Принцесса из провинции

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Появление Джейн — словно прохладный ветерок для горячей кожи. Он хотел ее, и все внутри свело от этой жажды. А в ее присутствии голод будет только усиливаться. Это он хорошо знал.

— Абель сказал, что вам пригодится сегодня лишняя пара рук.

Она вгляделась в его растерянное лицо.

— Постой, ты не приглашал меня?

— Нет. — На его скулах вздулись желваки.

Она ничего не сказала, только кивнула, повернулась и пошла к дому.

— Джейн, подожди минутку, — Бобби поспешил за ней.

Она споткнулась о камень, но сохранила равновесие и лишь сердито пробормотала: «Нет».

— Куда ты идешь?

— К машине. — Вскинув подбородок, она шла по тропинке.

— К машине? Зачем? Останься, коли ты уже здесь. — Он все еще выглядел слегка растерянным. — Я хочу, чтобы ты осталась.

— Послушай, я не разыгрываю сцен. — Она повернулась и критически оглядела его. — И никогда не разыгрывала. Считаю их пустой тратой времени. Ты хочешь видеть меня или нет? После прошлой ночи, по-моему, я заслуживаю ответа.

Отчаяние отразилось на лице Бобби. Он схватил ее за руку.

— Пойдем со мной.

— Не думаю, что это нужно.

Но он не слушал. Она боролась с ним, чтобы освободить руку. Но он тащил ее к конюшне. Ногой открыл дверь и втолкнул ее внутрь. Там прижал спиной к двери пустого стойла и обнял ее за плечи так, что она не могла пошевелиться.

— Если я не приглашал тебя, это не значит, что я не хочу видеть тебя. — Он ослабил хватку и впился взглядом в ее глаза.

— Не значит? — насмешливо бросила она.

— Черт возьми, Джейн. Я хотел тебя всю долгую ночь. Я только…

— Что ты только? — перебила она, сощурившись. — Я хочу знать, почему ты отвез меня домой, хотя я думала, что нас ждет удивительная ночь.

Что он должен сказать? Что он дурак? Что она нравится ему, что он мечтает о ней и ничего не хочет, кроме одного: послать к черту свои дурацкие планы… Ему и ей — им надо быть вместе…

— Или отвечай, или позволь мне уйти. — Джейн скрестила на груди руки.

Зеленые глаза ее сверкали от ярости. Но тело ее окаменело. Где-то в глубине у Бобби возникло странное чувство. Он словно бы боролся сам с собой и потерпел поражение. Всякие мысли оставили его. Он захватил ее рот, жестко и требовательно. Сначала Джейн не шевелилась. Губы стиснуты и закрыты. Но потом вдруг все изменилось. Ее губы раскрылись, ускорилось дыхание, она уступила давлению его рта.

Огонь вспыхнул в нем как ответ на ее реакцию. Он крепче прижал ее к себе. Вот почему он не просил ее приехать на Кей-Си-ранчо сегодня. Вот почему он отвез ее вчера вечером домой раньше, чем хотел. Она заставляла его забыть, кто он и что должен делать.

Ярость только распаляла его желание. Он открыл рот и позволил языку проникнуть между ее губами. Он действовал так нежно, так мягко, так мучительно. Джейн застонала от наслаждения и вцепилась пальцами в его волосы.

Он ждал, что вот сейчас она притянет его лицо к себе. Но она сделала противоположное. Оттолкнула его голову и вскинула брови.

— Это извинение? — спросила она. Дыхание тяжелое, глаза сияют от такого же желания, какое бурлит в его крови.

— Может быть.

— Должно быть!

Он улыбнулся.

— Так это сработало? Я прощен?

— Не знаю, — медленно проговорила она. — На-казание за то, что вчера вечером ты вел себя как осел, должно быть куда большим, чем легкий поцелуй.

— Легкий поцелуй? — возмутился он. Пальцы впились ей в спину.

— Ты слышишь меня, Коллахен? — сверкнула она глазами. — Больше никаких путаных сигналов.

— Никаких!

Хм, это обещание может оказаться для него смертельным.

— Желаешь покататься верхом?

— Мы говорим о лошадях или о чем-то другом? — ее губы сердито изогнулись.

— Сначала одно, потом другое. — Он улыбнулся.

— А как же работа, ради которой я приехала?

— Следующая группа через два часа.

— Через два? — На этот раз и она улыбнулась. — Абель забыл сказать об этом.

Бобби наклонился и слегка укусил ее за шею. Потом нашел место, где ниточкой бился пульс, и прижался к нему губами.

— Ему пришло в голову, что он должен заняться сватовством.

— Разве у нас это не в прошлом? — спросила Джейн.

— Да, — пробормотал он, приближаясь к ее рту. — Мы давно уже на территории совпадающих душ.

Солнце било Джейн в спину. Жаркое и неотвратимое.

Сегодня у нее своя лошадь. Вчера ей понравилось сидеть позади Бобби, обхватив его за талию и прижавшись щекой к его спине. Но хотелось пережить новое ощущение. Научиться своим сказочным искусством наездницы произвести впечатление на мужчину, который рядом с ней. И упала-то она всего один раз. Лошадь остановилась прямо перед громадным кактусом. Слава богу, они двигались шагом. Иначе Джейн не удалось бы отделаться несколькими царапинами на руке.

— Давай дадим лошадям отдых, — предложил Бобби. — Здесь недалеко озеро. Можно поплавать.

— Полагаю, душа там нет? — усмехнулась она.

— Городская особа, — игриво заметил Бобби. В рваных джинсах и белой футболке, сидя на сером жеребце, он все же выглядел великолепно. — Если хочешь быть девушкой ковбоя, не надейся, что за каждым забором тебя ждет душ.

— А кто говорит, что я хочу быть девушкой ковбоя? — поддразнила она.

С холма они увидели озеро с водой чистой и спокойной.

— Ты не уверена, что собираешься закончить жизнь в Техасе? — спросил он, найдя ее глаза.

— Я пока не знаю, где собираюсь закончить жизнь, — вздохнула она и покачала головой.

— Зато ты знаешь другое — ты не можешь войти туда в одежде. — Бобби кивком показал на озеро.

— Полагаю, что не могу.

— Вода выглядит великолепно, — заметил он, спрыгивая на землю.

— Мне вовсе не претит купаться нагишом, мистер Коллахен, — сообщила Джейн, когда Бобби помогал ей слезть с красивой гнедой кобылы.

Он привязал лошадей, потом вернулся и встал перед ней.

— А мне вовсе не претит наблюдать за вами. Хотя присоединиться к вам в воде будет тоже приятно.

— Гм-м, я ничего не слыхала о купании нагишом в компании. Это что-то новое.

Его рот изогнулся в чувственной улыбке. Он нашел край ее бледно-голубого топика без рукавов и начал медленно, дюйм за дюймом, спускать его с плеч.

— В этом озере водится рыба.

— В самом деле?

— Кто тебя защитит? — спросил он с шутливой угрозой.

— Своевременное замечание. — Она подняла руки над головой, сердце взволнованно билось. Она позволила ему снять топик.

Бобби бросил топик на камни и перевел взгляд на верхнюю кнопку джинсов.

— Следует ли мне продолжать?

— По-моему, я сумею справиться с этим, — сказала она, расстегивая «молнию». Интересно, когда Бобби последует за ней? И как он будет выглядеть под таким солнцем нагишом? — Есть вероятность, что кто-нибудь нас увидит?

— Нулевая, — успокоил ее Бобби. — Никто так далеко не заходит, кроме меня и Абеля. А ты сказала, что он занят по уши твоей матерью.

Джейн забыла о лифчике и трусиках. Она даже забыла дышать. Потому что наблюдала, как Бобби снимает рубашку. От бронзового, точно вырезанного скульптором Бобби Коллахена не оторвать взгляд. Она только один раз видела его без одежды. В спальне у Тэрнболтов. Но тогда было темно. Жадными глазами она изучала его. Она наблюдала, как его руки опускаются к пряжке на ремне. Он отбрасывает полоску кожи и расстегивает «молнию». Когда она увидела, как он снимает джинсы и остается в трусах из тонкой ткани, у нее перехватило горло. Она со свистом втянула воздух и опустила взгляд. Крепкие икры, мощные ляжки и между ними крепкая, требовательно восставшая плоть.

— Эй!

Она подняла голову. Глаза затуманились. Щеки и все тело в огне.

— Здесь не стриптиз-шоу, — ухмыльнулся он.

— Неужели? — она попыталась изобразить сарказм, но этого у нее не получилось.

— Снимай белье — и в воду.

Через секунду он был у края воды и нырнул в прозрачную голубизну раньше, чем Джейн переварила, что он сказал. Когда он увидел ее, она шлепала уже по воде, двигались ее груди, темнел курчавый треугольник внизу живота. От чувственного напряжения у него побагровело лицо. Он снова нырнул и всплыл на поверхность прямо перед ней, взял ее на руки и прижал к себе.

— До нынешнего дня не думал, что увижу тебя.

— Я думала так же, — засмеялась она и обхватила его ногами за талию.

— Разочарована? — с усмешкой спросил он, словно знал ответ.

— Будь серьезным, пожалуйста. — Каждым дюймом своей наэлектризованной кожи она ощущала его.

— Знаешь, Кимми и я, когда были детьми, плавали здесь. — Он отвел с ее лба пряди волос. — Папа научил ее. Он был очень заботлив. Но она ничего не хотела.

— Она была веселой девушкой?

— В общем, да. Но и строгой тоже. Короче, очаровательной.

— Хотела бы я познакомиться с ней.

— Ты бы ей понравилась. — Глаза у него стали нежными.

— Ты так думаешь?

— У Кимми было чутье на веселых, добрых… хороших людей.

Джейн застенчиво улыбалась. Он говорил о своей сестре так, что Джейн чувствовала себя обласканной. Она обхватила его за шею и крепче прижалась к нему.

— У тебя тоже есть чутье, Бобби? — прошептала она.

— В этом я похож на нее.

Его рука двигалась по ее спине, миновала ягодицы и спустилась ниже. Джейн изогнула спину и закрыла глаза.

Несмотря на холодную воду, она задыхалась от жара…

Минут через двадцать они уже лежали рядом на залитой солнцем поляне, испытывая полную беззаботность и покой.

— Лошади еще не отдохнули, — сонно пробормотала она.

Бобби поднялся на локте и посмотрел на нее.

— Бог знает, как не хочется это говорить, но уже поздно. Пора возвращаться.

— Мы всегда могли бы прокатиться снова, — Джейн поняла двойной смысл своих слов и засмеялась.

— И снова, и снова, и снова, — согласился Бобби.

Она разглядывала его так, что его смех превратился в озабоченность.

— Сейчас все в порядке, — осторожно начал он. — Но тебе лучше одеться. Я забыл, что меня ждет целая стайка ребят.

— Не может быть, — в ужасе воскликнула она.

— Увы. — Он протянул ей топик и джинсы. — Теперь поспешим.

Они быстро оделись, сели на лошадей и поскакали домой.

— Ты все еще хочешь помогать нам с детьми? — он обернулся на ходу. — Ты вовсе не обязана это делать. В конце концов, это одна из выходок Абеля…

— Я хочу остаться, Бобби, — призналась она.

Он кивнул так, будто только что выиграл в лотерею. Озеро никогда не было таким холодным, а солнце таким приятно теплым. И он в жизни никого так не хотел. Джейн — женщина без запретов. Она отдается полностью и свободно. Берет то, что ей надо, но и партнера заставляет воспринимать каждую унцию ее наслаждения как свою.

Минут через двадцать они были на ранчо. Первая, кого Бобби увидел, была высокая блондинка лет пятидесяти, стоявшая рядом с Абелем у загона. Она чистила щеткой Мисси, ласковую черную кобылу. Женщина чувствовала себя с лошадью не слишком уверенно. Но они с Абелем смеялись так, будто знакомы отнюдь не пару часов.

Бобби догадался, что это мать Джейн, Тара Хефнер. Он сразу отметил, что у нее такое же стройное тело, как у дочери. И такой же чувственный рот.

— Мама, что ты делаешь? — Джейн соскочила с лошади.

— А на что похоже то, что я делаю? — засмеялась Тара, глядя в направлении Джейн.

— Но ты же всегда боялась лошадей. Я полагала, ты будешь проверять детей. Надели ли они шлем и все такое.

— Это так, Тар? — Абель улыбнулся и потрепал Мисси по загривку. — Ты боишься лошадей? Я думал, ты возишься с лошадьми всю свою жизнь.

— Ох, Абель. — Тара покраснела и покачала головой.

Джейн взяла мать за руку и подвела к Бобби.

— Мама, я хотела бы представить тебе этого человека. Бобби Коллахен.

Тара Хефнер была очень красива. Женщина с прекрасной фигурой. С горделивой осанкой. С великолепной кожей.

— Привет, Бобби, — сказала она приятным голосом и протянула руку.

В ней была та удивительная женственность, которая присуща уроженкам южных штатов. И Бобби совсем не удивился, что Абель потерял голову за считаные часы.

— Приятно познакомиться с вами, мисс Хефнер, — Бобби протянул руку в ответ.

— Надеюсь, вы не против еще одного помощника?

— О, конечно же, нет. Мой папа обычно говорил: «Были бы помощники, а работа всегда найдется».

Она чуть приблизилась к нему и улыбнулась.

— Похоже, ваш отец был хорошим человеком.

— Мне нравится так думать, — сказал Бобби.

Вскоре прибыли дети. Бобби немедленно включил Джейн в работу. Она помогала готовить детей к верховой езде, причем делала это вполне уверенно. Абель и Тара работали как команда. Абель выводил из паддока двух лошадей, а Тара держала стремена мальчика, уже сидевшего в седле. Давно на ранчо не видели таких людей, как Тара и Джейн. И теперь все, казалось, расцвели от их заботы.