Принцесса. Пособие по выживанию (СИ)

Глава 1. Эпистолярная

У моей подруги Олеси есть домашний питомец, пользующийся моей нежной и заслуженной любовью. Питомец этот — среднеазиатская овчарка Бархан, огромное добродушное чудище цвета кофе с очень большим количеством молока. Поскольку я совершенно не могу пройти мимо чего-то пушистого и четвероногого, с первого же дня знакомства мы с Барханом стали лучшими друзьями.

У этой во всех отношениях замечательной собаки есть только одна раздражающая привычка. Бархан ужасно разбалован, спокойно ходит по дому и просто обожает с утра пораньше (или вообще ночью) залезать в постель к хозяевам и гостям. А поскольку моя к нему любовь полностью взаимна, стоит мне остаться у Олеськи на ночь, как полное невероятно "приятных" ощущений пробуждение мне гарантировано. Ладно бы Бархан просто забирался на кровать и экспроприировал ближайшую её половину! Нет, он медленно, но верно заползает на хозяина кровати и устраивается сверху. Ощущения такие, словно на тебе расположилась вся туркменская пустыня, из которой отец Олеси и привёз четыре года назад милого щеночка.

Вот и сейчас, проснувшись оттого, что дышать и шевелиться стало решительно невозможно, я простонала:

— Бархан, я тебя очень люблю, только слезь!

И протянула руку, чтобы спихнуть с себя дорогого друга. Однако под ладонью оказалась не густая собачья шерсть, а гладкая человеческая кожа. Я разодрала отчаянно слипающиеся веки и обозрела тёмно-каштановый затылок, вместе со всеми остальными частями тела Андрея удобно расположившийся поверх меня вместо одеяла. Чудесно! Нет, вот интересно, люди всегда так мучаются, просыпаясь в тесных объятьях друг друга? Тут не до романтики, на ум приходят лишь прозаические подсчёты веса молодого, здорового, физически развитого мужчины. Килограмм семьдесят, наверно. Ладно, Адрей, я тебя очень люблю, но…

Гм… попытка нежно спихнуть с себя вторую половинку потерпела крах, даже толком не начавшись — силёнок не хватило.

— Адрей! — без особой надежды позвала я. Ну да, проснулся милый друг, как же! Попытки потрясти, подёргать за уши (с Барханом помогало!) и так далее были одинаково безуспешны. Дрыхнет, зараза! Ладно, не мытьём, так катаньем. То есть я потихоньку, бочком-бочком, стала выползать из-под мирно спящего парня. Мда… а ведь постель широкая, тут пятерых уложить можно, так нет же, ему обязательно надо было найти в этой постели меня и так сказать, забронировать место! Любовь, чтоб её! Ой!

Только я обрадовалась, что моё уползание почти увенчалось успехом, как Адрей что-то промычал во сне и решительным жестом притянул меня обратно.

— Солнышшшшко! — прошипела я ему в ухо. — Проссссниссссь! Быссссстро! А то…

Поняв, что словесные увещевания не действуют, я перешла к "а то": ткнула его изо всех сил кулаком в бок. И — ура! — он открыл глаза и посмотрел на меня сонно, явно не понимая, что происходит.

— Слезь с меня! — рявкнула я. Утром я априори не бываю в хорошем настроении, а рано утром, да ещё так обнадёживающе начавшемся…

Адрей не стал задавать лишних вопросов, только перевернулся и вытянулся рядом на кровати, закрывая глаза:

— Извини.

— Да ничего, — буркнула я, наслаждаясь возможностью свободно дышать. — Просто ты… не слишком лёгкий.

— А, — отреагировал он. — А я подумал, что ты это из-за того…

— Из-за чего? — удивлённо посмотрела я на него и тут же поняла. — А. Нет. В конце концов, я же сама вчера попросила тебя остаться.

— Смелый шаг, — неожиданно улыбнулся Адрей, открыл глаза и посмотрел на меня. — Для девушки, которая даже ни с кем не целовалась!

— Я тебя люблю, — буркнула я смущённо. — И вообще, касательно смелых шагов, у вас тут все такие смелые, а ты даже не попытался меня соблазнить. Я вот возьму и обижусь!

Адрей засмеялся, перевернулся на бок, протянул руку и ласково провёл пальцами по моей щеке:

— А надо было? Представь — только познакомились, и уже тяну тебя в постель. И потом, — он сел, сложил руки на коленях и серьёзно посмотрел на меня, — думаю, я должен дать тебе время отдышаться. А то получается, что я воспользуюсь ситуацией — ты в опасности, растеряна, я обещаю тебя защищать, а выходит это у меня не очень, зато я не прочь получить доказательства твоей любви. Паршиво выглядит, не правда ли?

— Не смотрела на ситуацию с такой стороны, — озадаченно проговорила я, тоже садясь. — Я же говорила, что не сержусь на тебя!

— Зато я сам на себя сержусь, — вздохнул Адрей. — И ещё, мы с тобой знакомы всего день, и что мы, в сущности, знаем друг о друге? Предпочтения, привычки, вкусы?

— Ну… — отреагировала я, старательно его рассматривая, словно надеясь найти на нём перечень этих привычек. Вместо этого мои мысли почти сразу потекли в другом направлении. Да, несравненной красоты Танислава ему не досталось, но он, на мой предвзятый взгляд, очень симпатичен! А как сложен! Какие мускулы! И здесь, и там, и… Славка, хватит на него пятиться! Хватит, я сказала! Так, куда это твои бесстыжие глазёнки поползли?!

— Ага, вот-вот, — вырвал меня из размышлений о прекрасном Адрей, и я смущённо опустила очи долу. — Нас притягивает друг к другу, но, по-моему, стоит немного разобраться в тв… в наших чувствах, прежде чем… гм… переходить к обхождению запрета.

— С моими чувствами всё очень просто — я люблю тебя, и точка! — отрезала я.

Адрей засмеялся:

— Мне нравится твоя решительность! Я просто хочу, чтобы ты знала, что я не собираюсь тебя торопить.

— Да, отдышаться мне действительно не помешает, — я плюхнулась обратно в кровать. — Столько всего на меня свалилось за один день, жизнь перевернулась вверх тормашками, и вообще чёрт-те что происходит… Принцессой оказалась… на свою голову! Ууу, — я спрятала эту самую голову под подушку, подумав, что, в сущности, страусы не так уж глупы, и в этом что-то есть.

— Поэтому пока что тебе стоит побыть в твоём мире, — успокоил меня Адрей. Я выглянула из-под подушки:

— И долго? У меня каникулы ещё полтора месяца. И я бы предпочла провести их здесь — интересно же. Я почти ничего не увидела!

— Зато у себя дома ты в большей безопасности, — покачал головой Адрей. — А отсюда нам лучше уехать как можно быстрее. Совет обычно не рисковал появляться на наших землях, однако теперь всё изменилось. Челси не дурак: если вместе с принцессой пропал и посланный за ней парень, то рано или поздно он явится в поисках этой принцессы домой к её несостоявшемуся похитителю. Скорее поздно, чем рано, но лучше всё равно скрыться как можно быстрее.

Да, а я и не подумала, что так их подставляю!

— Тогда будет лучше, если Алила и Ладимир тоже куда-нибудь спрячутся, — заметила я. — А то придёт Челси, не найдёт меня, и со злости…

— Я об этом позабочусь, — Адрей лёг рядом, закинул руки за голову и посмотрел на меня: — Мне приятно знать, что ты подумала о них.

— Ну, они же твоя семья, — улыбнулась я. — Да и вообще они милые, хотя и…

— У всех свои странности, — флегматично пожал плечами Адрей. — За полтора века нашей весёлой жизни ещё и не так можно свихнуться.

— Критично! — уважительно признала я, пристраиваясь у него на груди (да, если мы снова заснём, то пробуждение будет таким же весёлым, но отказать себе в этом маленьком удовольствии никак не могу!). — Но вот ты совсем нормальный!

— Увы, — трагичным тоном признал Адрей. — Никакой изюминки, то бишь неадекватности… На фоне моих феерических родственников… ах да, ещё и знакомых, полагаю, на балу Алила успела перезнакомить тебя с половиной детей проклятых родов… Так вот, на их фоне я — серая заурядная личность.

Я фыркнула:

— Ты себе не представляешь, как я рада что ты — такой, какой ты есть! Меня уже достали эти постоянные… гм… ухаживания… Все эти хихи-хаха, это, конечно, здорово, но несерьёзно. А жить я собираюсь со спокойным надёжным человеком — с тобой.

— Ухаживания? — Адрей подозрительно посмотрел на меня. — А можно подробнее?

Я онемела. Но ненадолго:

— Ты что, считаешь, что я!.. — взвился под потолок мой вопль праведного негодования.

— Нет, я считаю, что тебя нельзя отпускать никуда одну! Как я не подумал об этом раньше! Ты — мечта любого парня из наших! Милая робкая девушка из благородного! — Адрей посмотрел на меня сочувствующе: — Они тебя достали, да?

Секунду я смотрела на него, чувствуя, как заливаюсь краской, потом со стоном уткнулась лицом ему в грудь. Боже, а я-то решила, что он считает, что я сама поощряю подобные ухаживания, а если бы он правда думал, что я так делаю, да я бы его в клочья порвала, потому что это совсем не так, но я подумала, а он так не думал, и получается, что я зря на него подумала, и…

— Слава, что с тобой? — Адрей осторожно прикоснулся к моему плечу. Я подняла голову и виновато посмотрела ему в глаза:

— Ты понимаешь, я подумала, что ты решил… ну, я подумала… Нет, я определённо не думала, потому что я дура!

Дубль два: я снова беру пример со страуса… Определённо мудрая птица!

— Совершенно с этим не согласен, — заметил Адрей в ответ на моё заявление о собственных ограниченных умственных способностях. — Просто ты ещё не привыкла к нашему миру. А я тебя если и ревную, то совсем немного, потому что очень люблю, — он стянул подушку с моей головы, посмотрел на меня и улыбнулся. — Особенно люблю тебя такой смущённой, лохматой и немного сонной…

Конечно, я мгновенно растаяла и успокоилась. А ещё, такие слова нельзя оставлять без ответа, а лучший ответ в моём нынешнем понимании — поцелуй! В общем, прозвучавшие через пару минут слова: "Лад зовёт нас завтракать" были совсем некстати.

Выпинывание себя из постели заняло ещё несколько минут. Потом пошли разные бытовые сложности типа одной ванной комнаты на двоих, но, по сравнению с домашними условиями (одна на всех!) тут всё равно просто санаторий. "И вообще, Адрей уже поделился со мной своей комнатой, так что выгонять его из ванной — верх наглости, — решила я. — Да и он и так уже всё видел". А поскольку это явно не последнее наше совместное утро (во всяком случае, я приложу к этому все усилия!), то пора привыкать.

Кстати, за ночь косметика Алилы неизвестным образом покинула моё лицо. Но всё равно, что-то в моей внешности неуловимо изменилось. Хм… Пожалуй, у меня глаза блестят. И вид довольный, и улыбаюсь я жизнерадостно, и держусь уверенно… Да, я определённо похорошела, хотя, по сути дела, всё те же глаза, губы и так далее. И круги под этими глазами от вчерашних приключений заполночь, и волосы спутанные паклей висят, и плечо левое вместе с грудью перебинтовано — вид, конечно, сексуальный до ужаса! А Адрей всё равно говорит, что любит меня и такой… Эх, любовь зла, полюбишь и… козочку. Даже если она смахивает на огородное пугало.

Я умылась, причесалась, похлопала себя по щекам, чтобы прогнать настойчиво пытающийся вернуться сон, ещё раз критически оглядела своё отражение, вышла в комнату, присела на кровать и поинтересовалась как бы невзначай:

— Адрей, а почему ты меня полюбил?

И только спросив, вспомнила прочитанное в каком-то женском журнале утверждение, что именно этот вопрос возглавляет список тех, которые не стоит задавать мужчине.

МОЙ мужчина недоумённо на меня посмотрел, выныривая из ворота футболки, и пожал плечами.

— Я тебе могу перечислить с десяток причин, по которым я тебя люблю. Но самое главное — мне с тобой хорошо. И ни с кем и никогда не было так хорошо, по-моему, это и есть любовь. А ещё, — он присел на край кровати рядом со мной, — мне хочется о тебе заботиться, я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, а лучший способ это обеспечить — всегда быть рядом с тобой.

— Это определённо самый лучший способ! — улыбнулась я. — Больше никуда не будешь пропадать?

Адрей улыбнулся мне в ответ, встал и взял меня за руку:

— Не буду. Пойдём?

Я кивнула и мы пошли завтракать. А по дороге я обнаружила, что даже просто держать его за руку — так приятно!

Конечно, у дверей меня поджидала Алила, в чём-то, видимо, являющемся мини-мини вариантом пеньюара, и невероятно жизнерадостная, несмотря на ранний час.

Она быстро оглядела нас и осуждающе покачала головой:

— Всё ещё ничего, а все уши уже нам прожужжали о своей великой любви! — она пожала плечами, развернулась к нам спиной, взметнув вихрь из угольно-чёрных волос и воздушного подола своего пеньюара, и исчезла за дверями залы.

Адрей засмеялся, открывая мне дверь:

— Ещё успеется!

Я только кивнула и вошла.

— Доброе утро, Слава, — поприветствовал меня Ладимир. Ага, не только у меня осунувшийся вид, хотя ему-то с чего — маг всё-таки… — Я рад, что тебе гораздо лучше, впрочем, Адим — отличный врач.

— Доброе утро, — отозвалась я, садясь напротив. — Спасибо за беспокойство, я уже в полном порядке. Так, побаливает чуть-чуть, когда двигаюсь.

— Скоро пройдёт, — утешил меня Лад. — Прости, что меня не оказалось рядом, я был слишком занят Стражей, подумал, что могу тебя оставить на наших ребят. И ошибся. Адрей догадался поставить на тебя заклинание на опасность, а я решил, что среди своих тебе ничего не угрожает и достаточно время от времени приглядывать за тобой…

— На тебе висело два мага четвёртой степени и куча Стражи! — возмутилась Алила. — Ты не мог везде успеть! И вообще, Слава на тебя не сердится, правда? — она шлёпнула на уже и так заставленный стол тарелку с тостами и приземлилась рядом со мной, всем своим видом выражая настойчивую уверенность в сказанном.

— Не сержусь, — кивнула я, потянулась за тостом. — Точнее, сержусь, но не за это!

— Господи, Слава! — чуть ли не взвыл Ладимир. — Я же просил прощения!

— За всё? — вкрадчиво поинтересовалась я.

— Я тебе ничего не сделал! Могу поклясться!

— Я не об этом! Кто обозвал меня распущенной толстухой, а?! Станти мне передал твои слова!

Интересно, почему мы с ним постоянно ругаемся?!

— Лад?! — угрожающе обратился к брату Адрей.

Ой, чего это Алила с Адреем так на нас смотрят? Что я такого ска… Ой…

— Лад, ты не хочешь объясниться? — ещё более угрожающе поинтересовался Адрей, но Лад только вытаращился на меня так, что стал похож на персонажа анимэ — те же глазищи в пол-лица:

— Это была ты?!

— А ты думал, ты один отвлекаешь Стражу Совета? — поинтересовалась я. — Просто у нас разные методы! В меру возможностей, так сказать…

Пару секунд Лад смотрел на меня, потом откинулся на спинку стула и рассмеялся:

— Слава, все мы воспринимаем окружающий мир по-разному. И тебя капитан отряда воспринял такой, какая ему больше нравилась. А я всего лишь мельком, чтобы он не успел заметить, заглянул в его мысли, и увидел образ, созданный его сознанием. А что касается твоих форм, то ты прекрасно сложена, мне нравится, — улыбнулся он мне.

Я смутилась и уткнулась носом в стол, точнее, в кружку.

— Молоко! — воскликнула я радостно (больше всего из-за возможности сменить тему). — Здорово!

— Какое варенье к тостам предпочитаешь? — поддержал меня Ладимир, пододвигая баночки.

— Эй! — завопила Алила, подскакивая. — А вы ничего нам не хотите объяснить, а?

— Да, — поддержал её Адрей. — Кажется, я далеко не всё знаю о твоих приключениях…

— Я потом расскажу! — выпалила я, панически дёрнувшись к ближайшей баночке. — А варенье я люблю любое!

— Так просто ты не отделаешься! — отрезала Алила, выхватывая из-под моей руки спасительную баночку. — А ну, рассказывай, что там произошло?!!

— Ничего особенного, Слава просто построила глазки Страже Совета, чтобы они отвлеклись от поисков парней Витора, — пояснил Ладимир.

Лучше бы он этого не делал…

— Какого чёрта! — взвился Адрей. — Я просил тебя о ней позаботиться, а её чуть не убили! Теперь оказывается, что вы использовали её, чтобы отвлекать Стражу Совета!

— Я её не использовал!

— Это была моя идея, — потянула я Адрея за рукав. — И всё удачно закончилось.

Адрей посмотрел на меня:

— Больше никогда не оставлю тебя на своих родственников! — он послал обоим по убийственно-тяжёлому взгляду. — Кстати, советую вам обоим убраться куда-нибудь, пока Стража не пришла искать Славу здесь.

— Не волнуйся, мы в состоянии о себе позаботиться, — холодно ответил Ладимир.

Братья обменялись не слишком приязненными взглядами. Весело, ничего не скажешь! А всему причиной — я!

— Ребята, не ссорьтесь, — жалобно попросила я. — Лад, правда, будет лучше, если вы уедете. Мне бы не хотелось, чтобы с вами что-нибудь случилось из-за меня! — я перевела взгляд на Алилу в поисках поддержки, и она неожиданно согласилась, беззаботно пожав плечами:

— Напрошусь в гости, осчастливлю кого-нибудь! Ты давай ешь, вам с Адреем тоже лучше тут не задерживаться.

Я расплылась в благодарной улыбке (и получила в ответ улыбку в духе "Ну ты же понимаешь, что ты теперь моя вечная должница!"), вздохнула и покосилась на Ладимира.

— Хорошо, — медленно кивнул он. — Я тоже найду, куда исчезнуть на несколько дней.

— Ну и славно, — я улыбнулась с облегчением.

— Славно то оно славно, — Алила скользнула ко мне, облокотившись на спинку моего стула и подозрительно на меня уставилась. — Ты вот только объясни мне, ладно Станти, но Адрей Маратра, он как оказался в одной постели с тобой?

— Это долгая история, — смущённо пробормотала я. А я-то думала, ты на моей стороне, предательница! Адрей ненавязчиво прокашлялся. Я почувствовала, что краснею: — Ты её не так понял!

— Угу, — отреагировал он, обнимая меня и заглядывая мне в глаза. — Ты ведь расскажешь мне всё по порядку, да? И кто ещё там посмел ухаживать за моей девушкой, кроме моего троюродного брата и хорошего друга?

Я чуть было не покосилась на его родного брата, но вовремя пресекла эту глупость. Ещё чего, сама разберусь с Ладом, ябедничать не привыкла, и они уже и так из-за меня ссорятся, а что будет, если… Нет, я из него эту блажь выбью! А то, ухаживать это у них называется…

— Да все, кому не лень, — фыркнула Алила в ответ на вопрос Адрея, быстро намазывая тост толстым слоем золотистого варенья. — Кстати, это тебе, — она протянула мне пачку конвертов.

— Что это? — удивилась я. Ничего себе, я здесь всего день, а уже столько корреспонденции.

— Полагаю, извинения! — воскликнула она. — С их сторону было бы просто свинством не извиниться за то, что они с тобой сделали! Кстати, когда дочитаешь, В ПОДРОБНОСТЯХ расскажешь мне, что произошло, и сколько ты кому чего позволила!

— Когда я дочитаю, я поем, — отрезала я, доставая первое письмо. — А потом ВКРАТЦЕ расскажу, как это было.

Я развернула письмо — от Танислава, конечно же!

"Милая Слава,

Прости меня, я вёл себя вчера крайне безответственно и жестоко".

(Не то слово!)

"Боюсь, у тебя создалось не самое приятное впечатление обо мне, и хотя, к несчастью, оно вполне заслужено, я бы очень хотел попытаться его исправить".

(Даже не надейся! После того, что ты вытворил!)

"Алила сказала мне, что ты уезжаешь сегодня, и она не знает, сколько ты будешь отсутствовать. Я умоляю тебя, когда ты вернёшься, пошли мне весточку, если, конечно, ты захочешь меня видеть, и я с радостью прилечу на встречу к тебе".

(Угу, а потом ты снова напоишь меня и попытаешься уложить в постель, романтик!)

"Я люблю тебя, Слава, люблю горячо и хотя, как я знаю, безответно, я не оставляю надежды, что ты простишь меня и позволишь быть рядом, хотя бы как другу.

Твой верный Слав"

(А всё-таки это ужасно грустно, и жалко его до жути!)

"Я приложил копию предсказания и перевод, выполненный мной самим. Мне показалось, что тебе это будет интересно".

Гм… как мило с его стороны… Прочитаю на досуге, сейчас что-то настроение портить не хочется. Да, какой он всё-таки внимательный, про предсказание запомнил. А какие у него глаза… И вообще, такой красавец, хотя к блондинам я была всегда равнодушна… Э, подруга, хватит! Напишешь ему строгое письмо, чтоб даже не думал!

А всё-таки, он такой…

Так, хватит!!

Я подняла глаза на Адрея:

— А когда мы вернёмся? Надо бы ответить…

Адрей неожиданно помрачнел.

— Мы с твоим отцом разошлись во мнениях касательно того, сколько времени и где ты должна находиться, тебе лучше поговорить с ним самой. А ответить лучше сейчас. Что-то важное?

— Пожалуй, да, — хмыкнула я и достала второе письмо — от Адрея. Час от часу не легче!

"Моя прелестная Слава,

Я безумно рад, что с тобой всё в порядке, и ужасно огорчён, что наша встреча была такой короткой, а известие о том, что ты уезжаешь на неопределённое время, просто повергло меня в отчаяние!"

— Алила, тебе известно, что болтун — находка для шпиона?! — вкрадчиво поинтересовалась я. — Кому ты ещё сообщила, что я отчаливаю в неизвестном направлении?!

— Ой, да ладно тебе, — пожала она плечами, — я вовсе не болтлива…

Лад с Адреем засмеялись:

— О да, Алила у нас молчунья! — весело заметил Лад.

— И главная хранительница всех секретов! — подхватил Адрей.

— Если хочешь, чтобы что-то знал весь свет, скажи это Алиле, — подвёл итог Лад.

— Глупости, — отмахнулась она одной рукой, другой наливая себе чай. — И когда меня будят посреди ночи, я не способна соображать, так что НЕ ПОМНЮ!!

Я вздохнула и вернулась к чтению письма:

"Поэтому, как только вернёшься, умоляю тебя на коленях, дай мне знать! Я ведь так и не поблагодарил тебя как следует за спасение моей никчёмной жизни! Кстати, снова напоминаю, что отныне она принадлежит тебе, и ты можешь требовать от меня всего, что тебе угодно (о, потребуй от меня ночи любви и страсти, моя богиня! Я готов выполнять это требование снова и снова!). Одно воспоминание о тебе, о нежных изгибах твоего прелестного тела, о твоих волшебных глазах и чудесных волосах, о твоих ласковых прикосновениях и о том сладостном чувстве, которое я испытал, обнимая тебя, возносит меня над землёй, словно у меня раскрываются крылья!"

(Красииииво… только и его мне придётся обломать.)

"Кстати, правый глаз у меня уже почти открывается (спасибо Адиму), и вообще я чувствую себя прекрасно, через пару дней буду в форме! Так что возвращайся поскорей, я жду тебя, моя прелестная Слава! И на этот раз я запру все двери и раздену тебя донага, чтобы никто и ничто не смогло нам помешать!"

(?!?! То есть, возможность того, что я сама тебе могу помешать, даже не рассматривается?! Наглость — второе счастье!)

"Сгораю от желания вновь увидеть тебя, обнять, поцеловать и ласкать всё твоё прелестное тело, покрыть тебя поцелуями с ног до головы и особенно в некоторых местах… Так, я увлёкся — ещё чуть-чуть, и прожгу что-нибудь!

С нетерпением жду твоего возвращения,

Адрей."

(Забавный он всё-таки…)

"П.С. Кстати, я узнал, что ты, оказывается, влюблена не в Лада, а в Адрея. Согласись, это представляет некоторые преимущества: если в порыве страсти, обходя с ним запрет, ты вслух подумаешь обо мне, он ни о чём не догадается…"

Читая письмо, я всё время смущённо хихикала, а под конец не выдержала и расхохоталась.

— Это от Адрея, — констатировал МОЙ Адрей.

— Ага, — подтвердила я.

— О! — хмыкнула Алила. — Он признанный… эээ, как бы это помягче сказать… вернее, поприличней….

— Знаток разных приятных возможностей обхождения запрета, — подсказал Ладимир, намазывая вареньем хлебец, и положил мне его на тарелку. — Вишнёвое. Думаю, что ты могла бы одновременно читать письма и завтракать — ты же наверняка голодна, а их там ещё множество, — он улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ:

— Спасибо!

— Лад, — насторожённо начал Адрей, — мне кажется, или ты ухаживаешь за МОЕЙ Славой?

— Я помню, что она ТВОЯ, — спокойно ответил Ладимир. — Я не собираюсь уводить у тебя твою девушку. Просто пытаюсь позаботиться о ней там, где ты это забываешь делать. И чтобы она захотела вернуться, — он обернулся ко мне. — Тебе пока придётся держаться подальше от нас — Вилиан попытается отомстить за свой позор, да и он явно подозревает нашу семью в связях с организацией Витора. Да и твои вчерашние приключения могли привлечь чьё-то неблагожелательное внимание. Так что здесь в любую минуту может стать опасно. И лучше тебя спрятать подальше, а Адрей уже достаточно хорошо освоился в твоём мире, так что у него там будет преимущество перед преследователями.

ОЙ! Нас раскрыли! Я посмотрела на Адрея, он чуть улыбнулся:

— Я рассказал вчера Ладу о том, что ты из другого мира, он всё равно загнал меня в угол, — он улыбнулся шире, и в его глазах заплясали весёлые искорки. — Мы вчера так увлеклись, что оставили мобильный телефон валяться на самом видном месте!

— А дальше было просто догадаться — я у вас бывал несколько раз, — усмехнулся Ладимир. — Должен сказать, что у меня возникли некоторые подозрения, ещё когда ты только очнулась: любая благородная девица вела бы себя совсем по-другому. Поэтому я припёр вчера Адрея к стенке, и он мне всё рассказал.

Значит, всё в порядке? Им параллельно, что я принцесса? Ура! Я выдохнула с облегчением:

— А я так боялась, что вы гораздо хуже воспримете мою принадлежность к королевскому роду!

Ладимир снова побил все рекорды анимэшных героев, а Алила подавилась чаем. Я похлопала судорожно кашляющую Алилу по спине и повернулась к Адрею.

— Этого я им не сказал, — осторожно проговорил он, явно ожидая боевых действий с моей стороны.

— Не верю! — заявила Алила сдавленным голосом, вытирая слёзы. — Ну какая из тебя особа королевской крови! Я же их знала, все девицы там были просто шлюхи и стервы, ни перед чем не останавливающиеся для достижения своих низменных целей, с мерзким характером, расчётливые и капризные…

— Ты только что с поразительной точностью описала мою старшую сестру! — немного удивлённо прервала я "лестную" характеристику.

— Ой, — побледнела Алила.

— Алила, да я её на дух не переношу!

Алила глянула на меня и улыбнулась.

— А впрочем, то, что ты принцесса, это даже хорошо! Значит, ты внучка нашего последнего короля?

— Да.

— Отлично! Слушай, а твоя сестра случаем не замужем?

— Да, за одним человеком из моего мира.

— Великолепно! Значит, ты наследная принцесса! Ладик, ты слышишь? Лад!

Ладимир поднял глаза от скатерти и хмуро посмотрел на нас.

— Не смей! — взвизгнула Алила. — Не смей ничего плохого говорить Таниславе только из-за того, что она родилась в королевской семье!

— Я и не собирался, — глухо сказал Ладимир. — Танислава, предсказание — про тебя?

— Надеюсь, нет, — честно ответила я. — Но боюсь, что да.

Ладимир тяжело вздохнул, потом хлопнул ладонью по столу.

— Значит, нам придётся приложить все усилия, чтобы ты не пострадала, если уж ему суждено исполниться!

Я улыбнулась облегчённо:

— Спасибо!

— Не за что, — просто ответил Ладимир. — Мне бы не хотелось потерять тебя, поэтому я обещаю это исключительно из эгоистических побуждений!

Мы все засмеялись, немного грустно. Я помотала головой, чтобы развеять это ощущение, посмотрела на тарелку и обнаружила на ней уже ТРИ тоста, намазанных разными вареньями!

— Вы что, хотите, чтобы я стала поперёк себя шире?!

Они засмеялись.

— От пары хлебцев не станешь, — Алила лучезарно улыбнулась мне. — И потом, я согласна с Ладом, они у тебя такие хорошенькие, все эти округлости… — она потянулась показать, какие именно, но я увернулась и срочно прикрылась очередным письмом — от Адима. В отличие от предыдущих оно было приятно-нейтральным — он беспокоился о моём здоровье, сожалел, что так получилось, и осторожно интересовался, может ли познакомиться с папой, чтобы перенять его опыт.

Я сложила письмо и, доставая следующее, подумала: а действительно, как мой папа отнесётся к такому знакомству?

— Адрей, скажи, а как прошёл твой разговор с моим отцом?

Мой любимый немного посмурнел.

— Ну, во-первых, он не против наших отношений, и даже сам первым заговорил об этом. И прибавил, что не посмотрит, буду ли я на тот момент твоим парнем или нет, но, если с тобой что-нибудь случится, он всё равно оторвёт мне голову!

— Он шутит! — засмеялась я, потом задумалась и сказала: — А может, и нет…

— Он тебя очень любит, — улыбнулся Адрей немного грустно. С чего это вдруг? — Новость вторая: он отправил твою мать с младшим братом куда-то в глушь к родственникам за Уралом.

— А! — обрадовалась я. — Это он её в тайгу к дяде Семёну заслал, к маминому двоюродному брату. Интересно, как он её уломал?! Зато там их точно никто не найдёт, не говоря уж о том, что там все свои и друг за друга горой и с двустволками!

— Он примерно так и объяснил, — усмехнулся Адрей, но тут же посерьёзнел и посмотрел на меня внимательно. — И, наконец, он сказал мне, что не собирается возвращаться в этот мир и не собирается отпускать тебя.

— Что? — только и смогла сказать я.

— Он боится за тебя, — вздохнул Адрей. — Ему прекрасно известно, что из себя представляет Челси, и твой отец боится, что ему удастся убить тебя прежде, чем ты докажешь свою принадлежность к королевскому роду. Я пытался его переубедить, но безуспешно.

— Как же так?! — плачущим голосом возмутилась Алила и со стуком поставила чашку на блюдечко. — В кои-то веки на нашем троне могла появиться нормальная королева, и пожалуйста!

— Действительно, — поддержал её Ладимир. — От предсказания всё равно не убежать, но его трактуют по-разному, на мой взгляд, благополучный исход возможен. А ты нам очень нужна, Танислава. Я понимаю, почему твой отец опасается Челси, но если проклятые рода будут на твоей стороне, попасть во дворец будет гораздо легче. Главная проблема в том, как добраться до камня-определителя, ведь он находится в Зале Совещаний, в Башне Совета, в самом сердце вражеской территории, которая очень хорошо охраняется. И потом, надо как-то сделать так, чтобы как можно больше твоих будущих подданных, занимающих важные посты, увидели, как камень засветится. Собрать всех в Зале Совещаний — задача не из простых, пока я не представляю, как это сделать. После этого Челси будет гораздо сложнее убрать тебя по-тихому. Как только камень тебя признает, королевская гвардия сможет официально тебя поддержать и охранять. А ещё ты получишь возможность провести во дворец отряд из наших ребят, а поскольку некоторые девушки у нас умеют сражаться не хуже парней, то они отлично смогут охранять тебя под видом фрейлин, камеристок и так далее. Но пока ты не коронована, ты не можешь издавать законы и по сути, в корне ничего не сможешь изменить. Следовательно, надо будет короновать тебя как можно быстрее, а я уверен, что Челси попытается помешать этому, убрав тебя тем или иным способом. Ведь когда ты будешь коронована, сможешь выгнать его из Совета, лишить всех полномочий и отправить в тюрьму. И приказать оставшимся членам Совета снять с нас проклятье.

— Как ты всё мгновенно просчитал! — восхитилась я. — Пять минут назад ты даже не знал, что я принцесса!

Лад чуть смущённо пожал плечами.

— Он у Витора главный стратег, — хмыкнула Алила, сосредоточенно что-то обдумывая, и тут же выдала результат своих размышлений: — Я правильно тебя поняла, что сейчас Танислава — никто, и между ней и Челси стоим только мы?

— Правильно, — кивнул Лад. — Пока не доказано, что Танислава — принцесса, она бесправна. Поэтому доказать нужно как можно быстрее. Но в то же время, надо как следует продумать план действий — вряд ли стоит рассчитывать на то, что Челси любезно предоставит нам вторую попытку. А пока что Танислава должна быть как можно дальше от него. Тем более, что искать её он будет именно у нас, прекрасно понимая, что мы такой шанс не упустим. В общем, вы с Адреем отправляетесь в тот мир, где ты родилась. Я посоветуюсь кое с кем и обдумаю детали.

— А я пока выясню, кто что думает о Славе и о возможном появлении принцессы, — влезла Алила.

— Не вздумай! — резко осадил её Лад.

— Ты сразу её выдашь, — присоединился к нему Адрей. Алила надулась:

— Ну и ладно, но во дворец я с ней пойду! Мне там надо увидеть… — она прервала сама себя и повернулась ко мне: — Вы не против, Ваше высочество?

— Алила, засунь это "высочество" куда подальше! — раздражённо отозвалась я. — Я думала, мы подруги, а ты…

— Мы подруги! — радостно подтвердила Алила, крепко меня обнимая. — И я тебя очень люблю, несмотря на то, что ты принцесса!

— Какое милое признание, — буркнула я. — Я, что, виновата в этом?! Между прочим, папа у меня чудесный, никакой королевской спеси я за ним не наблюдала никогда!

— За тобой её тоже не водится, — Алила подсунула мне следующее письмо. — Ужасно хотела бы пойти с тобой и сейчас…

— Ты привлечёшь слишком много внимания, — покачал головой Адрей.

— Ой, не знаю, зато я могла бы попытаться переубедить чудесного папу нашей принцессы, — Алила мечтательно улыбнулась, да так, что у меня возникли страшные подозрения по поводу методов этого предупреждения. И тут я подскочила, осенённая:

— А проклятье в нашем мире действует?

— Действует, — погасил зажегшуюся было надежду Лад. — Оно везде действует. Я забирался очень далеко, и всё равно чувствовал его на себе.

Я только расстроенно вздохнула.

— Папу я обязательно переубе… дю… жу… Короче, я вернусь! Надо же снять проклятье, и вообще, покончить со всей ужасной несправедливостью, которая здесь творится!

— Если тебе удастся вернуться с отречением, написанным твоим отцом, будет ещё лучше, — практично заметил Лад.

Я кивнула, принимая к сведению, и взялась за следующее письмо. Чем быстрее я дочитаю эту стопочку, тем лучше. Ага, от Витора:

"Здравствуй, Слава,

я очень рад был узнать сегодня от Ладимира, что ты в полном порядке. Должен признаться, что вчера я сделал ему строгий выговор за то, что он оставил свою девушку без защиты, и только потом узнал, что твоё сердце отдано его брату, впрочем, я всё равно считаю, что выговор был заслужен".

Полностью согласна! Хотя с чего это он на Лада подумал? Ууу, тот парень, что за ним приходил, видел весьма двусмысленную сцену! И рано или поздно это дойдёт до Адрея! И что мне делать?! Ууууу! Придушу этого вероломного гада!

— Слава? — приподнял бровь Ладимир.

— Ничего, — буркнула я, догадавшись, что кровожадные намерения ясно отразились на моём лице, и уткнулась в письмо.

Витор дипломатично, но довольно настойчиво давал понять, что рассчитывает на мою дальнейшую помощь, а нечаянную попытку убийства и не вспоминает. Я сложила письмо и спросила Адрея:

— А как скоро мы должны уходить? Я просто подумала, что было бы невежливо не ответить.

— Где-то через час, ты успеешь, — успокоил меня Адрей.

— Не вздумай извиняться! — возмутилась Алила. — Ты тут совершенно не причём!

— Да, я попрошу прощения за тебя! — ехидно отозвалась я.

— Слава, ну прости меня! — Алила нагнулась ко мне, обняла и виновато-виновато заглянула мне в глаза.

— Я тебя уже давно простила, — я чмокнула её в щеку и откусила кусочек тоста.

— Какая же ты прелесть! — воскликнула она и пристроила голову у меня на плече. Я засмеялась и, с письмом Станти в одной руке и стаканом молока в другой, принялась за чтение.

"Слава, солнце!

Какая жалость, что наша встреча была такой короткой! Но мы это исправим в следующий раз, ведь правда? Я всё время думаю о тебе, ты мне снилась всю ночь напролёт, и какие же это были восхитительные сны!"

(??! Чудесно! Догадываюсь, что это были за сны, дорогой троюродный братец! Придушу…)

"Я спросил у Сеги, он говорит, что ты себя чувствуешь хорошо, чему я очень рад, кстати, твоя прелестная спинка больше не болит? Прости меня, пожалуйста, я совсем не хотел причинить тебе боль! Кстати, копьё восстановлению не подлежит… Ты, как, чувствуешь себя виноватой? Если да, то я знаю, как ты можешь загладить свою вину!"

(!!!пиииии-пиииии-пииии!!! Слов нет…)

"Знаю, это уже наглость…"

(Не то слово!)

"…но ты не выходишь у меня из головы! Ни одна девушка не приводила меня в такое состояние. Я подозреваю, что, кажется, влюбился… Когда вернёшься, только свистни, и я мгновенно окажусь рядом и сделаю всё, что ты пожелаешь, солнце моё! Я так хочу увидеть тебя! Пожалуйста, умоляю, просто в ногах у тебя валяюсь, когда вернёшься, дай мне знать! А то я зачахну от любви… Кстати, я поговорил с Адреем, он не возражает!"

(…???!!!….????)

"Я столько думал о тебе, что в конце концов до меня дошло, чем ты не похожа на других девушек из благородных родов. И если я себя вел так настойчиво, когда мы были наедине, то только потому, что ещё не знал об этом! Обещаю впоследствии щадить твою скромность (если ты сама не передумаешь)!

Возвращайся быстрее, милая Слава!

Станти."

— Он действительно говорил с тобой? — обалдело спросила я у Адрея, наконец вспомнила о молоке и лихорадочно отпила полстакана. Адрей усмехнулся:

— Если слова: "Попробуешь помешать мне ухаживать за Славой — получишь по зубам!" — можно считать разговором!

— Узнаю Станти, — усмехнулся Ладимир. — "Хочу, а на всё остальное мне наплевать"!

— Он быстро загорается, но зато и быстро остывает, — коварно заметила Алила. — Это относится и к обхождению запрета…

— А ты откуда?.. — обалдела я.

— Было дело, — пожала плечами Алила. — Адрей Маратра однозначно лучше.

— А, — отреагировала я.

— Ты смотри, не кокетничай с ними! — сурово приказала Алила. — А то дождёшься, что, приходя к себе вечером, каждый раз будешь заставать в своей постели нового парня, потому что они как раз всем разболтают о том, какая ты сладкая и неопытная!

— Алила! — возмутилась я и съехидничала. — Конечно, лучше, если каждый раз я там буду заставать одну и ту же девицу, приходящуюся сестрой моему парню!

— Дааа… — протянула она мечтательно, снова укладывая голову мне на плечо.

— Нееет! — передразнила я её, беря следующее письмо.

"Привет, Слава!

Наша встреча была такой короткой, да ещё Алила влезла, но ничего, всё ещё впереди, правда? Не бойся, в отличие от дорогой подружки, я не склонна к растлению малолетних, так что просто хочу с тобой подружиться. Я заметила, что вы с Таном приглянулись друг другу, а наши дома рядом, так что Али ни о чём не догадается!

Как только вернёшься, приезжай!

Целую,

Сения."

— Вот нахалка! — рявкнула мне прямо в ухо Алила и гневно сдвинула брови. — За моей спиной! Нет уж! Так и знай, если ты вздумаешь когда-нибудь поехать хотя бы в том направлении, я… я… я поеду с тобой!

— Алила, тебя не учили, что нельзя читать чужие письма? — грозно спросила я.

— Учили, — усмехнулся Ладимир. — Да только без толку…

— Ну, она у меня получит! — кипела Алила, — Ох, она у меня получит!

— Ладно тебе, — я развернула следующее письмо и принялась за последний тост.

"Здравствуй, Танислава.

Я подумал, что тебе понадобится эта книга.

Мар."

— Какая книга? — я удивлённо посмотрела на Алилу.

— Ой, сейчас принесу, совсем забыла! — она вскочила и унеслась куда-то, но почти сразу вернулась, размахивая толстенным фолиантом размером с Большую Советскую Энциклопедию, и протянула мне его.

— Ого! — я взвесила талмуд. — Увесистый томик! — на обложке ничего не было написано, поэтому я открыла книгу и бодро прочитала на титульном листе: — "Практическое руководство для спонтанного мага: что надо, а что не надо делать, чтобы… остаться в живых", — мрачно закончила я.

— В этом весь Мар! — возмутилась Алила. — Вечно он делает какие-то гадости!

— Ты к нему несправедлива, — заметила я, всё же закрывая книгу. — Он как раз хочет, как лучше — мне и правда не помешает ознакомиться с её содержанием, — и тут я вспомнила: — Да и вообще, ты знаешь, что ты ему нравишься?

— Я?! — Алила обалдело посмотрела на меня.

— Я думаю, можно даже сказать, что он к тебе неравнодушен!

— Он?! — Алила немного вышла из обалделого состояния и воскликнула: — Да он меня ненавидит! Постоянно говорит всякие гадости, что мне, что про меня!

— Это потому, что ты на него внимания не обращаешь, — тоном знатока ответила я, страстно надеясь, что неуёмная энергия Алилы перекинется на другой объект, и я смогу вздохнуть свободно. — И ты сама его чудовищем обозвала, тоже, знаешь ли, приятного мало!

Алила слегка смутилась и попыталась оправдаться:

— Вообще-то он не совсем человек, он наполовину оборотень из Исмера, это за проливом, папочка его был оттуда, а матушка была девушкой свободных взглядов на межрасовые отношения… При необходимости он может превращаться в огромную чешуйчатую тварюку… Хм… я и Мар… — Алила задумалась над такой возможностью. — Да, это было бы забавно… — она решительно тряхнула головой: — Но в конце концов, что, я подойду к нему и скажу: "Я знаю, что нравлюсь тебе, пошли ко мне в спальню"?

— Он испугается и убежит! — засмеялась я. — Так что сначала замани его в свою спальню, запри дверь, а потом уже говори, что знаешь!

— Отлично! — оживилась Алила. — Ты ведь припишешь к своей благодарности приглашение от меня?

— Напишешь своей рукой, — продолжала я разрабатывать план действий. — Только не говори, зачем хочешь его увидеть, просто напиши, что это срочно!

— Вот так, а мы, мужчины, наивно думаем, что это мы завоёвываем девушек, — усмехнулся Адрей. — А они оказывается, разрабатывают коварные планы, заманивают, запирают…

— Цыц! — возмутилась Алила. — Хотя, надо взять на заметку, — её взгляд стал подозрительно задумчив (не сделала ли я себе только хуже?!), но она тут же оживилась и подтолкнула меня: — Дожёвывай быстрей, и пойдём отвечать!

— Угу, — отозвалась я, следуя её совету, и взялась за следующее письмо — от Иларета. Коротенькая благодарность за то, что я его не убила и даже не сильно побила заканчивалась многообещающими словами: "Надеюсь, эта коробка конфет лучше слов передаст мою признательность!"

— Алила! — я в ожидании посмотрела на неё, она вскочила, унеслась и вернулась с этой самой коробкой, в два счёта её распаковала, я взяла одну конфетку, откусила кусочек и…

— О-ооо, какая вкуснятина!!

— Это от Иларета, — весело констатировал Адрей, взглядом спросил у меня разрешения и, когда я кивнула, взял конфету. — Ого! "Закатные розы Сабелайн"! Слава, признавайся, что ты такое сделала, что он прислал тебе целую коробку своих лучших конфет?

— Да ничего, — смутилась я. — Собственно, я вообще ничего не делала, правда, за время нашего краткого знакомства успела здорово его поколотить…

Они захохотали:

— Ага! — воскликнула Алила. — В нём просто всё это время скрывались мазохистские наклонности!

— Прекрати клеветать на ни в чём не повинного человека! — возмутилась я, — В конце концов он оказался наименее поколоченным, за это стоит пожертвовать парочкой конфет.

Я взяла следующее письмо, развернула, с огромным удивлением увидела подпись, а содержание меня удивило ещё больше — Атон извинялся за моё убийство и выражал надежду, что я забуду этот незначительный, но досадный инцидент.

— Забавная личность, — фыркнула я, складывая письмо.

— Кто? — поинтересовался Адрей.

— Атон, — пояснила я. — Сначала хотел убить, а теперь извиняется…

Ладимир тяжело вздохнул.

— У него из-за происков Совета погибла вся семья — жена, двое сыновей и дочь, поэтому он ненавидит все благородные рода без разбора. Но я рад, что для тебя он сделал исключение.

— ВРОДЕ БЫ сделал, — с сомнением ответила я, открывая последний конверт — в нём было два письма. Первое оказалось от Сеги.

"Милая Слава!

Мы решили сэкономить на конвертах… Шучу, шучу! Просто у меня они закончились, и я положил к письму Амира своё. Заодно и Алила ничего не узнает."

(Великий конспиратор! Хотя, на его счастье, Алила как раз отвлеклась…)

"Так приятно было встретить тебя снова — думаю о разных делах, ношусь по комнатам, устраиваю наших ребят, и тут такой приятный сюрприз — ты! И ночь стала светла как день, вокруг, несмотря на зверский холод за окном, запели соловьи… А как ты на меня посмотрела, когда я поставил Атона на место! Ты хоть представляешь, что делаешь с мужчиной таким взглядом? Слава! Я уже двенадцать способов придумал, как это можно было бы сделать… Я тебе их все покажу, и мы выберем что-нибудь особенно приятное, договорились?"

(Размечтался! Двенадцать способов, это да, моей скромной фантазии хватило на три, два из которых я впоследствии отвергла как крайне неприличные…)

Кстати, мне показалось, или тебе действительно понравилась моя фигура? У тебя был такой заинтересованный взгляд!"

(…Ыы?!.. Надо же, а сама я не заметила!)

"Какая жалость, что мы были не одни! В общем, приезжай к нам, заодно покатаемся на лошадях! Возвращайся поскорее, жду тебя с нетерпением,

Сеги."

— Ох! — вздохнула я. — А сколько у вас ещё родственников?

— Много, — весело ответил Адрей. — Мы — один из самых больших родов.

— Оооой! — трагически простонала я, Адрей усмехнулся и весело сказал:

— Так что надо было влюбляться в кого-нибудь другого!

— Вот ещё! — фыркнула я. — Ну зачем мне кто-то другой, если я получила ТЕБЯ!

Адрей только улыбнулся довольно, а я стала читать последнее письмо.

"Здравствуй, Слава,

Я очень рад, что ты уже в порядке. Прими извинения за то, что меня не было рядом, когда "убийца" заработал. Я прекрасно осознаю, что скорей всего не смог бы ничем помочь, однако, будучи теперь одной из нас, ты имела полное право рассчитывать на мою защиту.

Что касается эпизода на балконе…

(Ой!)

…то, должен сказать, что я был несколько удивлён, увидев тебя там…

(Ещё бы!)

…однако, узнав от Танислава, что ты говорила с ним о предсказании, я нашёл твоё детское любопытство вполне извинительным…

(Уф! Спасибо!)

…и всё же, должен заметить, что ты поступила крайне опрометчиво, подвергая из-за этого свою жизнь опасности.

Позволь ещё раз поблагодарить тебя за то, что ты пришла нам на помощь в сложной ситуации, хотя это было также несколько неразумно — ты могла пострадать. Именно поэтому я покинул комнату, только убедившись, что там остаётся Станти, и ты находишься под защитой кого-то из нашей семьи.

Пожалуйста, береги себя,

Амир."

— И вовсе он не страшный! — воскликнула я, оборачиваясь к Алиле. — Очень даже милый человек!

— Ты преувеличиваешь, — хмыкнула она.

— Ничуть! Сама подумай: мало того, что он застукал меня за подслушиванием, так я ещё и упала на него с балконной решётки, и всё равно он мне только пишет, чтобы я берегла себя!

— Ого! Ещё один эпизод твоих ночных приключений, о котором ты нам не поведала! — засмеялся Адрей.

— Да? — расстроено спросила я, осознав, что проболталась.

— Да! — весело объявила Алила.

— Что ж, тогда я удалюсь обдумывать своё неразумное поведение в комнату и заодно быстренько отвечу, — я стала собирать письма.

— Можешь воспользоваться моим кабинетом, там есть стол и все письменные принадлежности, — предложил Ладимир, протягивая мне конфеты.

— Эээ… — протянула я, думая, как бы вежливо отказаться, хотя в комнате Адрея я действительно не могла припомнить наличие стола.

— Давай, — согласился за меня мой парень. Ну ладно.

— Я тебя провожу, думаю, ты вряд ли помнишь дорогу, — Лад распахнул передо мной дверь столовой. Я подозрительно покосилась на него, но дорогу действительно не помнила, так что вариантов не было — я шагнула в услужливо открытую дверь.

Глава 2. Эпистолярно-динамическая

По коридору мы шли молча, но я была твёрдо уверена, что Лад вызвался меня провожать вовсе не для того, чтобы я не заблудилась в этом лабиринте, а чтобы поговорить со мной наедине. Поэтому, когда он достал стопку конвертов, чистые нелинованные листы бумаги, предоставил на выбор несколько перьевых ручек, отодвинул мне кресло и сказал: "Пожалуйста, а я пойду", я посмотрела ему в глаза и вопросительно произнесла:

— Лад?

Он вздохнул.

— Хорошо, что ты пока будешь далеко отсюда, — он неожиданно положил руки мне на плечи. — Береги себя, дорогая моя принцесса. И за братом моим присмотри, пожалуйста. Вы выходите через полчаса.

Он чуть сжал мои плечи, отпустил меня, развернулся и покинул комнату, больше ничего не прибавив.

Я размаху опустилась в кресло. Лад для меня успел стать человеком, который в любой ситуации знает, что делать, и умеет легко и быстро решать проблемы. Его что-то могло раздражать (в какие-то моменты, пожалуй, я…), расстраивать (снова я…), тревожить (гм… печально как-то выходит…), но растерянным или испуганным, я его не видела, какие бы ситуации вчера не складывались. Даже Стража Совета и моё ранение не выбили его из колеи! Выходит, если Лад волнуется, то и мне стоит начать волноваться? Точнее, буквально следуя его словам, волноваться за Адрея!

Словно в ответ на мои слова, дверь приоткрылась, и заглянул мой парень:

— Не помешаю?

Я покачала головой, и он вошёл.

— Я встретил по дороге донельзя мрачного Лада, который только что-то неразборчиво буркнул в ответ на мой вопрос: "Что случилось?", — Адрей присел на край стола и осторожно продолжил: — Мне показалось, что вы не очень ладите…

Припрыгали. Ну, и что ты на меня смотришь, солнце моё? Ага, так я тебе и сказала: "Твой брат пристаёт ко мне!" Ууу, гад, придушу я его, точно придушу…

— Слава, расскажи мне, пожалуйста, в чём дело, я попытаюсь что-нибудь придумать, — попросил Адрей, внимательно следя за выражением моего лица, и, очевидно, придя к мысли о необходимости не допустить кровопролития.

— Да так, — невнятно пробормотала я. — Ну, понимаешь, мы не сошлись характерами… Он… Ну, то есть, ему не нравится… То есть наоборот, — я лихорадочно пыталась придумать, что сказать, прекрасно понимая, что даже если я переступлю через себя и совру, то Адрей, конечно, поймёт, что я лгу, хотя и не покажет этого. — Ууу, гад, придушу….

— Я его сам для тебя придушу, — усмехнулся Адрей. — Только скажи, за что?

А я думала, что неслышно прошипела это себе под нос…

— Да ни за что! — буркнула я. — Лучше скажи мне, у него девушка была вообще когда-нибудь?!

— Была, и не одна, — засмеялся Адрей. — Только они все сбежали, не вынеся его характера. А после смерти родителей он вообще решил, что должен прежде всего заботиться о нас с Алилой и Лери.

— С Лери? — переспросила я, мгновенно шестым чувством определив, что имя — женское!

— Моя сестра-близняшка, — немного грустно улыбнулся Адрей, ну тут же выпрямился и бодро хлопнул себя по колену. — Так что не обращай внимания, Лад добрый, просто так и не научился нормально общаться с девушками и боится за нас.

— Ага, — кивнула я. — Удушение временно отменяется…

— Хорошо, — улыбнулся Адрей, легко спрыгивая со стола. — Я пойду… соберусь пока, — он вышел.

Что-то мне подсказывает, что пошёл он вовсе не собираться, а делать втык Ладимиру. Лестно, конечно, но хоть бы они снова не поругались…

Мой взгляд упал на кипу писем, и я вздохнула: ещё одна морока! Не ответить — невежливо, а отвечать — себе дороже! Я мрачно прожгла взглядом стопку, увенчанную эпистолярным шедевром Танислава (увы, она и не подумала воспламеняться!), решительно выдохнула и принялась за ответы.

" Дорогой Тан",

(Так, а это не слишком лично? Ещё чего подумает… а, у меня только полчаса, некогда рассиживаться!)

"Я всё ещё на тебя сердита, потому что ты безответственная ск…"

(Так, берём другой листок.)

"Тан,

Я всё ещё сердита на тебя до такой степени, что больше всего хочу…

(…врезать тебе по… ну-ну)

"…хочу не видеть тебя как можно дольше, пока ты не научишься уважать других людей, а не только собственные желания!"

(А ничего выходит! В меру строго…)

"И только после этого мы сможем стать друзьями!"

(И не больше! Зараза фиалковоглазая… Ах да!)

"Большое спасибо за предсказание, ты даже не представляешь, насколько оно мне интересно!"

Уф, самое сложное позади! Я сложила листок с предсказанием и, за неимением карманов, засунула за корсаж. Так, кто там дальше… Адрей! Увы, самое сложное впереди!

"Адрей!

Мечтать не вредно! И тебе придётся смириться с тем фактом, что в моей личной жизни может быть только ОДИН Адрей!"

(Ой! Надо расшифровать, а то ещё не так поймёт…)

"И он у меня уже есть, и менять я его не собираюсь! Кстати, я не обычная девица из благородного рода, а чем я от них отличаюсь, спроси у Станти — он догадался!

Выздоравливай,

Слава"

Следующий! Фуф, Адим, передышка! Я отправила в рот конфету и написала несколько строчек с благодарностью за заботу и обещанием при случае познакомить с папой. Надо же, как гладко вышло — хоть кто-то мне глазки не строил! Ладно, кто там на очереди… Витор. Да. И что же мне написать человеку, которого я едва не отправила на тот свет? Минут пять я раздумывала, потом честно написала, что вчерашний вечер был самым жутким в моей жизни, но что бы ни случилось, это никак не изменит моего хорошего отношения к детям проклятых родов.

Хм… если и признаваться кому-то, что я принцесса, то Витору. Во-первых, потому, что он на своей шкуре проверил мою лояльность, а во-вторых, потому что он уже ведёт подпольную борьбу с Советом, опыта у него в этом много, может, придумает, как мне попасть во дворец и так далее… Но, честно говоря, я просто не могу решиться — запугали они меня! Ладно, потом обдумаем это вместе с Адреем, а пока — пишем дальше! Ага, Иларет… Ну, написать письмо с благодарностями за такие божественно вкусные конфеты не составило труда. Так, кто там по списку? Атон. Хм… Что ж, я ограничилась нейтральной фразой "Извинения принимаются". Больше слов для моего убийцы у меня не нашлось…

Так, кто там… Станти! Ну погоди!

"Станти, солнце моё!

Не знаю, что тебе там ночью снилось, но что-то мне подсказывает, что отнюдь не кошмары! Так вот: запретить тебе мечтать я, конечно, не могу, но ни на что не рассчитывай. И если ещё хоть раз скажешь что-нибудь подобное моему Адрею, можешь смело прощаться со всеми своими волшебными и не волшебными причиндалами! И потом, Алила тут мне намекнула, что я ничего не теряю…

(Получай, болтушка! Я мстю, и мстя моя… Нет, не стоит. Зачеркну. Подруга всё-таки. Лучше вот так:)

А свистеть я вообще не умею!

(хе-хе!)

Счастливо,

Слава.

И не волнуйся, ты в меня не влюбился, это так, скоро пройдёт, и мы останемся просто друзьями!"

…Понял, хмырь?! А то размечтался, троюродный братец, называется!.. Присматривает он за мной, как же! Хотя…

"Спасибо тебе, что оборонял, как мог, от Алилы! Поскольку тебя нет рядом, я даже не могу поцеловать тебя в благодарность".

Ага, теперь помучайся из-за упущенной возможности! А при следующей встрече я ехидно заявлю, что речь шла о поцелуе в щёку. Да, и ведь кто бы мог подумать: я — я! — пользуюсь бешеным успехом. Лови момент, Станя!

Неожиданно я осеклась: да я же веду себя, как Лариска — та же стервозность и неуёмное кокетничанье… А ведь всегда её за это презирала! Позорище! Ещё немного, и буду соответствовать тем самым представлениям о себе, от которых так яростно открещивалась. Я старательно зачеркнула в письме последнее предложение. Одно дело — шутка, а другое — банальное издевательство.

Четыре письма осталось. Мар. Ну, тут всё просто, я поблагодарила за книгу, остальное Алила сама припишет. Ага, Сения!

"Приветик!

Представляешь, Алила прочитала твоё письмо, и сейчас просто рвёт и мечет, так что прячься!

А Тан мне, конечно, понравился…

(Э, чего это я? Ой, ладно, ведь сам он этого не увидит, если я всё правильно поняла, и Сения к нему неровно дышит!)

…но отбиваться от разгневанной Алилы будешь сама!

Кстати, я действительно совсем ничего не понимаю в этих девичьих радостях, да и вообще, Алила нас обеих убьёт, если узнает, что я хотя бы подумала о том, чтобы навестить тебя, и начнёт с тебя!

Счастливо!

Слава"

Ну, вроде я достаточно её запугала… Так, остались двое братьев!

"Сеги!

Тебе даже на расстоянии удаётся вгонять меня в краску! Но я НЕ БУДУ наставлять рога своему любимому человеку, никогда и ни с кем! Так что забудь".

(Прощайте, таинственные двенадцать способов… Уууу! Надеюсь, у Адрея воображение богаче, чем у меня!)

"Впрочем, мне хотелось бы верить, что мой отказ не помешает нам остаться друзьями.

Счастливо,

Слава"

Ага, а вот теперь действительно самое сложное… Амир, так, побольше воздуха набрать в грудь, и вперёд!

"Здравствуй, Амир,

Спасибо за заботу! Ты совершенно ни в чём не виноват, и действительно ничего не смог бы сделать, только ещё одним побитым мной ни в чём не повинным человеком стало бы больше. И спасибо тебе за то, что ты всё правильно понял и поддержал меня тогда, после того, как застал за подслушиванием — честно говоря, я очень испугалась, что растеряла всё твоё уважение! Для меня очень важно твоё мнение, и я обещаю, что впредь буду вести себя осмотрительнее.

Не беспокойся за меня, пока я под защитой Адрея, мне ничего не грозит!

Всего тебе хорошего,

Слава"

Ну вот и всё, уф! Теперь можно передохнуть и съесть ещё конфетку!

Только я развалилась в кресле и принялась смаковать очередную "розу", как дверь распахнулась, и в комнату влетела радостная Алила.

— Держи, это тебе! — она протянула мне ещё одно письмо и, заметив мученический взгляд, пояснила: — От Гергия! Прочитаешь потом, а сейчас дай мне письмо к Мару, и повтори-ка, что там написать, чтобы он точно пришёл? Я тут подумала, и мысль обойти с ним запрет кажется мне всё более привлекательной!

— Откуда я знаю, что там писать?! — удивилась я.

— Сейчас разберёмся! — ничуть не огорчилась Алила, присаживаясь на ручку кресла. — Где там его письмо? Ага!

Она вооружилась ручкой, на секунду задумалась, потом начала что-то строчить, потом снова задумалась и наконец спросила меня:

— Как лучше сказать: "я хочу, чтобы ты приехал" или "мне очень нужно, чтобы ты приехал"?

— А что было до этого? — поинтересовалась я, отвлекаясь от распечатывания конверта.

— "Здравствуй, Мар, я не виновата, что дала ей этот кулон, и вообще, не шли больше Славе такие жуткие книги!" И тут я застряла!

— Ну ты даёшь! Ты чуть всё не испортила! — возмутилась я. — Зачем ты бросаешься его обвинять с первой же строчки! Так, срочно исправляем! Слушай: "Впрочем, вдруг она там что-нибудь важное вычитает…"

— Сомневаюсь, — хмыкнула Алила.

— Не спорь! Нужно его по шёрстке погладить, чтобы не дулся!

— Ммм, интересная формулировка, — улыбнулась Алила, фиксируя мои слова.

— Ой! Тебе же надо уехать! — вспомнила я.

— Вот к нему и уеду, — отмахнулась Алила. — Ладно, а что дальше?

— Тогда пиши: "Кстати, я обязательно должна тебя увидеть и поговорить! Срочно приезжай, это важно для нас обоих!"

— Здорово! — восхитилась она. — Если после таких слов он не приедет, то я… я приеду к нему сама! Потому что такого, чтобы я не получила мужчину, которого хочу, никогда не будет!

— Охотно верю, — хмыкнула я.

— И женщину, — сладко улыбнулась Алила, вытягивая руку вдоль спинки кресла и потихоньку приближаясь ко мне.

— Верю ещё охотнее, — буркнула я, срочно хватая непрочитанное письмо.

"Здравствуй, Слава!

Мне очень стыдно, что я так повёл себя с тобой, когда мы только познакомились. Ты прекрасный, искренний человек, а я просто старый подозрительный брюзга! А после того, как я узнал, как ты нам помогла, и что ты смогла справиться с "убийцей"… Я ещё раз прошу у тебя прощения, надеюсь, что ты позволишь и дальше продолжить наше знакомство. Это я тонко намекаю на то, что, когда ты вернёшься, я очень рад буду увидеть тебя в своём доме с холстом и красками. Ты прекрасная художница, у тебя талант, но ты сможешь рисовать ещё лучше, под моим скромным руководством!

Гергий".

Нет, ну тут, конечно, пятьсот грамм лести на полкило письма, но всё равно приятно… И я наконец-то нашла учителя живописи на халяву!

Ниже другой рукой было дописано:

"Милая Слава!

Пожалуйста, не обижайся на Гергия, он вспыльчив, но умеет признавать свои ошибки, и поверь, ему очень неловко оттого, что он так с тобой обошёлся. Он полночи, вместо того, чтобы, как и полагается добропорядочному мужу, обходить со мной запрет, бухтел, не обидел ли он тебя слишком сильно, и пытался вызнать у меня ("Вы, женщины, друг друга без слов понимаете!") действительно ли ты его простила! И только после того, как я двадцать раз сказала "Да!!", он наконец-то приступил к исполнению супружеского долга…

(Сбоку красуется карандашный рисунок: вокруг кровати нарезает круги взъерошенный и чем-то очень озабоченный мужчина, в котором легко узнаётся Гергий (да ещё стрелочка — с надписью "Я"). А на кровати в соблазнительной позе, помахивая подолом пеньюарчика, сидит женщина, в которой легко узнаётся Алентина (на которую указывает стрелочка с надписью ("Моя излишне откровенная жена")… Алила даже отвлеклась от своего письма, чтобы посмотреть, над чем я ржу, и присоединилась.)

"А если серьёзно, то мы оба будем рады загладить неприятное впечатление по мере сил. Приезжай к нам, Гергий тебя поучит рисовать, а я накормлю тортом — Танислав сказал, что он тебе очень понравился.

Алентина"

Ну, Танислав, погоди! Я тебе при встрече скажу, что я о тебе думаю!

А пока что я вооружилась ручкой и ответила, поблагодарила за приглашение и пригрозила, что рано или поздно я им воспользуюсь (увы, моих скромных художественных способностей хватило только на смайлик), а ещё попросила для мамы рецепт торта.

Я перечитала письмо и спросила у Алилы, украшавшей свою часть письма Мару замысловатыми цветочками:

— Скажи, пожалуйста, Адрей говорил, что вроде вам нельзя жениться, а вот Гергий с Алентиной женаты…

— А, — отвлеклась Алила. — Так они ещё до проклятья поженились. Тогда никто ничего не запрещал. Вот прикажешь Совету снять проклятье, и женитесь с Адреем на здоровье!

— Твои слова смахивают на шантаж, — нервно хихикнула я. — Я просто так поинтересовалась!

— Конечно, — закатила глаза Алила. — Ты только учти: такие замечательные парни, как мой младший братишка, на дороге не валяются! Он умный, верный, заботливый! А какой симпатичный! Добрый, ласковый, пушис… тьфу! Короче, как кот, только налево гулять не будет!

О нет! Мама нагло сватала меня Адрею, теперь Алила сватает его мне! Нашего мнения, конечно, никто не спрашивает. Через день после знакомства не женятся. И почему как кот?! Мне мгновенно пришло на ум "писать в тапки" и "орать в марте месяце"… Тьфу!

— Нет, пожалуй, ты права, — неожиданно нахмурилась Алила, а я с облегчением отмахнулась от неуместных ассоциаций. — Вам не стоит жениться. В сущности, ну зачем?

— Э? — обалдела я.

— Да-да, если ты сразу же выйдешь за него замуж, то перестанешь быть наследной принцессой, не говоря уж о том, чтобы стать королевой. И все наши планы насмарку! Вот потом, когда ты коронуешься, отменишь проклятье, разгонишь Совет, и издашь указ снова вписать в Реестр благородных родов все проклятые, которые оттуда вычеркнули после восстания, в том числе род Валтарис, то есть нас, то… ой, я запуталась! В общем, тогда можете жениться! Ой, — подскочила она. — Значит, ты согласна выйти за Адрея замуж? — и не дожидаясь ответа, завопила: — Ур-ра-аа! — чуть не задушила меня в объятьях, вскочила и бросилась вон из комнаты: — Пойду скажу ему!

— Куда! — не хуже Алилы завопила я, пулей метнулась вслед и схватила за руку уже у двери. — Не надо ему ничего говорить! Тем более, что он и не предлагал!

— Ой, это неважно! — махнула рукой Алила и сделала попытку вырваться, но я вцепилась в её руку мёртвой хваткой и пригрозила:

— Заговоришь об этом с Адреем, и ты мне больше не подруга!

— Ну ладно, — разочарованно пожала плечами Алила, я опрометчиво отпустила её, она выскочила за дверь и выглянула из-за створки: — А Ладу я не обещала не говорить! — она показала мне язык, рассмеялась и унеслась прочь по коридору.

Я мрачно уставилась на захлопнувшуюся за ней дверь. Ох, всё-таки его семейка — умереть не встать! Но всё же… я грустно вздохнула: какими бы они не были ненормальными, уходить от них совсем не хотелось, потому что мне с ними хорошо и весело! Не хочется, но надо. Я повернулась к столу с намерением перейти к подписыванию конвертов, но не успела: дверь открылась, и появился улыбающийся Адрей. О нет! Алила всё же проболталась! Что он обо мне теперь думает, ужас!

Адрей засмеялся:

— Ты так на меня смотришь, будто я собираюсь тебя съесть! — он поцеловал меня, очевидно, чтобы успокоить на этот счёт, и хитро прищурился: — В коридоре меня чуть не сбила с ног Алила, крикнула: "Она согласна!" — и унеслась дальше. Неужели ты наконец-то ей уступила?

— Нет, что ты! — подскочила я. — Это она… Она ведь не уточнила, НА ЧТО я согласна, правда?!

— Нет, — покачал головой Адрей. — А на что?

— Да так, — отмахнулась я, возвращаясь к столу. — Нам уже пора идти, да? Я тут конверты подпишу и…

Я подняла глаза на Адрея — он внимательно на меня смотрел, но ничего не спрашивал.

— Я всё расскажу, — пообещала я упавшим голосом, утыкаясь лбом в сжатые кулаки. — Правда. Обещаю. Вечером.

Адрей подошёл ко мне, наклонился и положил руки мне на плечи:

— Слав, я ни в коей мере не лезу к тебе в душу и не заставляю передо мной отчитываться. Просто, если что-то не так, помни — у тебя есть я, чтобы решать проблемы.

— Я ещё не привыкла, — улыбнулась я. — Но… ты знаешь какой-нибудь способ пресечь излишний интерес ко мне со стороны твоих родственников и друзей?

— Начинай знакомство со слов: "На колени, я принцесса!" — усмехнулся Адрей. Я укоризненно посмотрела на него, он посерьёзнел. — Просто продолжай вести себя так же строго, и они отстанут.

Я пожала плечами:

— Хорошо. И не бойся, я ничего страшного от тебя не скрываю!

Адрей засмеялся:

— Знаю! Ладно, — он отошёл к книжному шкафу. — Я уже собрал наши вещи, так что подписывай конверты, и пойдём. Письма можешь оставить здесь, Лад сказал, что отправит.

Я послушалась, собрала стопочку из ответов, восстановила идеальный порядок на столе Ладимира (как он умудряется его соблюдать?!) и сказала:

— Я готова!

— Отлично, — Адрей обернулся от книжного шкафа и протянул мне книгу: — Ты утром жалела, что так ничего и не увидела толком. Я искал что-нибудь по страноведению, но нашёл только по истории. Хотя где-то у Лада определённо были хорошие атласы…

— История — это тоже замечательно! — обрадовалась я, беря книгу и вкладывая в неё письма. — Почитаю на досуге историю собственного королевства. Может, какие-нибудь мысли умные в голову придут, а то пока я не смогла ничего придумать, кроме как отловить Совет, согнать пинками в одну комнату и под угрозой смертной казни приказать отменить запрет вместе с проклятьем!

Адрей засмеялся:

— Ага, королевское происхождение всё-таки даёт себя знать! Ничего, малыш, я пока проживу и с проклятьем, лишь бы ты была рядом.

— Я буду, — пообещала я, обнимая его, и только мы собрались поцеловаться, как раздался стук в дверь, заглянул Ладимир и сурово заявил:

— Там нацелуетесь, вам пора!

Мы оба с сожалением вздохнули и, обнявшись, двинулись вниз. Книгу я сунула в пакет внизу, а незнакомый рюкзак, очевидно, принадлежал Адрею.

— Стойте! — раздался с лестницы крик Алилы. — Я кое-что собрала для Славы! Вот!

Вслед за этим раздался нарастающий грохот, и, пересчитав все ступеньки, к нашим ногам слетел здоровенный, окованный по углам железом деревянный сундук.

— Я тут собрала тебе пару вещичек, — объявила Алила, перескакивая через три ступеньки.

— А почему в сундуке? — обалдела я.

— А только туда всё влезло! — честно призналась Алила. — И то, пришлось попрыгать на крышке! Должна же ты прилично одеваться! — воскликнула Алила, и под согласный смех братьев пояснила: — Девушка в штанах, особенно таких обтягивающих, как те, голубые — это невесть что! Её нельзя выпускать в таком виде на улицу, а то кто-нибудь умыкнёт!

— Не умыкнёт, я прослежу, — улыбнулся Адрей, приобнимая меня за плечи.

— Если там ТВОИ платья, то умыкнуть попытаются однозначно, — хмыкнула я, с нехорошим подозрением глядя на сундук, возвышающийся на добрый метр от пола.

— Ой, — отмахнулась Алила и крепко обняла меня на прощанье. — Возвращайся побыстрее, угу? — она сложила бровки домиком и жалостливо хлопнула ресницами.

— Постараюсь! — засмеялась я. Алила довольно улыбнулась, чмокнула меня и отступила.

— Будьте там осторожны, — напомнил Ладимир. — И, Адрей, береги Славу. Слава, присмотри, пожалуйста, за этим оболтусом!

— Присмотрю, — улыбнулась я, Лад улыбнулся в ответ, отошёл на несколько шагов, посерьёзнел, поднял руки ладонями к нам, Адрей обнял меня крепче…

…и вокруг закачались симпатичные зелёные листики. Мы стояли в придорожном лесочке, и сквозь просветы между стволами виднелись дорога и стоящий на ней джип.

— Я решил найти машину понадёжней и повместительней, — пояснил Адрей, протянул мне ключи и с лёгкостью закинул на спину сундук Алилы. — Пойдём.

Я открыла багажник, и Адрей перетаскал туда наш значительно увеличившийся багаж.

— Тут еда — Алила настояла, а здесь книга, которую прислал Мар…

— Ой! — вспомнила я. — Я забыла письма на столе! И конфеты!

Адрей засмеялся, закрывая багажник.

— Ну, за письма можешь не беспокоиться — Лад отправит, а вот конфеты ты точно больше не увидишь! — он обошёл машину и распахнул передо мной дверцу.

— Ладно, переживу, — улыбнулась я, садясь, Адрей занял водительское кресло. — В конце концов, я не забыла самое главное — ТЕБЯ!

Андрей засмеялся, поцеловал меня и завёл машину.

— Нам где-то час ехать. — Твой отец объяснил, где дача, но не смог найти код отключения сигнализации, и сказал, чтобы мы позвонили твоей маме.

— А она, что, уже уехала? — удивилась я: мама никогда не была легка на подъём, особенно без ясной, здравой причины.

— Да, не знаю, как, но ему удалось её очень быстро уговорить. И сейчас она уже в поезде. Хотя он не стал ей ничего рассказывать, как он выразился, для её же спокойствия.

— О, мама устроила бы ему Армагеддон местного масштаба, — фыркнула я. — Хорошо, что хоть они с Витькой в безопасности.

— Да, — ответил Адрей, явно погружённый в свои мысли, и я не стала его отвлекать — он ведь наверняка обдумывал лучшие способы моей защиты, и мы молчали почти всю дорогу. Только когда мы уже сворачивали с шоссе на грунтовку к посёлку, Адрей сказал: — Твой отец говорит, и я с ним вполне согласен, что тебя нашли только благодаря маячку. Но вот со мной дело обстоит сложнее — стоит им дать волколаку мою вещь, и через пару часов он приведёт их к нам. Хотя волколаку нужен след, а наш обрывается, а снова возобновляется южнее на добрую пару сотен километров… Скорей всего, они будут пытаться выяснить что-то про тебя, твою семью, где ты живёшь… я, кстати, посоветовал твоему отцу переехать, но он ограничился тем, что отправил твоего старшего брата к его другу на два дня. А потом Фёдор на электричке доберётся до станции, а оттуда я его заберу.

— А что будет дальше, вы так и не решили, — вздохнула я. Я-то сама с удовольствием отправилась бы обратно… но нельзя! Я перегнулась через разделявшее нас пространство и пристроилась у него на плече. Сидеть так было не очень удобно, зато приятно! Адрей усмехнулся, и погладил меня по волосам:

— Вообще, я думаю: чего нам прятаться? Поднимаем восстание, провозглашаем тебя королевой, ты сгоняешь Совет в одну комнату…

Мы согласно засмеялись, потом Адрей посерьёзнел.

— Но твой отец хочет, чтобы мы с тобой держались подальше от того мира.

— Мало ли что он хочет, — буркнула я. — Я не маленькая, могу решать сама, и всё уже решила. Только не представляю, как упросить его подписать это отречение, о котором Лад говорил.

— Да, было бы хорошо, — задумчиво сказал Адрей. — Видишь ли, королевская гвардия присягнула ему, и формально не сможет вмешаться до тех пор, пока ты не докажешь, что ты — его дочь. Королевская гвардия — это…

— Я уже знаю, мне Тан объяснил, — прервала его я, так как мне не терпелось задать один вопрос, но Адрей на меня так посмотрел, что я тут же сказала: — Ты что, ревнуешь? Прекрати!

— Всё, уже прекратил, — усмехнулся Адрей. — Ты ведь расскажешь мне вечером о своих приключениях, да?

— Да, — буркнула я. Адрей внимательно посмотрел на меня, но вернулся к прерванной теме:

— Но зато, тебя проклятые рода поддержат, а вот твоего отца — не уверен… Ты-то себя очень хорошо зарекомендовала тем, как вела себя вчера вечером, — пояснил Адрей, подруливая к воротам на территорию посёлка. — И я уверен, что уже почти все знают о твоём существовании. И не только знают, но принимают тебя как свою.

— А потом я им заявлю, что я — принцесса, — хмыкнула я, перемещаясь обратно на своё сиденье. — И почему-то мне кажется, что они совсем не обрадуются!

Адрей ничего не успел ответить, потому что мы затормозили, и в окне появилась суровая физиономия охранника.

— О, Станислава Андреевна, здравствуйте, — увидел он меня, и его лицо приняло обычное добродушное выражение. — Сергей Дмитриевич меня уже предупредил.

— Здравствуйте, Михаил, — отозвалась я. — Это Андрей, он со мной.

— А можно вашу фамилию? — попросил он Андрея. Ой! Хотя "Валтарис" вполне может сойти за прибалтийскую…

— Васильев, — не моргнув глазом соврал мой молодой человек. Конспирация…

— Спасибо, — кивнул Михаил, обернулся, передал сведения сидящему в будке коллеге и снова наклонился к нам. — Всё, можете ехать, Сева вас уже внёс в компьютер. Всего хорошего!

— Всего хорошего! — отозвались мы, и въехали на территорию посёлка.

— Кстати, в продолжение нашего разговора, — Адрей глянул на меня, и я мгновенно пристроила голову на его плече. — Думаю, что наши скорее обрадуются, узнав, что ты принцесса, потому что смогут надеяться на перемены. Сеги вон сначала сказал: "Жаль", в том смысле, что теперь ему за тобой и не поухаживать особо, а потом прибавил: "Хотя это здорово!", имея в виду, что нам ужасно повезло с такой чудесной принцессой!

— Ладно тебе, — засмущалась я. — Значит, ты сказал Сеги?

— Алила сказала, по большому секрету, Сеги, Амиру и дяде Михалу, — сдал сестру Адрей. — Не волнуйся, они отреагировали нормально, а Лад уже поговорил с Алилой и она клятвенно пообещала, что больше никому не скажет.

— Ну-ну, — не слишком поверила я. — Вон, тот дом, с красной крышей. Знаешь, я вообще не очень хочу становиться королевой. И когда всё закончится, с удовольствием отдам трон Федьке, пусть он мучается с управлением государством. Хотя он сразу какую-нибудь войну замутит…

Андрей заглушил мотор, обнял меня и внимательно посмотрел в глаза.

— Тебе не жалко?

— Нет, — улыбнулась я. — Зато никаких обязанностей, никаких государственных дел. Будем жить с тобой где-нибудь подальше от всего этого… Как ты на это смотришь?

— Очень положительно, — ответил Адрей, открывая дверь. — Иначе, боюсь, если ты останешься королевой, видеть я буду тебя исключительно по ночам. И ты будешь падать в кровать со стоном: "Отстань, у меня голова раскалывается!".

— Ну нет, я так не согласна! — возмутилась я, выходя из машины. — Всё, трон — Федьке!

Я протянула засмеявшемуся Адрею ключи, он открыл ворота, и мы поднялись на крыльцо. Я нашла в мобильном мамин номер и стала слушать гудки.

— Алло, мам? Да, я. Да, у меня всё хорошо. Ма… Да, со мной, да, очень хорошо. Ма… На даче Сергея Дмитриевича. Нет, не распускает. Ма… Да, серьёзные. Ма… Нет, детей не будет! МАМА! Скажи код! Ну у тебя же всё записано. Ага, жду.

Андрей чуть улыбнулся:

— С детьми придётся подождать до снятия проклятья, а вот начать распускать руки я всегда готов, только скажи!

Я засмеялась и уже хотела ответить, как зазвонил мобильник.

— Слава, дай мне Андрея, — с ходу сказала мама. Я передала ему трубку. Он поздоровался и, следуя указаниям, стал отключать сигнализацию. Что ж, то, что мама доверила ему общение с техникой, доказывает, что она считает его подходящей партией для неумелой и безрукой Станечки.

— Да, всё, — ответил Андрей, потом сказал: — Я с удовольствием, но не сейчас — найду работу поспокойнее, тогда и о детях можно будет подумать. Да, лучше зимой, сейчас в ЗАГС везде такие очереди. Да, передаю.

Минут десять я слушала, как мне повезло, и чтобы я обеими руками держалась за Андрея и следила, чтобы никто рядом не крутил хвостом, и готовила-стирала-убирала, таскала пиво на диван и орала: "ГОЛ!!". Андрей успел занести все вещи в дом и поставить машину в гараж.

— Да, мамусь, я всё поняла, Витьке привет, что? Ой, откуда я знаю, джип какой-то! Да, мама, он хорошо зарабатывает! Всё, пока! Ох, — я с облегчением кинула мобильник на журнальный столик и упала на диван без сил. Адрей обозрел картину сверху и усмехнулся:

— Вообще-то, кое-кто лишил меня единственного источника заработков!

— Я с удовольствием организую для тебя должность принца-консорта и свалю на тебя все государственные дела! — съехидничала я.

— Лучше на Лада, — усмехнулся Адрей, устраиваясь рядом на диване. — А с тобой у нас будет медовый месяц… Кстати, давай в одно место завтра сходим?

— А разве нам не стоит держаться подальше от твоего мира?

— Это вообще в третьем мире, — улыбнулся Адрей. — Там очень красиво, думаю, тебе понравится.

— С удовольствием, — потянулась я. — Ой, что-то меня в сон клонит, — я повернулась на бок и пристроилась на плече Адрея. — Давай так немного полежим, угу?

— Конечно, — согласился Адрей, обнимая меня.

Некоторое время я дремала, чувствуя, как он меня гладит по волосам, а потом погрузилась в глубокий сон.

Глава 3. Романтическая

— Слава, — услышала я шёпот над ухом и почувствовала лёгкий поцелуй в волосы. — Солнышко, ужинать будешь?

— Ужинать?! — пробормотала я, разлепляя глаза. — Что, уже ужин?

— Семь часов вечера, — улыбнулся Адрей. — Будешь вставать или дальше спать?

Я прислушалась к своим ощущениям (то есть к бурчащему животу) и твёрдо заявила:

— Вставать!

Правда, из кровати я не встала, а скорее, вывалилась — со сна у меня всегда плохо с координацией движений. Но Адрей вовремя перехватил меня при попытке снести прикроватную тумбочку и пояснил, увидев, что я недоумённо оглядываюсь:

— Я отнёс тебя в спальню, потом что внизу я ставил охранные заклинания и боялся тебя разбудить.

— Ты чудо, — заключила я и под его смех скрылась в ванной.

Остаток вечера прошёл очень приятно. Алила запихала нам такое количество еды, что её стряпни должно было хватить ещё дня на три, и ужин вышел великолепный. Потом мы пили сок и болтали, я рассказывала Адрею о своей жизни, а он — о своей. Я поняла, что он очень любит свою сестру, которую забрал к себе Челси, и пополнила список первоочередных дел, как только стану королевой пунктом: "Приказать всем этим гадам даже близко не подходить к девушкам из проклятых родов". А пока что я от всей души пожелала им, с Челси во главе, стать законченными импотентами, очень надеясь, что пожелание, благодаря моим способностям спонтанного мага, сбудется, и как можно быстрее!

А ещё я рассказала о своих ночных приключениях… Как ни странно, Адрей спокойно всё выслушал, а потом сказал только:

— Никогда тебя больше не буду оставлять надолго одну!

И обнял меня. Ну что тут сказать? Чудо он у меня расчудесное! Ах да. Про Лада я, конечно, ничего не поведала, а вот на Тана нажаловалась. По-моему, это помогло Адрею убедиться, что ревнует он совершенно зря.

Наутро раздался звонок во входную дверь, я нехотя выползла из постели (Адрей спал — мы делили одну кровать на двоих, но до обхождения запрета опять не дошло — я засмущалась, а Адрей деликатно не стал настаивать), накинула халат и пошла открывать.

— Олеся! — радостно воскликнула я, увидев лучшую подругу. — Заходи! Привет!

— Привет, я тебя разбудила? — она окинула взглядом моё лохматое состояние.

— Ага, — я улыбнулась, — вытащила меня из постели, где я, между прочим, была не одна!

У Олеси засверкали глаза:

— У тебя появился парень?

— Ага, — довольно подтвердила я. — И такой… — я не договорила, счастливо вздохнула и улыбнулась до ушей.

— Какой? — засмеялась Олеся. — Я очень за тебя рада! А можно на него посмотреть?

— Нет, он спит, — начала я, но тут на плечо мне легла рука, и раздался голос Андрея:

— Уже нет, так что смотрите сколько угодно, — он остановился на ступеньке рядом со мной, и я возмущённо заметила, что он обнажён по пояс. И чего это он с ней кокетничает?! Тут я перевела взгляд на Олесю, и тихо офигела: подруга, раскрыв рот, вдохновенно обозревала явившееся чудо, и блаженная улыбка медленно, но верно трансформировалась в улыбку весьма много обещающую.

— Олеся — Андрей! — процедила я, косясь на любимого на предмет подобных подозрительных изменений в выражении лица.

— Рад познакомиться, — Андрей отпустил меня и запечатлел на олесиных щеках два поцелуя, да так, что я просто чуть не задохнулась от ревности. Он обернулся ко мне: — Я пойду оденусь и приготовлю завтрак.

— Ладно, — временно мирно ответила я. — Олесь, ты проходи в гостиную, я сейчас тоже оденусь и вернусь.

— Хорошо, — она развернулась, а мы с Адреем пошли наверх.

— Адрей, — не выдержала я посередине лестницы. — Ещё раз посмеешь строить глазки моей лучшей подруге!..

Он недоумённо обернулся ко мне и вдруг засмеялся и обнял:

— Ты меня приревновала! — он поцеловал меня. — Совершенно зря, между прочим! Я просто был вежлив с твоей подругой!

— Да? — недоверчиво буркнула я. Адрей погладил меня по волосам:

— Ну конечно! Никто мне, кроме тебя, не нужен! Слава, ты — моя единственная!

— Ну ладно, так уж и быть, поверю, — промурлыкала я. — Ну ладно, ладно, хватит меня целовать, иди одевайся!

Адрей послушался, и мы уже были у двери, когда он вдруг резко остановил меня и нахмурился.

— Что такое? — встревожилась я.

— Кто-то пересёк контур, — ответил он.

— Какой контур? — растерянно спросила я.

— Я вчера поставил сигнальный контур, чтобы знать, если кто-то пытается попасть на участок. Кто-то пересёк его, я пойду посмотрю…

— Не-ет!! — завопила я, вцепляясь в него. — Не уходи!

— Не бойся, я Сеги пришлю для подстраховки.

— Сеги?! — поразилась я.

— Да, Ладимир слишком нужен там, Алила больно рассеяна рядом с тобой, Амир совсем не знаком с твоим миром, у Станти ещё не закончился контракт, а остальных ты ещё не знаешь, так что остаётся только он.

— Ладно, — я была так встревожена, что плюнула на подобную мелочь. — Ты только там осторожно, хорошо?

— Не бойся, он один, я быстро. Всё, малыш, мне пора.

Я проводила его взглядом, вздохнула и пошла в гостиную. Олеся встретила меня весёлой улыбкой:

— Где ты его нашла? Он просто великолепен!

— Э-э, полегче на поворотах, — насторожилась я, она засмеялась:

— Да, береги его! Но с моей стороны тебе ничего не угрожает, это уж совсем последнее дело — уводить парня подруги. Даже если в моей личной жизни полный застой…

За нашими спинами вдруг раздалось:

— Не могу поверить, что у такой невероятно красивой девушки нет жениха! — Сеги отделился от двери, подошёл, руки в карманы, не сводя глаз с Олеси. И я вдруг заметила, что она смутилась, опустила очи долу, а потом ка-а-ак стрельнула глазками! Сеги улыбнулся соблазнительно, и сел рядом, чем совсем смутил мою подругу, хотя, будучи шикарной ухоженной блондинкой с ножками от ушей и голубыми глазищами, она совсем не страдала от отсутствия внимания. Ура! Я так надеялась, что Сеги западёт на кого-нибудь, и я смогу вздохнуть спокойно. Мои надежды сбываются! Или… я снова очень сильно захотела?! Да нет, вроде притяжение — естественного происхождения… а, некогда раздумывать, если что, спонтанно размажу… э, расколдую обратно… Так, надо их друг другу представить, а то молчком глазками стреляют, и всё:

— Олеся, моя лучшая подруга, а это…

— Сергей, — выручил меня Сеги, не сводя с Олеси глаз и улыбаясь по-кошачьи, — можно просто Сеги. Олеся, какое необычное имя!

— Да что вы, самое обычное, — улыбнулась Олеся, смелея. — Украинское…

— Люблю Украину, — придвигаясь ближе, промурлыкал Сеги. — Сало, степи, лошади…

Так, сейчас за подобные лубочные представления патриотка Олеська порвёт его, как Тузик грелку…

— О, лошади! Я их обожаю! — огорошила меня Олеся, а я стала потихоньку удаляться, обозревая, как рука Сеги осторожно обхватывает талию моей подруги, и он довольно прижмуривается:

— Я тоже, — не забывая придвинуться ещё, — собственно, я их развожу…

— Да? — в восторге воскликнула Олеся, а я выскользнула из гостиной, и, довольно улыбаясь, двинулась на кухню. А что, Сеги и Олеся отлично смотрятся вместе! Вот сейчас поболтают, на базе общих интересов подружатся. И хоть одним излишне мной интересующимся станет меньше! Ура!

Так, кого бы подсунуть Ладимиру с Таниславом?

Я не успела продумать эту гениальную в своей простоте мысль, как на лестнице раздались шаги, я выглянула из-за двери и чуть не уронила свеженалитый стакан с соком. Олеська со словами:

— Со второго этажа открывается прекрасный вид! — вела Сеги на тот самый этаж, вид с которого открывается исключительно на деревья и стену.

Чудесно! Это он меня так охраняет! Олеська ладно, она ничего не знает, просто ухватилась за шанс познакомиться поближе с симпатичным парнем, но вот этот безответственный… как раз скрылся за поворотом второго этажа.

— Сергей, а у тебя есть девушка? — донёсся до меня заинтересованный Олесин голос. — Извини за нескромный вопрос…

— Ну что ты! — радостно отозвался Сеги. — Я совершенно одинок. Только мне понравилась Слава, как оказалось, что она пр… просто до безумия влюблена в моего двоюродного брата. Так что я свободен, и сейчас очень этому рад, — сметанным голосом закончил этот Казанова. Хм, а от принцессности определённо есть польза!

— А уж я-то как рада! — захихикала Олеся. — Ой, подожди, я на минутку…

На лестнице послышались быстрые олеськины шаги, и вот она уже слетела ко мне, взбудораженная и радостная:

— Ура! — шёпотом возликовала она и от избытка чувств обняла меня. — Спасибо тебе большое, что отшила его. Он — мужчина моей мечты! Видела, какой красавец?!

Я хмыкнула, но не стала уточнять, в каком виде я лицезрела этого красавца — Олеська ревнива как целый прайд бешеных львиц.

— Слушай, — всё так же шёпотом продолжила подружка. — Не ходи на второй этаж, ладно? Мы так немного посидим вдвоём. Ты извини, что я так тебя бросаю…

— Да пожалуйста, — с облегчением отмахнулась я.

Олеся со словами: "Ты настоящая подруга!" унеслась на второй этаж с седьмым небом в перспективе. Я задумчиво проводила её взглядом и довольно улыбнулась: зато я теперь попожжа узнаю двенадцать способов без вреда для репутации — от Олеси! Жизнь с каждой минутой всё лучше и лучше. Вот если бы ещё Адрей поскорее вернулся! Я вздохнула, поставила сок на стол, огляделась вокруг и решила полить цветы в гостиной, раз уж на большее я сейчас из-за нервного состояния не способна. Я взяла бутылку с водой и осторожно выглянула из кухни. Со второго этажа доносился весёлый голос Сеги и не менее весёлое хихиканье Олеси. Довольно улыбнувшись, я принялась за дело, попутно высматривая сквозь дверь на веранду Адрея. Увы, мужчина МОЕЙ мечты вот уже минут десять бродил где-то, а охрана с лучшей подругой смеялась и чем-то стучала наверху. С тоски я поставила музыку погромче, чтобы заглушить их весёлое шебуршание, и снова ноги принесли меня к стеклянной двери на веранду… и вдруг я увидела в ней нечёткой отражение высокой мужской фигуры.

Я не стала долго раздумывать и развернувшись, запустила в противника бутылкой с водой, схватила тяжеленный цветочный горшок и уже приготовилась добавить, когда разглядела, кого нелёгкая принесла.

— Танислав! — воскликнула я со смесью возмущения и облегчения.

— Я догадывался, что ты бурно отреагируешь на моё появление, но чтоб настолько! — засмеялся незваный гость, отряхивая штаны — от бутылки он увернулся, и она забрызгала его уже от удара об пол. Сейчас в месте её падения расплываясь небольшая лужа.

— Да! Я тебя, между прочим, не звала! — рявкнула я, злясь больше от пережитого испуга.

— Зато написала Сене, что я тебе нравлюсь, — довольно улыбнулся он, а я обалдела — неужели я ошиблась, и Сения решила поработать сводней?! — Так что я решил ещё раз извиниться, — он потянулся забрать у меня горшок, но я срочно отдёрнула импровизированное оружие и тут же выставила его перед собой:

— Ну нет! Я тебе не доверяю!

— Ладно, — не стал спорить Тан, продолжая весело улыбаться, и внезапно преклонил передо мной колено. Боже, он тоже уже знает, что я принцесса! Но гость развеял мои опасения: — Милая Слава, я прошу у тебя прощения за своё излишне настойчивое поведение и за невнимание к твоим желаниям. Единственным оправданием мне может послужить то, что в тебе сочетаются редкая телесная красота и чистая, нежная душа, и я не смог устоять перед тобой. Я люблю тебя, и буду любить вечно, и если ты не готова принять меня, как возлюбленного, то позволь хотя бы с гордостью носить звание твоего друга!

— Позволяю, — буркнула я, отставляя цветочный горшок — уж больно поэтично он извинился, глядя на меня своими волшебными фиолетовыми глазами. — Только, больше никаких попыток напоить меня до свинячьего состояния и воспользоваться ситуацией, угу?

— Не думал, что это так выглядит со стороны, — смутился Тан, вставая. — Ты просто не заинтересовалась мной, и я в первый раз ощутил неуверенность в своих силах. Как раз когда мне наконец-то по-настоящему понравилась девушка!

— Да ладно, меня больше всего злит твой оригинальный способ покончить жизнь самоубийством, — я плюхнулась на диван и кивком указала Тану на кресло подальше от меня. Тан покаянно склонил голову, потом усмехнулся:

— Я передумал, так что не бойся, — и тут же уточнил: — Я лучше терпеливо подожду, пока ты не научишься обходить запрет и не решишь проверить свои знания на ком-нибудь, кроме Адрея…

— Размечтался! — буркнула я, в который раз думая, какие же у него удивительные глаза. Смотрит на меня, любуется, зараза этакая! Приятно… Но пора это прекращать. — Ты вообще здесь как оказался? Мы, между прочим, прячемся!

— Посреди разговора Сеги вдруг замирает, чтобы поболтать с кем-то мысленно, расплывается в радостной улыбке и исчезает, — усмехнулся Тан. — Я догадался, что исчезает он к тебе, а поскольку очень хотел тебя увидеть, то рискнул и пошёл по следу Сеги. Я не специалист в хождениях между мирами, но он такие простые ловушки там поставил! Впрочем, я, наоборот, такого наворотил, что тебя теперь никто не найдёт.

— Спасибо, — хмыкнула я. — Хоть какая-то от тебя польза…

— Пожалуйста, — улыбнулся он. — Я тут поставил на тебе заклинание, благодаря нему ты сможешь позвать меня в любой момент, просто крикни про себя "Тан!", если тебе будет угрожать опасность или если… — он, улыбаясь, встал с кресла, сделал пару шагов и опустился у моих ног. — Если ты захочешь сделать меня самым счастливым мужчиной на свете.

— Обойдёшься! — срочно подтянула я задние лапки на диван. — И будь так добр, сними это заклинание, мне не нравится, когда со мной что-то делают без моего разрешения. Мог бы уже заметить!

Тан не успел ответить — сверху донесся грохот, весёлый Олеськин смех и какой-то комментарий Сеги. Интересно, после их разглядываний видов из окна хоть что-то целое там останется?!

— Ого, да к тебе тут просто паломничество, — засмеялся Тан. — И кого это Сеги привёл с собой, когда тут его ждала самая прекрасная девушка в обоих этих мирах?

— Ну, вообще, с ним там моя подруга, — пояснила я, не удержавшись от польщенной улыбки. — Он с ней здесь познакомился. Вот они там и… продолжают знакомство.

— И хорошо продолжают, — усмехнулся Тан, глянув в потолок и констатировал: — Любовь с первого взгляда. Как у меня к тебе.

— Андрей сейчас вернётся! — отрезала я. — И забудь про любовь, я любимому человеку рога наставлять не собираюсь, — я резко встала, отошла к веранде и, конечно, увидела Адрея, приближающегося к дому. Ёлки!

— Ты всё-таки его очень любишь, — вздохнул Тан.

— Конечно, и я тебя предупреждала! — я серьёзно посмотрела на него. — Мы останемся друзьями, только если ты не будешь делать глупости, договорились? А сейчас будь так добр, исчезни!

— Но я могу вернуться? — уточнил Тан.

— Да ну тебя!

— Значит, могу, — заявил этот нахал Тан, отступил на шаг, улыбнулся и исчез. Я с облегчением вздохнула и пошла на кухню за тряпкой.

Только я вошла, когда дверь распахнулась, и в кухню влетел Сеги. Без лишних предисловий он обнял меня и крепко поцеловал в щёку.

— Слава! Я тебя обожаю!

— Э, э! — я в обалдении попыталась высвободиться, Сеги чуть отпустил меня и радостно улыбаясь, заявил:

— Я так рад, что мы познакомились! Без тебя я бы не встретил Олесю, а она…

Сеги мечтательно заулыбался, устремив взгляд куда-то в необозримые дали…

— Она тебе очень понравилась, — подсказала я, вырывая его из мечтаний.

— Да, — подтвердил он, вспомнив о моём существовании. — Даже не так… Я от неё без ума! Это такая женщина! А как она целуется! Мне не терпится узнать, как она обходит запрет!

— Ага, а ты ей сказал, что это так называется? — вернула я его с небес на землю не без некоторого злорадства.

— Нет, — погрустнел Сеги и даже немного меня отпустил. — Я не успел. Слава, помоги мне, она же твоя подруга, ты её хорошо знаешь: как ей всё рассказать, чтобы… — он почти жалобно посмотрел на меня, — чтобы она не сказала мне: "Сеги, извини, но такая жизнь меня не устраивает?"

Я честно задумалась, а потом предложила:

— Скажи, что любишь её и жить без неё не можешь.

Сеги вздохнул.

— Что самое забавное, так что я, похоже, действительно не смогу без неё жить…

— Ну так скажи ей об этом! — раздраженно отозвалась я — Адрей уже должен быть на крыльце, а я тут учу объясняться в любви двухсотлетнего Казанову! Сеги задумчиво посмотрел на меня:

— А потом я добавлю, что я из другого мира, где моему положению не позавидуешь, что мы будем заниматься любовью, только обходя запрет, и что у нас не будет детей? А если какой-нибудь мерзкий эльф или отпрыск благородного рода захочет заполучить её в свою постель, то всё, что я смогу сделать, это позволить ему забрать её, только перешагнув через мой труп?

— Но я же люблю Адрея несмотря на всё это, — заметила я. — Да и потом, я по восшествии на престол заставлю Совет изменить этот порядок, честное принцесское!

— Ты — особенный случай, — Сеги чуть улыбнулся. — Я никогда не встречал такую восхитительную девушку, как ты, дорогая моя принцесса. Разве что сегодня, — он обнял меня уже совсем по-дружески и решительно сказал: — Да, я должен рассказать всё Олесе.

— Что именно? — весьма холодно осведомилась моя подруга, возникая на пороге кухни и пронизывая нас взглядом. — Что ты влюблён в Славку, и она с тобой наставляет рога своему парню, а ты с ней — мне?

— Ты не так поняла! — встревожено воскликнул Сеги, отскакивая от меня на добрый метр. — Мы со Славой просто друзья!

— Ага, — подтвердила я, с облегчением замечая, что лёд в олесиных глазах потихоньку тает (и даже не от молний, которые эти глаза мечут).

— Тогда что ты собирался мне рассказать? — поинтересовалась она.

— Много что, — медленно сказал Сеги. — Но начну я с того, что ты мне безумно нравишься. Нравишься так, как никого никогда не нравился и уже, чувствую, не понравится… И ещё я хочу, чтобы ты была со мной.

— Я… — Олеся замялась, но я видела, КАК она смотрит на Сеги, и поняла, что дело налаживается. — Я не знаю, что сказать… то есть… ой, к чёрту! Ты тоже мне нравишься. Да что там. Нравишься — не то слово! Ты — просто моя ожившая мечта! И я с удовольствием буду твоей девушкой, хотя ничего о тебе не знаю, кроме того, что ты великолепно целуешься!

Сеги гордо заулыбался.

— Согласись, это уже что-то, — заметил он, ТАК на неё глядя.

— Сеги, — напомнила я о своём присутствии, парочка недоумённо повернулась, и я поняла, что они напрочь забыли о моём существовании, — ты только ВСЁ расскажи. А я пока пойду.

Я вышла из кухни, успев заметить брошенный Олесей на Сеги подозрительный взгляд. Да, налево ему сходить никогда не удастся, или я плохо знаю свою подругу!

Под дверью обнаружился усмехающийся Адрей:

— Налаживаешь межмировые отношения?

— Пусть берут пример с нас, — заявила я, обнимая его. — Ты давно здесь?

— С признания Сеги, — Адрей посмотрел на дверь в кухню и усмехнулся: — Сеги, хитрец, решил не рассказывать, а показать…

— Что? — подскочила я и распахнула дверь в опустевшую кухню.

— Может, он и прав, — пожал плечами Адрей. — Так Олеся сразу поймёт, что к чему, без лишних объяснений. Ладно, главное, они освободили кухню, давай позавтракаем и тоже сходим на экскурсию. Я ведь обещал тебе прогулку в один прекрасный мир!

— Помню-помню! А что там с контуром?

— Я обнаружил дыру в заборе, но она, похоже, уже старая. Через неё в сад забрался местный парнишка, я его шуганул как следует, думаю, он больше не будет сбивать мне контур.

— Это из деревни. Они частенько здесь по мелочам тырят. А дырку Серый сделал, это наш сосед-бандит, у него две огромных собаки, он говорит, им гулять негде, но они добрые, так что мы не возражаем.

— Значит, контур может и на собак среагировать, снова корректировать, — нахмурился Адрей и тут заметил бутылку и лужу на полу: — А что здесь случилось?

— Тан случился, — буркнула я. — Вот я его и приласкала…

Адрей засмеялся:

— Бедолага! — он вдруг нахмурился, и моё сердце бухнулось в пятки — опять ревнует?! Но Адрей думал о другом: — А как он нас нашёл? Я же просил Сеги никому не говорить!

— Прошёл по следу — не спрашивай меня о деталях, я в этом ничего не понимаю! — выпалила я с облегчением. — Он сказал, что Сеги поставил там совсем простые ловушки, зато он наворотил такого, что нас никто не найдёт!

— Ну хоть какая-то польза от него, — фыркнул Адрей, повторяя мои недавние слова. — Ладно, пойдём завтракать.

Что мы и сделали.

Глава 4. Романтично-бытовая

Как мы провели день? На самом деле, рассказывать бесполезно. Потому что было настолько волшебно, что словами не описать. Представьте, что сбылись ваши мечты, что вы попали в сказочно прекрасное место с любимым человеком, и вы почувствуете то же, что чувствовала я.

Каков был мир, куда меня привёл Адрей? Знаю, это прозвучит банально, но его красоту не передать словами. Воздушный, изящный, волшебный… нет, всё не то. Это было просто самое прекрасное место из всех, что я видела, как в жизни, так и по телевизору, на картинах и фотографиях. И, уходя, я понимала, что именно сюда мне бы хотелось возвращаться раз за разом, и каждый раз я буду по-настоящему радоваться тому, что я здесь.

Что мы делали? Ой, да глупости всякие! Опять же, если пересказывать, то получится неинтересно. Мы купались в радужной реке — и вылезли из неё такие же пятнисто- разноцветные, брызгались, смеялись и гонялись друг за другом по почти нестерпимо блестящему на солнце песку. Смотрели, как ушастые зверьки с большими умными глазами и длинными пушистыми хвостами, забавно переговариваясь, перебрасывались плодами растущего недалеко от реки дерева. Попробовали эти плоды — кислятина жуткая! Валялись в тёмно-розовой, буйно цветущей белым траве на склоне холма, щурясь от ослепительного солнца. Прятались от него в гроте, гуляя между сталактитами и собирая самые красивые ракушки. В общем, как видите, ничего сверх удивительного, так что и рассказывать особо не о чем. Ещё, пожалуй, мне бы хотелось сохранить очарование этого чудесного дня, а если раскладывать всё по полочкам, оно потеряется. Пусть будет такая маленькая частичка тайны, одной на двоих с Адреем.

А знаете, что было вечером? Вечером Адрей мазал меня сметаной, потому что, конечно же, я со своей дурацкой тонкой кожей капитально обгорела! А потом не выдержал моих жалоб и позвал Адима, послав к чёрту всю конспирацию. Адим только хмыкнул что-то вроде: "Открыл новое блюдо: слабо прожаренная Танислава под сметанным соусом?", и за три минуты всё вылечил.

Ну а на следующее утро я проснулась безумно счастливая, потянулась с довольным стоном, разлепила глаза и повернула голову. Адрей лежал рядом на боку, подперев локтём голову, и улыбался.

— Ой, ты уже проснулся!

— Да, лежу, любуюсь тобой. Ты во сне улыбалась, что-то хорошее приснилось?

— Понятия не имею, — пробормотала я, переворачиваясь на бок и прижимаясь к нему. — Сейчас я улыбаюсь, потому что ты рядом… И это действительно очень, очень хорошо…

Адрей ничего не сказал, просто обнял меня крепко-крепко, и я снова заснула, чувствуя, как он легко гладит меня по волосам…

И поэтому, проснувшись во второй раз, я не задумываясь откинула одеяло, перевернулась на спину, и ничуть не удивилась, почувствовав мягкое прикосновение к губам… И только уже почти целуясь, я сообразила, что что-то не так, отстранилась, с трудом открыла глаза и… увидела весело улыбающегося Ладимира.

— Хотя я догадываюсь, что этот поцелуй предназначался вовсе не мне, но от этого он ничуть не менее сладок! Дай-ка я тебя ещё разок поцелую…

Я взвизгнула и слетела с кровати, попытавшись залепить ему пощёчину, но этот гад увернулся.

— Я думала, всё закончилось! — завопила я обвиняюще.

Лад со вздохом присел на покинутое мной место:

— Я же ничего большего не прошу. Адрей мне сказал, чтобы я нашёл кого-нибудь присмотреть за тобой, пока его не будет. И я решил проверить, как ты тут. Адрею позвонил твой отец — его нашли, но ему удалось уйти. Не бойся, он ничуть не пострадал. Твой брат тоже в порядке, а отец уходит от преследователей, но, чтобы оторваться, ему нужен Адрей…

— О нет, только я решила, что можно будет передохнуть! — я со стоном отчаяния плюхнулась в кресло.

— Ну, передохнуть никогда не помешает, — улыбнулся Ладимир, встал и шагнул ко мне. Я отскочила подальше и возмущённо воскликнула:

— Прекрати! Адрей в опасности, а ты только и думаешь, как бы затащить меня в постель, — я заметалась по комнате в поисках куда-то запропастившейся одежды. Она не находилась, и я разозлилась ещё больше, и тут заметила, что Ладимир на меня смотрит, вспомнила, что я в одной ночной рубашке, и прошипела:

— Хватит на меня пялиться!

Ладимир чуть приподнял левую бровь, но ничего не сказал и отвернулся. И тут же мне на глаза попался халат, я надела его и завязала пояс. Ладимир сидел спиной ко мне и молчал, и я почувствовала себя виноватой. Ну чего я на него накричала?

— Лад, — позвала я, он обернулся и грустно посмотрел на меня. — Я просто очень боюсь за Адрея…

Он вздохнул.

— Слава, я же чувствую его! И уж прости, но если бы ему угрожала опасность, я бы мгновенно бросился его спасать, бросив тебя на произвол судьбы в лице Алилы или Амира! И не волнуйся, Адрей в порядке, я слежу за ним.

Я выдохнула с облегчением и поинтересовалась:

— А если мы будем завтракать, это сильно тебе помешает следить за ним?

Ладимир засмеялся и покачал головой:

— Что ты хочешь на завтрак?

— Ой, да просто пошуруем в холодильнике! — не рискнула я. — Ты спускайся пока вниз, я скоро к тебе присоединюсь.

Я оделась, спустилась вниз и в порыве вдохновения соорудила оладушки. Лад сначала посмотрел на них с сомнением, потом слопал десяток и попросил добавки. За завтраком мы на удивление мирно болтали и ждали Адрея — Ладимир периодически успокаивал меня, что с ним всё в порядке. Рядом с ним мне так же спокойно, как и с Адреем — только вот ещё бы он не смотрел на меня так! Я облизала варенье с ложки и стала собирать посуду, Лад помог мне и сказал:

— Адрею ещё где-то полчаса ехать.

— Пошли тогда на веранду, — предложила я. — А вообще, ты не обязан со мной тут сидеть, ничего со мной не случится, а у тебя наверняка куча дел.

— Твоя безопасность — самое главное, — непреклонно ответил Лад, открывая мне дверь на веранду. — В крайнем случае, я мог бы прислать Сеги, но он сейчас как раз представляет отцу твою подругу. Наш независимый Сеги теперь ходит по струночке: "Да, Олесенька! Конечно, милая!" — Ладимир улыбнулся. — Всё, закончилась его холостяцкая жизнь! Я не успел как следует познакомиться с твоей подругой, но, по-моему, ему придётся попрощаться со званием одного из самых выдающихся знатоков способов обхождения запрета. Просто теперь некому будет это проверить, кроме его подруги!

Я засмеялась, садясь на скамейку, Ладимир опустился рядом.

— Точно! Олеся такая! И я, пожалуй, тоже… — я покосилась на Лада. — Хотя Адрею, к несчастью, приходится меня ревновать гораздо чаще, из-за некоторых!

Ладимир чуть усмехнулся и отвёл глаза.

— Я же не пытаюсь тебя у него увести, — он откинулся назад, опершись спиной и затылком о стену дома, и закрыл глаза. Я смотрела на его чёткий профиль и ни о чём не думала. Только… только вдруг почувствовала, что ощущаю нечто вроде чувства вины перед ним. Чудесно! Только этого не хватало!

Лад вдруг выпрямился и настороженно вгляделся вглубь сада, к чему-то прислушиваясь, потом взял меня за руку и сказал:

— Иди наверх, кто-то перебрался через ограду, пойду проверю, что это за нежданный гость.

— Ну нет, я с тобой! — возразила я, подозревая, что снова к нам гости из деревни.

— Ещё не хватало, жди меня здесь!

— Но… — начала я, но Лад не дал мне закончить:

— Я забочусь о твоей безопасности, и у меня нет времени с тобой спорить, поэтому, — он чуть усмехнулся, явно готовясь сделать мне какую-то гадость, поднял меня за руку, отступил на шаг… и я оказалась в своей комнате. Я как раз пришла в себя, чтобы услышать, как щёлкнул замок. Я подскочила к двери и дёрнула её. Разумеется, она не поддалась!

— Ладимир! — завопила я. Он засмеялся:

— Ну вот, теперь я за тебя спокоен. Милая, вернусь, обязательно попрошу у тебя прощения, да так, что ты не сможешь мне в нём отказать!

— Размечтался! — рявкнула я, безуспешно дёргая дверь, пнула её от отчаяния, и услышала его удаляющиеся шаги.

Нет, ну а вдруг там какая-нибудь жуть вроде волколака? А вдруг он подкрадётся к Ладу сзади? Нет, конечно, Ладимир великий маг и всё такое… Но если с ним что-то случится… "Нет уж! Я не могу здесь отсиживаться", — решила я, открывая окно, измерила на глаз расстояние до земли, и мой боевой пыл малость поутих. Но тут снова перед моим взором предстал окровавленный труп Ладимира, я вздрогнула и, кляня своё живое воображение, ухватилась за гардину и осторожно полезла вниз, невольно обдирая по дороге заплётший стену плющ.

Оказавшись на земле, я потёрла покрасневшие от нежданной физкультуры ладони и задумалась: а в какую сторону идти? Но тут до меня донеслись приглушённые голоса, и я поспешила в сад. Что ж, раз они разговаривают, значит, по крайней мере, боевые действия ещё не начались.

— Ну и что мне с тобой делать? — услышала я неожиданно весёлый голос Ладимира.

— Дяденька, отпустите, — жалобно попросил мальчишеский голос.

Я выглянула из-за куста и увидела Ладимира, держащего за ухо пацана с оттопыренными карманами, из которых торчали ещё совершенно зелёные яблоки. Ну вот спрашивается, на фига они ему — ни съесть, ни продать? Так нет же, вся деревня "собирает урожай"!

Тем не менее, я вышла из укрытия и попросила:

— Лад, отпусти его. Сергей Дмитриевич от пары яблок не обеднеет, только пусть он пообещает, что больше сюда ни ногой. А то попадётся кто-нибудь не такой сердобольный, как я, или на псов Серого наткнётся — а они чужих не любят!

— Так уж и быть, — усмехнулся Ладимир, поразительно быстро приходя в себя после моего неожиданного появления. — Давай, обещай!

— Обещаю! — пропищал пацан, и Лад отпустил его, наградив на прощанье увесистым пинком пониже спины. Как только вихрастая макушка мальчишки скрылась за кустами малины, Ладимир повернулся ко мне, подошёл и грозно сказал:

— Тебя тоже надо бы отшлёпать как следует, чтобы слушалась старших!

— Ну-ну, — я хмыкнула язвительно. — Не подозревала у тебя таких наклонностей.

Ладимир смущённо улыбнулся, потом обнял меня и притянул к себе.

— Слава, Слава, на тебя невозможно сердиться! Как ты выбралась?

— Через окно, — кратко объяснила я. — Как представила себе, что с тобой что-нибудь случится, и некому тебя будет защитить…

— Значит, ты бросилась меня спасать от неведомой опасности, о своей собственной безопасности, конечно, не подумав, — уточнил он укоризненно.

— Угу, — подтвердила я. — Мне было не хотелось, если бы с тобой что-то случилось, Адрей расстроится! Так что я рисковала собой исключительно из эгоистических соображений, — я весело заглянула ему в глаза, Ладимир улыбнулся и сказал:

— Я рад, что ты мной так дорожишь!

И потянулся меня поцеловать.

— Э, э, э! — возмутилась я, отпихивая его. — Хватит, и вообще, сейчас Адрей приедет!

— Уже, — спокойно ответил Лад, поворачивая к дому вслед за мной. Нет, ну и наглость! То есть его брат тут уже в паре шагов, а он всё равно… Уууу! Я прожгла взглядом спину Ладимира. Всё-таки я его удушу!

У двери в дом Адрея не обнаружилось, зато…

— Папа! — я застыла на месте, но тут же взвизгнула радостно и бросилась отцу на шею, крепко обняла, а потом воскликнула: — А что ты тут делаешь?

— Я знал, что ты мне обрадуешься, — усмехнулся он, похлопывая меня по спине, — Адрей как раз ставит машину в гараж, мы оторвались очень удачно — они нас не найдут, но пока нам некуда податься, так что поживём здесь, с работы я отпросился. Ну, как ты тут?

— Замечательно, — радостно заявила я.

— Я вижу, — папа перевёл взгляд на подходящего Ладимира.

— Ваше… — начал он, готовясь опуститься на одно колено, но папа быстро прервал его:

— Стой! Никаких коленопреклонений и прочего: в этом мире я — простой врач, и поэтому мы на равных, — он протянул руку Ладимиру, — Андрей Александрович.

— Ладимир Валтарис, — Лад пожал протянутую руку. Несколько секунд они изучающе смотрели друг другу в глаза, и, похоже, оба остались довольны осмотром. Потом папа посмотрел на меня, на Лада, и заметил:

— Смотрю, вы уже подружились.

— Папа! — возмутилась я.

— Нет, я как раз не против, — спокойно заметил отец. — Никогда не разделял презрительного отношения к детям проклятых родов. Да и у тебя ему неоткуда взяться.

— Вот именно! — я решительно прошествовала к Ладимиру и гордо стала рядом.

— А твоя мать всё удивляется, в кого ты такая упрямая уродилась, — хмыкнул папа.

— В тебя, папа, — весело подтвердила я, чувствуя, как Ладимир осторожно кладёт руку мне на плечо. — В тебя и во всех наших королевских предков.

— Упаси Боже, — помрачнел папа. — Мне хватает твоей старшей сестры, вот уж действительно истинная представительница королевского рода. А ты… Ты скорее в бабку по линии моей матери пошла… Ну да оставим генеалогию в покое, Ладимир…

— Да, Андрей Александрович, — мгновенно отозвался Лад, и я почувствовала, как напряглась его рука.

— Надеюсь, ты помнишь, что на мою непутёвую дочурку охотится весь Совет во главе с Челси и…

— Что она в опасности, и ей требуется постоянная охрана, конечно, — спокойно ответил Ладимир, расслабляясь, и усмехнулся. — Учитывая то, что с вашего благословения Слава теперь — подруга моего брата, вся наша немаленькая семья встанет на её защиту.

— Отлично! — повеселел папа. — Теперь я могу быть спокоен за судьбу хотя бы одного своего ребёнка. Идите в дом, Андрей уже там.

Увы, вдоволь пообниматься с любимым мне не дали: мужчины заперлись в кабинете, нагло выставив меня вон под предлогом обсуждения серьёзных вещей. Я походила в тоске по дому, почитала книжку, попялилась в потолок… потом мне это надоело, и я выманила их волшебным словом: "Обед", а когда они открыли дверь, подло заявила, что этот обед они готовить будут сами, потому что я дуюсь! Удивительно, но Адрей только сказал: "Ты проголодалась? Сейчас что-нибудь придумаю", — и пошёл на кухню. Лад посмотрел на меня и пошёл за ним. Папа хмыкнул что-то вроде: "Ничего себе выдрессировала", — и отправил меня смотреть и учиться.

Итак, Ладимир с Адреем колдовали на кухне, преобразовывая ингредиенты, предоставленные Алилой, в суп и второе. Андрей прямо сказал брату, чтобы тот прекратил ошиваться возле меня и шёл заниматься подготовкой плана моего проникновения во дворец с последующей коронацией. В ответ Лад только попросил, чтобы Андрей не был жадиной (!!!), заявил, что ему гораздо приятнее быть здесь, и вообще, там и без него разберутся. Оставив их препираться, я спустилась в столовую и стала расставлять тарелки, как раз когда там же появился папа.

— Славка, — он присел на диван. — А если серьёзно, ты как?

— Нормально, пап, — отозвалась я. — Главное не задумываться, и всё само собой идёт.

— А как у тебя с Андреем?

— Замечательно, — улыбнулась я.

— А с его братом? — поинтересовался мой бдительный отец.

— А вот с ним не очень, — вздохнула я. — Но я что-нибудь придумаю!

Папа усмехнулся.

— Ладно, ты уже взрослая, а по мне, так чем больше телохранителей высшего уровня и магов второй ступени будут смотреть на тебя влюблёнными глазами, тем лучше. Потому что всё серьёзней, чем я думал, — он вздохнул.

— Пап, — испуганно спросила я. — Что случилось?

— Видишь ли, Славка, — папа устало откинулся на спинку дивана, я оставила тарелки и пристроилась рядом. — Может, тебе временами и казалось, что наша жизнь не сахар, может, живём мы не очень богато и не всегда мирно… Но я вас всех очень люблю: тебя, маму, Федьку с Витькой, и даже Ларису. И я очень дорожу этой жизнью. А тут являются призраки моего прошлого и хотят убить моего ребёнка, — папа обнял меня за плечи. — Я надеялся, можно будет договориться, отказаться официально от короны, да и забыть к чёрту обо всём этом… Вы с Андреем жили бы здесь, он парень толковый, нашёл бы себе работу. Но после сегодняшней встречи я понял, что переговоров не будет. Они знали, кто я, и у них было совершенно чёткое задание: убить тебя, меня, всех, кто связан с нами узами родства. К счастью, они ничего не знают ни о Лариске, ни о мальчишках, впрочем, наверно, подозревают, что у тебя есть мать. Но они с Витьком уже далеко, через три дня будут у Семёна, а там и стая волколаков их не отыщет. К счастью, с информационными технологиями у них никак, так что по мобильнику можем общаться спокойно. Мы с мамой договорились, что с последней большой станции она позвонит и скажет, когда Семён её забёрет. И почта на всех станциях есть, пошлёт телеграмму тёте Вере. Вера позвонит нам.

— Ух, какая конспирация, — улыбнулась я, но папа не поддержал моего оптимизма, и я сникла. — Ладно, а Федька?

— Федька сейчас у Толика, завтра с утра его посадят на автобус, а Андрей съездит заберёт. И поживём пока здесь, а там посмотрим.

По тому, как быстро отец сказал последние слова, я поняла, что он что-то недоговаривает.

— Па? — многозначительно сказала я. Он вздохнул.

— Да не знаю я, Славка, что делать дальше. Во-первых, мысль Адрея поднять восстание мне не нравится. Слишком велик риск, что оно провалится — у Челси и Совета много сильных союзников, те же эльфы… Идея Ладимира тайно протащить тебя во дворец и в срочном порядке короновать мне нравится ещё меньше — не продумано и крайне рискованно для тебя. А во-вторых, случится что-нибудь с твоим Андреем, ты же… Ох, Славка, и угораздило тебя влюбиться в парня из проклятого рода!

— Па, — холодно сказала я. — Мне лично параллельно, из какого он рода, и советую и тебе так же к этому относиться, иначе мы поругаемся.

— Вот я и говорю, что Адрей собирается рисковать головой, а о тебе не думает!

— Па, ничего ещё не началось, а ты уже…

— Всё, вопрос закрыт, — отрезал отец. — Нет, нет, и ещё раз нет. Лучше я вспомню молодость, и поищем какой-нибудь мир поспокойнее. Я тут пытался восстановить координаты, помню довольно много, несколько дней и…

— Нет уж! — возразила я. — Никуда я не побегу, ни в какой другой мир, каким бы распрекрасным он ни был, пока там всё так несправедливо! Мне уже надоело постоянно вздрагивать от каждого шороха. И вообще, почему это я, законная принцесса, должна прятаться по углам, а какой-то поганый Челси заправляет в моём королевстве?!

— Ого, — усмехнулся папа. — Однако, быстро же ты прониклась разлагающим влиянием моего родного мира!

— Это всё твои гены, — буркнула я. — А если серьёзно, то ты разве не считаешь, что существующий там порядок возмутительно несправедлив?

— Считаю, — вздохнул папа. — Потому, Славка, я оттуда и ушёл, что изменить его никак не мог. Да и сейчас… Во-первых, я не коронован, во-вторых, для этого надо убрать Челси, который ни с кем не захочет делить власть, в-третьих, этот самый Челси уже объявил нам войну, в-четвёртых, ты уж извини, но наша семья никогда особенно не пользовалась любовью подданных, разве что благородных родов, да и тех не особо…

— Зато я… — начала я, и запнулась, но папа сам продолжил с улыбкой:

— Пользуешься несомненной любовью двоих представителей одного очень большого проклятого рода.

— Троих! — весело объявила Алила, выскакивая из кухни, приземляясь на диване и награждая меня жарким поцелуем в подтверждение своих слов.

— А… — выдала я в обалдении, а она переключилась на папу:

— Я тебя помню! Ты точно был где-то в середине списка моих мужчин!

— Э?! — снова вставила я, переводя глаза на отца.

— Алила Валтарис в своём репертуаре, — хмыкнул он. — Не я, а мой друг из гвардии.

— Ой, какая разница! — беззаботно ответила она, заинтересованно его обозревая. — Это никогда не поздно исправить!

— Алила! — заорала я, загораживая отца. — Это мой папа, и он женат на моей маме!

— О! — Алила округлила глаза, мгновенно соскочила с дивана и присела в замысловатом реверансе: — Ваше Ве…

— Алила, расслабься, как говорит мой старший сын, — усмехнулся папа. — Садись. Похоже, тут решила собраться вся семья!

— Нет, Сеги с Олесей отмечают своё знакомство, Амир болтается где-то по делам, у Станти контракт только сегодня ночью кончается, а остальных Слава пока не знает. Хотя о ней уже все знают, я позаботилась!

— Не сомневаюсь, — буркнула я. Алила мгновенно плюхнулась рядом на диван, прижалась ко мне и промурлыкала:

— Я говорила про тебя только хорошее, что было совсем не сложно… например, как ты хороша без одежды…

— Алила! — подскочила я, заливаясь краской, и покосилась на папу. Он усмехнулся:

— Гены, говоришь? — и, когда я почувствовала, как горят уши, добавил. — Что ж, такая рекламная политика, несомненно, приведёт в наши ряды очень и очень многих…

— Да ну вас! — я вскочила и убежала на кухню, где уткнулась пунцовым лицом Андрею в плечо.

— Слава, что случилось? — он обнял меня и улыбнулся.

— Кто привёл сюда Алилу?! — буркнула я.

Андрей засмеялся.

— Сама виновата, это Танислав сказал ей, где ты. И, в обмен на что-то, показал дорогу.

— В обмен на что? — в мрачном предчувствии спросила я.

— Ну, этого уж мы не знаем, — улыбнулся Ладимир, помешивая что-то в кастрюле, — сама у него спроси. Но, судя по тому, как Алила опечалилась, когда говорила о расставании с этой вещью, это было что-то, чем она очень дорожила. Вот как она тебя любит! Пожертвовала какой-нибудь своей драгоценной безделушкой.

— Хорошо, если это очередной кулон, а не то, о чём я думаю, — угрюмо сказала я.

— Кстати, — Ладимир посерьёзнел, — Алила вспомнила с моей помощью, откуда он у неё — это был один из редких подарков… угадай кого?

— Челси? — высказала я предположение, и тут же поняла, какое оно глупое.

— Почти. Во всяком случае, это объясняет, почему, хотя глава Ассамблеи — в высшей степени достойный человек, сама Ассамблея провела столько законов, втаптывающих нас в грязь.

— Этот, как его! — осенило меня. — Мерзкий тип…

— Такое определение подходит, к сожалению, к очень многим, — грустно усмехнулся Ладимир, закрывая крышку. Андрей по-прежнему обнимал меня и чуть укачивал. — Вилиан, его так зовут. И после Челси он — наш главный враг.

— Папа совсем против того, чтобы я туда возвращалась, — подумав, сказала я. — Но зато я — за. Потому что нельзя это так оставлять.

— Слава, — Андрей поцеловал меня. — Только учти, я тебя ни на шаг не подпущу ко дворцу, пока не проверю всё сам и не смогу убедиться, что ты там будешь в безопасности.

— Тогда я туда не отпущу ТЕБЯ одного, даже проверять, — заявила я и, когда он открыл рот, залепила его ладошкой: — Потому что корона без тебя мне не нужна.

Андрей ничего не ответил, только обнял меня крепче, а потом отпустил и сказал нарочито бодро:

— Кажется, сейчас что-то подгорит, — и отвернулся к плите. Я посмотрела на Ладимира, он к чему-то хмуро прислушивался, потом опустил глаза на меня и сказал:

— Меня Амир зовёт, надо идти.

— Передай ему привет от меня, — попросила я.

Он кивнул:

— Надеюсь, скоро увижу тебя снова.

Лад отошёл на два шага и исчез. Я обернулась к Адрею, подошла, обняла и прижалась щекой к плечу.

— Я и не думала, что, когда привязываешься к кому-то по-настоящему, потом так тяжело, — призналась я. — Я постоянно боюсь, что с вами что-нибудь случится, особенно с тобой, — я подняла глаза на Адрея. — Обещай мне, что будешь очень осторожен, даже защищая меня.

— Обещаю, — серьёзно сказал Адрей, и улыбнулся: — Не бойся, ещё не хватало умирать, когда я только заполучил в невесты самую лучшую девушку на свете!

Мы засмеялись, потом я вспомнила о его сестре, оставленной наедине с моим папой, и сказала:

— Знаешь, пойду-ка я проверю, что там Алила делает…

— Не уходи, — Адрей обнял меня крепче. — Уже почти обед, а мы с тобой почти и не виделись сегодня. Алила там рассказывает твоему отцу главные новости за последние сто тридцать пять лет…

— Сколько? — поразилась я.

— Сто тридцать пять, — повторил удивлённо Адрей. — А что?

— Папе сорок девять, — пояснила я. — Ты что-то путаешь.

Адрей усмехнулся.

— Вовсе нет. Просто у вас здесь люди живут гораздо меньше, вот он тебе и не сказал, хотя рано или поздно пришлось бы объяснить, почему он не стареет. Разве что твой отец навёл бы иллюзию, но не думаю, что он стал бы обманывать свою семью. Сто тридцать с лишним лет назад, когда он исчез из нашего мира, ему уже было около ста, вот и считай. А всё потому, что его отцу досталась рука чудесной женщины, наполовину не принадлежащей к роду людскому…

— Но папе не может быть СТОЛЬКО! — не поверила я. — Постой, а кем была моя бабушка на эту самую половину? Папа всегда говорил, что его родители умерли молодыми, и почти ничего не рассказывал про них, кроме того, что очень любил мать.

— Видишь ли, — Адрей задумчиво глядел на меня. — В нашем мире живёт достаточно много не людских рас, например, хаклонги. А здесь их, думаю, назвали бы драконами, хотя похожи они на ваших легендарных ящеров лишь отдалённо.

— Кто? — совсем обалдела я. — Погоди, ты хочешь сказать, что бабушка моя была наполовину драконом? Это как?!

— Вот так, — весело сказал Адрей. — Она была наполовину хаклонг, а ты, соответственно, на одну восьмую. Теперь понятно, откуда у тебя дар спонтанной магии и почему ты такая… э-э-э, лучшего слова не могу подобрать, ты уж прости… живучая.

— Ага, — забыла я обидеться на это тараканье качество. — Я — на одну восьмую — дракон… то есть этот, кахалонг… тьфу, хаклонг! Ой! А где хвост, крылья? И чешуя там? — я встревожено скосила на себя глаза.

Адрей засмеялся:

— Хаклонги умеют изменяться настолько, что становятся похожими на людей и другие человекообразные расы. Научились давно, чтобы не привлекать лишнего внимания, и с тех пор довели это искусство до совершенства. Ты уж прости за такие подробности, но зачаты и твоя бабка, и твой отец, и ты сама были в человеческом обличии, так что в нём ты и ходишь. Подозреваю, что вернуть истинный облик хаклонга у тебя не получится — слишком мало в тебе их крови. Так что не беспокойся, хвост расти не станет! — снова засмеялся Адрей.

Ну погоди, папа! Что ещё ты мне забыл рассказать?! Что-то мне как-то странно… Правда ведь, он не начнёт расти? Ну правда ведь?

— Хорошо бы познакомить тебя с Гверфальфом, — сказал Адрей. — У них редко рождаются хаклонгята, и к детям от смешанных браков они относятся очень хорошо.

— А… Гверфальф — хаклонг? — поинтересовалась я, припомнив, что вроде слышала это имя от Витора.

— Да, из тех, что активно участвуют в людских делах, у него даже была подруга из людей, но она давно умерла. Видишь ли, для них пара сотен лет — все равно, что год для нас — они очень долго живут. И их потомки от смешанных браков — тоже. Кстати, он тебе кем-то приходится, не спрашивай только, кем — у хаклонгов очень запутанные родственные связи.

— Погоди, долго, это сколько? — подозрительно поинтересовалась я, внезапно сообразив, что речь шла и обо мне.

Андрей усмехнулся.

— Я только сейчас сообразил, что тебе не понадобится наше заклинание, для того, чтобы прожить… около двух тысяч лет.

— Сколько? — обалдела я.

— Хаклонги живут в среднем пятнадцать-шестнадцать, — весело объяснил Андрей. — Ты у нас на одну восьмую дракон, шестнадцать на восемь…

— Два, — подтвердила я, всё ещё в шоке. — Ого! А папа, значит, четыре… но почему он в двести выглядит даже не на свои ненастоящие сорок девять?!

— Просто в какой-то определённый момент старение прекращается. Тридцать пять-сорок для твоего отца… поскольку ты — женщина — тридцать-тридцать пять для тебя.

— О, — выдала я, и тут же решила: — А что, совсем неплохо, — я посмотрела на Адрея. — У нас с тобой ещё такая долгая счастливая жизнь впереди!

Он засмеялся.

— Да… Пока я тебе не надоем.

— Ты мне никогда не надоешь, — промурлыкала я. — Потому что ты самый замечательный мужчина на свете.

— Не стану тебя разубеждать, — усмехнулся Адрей, целуя меня, и тут на кухню влетела Алила, снова испортив нам весь кайф.

— Где обед? Слава, у тебя восхитительный отец! Какая жалость, что он влюблён в твою мать! В смысле, что… ну, в общем, ты поняла! Эта кастрюля? Отлично, а где поварёшка? Слава, ты оказалась права, я действительно нравлюсь Мару! И, ты не поверишь, но он так обходит запрет! Мне безумно обидно, что он так долго скрывал это! Я пошла, ждём только вас! — она подхватила кастрюлю, и вдруг замерла. — А где Лад?

— Его Амир позвал, — ответила я, Алила кивнула и выскочила в столовую.

— Пойдём? — Адрей взял меня за руку.

— Пойдём! — ответила я.

Обед прошёл мирно и спокойно. Алила безостановочно рассказывала папе, что, где, когда и как произошло — мелькали незнакомые имена и названия, события и места… И мне не удавалось расспросить папу о своей родословной. А необходимость становилась уже насущной. Потому что мне казалось, что он всё-таки растёт. Ну вот прямо сейчас. Как я узнала, что я этот, как его… вот он и начал…

Адрей подло хихикнул, заметив, что я в очередной раз проверяю, не растёт ли всё же этот треклятый хвост. Я надулась и перенесла внимание на вкусный-превкусный суп и на бесконечный поток слов, в который ни я, ни папа при всём желании не успела бы ничего вставить. Тем не менее, я заметила, что Алила с периодичностью в пять минут грустно вздыхает и весьма сожалеюще смотрит на него, и, когда мы с ней загружали тарелки в посудомоечную машину, я сказала:

— Алила… — я попыталась выбрать формулировку помягче, но потом не выдержала и выпалила: — Знаешь, ЧТО я с тобой сделаю, если ты попытаешься пополнить список своих мужчин моим папой?!

Тарелка в её руке миновала полочку в машине и звучно разбилась.

— Да за кого ты меня принимаешь? — возмущённо завопила Алила. — Ладно, временами я бываю несколько несдержанной…

Я не выдержала и нагло расхохоталась.

— Ну ладно, очень приставучей, довольна? — Алила грохнула об пол вторую тарелку. — Но соблазнять женатого мужчину, который ДЕЙСТВИТЕЛЬНО любит свою жену, не говоря уж о том, что он — отец моей подруги?! Ты меня оскорбила! Всё, я с тобой не разговариваю!

Алила прощально хряснула ещё одну тарелку и демонстративно отвернулась. Я перешагнула через осколки, обняла её сзади за плечи и промурлыкала:

— Алила, милая, ну не сердись ты на меня! Просто я испугалась за папу: ты такая красивая, изящная, горячая, одним словом, неотразимая…

— Правда? — Алила обернулась и с сомнением посмотрела на меня.

— Нет, я просто подлизываюсь! — ехидно заявила я и отпустила её. Она фыркнула и снова гордо отвернулась. В кухню с очередной порцией посуды вошёл папа.

— Это что ещё за мамаево побоище? Славка, давай, убирай всё!

— Даю, — вздохнула я, вытаскивая из-под раковины ведро. Алила посмотрела на меня и стала помогать собирать осколки.

— Спасибо, что не сказала, что это я, — сказала она, когда папа ушёл. — Надеюсь, это был не фамильный сервиз?

— Нет, просто тарелки, и вообще не наши, — я оторвала от рулона салфетку и протёрла пол. — Это ведь не наша дача.

— А почему вы тогда здесь живёте? — Алила убрала ведро и снова взялась за тарелки, правда, теперь они отправлялись по назначению — в машину.

— Это дача папиного хорошего знакомого, Сергея Дмитриевича. На самом деле, это очень грустная история, — я вздохнула. — Он крупный бизнесмен… ну, такой влиятельный и богатый человек, занимающийся торговлей.

— Угу.

— И однажды конкуренты захотели от него избавиться, и, когда он с семьёй ехал в аэропорт — они все летели куда-то на отдых… Слушай, давай я про аэропорт как-нибудь потом объясню?

— Угу.

— В общем, в их машину подложили бомбу, и папа с трудом, но всё же откачал его сына. Эй! Ты меня вообще слушаешь?

— Адрей с твоим отцом ругаются.

— Я ничего не слышу.

— А я слышу. Адрей говорит, что твой отец не имеет права не оставлять тебе выбора, а твой отец говорит, что он о тебе совсем не думает, рискуя собой, и он не может уйти в другой мир, оставив своего ребёнка на произвол судьбы… Адрей обиделся. Когда он вот так спокойно говорит, значит, он в ярости… Он говорит, что знает, как тебя защитить, и что твой отец прекрасно знает, что он пойдёт за тобой куда угодно, если ты сама решишь… Идут!

Мы отскочили от двери и сделали вид, что до этого интересовались исключительно тем, как лучше разложить посуду в машине. Одинаково хмурые Адрей и папа вошли на кухню и остановились: Адрей — рядом со мной, папа — напротив.

— Станислава, — спокойно начал папа, и я поняла, что он тоже не шибко дружелюбно настроен. — Я хочу раз и навсегда покончить с этим. Ты не останешься ни в одном из этих миров, а тем более, не будешь участвовать в этих самоубийственных планах. Как только я найду подходящее место, я забираю всю нашу семью, и тебя в том числе, и мы туда уходим. Всё, точка. Адрея можешь брать с собой, если он захочет.

Я почувствовала, как Андрей сжал моё плечо… сжал и отпустил.

— Папа… нет, не перебивай меня. Ты его уже нашёл?

— Мир? Пока нет…

— И славно. Ты поищи, хорошее место будет, чтобы отсидеться тихонько!

— Слава…

Я сжала кулаки и неожиданно для самой себя закричала:

— Хватит! Мне двадцать лет, и я влюблена! Я никогда никуда не уйду без Адрея, а он уходить не хочет, значит, я остаюсь! И теперь он — моя семья! И если ты трусливо сбежал сорок лет назад, то я не собираюсь поступать также сейчас!

Я выдохнула и попыталась успокоиться. Был у меня тяжёлый подростковый период, но даже тогда я крайне редко повышала на папу голос. И сейчас, честно говоря, мне стало стыдно — ну почему я устраиваю истерику, кричу на отца?! Потому что знаю — он привык решать все главные вопросы в нашей семье, и сейчас может решить за меня? Нет, надо успокоиться и извиниться, мы сейчас поговорим нормально…

Папа вздохнул и, тяжело облокотившись о стол, сказал:

— Хорошо. Пусть будет по-твоему. Я просто пытался тебя защитить, — он выпрямился и вышел из кухни. А я осталась стоять, растерянная.

Алила мягко погладила меня по плечу.

— Ты молодец. И не бойся, мы с тобой.

Я не выдержала и разревелась. Я не хотела, не хотела обижать папу! Я его очень люблю, ну почему он меня не понял… Андрей обнял меня и стал потихоньку укачивать.

— Малыш, Слава… Прости меня, я не хотел, чтобы так получилось…

— Ты ни в чём не виноват, — я шмыгнула носом и прижалась к нему крепче. — Я просто никак не могу куда-то прятаться…

— Ничего, ничего, — Алила погладила меня по голове. — Ты правильно сказала: теперь Адрей твоя семья, и мы все тоже, мы будем о тебе заботиться, вот увидишь, всё наладится.

— Если ты, конечно, ещё не передумала, — осторожно уточнил Адрей.

— Вот ещё! — фыркнула я, вытирая слёзы. — Мне теперь одна дорога — к вам! Хотя, вот об этом я совсем мне жалею.

Андрей довольно улыбнулся и успокаивающе поцеловал меня. Алила, воспользовавшись моментом, крепко обняла меня с другой стороны:

— Пошли-ка, покажем ей разок, сколько всего хорошего она получает, переходя в нашу семью! — намекнула она Адрею. Он мгновенно вытащил меня из её объятий, а я мгновенно заявила:

— У меня для тебя важное правительственное задание!

Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!

— Какое? — тут же поинтересовалась она.

Две секунды я срочно придумывала, а потом выдала:

— Найди мне какую-нибудь толстую книгу по географии вашего мира!

— В два счёта! — бодро отозвалась она. — Попрошу сейчас у Ладика!

Следует признать, что я рискую бесславно пойти ко дну в ближайшее время.

— Стой! Скажи ещё, в обмен на что Тан показал тебе сюда дорогу?

Алила печально-печально вздохнула.

— Этот эгоист выманил у меня твой рисунок! — и, в ответ на мой стон отчаяния, добавила: — Он, правда, пообещал вернуть его тебе, но сроки не оговаривал.

Я снова вздохнула, Алила прощально махнула рукой и исчезла.

— Что за рисунок? — поинтересовался Адрей.

— Моё ню, — убито сказала я.

— Ню? А что это такое?

— Это я в полуголом виде. Автопортрет.

Адрей улыбнулся, обнимая меня и ласково поглаживая по спинке:

— Ну, не такая уж это большая потеря — ведь оригинал у меня…

— Я только поговорю с папой, и вернусь, — пообещала я. — Должна же я извиниться, но не волнуйся, я не передумаю.

— Я знаю, — Адрей поцеловал меня. — Я буду наверху.

Папа сидел на веранде. Я пристроилась рядом и положила голову ему на плечо.

— Пап… прости меня, я не хотела тебя обидеть, правда!

— Я знаю, Славка, — папа обнял меня одной рукой. — Но, в конечном счёте, ты права — я поступил нехорошо, пытаясь силой заставить тебя остаться. Забавно, история повторяется, только наоборот… Болтаясь по мирам, я как-то увидел симпатичную девушку, помог донести сумку… Никакой особой романтики не было, просто я понял, что не могу расстаться с Людой, и мне незачем возвращаться. А потом мы поженились, родилась Лариска, ты… После твоего рождения я вообще позабыл о той жизни, что вёл в том мире — настолько всё было хорошо здесь. Там моя семья была не очень счастливой. Мать не любила отца и вышла за него замуж, исключительно желая как-то смягчить его, повлиять на него, попытаться что-то изменить… Иногда ей это удавалось. О сводных братьях и сёстрах я лучше промолчу: в конце концов, о мёртвых либо хорошо, либо никак, скажу только, что они все уродились в отца. Так что здесь всё было очень хорошо, пока не оказалось, что о моём существовании вовсе не забыли, как я надеялся. И тут вдруг получается, что ты влюбляешься в парня из того мира, и ни за что не хочешь с ним расставаться. В конце концов, ты права — когда любишь, предавать нельзя. Оставайся с ним, но вот маму и мальчишек я заберу и отведу туда, где Совет их никогда не найдёт.

— А Лариску? — вспомнила я. — Кстати, её куда дели? Неужели скормили волколаку? — добавила я с тайной надеждой. Папа усмехнулся:

— Ларису тем же утром забрал Валера, они помирились. Я думаю ничего ей не говорить — у неё своя жизнь. Охотникам за нашими головами о ней ничего не известно.

— А как ты уломал маму уехать? — задала я давно мучивший меня вопрос.

— Пришлось сказать, что нечаянно откачал заклятого врага одного мафиози, — усмехнулся папа. — И что нам надо залечь на дно ненадолго. А ей как раз звонила подруга, рассказала, что закрывает уже двадцатую банку черничного варенья…

— И мама рванула за запасами на зиму, — подвела я итог. — Ладушки, всё ясно. Мы помирились?

— Помирились, — усмехнулся папа. — На крестины внука позовёшь?

— Мама меня доставала, теперь и ты туда же! — обиделась я. — И вообще, сам знаешь, что у нас с Андреем не может быть детей По крайней мере пока.

— Это ещё почему? — удивился папа, потом нахмурился: — Хотя…

— Па, объяснись!

— Запрет не распространяется на членов Совета магов, некоторое количество высших государственных чиновников… и королевскую семью, к которой ты, дорогуша, принадлежишь! — папа ласково взъерошил мои волосы.

— То есть… — я даже замерла от такой возможности.

— Но, видишь ли, я не знаю, от чего зависит освобождение в нашем случае, — расстроил меня папа. — Если оно автоматически даётся всем членам королевской семьи по крови, тогда можешь смело пользоваться, и Андрею от этого ничего не будет, в смысле, ничего плохого…

— Папа, оставь эти шуточки ниже пояса, тебе это не идёт! — возмутилась я. — А если как-то по-другому, то нет?

— Если освобождение даётся каждому лично… Сомневаюсь, что за вашу краткую встречу Совет догадался преподнести тебе такой подарок. И не обращай внимания, это присутствие Алилы на меня так действует.

— Кстати, как вы познакомились?

— Мой друг из гвардии имел наглость появиться с ней на балу. Скандал был! Но он тогда отстоял своё право обращаться с ней, как с равной. Правда, потом они всё равно расстались — Алила не выдержала, ей доставалось гораздо больше.

— Ясно, — я вспомнила всхлипывающую у меня на плече Алилу и сказала: — Вот ещё поэтому я не могу уйти.

— Я понял, — папа вздохнул. — Ну ладно, иди к Андрею…

Так я и поступила, и больше до ужина мы не покидали комнату. Но проверять, я, конечно, не стала. И Андрею ничего не сказала.

Глава 5. Мексиканская

Наши планы на ближайшее будущее выглядели так: папа с Федькой отправляются куда-то очень далеко, где папа жил некоторое время после бегства из своего мира, и осваиваются там, чтобы потом и маму с Витькой переправить. А я возвращаюсь в свой новый дом, чтобы пройти последний этап подготовки к проникновению во дворец — и наконец узнать в точности, как что будет проходить. Сначала Адрей пытался отделаться от меня всякими: "Не волнуйся, от тебя требуется только руки на камень положить, об остальном мы позаботимся", но я желала знать подробности.

Поэтому после двух часов пыток (то есть моего непрекращающегося нытья) он выдал план кампании. На словах всё выглядело просто: проклятые рода для отвлечения внимания Совета от дворца организуют небольшое вооружённое восстание по всей стране. Когда после срочного внепланового совещания "временное правительство" (на мой взгляд, излишне задержавшееся на вершине власти!) разбегается это восстание подавлять, меня перебрасывают во дворец, благо там есть люди из организации Витора. Там я кладу ладошки на камень, он светится, а маги во главе с Ладом транслируют это действо на всю страну, в том числе, и наверняка тихо офигевающим от такой наглости членам Совета во главе с Челси. Дальше я в срочном порядке принимаю клятву верности от Гвардии, возвращаю дворец законной владелице (да-да, себе любимой!) под защитой и при непосредственной помощи своих соратников, и встречаю вернувшийся Совет очаровательной улыбкой и небольшой армией.

А дальше всё зависит от Совета: очаруется и не будет рыпаться — безболезненно коронуюсь и отправлю их просто в отставку (хотя я и подумывала уже насчёт небольшого показательного суда, чтобы сразу поняли, какая новая власть добрая). Если же моей ослепительной улыбки будет недостаточно, и меня попытаются отправить в бессрочный отпуск по состоянию здоровья, то Совету конец в самом прямом смысле, а проклятые рода с превеликим удовольствием этот конец приблизят. Андрею, по-моему, второй вариант нравится гораздо больше. Я же только подумала, что моя роль во всём этом действительно до обидного минимальна, и все мои решения собственно сводятся к выбору платья и маникюра — пальчики-то мои прикуют к себе внимание миллионной аудитории, надо позаботиться, чтобы они достойно выглядели.

Папа при наших обсуждениях не присутствовал: просидел до вечера, запершись в кабинете, и с полной уверенностью заявил, что через пару дней можно отправляться — он всё рассчитает к тому времени. Завтра утром первым автобусом приедет Федька, и, прощай, родной мир! Даже страшновато как-то… Из-за нервничания я, наверно, и проснулась сегодня так рано. Андрей ещё спал (намучился за эти дни, бедный!), и я тихонько вытащила из пакета книжки и раскрыла на первой странице "Руководство для спонтанного мага":

"Прежде всего, уважаемый читатель, запомните следующую печальную истину: каждый раз, когда вы используете свои возможности, это сокращает вашу жизнь, в зависимости от количества затраченной энергии, которое, в свою очередь, отражает характер и цель запрошенного воздействия. Такова, увы, доля спонтанного мага, расплата за возможность лишь усилием воли обуздать магическую энергию. Будьте готовы и к тому, что в самый неожиданный момент ваши способности вам могут отказать, если вы растеряны и не имеете возможности сконцентрироваться. Также следует помнить, что дар этот весьма опасен для окружающих, ибо молодой, необученный маг не в состоянии его контролировать, и способен необдуманным поступком навредить как себе, так и близким. Поэтому рекомендуется спонтанному магу регулярно тренироваться в самоконтроле, чему способствуют следующие упражнения…"

Упражнения я пролистала: самоконтроль и я всё равно не совместимы, а близким я ничего дурного никогда не пожелаю. Меня интересовало другое: сколько именно от моей жизни откусит очередное спонтанное желание. Нет, конечно, две тыщи лет, которые мне пообещал Адрей, позволяют разбрасываться месячишками направо и налево, но… Ага! Вот и классификация. Так, исцеляющие… ну, наверно это был третий уровень… Ой… Ой-ёй-ёй! Я перечитала ещё раз:

"Исцеление особо тяжёлых ран, несущих угрозу жизни пострадавшего, зачастую может привести к потере сознания и, в особо сложных случаях, к летаргии исцеляющего".

О том, на сколько сократилась моя весёлая жизнь, "Руководство" стыдливо умалчивало. Но соседние строчки радовали глаз надписями "семь с половиной лет" и "восемь-девять". Логика подсказывала, что в моём случае число утерянных лет находится где-то посередине…

Да, ничего удивительного, что они все так на меня смотрели. Ведь стоило мне только захотеть, и пожалуйста, Андрей-Синеглазка жив-здоров и без всяких обмороков. Всё-таки хорошо быть на одну восьмую драконом, пусть тебя и равняют при этом с тараканом и называют… хаклонгом, мнда. Посмотреть бы на них, если они хоть чуточку похожи на драконов, это же сказка просто! Надо, кстати, при встрече рассказать дорогой Синеглазке, как я рисковала, спасая его! Ну, на самом-то деле не рисковала… Но попугать не помешает…

Я посмотрела на СВОЕГО Адрея. Бедный, усталый, а сколько ему пришлось переживать за меня, непутёвую! Но зато так сильно его любящую! Эх, разбудила бы, да ведь надо же ему отдохнуть.

Я перевела глаза на книгу и заметила торчащий между страниц листок. Я неприязненно покосилась на него: перевод предсказания я самолично сунула в "Руководство", собираясь на досуге с ним ознакомиться, но досуг этот старательно откладывала — всё равно ничего приятного я там не прочитаю. Но сейчас я решила смело посмотреть опасности в лицо, в конце концов, теперь не только за себя отвечаю. Я посмотрела на Андрея — соблазн разбудить его и поцеловать, вместо того, чтобы знакомиться со своей печальной участью, был велик, но я справилась с искушением, перебралась к любимому под бочок и уставилась в листок.

"Автор предсказания — величайший из когда-либо живших магов. Он принадлежал к человеческой расе, соответственно, его магический дар был ненаследственным, но он сумел развить его до таких высот, что обрёл бессмертие и всезнание. Личностью он был весьма своеобразной, поэтому я не могу объяснить тебе, по каким причинам он записал предсказание на давно мёртвом языке, да ещё и зарифмовал его. И спросить не у кого — уже более сотни лет о нём ничего не слышно, вроде бы, он отправился к Грани миров — посмотреть, что же за этой Гранью, да так и не вернулся. Долгое время Совет ничего не знал о предсказании, так как оно хранилась у нас, но кто-то сделал копию перевода, и она попала в руки Совета. К счастью, перевод был не очень качественный, так что я утешаю себя мыслью, что Совет наверняка понял ещё меньше, чем мы. Поскольку я довольно хорошо читаю на этом языке, я решил сделать для тебя перевод заново, как можно ближе к тексту".

Ниже в два столбика шёл текст: слева какие-то завитые буквы, без намёка на пробелы, справа — самые обычные слова:

" Когда у детей проклятых родов уже не будет сил нести то бремя,

что они получили за отвагу и честь,

Когда их станет так мало,

что многие захотят стереть их с лица земли навсегда,

Когда надежда будет казаться им призраком,

и отчаяние поведёт их к смерти,

Тогда появится дитя королевского рода,

которое их спасёт".

Только проклятые рода? А все в один голос твердили, весь мир, весь мир… Хотя я во всё это ввязалась именно из-за них. И, к несчастью, похоже, папа был прав, когда называл наши планы самоубийственными — "когда отчаяние поведёт их к смерти"! И что мне теперь делать? "Для начала, дочитать до конца!" — приняла я самое разумное на данный момент решение.

" Оно будет чистое, отважное и честное [искреннее, верное — возможны все три перевода],

Оно будет полно той надежды, которая никогда не гибнет,

Оно станет другом угнетённым,

Оно подарит им новую жизнь, расцвеченную красками радости,

Оно станет одним из них".

Ох, кажется, это всё-таки про меня! И почему у меня такое дурное предчувствие???

" Когда оно придёт,

отступятся новые силы,

потому что оно несёт в себе древнюю кровь правителей.

Когда оно придёт,

Уйдут в прошлое те, что правили,

Потому что вернётся старый порядок.

Когда оно придёт,

Жизнь и смерть будут розданы по праву,

И для детей проклятых родов пропадут две сотни лет".

Так, следует признаться, что я запуталась. Ну, допустим, "оно" — это я. А новые силы? Челси и Ко? Древняя кровь правителей, очевидно, королевская… А что, сходится! "Вернётся старый порядок"… А это какой? И кто будет раздавать эту жизнь и смерть? Уж не я, это точно! Я, конечно, ненавижу Челси, и с удовольствием ударила бы его чем-то тяжёлым по голове, а потом добавила и по всем остальным частям тела, но убивать… Да, а что мы конкретно с ним будем делать, когда я коронуюсь? Если коронуюсь… И почему дети проклятых родов должны потерять двести лет? А может, предсказание не про меня, а про какую-нибудь мою внучку? Кстати, кто бы мог знать, свободна ли я от запрета?.. Ох, сколько вопросов! Ладно, посмотрим, может, дальше будет понятнее…

" Первый шаг, сделанный не вовремя,

станет для них самоубийством,

Если дитя не успеет очнуться,

чтобы сквозь [или через — честно признаюсь, я тоже не понимаю смысл] боль вернуть им жизнь,

И спасая одного,

не остановит остальных".

А вообще, при желании этот текст можно трактовать как угодно! Так что я лучше почитаю дальше, вдруг озарит…

" Когда они не сделают первый шаг,

дитя заплатит своей кровью за их любовь".

Припрыгали…

" Когда они не сделают первый шаг,

мир будет спасён от разрушения [гибели, смерти, уничтожения — слово очень сильное]".

Спасибо, утешил!

" Когда они не сделают первый шаг,

они потеряют то, что было им дороже счастья".

Как-то всё очень мрачно, и чем дальше, тем мрачнее!

" Боль сожжёт сердце ребёнка королевской крови,

но плач по потере будет недолгим"…

Ах вы гады неблагодарные!

" Ведь, как сказал древний поэт,

новый рассвет вновь приносит счастье,

И свет радости озарит лица спасённого мира,

и станет ярче, когда он [свет, рассвет, мир? слово одно, а к чему относится, непонятно!] вернётся [а также восстановится, возродится, и всё в таком роде]".

На этой ноте, несомненно, жизнерадостной, но только не для меня, предсказание и кончалось. Ниже шла приписка от Тана:

"Знаю, текст крайне запутанный, мне самому в нём понятно только то, что дитя королевской крови выведет нас из ужасного положения, в котором мы находимся уже почти двести лет. Я написал эти строки и задумался — ведь со времени трагического поражения при Олхе прошло как раз двести лет без полутора месяцев! Так что как знать… Может, вскоре мы сможем гулять по её берегам, и никто из проходящих не будет возмущаться тем, что парень из проклятого рода держит тебя за руку".

Я только вздохнула. Мало того, что предсказание вызывало желание пойти и повеситься, чтобы не мучиться, раз уж конец всё равно один, так ещё и этот… Но поговорить мне с ним надо, прямо-таки необходимо. А то я сейчас уйду в жесточайшую депрессию. Интересно, а он послушался, и снял своё заклинание с меня, или всё же нет? Вот и проверю!

Я осторожно, чтобы не разбудить Адрея, встала, надела поверх пижамы халат, вышла в коридор, прошла на веранду второго этажа, закрыла её и, поколебавшись: "А вдруг он занят?", всё же громко сказала:

— Тан!

И в следующую секунду оказалась в его объятьях.

— Привет, — пискнула я.

— Здравствуй, милая, — его фиолетовые глаза смотрели нежно. — Я так рад, что ты позвала меня!

Через секунду я обнаружила, что он пытается разлучить меня с моим дорогим, обожаемым, несравненным халатом, а на нём самом, похоже, с самого начала ничего не было.

— Я вытащила тебя из постели?! Прости! — затараторила я, зажмуриваясь, и попятилась. — Сейчас я тебе что-нибудь дам! — я отвернулась, открыла глаза, и взгляд упал на скатерть. Я сдёрнула её со столика, снова зажмурилась и наугад протянула Тану. — На, держи, прикройся!

— Не возражаешь, если я ей сначала воспользуюсь как полотенцем? — сказал Тан, забирая. — Ты вытащила меня не из постели, а из душа.

— Да пожалуйста! — я по-прежнему стояла к нему спиной, только сейчас обнаружив, что руки, которыми я упиралась ему в грудь, мокрые.

— Боишься, что моя нагота очарует тебя? — засмеялся Тан, судя по шорохам, вытираясь.

— Да ну тебя! — буркнула я, отёрла ладони о халат. — Ты, не спорю, краса несравненная, но я своего мужчину уже выбрала.

Тан только хмыкнул и сказал:

— Можешь поворачиваться, самое главное я спрятал, — и засмеялся.

Я с подозрением обернулась, надеясь, что понятия о главном у нас одинаковые… Уф! Тан небрежно облокотился о косяк, сложив руки на груди, и чуть насмешливо глядел на меня. Края скатерти свисали ниже колен, открывая моего взгляду его великолепную фигуру выше пояса. Но я решительно уставилась ему в глаза и строго заявила:

— На самом деле, я хотела поговорить с тобой о предсказании.

— О предсказании? — чёткие брови поползли вверх. Изящно так…

— Да, — я сообразила, что Тан не знает, и подумала, что можно поделиться, по секрету, раз уж он так меня любит. — Ты даже не представляешь, насколько это для меня важно.

— А я так надеялся, что ты позвала меня просто так, — Тан чуть грустно улыбнулся и немного смущённо добавил: — Если передумаешь, учти: я загнал в угол пару друзей и выбил из них все секреты обхождения запрета, какие только им были известны. Так что я теперь столько всего знаю!

— А раньше что?.. — вырвалось у меня.

— Глупая, — усмехнулся он и гибким движением оттолкнулся от косяка, шагнул ко мне. — Я же говорил, что ждал тебя. Тебя и только тебя.

Стыдно признаться, но я вытаращилась на него во все глаза. И восхитилась: прекрасно представляю, какое количество девушек, гораздо более соблазнительных и уверенных в себе, чем я, пытались заполучить это чудо в личное пользование, а он устоял!

— Я это очень ценю, — пробормотала я. — То есть, в теории…

— Да-да, а сейчас ты просто позвала меня, чтобы поговорить о предсказании, потому что тебя что-то интересует настолько, что ты никак не можешь забыть об этом, — кивнул Танислав — само спокойствие — и остановился в паре шагов.

— Да, о предсказании, — подтвердила я, глядя ему в глаза. Фиалково-фиолетовые, темнее почти до черноты к зрачку… Густые ресницы, изящный прямой нос, красивой формы рот, но вид у него совсем не девичий… Ну вот как ему удаётся быть таким мужественным с такими чертами лица! Таким, таким…

Я опустила глаза — смотреть ему в лицо просто невозможно — начинаю любоваться! Да, а какая картина получилась бы. Можно, кстати, нарисовать его по пояс, сложен он чудесно, мускулатура у него развита гармонично. Да что такое, куда ни посмотрю!.. Нет, туда тоже не стоит смотреть, а туда тем более…

Тан потянулся к заткнутой за край на поясе скатерти.

— Нет-нет-нет! — завопила я, отскакивая. — Ты меня не так понял! Не вздумай!

— Уверена? — изогнул он бровь.

— Я хочу тебя нарисовать! — выпалила я вместо ответа.

Тан засмеялся, запрокидывая голову — блеснули белые зубы, опустил её, резко тряхнув завившимися от влаги волосами и посмотрел на меня, улыбаясь.

— Очень хочу! — подтвердила я, окинула его оценивающим взглядом. — По пояс, потому что портреты в полный рост мне не удаются. И красками. Да, с твоими глазами я замучаюсь — надо будет покопаться в запасах Алилы, у меня точно нет таких оттенков! А свет поставить справа впереди, или под солнцем, чтобы волосы блестели…

— Слава! — воскликнул, хмурясь, Тан. — Я уже понял, что интересую тебя исключительно как модель для новой картины, пожалуйста, хватит!

Я вынырнула из творческих раздумий и посмотрела на него глазами нормального человека. Тан глядел на меня так, как будто я по примеру Микеланджело только что собственноручно заколотила гвозди в его ладони.

— Прости, пожалуйста, — залепетала я. — Тан, не сердись, я вовсе не думаю о тебе как о какой-то модели, которую нарисовал и забыл!

Он секунду смотрел на меня, потом опустил голову и сказал:

— Это ты прости меня. Я сам виноват, обижаю тебя, — Тан шагнул ко мне, упал на колени и обнял мои ноги, уткнувшись лбом в колени.

— Встань сейчас же! — возмутилась я. — Что за моду взял, чуть что, бухаться в ноги?! Тан! — я топнула правой.

— Прости! — Тан поднялся, обнял меня. — Ну прости, пожалуйста!

— Твоё счастье, что я отходчивая!

— Ты просто — моё счастье, — ласково сказал Тан и легонько поцеловал меня в щёку, мягко скользнул губами к шее. Ой-ёй-ёй! Нет, я так с ума сойду.

Я отступила на шаг. Вот, теперь и соображать можно.

— К вопросу о рисовании, — в тщетной попытке отдышаться пропыхтела я. — У тебя кое-что моё есть, по сведениям, полученным из достоверного источника!

Тан засмеялся и развёл руками:

— Как видишь, сейчас нет! Но если ты хочешь обыскать меня, дорогая стражница… — он недвусмысленно потянулся к скатерти, может, больше разыгрывая меня, чем всерьёз, но я замахала руками:

— Верю на слово! Только учти, я хочу его однажды получить обратно!

— Конечно, я его верну, — не стал спорить Тан. — Всё равно ты там не похожа на себя — роскошная, величественная, а в жизни ты милая, живая… искренняя. Но такая же красивая! — он шагнул ко мне, я отступила. Тан улыбнулся: — Неужели ты думаешь, что сумеешь убежать от меня? Я тебя поймаю! — предупредил он, снова шагая ко мне. Что-то мне это напоминает… — А ещё, пока буду ловить, скатерть точно свалится, — Тан посмотрел на меня серьёзно-серьёзно и погрозил пальцем.

— Да ну тебя! — фыркнула я. — И вообще, помнишь, зачем я тебя сюда позвала?

— Предсказание, — кивнул Тан, присаживаясь на край стола. — Так что ты хочешь спросить?

Но спросить я ничего не успела — дверь открылась, а за ней обнаружился мой папа. Он несколько удивлённо обозрел полуголую фигуру Тана, перевёл глаза на меня и хмыкнул, явно в ожидании объяснений.

— Эээ, Тан — папа… — сделала я жалкую попытку вернуть ситуацию в рамки приличий. Тан невозмутимо поправил свою импровизированную набедренную повязку, распрямился и представился, слегка поклонившись всё с тем же величественно-равнодушным видом:

— Танислав Далера.

— Андрей Александрович, — папа рассеянно протянул руку, Танислав удивлённо пожал её. Наверное, ожидал разноса от отца девицы из благородных, заставшего эту самую девицу с парнем из проклятого в двусмысленном виде.

— Мы тут разговаривали, — немного нервно пояснила я.

Папа хмыкнул, отпустил руку Тана и остался стоять напротив, внимательно разглядывая гостя, который отвечал ему тем же. Тан оказался ростом ровно с папу, и сейчас, когда они стояли лицом к лицу, я подумала, что оба удались на славу: фигура, ширина плеч и всё такое… И оба — блондины, только вот у папы глаза серые. Учитывая, что у мамы голубые, вся родня долго недоумевала, в кого я пошла со своими карими, даром что Федька такой же тёмный, как и я, а вот Витька своими голубыми очами уже собирает девичьи взгляды, а когда вырастет…

— Далера, знакомая фамилия, — нарушил затянувшееся молчание папа, каким-то странным голосом. — Вы случайно не родственник Костантины Далера?

Я вынырнула из размышлений. Ну вот, сейчас они припомнят общих знакомых, и всё будет хорошо…

— Я её сын, — ответил Тан. — Мне кажется, я вас уже встречал. Вы знали мою мать?

— Да, — ответ папы был предельно краток, и это мне не понравилось. На всякий случай я подошла к Тану поближе.

Папа изучающе посмотрел на Тана. Тан изучающе посмотрел на папу.

Так, снова какая-то тайна! Типа моей прабабушки-хаклонгушки…

— Па, — робко позвала я, покопалась в списке самых невинных вопросов, и выдала: — А где ты познакомился с его мамой?

— В постели, — невозмутимо ответил мой отец.

Секунду я, пардон, офигевала, потом у меня вырвалось:

— А это было ДО или ПОСЛЕ того, как ты познакомился с МОЕЙ мамой?!

— Не мели чушь, Славка, конечно, до, задолго до, — совершенно спокойно сказал папа, и снова убил меня: — Танислав, а сколько тебе лет?

— Сто восемьдесят восемь, — так же ровно отозвался Тан, сверля папу взглядом.

Ох, как мне не понравилось брожение мыслей на папином лице!

— Па, ты же не хочешь сказать…

— Думаю, это сам Танислав нам скажет. Судя по тому, что он носит фамилию матери…

— Моя мать никому не называла имени моего отца, — Тан говорил ровно, но мне очень не понравился тон. Если бы это не был милый, ну, чуточку сумасшедший, но в общем безобидный Тан, я бы решила, что слышу в его словах скрытую ненависть к моему отцу. А он продолжил: — И почему-то только сейчас я вспомнил: расставаясь с любимым человеком, мама решила назвать своего ребёнка его любимым именем. Красивым древним женским именем — Танислава. Она ожидала девочку. А родился я. И назвала она меня Таниславом в память о нём.

И тут до меня дошло. Я не нашла ничего умнее, как раскрыть рот, вцепиться в руку Тана и выдохнуть:

— О Господи, да ты можешь быть моим братом?!

— Похоже на то, — нервно усмехнулся мой отец. — Но Сти ничего мне не сказала…

— Потому что ты её бросил! — неожиданно прошипел сквозь зубы Тан, шагнув вперёд. — Потому что она тебя любила, а ты растоптал её любовь, принц! Будь ты проклят, как и весь твой… — Тан неожиданно осёкся и перевёл на меня глаза. Да, я тоже из этого рода, правильно… Тан вырвал у меня руку и попятился со стоном, сжимая кулаки.

Я беспомощно перевела глаза на папу, но он смотрел на Тана, и я не могла понять выражение на его лице.

— Я не знал, — сказал он, но Тан только помотал головой. Папа неожиданно резко нахмурился: — Что ж, поговорим, когда ты успокоишься. Я не знал ничего о твоём рождении, и если Сти так решила, что ж, тем лучше.

Папа резко развернулся и вышел, хлопнув дверью. Да как… да как он мог! Я обернулась к Тану — вцепившись в волосы, он почти неслышно стонал, согнувшись, как от боли. Я в три шага оказалась рядом, осторожно подтолкнула к кушетке, на которую он безвольно опустился.

— Тан, милый, — позвала я робко. Он поднял на меня глаза, растерянные, несчастные и злые. Я присела рядом и сочувствующе сказала: — Ты… ты не расстраивайся… Боже, ну и чушь я несу! Тан, я просто хотела сказать, что у папы это от шока! А я очень-очень рада, что ты можешь оказаться моим братом!

— Ты совершенно точно — моя сестра, — с каким-то мазохистским упоением прервал меня он. — Потому что тётя, мать Сении, мне сказала, что скорее всего у мамы больше никого и не было. Только чёртов младший принц, бросивший её, когда надоела… — Тан снова опустил лицо в ладони и тяжело вздохнул.

Что на это скажешь? Вот и я молчала. Потом сказала:

— Зато у тебя теперь есть я.

Тан нервно рассмеялся, поднимая на меня глаза:

— Да, сестра! Я влюбился в свою сводную сестру! Полтора века ждал, и дождался! — он снова дико засмеялся и со стоном прижал ладонь к глазам. Наверное, чтобы меня не видеть.

Я опять сидела молча. Потом потянулась обнять его осторожно — кто его знает, не оттолкнёт ли?

— Тан… Я тебя ужасно люблю и никогда не брошу одного!

Тан позволил себя обнять, даже положил ладонь на мою руку, потом вздохнул и притянул к себе, крепко обнимая.

— Спасибо тебе, милая. Боже, всё в голове не укладывается, кто ты…

— Тан, — жалобно попросила я. — Ну пожалуйста!

— Нет, что ты, я всё равно тебя люблю! Я тебя люблю и всегда буду любить, несмотря ни на что, — а глаза грустные, и мрачная решимость в этих глазах.

— Я тебя тоже очень, очень люблю, — я потрясла его легонько за плечи в попытке расшевелить. — Это же здорово, что…

Я вдруг почувствовала, что мы не одни. Подняла голову вслед за Таном — в дверях стоял Адрей. Несколько тяжёлых и невероятно долгих секунд он молчал, потом сказал:

— Я закрою на это глаза, но только при одном условии…

— Ты ещё ставишь ей условия? — поинтересовался Тан, резко вскидывая голову. — Я на твоём месте был бы счастлив уже потому, что лучшая девушка на свете любит тебя сильнее кого бы то ни было!

— Это и есть моё условие. Попробуешь это изменить, я тебя убью, — ровно сказал Адрей.

— Э, э, ребята, тихо, — я отпустила Тана и встала между ними. Они с Адреем мрачно смотрели друг на друга.

Андрей:

— Слава, оставь нас на пару минут.

Я:

— Это ещё почему?

Тан:

— Слава, пожалуйста.

Я:

— Но…

Андрей мягко, но быстро выставляет меня за дверь.

Я дёрнулась было обратно, но они успели запереться. Я прижалась к двери, но звукоизоляция здесь была неплохая, и я не различала слов. Голоса Тана и Адрея звучали монотонно, и вдруг… Из-за двери раздался шум, перешедший в непрерывный грохот. До меня не сразу дошло, что происходит, но когда дошло…

— Открывайте немедленно! — завопила я не хуже стражи Совета. Поскольку звуки драки не прекратились, я озлилась и в ярости проорала: — Открывайте, иначе я на вас обоих обижусь и уйду!

Это подействовало, как мановение волшебной палочки: за дверью воцарилась тишина, повернулась защёлка…

За пару минут они успели в клочья разнести несчастную мансарду. И здорово врезать друг другу.

— Значит, так. Ты, — я посмотрела на Тана. — Убирайся. Не желаю тебя видеть! Ненормальный! Ты, — сбавила я тон — сердиться до ярости на Адрея очень трудно, — тебя я тоже не желаю ни видеть, ни слышать, спать будешь в любой другой комнате, только не в моей! Твои вещи будут перед дверью через пять минут!

Я хлопнула дверью, пошла в свою комнату, выкинула из неё всё имущество Андрея, забралась в постель и надулась.

Я им, что, приз? Кто кому морду набил, тот меня и получил? Ничего, поживёте без доброй, ласковой Славы, смиритесь с тем, что она собирается добиться своего и подружить вас! Тан даёт, конечно, не мог объяснить Адрею, что он мой брат?! Хотя он сам, наверно, к этой мысли не привык, и по инерции… Адрей тоже хорош, нет, чтобы спросить у меня, что произошло, так нет, сразу подумал невесть что! Ну вот чего они подрались? Им делать больше нечего? Да они, небось, и до моего появления не ладили… И всё равно он дурак!

Через полчаса я уже почти ждала, когда Адрей придёт просить прощения. Через час я узнала очень много всего о тяжёлой жизни спонтанного мага и обнаружила отсутствие вещей Андрея под своей дверью. Через полтора часа я спустилась к ужину.

— Адрей унёс свою порцию к себе в комнату, — заметил папа, глядя, как я хмуро накладываю в тарелку вареники, приготовленные исчезнувшим до моего появления Адреем (рецепт мой, ещё с вечера остался висеть на шкафчике). — Слава, К СЕБЕ…

— Слышала, — буркнула я.

— Поссорились?

— Разругались вдрызг.

— Адрей что-то сделал не так?

— Да! Он увидел Тана и подумал невесть что!

— Учитывая, в каком Танислав был виде, это нормально. И как раз Адрей сказал мне, где ты, и я не сразу понял, почему он так мрачен… Вообще-то, Слава, тебе нужно с ним поговорить.

— С кем? — буркнула я. — С Таном тебе самому надо поговорить. И ещё рассказать мне о хаклонгах!

— Адрей сказал?

— Да! А должен был ты!

— Извини, я думал, на тебя и так много всего навалилось, куда ещё это.

— Прощу, если поговоришь с Таном! И, пап… а хвост у меня не будет расти, ведь правда?

— Не будет, — усмехнулся отец. — Кровь хаклонгов слишком сильно разбавлена в тебе человеческой, так что вернуться к первоначальному облику ты уже даже при всём желании не сможешь. А насчёт разговора с Таниславом… Не уверен, что это хорошая мысль, по крайней мере, сейчас. Мы с его матерью расстались внешне спокойно, но на самом деле… Понимаешь, тогда шла война, с пленными не церемонились, независимо от пола и возраста, — папа вздохнул. — Я забрал её, просто чтобы никто не мучил, а она неожиданно влюбилась в меня и… — папа замялся, ему, очевидно, было неловко рассказывать дочери о таком, но я не собиралась давать ему поблажку, и он продолжил: — Она была невероятно красива — Тан в неё пошёл — вот я и не устоял. Потом я отправил её к родным, и о сыне она мне ничего не сообщила, уж не знаю, почему. А теперь уже поздно пытаться что-то наладить, её семья наверняка настроила его против меня. Да и я… Столько лет прошло.

— Пап, — попросила я. — А ты всё же попытайся.

Папа посмотрел на меня:

— Лучше ты, Слава. Вы уже дружите, тебе будет легче.

Я только вздохнула.

— И тебе лучше пойти помириться с Адреем, — настоял папа. — Одно хорошо — благодаря вашей ссоре мне удалось найти с ним общий язык. Он, в сущности, неплохой парень, также по уши влюблённый в тебя, как и ты в него, — отец вздохнул. — Славка, переступи через свою гордость и иди помирись с ним.

— Нет! — рявкнула я и села сумрачно поглощать вареники. Они были невероятно вкусные, и к третьему я начала всхлипывать. Папа посмотрел-посмотрел на это, не вынес душераздирающего зрелища и ушёл на кухню. Я кинула вилку на стол и заревела в голос.

Я не проплакала и полминуты, как вдруг меня сзади обняли, и я ощутила извиняющийся поцелуй в волосы.

— Слава, милая, прости меня… не плачь, пожалуйста…

Я обернулась и зарылась залитым слезами лицом в его рубашку:

— Ненавижу тебя!

Рядом раздался папин голос:

— Перевожу: люблю тебя до безумия, но ты же, мерзавец, ещё два часа назад должен был попросить прощения! От себя добавлю: даже если ты не виноват.

Я метнула на папу страшный взгляд. Он усмехнулся и снова ушёл на кухню.

— Слава, милая, прости меня, я услышал, как ты говоришь, что любишь его, и чуть с ума не сошёл! Я же не знал, что ты говорила с ним, как с братом. Твой отец объяснил мне, но тогда, — Адрей покачал головой: — Мне просто невыносима мысль, что когда-нибудь ты уйдёшь от меня, и я…

— Да никогда я от тебя не уйду, — обиделась я. — Я с тобой навсегда! Я люблю тебя больше всего на свете! Ох, какой же ты глупый!

— Просто идиот, — согласился Андрей, прижимая меня к себе. — Но я тебя так люблю, как никто и никогда любить не сможет!

— Глупый, — повторила я. — Но вареники у тебя — просто объедение!

Андрей засмеялся довольно:

— Кушай, милая, кушай, давай, я вытру тебе слёзы…

— Только спать ты всё равно будешь в другой комнате!

— Это будет мне наукой, — серьёзно сказал Андрей.

А потом улыбнулся.

Я проснулась как от толчка и даже подскочила в постели. И сразу поняла: что-то случилось. Что-то ужасное с кем-то дорогим. Уверенность была такой абсолютной, что мои мысли сразу метнулись к Адрею, но с ним было всё в порядке, я почувствовала. Как и с Ладом, Алилой… Что-то подсказывало: ищешь не там! Я переключилась на папу, маму и брательников, даже для Лариски место нашлось, правда, в виде приложения к Олежке. Но и там всё было тихо. А я ведь понимала каким-то шестидесятым чувством, что медлить нельзя, что-то нехорошее происходит!

И вдруг шестьдесят первое чувство подсказало: "Танислав". Но ему же ничего не угрожает! Чувство № 61 продолжало настаивать: "Тем не менее, это он". Я засомневалась, но назойливое чувство строго поинтересовалось: "Ты тут ещё долго рассиживаться будешь?!"

Я вняла голосу рассудка и откинула одеяло. Но тут же вспомнила, что Тан о-очень далеко! Я уже было дёрнулась бежать к Адрею, но тут мне пришла на ум цитата из "Руководства": "Самостоятельное перемещение в пространстве на длительные дистанции — 8 месяцев и полуобморочное состояние". И чтоб я, на одну восьмую хаклонг-долгожитель, да не сумела наплевать на это самое гипотетическое состояние и не прорвалась чрез миры и пространства к безответственному, но такому замечательному старшему брату?! В приливе энтузиазма я подобрала коленки, зажмурилась и отчаянно пожелала оказаться поближе к Тану… и грохнулась на пол.

Я кратко выбранила себя за недоразвитую координацию движений, поднялась на четвереньки и обнаружила, что больше не нахожусь на даче. Я оказалась в какой-то полутёмной комнате — освещалась только кровать под балдахином. Возле неё стояла женщина, она обернулась в мою сторону, очевидно, на звук.

— Сения? — удивилась я, всё ещё не веря в свои возможности.

— Ты! — шёпотом взвыла она, подскочила ко мне, схватила и дёрнула вверх, так что я подскочила над полом. — Ты! Маленькая мерзавка! Ты ещё явилась сюда!

— Ты чего? — обалдела я.

— Из-за тебя Тан умирает! — она оттолкнула меня. — Ну почему ты его прогнала! Тебе сложно было потерпеть его рядом? Да, он не в себе, но так влюблён в тебя!

— Стой! — подскочила я. — Я ничего не понимаю! Что с Таном?!

Сения кивнула на кровать.

— Он принял яд. Вытащил из папиных запасов самый смертоносный, — она заплакала, слёзы мгновенно сделали её лицо мокрым и жутко блестящим в тусклом свете лампы. Секунду я смотрела на неё, потом одним прыжком преодолела расстояние до кровати, взлетела на неё…

Тан был страшного зелёного цвета. Но всё равно оставался безумно красивым. И это из-за моей глупости — любимая девушка мало того, что оказалась сестрой, так ещё сначала пообещала не бросать его, а потом прогнала!

И сейчас он, кажется, собирается уйти навсегда.

— Тан, — тихо позвала я. Наклонилась над ним и снова позвала: — Тан…

Он даже не открыл глаз. И тогда я закричала, заколотила кулаками по подушкам и по его груди:

— Тан! Не смей! Слышишь! Не смей умирать! Пожалуйста, пожалуйста! Как ты мог поверить, что я тебя действительно прогоняю, ты мне очень дорог, я говорила глупости, ну пожалуйста, не умирай, нет, ну пожалуйста! Тан! Меня бросаешь с твоей смертью на совести, да?! — попыталась я наехать, чтобы хоть как-то привести его в чувство, но тут же сникла, чувствуя, как слезинки скатываются из уголков глаз: — Та-аан… ну не умирай, пожалуйста…

Его веки дрогнули, и глаза медленно открылись. Он увидел меня, осознал, что это я, и чуть улыбнулся. А потом его глаза закрылись…

Нет, это всё неправильно, так не должно быть. Раз я смогла вылечить Адрея, то и сейчас должно получиться. Сейчас… ну… ну почему не получается…

Я пыталась сконцентрироваться, но чувства почему-то предательски расползались в разные стороны, и в душе медленно разрасталось убийственное бессилие. Я сквозь слёзы посмотрела на мертвенно-бледные губы Тана. Яд… яд… Со свойственной мне везучестью я как-то вместо малины собрала с нижней ветки небольшую гадючку… Взрослых на даче не было, Лариска жарилась на пляже, так что панику поднимать было некому. А брательники ужасно обрадовались новым впечатлениям и чуть не передрались за честь первым отсасывать яд… и ведь всё обошлось… А, ладно, я ничего не теряю!

Я наклонилась и прижалась своими губами к губам Тана, про себя скривившись — ну и мерзкий же на вкус яд он выбрал. Так, представить, что я вытягиваю из него яд, вытягиваю, вытягиваю, яд уходит из его организма, уходит… Эээ, куда!

Явно уже оживший Тан попытался превратить невинный сестринский поцелуй в поцелуй, с невинностью ничего общего не имеющий.

Я села и выдохнула с облегчением. Тан тоже сел и смотрел на меня, так, как будто только что увидел:

— Значит, мне не казалось, ты действительно пришла…

— Ты, псих! — взвыла я, набрасываясь на него с кулаками. — Совсем с ума сошёл? Да у меня чуть сердце не разорвалось, когда Сения мне сказала, что ты умираешь!

Тан ничего не ответил, только виновато понурился, и не стал уворачиваться от тычков, пока я не выдохлась.

— Ты прости, что я на тебя накричала, — Сения присела рядом, неловко на меня посмотрела.

— Да ладно, проехали, — буркнула я. — Где у вас тут ванная, рот прополоскать надо. Ты бы хоть вкусный яд выбрал, горе-самоубийца!

— Ванная там, — тут же подскочила Сения и протянула мне руку: — Пойдём, я тебя провожу. А ещё могу вкусного сока принести!

— Погоди, Слава, ты что, выкачала из меня яд? — только-только порозовевший Тан мгновенно побледнел.

— А как ещё прикажете спасать вас, господин хороший? — фыркнула я, вставая. — Да не бойся, со мной всё в порядке.

И тут пол вывернулся у меня из-под ног, и я ушла в астрал.

В астрале оказалось темно, тепло и уютно. А при некотором изучении на ощупь он вообще оказался постелью. Нет, приснится же такая гадость! Я уж было решила, что из-за моей дурости погибает близкий человек. Вот уж всем кошмарам кошмар!

Я перевернулась с живота на бок и подтянула подушку.

— Ну вот, с ней всё в порядке, — сказал знакомый голос.

— Адим? — удивилась я и открыла глаза. Он улыбнулся, но тут же снова нахмурился:

— Третий раз тебя встречаю, и третий раз тебе требуется моя врачебная помощь! Слава, на будущее: никогда не перетягивай на себя болячки пациентов, это может плохо кончиться. Я понимаю, что ты ещё не обучена, но в следующий раз подумай, что ты делаешь — а то рискуешь сама оказаться на его месте. Тан тоже хорош — разыгрывать древнюю трагедию, когда у нас подготовка в самом разгаре! Вы вытащили меня с важного совещания!

— Ой, прости! — искренне извинилась я, садясь. — А где этот… слов нет кто!

— А сама-то! — поддел меня Адим. — Тоже хороша! Не спорю, ты бы и без моего появления очнулась. Дня через три, и ещё неделю провалялась бы в постели. Впрочем, Тана бы это как раз устроило, — он усмехнулся, лёгким движением головы скидывая на глаза чёлку.

— Не то слово, — Тан вынырнул из темноты, протянул мне стакан. — Я мог бы находиться всё время рядом. Ягодный сок, попробуй, мне кажется, тебе должно понравиться…

— Мне нравится, — подтвердила я, покончив со стаканом. — А вообще, ты… ты знаешь, КТО ты?!

— Знаю, — улыбнулся он, обнимая меня. — Бессердечная скотина, испугавшая безмерно дорогую ему девушку, да ещё и отравившая её в придачу…

— Смеёшься, — буркнула я, закапываясь носом ему в шею. — Я теперь тебя ни на шаг не отпущу, а то снова что-нибудь учудишь!

Тан засмеялся негромко, крепко меня обнимая:

— Я обещаю больше не пытаться отбить тебя у Адрея… в прямом смысле слова "отбить". Хотя мне потребуется время, чтобы привыкнуть к мысли, что девушка, которую я выбрал, оказалась моей сестрой!

— Сестрой?! — слаженно воскликнули Сения с Адимом.

"Ой!", — эхом отозвались мои мысли.

— У нас один отец, — несколько напряжённо пояснил Тан. — Думаю, вам не стоит объяснять, что сначала эта новость не слишком меня обрадовала…

— Представляю, — посочувствовала Сения, но глаза у неё блеснули совсем не горестно. Ага, значит, я всё-таки не ошиблась! — Слава, а твой отец…

— Потом как-нибудь об этом, — отрезал Тан.

— Адим, Сения, вы не оставите нас на пару минут? — попросила я.

Они кивнули и вышли.

— Тан, ты прости меня за этот вопрос, — я замялась. — А твоя мама, она всё ещё…

— Она умерла. Через несколько дней после родов — они были тяжёлыми, — Тан вздохнул: — Я ей стоил жизни.

— Не говори так! — я крепко обняла его. — Я ей очень благодарна за то, что она подарила мне тебя! — и тут же сурово прибавила: — Но будь так добр, больше не вытворяй такое! Я тебя люблю и не хочу терять.

— Прости, — Тан обнял меня. — Просто у меня голова кругом от этих событий. Только я решил, что наконец нашёл свою вторую половинку, как ты оказалась сестрой. Честно говоря, я предпочёл бы, чтобы всё осталось как было…

— Привыкнешь, — буркнула я и вдруг кое-что осознала и радостно ухмыльнулась. — К вопросу о родстве, ты в курсе, что ты теперь — наследный принц?!

Тан недоумённо посмотрел на меня.

— Да-да, — ещё более радостно подтвердила я. — Как старший из детей моего отца. А поскольку папа не собирается сюда возвращаться, а я не жажду сутками решать государственные проблемы, то королём будешь ты! А я свободна! Ура! — я даже подпрыгнула от радости.

Тан задумчиво нахмурился и сказал:

— Для начала, я совсем не хочу быть королём, и поэтому прошу тебя пока держать в секрете, кто наш отец. А ещё, я же из проклятого рода. Кто меня признает? Я такой же, как все наши, даже королевская кровь не защитила меня от проклятья. Я и сейчас чувствую его на себе.

— Правда?! — я ужасно расстроилась. — А я так надеялась… Так нечестно! Всё-таки принадлежность к королевскому роду должна приносить хоть какую-то пользу, а пока одни убытки. Так не должно быть! Это неправильно, что на нас с тобой всё равно висит этот дурацкий запрет! Это несправедливо! Это… это… — слова у меня кончились, и я расстроено запыхтела.

Тан только вздохнул и погладил меня по плечу:

— Слава, за меня не огорчайся, я привык жить с проклятьем и чувствовать его… чувствовать… — он неожиданно замолчал, словно к чему-то прислушиваясь, потом перевёл глаза на меня и неверяще проговорил: — Слава! Я его не чувствую!

— Что, правда? — я даже забыла дышать.

— Да, — Тан недоверчиво приложил руку к груди. — Нет его… Три минуты назад ещё было, а теперь нет!

— Ур-ра-ааа! — я запрыгала на кровати. — Это, наверное, потому что я подумала, что это несправедливо, и так быть не должно, и…

— Ты же спонтанный маг! — хлопнул себя по лбу Тан, посмотрел на меня и неожиданно схватил в объятья: — Слава, я тебя обожаю!

— Я тебя тоже, — засмеялась я, а Тан чуть отстранил меня, посмотрел внимательно и неожиданно спросил: — Может, ты всё-таки не сестра мне?

— Э, тихо! — я попыталась выбраться, но он не только не дал, но ещё и уложил на кровать, приговаривая:

— Нет, правда, мало ли! Может, мы ошибаемся, и вообще, надо проверить, действительно ли проклятья больше на мне нет…

— Я тебе сейчас проверю! — завопила я, яростно вырываясь. — Я тебе сейчас так проверю! Вот заеду сейчас коленкой тебе сам знаешь куда, и проверю! А ну отпусти меня, ты помнишь, что я твоя сестра, помнишь?

Тан усмехнулся, наклонился ко мне и вкрадчиво поинтересовался:

— А ты помнила о том, что я твой брат, когда целовала?

— Я тебя лечила! — возмутилась я, отпихивая его.

— Мне очень понравилось, — мягко улыбнулся он, наклоняясь ещё ниже.

— Так, либо ты меня отпускаешь, либо я хороню надежду однажды обзавестись племянниками с сиреневыми глазами! И хороню её долго и болезненно! Вот сейчас что-нибудь как пожелаю!..

— Я тебя не боюсь, — усмехнулся Тан и легонько потёрся носом о кончик моего. — Я знаю, что ты мне никогда ничего плохого не пожелаешь.

— Тан, правда, это уже ни в какие ворота не лезет, — серьёзно сказала я. — Я всё понимаю, но тебе придётся привыкнуть к мысли, что я — твоя сестра!

— Ладно, — Тан неожиданно отпустил меня и сел. Я заподозрила подвох, и Тан не замедлил меня обрадовать: — В конце концов, это легко проверить. Сейчас позовём Адима и спросим. Но, — он поднял вверх палец, — если всё-таки окажется, что ты мне не сестра, ты меня поцелуешь!

Я только мрачно-мрачно на него посмотрела и кивнула. Тан прикрыл глаза и буквально через полминуты к нам вернулись Адим с Сенией. Под дверью стояли?

— Адим, ты не мог бы подтвердить, что мы брат с сестрой, для некоторых неверящих? — сразу взяла я быка за рога, косясь на Танислава.

— Легко, — хмыкнул он, — давайте руки.

Мы протянули руки, Адим прижал большими пальцами жилки на запястьях, постоял так несколько мгновений и отпустил. Я с нетерпением ждала результатов этого экспресс-анализа ДНК, думаю, Тан тоже, но Адим сначала посмотрел на нас по очереди и только потом сказал:

— Сводные. Это абсолютно точно. Половина крови — общая.

— Ага! — радостно обернулась я к Тану. Он только чуть дёрнул уголком рта:

— Что ж, с Адимом не поспоришь. Хотя, зачем мне теперь свобода от запрета…

— Что?! — подскочила Сения, и глаза её засверкали радостно: — Ты свободен от запрета? Как? Когда? Почему?

— Это всё неправильные вопросы, — усмехнулся Тан. — Правильный: Кто? И ответ: Слава, самый чудесный спонтанный маг на земле!

Адим и Сения мгновенно, не мигая, уставились на меня, и в глазах их читалось одно и то же желание.

— Да, сейчас, я только сконцентрируюсь, — кивнула я, но Адим неожиданно сморгнул, качнул головой и воскликнул:

— Слава, стой! Ты знаешь, что каждое желание отнимает у тебя часть жизни? Мне страшно представить, сколько ты отдала за освобождение Тана от проклятья!

— Ой, да ладно, — махнула я рукой, — я на одну восьмую хаклонг…

— Это не означает, что ты бессмертна, — отрезал Адим. — Тебя случай с ядом ничему не научил? — Адим неожиданно шагнул ко мне, легонько коснулся указательным пальцем моего лба и что-то шепнул.

— Это что было? — подозрительно поинтересовалась я.

— Это я ограничил твои способности, — невозмутимо ответил он. — Пока не научишься ими пользоваться. Если попытаешься превысить свои возможности, то они просто заблокируются. Вот разберёмся с насущными делами, и мы с Ладом займёмся твоим обучением.

— Э! — возмутилась я. — Но я не хочу!..

— Да-да, — поддержала меня Сения. — Адим, ты не имеешь права распоряжаться магическим даром Таниславы!

— Сения, — поморщился он, — прекрати. У Лада и Витора есть план, который поможет нам снять проклятье без участия Славы, которое для неё сейчас может обернуться крайне печально!

Мда, интересно, что Адим скажет, когда узнает, что я в этом плане принимаю самое непосредственное участие?

— К вопросу о планах, — всё так же сурово продолжил Адим. — Ребята, я вас, конечно, поздравляю… Но, Тан, напоминаю тебе, что восстание нужно в том числе для того, чтобы Челси не смог охотился за твоей любимой сестрой. Я доступно объясняю?

— Вполне, — вздохнул Тан. — Но ведь я тебе не особо нужен?

— Нужен. Ты сегодня пропустил сбор, так что сейчас пойдёшь со мной.

— У него была уважительная причина, — встряла я.

— Я вижу эту причину, — усмехнулся Адим. — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — легкомысленно ответила я. — А сколько времени я валялась без сознания?

— Где-то минут десять. Ради тебя мы даже приостановили совещание: главное событие на повестке дня — это твой оригинальный способ откачивать почти покойников! Кое-кто уже пытается выдвинуть идею, что мол, сама судьба нам тебя послала и надо бы приплести тебя к восстанию. Но я им эту идею запихну туда же, откуда они её выкопали!

Мы засмеялись.

— Адим, спасибо, что помог! — поблагодарила я, предпочитая увести его от опасной темы. Когда-нибудь надо будет признаться, но не сейчас!

— Пожалуйста, — усмехнулся он. — Ты только больше не пугай меня так, а то вдруг в разгар совещания у меня в голове раздаётся вопль Тана: что-то непонятное про яд, любовь и ошибку, я решил разобраться на месте, пришёл, а тут ты без сознания, и с львиной дозой яда в организме!

— Если больше никто не будет травиться… — я хмуро посмотрела на Тана. — Родственников не выбирают, но раз уж ты свалился на мою голову, придётся о тебе заботиться. Ладно, иди уже! Адим, а кто там на этом совещании? Ой, я, кажется, пытаюсь вызнать у тебя военную тайну!

Он засмеялся.

— На самом деле, думала, кто-то из знакомых, так неприлично не передать привет… — объяснила я.

— Почти все там, передам, — Адим встал. — Тан, идём. Счастливо, Слава, береги себя!

— Обязательно! Счастливо!

Тан на прощание только поцеловал меня в щёку и улыбнулся.

Они исчезли, и мы остались наедине с Сенией, которая тут же спросила:

— Ты на меня не сердишься?

— Нет, а ты на меня?

— Нет, что ты! А что произошло?

— Я ляпнула глупость, а Тан принял её всерьёз.

— Ты осторожнее, он ведь был влюблён в тебя до беспамятства, а тут вдруг оказывается, что в вас течёт одна кровь! Представляешь, каково ему? Он бродил по дому не в себе, а потом… Правда, он очень красивый?

— Да, — не удивилась я резкой смене темы. — Особенно глаза. Так что я даже сомневаюсь, что мы всё-таки родственники…

Сения засмеялась, похоже откидывая голову.

— Слава, ты — чудо какая хорошенькая! Просто надо быть более уверенной в себе и умело подчёркивать достоинства. Впрочем, какая ты прелесть и Адрей, и Алила, и Тан и так разглядели… Но не все такие зоркие! А насчёт сходства, так красотой Тан в мать пошёл — она была невероятно хороша собой! — Сения мечтательно вздохнула.

— Слушай! — осенило меня. — А я ведь могу не снимать с тебя проклятье — на Тане его нет, значит, и запрета тоже!

— На мне-то есть, — мрачно заметила Сения. — И на меня оно подействует. Это аристократия да маги могут делать с нами что захотят, а нам даже в смерти от этого не спастись, — Сения отвернулась.

— Сения, — я осторожно тронула её за плечо. — Ты знаешь, по-моему, на Тана это тоже не распространяется… Я поняла, что проклятье на Тане было только потому, что он наполовину из проклятого рода, — пояснила я. — Но сейчас, когда проклятье я с него сняла, соответственно, он стал как бы из благородного, так?

— Так, — кивнула Сения.

— Хорошо, — ответно кивнула я, замирая в предчувствии — оправдаются мои выводы или нет? — А теперь не удивляйся и скажи: кто автоматически получил это освобождение?

— Весь Совет, королевская семья, двадцать семь благородных родов и все их потомки, — буркнула она, мрачнея.

— Хорошо, а теперь представь, что ещё до проклятья у одного из этих впоследствии автоматически освобождённых и у девушки из (в будущем) проклятого рода рождается ребёнок.

— Что-то я запуталась, — призналась Сения.

Я закатила глаза:

— У них родился Танислав!

Сения резко просветлела:

— Правда, ты же из благородного! Я совсем об этом забыла! Значит, и ваш отец!

— Хуже, — заметила я.

— Что "хуже"? — не поняла Сения. Я вовремя вспомнила, что Тан просил пока не говорить, кем оказался его отец, и перевела разговор:

— В общем, раз он из рода, получившего освобождение…

— То сейчас… — Сения вскочила, тут же села, крепко обняла меня и расцеловала: — Слава, я тебя обожаю! — она снова вскочила. — Я пошла!

— У них там совещание, — запоздало напомнила я.

— Долой совещание! — воскликнула она, взмахивая рукой, и исчезла. Я только пожала плечами. Что ж, надеюсь, Сении хватит ума не делиться сногсшибательной новостью с подружками. Хотя, пусть делится — Тан наверняка забудет, как огорчился, узнав, что я — его сестра, если половина женского населения королевства бросится его утешать!

Я улыбнулась, поджала коленки, зажмурилась и захотела оказаться дома…

…открыла глаза и обнаружила себя сидящей в собственной постели. Но сидела я там не одна:

— Адрей?!

— Мне показалось, ты меня звала, — пояснил он. — Спросонья не понял, но решил прийти, а тебя нет. Поскольку с тобой всё было в порядке, а рядом я почувствовал Тана, то решил здесь подождать: может, вам поговорить надо…

— Я тебя действительно звала, — кивнула я, решив не разубеждать его насчёт "в порядке". К тому же, раз он ничего не почувствовал, значит, Адим был прав, и моей жизни ничто не угрожало. — Нам с Таном на самом деле надо было поговорить. А я хотела сначала попросить меня туда отвести с помощью этой твоей штуки, а потом смогла сама добраться…

— Ты научилась ходить между мирами? — одобрительно удивился Адрей.

— Да, хорошо быть спонтанным магом, — я улыбнулась ему, хотя в неясном лунном свете этого, скорее всего, не было видно. И решилась: — А ещё у меня для тебя сногсшибательная новость: я, кажется, свободна от запрета! Кажется — потому что я пожелала, чтобы для нас с Таном его не было. И на нём сработало, а вот сработало ли на мне…

Адрей ничего не сказал, но поднял между нами руку раскрытой ладонью вверх, и над ней засветился небольшой огонёк, озаривший наши лица. Я только ойкнула и наклонилась посмотреть.

— А ты не хочешь проверить? — тихо спросил Адрей. Я подняла глаза на него:

— Что ты, я не могу так тобой рисковать! Тан-то точно сказал, что с него проклятье снялось, а я такая невезучая, что…

Адрей улыбнулся мне весело и успокаивающе:

— Я почувствую, если что-то пойдёт не так.

Я покраснела, потупилась и, смущённо улыбаясь, пробормотала:

— Тогда хочу.

Адрей погасил огонёк и обнял меня.

Утро началось весело. Во-первых, рядом не было Адрея, а во-вторых, даже не открывая глаз, я поняла, что я вовсе не одна.

— Я первый! — разбудил меня чей-то свистящий шёпот.

— Почему это ты?! Я! — возмущённо отозвался другой голос.

— С какой это радости?! Подвинься!

— Сам подвинься! Это я нашёл след!

— А я обошёл все ловушки! Ты бы без меня так и болтался между мирами!

— А… а… а это мне Слава сказала приходить!

— А мне обещала поцелуй!

— По-моему, потом она зачеркнула эту строку, не так ли?

— Это уже детали!

— И потом, я просто обязан отблагодарить её за спасённую жизнь!

— А с чего ты взял, что ты ей нравишься?!

— А чем ты-то её сразил, скажи на милость?!

— Вы ещё подеритесь, — хихикнула я, разлепляя глаза. В утреннем свете моим глазам предстали два одинаково радостно улыбающихся лица: кареглазое — Станти и синеглазое — Адрея.

— Доброе утро, Слава, — сказали они в унисон, угрожающе посмотрели друг на друга, согласно пристроились по бокам от меня — Станти слева, Адрей-Синеглазка справа, снова грозно покосились друг на друга… когда их руки одновременно легли на мои плечи, я не выдержала и засмеялась.

— А всё остальное вы тоже параллельно делать будете? — я зашлась в новом приступе хохота, и не сразу заметила, что они переглянулись заговорщицки. — Так, а ну-ка объясняйте, что вы тут делаете?! Я, между прочим, должна отсиживаться здесь в полной неизвестности!

— Мы никому не скажем, уж можешь мне поверить! — заметил Станти.

— Ещё не хватало, чтобы кто-то, кроме нас, сюда приходил, — добавил Адрей, потихоньку стягивая с меня одеяло.

— Так, братец дорогой троюродный, и ты, Синеглазка моя ненаглядная, ВЫ НЕ ОТВЕТИЛИ НА МОЙ ВОПРОС! — я поймала одеяло и потянула его наверх.

Они переглянулись.

— А всё-таки, я первый! — многозначительно заявил Станти.

— Вот ещё! Подвинься!

— Сам подвинься!

— Тихо! А моё мнение вообще существует?! — вставила я.

— Правильно, пусть Слава выберет, кто будет первым! Выбери меня!

— Глупости, не слушай его!

Я всё ещё не могла поверить.

— Ребята, вы про обхождение запрета? — я не стала уточнять, что в моём случае "обхождение" — не актуально. Так сказать, во избежание.

— Ага, — радостно ухмыльнулся Синеглазка, стягивая футболку. Станти не отставал, поэтому я быстренько уткнулась носом в одеяло. — Давай, Слава, решай!

— Нет, нет, нет! — я даже зажмурилась. — А ну-ка, оба быстро оделись и брысь отсюда!

Послушались они меня, как же! Нагло обняли и снова заладили:

— Слава, не слушай его, так кого? Меня?

— Меня? Слава, ты на него потом даже не посмотришь!

— Так, стоп, тихо! — взвыла я, выворачиваясь. — Я вообще не рассчитывала вас обнаружить в своей постели!

— Жизнь полна приятных неожиданностей, — весело пожал плечами Адрей, пытаясь уложить меня на постель, но между мной и простынёй обнаружился Станти.

— У меня есть идея, подсказанная нашей умной Славой: давай вместе!

Секунду Синеглазка думал, потом посмотрел на меня и ТАК улыбнулся…

Я нырнула под одеяло и попыталась сбежать, в середине меня поймали, но я не стала миндальничать, отвесила ближайшему неопределяющемуся развратнику пинок покрепче и вынырнула на другой стороне. Меня нежно, но крепко схватили за ноги и потянули обратно. Я взвизгнула и мёртвой хваткой вцепилась в спинку кровати, подняла глаза на спасительно распахивающуюся дверь… Федька застыл, осуждающе окинул нас презрительным взором и холодно поинтересовался:

— Это что еще за "Калигула отдыхает"?

— Какое твоё дело? — фыркнула я, вяло попинывая того, который продолжал держать меня за ноги.

— Ты не рассуждай, а чтобы этих двух тут через три минуты не было! — рявкнул брат.

— А не пошёл бы ты сам отсюда?! — возмутилась я опрометчиво, хотя ещё полминуты назад готова была его призвать на помощь. Но уж больно не люблю, когда младший брат начинает командовать мной, которая на три года его старше!

Федька мрачно посмотрел на меня, перевёл глаза мне за спину (под его взглядом мои ноги обрели свободу, и я смогла закутаться в одеяло и сесть) и выдал:

— Даю вам две минуты.

— Если твой уважаемый брат дерётся хотя бы вполовину так же хорошо, как ты, моя прелестная Слава, то нам нужно срочно спасаться бегством! — весело заметил Синеглазка и спрыгнул с кровати.

— Вполовину?! — медленно и угрожающе переспросил оскорблённый до глубины своей каратистской души Фёдор.

— Вы ведь Федька? — великосветски поинтересовался Станти, натягивая футболку.

Федор превратился в памятник собственной униженной и растоптанной гордости:

— Я Фёдор, — голосом, предвещающим бурю, ответствовал он.

— Для меня — Федька, — съехидничала я. — Да и для всех остальных простых смертных, по большему счёту…

Адрей легкомысленно выдал:

— Знаете, Фёдор, вы зря недооцениваете свою сестру — Танислава сражается лучше всех, кого я знаю!

Лицо Фёдора недвусмысленно отразило его нелицеприятное мнение о таких знакомых. Я засмеялась, а Станти пришёл на помощь Адрею:

— Она ребром ладони переломила моё копьё! А уж то, что она сумела пробиться через троих опытных телохранителей и двоих магов, говорит само за себя!

Фёдор обалдело посмотрел на меня — система его представлений о слабосильной тихой Станьке рушилась на глазах. Подозревая, что над ним издеваются, он уточнил:

— Ты это под кайфом видел?

Станти и Адрей согласно засмеялись.

— Гомункул-самоубийца заставляет человека использовать скрытые ресурсы организма. Танислава знала, что так можно сражаться, и только что в воздухе не летала!

— А как била! У меня синяки прошли только вчера вечером!

— А гибкость!

— А ловкость!

— А то, что она руками согнула меч!

— А то, что она не дала завершить ни один удар!

— А прыжок, когда она словно шла по воздуху!

— Короче, ты понял, какая я крутая? — подвела я итог. Да, в реальности я бы и одной сотой этого не сумела, но это уже несущественные для моего нового имиджа детали!

Фёдор покосился на меня, потом на моих "промоутеров", и наконец задал животрепещущие вопросы:

— А за что вам Славка врезала? И при чём тут этот, самоубийца? И вы оба… оттуда?

— Нам — за то, что встали на её пути, гомункул был кулоном, нечаянно подаренным сестрой Адрея, и да, мы оба оттуда, если вы имеете в виду другой мир! — выпалил Синеглазка, обуваясь. — Кстати, Слава, Тан просил предупредить, чтобы вы их с Сенией ждали к ужину.

"Ага, значит, она никому не проболталась, а то Тану было бы не до ужинов в гостях!" — подумала я, а вслух сказала:

— Отлично! — злорадно промурлыкала я. — А сейчас, любезный братец, шли бы вы за дверь, я хочу одеться!

Федька в растерянности послушался, а я сурово уставилась на гостей.

— Так, хватит тут рассиживаться! Мне в душ надо, и вообще…

— Я потру тебе спинку! — Синеглазка с готовностью потянул через голову только что надетую футболку.

— Нет! — завопила я. — Хорошенького понемножку! А ну, брысь отсюда!

Адрей грустно-грустно вздохнул, послал мне воздушный поцелуй и исчез. Станти присел рядом, немного смущённо посмотрел мне в глаза и спросил:

— Ты не сердишься?

Я засмеялась.

— Не смейся, — обиделся он. — Я о тебе всё это время думал. И как только у меня контракт кончился, сразу решил тебя найти. А поскольку Адим проспорил мне одно желание, то он сказал, где начинается твой след, а уж потом найти тебя было легче лёгкого! Вы правильно решили здесь спрятаться — Челси вас нескоро найдет. Ох, как же мне не хочется уходить, но раз ты говоришь, что надо, значит, надо!

Он улыбнулся, поцеловал меня в щёку и тоже исчез. Я вздохнула, выудила, не глядя, из запасов Алилы новое платье и пошла в ванную.

Отыскав Адрея и получив от него долгий и нежный поцелуй, я тихонько попыталась намекнуть на этот утренний визит — Федька, конечно, из корыстных соображений не проболтается, но мало ли… Адрей только засмеялся:

— Ну ты даёшь! Свела с ума половину моих знакомых.

— Я не специально, — заметила я, пристраивая голову у него на плече. — А ещё, Тан сегодня придёт с Сенией, ты не возражаешь?

— Теперь — ни капли.

— Понимаешь, ему сейчас тяжело, я хочу его поддержать, а ещё я знаю, что он может с горя вытворить какую-нибудь глупость…

— Слава, я не против. Но, если не возражаешь, хотел бы попросить тебя…

— Конечно!

Адрей усмехнулся:

— Я могу вернуться обратно?

— Так вот почему ты наутро исчез! Конечно, можешь. И давай больше не ссориться.

— Давай, — Андрей обнял меня крепче. — Только скажи мне, что ты меня любишь.

— Я тебя обожаю! Никогда никакого мужчину не буду обожать так, как тебя!

Адрей вдруг испуганно заглянул мне в лицо, но в глазах у него плясали смешинки, и я заулыбалась.

— Мужчину? Это что за подозрительное уточнение?! Знал я, что нельзя тебя оставлять наедине с Алилой!

Мы засмеялись, и я поспешила убедить его, что никто другой мне не нужен.

День был посвящён сборам и гостям. Они не давали мне задуматься над печальной строчкой про смерть. Кто его знает, как это предсказание сбудется? Авось всё наладится…

Тан, к сожалению, ничем не помог — сколько я его ни трясла, более понятную расшифровку он не смог выдать. Версию, что предсказание про него, он сразу и безоговорочно отверг, заявив, что ничуть не соответствует описанию. И становиться наследным принцем он категорически отказывался, настояв, что моя кандидатура предпочтительней — благородные рода меня примут гораздо легче, чем парня наполовину из проклятого рода. На это я ответила, что женская половина благородных родов как раз его на "Ура!" примет. Тан только отмахнулся, но свою всестороннюю поддержку пообещал как в добыче короны, так и (что гораздо важнее!) в государственных делах.

К тому же он уже не намеревался порвать папу голыми руками, и то хорошо, за несколько часов большего мне и не удалось бы добиться. И сразу подружился с Федькой, и даже с Адреем они нормально общались. Правда, он, по-моему, всё ещё не совсем по-братски смотрел на меня. А Сения выглядела немного грустной и по секрету призналась мне, что попытка его соблазнения (а так же повторная попытка, и третья, и четвёртая, и десятая…) не увенчались успехом. Я посоветовала не сдаваться и переходить к одиннадцатой, Сения в ответ многообещающе улыбнулась и уверила, что никуда он от неё не денется.

В общем, засыпала я более-менее успокоенная. Завтра с утра папа с Федькой под охраной Адрея съездят за продуктами и некоторыми необходимыми вещами в супермаркет, к полудню вернутся, и мы разбежимся в разные стороны. Папа и брат — в неведомый прекрасный и безопасный мир, я — в уже знакомый и не очень-то безопасный. А там у меня будет совещание, на котором откроют остальным доверенным лицам, зачем же на самом деле поднимается восстание, отвлекающее Совет от дворца. Меня быстро в этот дворец пропихнут, я срочно заставлю камень светиться, обоснуюсь во дворце, коронуюсь, отправлю Совет всем скопом в отставку, свалю управление на активистов типа Витора и Лада, а сама удеру с Адреем на заслуженный отдых в наш с ним чудесный мир. В таких оптимистичных размышлениях я и заснула.

Глава 6. Переломная

Утром я проснулась одна в пустом доме от звонка паникующих родителей Олеси. Со сна я, не раздумывая, честно ответила, что Олеська нашла любовь всей своей жизни и умотала с ним к его семье. На что её маман с тонной яда в голосе (не одобряла она Олеськиного общения с беднотой, то есть с вашей покорной слугой) поинтересовалась: "Без кредитной карточки?" На этот резонный вопрос я смогла ответить только, что владельцы виноградников обычно своих подруг обеспечивают всем необходимым. Так что Олеське карточка, собственно, ни к чему (а ведь истинная правда)! Пока её маман тихо блеяла в шоке что-то про Францию, я извинилась и положила трубку. Пусть думает, что Олеська в стране бордо и божоле, всем так спокойнее.

Я посмотрела на часы, протёрла глаза, посмотрела ещё раз, но цифры 08:22 никуда не исчезли. У меня же каникулы, совсем совести у людей нет! Я плюхнулась обратно в постель, но сон, увы, не шёл. Тогда я оделась, умылась и поползла загорать на веранду — всё равно делать больше нечего. Мне было строго-настрого запрещено покидать обмотанный заклинаниями от пола до потолка дом. А так хотелось искупаться хоть раз — недалеко озеро с хорошим пляжем, вещи все уже собраны, поговорить не с кем, спать не хочется…

Словно в ответ на мои мысли раздался звонок с улицы, и зазвучал жизнерадостный голос Ольги, нашей соседки и, по совместительству, жены Серого:

— Славк! Привет! Финя не у вас?

— Привет! Сейчас посмотрим, — я открыла Ольге дверь на участок, и мы пошли обыскивать сад. Граф и Графиня — два волкодава, причём таких угрожающих размеров, что для меня до сих пор остаётся тайной, как они ухитряются протискиваться в довольно-таки узкую для их габаритов щель, проделанную Серым в нашем общем заборе. Сосед мотивировал это тем, что его собачкам негде развернуться, а спорить с бандитом никто из нас не решился. Тем более, что Серый один раз показал нас псам, сказал: "Свои! Не трогать!", и собаки раз и навсегда послушались. А со временем даже подружились со мной — породистость и мнимая свирепость не мешали им умильно заглядывать мне в глаза, выпрашивая вкусности, а я не могла отказать.

— Опять Графиню не могу найти, — жаловалась Ольга. — Хочу пойти на пляж, а её нет!

Я только тяжело вздохнула, искренне ей посочувствовав — мне самой хотелось пойти на озеро ничуть не меньше.

Собака обнаружилась в тени под кустом и лишь вяло завиляла хвостом в ответ на наше появление.

— Вот ты где! — обрадовалась Оля. — А ну вставай, вставай! Давай, девочка! Пойдём, моя хорошая!

Графиня послушалась, на мой взгляд, исключительно из бескрайней любви к хозяйке — густая шерсть в такую жару — сплошное наказание. А Ольга повернулась ко мне:

— Пойдёшь с нами?

Я замялась. Ольгу я давно не видела и когда ещё увижу, опять же, пляж, озеро, да и вот этот серый лохматый аргумент тоже большой такой…

— Мне сказали дома сидеть, — уныло ответила я.

— Ой, Славк, да какое "дома"? — возмутилась Оля. — Пошли, я Тольку няням спихнула, хоть поговорим спокойно, сколько не виделись! Я тут у вас парня такого симпатичного видела, не твой, случайно? — она улыбнулась.

Соблазн похвастаться оказался решающим.

— Я только полотенце возьму и купальник, — выпалила я и понеслась к дому.

Ольга — молодая мать, у неё жутко шумный ребёнок, поэтому, несмотря на всю любовь к нему, она в отсутствие мужа поручает чадо заботам двух нянек и куда-нибудь исчезает. На этот раз мы, как обычно, часик поплескались, часик позагорали, оба часика поболтали и расстались у её дома. Участок у них огромный, так что мне предстояло ещё дойти до конца улицы, повернуть направо, и только через сто метров он кончался и начинался наш, точнее, Сергея Дмитриевича.

Я так и не успела дорассказать Алиле, как они с папой познакомились. Когда на пути в аэропорт взорвалась подложенная конкурентами бомба, Сергей Дмитриевич не пострадал, его жена отделалась шоком, но ехавшие во второй машине дети погибли на месте. Папе удалось откачать только младшего и то, почти достать с того света. Мальчик с матерью с тех пор живёт где-то в Европе, и мы их никогда не видели. Зато нас Сергей Дмитриевич взял под крылышко, к нему всегда можно обратиться за помощью, а ещё он отдал нам дачу, которой всё равно не пользовался. За два года мы успели здесь обжиться, и я даже завела подруг — Олю и Олесю. Я любила это место и хотела бы ещё сюда вернуться.

Из-за всех этих мыслей я загрустила, а когда у наших ворот обнаружилась вишнёвая "Хонда" Валеры, мужа моей сестрички, настроение окончательно испортилось. Лариска явилась! И что теперь делать? Папа тоже хорош — сказал ей не приезжать, ну-ну! Как не вовремя…

Я подошла к машине и заметила мужской силуэт в окне. Заклинание Ладимира действовало здесь немного хуже, но я узнала профиль Валеры, подошла поздороваться, наклонилась… и замерла.

Потому что Валера смотрел неподвижными глазами прямо перед собой, а в правом виске была аккуратная дырочка от пули.

Я попятилась, разгибаясь, и пятилась, пока не наткнулась спиной на ворота и не вжалась в них. Никогда не думала, что у кого-то были причины убивать, в сущности, безобидного, не миллионы лопатой загребающего и с криминалом не связанного… или связанного? Уж больно это похоже на сцену из какой-нибудь чернухи! Что же делать? Да срочно бежать на пост и, спрятавшись за спины охраны, дожидаться развития событий!

Так бы я и поступила, если бы ворота под моей спиной не поддались и я не вывалилась на дорожку к дому. И не выдержала: где Валера, там и Лариска, и Олежка. Не могу же я не узнать, что с моим единственным племянником. Ну ладно, и с сестрой, какой бы гадиной она не была, сестра всё-таки! Несколько секунд здравый смысл боролся с этим желанием, но потом сдался, и я стала красться к дому, пытаясь спрятаться за деревьями. Глупо, конечно, но наши бандиты после волколаков, гомункулов и прочих магических ужасов казались совсем нестрашными.

— Тетенька, — вдруг позвали меня откуда-то из-за куста. От неожиданности я подпрыгнула, стукнулась головой о низкую ветку и уставилась туда, не сразу опознав мальчишку, которого Лад отловил позавчера с яблоками. — Тётенька, не ходите туда, там бандиты с пистолетами! Они туда другую тётю увели!

Что сделал бы любой разумный человек после такого предупреждения? Конечно, пошёл бы обратно! Что сделала я?

— Мотай через дыру к Серому, — прошептала я. — Пусть звонят на пост и вызывают милицию.

И метнулась к дому.

Олежка плакал где-то наверху, так, что у меня заныло сердце. Я на цыпочках прокралась в гостиную — там шкаф с ружьями, повернулась…

Лариска лежала навзничь среди осколков стекла, того самого, в котором я пару дней назад увидела Тана — стекла в двери на веранду. Я так же на цыпочках подошла к ней и поняла, что она мертва. Только дырочка на этот раз в центре лба, и ещё две — напротив сердца.

А наверху захлёбывался плачем Олежка…

Я всю жизнь ненавидела сестру. И сейчас не могла объяснить, почему внезапно защипало глаза, и мне понадобилось собраться, чтобы беззвучно открыть шкаф, достать патроны и зарядить ружьё.

Я стала тихо подниматься на второй этаж. По-хорошему, меня можно было уже два раза подстрелить, но мне почему-то дали подняться по лестнице и дойти до комнаты, за дверью которой плакал Олежка. Издевались? Щекотали нервы? Играли, как кошка с мышкой? И только когда я осторожно толкнула створку, она неожиданно распахнулась, и чёрный ствол пистолета выплюнул мне в лоб пулю.

А через секунду нападавший упал с этой пулей, словно отражённой от моего лба, точно между глаз, открывая второго, но он в растерянности не успел выстрелить — я опередила. Его отбросило назад, и он сполз по стенке. Кажется, я убила человека.

Я почему-то ничего не почувствовала, только, посекундно оглядываясь на неподвижного бандита, схватила ревущего младенца, лихорадочно застегнула кенгурушку и понеслась вниз по лестнице, не выпуская из рук ружья. И только поэтому осталась жива, когда огромная мохнатая туша с рёвом бросилась на меня на крыльце дома, и я подстрелила волколака в прыжке, он рухнул прямо у моих ног, перевернулся и чуть-чуть не дотянулся оскаленной пастью… Я шарахнулась назад, впечатываясь в спиной в стену, и краем глаза заметила движение справа.

— Это был мой любимый волколак, — с лёгким сожалением сказал эльф. Я просто вскинула ружье. Но их было слишком много, и последний, четвёртый выстрел ничего не изменил. Тогда я со всех ног бросилась через сад к дыре в деревянной части забора, через которую несколько часов назад к нам пробралась Графиня.

Ружье я не бросила, и это снова спасло меня — удар тяжёлым прикладом если не остановил, то задержал одного из преследователей. Я нырнула между досками и бросилась вперёд.

Одна за другой две мохнатые серые молнии метнулись мимо меня, и сзади донеслось торжествующее рычание. И тут же Серый заорал мне:

— Ложись!

И я упала в траву под сухой треск пулемёта…

Из травы меня достала Ольга. Она же вынула из моих рук вопящего Олежку и поручила нянькам, напоила меня таблетками и пресекла истерику. Вызвала для Графа ветеринара — эльф успел поранить доблестного пса. Потом объяснила:

— Я вышла встречать Серого, а к нам от вас подбегает какой-то пацан и кричит: у ваших соседей бандиты с пистолетами! И тут я слышу — выстрелы! А Серый орёт: "Соседей мочат"! Ну и меня в дом, сам за автомат и собак спустил… Он говорит, их было аж пятеро! Он говорит, это они решили, что вы семья Сергея Дмитриевича. Он говорит, ты молодчина, отлично их всех уложила! Шутит, мол, возьмёт тебя к себе снайпером!

Я выдавила из себя вялую улыбку, но Ольга сама понимала, что большего от меня требовать не стоит, поэтому поправила плед и оставила пить успокаивающий травяной настой. Тогда-то до меня и дошло, что Лариска и её муж мертвы, потому что каким-то образом Совету удалось создать команду из братков и эльфов с волколаками, и что я убила… раз, два, один и ещё два… двух человек, волколака и двух эльфов, пятерых живых существ! Это я-то, ревевшая год назад чуть ли не час оттого, что нечаянно стала причиной смерти стрекозы! Почему я ничего не чувствую? Наверно, от шока…

На столике запрыгал стоящий на вибрации мобильник. Я схватила его и прижала к уху.

— Слава? — раздался дорогой голос, и я вздохнула с облегчением:

— Андрей, милый, со мной всё хорошо! Ты где?! С тобой всё в порядке?

— Да, Слава, не выходи из дома, оставайся с этими людьми. Нас накрыли, сейчас уходим, постараемся оторваться, я тебя люблю, — тишина на несколько секунд, — береги себя.

И тишина, долгая. Я посмотрела на пустой экран мобильника, положила его на столик и вышла из комнаты.

— Серый!

— А?

— Пистолета не найдётся?

— Лови! — Ольгин муж кинул мне на второй этаж пистолет, и я его неожиданно поймала. — На двенадцать выстрелов! Не боись, снайпер, прорвёмся! — он вышел во двор, а я спустилась в гостиную и села около лежащего под наркозом Графа.

— Ничего страшного, заживёт, как на собаке, — успокоил меня улыбчивый ветеринар. Я кивнула.

Да, заживёт. И на мне заживёт. Только бы с Андреем было всё в порядке. И с папой, и с Фёдором. Я ведь прошу не так уж много, не правда ли?

Прошло два часа. Мобильник молчал. Я сначала хотела сама позвонить, а потом подумала: вдруг они там где-то тихонько сидят, рядом крадётся волколак… Вот он уже разворачивается, чтобы уходить, так их и не найдя. И тут я, дура, звоню!

Поэтому мобильник лежит на столе, рядом с пистолетом. Серый показал, как из него стрелять. Папа всегда говорил обходить его стороной, а оказался нормальный мужик.

Не знаю, как, но Серый всё уладил без шума и милиции. Просто сказал: "К вечеру там приберутся, и можешь переезжать обратно. Или оставайся здесь, как хочешь". Естественно, я тут же напросилась в гости — никогда не смогу туда вернуться, а тем более жить там!

Сейчас я сижу в кабинете, поджав ноги и укутавшись в плед, ем пирожные и листаю журнал мод. Ничто так не успокаивает, как разглядывание летних коллекций. Олежка спит в соседней комнате. Я под охраной. Серый повёз семью в какое-то безопасное место, а меня оставили ждать родственников и Адрея. Внизу двое парней Серого, плюс один у ворот, плюс один ходит вокруг. Это сколько всего? Не надо было соглашаться есть столько таблеток, не было бы торможения в мыслях.

Внизу хлопнула входная дверь. Наверно, тот, который территорию обходит. Только бы не пошёл сюда. Я сейчас не в состоянии…

Снизу донёсся короткий шум, и всё стихло. До меня дошло, что это вовсе не охранник.

А потом дошёл он. Я попыталась встать, но сообразила, что комната выходит на простреливающуюся со всех сторон галерею. И упала обратно в кресло, сжавшись в комочек. Спинка выше моей головы, рук-ног не видно, а до пистолета не дотянуться, дура, зачем брала, а потом оставила на другом конце стола?! Правда ведь он пройдёт мимо?!

Ответом было ткнувшееся мне в висок дуло.

— А ну встала! Быстро! Только без фокусов! — рявкнул бандит. — А то Колян рассказал, как ты Серёгу замочила!..ка! Повелась, пошла за сосунком! А потом… знает как, Серёгу пришила! Гудини. нутая! Колян всё рассказал!

— Кто? — промямлила я, мало что разобрав в его эмоциональной речи и вообще, плохо соображая.

— Колян! Ты его не добила!

— А надо было, — фыркнула я. А на самом деле обрадовалась, сообразив, что он про того бандита, в которого я выстрелила в доме — хоть одного не убила!

— Я те покажу "надо"! — озверел бандит и больно ударил меня дулом в висок, так что у меня голова дёрнулась, а в глазах заплясали звёздочки. — Твоё счастье, что приказ изменился, и тебя надо брать живой! Но за Серёгу я тебя и не по приказу грохну, так что встала! Быстро!

Я покорно начала подниматься. И тут зазвонил мобильник. Мы оба замерли, потом бандит что-то сообразил, напрягся и рявкнул:

— Ну, чего застыла, ответь!

Я протянула руку, взяла мобильник и нажала на кнопку:

— Привет.

— Какое "привет"! Славка, ты что, ваще сдурела?! — заорал Федька. — Слушай, нам пришлось разделиться, Андрей сказал, что папа мне позвонит через час. Но он молчит, а сам я звонить не хочу! Он тебе не звонил?

— Нет.

— Кто это? — тихо спросил киллер, внимательно следя за мной. Качок с мерзкими глазами.

— Мой брат, — почему-то честно ответила я и по тому, как загорелись его медвежьи глазёнки, поняла, что надо было соврать.

— Ты с кем там разговариваешь? — продолжал орать Федька, пытаясь перекричать шум машин — очевидно, он стоял у автотрассы. — С Серым? Дай мне его, пусть заедет заберёт меня!

— Федор, я говорю с типом, который целится в меня из пистолета! — истерично завопила я, неожиданно разозлившись и потеряв контроль над собой.

— А ну дай сюда этого козла! — заорал брат. — Я ему сейчас объясню…

— Это вас, — я протянула мобильник бандиту. Тот хапнул телефон и заматерился в трубку:

— Слушай сюда, ля! У меня твоя сестра! Значит так…, пулей сюда, или…

Из трубки понеслись неразборчивые яростные вопли брательника. Судя по тому, как начало багроветь лицо бандюгана, Фёдор явно не любезничал.

— Слушай, ты… — "браток" взмахнул рукой с пистолетом, отводя его от меня всего на пару секунд, но я успела схватить свой и направить на него. Как удачно! В кои-то веки мне повезло! Бандит явно испугался и сразу словно уменьшился в размерах. Все они смелые только против слабых и безоружных!

— А ну-ка, положи мобильник, — ласково попросила я, хотя меня всё трясло и пистолет прыгал в руке. Бандит это тоже заметил, посмотрел на меня, собираясь что-то сказать, но неожиданно вздрогнул и послушался. — Ага, а теперь разожми руку, пусть пистолет упадёт… Не сомневайся, тебе лучше это сделать. У меня приказа тебя брать живым не было, но я сегодня добрая, могу и отпустить… Умница, а теперь медленно повернись ко мне спиной…

У Серого на столе стоит жуткая статуэтка — толстенная голая баба, неприлично изгибаясь, держит на голове кувшин. В широкое горло кувшина Серый складывает ручки и карандаши. Не отрывая взгляда от напряжённой спины бандита, я переложила пистолет в левую руку, взяла в правую статуэтку, вытряхнула карандаши и с размаха врезала по темечку бандита увесистой филейной частью бабищи. Часть не подвела — он рухнул как подкошенный. Ну вот, надеюсь, я его всё же не убила.

Я постояла, тупо пялясь на него, потом собралась с мыслями, положила пистолет и взяла мобильник.

— Федька!

— А! Что ты там делаешь? — раздражённо отозвался брат. — И где этот тип?!

— Я только что его обезвредила, — я устало потёрла лоб тыльной стороной ладони со всё ещё зажатой в ней статуэткой. — Я не могу здесь оставаться, ведь внизу была охрана, а он всё равно прошёл. Значит, её больше нет. И он, возможно, был не один. Я пойду на КПП. Скажу Михаилу Дмитриевичу, чтобы послал за тобой машину, — продолжала я мерно излагать свои размышления и только что придуманный план, как вдруг сообразила, что Федька слишком долго не реагирует. Я мгновенно покрылась холодным потом: — Алло! Федька, мать твою, чего молчишь?

В трубке вместо хрипловатого баритона брата зазвучал красивый, спокойный и чуть насмешливый голос:

— Я бы не стал так ругаться, учитывая, что мать у вас одна… Выше Высочество.

— Вы кто? — вырвалось у меня.

— Я — привет из вашего родного мира, — продолжал издеваться голос.

— Ну так отвалите нафиг, "привет", и дайте трубку моему брату! — я снова ощутила всплеск агрессии.

— Боюсь, это невозможно. Видите ли, он слишком активно сопротивлялся, и нам пришлось его успокоить…

— Я тебя самого успокою, козёл! Тронь моего брата, и ты труп! — от избытка эмоций я швырнула всё ещё зажатой в руке статуэткой в единственный на весь кабинет шкаф с книгами и почему-то ужасно удивилась, когда он осыпался стеклянными осколками.

— Спасибо за подтверждение ваших тёплых родственных чувств, — почти нежно поблагодарил меня голос. — Ведь я, честно говоря, не верил, что в королевской семье такое возможно…

— Слушайте, а вы всё-таки кто? Вы мне имя, я на вас порчу… Я умею… — несла я чушь, панически стараясь придумать, что же делать.

Но в голове было пусто. Точнее, там крутилась какая-то назойливая мелодия и обрывки беспорядочных мыслей. Ничего путного.

Он засмеялся.

— Что ж, я рад, что вы не теряете чувства юмора. Я начальник особого отряда личной охраны главы Совета Челси Армонга.

Я более-менее поняла, что у него за должность, но воспроизвести всё это в нынешнем своём состоянии точно не смогла бы. И буркнула:

— Трус вы, вот вы кто… Стоп! У вас же был другой глава Совета!

— Надеюсь, что был, — притворно горестно вздохнул собеседник. — Он тяжело заболел, возраст, сами понимаете…

— Ага, а ещё лошадиная доза стрихнина! Или мышьяка? — какая, в сущности, разница? Надо думать о Федьке. Думать о том, как спасти Федьку…

— Каверданы. Правда, красивое название для яда?

Спасти Федьку…

— Так себе… — я так ничего и не придумала. — Короче, гоните обратно бесчувственное тело моего брата. А я вам — вашего лоханувшегося друга.

— Увы, — он даже притворно расстроенно вздохнул. — Обмен неравноценен: принц на наёмника, чьего имени я даже не знаю! Но видите ли, обмен принца на принцессу меня вполне устроит.

— Вы вообще-то убили мою сестру, — холодно заметила я, мгновенно возненавидев его навсегда и окончательно.

— Мои соболезнования.

Скотина!

— Но, думаю, Вы перестанете сожалеть о потере, когда узнаете, что именно она привела эльфов и наёмников к вам. Выйти на неё было очень легко — за золото в этом мире готовы сделать многое. А под прицелом чудесного местного оружия — ещё больше. Но я говорю вовсе не о ней — морганатический брак лишил её права на престол, но вот вы… О, вы вполне можете стать королевой!

— А я тоже замужем! — рявкнула я, просто чтобы ни за что не соглашаться с этим мерзким типом. — Да ещё так, что морганатичнее не бывает! За парнем из проклятого рода!

Я запоздало сообразила, что им вообще-то запрещено вступать в брак, тип тоже наверняка прекрасно осведомлён об этом, но тем не менее, он ужасно сочувствующе проговорил:

— Тогда, увы, нам придётся отправить к моему хозяину вашего брата. Как наследного принца, а, возможно, и короля — полагаю, ваш отец уже мёртв, за ним я отправил своих лучших убийц. Так что ваш брат вот-вот отправится в своё королевство! Для торжественных похорон, — он выдержал издевательски-трагическую паузу и вкрадчиво продолжил: — Потом мы найдём другого вашего брата, это лишь вопрос времени, и он отправится вслед за старшим. И династия оборвётся… Какое горе!

— Ох, ну и сволочь же вы! — устало сказала я, присаживаясь на подлокотник кресла. — Ладно, уговорили, меняю себя на Федьку. Где и когда?

— Мы находимся рядом со зданием, на котором написано "Областная больница", — тут же по-деловому ответил он. — Нам известно, что городок называется Калужное. Через сколько вы здесь будете?

— Через полчаса, — я прервала звонок, сунула мобильный в карман бриджей и взъерошила волосы. Я абсолютно не представляла, как буду вызволять Федьку, вдобавок в голове из-за шока и таблеток был полный сумбур, хотелось то спать, то что-нибудь разбить, да ещё временами начинало подташнивать. Да, боеспособной единицы из меня не получится. Ладно, надо собраться и поехать туда. Калужное совсем недалеко отсюда. Пять минут на машине. Пока что мне относительно везло, будем надеяться, что лимит везучести ещё не исчерпан.

Внизу я отвела взгляд от неподвижных тел ребят Серого, судорожно огляделась, но больше бандитов не наблюдалось. Зато я наткнулась на собственное отражение в зеркале. Ничего удивительного, что "браток" меня испугался — зрачки расширены, глаза покрасневшие и совершенно безумные, бледная, волосы дыбом… Такими вампиров обычно изображают, а ещё сумасшедших.

Я пригладила волосы и старательно попыталась придать лицу адекватное выражение. Не очень-то это у меня получилось.

То, что я — идиотка, доказано тем, что я оставила Олежку растерянным охранникам на КПП и, когда они отказались везти меня неизвестно куда и непонятно зачем, стала ловить машину на шоссе. Тем не менее, машина поймалась сразу, и меня без проблем довезли до больницы. Ещё и посочувствовали в ответ на неразборчивое: "К брату".

Через двадцать пять минут после окончания разговора я была на месте. Подошла к зданию, запрокинула голову и вяло уставилась на ряды одинаковых окон. Хотелось спать, стена больницы плыла в неясном мареве, а жара стала просто невыносимой.

Зазвонил телефон.

— Вы пунктуальны, — одобрительно отметил голос.

— Я приехала раньше, — равнодушно отозвалась я. — Что дальше?

— Зайдите в больницу и поднимитесь на второй этаж, комната восемь.

В больнице на меня никто не обратил внимания. Были приёмные часы, и повсюду толклась куча народа. Да, тут пристрелят, так и сам не заметишь… Я запихнулась в допотопный лифт между двумя потными тётками и, борясь со вновь подступившей тошнотой, поднялась на второй этаж.

Палата восемь оказалась очень близко. Перед ней стоял эльф, но люди шли мимо, вместо того, чтобы таращиться на такое чудо. Он ничего не сказал, только приглашающе открыл дверь. Я мельком глянула на его красивое и неприятное лицо и зашла в палату.

Их было шестеро — один сидел в середине на поставленной поперёк кровати, у его ног лежал обмотанный верёвками по самые уши Федька, при моём появлении то ли радостно, то ли гневно замычавший (рот бы аккуратно заткнут и завязан). Двое сразу оказались сзади, один справа, двое слева.

А ещё были сваленные в углу вперемешку тела и кровати. В наших больницах запихивают в палаты под завязку.

— Приятно знать, что я в вас не ошибся, Ваше высочество, — сказал знакомым голосом сидящий передо мной и встал. — Я надеюсь, вы понимаете, что брата вы не получите?

— Не смешите мои тапочки, — фыркнула я, радуясь исчезновению тошноты и долгожданному прояснению во взгляде и в мыслях. Похоже, действие таблеток постепенно проходит. — Я с самого начала знала, что вы попытаетесь убрать нас обоих.

— Только его, — он очаровательно улыбнулся и подошёл ко мне, оказавшись высоким, хорошо сложенным мужчиной с пепельными волосами, серыми глазами и фатальным спокойствием во взгляде. — Приказ изменился. Вы отправитесь со мной в гости.

— К Челси? — нет, таблетки никуда не делись, торможение в мыслях вернулось.

— К Челси.

— Может, вы всё-таки отпустите моего брата? — я жалобно-жалобно посмотрела на него и хлопнула глазами, снова с головой погружаясь в неадекват.

Он засмеялся, потом посмотрел на меня, словно удивляясь какой-то своей мысли, и сказал:

— Впрочем, я думаю, вы могли бы выкупить его жизнь, — он наклонился ко мне и коснулся щеки. — Мы обсудим этот вопрос позже, наедине.

Федька протестующе замычал. А я захохотала на всю палату — почему-то мне стало ужасно весело:

— Успокойся, братец, моя честь мне дороже тебя! — я снова повернулась к подручному Челси: — Значит так, давайте распаковывайте моего брата, я хочу с ним обняться на прощание! — лихорадочно потребовала я тоном, не терпящим возражений.

— Ваше желание для меня — закон, — немного настороженно улыбнулся он, отступая и кивая одному из стоявших слева. Тот быстро развязал Федьку, брат выплюнул изо рта кляп и взвыл:

— Знал я, что ты дура, но чтоб настолько! Сколько фильмов смотрели! Ты вечно сама орала, что нельзя идти на поводу у шантажистов, что надо менять место, время…

— Ну ты скотина неблагодарная! — я сжала кулаки и наклонилась к братцу. — Я ради тебя припёрлась сюда…

— Дура! Они теперь нас обоих замочат!

— Заткнись и обними меня! — рявкнула я, заключая его в объятья и борясь с желанием отвесить брателле тумак.

— Да отвали ты со своими телячьими нежностями! — попытался выбраться Федька.

— У меня пистолет сзади за поясом под курткой, тупица, — прошипела я.

— У неё оружие! — просёк главный, но Федька уже выхватил пистолет и открыл стрельбу. Тир для братца не пошёл даром, но и оставшиеся на ногах враги не растерялись и ответили — кто стрелами, кто пулями. Свистнувшая рядом с моим лицом стрела раскроила брату ухо, но он даже не пискнул. И только дёрнулся, когда одна из пуль попала в левую руку над локтём. Я тоже не успела убраться с линии огня, но неожиданно поняла, что от меня пули, стрелы и — о! сюрприз от главного, метательные ножи — отлетают только так (вот что произошло на даче)! И смело закрыла Федьку собой.

— Куда лезешь, дура! — "поблагодарил" меня братец, пытаясь отпихнуть.

— Я тебя прикрываю, идиот! От меня пули отскакивают! — я радостно засмеялась, чувствуя, как почти взлетаю в эйфории.

И вдруг оказалось, что в живых остались только мы: Федька снайперски уложил пятерых, а главарь просто исчез, очевидно, здраво оценив свои силы. Мой брательник явно не испытывал никаких душевных терзаний по поводу оборванных человеческо-эльфийских жизней. Впрочем, при его стальной непробиваемости и уверенности в том, что он всегда прав, ничего удивительного! Я дёрнулась помочь, но он уже сам перетянул руку над раной от пули какой-то из ранее обматывавших его верёвок, взял у одного из убитых пистолет, протянул мой мне и заявил:

— Вот так всегда. Вечно вас, женщин, приходится спасать!

Я тихо офигела от такой наглости, засунула оружие на прежнее место за поясом и уже приготовилась достойно ответить, как вдруг…

Меня накрыло ледяной волной.

Заморозило, превратило в лёд и лёд этот раскололо на тысячу острых осколков.

Ноги подкосились, и я упала на колени.

Резкая боль полоснула по сердцу и отозвалась во всём теле.

Боль кого-то очень мне дорогого…

Адрей.

Нет! Сейчас, сейчас я помогу тебе, держись…

Я чувствовала его боль, она раздирала мне грудь, я пыталась что-то сделать…

И вдруг всё оборвалось, и мне стало очень пусто и холодно.

Потому что я знала, что случилось.

Но не желала в это верить.

— Славка, ты чего? — Федька присел рядом, схватил меня за плечо здоровой рукой. — Тебя ранили? Куда? Покажи!

Я помотала головой, зажмурилась и очень захотела оказаться рядом с Андреем.

Но ничего не получилось. Я попыталась ещё раз. Не получилось. Ещё раз. Не получилось. Ещё раз. Ещё раз. Ещё…

Потом я поняла, что брат настойчиво трясёт меня за плечо.

Я открыла глаза, и мой взгляд упёрся во встревоженное лицо Федьки.

— Э, э, Славка, тихо, у тебя что с глазами?!

— А что? — спросила я, хотя мне было всё равно. Я смотрела на брата и не узнавала его. И не понимала, где я, почему, и что он от меня хочет.

— Они красные, как у вампира… Так, вставай, — Федька дёрнул меня вверх. Я не сопротивлялась. — Пошли быстро отсюда.

Он вытащил меня в коридор.

Андрей погиб.

Нет.

Это невозможно.

Но я почувствовала.

Но я люблю его.

Значит, это невозможно.

Этого не может быть.

— Чёрт! Славка, бежим!

Федька дёрнулся по коридору к лифту и вдруг затормозил, рванул обратно… метнулся в палату, распахнул окно:

— Прыгай!

Я прыгнула. Сначала на крышу пристройки. И тут же рядом он. Потом синхронно вниз.

— Бежим!

И мы несёмся прочь, и вдруг перед нами тормозит машина, незнакомый парень выскакивает из неё:

— Танислава и Фёдор?

Федька вскидывает руку с пистолетом. Я стою рядом.

— Я от Ладимира! Брата Адрея!

Федька опускает руку, запихивает меня в машину.

— Алила?

Она только плачет сильнее.

— Адрей…

Я жду.

— Он…

Жду.

— У-у-уме-ер… — и она снова плачет.

— Неправда, — шепчу я.

— Они его окружили…

— Скажи, что это неправда…

— Он увёл их от твоего отца… но не смог уйти сам… они его уби-и-или-и-и…

— Неправда…

— Я его чувствую! — кричит она.

— Я тоже, — ровно говорю я. — Но я не хочу верить. Не хочу. Не хочу и всё.

— Сла-а-ава… — жалеет меня Алила, обнимает и плачет, захлёбываясь слезами. Если бы я могла плакать сейчас… Но в глазах сухо, а на душе пусто. Вообще ничего. Как будто моя способность чувствовать умерла вместе с любимым человеком.

Он погиб, его нет, я всё же сейчас это осознаю. Есть что-то, что я, даже со всеми своими спонтанно-магическими хаклонгьими возможностями не могу отменить. И зачем они мне тогда? Зачем мне вообще всё это? Начиная с чужого королевства и заканчивая этот дурацкой переломанной жизнью? Как хорошо, что я на заднем сиденье лицом в волосах рыдающей на моём плече Алилы и никто меня не видит…

Из машины нас почти вынули — мы обе были едва в состоянии шевелиться. Обыкновенная серая высотка-точка в спальном районе. Обыкновенный лифт. Обыкновенная дверь.

Несопротивляющегося бледного Федьку уводит на перевязку приехавший за нами парень.

— Идём, — Алила тянет меня по коридору в другую сторону, заводит в полутёмную комнату, усаживает на кровать. — Мне нужно сейчас ненадолго уйти, всего на минутку. Я сейчас вернусь, полежи, Славанька, я сейчас…

Я равнодушно смотрю в темноту, потом достаю мобильник. Он разрядился.

После темноты коридора комната режет глаза светом.

— Слава! — бросается ко мне Алила.

— Мне нужно позвонить.

— Да, конечно, — она отступает.

Много незнакомых лиц, несколько — смутно, и Станти с Адреем-Синеглазкой. Хмурые.

Телефон на столике, а столик на ковре. Я набираю номер папиного мобильного и сажусь прямо на ковёр, прислоняюсь спиной к столику и закрываю глаза.

— Алло! — раздаётся в трубке встревоженный голос отца.

— Пап…

— Славка! — с облегчением выдыхает он. — Ну наконец-то! Почему у вас мобильники не отвечают?

— Мой разрядился, про Федькин не знаю, — отвечаю я.

— Где ты?

— Не знаю. Пап…

— Слава, с тобой всё в порядке?

— Да. Пап… тебе Серый сказал?..

Молчание.

— Сказал. Олежка с тобой?

— Нет. Я его оставила на КПП. Там, по крайней мере, ему ничего не грозит. Думаю, охранники позвонили Серому. В любом случае, там он в большей безопасности, чем со мной.

— Славка, что у тебя с голосом?

— Я в порядке, папа, — спокойно говорю я. В каком-то смысле я действительно в порядке, потому что впервые за последние часы знаю, что делать дальше. — Федька здесь, хочешь с ним поговорить?

— Слава! Что-то с Андреем?

— …

— Слава!

— …

— Его убили, да?

— Да.

Молчание.

— Слава… Ладимир там?

Я открываю глаза, обвожу взглядом присутствующих. Интересно, это потому, что Федька им разболтал уже, что я принцесса, у них такой недружелюбный вид? Закрываю глаза.

— Нет.

— А кто-нибудь знакомый есть?

— Алила. Хочешь с ней поговорить? — я уже не знаю, как отделаться от папы, но не убедиться, что с ним всё в порядке, не могла.

— Славка! Я по голосу чувствую… не вздумай сделать какую-нибудь глупость!

— Конечно.

— Никаких "конечно"! Где ты находишься?

Я снова открываю глаза.

— Где я нахожусь?

— Мы в городе, улица… — начинает Алила, но Станти вдруг её прерывает:

— Зачем тебе это?

И с ним я смеялась ещё вчера?

— Пап, лучше скажи, где ТЫ, Федька приедет.

— Вздор! — восклицает Алила. — Улица Космонавтов, дом двенадцать, последний этаж!

— Я слышал, — говорит папа. — Я сейчас буду.

— Хорошо, — я кладу трубку через плечо. Взгляд натыкается на Станти.

— Твой отец сейчас приедет? — спрашивает он.

Я киваю.

— Он — сын нашего последнего короля?

Кивок.

— А ты — принцесса.

Кивок.

— А я в тебя почти влюбился.

— Хорошо, что всё же не, — равнодушно говорю я.

Я встала и вышла из комнаты.

Окно на кухне открылось легко. Я неуклюже забралась на подоконник, достала заткнутый за пояс пистолет и взвела курок. Валяться с переломанными конечностями на асфальте мне не хотелось. А вот полетать напоследок…

Я чуть оттолкнулась и нырнула в пустоту, раскинув руки и чувствуя, как ветер скользит по щекам… и вдруг что-то пережало меня поперёк, в сумеречном воздухе надо мной словно хлопнул парус, меня рвануло вверх, и пистолет выскользнул из руки, стукнулся дулом о правую туфлю и улетел вниз. Я подняла голову и увидела огромного чёрного с серебром змея — он осторожно держал меня в когтях левой передней лапы. Неодобрительно качнул головой, сверкнув на меня рубинами глаз, и взмахнул огромными крыльями, поднимаясь.

Он сделал круг и аккуратно сбросил меня на крышу соседнего дома. Приземлился сам и стал высоким мужчиной с резкими чертами лица, прямыми чёрными с проседью волосами и алыми глазами.

Просто дрогнул воздух, и он стал человеком.

Подошёл, взял меня за плечи, и мне вдруг стало очень спокойно.

— Время лечит, — сказал он хрипловатым голосом. — Особенно, когда его так много, как у нас с тобой, дорогое дитя.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб. Я почувствовала, что засыпаю, и с облегчением качнулась в его мягкие объятья, ткнувшись лицом в серебристые заклёпки на чёрном кожаном плаще, и откуда-то зная, что теперь он обо мне позаботится, а значит, можно больше ни о чём не думать.

Мои глаза закрылись, и я погрузилась в темноту, заботливо укутавшую меня пушистым тёплым одеялом.