Мелани Рокс Принцесса гламура

1

Молодая женщина, лежащая на массажном столе с грязью Мертвого моря и темными камешками на спине, протянула руку и нажала на кнопку принятия вызова.

– Алло? – промурлыкала она в миниатюрный телефонный аппарат, украшенный стразами Сваровски по индивидуальному эскизу именитого дизайнера.

– Бенедикт? – Женский голос на другом конце провода выдал волнение его обладательницы.

– Что случилось? – лениво потянувшись, спросила Бенедикт, ругая про себя подругу-паникершу, которая своими истеричными нотками свела на нет благотворное действие двухчасового сеанса талассотерапии, стоимостью триста долларов.

– Бенедикт, где ты пропадаешь?

– Во-первых, я нигде не пропадаю, а привожу свое душевное и физическое состояние в необходимую гармонию, – сказала Бенедикт, процитировав лозунг спа-салона, чья платиновая карточка не успевала запылиться в ее кошельке. – Кстати, Джеки тоже сейчас на процедурах.

– Твоя псина? – с нескрываемой иронией спросила Патриция.

– Да, йоркширские терьеры обожают, когда их стригут, делают им укладку и красят коготки. – Бенедикт невольно улыбнулась, вспомнив свою очаровательную собачку.

Папа подарил ей Джеки на двадцать второй день рождения, и с тех пор, уже почти целый год, Бенедикт с ней не расставалась дольше чем на пару часов. Джеки посещала вместе со своей гламурной хозяйкой светские мероприятия, ночные клубы и тусовки поп-звезд, большинство из которых искали общества наследницы миллионного состояния.

Бенедикт с раннего детства поняла, что является не простой девочкой. Сначала у нее была дюжина нянек и репетиторов, благодаря которым она выучила несколько европейских языков. Когда Бенедикт пошла в школу, у нее появился розовый «Ламборджини Галадо» с персональным шофером.

Да и школу для малютки Бенедикт родители выбрали не простую. Частный пансионат Филипса считался едва ли не самым престижным учебным заведением Калифорнии. Его выпускники благополучно поступали в университеты Лиги плюща – ассоциации восьми старейших высших учебных заведений США. Бенедикт ждала та же судьба. Ей позволили самой выбрать место будущей учебы, и она остановилась на Йеле.

– Бенедикт, ты уже должна быть здесь!

– Где – здесь?

– Ты издеваешься?! – воскликнула Патриция с таким надрывом, словно поведение Бенедикт причиняло ей физическую боль.

– Нет, но я что-то не припомню, куда опаздываю… – без тени стыда или раскаяния произнесла Бенедикт.

– Через час ты должна открывать церемонию вручения театральной премии!

– Ой, я совсем забыла! – Бенедикт быстро соскользнула с массажного стола и направилась к душевой кабинке. – Буду через полчаса. Позвони Филу.

– Твой стилист уже здесь. Кстати, он тоже рвет и мечет.

– Я плачу ему пятьсот долларов в день не за то, чтобы выслушивать его недовольство, – тут же отразила атаку Бенедикт. Она повернула краны и попробовала рукой полившуюся воду. Добившись нужной температуры, она нырнула под струи душа. – Пока, Пати.

Патриции оставалось только недовольно фыркнуть, когда из трубки донеслись короткие гудки. Эта Бенедикт Вернон – самая избалованная и распущенная девчонка на свете! Думает, что денежки ее папочки позволяют ей делать все, что вздумается. Если бы не доброе сердце и детский наивный взгляд на мир, Бенедикт была бы самой невыносимой особой на свете.

Нельзя сказать, что дружба Бенедикт и Патриции была союзом принца и нищего. Отнюдь нет. Патриция Торнтон – тоже была не лыком шита. Ее отец заправлял сетью фармацевтических предприятий и считался одной из самых влиятельных фигур на мировом рынке лекарственных препаратов.

Патриция, как и Бенедикт, окончила престижный университет. Она была всего на год старше, а в своей любви к светским мероприятиям ничуть не уступала подруге.

Именно на одной из богемных вечеринок девушки и познакомились. Как ни парадоксально, их дружба началась с ссоры. Две юные «светские львицы» и «принцессы гламура», как их окрестила желтая пресса, никак не могли поделить красавчика мулата, исполнявшего на сцене танец с канделябрами.

Наутро газеты пестрели фотографиями и громкими заголовками. Дело едва не дошло до драки. Обе раскованные красавицы желали потанцевать со жгучим брюнетом, а тот был и сам не рад, что стал причиной столкновения наследниц двух влиятельных семей. Наутро они забудут и о нем, и о том, сколько виски с колой выпили накануне, а ему еще долго придется скрываться от вездесущих репортеров. Нет, ему не нужна дешевая слава, заработанная при помощи скоротечного романа с девушкой с обложки глянца.

Встретившись через несколько дней на другой вечеринке, Патриция и Бенедикт переглянулись и… улыбнулись друг другу. Вот что называется, нашла коса на камень. Девушки были умны, а потому сочли, что куда выгоднее быть не соперницами, а подругами. С тех пор бурлящий коктейль под названием «Патриция – Бенедикт» стал подаваться на всех светских мероприятиях Лос-Анджелеса. Радости журналистов не было предела, ведь присутствие на вечеринке этих двух красоток обеспечивало им без каких-либо затрат первые полосы и высокие гонорары.

Бенедикт и Патриция умели зажигать. Со временем имидж горячих девчонок начал приносить им немалые доходы. Предложениям от рекламных компаний и глянцевых изданий не было конца. И жизнь выпускниц Принстона и Йеля превратилась в сплошной круговорот фотосессий, съемок рекламных роликов, мимолетных романов со знаменитостями, ведений различных мероприятий, презентаций и посещений ночных клубов.

Через полтора часа Бенедикт с собачкой на руках прошествовала в гримерную, где ее уже ждал трясущийся от волнения и возмущения Фил Тапер, стилист-визажист мирового класса, который, по собственным словам, «положил свой талант к ногам вздорной девчонки».

– Наконец-то явилась! Надеюсь, ты хоть текст выучила? – спросила Патриция, взяв с рук подруги Джеки и усадив Бенедикт на крутящееся кресло перед большим овальным зеркалом.

Фил без промедления начал колдовать над ее лицом. При этом он ворчал словно старик:

– Бенедикт, дорогая, только не говори, что сделала чистку лица! Нет, это невозможно. Ты моей смерти желаешь? Скажи, чем я заслужил такое? Я ведь тебе уже сто раз говорил, что нельзя делать чистку перед ответственным мероприятием. Как прикажешь теперь накладывать тебе тональный крем?

– Фил, прекрати. Я знаю о правилах косметических процедур, но я забыла о том, что у меня сегодня выход в люди. А до вечера кожа бы уже успокоилась… – Бенедикт пожала плечами. – Мы с Джеки пошли в спа-салон, а до этого заглянули к косметологу. Не могла же я появиться перед камерами без маникюра.

– Да, но зачем ты отдала свое лицо на расправу?! – возмущенно махая руками, спросил Фил.

– Осторожно, пудра летит во все стороны. Ты сейчас сделаешь меня похожей на большой пельмень, – с улыбкой заметила Бенедикт. – Знаешь такой анекдот: слон вывалялся в муке. Встал перед зеркалом и говорит: «Ничего себе пельмешек вышел».

Патриция едва заметно улыбнулась, но затем, вспомнив, что должна злиться на забывчивую и безответственную подругу, сказала тоном строгой учительницы:

– Так ты знаешь сценарий или мне, как всегда, придется тянуть лямку одной, а ты будешь только мило улыбаться и глупо хихикать в камеру?

– Не забывай, что операторы и телевизионщики обожают мое, как ты сказала, глупое хихиканье, – напомнила Бенедикт.

Это была чистая правда. Что бы ни говорила в микрофон Патриция, оператор брал крупным планом именно улыбку Бенедикт. Кстати, эта улыбка тоже приносила ей доход. Реклама зубной пасты сделала улыбку Бенедикт Вернон знаменитой. Пожалуй, в Америке не осталось ни одного человека, который бы не узнал ее из тысячи.

– С тобой невозможно спорить, – сдалась Патриция и протянула подруге пачку бумаг, скрепленных в левом верхнем углу степлером. – Просмотри, пока Фил превращает тебя в богиню.

– Я вижу, над тобой он уже поколдовал, – заметила Бенедикт, сделав тем самым подруге комплимент. – Классно выглядишь. Какие планы у нас на вечер?

– Ты имеешь в виду после банкета? – тут же растаяла Патриция.

Бенедикт кивнула, за что получила неодобрительное покашливание стилиста, как раз обводившего контур ее губ карандашом.

– Предлагаю сходить на двойное свидание.

– С кем? – оживилась Бенедикт, у которой давно не было романтических отношений. Одно дело – позажигать на танцполе с симпатичным поп-певцом, и совсем другое – завести бойфренда не на ночь, а хотя бы на месяц.

На более длительные отношения Бенедикт не хватало. Она оправдывала свое непостоянство молодостью и тем, что у нее «вся жизнь впереди». Зачем связывать себя какими-то обетами и обязательствами в цвете лет, когда вокруг столько развлечений и поклонников?

Правда, временами, когда на Бенедикт наваливалась депрессия и родители отправляли ее к семейному психоаналитику, бравшему двести долларов в час, девушка начинала мечтать о том единственном мужчине, от которого ей не захочется убегать, едва забрезжит рассвет.

Однако стоило депрессии смениться хорошим настроением, как мысли о замужестве и вечной любви уступали место интрижкам-однодневкам и загулам с подругами. И уж тут на Бенедикт не было удержу. Журналисты едва поспевали за ней. Дорогущие курорты для нудистов, закрытые вечеринки для геев, ванны с шампанским, спа-процедуры, прогулки в компании сразу нескольких мужчин, стриптиз-клубы, – всюду можно было встретить наследницу Вернона.

В гримерку заглянул организатор мероприятия – мужчина лет тридцати в костюме от Эрменеджильдо Зенья, в коричневых ботинках от Маноло Бланика и с «ролексом» на руке. Изящная оправа узких очков Гуччи делала его похожим на молодого ученого или модного писателя.

– Пати, вы готовы? Бенедикт приехала?

Патриция покраснела до корней волос, и Бенедикт тут же смекнула, что подруга положила глаз на привлекательного администратора. Она тут же пришла ей на выручку:

– Да, я уже тут. Еще пять минут – и можно начинать.

– Отлично, – с явным облегчением произнес незнакомец. Затем он вновь обратился к Патриции, которая по-прежнему держала на руках собачку Бенедикт: – А это у нас кто? Еще одна красавица?

– Это несчастное животное принадлежит Бенедикт, – ответила Патриция, снова залившись густым румянцем. Не хватало еще, чтобы Кейси подумал, будто это она нацепила на собаку ошейник с бриллиантами и накрасила ее когти красным лаком. – Дань моде.

– Вовсе нет! – обиженно воскликнула Бенедикт, взяв Джеки с рук подруги. Она прижала собачку к груди и несколько раз чмокнула воздух перед ее носом.

– Умилительная картина, – с иронией заметил Кейси и переглянулся с Патрицией, словно они были хорошими друзьями, уже составившими общее мнение обо всем на свете.

Сердце Патриции учащенно забилось, и она тихо шепнула Кейси:

– Бери приятеля, мы с Бенедикт с удовольствием поужинаем с вами сегодня.

Кейси расплылся в довольной улыбке. Однако он не успел больше ничего добавить, потому что Бенедикт резко дернула за руку подругу, и той пришлось все объяснить:

– Бенедикт, ну пожалуйста, ради меня. Сколько раз я ходила с тобой на всякие тусовки? Можешь ты хоть раз сделать что-то для меня?

– Этот тип оскорбил Джеки, – категорично заявила Бенедикт, прижимая собачку к груди.

– У тебя ведь все равно не было планов на вечер. Пойдем развеемся. Представь, что это очередная авантюра. Вот и все.

– Ладно, Пати. Я тебе это еще припомню.

– Не сомневаюсь, – пробормотала Патриция.

Тем временем Бенедикт передала Джеки Филу, а сама потянулась к вешалке с приготовленным для нее платьем. Расстегнув молнию чехла, Бенедикт громко ахнула.

– Не нравится? – с тревогой спросил Фил, все выходные подбиравший для своей подопечной наряд. – Это платье из последней коллекции Ланвин. К нему туфли Луи Вюиттона и бусы Агаты Пэрис.

– Почему ты вечно оголяешь мою грудь? – с лукавой улыбкой спросила Бенедикт, примерив платье и посмотрев на себя в зеркало. – Меня и так уже воспринимают как великосветскую куртизанку. Если не сказать хуже. Папу скоро удар хватит.

– И это говорит женщина, месяц назад красовавшаяся на обложке «Плейбоя», – вставила Патриция.

– Заметь, что звездой предыдущего номера была ты! – парировала Бенедикт.

– Один – один, – ушла от бессмысленного спора Патриция.

– Однако ты почему-то сегодня в платье а-ля примерная девочка. Оборки, рюши, колени прикрыты. Мы что, изображаем Белоснежку и злую колдунью?

Патриция усмехнулась.

– Довольно забавно. Не находишь? Ты – блондинка с длинными вьющимися волосами, а я – брюнетка с короткой стрижкой. Какая из меня пай-девочка? Я скорее похожа на трудного подростка.

– Девочки, ваш выход, – заглянув к ним, предупредил Кейси. – Готовы?

– Всегда готовы, – с лучезарной улыбкой ответила за обеих Патриция. Стыд ей и позор, если сегодняшнюю ночь этот красавчик проведет не в ее постели.

Перед выходом Бенедикт помахала рукой своей собачке и схватила красную папку с копией сценария. Отец сто раз ей говорил, что публика обожает импровизации, а не заученные скучные тексты, написанные несостоявшимися писателями и поэтами. Кроме того, при ней безотказное оружие – белоснежная улыбка.


Молодые люди пришли в недавно открывшееся, но уже невероятно модное и популярное заведение под названием «Фигаро». Кейси представил Бенедикт своего приятеля Люка Барта.

– Очень приятно, – сказала она, всеми силами стараясь скрыть свое разочарование. На безымянном пальце нового знакомого красовалось обручальное кольцо. Судя по блеску металла, свадьба состоялась не так уж давно.

Люк был топ-менеджером крупного агентства недвижимости. Как и Кейси, он следил за модой.

Патриция дернула подругу за локоть и шикнула:

– Не вздумай портить мне вечер.

Кейси и Люк отправились выбирать столик, а девушки воспользовались минуткой, чтобы обсудить первое впечатление от новых знакомых.

– Мне не нравится этот тип, – скорчив кислую мину, сказала Бенедикт.

– Почему? По-моему, он ничего. В твоем вкусе. Красивый, образованный, разговорчивый…

– Он женат, – хмуро добавила Бенедикт.

– И что? Раньше тебя это не останавливало.

– А теперь все изменилось, – сухо ответила Бенедикт, не желая вступать в долгие объяснения и препирательства с подругой.

Патриция пожала плечами, а затем обернулась и поискала глазами Кейси. Заметив мужчин в дальнем углу ресторанного зала, она помахала им рукой. Кейси и Люк помахали ей в ответ, приглашая присоединиться к ним за выбранным столиком. Патриция решительно взяла мгновенно заскучавшую Бенедикт под руку и поволокла к приятелям.

Вечер шел своим чередом. Шампанское лилось рекой, на столе появлялись все новые и новые блюда… Кейси и Люк развлекали спутниц забавными историями из жизни и анекдотами.

– Девушки, не желаете немного освежиться?

– В каком смысле? – настороженно спросила Бенедикт, невольно покосившись в сторону бассейна.

– Нет, не здесь. Вы ведь в вечерних платьях, – отозвался Кейси, взяв сидевшую рядом с ним Патрицию за руку. – У меня дома отличный бассейн с джакузи. Как вам?

– О, мы с Бенедикт обожаем джакузи! – ответила за обеих Патриция, несколько раз легонько сжав руку Кейси и кокетливо заглянув ему в глаза.

Однако у Бенедикт было другое мнение:

– Я не в настроении.

– Ну пожалуйста, – жалостливо попросила Патриция.

– Я устала и хочу пораньше лечь спать, – солгала Бенедикт, не зная, какую еще причину придумать.

– Одна? – спросил Люк таким тоном, словно слова Бенедикт показались ему неудачной шуткой.

– Одна, – холодно ответила она.

– Как глупо тратить молодость на сон! – сокрушенно воскликнул Кейси. – А ты, Пати, что думаешь?

Патриция явно колебалась. Она переводила взгляд с подруги на мужчин и обратно.

– Может быть, завтра? – с сомнением предложила она, заранее зная, что новые знакомые найдут себе других подруг на эту ночь. В их глазах светилось желание. И не важно, как будут звать тех женщин, которые окажутся в их постелях. Скорее всего, это будут какие-нибудь модели, рекламирующие шампуни и дезодоранты.

Таков Лос-Анджелес. Его нравы нельзя изменить. С ними можно только смириться, принять или не принять правила игры. И почему Бенедикт сегодня такая бука? Какая муха ее укусила? Уж кто-кто, а она никогда не упускала шанса поразвлечься.

– Хорошо, созвонимся, – ответил Кейси и без лишних разговоров встал из-за стола. – Извините, но я только что вспомнил, что мне рано вставать.

– Я с тобой, – тут же поднялся Люк. – Девушки… – Он учтиво поклонился и поспешил вслед за Кейси.

Патриция и Бенедикт остались вдвоем.

– Ну? – спросила Патриция тоном прокурора.

– Я устала, вот и все. Надоело бегать по клубам и цеплять парней.

– Только не говори, что разочаровалась в мужчинах. – Патриция хихикнула и отпила из бокала немного мартини.

– А ты нет? – с вызовом спросила Бенедикт. – Куда ни глянь, бабники, альфонсы или женатые. Впрочем, они мало чем отличаются друг от друга: все не прочь сходить налево.

– Бенедикт, не превращайся в пуританку, ради бога. Вспомни, чем ты занималась последний год, с тех пор как окончила университет и вернулась под теплое родительское крылышко.

– Вот именно об этом я и думаю, Пати. Чего мы достигли за это время? Кому мы принесли пользу?..

– Все, дорогая, тебе точно пора спать. А завтра отправляйся-ка к своему психоаналитику, пусть прочистит тебе мозги. А то чего доброго уйдешь в монастырь или начнешь подбирать на улицах бездомных котят. – Патриция подала знак официанту. – Счет, пожалуйста.

Загрузка...