Принеси мне, Санта, антидепрессанты

Не целуйте Дедов Морозов

Ходят ли маньяки в новогодний вечер по квартирам в костюме Деда Мороза, чтобы убивать одиноких доверчивых девушек? Может и ходят. Ну зато какой финал!

Поэтому я открыла дверь.

А Дед Мороз распахнул свою шубу со словами:

– Смотри, что Санта принес плохой девочке в этом году!

Я вдохнула и забыла выдохнуть. Потому что под шубой ничего не было. Нет, конечно, наоборот.

Под шубой было ВСЕ!

Мощные плечи, прокачанная грудь с маленькими темными сосками, идеальный пресс с восемью кубиками, свитые жгутами паховые мышцы, треугольником уходящие вниз, будто неоновыми стрелками указывая на охренительно крепко стоящий весьма нескромных размеров член!

С повязанным вокруг головки красным бантиком! Ниже я увидеть не успела. Застряла.

К тому же Санта-для-плохой-девочки наконец посмотрел мне в лицо и заорал: – Бля!

Ну и запахнул всю красоту обратно.

– Я не Бля, я Нина, – обиделась я. – А вы, Максим Игоревич, могли бы быть повежливее с пациентками.

Потому что мой мозг, хоть и с некоторой объяснимой задержкой, но обработал входящую информацию, и я узнала своего гостя.

– Нина? – Санта Клаус присмотрелся ко мне, хмуря светлые брови, и еще раз заорал: – Твою же мать!

– Ну вы вообще… – пробормотала я. – Мама, конечно, против не будет, но…

– Нина Аверьянова. Депрессия, тревожное расстройство, подозрение на дистимию, пациентка Соколовой, – сообщил он скорее себе, чем мне. И зачем-то стянул с головы свою красную с белой опушкой шапку. Светлые волосы под ней торчали в разные стороны, как колючки ежа.

– Неловко вышло, – сказала я, переминаясь с ноги на ногу и стараясь смотреть ему в лицо, а не туда, где под красной шубой скрылись главные подарки.

Максим Игоревич, мой горячий психиатр, о котором я собиралась мечтать всю новогоднюю ночь, стоял передо мной во всей красе, и вид у него был потрясенный. Даже больше, чем у меня. Он перевел взгляд на дверь и внимательно изучил табличку с номером квартиры.

– Это же четвертый этаж? – С какой-то странной надеждой уточнил он.

– Пятый, – вздохнула я. – У нас в лифте нумерация дурацкая, с нуля начинается.

– Так это… я промахнулся?

– А жаль! – вырвалось у меня невольно.

Он замер. И вдруг посмотрел на меня таким… очень откровенным мужским взглядом. Оглядел с головы до ног, прикусив нижнюю губу. Долго, пристально, подробно.

Жарко. Как смотрят только мужчины, которые мысленно уже не только раздели женщину, но и прикинули несколько самых интересных поз.

Даже если на тебя так посмотрит коротышка с пузиком и носом-уточкой – и то в пот бросит. А когда вот такой Санта с загаром, и кубиками, и… прочими местами… Уф!

В общем, побочки от лекарств в виде пропажи либидо у меня теперь точно не было.

100%!

– Нина… – Максим Игоревич тяжело уперся ладонью в косяк двери и качнулся ко мне чуть ближе. – Ты ведь знаешь, что нельзя заигрывать со своим психиатром?

– Вы первый начали! – Тут же открестилась я.

– Я ошибся. Меня ждут этажом ниже. Но…

Глубоко-черные зрачки в небесной голубизне его глаз завораживающе пульсировали, растекаясь чернильными озерами.

Мне как-то перестало хватать воздуха. Он ведь умеет делать искусственное дыхание, он же врач?

– Что – но? – Спросила я, едва шевеля пересохшими губами.

– Но даже если бы не ждали, – вздохнул Максим Игоревич. – Отношения с пациентами – это не этично. И запрещено. Даже дружить не рекомендуется.

– Вообще никогда? – Удивилась я. – Жестоко как-то. Мало ли как оно в жизни сложится.

– Нет, есть срок.

– Какой?

Не то чтобы я верила, что мне что-то светит с этим охренительным мужчиной, но так, для общего развития интересно знать! Мало ли – как в жизни сложится, ага.

– После полного прекращения профессионального общения – два года, – сухо уведомил меня Максим Игоревич.

– У-у-у-у…

Стало немножко обидно.

Может же девушка помечтать, как через пару месяцев она, полностью излечившаяся, приходит в развевающемся платье и на каблуках в кабинет своего бывшего психиатра, садится на стол, закидывая ногу на ногу, и его небесный взгляд скользит все выше и выше к резинке чулка, край которого…

– Так что, Нина, желаю тебе интересного года! – Прервал мои эротические мечты бодрый голос Санта-Клауса. Или Деда Мороза.

Или подарочка от них обоих. Увы – не мне.

– Вряд ли в моем году будет что-то интереснее этого! – Искренне сказала я.

В небесных глазах заискрились смешливые снежинки.

– Так! – Сказал Максим Игоревич. – А ну не сметь грустить в праздник! Запрещаю как врач!

– Вы сейчас не врач, а Санта-Клаус! – заметила я.

– Хорошо, – подозрительно покладисто сказал он. – Я Санта-Клаус и я тебе принес…

Он оглянулся – позади на лестничной площадке стоял довольно увесистый красный мешок.

– Знаешь, что? – Сказал не мой Санта-Клаус. – Пожалуй, кое-что принес.

Он запахнул шубу покрепче и подтянул повыше штаны, специально приспущенные ради шоу. Эх, надо будет узнать, что у меня за соседка снизу, которой такие подарочки достаются.

Или не узнавать, чтобы потом не мучиться от комплексов всю оставшуюся жизнь?

Между тем, Максим Игоревич развязал мешок и нырнул в него, разгребая кучу шуршащих пакетов и разноцветных коробок.

– Так, смотри-ка… – сказал он, зажимая свою шапку под мышкой. – У меня тут с собой рекламные образцы того антидепрессанта, что я выписал. Вот тебе и подарок – начнешь принимать сегодня же!

Он протянул мне пакетик с яркой рекламой лекарства, в котором лежало несколько коробочек с таблетками.

– Вы очень специфический Санта, – сказала я, заглядывая в пакетик.

– Ага, специализированный психиатрический отряд Санта-Клаусов. Так… – он бросил взгляд в глубь квартиры. – Что-то, смотрю, у тебя невесело. Елку купила?

– Кончились! – развела я руками.

– Шампанское… – задумчиво проговорил он, снова заглядывая в мешок. – …Тебе нельзя. Фрукты, салаты – есть?

– Двести грамм оливье!

– Понятно.

Он вздохнул, снова полез в мешок и достал оттуда увесистый пакет с логотипом супермаркета. Порылся в нем, выудил бутылку шампанского и убрал ее обратно в мешок. Остальное же протянул мне. Пока я растерянно пыталась придумать, куда пристроить внезапный продуктовый заказ, он снова полез в свой бездонный мешок с подарками и достал оттуда… елку.

Маленькую, конечно. Белую.

Но он щелкнул выключателем в подставке – и на кончиках ее иголок зажглись разноцветные светодиоды и откуда-то заиграла «Джингл Беллс».

– Это тебе вместо нормальной елки.

Максим Игоревич внес елку в коридор и поставил на пол. Повернулся ко мне и улыбнулся своей белоснежной голливудской улыбкой. А потом взял и напялил на меня свою красную шапку. С помпоном.

– Все, Нина, – сказал он. – Бывай. Пошел я свою Снегурочку радовать. На этот раз надеюсь не промахнуться и не попасть к какой-нибудь бабушке со слабым сердцем.

– Постойте!

Ошарашенная, я стояла по колено в подарках и не знала, как выдавить самое простое «спасибо». Надо же ему тоже что-нибудь подарить! А то как-то неправильно.

Пометалась взглядом по прихожей – ну нет у меня ничего. Кроме… Мой взгляд упал на синий шарик. Ну, дружок, все-таки у тебя будет Новый Год повеселее.

– Вот, – сказала я, аккуратно снимая его и протягивая в ладонях. – Это тоже подарок. Вам.

Максим Игоревич нахмурился – наверное, решал задачу, этично ли принимать у пациентов подарки.

– Спасибо, Нина, – сказал он, склоняясь ко мне, чтобы осторожно забрать хрупкий шарик.

А я вдруг осмелела. Пользуясь случаем, поднялась на цыпочки и чмокнула его губы. Просто захотелось немного безобидного озорства. Глубоко вдохнула запах мандаринов, мороза, синтетики и средства для загара, которым пахла его кожа… Так вот откуда приходит к нам Дед Мороз – с солнечных пляжей. Но…

Вместо того, чтобы прерваться, безобидный легкий поцелуй вдруг стал глубже. Острый край зубов царапнул мою губу, язык проскользнул внутрь – и я задохнулась от забытых головокружительных ощущений…