Приручить и обезвредить

Глава 23

Алексей

От Марты нет новостей уже четыре дня. Я поднял на уши всех знакомых. На службу хожу только, чтобы отметиться. Я знаю, что первые часы, дни – самые важные в поиске человека. Уже четыре дня тишины. Это плохо. Очень плохо. Мы с Кириллом практически живём в его офисе. Мониторим больницы и… морги, когда поступит Марта или Дарья (как она представилась в гостинице). Последние учреждения наводят настоящий ужас. Боюсь услышать, что она там и обратного пути нет. Только бы жива была. Остальное поправимо. Отсутствие новостей сводит с ума. Надо бы ещё её родителям сообщить.

Марта

– Не волнуйтесь, вы помните как вас зовут?

– Смолина Марта Сергеевна.

– Отлично, Марта Сергеевна, вас нашёл персонал гостиницы в ванной с разбитой головой. Документов на видном месте мы не нашли, но нам передали вашу сумку и одежду.

Пока он всё это говорит – смотрит внимательно на мои глаза, подсвечивая фонариком.

– Тошнит?

– Есть немного.

– У вас сотрясение, будет плохо ещё несколько дней. Вам нужно обязательно лежать. Что последнее помните?

– Девятое декабря, я дома была. А сегодня какое число?

– Пятнадцатое,Марта Сергеевна. У вас есть кто-то близкий, кому нужно сообщить, что вы здесь?

– Да… Лёше. Но… я номер не помню. А где мой телефон?

– При вас не было никакого телефона, когда вас привезли. Удар видимо повредил некоторые участки мозга, есть признаки избирательной амнезии. Не волнуйтесь, когда будете готовы, всё вспомните. А пока отдыхайте. Если вспомните, как связаться с близкими – скажите нам, мы позвоним им.

– Хорошо, спасибо.

Может быть надо маме позвонить? Я пытаюсь вспомнить номера родителей, но две цифры в середине никак не всплывают в голове. Перебираю все возможные комбинации, но никакого внутреннего отклика не происходит.

Алексей

– Лёх, просыпайся! Беркут, да давай же!

Услышав свой позывной, подрываюсь с дивана в офисе Кирилла.

– Что? Что случилось? Нашли? – голос срывается, неужели мы наконец знаем, где она.

– Да! Собирайся!

– Где?

– Сегодня зарегистрировали в центральной больнице.

Моё сердце замирает и сжимается до боли. В больнице? Что с ней было эти дни? Что с ней случилось? Хватаю куртку, телефон и вылетаю на улицу. Пока еду до больницы, проговариваю вслух как молитву:

– Девочка моя, пусть с тобой всё будет хорошо. Умоляю, мы всё решим, только бы была цела и невредима.

У больницы паркуюсь криво, торопясь скорее внутрь. Забегаю в здание, глазами ищу сотрудников. Сердце сейчас просто выпрыгнет.

Наконец вижу медсестру.

– Девушка, здравствуйте, к вам сегодня поступила Смолина Марта Сергеевна. Где я могу её найти?

– А вы кем приходитесь?

– Жених.

Она странно смотрит на меня. Как будто сомневается. Это как вообще понимать?

– Пойдёмте провожу, но хочу вас предупредить. Пациентке нельзя нервничать из-за травмы головы. И она не помнит кое-какие события, но это лучше с доктором вам обсудить.

Медленно киваю, вроде всё понятно, но ничерта не понятно. Дайте мне мою кошку! Что с ней случилось?

Захожу в палату. Руки трясутся. Маленькая моя спит. Голова перевязана, сама бледная. Из руки торчит игла от капельницы. В груди отчаяние и беспомощность разрывает душу в клочья. Присаживаюсь на край кровати, беру её маленькую ручку. Провожу аккуратно пальцами по щёчке.

– Кошка, – шепчу, голос дрожит, срывается. – Девочка моя любимая.

Она приоткрывает глаза, взгляд сначала куда-то сквозь меня, потом уже фокусируется и смотрит прямо в глаза. Но молчит. Вообще никаких эмоций или звуков. И снова закрывает глазки.

– Милая, поговори со мной. Я так испугался! Что с тобой случилось?

– Голова болит, – её голос хрипит.

– Хочешь принесу водички?

Она только слабо кивает. Выхожу из палаты, нахожу аппарат с напитками и едой. А когда возвращаюсь в палату, там уже стоит врач.

– Здравствуйте, а это у нас кто?

– Я жених.

– Это прекрасно, а то мы начали уже переживать, что никто и не знает о пациентке. Я осмотр закончил. Вопросы есть?

– Да, доктор, можно?

Я киваю на дверь. Хочу поговорить вдвоём. Открываю бутылку воды, передаю Марте и выхожу из палаты вслед за врачом. Как только закрываю дверь, стоя в коридоре, задаю вопросы, которые меня беспокоят больше всего.

– Что с ней случилось? Какие травмы?

– У Смолиной сотрясение головного мозга, избирательная амнезия, ушиб мягких тканей копчика и ягодиц. В общем-то, типичные травмы при падении в ванной. Её нашли сотрудники гостиницы без сознания в номере. Вызвали скорую. Передали с ней одежду, но они не знали её имени. Поэтому зарегистрировали по имени, как только Марта Сергеевна пришла в сознание и смогла ответить на наши вопросы.

Я слушаю молча. Упала. Я боялся, что на неё напали. Хорошо ещё, что серьёзная травма только одна.

– Какие прогнозы и что вообще дальше?

– Денёчек-другой подержим ещё, а потом домой – отсыпаться.

– А что по поводу амнезии?

– Тут спешить нельзя, нужно, чтобы сама вспомнила. Сейчас она не помнит ничего после девятого декабря. Возможно, потом было какое-то травмирующее событие. Так что покой, покой и ещё раз покой.

Девятое декабря – это ещё дома, за день до представления с париком.

Захожу обратно в палату, Марта уже спит. Оставляю её телефон на тумбе рядом с кроватью. Целую и выхожу позвонить её родителям.

Разговор с ними короткий, я не успел даже сказать, что произошло. Только то, что она в больнице с сотрясением. Дослушивать или задавать вопросы они не стали.

В палате сел на стул рядом с кроватью и просто смотрел, как она спит.

Марта

Просыпаюсь отдохнувшей, голова зудит в месте удара, но в целом самочувствие неплохое, только сил нет. Открываю глаза – на стуле рядом с кроватью дремлет Лёша. Ноги вытянуты, голова опущена на бок. Выглядит он так себе. Тёмные круги под глазами, щетина отросла сильно. Весь осунулся. Осматриваю палату. Капельницу мне убрали из руки, на тумбочке бутылка воды и мой телефон. Тянусь за водой, только беру её в руку, но слабость такая сильная, что я роняю её на пол. От этого звука Лёша подрывается со стула и начинает сканировать помещение взглядом. Пока не натыкается на бутылку воды на полу.

– Проснулась, девочка моя!

Он подаёт мне открытую бутылку воды и целует в лоб.

– Ты кто?