Принцесса для Аспида

Глава 6

Теона

Ноги сами прилипают к полу, мне так хочется отсюда сбежать, но, пересилив себя, я делаю широкий шаг в сторону стола. Девчонки уже там, расселись и даже начали общаться. Еще в обед идея Эммы с черлидингом, с которым она решила завязать и засунуть меня на свое место, казалась мне бредовой, а когда я узнала, что ОН – новый игрок команды, – абсурдной. Я несколько часов провалялась на кровати в полной уверенности, что больше никогда туда не приду. К тому же ледовая арена сейчас ассоциируется у меня лишь с болью. Боль от травмы и своего провала. Но, так как я решила отказаться от тренера и сделать тайм-аут, попрыгать в группе, поддерживая свою форму, не самый плохой вариант, не самый, если бы там не было его.

Только вот, несмотря на все свои внутренние протесты, я сейчас в этом баре для того, чтобы влиться в команду девчонок и познакомиться с хоккеистами. Насколько я адекватна?

Наверное, большое влияние на меня произвели мамины слова о том, что не стоит сбегать от того, что тебя заинтересовало, из-за одного неприятного человека. Гоняя ее слова в голове, я пришла к выводу, что она права. Если я так его раздражаю, пусть сам сваливает. Почему это должна делать я? Облезет.

Подхожу к столу, мило улыбаясь присутствующим. Здесь несколько полукруглых диванов, и, чтобы занять место, мне приходится пробираться через людей, плотно прижавшись к столику.

По закону подлости, чтобы попасть на свободное, я вынуждена протиснуться и мимо него тоже. Пальцы сами впиваются в крышку стола, и я достаточно быстро перебираю ногами, не хочу его видеть и прикасаться к нему не хочу. Нутром чувствую, что он позади. В попытке ускориться задеваю каблуком нос его кроссовка. От понимания того, что у меня есть всего лишь два варианта: завалиться лицом в какую-нибудь тарелку или же ему на колени, заглушаю внутренний протест, чувствуя, как его ладони удерживают меня за талию, а сама я плотно прижимаюсь пятой точкой к его паху.

– Ты все еще не научилась ходить. Как вообще можно танцевать с такой координацией?

Мой конфуз, конечно же, привлекает внимание окружающих. Улыбаюсь и, отцепив его ладони от себя дрожащими пальцами, соскальзываю с чужих коленей.

– Отвали, – задираю подбородок и сажусь рядом. Кто-то очень любезно отодвинулся, предоставляя мне место. Проклятое место.

– Вы знакомы? – чужой голос сбоку заставляет вздрогнуть.

– Нет, – почти выкрикиваю, слыша, как поверх моей речи накладывается еще одна.

– Мы знакомы, – он говорит это с ухмылкой и делает глоток того, что налито в его стакане.

– Я думала, спортсмены не пьют, – шиплю, поправляя босоножку.

– Это сок, – пожимает плечами и демонстративно отворачивается к Рите. Нашей солистке. Между ними завязывается милая беседа, а я готова взорваться от злости.

Это было слишком опрометчиво – прийти сюда. Хочется встать, сесть в машину, которая стоит на парковке, и уехать домой. Хочется, но я продолжаю здесь сидеть. В какой-то момент меня отвлекают разговорами. Я потихоньку знакомлюсь с присутствующими, и Фил предлагает мне потанцевать.

Радостно соглашаюсь, а когда выползаю, нарочно наступаю Аспиду на ногу, вжимаю каблук в нее и, ойкнув, говорю:

– Прости.

Он так смотрит, что у меня перехватывает дыхание. Опаляющий взгляд, сводящий с ума. Ему даже делать ничего не приходится, а мое лицо уже покрывается багрянцем. Словно пуля вылетаю из-за стола, хватая Фила за руку. Мы дергаемся под музыку, и все это время я чувствую, что Леша смотрит. Чувствую и нарочно выгибаюсь сильнее, улыбаюсь Филу, смеюсь над его плоскими шутками, лишь бы разозлить того, чьего внимания я так жду.

В этом я призналась себе сразу после поездки на озеро. Я действительно хотела его внимания, а он…

Стискиваю зубы, а музыка сменяется на еще более быструю. Приложив ладонь к груди, покидаю Филиппа, сославшись на то, что ужасно хочу пить. У барной стойки беру мохито, а еще через пять минут вливаю в себя пару шотов. Напиваться я не собираюсь, просто мне нужно немного расслабиться, я весь вечер как на иголках, и это достало.

Когда смотрю на наш стол, понимаю, что Кирсанова там нет, да-да, я уже успела узнать его фамилию. Выдыхаю. Наконец-то все закончилось, теперь я могу вернуться и быть по-настоящему непринужденной. Правда, перед этим стоит заглянуть в туалет. Быстренько пересекаю зал и уже хочу дернуть ручку кабинки, как из соседней практически вываливается пара сплетенных тел. Закатываю глаза, делаю шаг, но замираю. Наверное, я сейчас стою с открытым ртом, но то, что я вижу, вводит меня в ступор.

Это он, он и наша солистка. Они пошло и грязно потрахались в женском туалете.

– Ты нас не видела, – Ритка подмигивает и, поправив свое платье, тянет его за руку к выходу.

Он словно нарочно задевает меня плечом. Запрокинув голову, вижу его наглую морду с этой гадкой улыбкой и резко отворачиваюсь.

– Хорошо, – шепчу в ответ Рите, оставшись уже одна, и часто моргаю.

Кажется, лучше уехать. Свалить отсюда, пока я вновь не вляпалась в какую-нибудь хрень. Мою руки и, распрощавшись со всеми, целенаправленно иду на парковку.

– Девушка, уже уходите? – какой-то мерзкий тип преграждает мне путь, блокируя его своими руками. – Может, познакомимся?

– Я спешу.

– Это недолго.

Его лапа врезается в мое плечо, сжимает, и я со всей силы толкаю его в грудь.

– Охренела?

– Отвали.

– Не шути со мной, сучка.

Блеск лезвия ножа заставляет окаменеть. Это же приличное заведение, откуда здесь подобные экземпляры? Хотя, судя по внешнему виду, он богат и просто наслаждается своей вседозволенностью.

– Руки от нее убери.

Вздрагиваю и во все глаза смотрю на стоящего за спиной этого урода Аспида.

Он так быстро оказывается рядом, отталкивает меня за свою спину, выбивая нож из рук придурка.

– Охрану позови, – бросает озлобленный взгляд. – Чего встала? Охрану зови.

Часто киваю и, отлепившись от стены, бегу за секьюрити. Двое широкоплечих мужчин быстро нейтрализуют нарушителя всеобщего спокойствия, утаскивая отсюда подальше.

Завожу руки за спину, робко поднимая взгляд к его лицу.

– Спасибо.

– Мне не нужна твоя благодарность.

– Мог бы пройти мимо, – пожимаю плечами.

Аспид

Мог бы пройти мимо? Мог бы? Дура. Какая же она дура!

Сжимаю руки в кулаки, чтобы не сказать этого вслух. Взгляд сам шарит по ее телу, адски соблазнительному, провоцирующему эрекцию. Если бы она не извивалась, пока танцевала, я бы не пошел с Риткой, а так с каждым ее движением моя выдержка только слабела. В какой-то момент стало похер на то, что будет дальше. Я готов был утащить Тейку оттуда в любой темный угол, задрать эту тряпку, отдаленно похожую на платье, и… сжимаю пальцами переносицу, чтобы избавиться от волнующих картинок.

Рита появилась так вовремя, отчетливо давая понять, чего хочет. Ровно того же, что и я. Только не с ней, хотя какая, к черту, разница? Сейчас все будут не те. Все. Азарт пропал сразу, как мы с Риткой оказались в кабинке, не торкает она. Совершенно. Останавливаю все это действие, предлагая поехать к ней, сам же, знаю, что свалю отсюда сразу, как только мы выйдем. Когда вижу Тею, убеждение в этом крепнет. Она очень вовремя зашла, мысли обязательно заведут ее в правильное направление. Как раз то, что мне нужно.

– Нормально с тобой все? – задаю вопрос, чтобы отвлечься, и оставляю ее реплику без ответа.

– Да.

Киваю и хочу уйти. Разворачиваюсь к ней спиной, делая шаг, несколько десятков сантиметров, и она цепляется за мою ладонь в желании остановить. Чуть резче, чем стоило, дергаю рукой, чтобы ее пальцы слетели, не касались моей кожи.

– Не трогай меня, – смотрю в ее бегающие глаза и чуть расширенные зрачки. – Какого черта ты вообще…

Чувствую ее губы на своих, соображая, что она меня целует. С напором, прижав раскрытые ладони к моим щекам, и от этого злюсь еще больше. Она застает врасплох, и мне это нравится. Хочется отпустить себя, но вопреки, я довольно грубо отдираю ее от себя. С болью, как тот самый пластырь.

Тея нервно оглядывается по сторонам, но не отстраняется, продолжает стоять критично близко.

– Я чувствую это, уже не в первый раз, – опускает взгляд к ширинке на моих джинсах. – У тебя либо спермотоксикоз. Либо ты сходишь от меня с ума.

– Не льсти себе.

– Конечно-конечно. Давай переспим, Лешенька, давай. Если тебе действительно настолько пофиг, то давай как с Риткой.

Каждое ее слово как приговор. Она, словно сканером, считывает мой раздрай, продолжая бить в одну и ту же точку.

– Свали отсюда, – отодвигаю ее в сторону.

– Вот об этом я и говорила. Именно об этом. Тебе далеко не плевать, ты просто трусишь, вот и все.

Она самодовольно улыбается, показательно сложив свои тонкие руки на груди, в полной уверенности, что попала в цель. С убеждением, что права.

– Ладно, – передернув плечами, тяну ее подальше отсюда.

Толкаю, и она влетает в стенку здания спиной, здесь темно и нет камер, впрочем как и людей.

– Я же говорил, что если ты захочешь, то в следующий раз я обязательно тебя трахну? Так вот, этот раз настал.

– Настал.

Обвивает мою шею и приподымается на носочки. Близко, запретно, желанно. Дергаю лиф платья вниз, оголяя грудь, и, круто развернув ее к себе спиной, вжимаю в холодную стену. Она пытается сопротивляться, но я давлю все сильнее, чтобы напугать. Ее выходка сработала именно так, как она того и хотела, я не могу остаться в долгу. Я хочу, чтобы она ушла, и она уйдет, сбежит.

– Мне больно, – шипит, отталкиваясь от стены.

– Пофиг. Снимай трусы.

– Что?

– Тогда это сделаю я, – задираю платье, отчетливо понимая, что ее трясет, останавливаюсь. Убираю руки, одергивая подол вниз. Что я делаю? Творю какую-то херню. Прохожусь по округлым бедрам, выше, аккуратно натягивая лиф на ее грудь. Она часто дышит, глубоко. Я действительно ее напугал. Сжимаю подрагивающие плечи, упираясь носом в висок. – А если бы я действительно это сделал?

– Не сделал бы. Не так, уж точно. Я верю тебе, Лешенька, – ее рука ложится мне на грудь, где-то в области сердца, – и совсем не понимаю, что со мной? Почему я так себя веду? Зачем прихожу к тебе сама? Постоянно…

– Езжай домой.

– Нет, – вертит головой в отрицании, – если ты сейчас не продолжишь, я сделаю выводы. Те, которые тебе не по душе. Я тебе нравлюсь. Скажи это.

Ее речь звучит утверждающе, вынуждая уголки губ дрогнуть в улыбке.

– Ты ушел с Риткой, потому что хочешь показать мне свое безразличие. Но я его не чувствую, его нет. Тогда в чем проблема? Я не понимаю, Леша.

– В том, что ты ошибаешься. Ты видишь то, что хочешь, но не то, что есть.

– Правда? – ее пальцы скользят по моей шее, заставляя кадык дернуться, а тело напрячься. – Ты нервничаешь? – прищуривается. – Сначала я думала, что раздражаю тебя, а теперь… если меня бесит человек, я не смотрю на него так.

– Как? – сильнее сдавливаю ее под ребрами.

– Так, как это делаешь ты, если рядом есть я. Больно.

Ослабляю давление на ее кожу и окончательно теряю контроль.

– Может быть, ты и права…

Огибаю ее талию рукой, подтягивая к себе, довольно резко впиваясь в губы.

Тея

Зачем я это делаю, зачем говорю? Не понимаю, не знаю. Мне должно быть противно, мерзко, но мне нет до этого дела. Я просто лечу вниз, отключаюсь. Сумасшедшее состояние, дрожь и какая-то невообразимая тревога.

Тело наливается тяжестью, кладу ладони на его плечи и закрываю глаза, ввязываясь в тягучий и такой долгий поцелуй. Крепче свожу ноги вместе, стараясь заглушить или хотя бы ослабить болезненную пульсацию. Каждая мышца напряжена до предела, я на грани, на самом краю…

Зачем он все это со мной делает, напрочь лишает рассудка? Я теряюсь в собственном сознании, не понимая, что будет дальше. Кажется, того, что я натворила сегодня, хватит на ближайшие несколько лет. Но тот трепет, что усиливается во мне от его прикосновений, сводит все мои протесты в ноль. Я словно помешанная цепляюсь за него, как за спасательный круг, и не хочу отпускать.

После увиденного и услышанного я должна была уехать. Сразу, не оглядываясь. Но я продолжаю стоять здесь, в этом темном углу, хватать воздух в диком желании остаться рядом с ним как можно дольше.

Переплетаю наши пальцы, прикасаясь губами к его шее. Он вздрагивает, крепче сжимая свои руки вокруг моей талии. Веду по внутренней стороне его локтя выше, прикладывая ладонь к груди. Часто дышу.

– Иди домой, – шепчет, и я невольно улыбаюсь.

– Зачем? Почему ты постоянно меня прогоняешь?

– Давай поговорим обо всем завтра. Сейчас не время и не место, – оглядывается.

– Ладно. Пообещай, что мы поговорим завтра.

– Обещаю.

Чувствую его улыбку, мгновенно ее зеркаля.

Он провожает меня до машины, можно сказать, сдает Игнату и уходит. Просто разворачивается и растворяется в сумраке ночи. По дороге до дома я догрызаю маникюр и с отвращением смотрю на свои пальцы. Жуть какая-то.

Мама еще не спит. У нее есть такая ненавистная мне привычка – дожидаться, когда же я появлюсь дома. Папа в командировке, а потому мамуля готова ждать меня в столовой хоть до самого утра. Хотя я предупредила, во сколько вернусь, куда иду и кто там примерно будет.

Сбрасываю босоножки у двери, вставая голыми ступнями на холодный глянцевый пол, чувствуя дикое облегчение. Тру шею, мельком замечая в зеркале выступивший на коже засос.

– Черт, – вытаскиваю тональный и наспех замазываю эту красоту.

– Тея, – мама, закутанная в плед, выходит из гостиной и, прикрыв рот ладошкой, протяжно зевает, – я уснула, пока тебя ждала.

– Мам, ну я же сказала, что ненадолго. Ложилась бы. К тому же рядом был Игнат и волноваться совершенно не о чем.

– Ладно, не дуйся, я просто беспокоюсь. Пошла спать тогда.

– Давай, – целую в щеку и заворачиваю на кухню. Ужасно пересохло в горле. Наливаю в стакан минералки и делаю несколько глотков, облокачиваясь на столешницу.

Конечно, я и сама не поняла, что сегодня произошло, но один вывод для себя сделала точно. И уже завтра он узнает какой.

Спать ложусь в дичайшем ожидании утра. Мне просто не терпится оказаться на тренировке, точнее, в здании ледовой арены после нее.

Проспав два будильника, ношусь по комнате словно ураган, завтракаю уже в машине, по дороге на репетицию. Первая, кого я встречаю в раздевалке, это Ритка. Она натягивает майку и, заметив меня, слегка ускоряется, завязывает волосы в высокий хвост.

– Доброе утро, – зеваю, расшнуровывая кроссовки.

– И тебе. Слушай, ты не в курсе, куда вчера Леха пропал?

– Я думала, тебе это лучше знать, – улыбаюсь, открывая свой шкафчик.

– Ты про туалет? Ага, не было ничего. Сам туда затащил, а потом сказал, что лучше поехать ко мне, как итог он тупо слился. Козел!

Рита так эмоционально размахивает руками, что становится похожа на вентилятор.

– Бывает, – пожимаю плечами.

– А ты чего так рано сбежала?

– Скучно.

– Надо было больше пить.

– Не мое, – морщу нос. Не представляю, что бы я вчера вытворила, если бы еще и напилась.

– У тебя, кстати, неплохо получается. Эммка нашла себе достойную замену. Как она?

– Ходит на подготовительные дизайнерские курсы. Вся в творчестве.

– Да, она такая, идейная.

– Не то слово, – заплетаю косичку, а в раздевалку вваливается еще несколько девчонок.

– Так, пошлите разминаться, – командует Ритка и тащит меня за собой, сжав ладонь. – Слушай, вы же с Кирсановым знакомы, как я поняла. Может, ты мне поможешь?

– В чем?

– Он мне понравился, и я…

– Рит, я не буду этого делать.

– Почему?

– Потому что сама до сих пор не решила, нужен он мне или нет.

– Так у вас отношения?

– Нет.

– Значит, если я попробую, то не влезу в вашу пару? Правильно понимаю?

– Пока да.

– Пока?

– У нас репетиция, – поджимаю губы, делая несколько шагов назад.

Значит, он с ней не спал. Не спал, потому что в туалете ниже его достоинства или просто потому, что нарвался на меня с тем придурком, которого увела охрана?

Хотелось бы это выяснить, но думаю, что в ближайшее время мне будет не до этого. У меня есть план и даже через не могу я буду его придерживаться. Подпрыгиваю на месте, разводя руки в разные стороны, и широко улыбаюсь. Сейчас самое сложное для меня – это делать элементы синхронно с остальными девочками.

– Тея, посмотри пару минут, не попадаешь ни в одно движение, – прилетает от Ритки.

Сцепляю пальцы в замок за своей спиной, отступаю. Она сейчас придирается или я реально так сильно туплю? Ладно, разберемся с этим позже. Обернувшись, замечаю хоккеистов, у них была земля1, и они довольно шумно возвращаются в раздевалки.

Резко перевожу взгляд на Риту, и она жестикулирует мне, мол, возвращайся обратно.

Наскакавшись до потери пульса, принимаю душ и, не желая сталкиваться с нашей солисткой, перебежками двигаю на улицу. Нужно еще к Поле заехать, узнать, как проходят ее трудовые будни.

Закидываю рюкзак на одно плечо и, хлопнув дверью, собираюсь поставить ногу на первую ступень. Собираюсь, но моя ножка так и зависает в воздухе. Оборачиваюсь, чувствуя, как он рывком, сжимая мое запястье, тащит на себя.

– Ты хотела поговорить, – разворачивает лицом, отпускает и складывает руки на груди.

– О чем? – морщу лоб и чешу затылок. – Ты меня с кем-то путаешь?

В его глазах мгновенно вспыхивает огонь. Он хмурится и офигевает одновременно. Так-то лучше, а то слишком много гонора.

– Ты сама вчера…

– Я? Я вчера была не в себе, – провокационно кусаю нижнюю губу. – Прости, очень спешу. Давай как-нибудь в другой раз, ладно?

Мило улыбаюсь напоследок, стараясь незаметно сглотнуть вставший в горле ком от его морозного взгляда. Кажется, он готов придушить меня ровно здесь и сейчас.

– Пока, – машу рукой и, скрипнув кроссовками, разворачиваюсь к нему спиной, сбегаю вниз. Главное – не оборачиваться, не оборачиваться.

Пулей залетаю в машину и, нервно растирая щеки, прошу Игната поскорее отсюда убраться. Я же все сделала правильно? После всех его выходок я была просто обязана спустить его на землю. Только почему мне так хреново? Радости я не чувствую, скорее разочарование. А ведь могла бы с ним поговорить… могла бы.

– Хорош страдать, – Полина протягивает мне лимонад со льдом и садится рядом, взгромоздив поднос на столик.

– Тебя не будут ругать?

– У меня пятнадцатиминутный перерыв.

– Хорошо, – кусаю трубочку, упираясь кулаком в подбородок.

– И что, ты серьезно, – понижает голос, – чуть не переспала с ним на улице?

– До этого бы не дошло.

– А если бы дошло?

– Слушай, я не идиотка, да и он далеко не дурак, чтобы так делать.

– Ну не знаю… обидно лишиться девственности под кустом.

– Там не было кустов.

– Какая разница, смысл ты поняла. И как ты вообще с Юликом два года провстречалась с такими загонами?

– Нормально, правда, потом он свалил…

– Я, кстати, видела его с одной матрешкой.

– Где?

– На теннисе. Такие сюси-пуси там развели.

– Пусть, у меня и без него забот по горло.

– Ага, довести парня до нервного срыва, – Полина громко смеется и, опомнившись, прикрывает рот ладонью.

– Это ответочка. Он много чего сделал, и я не намерена позволять так с собой обращаться. Пусть подумает.

– Пошлет он тебя куда подальше, вот и все.

– Увидишь, не пошлет.

– Виталик говорит, что у твоего Кирсанова мерзкий характер. Так что, подруга, я бы на твоем месте ни в чем не была уверена.

– Он же хотел от меня бегать, пусть продолжает. Только вот не думаю, что после нашей сегодняшней беседы его устроит то, что последнее слово осталось за мной.

– Так, значит, решила давить на самолюбие?

– Решила. Ему на мое можно, почему же нельзя мне?

– Ведьма ты, Тейка.

– Не, феечка.

– Ага, вот он тебя потом и отфеячит.

– Это мы еще посмотрим.

– Так, с тобой очень весело, но мне пора работать. Пошла я.

– Давай.

– Забегай, как будет время.

Киваю и выхожу на улицу, подставляя лицо под такие жаркие солнечные лучи. В городе сумасшедшая духота, и так уже вторую неделю.

Может быть, я и перегнула слегка, но ему полезно, в тысячный раз убеждаю себя в правильности принятого решения. Честно говоря, я до конца не верила, что он сегодня ко мне подойдет, сам. Но все же логику не согнешь. Я его цепляю, как бы он ни старался доказать мне обратное. И все это прекрасно, только вот что мне делать дальше? Ночью я смогла придумать лишь первый пункт своего грандиозного плана, а что касается второго… то это, господа, полный провал.

– Мам, ты дома? – прохожусь по гостиной и, отодвинув стеклянную дверь вбок, выхожу к бассейну.

– Дома.

Мама сидит на шезлонге в самой тени, что-то набирая на клавиатуре ноутбука.

– Я хотела поговорить.

– Давай поговорим. Что-то случилось?

– Нет. Просто… нужен совет.

– Какой?

– Личный. По поводу отношений.

– А у тебя есть отношения?

– Еще нет, но совет нужен как раз для того, чтобы были.

– Интересно, ну рассказывай.

– Короче, есть один парень, он полный придурок, но очень обаятельный!

– Начало впечатляющее…

– Подожди нагнетать, он себя ведет как полный придурок, но на самом деле – хороший. Я уверена в том, что он вбил себе в голову что-то вроде: мы не пара. Но я же вижу, что ему не пофиг. Грубит постоянно, а сам так смотрит, мам, у меня сердце в пятки сразу сваливается.