Притворись, что любишь

Глава 15. Главные слова

22 июня 2015 года

15:20

– Ты выбрал самое неудачное время, чтобы ввалиться без стука! – Кирилл буравил друга взглядом.

– Ну прости, я ж не знал, что у вас кипят такие страсти! Я с новой презентацией на проверку.

Натан прикрыл за Кирой дверь и прошел внутрь.

– Это ты ее довел?

– Сама виновата, – буркнул тот в ответ и выругался, чуть не наступив на остатки ананаса.

– У вас тут был бой фруктами? – усмехнулся пиарщик, кивнув на пятно на стене. – Кто победил?

– Натан, не до твоих шуточек.

Кирилл обошел стол и сел на свое место. Друг последовал за ним и, ничуть не стесняясь, достал из бара бутылку коллекционного коньяка. Кирилл скосил на него взгляд.

– Ты сюда бухать пришел? Не до этого мне.

– Очень даже до этого. Вот сейчас налью тебе бокальчик, ты мне и расскажешь, как докатился до такой жизни, – с этими словами Натан плюхнулся в кресло напротив и стал разливать напиток. – Держи!

Кирилл взял предложенный бокал и осушил залпом, не чувствуя вкуса.

– Ну?

– Что ну? Повоспитывал ее немного… Дело житейское.

– Часто она от таких житейских дел ревет у тебя в три ручья?

Кирилл забрал у друга бутылку и снова плеснул коричневую жидкость в бокалы.

– А что бы ты сделал на моем месте? Сказала, что уехала по работе, а сама сидела в ресторане с каким-то студентом. Я их увидел. Понятное дело – меня это взбесило.

– Серьезно? – из голоса друга исчезли веселые нотки. – Ничего себе. Шустрая девка. Везет тебе на слабых передком!

– Да не спала она с ним. Говорит, какой-то друг детства.

– Как понял, что не спала? Справку взял? – усмехнулся Натан.

– Ну, не в гостинице же я ее застал. Думаю, ничего у них не было.

– Подожди, подожди. Она соврала тебе, что едет по делам. Вместо этого пошла встречаться с каким-то парнем, и ты поверишь ее россказням?

– Сказала, что встретилась с ним случайно, когда возвращалась в офис. Думаю, правда. Действительно, зачем бы она потащила любовника в ресторан напротив нашего офиса? Ведь не дура.

– Так, друг сердечный… Теперь я совсем запутался. Значит, она возвращалась в офис, встретила какого-то знакомого, посидела с ним в ресторане, и ты их застукал. Правильно?

– Получается, что так, – криво улыбнулся Кирилл.

– А где драма? Ну посидела она с кем-то, пообщалась. В чем криминал?

Кирилл наградил друга злобным взглядом.

– Натан, не лезь, куда не просят! Я сам с ней разберусь.

– А тебе не приходило в голову, что после одной из таких вот разборок твоя Кира решит, что ты ревнивый баран, коим, кстати, ты и являешься, и сбежит на все четыре стороны? И сердечку твоему маленькому, как у Гринча, потом будет бо-бо?

Кириллу удалось выпроводить назойливого друга лишь через час. Натан не успокоился, пока не высказал всё, что думал. За это время Кирилл успел остыть окончательно. Неприглядные события сегодняшнего обеда предстали перед его мысленным взором во всей красе.

Теперь Кирилл уже не мог объяснить себе, почему так сильно разозлился. Не мог он объяснить и своего агрессивного поведения.

«Поймет, что ты ревнивый баран, и сбежит на все четыре стороны, – слова друга прочно засели в голове. – Ну нет, милая! Я тебя с таким трудом добивался. Не сбежишь ты от меня!»

Кирилл никогда не задумывался о том, что Кира может от него уйти. Он давно и глубоко похоронил идею с ней расстаться. Желание быть с ней не только не проходило, но и усиливалось. Кирилл вообще сомневался, что когда-нибудь захочет ее отпустить, потому что любит. Да, черт побери, он ее любит! Именно поэтому так психанул.

Кирилл нередко изменял прошлым подругам. Был уверен, что и ему изменяли, хотя никого, кроме бывшей жены, за руку не ловил. До сих пор помнил, как его взбесил адюльтер Оксаны. Но это был случай особый. Жена все-таки. Тогда разозлиться он имел полное право. Верность же других женщин ему была абсолютно безразлична. Но Кира… Эта девушка должна принадлежать ему одному. Может быть, именно поэтому он окутал ее такими плотными путами контроля. Подсознательно опасался, что она может уйти. Как только эта мысль возникла в голове, Кирилл почувствовал, что сердце пропустило пару ударов.

Так и есть. Он изначально боялся, что не нужен ей. Неудивительно, если вспомнить, сколько раз она его отвергала. Потому и сделал так, чтобы она везде от него зависела. Давил, пока не получил от нее всё, что хотел. Взамен дал тоже немало: вожделенные курсы, работу, подарки. Но достаточно ли, чтобы она с ним осталась и мирилась с его властностью – вопрос. До сих пор Кирилл об этом не задумывался.

Может быть, не стоило избегать разговоров о чувствах. До сознания Кирилла только сейчас дошло, что он ни разу не спросил свою ненаглядную о том, как она к нему относится. Справедливо полагал, что раз всё идет как по маслу, заморачиваться сентиментальным трепом не нужно. Теперь получается, он понятия не имеет, что Кира к нему испытывает и почему остается с ним.

Она всегда была с ним мила и нежна. И благодарна. Очень благодарна. Может быть, именно это чувство и диктовало ее хорошее к нему отношение? От этой мысли Кириллу стало трудно дышать. Что еще может испытывать к нему, тридцатилетнему мордовороту с искалеченным лицом, проступающей сединой и вредным характером, восемнадцатилетняя прехорошенькая девушка. Умная и обаятельная. Зачем он ей сдался, кроме финансового благополучия? Впрочем, последнее само по себе сильный аргумент в его пользу.

Кирилл глянул на часы. Почти пять вечера.

– Черт, уже, наверное, домой уехала. И не позвонила…

Он было схватился за телефон. Но передумал, решив дать ей время успокоиться. Тут телефон ожил сам:

– Алло.

– Сын, ты еще в офисе? Гости разошлись, нужно поговорить.

– Пап, сейчас не лучшее время, я занят.

Но куда там! Если Александр Демьянович что-то хотел, он пер как танк – бронебойный, весящий несколько тонн.

– Сказал надо, значит надо. Бросай свои бумажки и иди в мой кабинет. Дело есть.

22 июня 2015 года

19:05

Такси быстро довезло Кирилла до дома.

Решил отложить разговор с Синичкиной до завтра. Вряд ли сегодня она поехала к нему. От этой мысли на душе заскребли кошки. Он уже и не помнил, когда в последний раз Кира оставалась ночевать у себя. Точно не в этом месяце.

Завтра он заберет ее с утра пораньше и всё с ней обсудит где-нибудь в уютном местечке. Вечером сводит в ресторан, подарит что-нибудь ювелирное для закрепления мира. И всё вернется на круги своя. В этом Кирилл почти не сомневался.

Голова гудела от выпитого коньяка и событий насыщенного дня. Еще и отец подкинул тем для размышлений. Трубачёв-старший жил только работой и полагал, что все вокруг должны следовать его славному примеру, поэтому расслабляться Кириллу было некогда. Сегодня в его ноутбук перекочевали новые дары любимого папочки – несколько проектов на рассмотрение.

Кирилл закрыл дверь в квартиру, поставил сумку с ноутбуком на пол и направился было в гостиную, как почувствовал, что в квартире кто-то есть. Из ванной слышался звук льющейся воды. И тут он заметил босоножки. Мысленно похвалил себя, что так и не отремонтировал замок в ванную, и отправился прямиком туда.

Дверь открылась бесшумно. Кирилл несколько секунд просто наблюдал сквозь штору за любимым силуэтом. Кира мыла голову и не подозревала, что уже не одна.

«Какая же ты у меня ладная. Так бы и съел», – мысленно произнес он. Сердце его застучало с удвоенной силой. Захотелось сжать Киру в объятиях, прижать к стене и без остатка погрузиться в ее нежное лоно. Это желание моментально вытеснило из головы все остальные мысли.

Кирилл воспользовался временной беспомощностью девушки, быстро разделся и шагнул к ней под душ. В это время она как раз открыла глаза, прополоскав волосы.

Увидев его, Кира закричала и чуть не упала в неловкой попытке шагнуть назад. Кирилл вовремя подхватил ее:

– Тише ты, разобьешься!

– Или так, или заработаю инфаркт! Почему ты всё время врываешься, когда я в душе?

Он пропустил ее негодование мимо ушей, как всегда завороженный ее нагим телом.

– Кира, давай пошалим, – жарко прошептал он ей на ухо. Потом стал целовать ее шею.

– Что ты делаешь? – она попыталась вывернуться из цепких объятий.

– А ты догадайся, – ответил он хрипло.

Кира размахнулась и что есть силы ударила его в плечо. Сама испугалась того, что сделала, и замерла в ожидании.

Он едва почувствовал удар, но сам факт того, что она на него замахнулась, не на шутку его раззадорил. Он схватил Киру за волосы и слегка потянул, заставив посмотреть в глаза.

– Сегодня хочешь жестко?

Кира испуганно покачала головой. Что значит «жестко» в понятии Кирилла, она еще не знала. И выяснять не хотела.

– Значит, расслабься и получай удовольствие.

– Кирилл, ну пожалуйста!.. – просила она, пока он нес ее, мокрую и беззащитную, в спальню. – Давай сначала поговорим!

– Потом, Кира, всё потом.

Он положил ее на кровать и тут же накрыл своим телом. За то время, что они провели вместе, Кирилл изучил все ее чувствительные местечки. Завести ее было для него минутным делом. Вскоре она уже послушно постанывала ему в такт, выгибалась навстречу его могучему естеству, а он с рычанием входил в нее, вдавливая в матрац всё сильнее и сильнее. Развязка получилась очень сладкой для обоих. Кирилл излился в нее с довольным стоном и отодвинулся, чтобы она могла отдышаться.

Освободившись от его веса, Кира тут же откатилась в сторону и стыдливо закуталась в одеяло. Щеки ее розовели румянцем, а глаза метали в Кирилла нешуточных размеров молнии.

– Я не за этим вернулась! – возмутилась она.

Кирилл никогда не стеснялся своей наготы. Поэтому и сейчас не подумал накрыться. Лишь приподнялся на локте и посмотрел на нее.

– А зачем ты вернулась, Кира?

– Я хотела поговорить. Ты просто похотливое животное! – выпалила она.

– Знаешь, я этого никогда не скрывал, – усмехнулся он в ответ.

– Ты просто невозможен!

С этими словами она вскочила, завернулась в одеяло и бросилась из комнаты. Трубачёв перехватил ее у двери, сгреб в охапку и понес обратно. Сев на кровать, он устроил добычу у себя на коленях.

– Никуда ты не пойдешь. Хотела говорить? Давай говорить!

– Ты бесчувственный мужлан!

– Это мы уже выяснили. Я животное, мужлан, и всё такое. Со всем согласен. Что еще скажешь?

– Ты… ты, – Кира задохнулась, не зная, что еще сказать.

– Эпитеты закончились? Давай помогу. Ревнивый баран, собственник, сексуальный маньяк. Хватит?

По мере того, как Трубачёв говорил, ее глаза становились всё больше и больше.

– Ну, что ты на меня так смотришь? Я всё это знаю. Ну давай, не робей. Говори, что хотела. Обещаю, ничего тебе за это не будет.

– Сейчас не будет или вообще? – уточнила Кира.

– Девочка, ты что из меня Дракулу делаешь? Я тебя хоть раз пальцем тронул?

– Сегодня чуть не тронул! Может быть, и тронул бы, если б не Натан!

Кирилл хмыкнул и пересадил ее на кровать.

– Если бы я даже захотел тебя ударить, я бы сдержался. На то есть вполне объективная причина. Даже две: правая и левая, – он развел перед ней руками. – Если я тебя хоть раз ударю, последствия для твоего здоровья будут самые плачевные. У меня на твой организм совершенно другие планы.

– А с ананасом было так, демонстрация силы?

– А с ананасом это было «нечего сидеть по ресторанам с разными смазливыми юнцами»! Очень это меня нервирует! – с этими словами Кирилл попытался обнять ее. Но Кира снова вывернулась.

– Значит, ты мне не доверяешь! – покачала она головой.

– Я просто не умею делиться тем, что мне дорого, – Кирилл по-хозяйски похлопал ее по бедру.

Кира посмотрела на него выразительно.

– Кто говорил про дележку? Я тебе верна!

– Лучше перебдеть, чем недобдеть, – ответил он философски.

– То есть, по-твоему, это нормально, да? Диктовать, что могу делать, а что нет? Обвинять, даже не выслушав толком?

– Зачем терпишь, если всё так ужасно?

Кира окинула его долгим взглядом и в итоге произнесла:

– Разве ответ не очевиден?

– К сожалению, очевиден, – Кирилл поднялся с кровати, вытащил из шкафа джинсы с футболкой и стал одеваться.

Она осталась сидеть на месте, немного ошалев от услышанного.

– Почему к сожалению?

Кирилл повернулся к ней и ответил:

– По-твоему, я должен радоваться, что ты со мной из-за тряпок и продвижения по службе?

– Ты дурной? – голос ее дрогнул.

– Кир, я всё понимаю. Не надо стараться.

Она пару раз моргнула, затем сбросила одеяло и выскочила из комнаты. На этот раз останавливать ее он не стал. Краем глаза заметил, что юркнула в гостевую комнату, которая негласно считалась ее убежищем: там она занималась и проводила время, если Кирилла не было дома.

«Ну, вот всё и выяснили…» – подумал Кирилл и направился на кухню за порцией кофе.

Пора садиться за разбор проектов. Хотя он глубоко сомневался, что сможет сосредоточиться на работе. Главные слова были сказаны. И что-то Кира не стремилась его разубеждать. Могла бы для приличия хоть слезу пустить и броситься на шею с поцелуями. На душе стало горько и противно.

В ее комнате слышалось подозрительное шуршание. Кирилл не обращал на это внимания, сосредоточившись на дозировке воды, сахара, ароматного темно-коричневого порошка и собственных грустных мыслях. Включил кофеварку и отправился в коридор за сумкой с ноутбуком. Когда положил ноутбук на стол в гостиной, дверь в комнату Киры открылась. Одетая в простенькие шорты и майку без рукавов, Кира вышла с большой розовой сумкой. Кирилл узнал эту сумку. Именно с ней Кира сначала путешествовала из своего дома сюда, держа там вещи первой необходимости. Лицо его ненаглядной закрывали черные очки в пол-лица.

– Куда собралась? – пробасил он грозно.

– Кирилл, пожалуйста, не говори больше ничего. Можно, я просто уйду? – голос ее был подозрительно хриплым.

– Нельзя, – сказал он твердо и подошел к ней.

Он медленно снял с ее плеча сумку. Затем также медленно снял очки и бросил на диван. Глаза у Киры были красными. Нос припух и порозовел. Губы сжались в две ниточки. Но Кира не всхлипывала, держалась.

– Это что за концерт? Долго репетировала?

– Кирилл, пожалуйста, ничего не говори, – почти шепотом произнесла она.

– Нет уж, милая, решила устроить спектакль, доигрывай до конца!

Она несколько раз глубоко вздохнула и медленно произнесла:

– Не нужны мне твои подарки. В «Полярис» я больше не вернусь. И тебя я больше видеть не хочу!

Кирилл смерил нее недоуменным взглядом. Затем смысл сказанного окончательно уместился в его голове. Что-что, а это он ожидал услышать от нее в последнюю очередь. Похоже, не шутит. Взгляд его стал мрачным, а лицо хмурым.

– С чего такие решения, Кира?

– С того, что ты думаешь, будто я продажная сволочь! Я никогда не думала, что ты меня видишь такой! – голос Киры дрогнул, и сдерживаемые слезы всё же вырвались наружу. – Разве так любят?

– Кир, какая любовь, ты о чем?!

– Действительно, о чем это я, – сквозь всхлипывания продолжила она. – Ты ведь никогда не говорил об этом. Но я думала, ты видишь, как сильно я тебя люблю, и мои чувства… хоть немного взаимны! А ты, оказывается, ничего дальше собственного носа не видишь! Я только сейчас поняла, насколько тебе безразлична.

– Кир, если бы ты была мне безразлична, я бы развлекся с тобой немного и давно отправил в отставку. Но я же этого не сделал!

Она прекратила всхлипывать, а в глазах ее появилась решимость.

– Спасибо, господин хороший. Век не забуду твоей доброты! Только ничего мне больше от тебя не нужно!

– Ты хорошо подумай, – Кирилл цедил каждое слово. – Дороги назад не будет. Уйдешь сейчас, обратно не позову.

– Ты не понимаешь, да? Я не хочу от тебя уходить, но у меня нет выбора!

Он снова иронично ухмыльнулся:

– Хочешь, чтобы я поверил, что ты вдруг воспылала ко мне любовью?

– Почему вдруг? Это произошло постепенно!

– Кир, ты меня на дух не переносила, пока я тебя на курсы не устроил. И дальше бегала бы от меня. Или скажешь, что это не так?

Она смущенно потупила глаза, и Кирилл продолжил:

– Так к чему этот цирк?

– Это не цирк.

– Посмотри мне в глаза и скажи, почему согласилась со мной встречаться, – потребовал он.

– Потому что я тебя хотела!

– Ты меня… что?

– Хотела, – еле слышно повторила она.

– Если ты меня хотела, милая, что ж так рьяно от свиданий отказывалась?

Кирилл буравил ее взглядом, подмечая каждую деталь, каждое малейшее мимическое движение. Анализировал словно прокурор на допросе.

– Потому что не хотела быть очередной зарубкой на твоей кровати! А потом ты сказал, что хочешь отношений, – голос Киры сбивался, слабел, но она продолжала: – Всё у нас стало складываться. Я подумала, раз мы так хорошо ладим, значит, есть будущее. А ты, оказывается, всё это время думал, что я… Таких отношений мне не надо. Лучше бы ты ничего для меня не делал, но относился ко мне по-другому.