Присвоение

Глава 2

Барсов открыл заднюю дверь. Девушку к его «мерину» подтолкнули. Она сделала шаг. Второй. Потом застопорилась.

Степан лениво продолжил наблюдать за ней.

Или он ничего не понимал в женщинах или…

Барсов не верил ни в любовь с первого взгляда, ни тем более «отныне и вовек». Зато он верил в страсть. И в своё желание.

Было в этой девочке что-то…

Отчего-то захотелось её рассмотреть поближе.

Такое с ним иногда бывало. Видел девочку и приближал к себе. Почему бы и нет.

Побирушки, конечно, у него не было ещё. Даже в буйной молодости. Да и не походила она на побирушку. Скорее уж, Потеряшка.

Барсов распахнул дверь шире, приглашая «даму» в теплый салон. Девушка застыла в шаге от машины. Степан недобро улыбнулся.

– Давай, девочка, смелее.

Все находящиеся поблизости мужчины знали, что у неё нет выбора.

Она тоже знала.

Девушка шумно вдохнула, взялась за ручку на двери и скользнула в теплый салон автомобиля.

Степан удовлетворенно кивнул и закрыл за ней дверь.

Мужики, которым обломалось, опередили его – прыгнули в машину и были таковы.

Обменявшись с операми кивками в знак солидарности, Степан обошел машину и занял своё место на заднем диване.

Неподалеку от незнакомки, имени которой он даже не знал, но которую посадил в своё авто и которая вжалась в спинку, максимально стараясь минимизировать возможность соприкоснуться с ним.

Интерес в отношении неё продолжал разгораться. Интересно, она понимает, что дразнит голодного зверя? Осознает, как воздействует на мужчин? Не только Барсов повелся.

Недотрог он не то что любил. Так скажем, давно не встречал.

– Поехали, Вов.

Телохранитель, сегодня исполняющий роль и водителя, плавно тронулся.

Барсов распахнув пальто, развернулся к незнакомке и более внимательно посмотрел на неё.

Что в ней привлекло?

Симпатичная мордашка? Есть такое дело. Высокие скулы. Пухлые губки. Брови темные вразлет. Волосы у неё всё же были не рыжими, скорее, темно-пшеничными, с приятным медовым оттенком. Интересно, свои? Или подкрашивает. Скорее всего, второе.

Но всё это второстепенно. Женщина может быть идеально красивой, совершенной, но, глядя на неё, у мужика ничто не дрогнет нигде. Нет, поначалу, может, и дрогнет в штанах. Потом – нет. К красоте быстро привыкаешь.

А эта…

Сидела и молчала. Сжалась вся. Ресницы длинные трепещут. Дышит тяжело, наполняя салон приятным ягодным парфюмом. Дешевым, кстати.

Степан подался вперед и, наконец, понял, чем цепанула его незнакомка.

Уязвимостью.

Да. Что-то на уровне инстинктов. На подкорке, что выбита у каждого взрослого, состоявшегося самца.

Забавно получилось. Остановился ради любопытства, потому что досадно было наблюдать дорожные разборки с участием молодой девушки. Значит, не зря его торкнуло. Вспомнилась лихая молодость.

Девушка молчала. Смотрела куда-то перед собой, на сиденье. И сидела с неестественно прямой спиной, при этом по-прежнему втягивала шею в плечи. В руках она сжимала такой же дешевый кожаный рюкзачок. На рюкзак он никак не тянул. Какое-то непонятное небольшое недоразумение. Но девочка в него вцепилась намертво.

Неужели настолько сильно нервничает?

Он ещё раз прикинул сколько ей лет.

Непонятно, около двадцати точно. Не больше.

– Что ты делала на дороге? – задал он первый вопрос.

Потеряшка напряглась сильнее.

– Шла.

Барсову не понравился её ответ.

– Шла, значит.

– Да.

– И куда, позволь узнать?

Девушка поджала губы, невольно привлекая к ним внимание. Полноватые, без губной помады и блеска. Красивые такие.

Он представил, как будет их целовать.

Будет же…

На этот вопрос она не спешила отвечать. Степан прищурился. Не хочет идти на контакт? Ладно, зайдем с другой стороны.

Она его опередила. Рвано выдохнула и быстро заговорила:

– Я должна вам сказать спасибо… Вернее, не должна, а говорю! Если бы не вы… Я не знаю, что со мной случилось бы! Они…

Она так же резко замолчала, как и начала говорить. При этом быстро посмотрела в его сторону и так же быстро отвернулась.

Степан усмехнулся. Ещё и стесняшка? Сомнительно, скорее, у девочки нервное.

– Что произошло на дороге?

Она снова вздохнула.

– Я и сама не поняла, – уже тише и спокойнее произнесла, но рюкзак продолжила держать крепко. – Я шла. Они появились откуда-то… Я не поняла. Притормозили, начали предлагать поехать с ними. Я отказалась. Они завели разговор про деньги и…

Она снова повторила уже виденный им жест – прикрыла рот ладонью. На этот раз её ладонь дрожала сильнее.

Степану не нравилось, что девочка никак не может успокоиться.

Появилось иррациональное желание успокоить её и, возможно, пригреть на груди.

Это не то чтобы плохо… Скорее, Степан не рассчитывал ни на что подобное.

Нахмурившись, мужчина достал из дверного отсека новую бутылку с водой, открыл и протянул девушке.

– Пей и успокаивайся. Тебя никто не обидит.

Девушка взяла не сразу. Она по-прежнему не спешила расслабляться. Сидела в углу и нервничала.

Степан продолжал протягивать бутылку, а у самого в груди заворочалось раздражение: какого он возится с незнакомкой? Она нуждалась в помощи. Он помог! Что ещё? Открыть дверь и выпроводить в ночь?

От этой мысли чувство протеста мгновенно присоединялось к раздражению.

Потеряшка, наконец, сообразила, что от неё ждут определенных действий, и осторожно, стараясь не касаться пальцами его, взяла бутылку.

– Спасибо.

Ну хоть поблагодарила и то хорошо.

Степан, продолжая злиться, откинулся на спинку дивана и поймал ироничный взгляд Владимира.

Захотелось показать фак в ответ.

Владимир работал с ним. Не на него. Первое время Степан никак не мог привыкнуть, что у него есть охранник. Для чего? Ему что, угрожает опасность? Глупость какая. Оказалось, что не всё так просто, и когда дело касалось больших денег – по-настоящему больших – ситуация вокруг стремительно менялась.

То, что он и его друзья несколько лет назад залезли туда, куда их не просили, и едва ли не разворошили осиное гнездо, они поняли не сразу. Провернули несколько сделок, почти легальных, поимели приличные дивиденды.

С них все и началось.

Из их четверки никто не сожалел о проделанной работе. Им удалось подняться, занять те места под солнцем, на которые они изначально претендовали.

Степан имел в виду себя и трех друзей детства. Они всегда были шальными, безбашенными. Один даже умудрился жениться и бэбика в Вегасе заделать (история Павла Дольника «Право на Отцовство»). Ну а что? Могут. Умеют. Практикуют.

Сейчас немного остепенились, но надолго ли? Пора уже, в принципе.

– Возьмите.

Потеряшка протянула ему бутылку назад. Степан взял и снова переключил внимание на девушку.

Он ничего больше не говорил. Больше ожидал, что она скажет.

А она молчала. Отвела взгляд к окну и снова забилась во внутреннюю раковину.

Девочку обидели. Тут даже и говорить нечего. Причем, скорее всего, дважды. Не будет красивая, молодая девочка шастать по ночным малообитаемым кварталам, да ещё вблизи с дорогой.

Новый год прошел. Народ пьяный, шальной. Всё ещё гуляет. Адреналин вместе с алкоголем в крови – плохие советчики. Мордовороты на старом внедорожнике – тому подтверждение.

Обычному обывателю, работающему в офисе, ездящему каждый день по одному и тому же маршруту, проводящему свободные дни в ТЦ и клубах, кажется, что давно миновали времена, когда девушек насильно сажали в машины и увозили на дачи. Что сейчас жизнь мирная и относительно спокойная.

Ну-ну.

Степану никогда так не казалось.

Или у него особая «среда обитания»?

Потеряшка под его взглядом занервничала сильнее, заерзала.

Но голову в его сторону не повернула.

Что же ты, такая робкая, в машину к взрослому, незнакомому дяде села?

Хотя тут он её тоже понимал.

Лучше респектабельный мужик на дорогой машине, чем быдло с дороги или «обезьянник» в ментовке. Тем более в праздничные дни, когда там контингент подобрался соответствующий. Опера тоже злые – все празднуют, а они работают. Сорвутся ненароком. Девочку не к тем подсадят или к себе в кабинет уведут. Да мало ли.

Степан покачал головой и скривил губы.

– Так, Потеряшка, давай кое-что проясним.

Услышав прозвище, данное им, девушка вздрогнула и всё же посмотрела на него.

Вот. Так-то лучше.

Хотя в сумерках автомобиля мало что можно было разобрать.

Степан, не особо заботясь об интонации, продолжил:

– Я тебе задам сейчас пару вопросов. Ты мне на них честно отвечаешь.

– А если… не захочу? – осторожно, прощупывая почву, полюбопытствовала она, позабыв, что любопытство сгубило не одну кошку.

– Сдам тебя операм.

– С какой стати? – сразу же выпустила она коготки.

– С такой. Может, ты откуда-то сбежала… Да мало ли.

– Вы шутите, правда же?

За то, что он напугал девочку, Степану стыдно не было. Даже уже не помнил, как давно попрощался с этим чувством.

Сейчас его разбирали другие.

И если бы он хотя бы одно озвучил вслух, Потеряшка не разговаривала бы с ним, а дергала бы за ручку заблокированной двери, пытаясь выбраться наружу.

– С какой стороны посмотреть.

Он готов был поклясться, что девочка задышала глубже, снова разволновавшись. Оно и понятно. Она думала, что ей на жизненном пути попался спаситель. Ан нет, такой же хищник, только нацепивший на лицо маску цивилизованности.

Всё же жаль, что нет возможности рассмотреть девушку получше.

– Хорошо, – медленно и негромко отозвалась она. – Задавайте ваши вопросы.

Степану всегда нравились послушные девочки. В отношениях он не любил конфликты и строптивиц. Это по молодости, когда кровь горячая и дурь прет из всех щелей, стервы воспринимались, как желанный трофей. Покорить, приручить. Доказать, что ты крутой парень.

С годами всё меньше хотелось что-то кому-то доказывать. Если только себе.

И опять же не в отношении женщин. Степан терпеть не мог истеричек и дур. Зачем проводить время с тем человеком, который тебя раздражаем, не понимает и сознательно выводит на негативные эмоции? С женщинами Барсов предпочитал комфорт.

Свой.

И щедро платил за него.

– Я задаю – ты отвечаешь, – снова напомнил Барсов. – Тебе негде ночевать?

Она растерялась. Не ожидала настолько прямого вопроса.

– Сегодня… да.

Ему понравилось, с какой осторожностью она ответила.

Про «сегодня» девочка, скорее всего, соврала. Или смягчила истину.

Ладно, с этим Степан разберется чуть позже. Если, конечно, желание не пропадет разбираться.

– Денег у тебя с собой нет?

Выдох.

– Нет.

– И документов тоже.

Последнее предложение он произнес без вопросительной интонации, уже как констатацию.

Девушка покачала головой.

– Нет.

– Смелая ты. В большом городе без денег и документов. Что собиралась дальше предпринимать?

Она отвернулась и пожала плечами.

– Не думала?

– Как-то… не до того было.

– Та-ак, – задумчиво произнес Степан, сцепляя пальцы в замок. – И что нам с тобой делать, Потеряшка? Выпустить на улице – не могу. Ночь темная, народ всё ещё гуляет. Где гарантия, что к тебе снова не пристанут?

– Зачем вам… со мной возиться?

Ему нравился её голос. Нравилось, как она говорит.

Девочке удавалось царапать за что-то мужское.

Такое с ним бывало редко. В юности. Но тогда отношениями и его жизнью в целом правил перфекционизм. Хотелось быть лучшим ухажером, лучшим любовником. С годами приоритеты менялись.

– Может, у меня комплекс спасателя? – недобро усмехнулся Барсов, принимая окончательное решение.

– Выпустите… – голос девушки дрогнул. Не выдержала она. – Дверь откройте, и я уйду…

– Угу, а мне потом с комплексом спасателя разбираться? Нет уж. Едем ко мне. Переночуешь. Утро вечера мудренее. За завтраком и решим, что делать с твоими документами. Не думаю, что ты их потеряла.

В темноте салона не было видно, как она мотнула головой. Степан, скорее, угадал. В душе от уязвимости незнакомки заворочалось что-то нехорошее. Темное.

– Зачем вам незнакомка в доме? – снова негромко спросила она, не желая уступать. – А вдруг я воровка или ещё кто-то…

Степан хмыкнул, но на вопрос не ответил. Его дом оснащен множеством навороченной техники, в том числе и охранной. В него сложно войти, ещё сложнее выйти.

– Вот ты и представься. Меня Степан зовут.

– Я слышала… К вам полицейские обращались.

– И?.. – Степан вскинул бровь кверху. – Ты, может, тоже представишься, или мне так и звать тебя Потеряшкой?

– Женя.

– Ну что ж, – он сделал многозначительную паузу. – Приятно познакомиться, Женя.