Притворись моей на одну ночь

Глава 3

– Что ты делаешь?

– Разве ты еще не понял? Детей перепутали. Посмотри на него. – Она дрожащей рукой окинула край одеяльца, чтобы муж мог увидеть лицо мальчика.

Сандро был потрясен. Вот, значит, когда она начала выказывать любовь. Но к кому? Или он тоже начинает сходить с ума. На миг ему показалось, что личико младенца похоже на его многочисленных племянников. А ведь раньше он думал, что все новорожденные похожи друг на друга.

Октавия перестала нервно раскачиваться в кресле и сейчас выглядела умиротворенной, почти такой же, как всегда. Но это невероятно. Неужели в больнице и впрямь могли перепутать детей?

– Это невозможно, – заявила медсестра. – У нас очень строгий протокол, малышей не могли перепутать. Вы ошибаетесь.

– Это вы ошибаетесь, – отозвалась Сорча. – Давайте сделаем анализы, и вы увидите, кто прав.

Алесандро старался не смотреть на женщину, уважая ее право на уединение от посторонних взглядов, но не мог не заметить, как смотрела на нее Октавия, без капли сомнения в собственной правоте. Она так нежно приняла этого ребенка. А если она права?

– Я не ожидал ничего подобного. Немедленно проведите анализы.

– Разумеется, сэр, но мы должны дождаться приказа врача. Я ему позвоню.

– Разве не я первая это предложила, – удивилась Сорча.

– Женский голос так тих, что его мало кто слышит, – поддержала Октавия, демонстрируя чувство юмора, которое всегда тщательно скрывала от мужа.

Но он услышал их беседу вполголоса. Октавия нахмурилась, ее лицо обрело маску бесстрастия. Сандро понял, что эта маска специально для него. Тревога закралась в душу, но он заставил себя переключиться на установление истины с младенцами.

Октавия посмотрела на ребенка, лежащего на ее коленях, и смягчилась. Лоренцо, если это действительно он, заснул. Бережно отодвинув его от груди и запахнув халат, она положила его себе на плечо и потерла спинку. Так естественно и расслабленно. На ее губах играла нежная улыбка. Алесандро проглотил ком в горле.

– Может быть, имеет смысл кормить малыша из бутылочки, пока все не выяснилось, – предложила медсестра.

– Мне все ясно. Этот ребенок мой, и я не выпущу его из рук, пока вы все не примете этот факт.

Она враждебно смотрела на Алесандро, давая понять, что это касается и его. Сейчас она напоминала дикую кошку, готовую разорвать в клочья, если он перейдет ей дорогу. Внезапно он понял, что новый образ жены весьма и весьма его возбуждает.

Лоренцо оказался на удивление тяжелым. Октавии хотелось вернуться в палату вместе с сыном, прилечь и предложить Алесандро подержать малыша. Странно, что он до сих пор этого не потребовал. Видимо, увлекся беседой с медсестрами по поводу процедуры надевания ярлычков. Надо признать, вероятность путаницы очень низкая, однако, скорее всего, детей перепутали. Октавия не могла доказать свою правоту, просто знала, и все. Слезы снова выступили у нее на глазах при мысли о том, что придется доказывать то, что подсказывал материнский инстинкт.

Доктор Рейнолдс немедленно взялась за дело.

– Анализ ДНК занимает много времени. Разумеется, мы его сделаем, но сейчас достаточно простого анализа крови. Он не окончательный, зато определит принадлежность ребенка паре, которая на него претендует.

– Отлично. – Алесандро принялся закатывать рукава, точно ожидал, что процедура будет проведена немедленно. – Думаю, у меня третья группа крови, анализ это подтвердит.

Однако даже ему, привыкшему, что приказам моментально подчиняются, пришлось подождать. Сотрудника лаборатории не было на месте, директор больницы решил лично поучаствовать в этом и побеседовал с обеими молодыми матерями. Потом провели допрос персонала, дежурившего ночью, и охраны, в обязанности которой вменялось отслеживать посетителей.

Во всех эти утомительных процедурах Октавию сопровождала союзница – Сорча. Алесандро тоже, разумеется, прилагал все усилия, чтобы докопаться до истины, но казалось, будто он винит их новую знакомую. По крайней мере, подобное выражение лица было у него в присутствии собственной матери, когда та несла вздор и требовала внимания к себе.

Наконец он подошел к жене и положил руку ей на плечо. Она едва не отшатнулась. Ее реакция не осталась незамеченной. Алесандро сделал вид, будто легонько погладил ее по плечу, но в глазах его мелькнул шок.

– Я собираюсь потолковать с начальником охраны, выясню, действительно ли они следуют протоколу.

Он выглядел измученным и нервным. Но эти слова неожиданно успокоили Октавию.

Его взгляд упал на спящего малыша, и лицо исказила мука. Значит, все-таки он воспринимает ситуацию всерьез, даже если ему, привыкшему оперировать фактами, трудно поверить инстинктам. Главное, он не отмахивается от мнения жены.

Прежде чем она смогла что-либо ответить, Алесандро взял ее лицо в ладони и наклонился. Горячие губы прикоснулись к ее губам коротким жарким поцелуем, от которого точно ток пробежал по телу Октавии. Все быстро закончилось, но она едва могла дышать от возбуждения. Муж выпрямился, его взгляд задержался на ее лице. Она не успела скрыть волнение от поцелуя. Проведя большим пальцем по ее щеке, Сандро ушел.

В отсутствие мужа Октавия всегда чувствовала разочарование, хотя и ругала себя за эту зависимость. Однако сейчас все куда более серьезно. Он пообещал ей защиту, а после долгих месяцев раздумий о том, почему муж утратил к ней интерес, почувствовать его заитересованность очень приятно. Хотя, может быть, это просто иллюзии.

– Ваш муж напоминает мне отца Энрике, – прошептала Сорча, тихонько покачиваясь в кресле.

Обеим женщинам дали слинги на случай, если они задремлют с детьми на руках.

– Каким образом? – заинтересовалась Октавия. Неужели какой-либо мужчина может походить на Алесандро? Невероятно. Ей никогда не доводилось встречать никого, даже отдаленно напоминающего мужа.

– Манерой все контролировать. Он так уверен в себе и решителен. Вам повезло, что муж рядом с вами. Точнее, повезло нам обеим.

– А ваш муж разве не здесь? – Октавия хотела больше узнать о новой знакомой.

Они еще не стали друзьями, но ей очень хотелось на это надеяться. Она потеряла связь с теми немногими знакомыми из Неаполя, да они и не были настоящими подругами, так, одноклассницы.

– Он в Испании. – В голосе Сорчи послышалось напряжение. – Попал в аварию. Все в порядке, он уже почти оправился, но приехать не смог.

– Из-за того, что роды преждевременные? Он в пути?

На губах Сорчи заиграла улыбка, она обвела взглядом инкубатор.

– Мы не женаты. Вообще не вместе. – Делано храбрая улыбка угасла, словно женщина жалела о поспешном признании. Можно подумать, одиночество – преступление.

– Прошу прощения за любопытство. Но, надеюсь, мы можем обменяться телефонами. В конце концов, нам обеим пришлось пройти через это.

– Вы правы. – Улыбка вновь озарила прекрасное лицо Сорчи. – Мама всегда говорит: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Я уеду к ней в Ирландию и буду жить там до тех пор, пока снова не выйду на работу. Так что, боюсь, мы не сможем встретиться за чашкой кофе. Придется положиться на современные технологии и встречаться в скайпе.

– О, – только и смогла вымолвить Октавия, мгновенно падая духом. Значит, она будет совершенно одна. Конечно, все это время ей очень хотелось вернуться к мужу в Неаполь, она только этого и ждала, но после встречи с ним не была уверена в своем желании. Может, сейчас он ее и поддерживает, но почему оставил так надолго одну? Странно, несмотря на надежды, что замужество подарит ей полноценную семью, никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой. – Что ж, друг по скайпу – это лучше, чем совсем никого.

Алесандро привык, чтобы его приказы исполнялись немедленно, а если что-то мешало этому, активно добивался результатов. И сейчас занимался именно этим. Поставив одного охранника у дверей инкубатора, он попросил второго сопровождать его и директора больницы к начальнику охраны Гарету Андервуду. Пожимая руку Алесандро, тот склонил голову.

– Муж миссис Ферранте. А вам известно, что ваш кузен назвался ее мужем вчера вечером?

Новость не сильно удивила Сандро, скорее, вывела из себя. Еще подростками они с Примо соперничали, однажды Алесандро пришлось даже отвечать перед лицом закона. С тех пор он строго-настрого запретил кузену называться его именем. Видимо, приказ был нарушен, и опять приходится придумывать оправдания.

– Я уверен, это продиктовано соображениями безопасности. Чтобы не вдаваться в подробности, поясню: недавно у нас возникла необходимость усилить охрану.

Последние несколько месяцев он безуспешно пытался вычислить неизвестных, угрожавших ему. Может, подмена ребенка – их рук дело? Однако паниковать, не имея доказательств, рано.

– Октавия должна была родить в частной клинике, где безопасность клиентов – один из ключевых моментов. Но поскольку все изменилось, я уверен, что Примо просто старался ее защитить.

– А почему не вышло с той клиникой?

– «Скорая» не приехала, а схватки прогрессировали очень быстро. Пришлось везти ее сюда.

– Я выяснял этот вопрос. – Директор больницы взял сотовый. – Оператор утверждает, что никаких вызовов с того адреса больше не поступало, лишь тот единственный, по которому и выехала «скорая». Ваша жена звонила сама.

– Значит, звонок Примо не приняли. Я сам с ними поговорю. Этой ситуации не было бы, если бы вызов приняли и отправили машину в нужную больницу.

– Сэр. – Оператор пригласил их в диспетчерскую.

В маленькой комнатке было жарко и тесно для такого количества людей. Техник быстро продемонстрировал на экране изображение с камеры наблюдения: Примо сопровождает каталку Октавии в помещение, куда вход посторонним ограничен. Медсестра качает головой, указывает куда-то вглубь коридора.

– Она предлагает ему подождать в приемной, – пояснил директор.

Спустя некоторое время забегал персонал, поскольку начали поступать пострадавшие в аварии. Люди входили и выходили, за дверью никто не присматривал. Примо вошел в комнату для персонала, которая граничила с операционной.

Все присутствующие смотрели на Алесандро. Он пожал плечами, готовый сказать, что кузен наверняка был обеспокоен состоянием Октавии, но промолчал, продолжая наблюдать за экраном. Оператор щелкнул пультом, появилось изображение с камеры наблюдения внутри комнаты. Из операционной вышла медсестра. Сняв перчатки, бросила их в корзину для мусора и принялась мыть руки. Звука не было, но, судя по тому, как она куда-то указала, стало понятно, что Примо попросили выйти. Сестру позвали в другую операционную, и она ушла. Из первой операционной вышла вторая медсестра, остановилась, явно шокированная присутствием постороннего, но Примо указал на дверь с табличкой «Операционная 2». Очевидно, его слова встревожили сестру, и она принялась суетиться над двумя подносами с бумагой, ручками и…

– Ярлыки для имен? – предположил Алесандро, наблюдая, как сестра кладет на каждый поднос полоску бумаги, отпечатанную на принтере.

– Там должны стоять имя матери и штрихкод, который подходит к ее личному делу, – пояснил директор. – Полоски печатают заранее, а позже в операционной ставят время рождения ребенка.

Из второй операционной вышла медсестра. Осмотрев оба подноса, придвинула к себе один, поспешно вышла вместе со второй сестрой. В этот момент Примо взглянул прямо в камеру, а потом, встав к ней спиной, заслоняя стол, сделал неуловимое движение рукой.

– Останови здесь! – крикнул Андервуд.

Все смотрели на него, а он не мог отвести взгляда от застывшего изображения на экране, не в силах поверить в то, что не решались высказать присутствующие и что заподозрил он сам.

– Он не мог.

Но такова горькая правда. Все усилия ради благополучия и целостности семьи Ферранте пошли прахом, потому что он убедил себя в преданности кузена.

Видео возобновили. Медсестры на экране понесли подносы каждая в свою операционную.

– Вы говорили, ярлыки проверяют в присутствии матери, – вспомнил Алесандро, огромным усилием воли заставляя себя сдерживать гнев.

– Обычно их зачитывают вслух и проверяют две медсестры, но вчера персонал работал в нечеловеческих условиях. Когда много работы, о мелочах забывают, и порой случаются промахи.

– Он не мог знать, что родились два мальчика, – заявил Андервуд. – Если хотя бы одна родила девочку…

– Он знал, что у Октавии должен родиться сын.

Вот, значит, что на самом деле имел в виду Примо, обещая, что присмотрит за Октавией в Лондоне. Сандро полжизни потратил на то, чтобы установить нормальные отношения с кузеном, всегда стараясь понять его, назначил своей правой рукой в компании, словно бы извиняясь за решение, из-за которого брат не стал руководителем. Но очевидно, дух соперничества принял опасную форму. Примо пошел на поводу у зависти и раздражительности, предав его.

– Малыш Келли к тому времени уже родился. Первая медсестра взяла для него шапочку, – услышал он слова директора, прорвавшиеся сквозь бешеный стук сердца.

Как принять эту неожиданно обрушившуюся правду? Примо предатель. В глубине души Алесандро пытался найти оправдание поступку кузена. Его не покидало чувство вины оттого, что он стал причиной смерти отца. С тех пор все проблемы, выпадавшие на долю Примо, он воспринимал как свои собственные, считая, что это достойное наказание, испытание для его чести. Всю жизнь он старался искупить свой грех. Ведь если бы не тот необдуманный поступок, отец по-прежнему бы управлял компанией. Сандро всегда ставил нужды семьи выше собственных. Он бы отдал жизнь за благополучие рода Ферранте. И вот награда за его усилия, удар исподтишка, нанесенный даже не ему, а жене и ребенку. Это уж слишком.

– Я бы хотел поговорить с вашим кузеном, – сказал Андервуд.

– Я тоже. – Тон Сандро не предвещал ничего хорошего.