как Илья!

Впрочем, танцевал он вполне прилично.

Андрей подхватил Аллу, и мы с Лерой остались одни.

Она сердито спросила:

— Гошка, какого черта ты полез в мое окно?!

Неожиданно ко мне вернулось хорошее состояние духа.

Я насмешливо улыбнулся:

— А ты не догадываешься? Мне просто ужасно захотелось увидеть твое лицо.

Она фыркнула:

— Уважительная причина! — Лера посмотрела на танцующих и вздохнула: — Твоя Ксения — очень красивая и, кажется, разумная девушка. Надеюсь, что в следующий раз, когда тебе чего-нибудь подобного захочется, она окажется рядом и удержит тебя от безумств. Ну, скажи, зачем взрослому молодому мужчине лазать по окнам, как коту? Ты хоть понимаешь, как это выглядит со стороны?

Я покорно наклонил голову, и сказал примирительно:

— Лера, я — дурак и несчастный человек. Дай мне время, и я справлюсь. Ты же знаешь, у меня это всегда отлично получалось.

Она помолчала, потом повернулась ко мне и сказала:

— Знаешь, я не могу на тебя долго сердиться. И вообще, ужасно рада, что мы встретились. — Лера приподнялась на цыпочки и поцеловала меня, правда, вполне по-дружески. — Чувствую себя, как Золушка на балу. В знак примирения можешь принести мне мороженое.

Она уселась на парапет, болтая ногами, а я послушно пошел за мороженым. Черт, и как ей удается всегда взять надо мной верх?

По дороге я наткнулся на отца, он о чем-то разговаривал с Михаилом Исааковичем и тетей. Он неодобрительно посмотрел на меня и на вазочку с мороженым в моих руках.

Я вернулся к тому месту, где оставил Леру, но не увидел ее. На парапете лежала ее шелковая шаль с длинными кистями.

Я мрачно подумал, что логичнее было бы оставить туфельку. Оглядевшись, я увидел, что Лера стоит рядом с Сергеем. Я ринулся к ним. Подходя, услышал, как она спросила:

— Поэтому ты и был такой сердитый эти дни? А я ломаю голову, чем не угодила...

Сергей покаянно наклонил голову:

— Прости. И что бы ты подумала на моем месте?

Она задумчиво протянула:

— Не знаю.

Неожиданно на меня налетела Ксения. Она увидела у меня в руках вазочку, обрадовалась:

— Игорь, я как раз хотела мороженого! Духота — ужас какой-то. — Мне показалось, что она чем-то сильно взволнована. — Давай отойдем в сторону.

Ксения потянула меня к скамье, окруженной цветущими олеандрами в кадках. Присев, она неожиданно сказала мне:

— Знаешь, я обдумала то, что ты мне сегодня говорил. Может быть, нам и в самом деле не надо спешить со свадьбой.

Я наклонил голову:

— Если ты имеешь в виду мои отношения с Лерой... Прости, что я сделал тебя невольной свидетельницей этого нелепого разговора. В общем, это простое недоразумение. Не бери в голову, ладно?

Ксения помолчала и твердо сказала:

— Знаешь, я догадываюсь, что Андрей, твой брат, считает меня охотницей за богатыми мужиками. Поверь, будь я такой, я ни за что не выпустила бы тебя. Но, кажется, я для себя сегодня кое-что поняла, так что ... В общем, я видела, как ты смотрел на нее.

Я вяло промямлил:

— Зря это все, понимаешь? С ней рядом другой парень, у них все хорошо. Да и, честно сказать, Лера мне никогда не давала возможности проявить к ней какие-то другие чувства...

Она неожиданно напряглась:

— С чего ты взял, что у них все хорошо? Мила рассказала, что они просто живут в соседних квартирах. К тому же, совсем недавно.

Я засмеялся:

— Послушай, у меня от нашего разговора странное впечатление, что ты...

Ксения перебила меня:

— Я не подталкиваю тебя к другой девушке, если ты это имеешь в виду. Я просто хочу ясности в наших отношениях. И ни за что не соглашусь испортить тебе и себе жизнь неудачным браком. Давай притормозим, ладно? У нас еще будет повод объявить о свадьбе.

— Но как же родители? Я говорил с мамой и отцом...

Ксения покосилась на меня:

— Кажется, твой папа догадается, почему мы вдруг решили повременить с оглашением.

Я виновато улыбнулся:

— Ксения, ты — просто ангел! Если я вообще когда-нибудь женюсь, надеюсь, это будешь ты.

Наш разговор прервали взрывы фейерверка. Мне показалось, что Ксения испытала облегчение оттого, что к нам присоединились Алла с Андреем и разговор можно было не продолжать.

Мы подошли к парапету. Свет в здании погасили, и взрывы петард и ракет причудливо освещали лица зрителей.

Я заметил неподалеку от нас Леру и Сергея. Они стояли близко друг к другу, и я все-таки почувствовал укол в сердце.

Детей увезли раньше, ближе к двум часам ночи отъехали и родители. Начали расходиться и разъезжаться гости.

Обслуга ресторана помогла нам загрузить подарки и цветы, правда, в нашу машину все не поместилось, и Сергей любезно предложил свою помощь.

Когда мы подъехали к дому, на веранде горел свет, мама с тетей сидели в плетеных креслах, а отец о чем-то тихо беседовал с Михаилом Исааковичем.

Уставив всю веранду корзинами с цветами, мы с Сергеем отошли с сигаретами в сторону. Он достал из кармана изящную золотую зажигалку, и мы закурили.

Алла и Ксения присоединились к маме, а Лера поднялась на веранду.

— Владимир Георгиевич, все, наверно, устали ужасно. Я только хотела попрощаться и поблагодарить вас за волшебный бал. Мы с Данькой живем тихо и скромно, редко бываем на людях, и сегодня я почувствовала себя немножко Золушкой. — Она оглянулась на Сергея, он ей ободряюще улыбнулся, и она продолжила: — Через неделю мне выходить на работу, праздники закончатся. Но, поверьте, я долго буду помнить этот свой отпуск. И я даже рада оказии, по которой получилось так, что я, приехав продавать дачу, встретилась здесь со всеми вами.

Мама неожиданно вмешалась:

— Лера, я как раз хотела с тобой об этом поговорить, да все как-то не получалось. Знаешь, наш Гоша наконец созрел, и, кажется, собирается жениться. Да и у Андрея уже давно своя семья. Если ты еще не определилась с покупателями, может быть, ты уступишь дачу нам? Все-таки не чужие люди! И, разумеется, мы заплатим тебе ту сумму, которую ты назовешь.

Отец спросил, приподняв удивленно брови:

— Ты продаешь дачу?

Лера склонила голову:

— Да. Я и приехала именно за этим. Если честно, мне просто не по средствам содержать такой большой дом. И вообще, раньше тут за всем присматривала тетя Катя. Так получается, что она уезжает жить к дочери. А я не смогу приезжать сюда часто.

Лидия Петровна быстро проговорила:

— Конечно, конечно. Сейчас такие возможности. Молодые редко ездят сюда отдыхать. Вот и своих я в прошлом году не смогла вытащить за все лето ни разу.

Андрей раздраженно спросил:

— Тогда зачем тебе вторая дача? Этой вполне хватает.

Мама сердито отозвалась:

— Как ты не понимаешь? Это же земля. В принципе, это даже выгодное вложение денег. Тем более, неизвестно, что за люди купят дом.

Сергей неожиданно вмешался:

— Знаете, этот разговор мне кажется несколько преждевременным. У меня тоже есть предложение. — Он повернулся к Лере. — Так получилось, что у меня здесь образовались дела, и, наверно, в связи с ними я буду вынужден довольно часто здесь бывать. Мне при этом надо где-то жить, держать машину. Дом мне нравится, и я предлагаю выкупить его у тебя, с условием, что вы с Данькой можете сюда приезжать, когда только вздумается.

Лера растерялась от неожиданности. Она помолчала несколько секунд, а потом тихо сказала:

— Сережа, ты действительно хочешь этого или просто тебе жалко меня? И почему ты раньше со мной это не обсудил?

Он пожал плечами:

— Да как-то не думал об этом. Вопрос с бизнесом возник недавно, а сегодня я принял окончательное решение о покупке пакета акций. Так что, если тебе подходит мое предложение...

Отец посмотрел на Леру и сказал:

— Не хотелось мне начинать этот разговор сейчас. А впрочем, может быть, все и к лучшему. Сейчас здесь собрались все, кого это касается, и я хочу сделать вам некоторое объявление. — Он подошел к столу, оперся на руки, посмотрел в сторону Михаила Исааковича. Тот только пожал плечами.— Я заговорил об этом сейчас, потому что хочу, чтобы Лера принимала какие-либо решения в своей жизни, учитывая вновь открывшиеся обстоятельства.

Он повернул голову к нам:

— Присядьте, это займет некоторое время.

Лера опустилась в плетеное кресло, Сергей устроился рядом с ней, опершись о парапет. Мы с Андреем уселись на широкие перила.

Мама встревоженно посмотрела на отца, спросила:

— Володя, если разговор такой серьезный, может быть, отложить его до завтра? Все устали, время достаточно позднее. И духота ужасная, наверное, будет буря. Голову словно обручем сдавило. Неужели тебе мало времени днем?

Но отец посмотрел на нее и усмехнулся:

— У меня вообще теперь времени мало осталось. И я рад, что еще могу успеть что-то исправить. Игорь в курсе моих проблем, он подтвердит.

Я от неожиданности чуть не свалился. Мама с тревогой на меня посмотрела, но прерывать отца не решилась.

— Несколько месяцев назад я прошел медицинское обследование, подтвердившее мои опасения. Тогда же я встретился со своим старым другом и оформил некоторые завещательные распоряжения. Однако в последнее время в моей жизни произошли события, которые подтвердили мои давние догадки. Я хотел собрать вас всех завтра. Мы с Михаилом Исааковичем подготовили кое-какие документы. Этот разговор касается изменений моего завещания. Я все хорошо обдумал, и помощь нотариуса, в данном случае, мне потребовалась, только чтобы подтвердить мои намерения. Я изменил пункт о распределении акций среди моих наследников. Ранее я собирался распределить их поровну между моими сыновьями, Игорем и Андреем. Но сегодня я внес изменение: акции подлежат распределению в равных долях между Игорем, Андреем и Лерой, — он поправился: — Валерией Николаевной Мельниковой. Да, и еще одно: часть моей коллекции оружия, хранящаяся в этом доме, перейдет в руки Сергея, с тем, чтобы он передал ее сыну Валерии Даниилу по достижении им совершеннолетия.

Повисло молчание.

Мы с Андреем переглянулись, и я пожал плечами, виновато пробормотав:

— Я хотел завтра с тобой поговорить.

Он тяжело посмотрел на меня, но промолчал.

Неожиданно тихо мама сказала:

— Володя, как же это? Почему, почему ты мне ничего не рассказал?

Отец вздохнул:

— Лида, ты извини, но я мужик, и женские слезы не переношу. Жизнь прожил хорошо, и уйти хочу достойно. Я совершил в жизни некоторые ошибки. Если я еще могу хоть что-то исправить — то и за это слава Богу.

Мама заплакала, не произнося ни слова.

Неожиданно поднялась Алла:

— Надеюсь, что решение свое вы хорошо обдумали?

Отец вскинул голову:

— Что ты имеешь в виду?

Она сухо ответила:

— Ну, хотя бы то, что своим решением вы обделяете своих законных внуков. Впрочем, ваше решение вполне можно оспорить. Насколько я знаю наследственное право, половина вашего имущества, включая акции, принадлежит вашей супруге, и вы никакого права не имеете его делить.

Андрей потрясенно спросил:

— Алла, ты белены объелась, что ли?

Она дернула плечом:

— Почему ты считаешь, что я всю жизнь буду ходить перед вами на задних лапках? Я — такой же член семьи, как все, и могу выразить свое мнение. Тем более что о некоторых наследниках мы тут услышали впервые.

Андрей угрожающе поднялся, но отец одним движением усадил его обратно.

Отец повернулся к Лере:

— Прости меня, что не поговорил с тобой раньше. Я никогда раньше не был уверен... У нас с твоей матерью были сложные отношения. Но ты должна знать, что я любил ее, любил так, как любят один раз в жизни. К сожалению, к моменту нашей встречи и в моей, и в ее жизни существовали определенные обстоятельства, через которые мы не смогли переступить, чтобы быть вместе.

Лера прижала к груди руки и в растерянности сказала:

— Я ничего не понимаю. О чем вы все говорите? Какое наследство? Почему я?

Он вздохнул.

— Я — твой отец. И, если я все эти годы не мог о тебе заботиться, то теперь хочу поступить так, как должен. Во всяком случае, от нужды в деньгах я тебя избавлю.

Лера помолчала, потом подошла к тете, присела перед ней и спросила:

— Это правда?

Сглотнув, та кивнула, укоризненно глянув на моего отца.

— Как же так? Лика Георгиевна, вы же мне рассказывали, как мои родители любили друг друга? Это была неправда? Зачем?

Тетя твердо сказала:

— Лера, я не обманула тебя. Твоей матери было двадцать два года, ну прости ты ей этот поступок, продиктованный молодостью, красотой, одиночеством, да просто гормонами, наконец! Твой отец подолгу пропадал в командировках. Так получилось, что рядом оказался мой брат. Она никогда не поощряла его ухаживаний. Сама не знаю, как все произошло. Между нами тогда все вдруг разладилось, а Елена и Николай уехали вскоре. О том, что у них родилась дочь, я узнала из письма общей подруги. И когда мы встретились следующим летом, Лена была любящей женой и матерью.

Лера поднялась.

— Почему именно сейчас вы решили признаться во всем этом? Не тогда, когда я осталась без родителей, не тогда, когда я уже была достаточно взрослой, чтобы понять все? Почему именно сейчас?

Отец спокойно сказал:

— Я увидел своего внука. Не знаю, чего мне не могла простить Лена, только кровь не обманешь. И ты права, упрекая меня в том, что я должен был быть рядом с тобой, когда ты осталась одна. Дело в том, что я разговаривал с отцом Николая, и сказал ему всю правду. Это он просил оставить тебя с ними. Николай был их единственным сыном, и мне было трудно отказать ему.

Лера кивнула:

— Тем более, что пришлось бы объясняться с Лидией Петровной. Да и неизвестно, как сложилось бы все в дальнейшем. — Она нехорошо усмехнулась. — Только зря вы, Владимир Георгиевич, все это сегодня затеяли. Зря.

Она подошла к ступеням, ведущим в сад, посмотрела на небо. Откуда-то потянуло ветерком, он подхватил подол ее шелкового платья, несколько первых капель дождя упали на пыльную землю. Лера оглянулась на нас и строго сказала:

— Алла, вы не беспокойтесь, пожалуйста. Никаких изменений никуда вносить не надо. — Она посмотрела на отца с сожалением. — Я расскажу вам то, чего вы знать не могли. Когда я рожала Данилу, потеряла много крови. И мне никак не могли подобрать подходящего донора. Я тогда чуть не умерла. И единственный близкий родственник, кровь которого мне генетически подошла, был мой дед. У врачей уже не было времени, и мне делали прямое переливание. Я тогда в операционной пришла в себя, и видела, как он улыбается. Зря он мне тогда обо всем не рассказал. Только я — внучка своего деда и дочь своего отца.

Она шагнула в сад, потом оглянулась, позвала:

— Сережа, пойдем. Кажется, сейчас будет ливень. Спокойной всем ночи!

Сергей, молча игравший зажигалкой Зиппо в протяжение всего этого времени, сунул ее в карман, поднял голову и сказал:

— Извините, но я, пожалуй, действительно пойду.

Папа растерянно кивнул.

Я оглянулся по привычке на Андрея, и увидел выражение его лица, которое я не забуду никогда.

Ксения глянула на часы, улыбнулась:

— Действительно, уже поздно. Если никто не возражает, я поднимусь к себе.

Вслед за ней ретировался Михаил Исаакович. Он тронул отца за плечо, проходя мимо, и тот благодарно посмотрел на него:

— Спасибо, Миша.

Михаил Исаакович только покивал:

— Ну-ну.

Он поцеловал маме руку.

Алла сказала:

— Лидия Петровна, пойдемте, я провожу вас. — И, обращаясь к Андрею, попросила его: — Не задерживайся, я не люблю ложиться без тебя.

Андрей посмотрел на нее как-то странно и удивленно.

Мама тяжело поднялась, поправила безукоризненно уложенные волосы.

— Надеюсь, вы тоже недолго, — проходя, сказала она отцу. Тот только голову наклонил.

Мы остались одни.

Он поднял взгляд на Андрея:

— Ты, наверное, хочешь со мной поговорить?

Андрей спокойно сказал:

— О чем? О чем, папа?

Неожиданно отец устало сказал:

— И в самом деле, идите спать. Завтра я соберусь с мыслями.

Я поднял голову. От калитки шел Илья.

— Лизу провожал, — пояснил он. — Что, все уже разошлись?

Я кивнул.

Он помялся, но все-таки спросил:

— А Леру кто привез?

Я покосился на него.

— Ну, кто мог ее привезти? Конечно, Сергей.

Тут Илья заметил странные выражения наших лиц и притормозил:

— Я не понял, вы поссорились, что ли?

Хором мы сказали ему:

— Иди спать!

Илья обиделся. Независимой походкой он поднялся по лестнице, я шел за ним.

Я дернул дверь комнаты Ксении, но она была закрыта. Я подергал ручку. Никакого ответа.

Илья злорадно ухмыльнулся, отдал мне честь и, засмеявшись, быстро шмыгнул в свою комнату, торопясь избежать кары.

Не найдя никого, на ком можно сорвать зло, я бахнул кулаком по стене, зашел к себе, и, как был, одетый и в ботинках, рухнул на прохладные простыни. Сверху на голову я положил подушку и мгновенно уснул. Я еще слышал, как дождь громко зашумел по жести подоконников, по листве и по садовым дорожкам.