Притворись, что ты моя

Глава 9

Как и было обещано, последний чек на зарплату Харпер был доставлен в офис. К тому же, слова, сказанные Люком Теду, должно быть, достаточно сильно напугали того, так как ее телефон, к счастью, умолк.

И, как и было обещано, она пригласила Люка на ужин.

Она поискала рестораны за пределами Биневеленса, прежде чем остановилась на уютном местечке, славившемся своими стейками, в пятнадцати милях к востоку от города. Учитывая внимание, которое они с Люком привлекали в городке, им не дали бы поужинать спокойно.

Это не было «настоящее» свидание, напоминала она себе, что не означало, что она не может приложить некоторые дополнительные усилия к тому, чтобы выглядеть презентабельно.

Она не стала переодеваться, оставшись в своем повседневном наряде – брюках капри и топе изумрудно-зеленого цвета в рубчик с V-образным вырезом. Она слегка завила волосы, свободно распустив их по плечам. Сделав легкий дымчатый макияж и чуть-чуть подкрасив губы блеском, она была готова к выходу.

Посмотрев на свое отражение в зеркале в туалете на первом этаже, она поняла, что забыла надеть серьги. Она вернулась на второй этаж, в спальню, и рылась в ящике комода, когда Люк вошел в комнату из ванной.

В одном полотенце.

На его груди еще не высохли капельки воды. Как обычно, взгляд Харпер привлекла татуировка на его руке. Полотенце висело неприлично низко на его бедрах, открывая плоский, рельефный пресс.

Серебряное украшение, которое Харпер держала в руках, выскользнуло и со звоном упало на пол.

– Я… фу… – замолчав, она подобрала сережку. – Хм. Извини.

С пылающими щеками Харпер поспешно вышла из комнаты, оставив за спиной ухмыляющегося Люка.

Харпер бросилась на кухню и стояла, прижавшись лицом к холодильнику, до тех пор, пока не услышала, как он спускается по лестнице. Харпер сделала вид, что наполняет и выпивает стакан воды из-под крана, избегая смотреть Люку в глаза, когда тот вошел в кухню.

– Ты готова? – спросил он, засовывая руки в карманы джинсов.

Он был одет в джинсы и в серую полосатую рубашку с закатанными рукавами. Харпер подумала, открыл ли он шкаф и просто достал ее или, как и она, выбирал из нескольких вариантов. Так или иначе, Люк выглядел достаточно привлекательно для того, чтобы раздеть его прямо здесь, на кухне.

– Разумеется, пойдем.

На улице она повела его по подъездной дорожке к своей машине. Люк остановился рядом с «фольксвагеном-жуком».

– Ты хочешь, чтобы я поехал на этом?

– Ведь это я пригласила тебя, следовательно, я за рулем.

– Хорошо. – Сгорбившись, Люк с кривой ухмылкой уселся на пассажирское место. – Давай начнем наше свидание.

Харпер ощутила нервный трепет в животе. Когда же ее тело вспомнит о том, что это не настоящая связь? Нужно прекратить слишком остро реагировать на раздражитель, которым был Люк Гаррисон. Вздохнув, она уселась за руль, стараясь не обращать внимания на то, как близко друг к другу они сидят и как приятно пахнет от Люка. Надо было позволить ему вести машину. Центральная консоль в грузовичке Люка служила более надежной преградой.

«Жук», закашлявшись и задрожав, завелся, отчего Люк вскинул брови. Прежде чем Харпер дала задний ход, из-под капота несколько секунд доносился скрежет ремня.

– Господи Иисусе, что не так с этой штуковиной?

– Не слушай его. – Харпер похлопала по рулю. – Ты идеален.

– Детка, эта машина старше тебя. Тебе не кажется, что пришло время отправить ее на пенсию? Может быть, приобрести что-то, не столь похожее на консервную банку?

– Я люблю эту машину. Просто она требует небольшого техобслуживания, на которое я коплю деньги, и она снова будет как новенькая.

– Сколько раз тебе приходилось куковать на обочине?

Включив радио погромче, Харпер усмехнулась.

– Что? Я тебя не слышу. Радио работает слишком громко.

Покачав головой, Люк заерзал в кресле. Прислонил колено к рычагу переключения передач, задел ее руку, и никто из них даже не попытался сдвинуться.

Наконец, Люк наклонился вперед и хлопнул кулаком по кнопке, выключив музыку.

– Итак, как идут дела в офисе? – Всего за несколько дней Харпер разгребла кучу дел, но оставалось гораздо больше.

– Пока все хорошо.

– Есть ли то, что, на твой взгляд, требует улучшения?

Харпер взглянула на Люка, желая понять, не шутит ли он.

– Ты хочешь знать мое мнение?

– Ты как будто удивлена.

Она попыталась вспомнить, когда в последний раз парень спрашивал ее мнения. Тед, естественно, не интересовался им ни на работе, ни дома. Когда она попыталась поговорить с ним о том, чтобы заменить бухгалтерское программное обеспечение, он сказал, чтобы она не загружала этим свою красивую головку.

– Я проработала всего два дня.

– Ты умная девушка.

Люк пихнул ее ногой, и Харпер взмолилась о том, чтобы он не увидел гусиной кожи, которой от его прикосновения покрылось все ее тело.

– Не скрывай. Ты не обидишь меня.

Харпер подозрительно посмотрела на него.

– Хорошо. – Она откашлялась. – Есть некоторые моменты, которые, возможно, требуют внимания.

– Продолжай.

– Ну, у тебя довольно устаревшее программное обеспечение. Думаю, мы могли бы найти своего рода комплексный пакет прикладных программ на замену твоей системы калькуляции и выставления счетов плюс базу данных с многофункциональным инструментом типа швейцарского армейского ножа, который сделает всю работу. То есть тебе нужно будет вбивать изменения один раз, вместо того чтобы вносить их дважды или трижды в разные папки. Это не должно стоить больше, чем ты тратишь сейчас, и ты мог бы внедрить CRM.

– CRM?

– Систему управления взаимоотношениями с клиентами. Скажем, Фрэнк находится на рабочем месте, а клиент говорит, что подумывает о том, чтобы капитально модернизировать ванные комнаты. Фрэнк может взять свой iPad или ноутбук и подключиться к системе, то есть она отправит уведомление в офис для расчета стоимости модернизации. На следующий день цены и разные опции будут в CMR, и Фрэнк сможет обговорить все с клиентом.

Люк кивнул.

– Неплохая идея.

– Это лучше, потому что Фрэнк может забыть, а клиент передумает и ограничится чем-то вроде обычной столешницы.

– Что еще может делать CMR?

Харпер глубоко вздохнула и начала с азов. Ей казалось, что он ее не слушает, когда он нахмурился еще больше.

– Просто подумай об этом как о роботе-помощнике, – сказала она.

Люк кивнул.

– Мне нравятся роботы.

– Слушай, расскажи мне о Фрэнке. Чем он занимается? – Она поправила козырек от солнца.

– Ты хочешь сказать, почему он все время злится? – Люк ухмыльнулся, скрывая глаза за стеклами солнечных очков. – Отчасти в этом его очарование. Он доставляет тебе неприятности?

– Не совсем. Мне он как будто нравится. Просто мне любопытно. Он кажется…

– …непокорным? – подсказал он.

– Ну, да.

Люк вздохнул.

– Мы с Фрэнком давно знакомы. Я знаю его с детства. Он хороший работник. Один из лучших. Он лучше, чем кто-либо, знает всю подноготную этого бизнеса. Просто он трепло и ведет себя, как заноза в заднице.

Харпер фыркнула.

– Как тебе работается с отцом?

Люк пожал плечами.

– Хорошо. – Харпер многозначительно посмотрела на него, ожидая продолжения. – Он много лет руководит подрядными работами, и я всегда знал, что хочу строить. Поэтому примерно десять лет назад мы решили попробовать и основать компанию.

– Ты говоришь об этом так равнодушно.

Люк ухмыльнулся.

– О чем?

– Я лишь заглянула в твои бухгалтерские книги и входящие чеки, но это выглядит так, будто ты, приятель, вполне преуспевающий строитель.

– У нас все хорошо. – Он усмехнулся.

Харпер закатила глаза. С каких пор она стала находить ухмылку сексуальной? Видимо, прямо с этого момента.

– С такой занятостью, как у тебя, как случилось, что у тебя до сих пор не было штатного офис-менеджера?

Люк пожал плечами.

– На самом деле дела у нас пошли в гору примерно три года назад. А раньше штатным офис-менеджером была Бет – ты с ней завтра познакомишься, – пока не родила близнецов. Теперь она работает неполный рабочий день и просто ведет бухгалтерию.

Харпер затормозила, въезжая на покрытую гравием парковку. Люк приглядывался к отремонтированному амбару, задняя стена которого выходила на луга. Воздух был насыщен запахом стейков.

– Чудесное местечко. Почему ты выбрала его?

Пришла очередь Харпер ухмыльнуться.

– Я подумала, что здесь мы привлечем меньше внимания, чем в Биневеленсе.

– Хорошее решение.

– Ты что-то вроде знаменитого холостяка или доморощенного героя? Создается впечатление, что все невероятно интересуются тобой.

Люк встретился с ней взглядом, но вместо веселья, которое она ожидала, она увидела холодность в его глазах.

– Что тебе наговорили?

Харпер склонила голову набок.

– О чем наговорили?

– Ни о чем. – Его поведение изменилось. Протянув руку, он сжал ее колено. – Пойдем, я позволю тебе угостить меня ужином.

Официантка, маленькая девушка со стрижкой под мальчика, в очках с темной оправой и фиолетовыми прядями в волосах, провела их в уютную угловую кабинку у окна, выходящего на пастбище и пруд. Солнце как раз начало закатываться за деревья.

Люк оглядел шероховатые стены из камня, покрытого штукатуркой, и толстые потолочные балки.

– Милое местечко.

– Я подумала, что тебе понравится, – сказала Харпер, взяв пивное меню. – Мне кажется, чтобы отблагодарить тебя за все, нет ничего лучше, чем угостить тебя мясом в ресторане, расположенном в классном строении.

– Ты когда-нибудь перестанешь благодарить меня?

– А ты когда-нибудь перестанешь совершать поступки, которые заслуживают благодарности? – Она похлопала ресницами.

– Хитрюга, – усмехнулся Люк.

Они заказали разливное пиво и стейки, как и небольшая музыкальная группа, расположившаяся в примыкающем зале.

– Так расскажи мне о себе, Харпер, – сказал Люк, вытягивая руку на стенку кабинки.

– Ты очень серьезно относишься к этому так называемому свиданию. Что ты хочешь узнать?

Вернулась официантка с пивом, и Харпер отпила глоток.

– Ну, мы притворяемся, что мы на свидании, поэтому я хотел бы что-нибудь узнать о тебе. Например, когда у тебя день рождения? Где ты ходила в школу? Что значит расти без родителей? Почему ты оказалась в таком положении, как сейчас?

Харпер рассмеялась.

– Так много вопросов. – Она взяла его пиво и попробовала, а потом подвинула его обратно через стол.

Люк покрутил бокал, потом взял его и глотнул. Харпер подумала, не стал ли он пить специально с той же стороны, что и она.

– Я нахожу тебя интересной.

– Это не похоже на настоящий комплимент.

– Я нахожу тебя умной, красивой, веселой и смелой. Но я не могу понять: как человек, который пережил все, что пережила ты, разгуливает с постоянной улыбкой на лице?

– Ты имеешь в виду моих родителей?

– Твоих родителей, пожар, твоего бывшего придурка. Твоя гибкость впечатляет. Как так получается?

– На самом деле нет ничего впечатляющего, когда нет другого выбора. Что я должна делать, причитать «горе мне» до конца жизни? Мне по-прежнему доступны рассветы, как и всем остальным. И если я не воспользуюсь этим, то совершу глупость.

– То есть ты хочешь сказать, что мир слишком велик и прекрасен? – поддразнил он ее.

– Возможно, мне до сих пор грустно. Но я не должна погрязнуть в депрессии и не должна полностью игнорировать все хорошее, что еще ожидает меня. Это легкомыслие и расточительство.

Люк минуту молчал, вертя стакан на столе.

– И еще, отвечая на твой вопрос, день рождения у меня 3 марта. Я училась в Мэрилендском университете и получила диплом бакалавра в области бизнеса. Я на полпути к окончанию онлайн-магистратуры. А расти без родителей было тяжело. Всякий раз, когда наступают праздники, день рождения или когда ты получаешь диплом или аттестат, ты остро осознаешь, что тебе не хватает чего-то. Кого-то.

Люк кивнул.

– Твой любимый цвет?

– Красный. Но не коричневатый и не розоватый. Алый. Могу я задать вопросы тебе?

Люк покачал головой.

– Давай сосредоточимся на тебе.

– Попытка не пытка. Что значит расти с родителями? И иметь брата и сестру?

– Хаос. Ты же была на воскресном ужине.

Харпер бросила в него салфетку.

– Я серьезно!

– Я тоже. – Но он уступил. – Не знаю. Иногда тебе хочется просто побыть одному, а бывает, что ты благодарен за то, что все они есть у тебя. Мы близки. Порой слишком близки. Но я вырос с отцом, который не пропускал ни одной футбольной игры. Я сидел на всех танцевальных выступлениях Софи. Мы с Джеймсом проводили каждое лето, бегая босиком и с рассвета до заката играя в ручье. Мама каждый вечер с трудом усаживала нас за стол. Порой это было в половине пятого, а порой мы не ели до девяти, но мы были все вместе.

Харпер улыбнулась.

– Это выглядит так, как я себе всегда представляла.

– Ты никогда не жила вместе с другими детьми?

– Конечно, жила, но это было совсем по-другому. Ты находишься там только временно. В некоторых семьях живет куча детей, поэтому не хватает времени, чтобы уделять внимание всем им. В других есть родные или приемные дети, которые привыкли к заведенным порядкам и занятиям, и в этом их преимущество. Чаще всего обо мне просто забывали в этой суматохе.

– А тебе хотелось большего.

Харпер кивнула. Ей отчаянно хотелось большего. До сих пор.

– А тебе?

– Иногда.

Она засмеялась.

– Тебе нравится твоя приятная, спокойная жизнь.

Люк выдавил из себя улыбку.

– В данный момент она не очень спокойная.

– Ты переживаешь из-за командировки?

Он разрезал булочку и намазал ее маслом.

– Нет.

– Ты раньше бывал в Афганистане?

– Да.

– Ты не слишком разговорчив.

– Что ты нашла в этом парне, в Теде? – Он резко сменил тему, и Харпер решила дать ему передышку.

Но это потребовало большого глотка пива.

– Фу. Я сама задаюсь этим вопросом. Моя подруга Ханна предупреждала меня. Я была новичком на работе. Я думала, он крутой, если не считать козлиной бородки. Мне казалось, что он хороший начальник. А потом он начал приносить мне по утрам кофе. Посылать смешные сообщения по электронке…

– Ты слишком сентиментальна.

– Если под сентиментальностью ты подразумеваешь романтику, то да. Я до их пор верю, что где-то есть такой парень, который очарует меня и будет счастлив со мной до конца жизни.

Люк ухмыльнулся.

– Принц на белом коне, который спасает мир.

– Этого я не знаю. Иногда приходится спасать себя или кого-то еще. Но я не имела в виду, что умчусь с кем-то на закате.

– Вы, женщины, всегда ждете грандиозных романтических жестов.

Харпер рассмеялась.

– Прошу тебя, женщина нуждается в грандиозном романтическом жесте только один-единственный раз, когда она не знает, что любима.

– Я на это не пойду. Что ты скажешь о девушках, которые выбирают кольцо в честь помолвки за 15 000 долларов и требуют пригласить на свадьбу 400 гостей?

– Это совершенно разные вещи. Одно дело – ожидать, к чему приведет грандиозный романтический жест, а другое – требовать к себе повышенного внимания и очень больших затрат. С другой стороны, какой-нибудь несчастный кретин просто покупает легкомысленную девушку блестящими безделушками и повышенным вниманием.

– Легкомысленную девушку? Теперь все понятно. – Люк засмеялся, а у Харпер при виде его ямочки потеплело на душе.

Вернулась официантка с едой, и они оставили эту тему, уткнувшись в тарелки. Наслаждаясь блюдом, они болтали о работе, о еде и Биневеленсе. Харпер расслабилась, что было удивительно, учитывая, что большую часть времени, проведенного с Люком, она металась от одной крайности к другой – от нервозности к вожделению.

Это была непрерывная борьба, которая, как она надеялась, должна была скоро утихнуть. Харпер смущало, что каждый раз, когда она видит его без рубашки, ей приходится сдерживаться, чтобы не облизать губы.

Музыканты в соседней комнате заиграли медленную мелодию. Харпер от удивления открыла рот, когда в зале раздались первые аккорды песни группы Джеффри Хилли[2] «Angel Eyes».

– Как я люблю эту песню, Люк! Это моя любимая песня, она погружает меня в романтические фантазии. Потанцуешь со мной?

– Романтические фантазии?

– Фантазии бывают разные, Люк. Романтические, сексуальные…

– Больше никто не танцует.

– Какая разница? Мы здесь никого не знаем. Что плохого может случиться?

– Это так ты принимаешь решения? «Что плохого может случиться?» – передразнил он, делая жест рукой, словно отбрасывая воображаемые длинные волосы.

Не обращая внимания на вопрос, Харпер потянула его из кабинки на танцпол перед музыкантами. Люк был прав. Больше никто не танцевал, но всегда кто-то должен быть первым.

Остановив Харпер, Люк притянул ее к себе. Ее грудь касалась его теплого, крепкого тела, а их губы были совсем близко. Руки Люка скользнули по ее спине, прижимая ближе.

– Ты не танцуешь, – прошептал он.

Харпер почти ощущала его слова на вкус.

Обвив его шею руками, Харпер закусила губу, чтобы удержаться и не укусить его. Ей не пришлось прижиматься еще ближе к нему. Он сам охотно прижимался к ней.

Он вел ее, а она подчинялась. Каждое обжигающее прикосновение к нему занимало все ее внимание. Одна его рука скользнула выше и осторожно легла на ее разбитые ребра. Его ладонь и большой палец тесно прижались к изгибу ее груди.

Она понимала, что он чувствует, ощущала, как громко стучит ее сердце, знала, что он слышит ее учащенное дыхание.

Они раскачивались, не замечая ничего, забывшись под музыку и глядя друг на друга. Люк притянул ее ближе. Харпер чувствовала, как он напрягается, прижимаясь к ней всем телом.

– Перестань так смотреть на меня, – проворчал он.

– Как? – спросила она, затаив дыхание.

– Так, словно тебе хочется, чтобы я раздел тебя и попробовал на вкус каждую частичку твоего тела.

Она почувствовала, как тупая боль где-то внутри усиливается и начинает непрерывно и глухо пульсировать. Он чертовски хорошо умел читать чужие мысли.

– Я об этом не думала, – соврала Харпер. – Я думала о… десерте.

– Лгунья. – Его рука скользнула по ее груди, когда он осторожно смахнул волосы с ее лица. Он ухмыльнулся, когда Харпер, задыхаясь, открыла рот. Его прижатый к ней восставший член дернулся, и она поняла, что не только она думает о… десерте.

Она не заметила, когда закончилась песня, а Люк заметил.

Положив руки ей на плечи, он отстранился на шаг, нарушив очарование. Щеки Харпер пылали. Она совершенно не отдавала себе отчета в происходящем. Она даже не заметила, что к ним на танцполе присоединились другие пары.

Взяв за руку, Люк повел ее к столику.

– Это было фантастически, – вздохнула она, с пылающими щеками проскальзывая в кабинку.

– Пожалуй, нам нужно отправляться обратно. Завтра мне рано вставать.

Люк говорил ровным, но хриплым голосом. За внешним спокойствием скрывалось что-то происходящее в его душе, но Харпер не могла сказать, что это.

На столе их ждал чек, и, когда Харпер протянула к нему руку, Люк выхватил его у нее.

– Так не пойдет, милая.

– Я пригласила тебя на ужин. Я угощаю, – сказала Харпер, протягивая руку через стол.

– Нет. – Его отказ был тверже, чем окружавшие их каменные стены.

– Люк… – попыталась Харпер снова.

– Харпер. Нет. Давай допивай свое пиво.

Она нахмурилась, глядя на Люка. Стоило лишь слегка воспротивиться ему, и он превратился в статую.

Взяв Харпер за руку, Люк чуть ли не потащил ее к парковке, куда долетал стрекот сверчков, раздававшийся в ночной прохладе. Люк подтолкнул Харпер к пассажирскому сиденью «жука».

– Я поведу. – Он положил руку на дверь, не давая ей открыть машину. – Послушай, я должен кое о чем договориться с тобой прямо здесь.

Харпер стояла, прислонясь спиной к машине, а Люк засунул руки в карманы.

– Это не должно произойти.

– Что именно не должно произойти? – Харпер удивленно взглянула на него.

Он пристально посмотрел на нее. Она вынуждает его произнести это.

– Мы не можем усложнять ситуацию, занимаясь сексом.

– Что такого сложного в сексе?

– Харпер, – прорычал он.

– Прости, продолжай, пожалуйста. – Она улыбнулась, и ему захотелось придушить ее.

– Я не хочу, чтобы у тебя создалось ошибочное представление и ты решила, что между нами завязывается романтическая интрижка…

Она вытаращила глаза.

– Кто говорил об интрижке или связи? Ты уезжаешь. Я уезжаю. Это не означает, что мне неприятно, когда ты прикасаешься ко мне. Потому что мне правда приятно. Это заставляет меня задуматься.

– О чем задуматься? – Он знал, что ступает на очень зыбкую почву. Он уже стоял слишком близко к Харпер. Казалось, он не в силах заставить себя отстраниться от нее.

Она обвила его шею руками, притягивая к себе до тех пор, пока не задела его грудью.

– Я думаю, что бы я почувствовала, если бы мы поцеловались? – Она говорила тихим шепотом, приоткрыв губы. Приглашая его.

Он затаил дыхание. Он не мог оттолкнуть ее, сказать ей, чтобы она прекратила. Он должен был это сделать. Но он стоял неподвижно, не мешая ей встать на цыпочки и прижать свои нежные губы к его губам. Потому что в этот момент ему ничего так сильно не хотелось, как этого поцелуя.

Затрепетав сомкнутыми веками, она тихо вздохнула, охваченная желанием.

Этого было достаточно для того, чтобы Люк перестал сопротивляться. Поднеся руку к ее голове, он резко откинул волосы назад, чтобы было удобнее добраться до этого сладкого рта. Его язык дерзко проник в раскрытые губы, встретившись с ее жадным языком. От того, что Люк пробовал Харпер на вкус, его поцелуй отнюдь не становился нежнее. Он впивался в ее губы и вновь и вновь пронзал ее своим языком, совершая при этом ритмичные движения бедрами.

Харпер сцепила руки у него на шее, и Люк застонал. Его руки скользнули по ее ребрам, проникли под короткий узкий пуловер, и кончиками пальцев он дотронулся до кружева.

Он почувствовал это прежде, чем увидел. Харпер слегка поморщилась, когда его рука коснулась ушибленных ребер.

Он мгновенно отпрянул. Ругая себя и, возможно, ее тоже, он рывком открыл пассажирскую дверь и посадил ее в кресло.

Десять минут спустя, когда они ехали по дороге, его пенис все еще не обмяк и причинял боль. Люк чуть было не искалечил ее на парковке. Если бы он не заметил, как Харпер поморщилась от боли, когда он слишком крепко прижался к ней, то нашел бы способ трахнуть ее прямо на парковке. Он испытывал унижение от того, что потерял контроль над собой. Он забыл, что Харпер ранена. Забыл правила, которые тщательно соблюдал, план, которому следовал многие годы. Все полетело к чертям, потому что он не смог помешать себе прикоснуться к ней.

Его тело не должно было так реагировать на нее. И все же у него возникала эрекция всякий раз, когда он видел Харпер.

Когда она склонялась над столом в своих коротких шортах. Когда скакала в его белой майке, в которой спала до сих пор. В белой майке, которая отнюдь не скрывала ее идеальных сисек, тоскующих по его рукам. А сексуальные маленькие трусики, которые она носила под майкой? Харпер приводила его в бешенство. Он боялся, что она никогда не станет спать в чем-то, что не будет просвечивать.

Он приходил в состояние возбуждения, если находился на расстоянии трех футов от нее. Как пережить месячную эрекцию? Может быть, ему нужно обратиться к врачу?

Люк ощущал себя бомбой замедленного действия. Если бы он трахнул Харпер, вполне возможно, он убил бы ее. Ему хотелось верить, что он так реагировал на нее потому, что очень давно был один. Но он понимал, что это ложь. В Харпер было нечто такое, что тянуло и привязывало его к ней.

– Ты ненормальный? – с пассажирского места спросила Харпер все еще с распухшими и покрасневшими после его приступа губами.

Он не ответил, но чуть крепче схватился за рычаг переключения передач.

– Прости, что я так навязчиво пристаю к тебе, Люк. Я не собиралась расстраивать тебя. Просто мне хотелось узнать, как ты целуешься. Я обещаю относиться к твоим чувствам с большим уважением.

Она обещает относиться к его чувствам с большим уважением? Ведь это он придавил ее, как взбесившийся подросток.

– Харпер…

– Правда, извини. – Большие серые глаза покаянно смотрели на Люка.

– За что именно ты извиняешься?

– За то, что заставила тебя целоваться, когда ты не хотел этого. Я подумала, что тебя тянет ко мне так же, как меня к тебе. Мне не пришло в голову, что это не так, и потом я практически облизала тебя. Обычно я не пытаюсь вот так пожирать мужчин.

– Ты думаешь, что меня не тянет к тебе?

– Разве не поэтому ты наотрез отказался говорить со мной о сексе?

Люк резко повернул дребезжащего «жука» и остановился на обочине дороги.

– Харпер, невозможно испытывать более сильного физического влечения, чем то, которое я испытываю к тебе. Я постоянно борюсь, чтобы не потерять контроль над собой, не сорвать с тебя одежду и не воткнуть в тебя свой член только ради того, чтобы почувствовать, как ты кончаешь на мне.

У Харпер отвисла челюсть.

– Понимаешь? Такие мысли крутятся в моей голове, когда я рядом с тобой. Ты возбуждаешь меня и превращаешь в идиота, и мне это не нравится.

– Но, если ты хочешь меня и я хочу тебя, тогда почему…

– Детка, я просто не могу. Я не… готов. А если бы я был готов, ты первая узнала бы об этом. Но я просто не могу отвлечься от работы и командировки. Я знаю, что, если бы я овладел тобой, я, черт возьми, полностью потерял бы контроль, а это невозможно. В моей жизни просто нет места для тебя.

Харпер наконец закрыла рот и опустила глаза на свои руки, сцепленные на коленях.

Люк потянулся и взял ее за руку.

– Ты красивая, милая, сексуальная девушка, и кому-то очень повезет, что ты слопаешь его. Просто этим человеком не могу быть я. Поэтому я был бы тебе очень благодарен, если бы в моем присутствии ты начала носить куртку с капюшоном и прочее дерьмо, чтобы я не мечтал без конца о твоем горячем теле.

– То есть ты хочешь меня, и я предлагаю тебе себя без всяких условий, но ты хочешь оставить все как прежде и больше сосредоточиться на работе?

Он сжал ее ладонь.

– Когда ты так говоришь, это действительно звучит глупо.

– Ты непростой человек, Люк.