Притяжение

Глава 1.

Исследовательская станция «Ковчег»

Будильник сработал ровно в семь утра. Я уже, как несколько часов не спала. Персональный телефон разрывался от сообщений и звонков. В четыре утра позвонила мама, ее звонок я проигнорировала, перевела аппарат в режим «не беспокоить» до утра, но уснуть уже не смогла. Несколько часов подряд смотрела, как загорается и тухнет экран. Сначала звонила мама, потом по очереди набирали сестры, отец, приходили бесконечные сообщения. Сообщения не открывала, я и так знала, что там написано.

Внутри все клокотало от злости, обиды и наглости родственников. Три дня назад в моем гражданском кабинете появилось пометка о том, что родители удалили мое имя из «родовых документов». И теперь я потеряла не только фамилию, прописку на планете, где выросла, но и право претендовать на наследство. Фактически одна процедура лишила меня семьи и дома, которыми я вроде как дорожили. Ну, или, по крайней мере, регулярно оплачивала счета за кредит на родительский дом, обучение сестер, текущие счета.

Обоснованием для исключения из «родовых документов» послужила моя работа на «Ковчеге». Так как большую часть года я провела на станции и не жила на родной планете, у семьи появилось основание внести меня в списки «недобросовестных детей». То, что большая часть семейных расходов покрывалась из моего кошелька, никого не интересовала.

Такой поступок семьи стал для меня настоящим ударом. Я не скажу, что у нас были всегда теплые отношения. Но я всегда старалась быть хорошей дочерью: помогать, заботиться о младших, хорошо учиться. Видимо, этого было недостаточно.

Почти сутки мне понадобились, чтобы переварить случившееся. Честно говоря, я сначала подумала, что это просто ошибка. Связалась с юристом станции, но она только подтвердила правомочность исключения и предложила утешительный чай.

Чай мне не помогал. Разговоры тоже. Обида и несправедливость разъедали изнутри. Не знаю, что меня обидело больше, само исключение или то, что мне об этом не сообщили. Через сутки пришло сообщение от банка с просьбой подтвердить платеж за дом. Тот самый дом, к которому я больше никакого отношения не имела. Светлый, с гостиной и тремя спальнями. Одна для родителей, одна для Сюзи, вторая для Лиз.

- Тара, ты все равно живешь отдельно. – Щебетала мама, и я с ней почему-то соглашалась. Дура.

Платеж я отклонила и ввела запрет на оплату этого счета. А потом поставила запрет на оплату университета Сюзи, колледжа Лиз, общежитий сестер, подписку на трансфер, доставку продуктов и десяток сопутствующих платежей. Не могу сказать, что этот поступок принес радость или облегчение. Нет, нисколько. Но лучше рыдать с деньгами, чем без них.

Сообщать родным о своем решении не стала, точно так же как они мне не сообщили о своем. Как и я, о том, что теперь придется самостоятельно оплачивать свои счета, семья узнала из банковского приложения.

Сначала пришло сообщение от мамы:

«Милая, счет по кредиту нужно погасить через три дня»

Меня не спросили ни как дела, ни как я себя чувствую, ни что со мной происходит. Я не ответила. Следующее сообщение тоже пришло от мамы.

«Видимо, в вашей дыре снова проблемы со связью. Напоминаю про кредит, иначе тебе придется платить процент за просрочку, а это очень много»

Это сообщение я тоже проигнорировала. И вот, ночью, когда не привезли продукты, с Лизи попросили плату за трансфер в колледж, а университет Сюзи не увидел оплату за семестр, и началась атака. К сожалению, протокол станции не позволял никого блокировать даже в личных аппаратах, поэтому все, что оставалось делать – игнорировать уже бывшую семью. Отвечать я не хотела. Боялась, что не выдержу прессинга, и обида вырвется наружу. В какой-то степени это можно было назвать бегством от проблем, но сейчас я искренне считала, что это лучшее решение для меня.

Ровно в семь утра я встала с кровати и пошла приводить себя в порядок. Личные трагедии не отменяли должностных обязанностей. Телефон оставила на тумбочке. Сегодня он мне точно не понадобится.

После часа в спортивном зале, душа и кофе, я чувствовала себя если не бодро, то вполне сносно. Погружений сегодня в графике не было. Я планировала перебрать оборудование, и составить отчеты, пока на «Барде» бушевали шторма. Планета, на которой находилась станция, на девяносто процентов была покрыта океаном, а оставшиеся десять процентов суши занимали «Ковчег» и «Бирная». Станция «Бирная» занималась подводными фермами. Выращивала рыбу, морских гадов и ряд пищевых минералов. А мы, на «Ковчеге» специализировались на подводных исследованиях.

До лаборатории я дойти не успела. Экран на моем рабочем планшете загорелся, появилось сообщение «вызов на срочный сеанс связи». Внутри все сжалось. С кем должен был состояться этот сеанс связи – я не знала. Но от одной мысли, что это мог быть кто-то из родных, к горлу подступал панический ком тошноты.

Пропускать или отказываться от «срочных сеансов связи» запрещал протокол. Все, что мне оставалось делать, это глубоко вдохнуть и смириться с неизбежностью. Через пять минут я вошла в защищенное помещение для связи и чуть не застонала от облегчения, когда на экране появилось лицо Меган Рос, директора «Ковчега». Женщина с короткой стрижкой, сухим лицом и неестественно длинной шеей, была чем-то в роде живой легенды. Но я ее откровенно побаивалась, хотя ни разу живьем не видела.

- Доброе утро, Тара. – Поздоровалась женщина и тут же нахмурилась. – Куда исчезла фамилия из личного дела?

Глава 2.

Тара

Успокоиться мне удалось только в космолете, когда поставила сумку на полку и села в кресло. Эмоции до сих пор кипели, но я старалась держаться. Время от времени возникало желание позвонить родителям, и спросить, за что они так со мной поступили, но теперь я точно знала, что ничего этот разговор не даст кроме новой волны ненависти и обид.

Сидя в кресле, я старательно отталкивала от себя детские воспоминания, которые так и норовили отправить меня в пучину самоистязания. Чтобы хоть как-то справиться с собственным состоянием, начала рассматривать обстановку вокруг.

Космолет был обычным: серые стены, квадратные полки, кресла с жесткими ремнями. Он принадлежал «Ковчегу» и использовался исключительно для перевозок сотрудников внутри системы. Необычным казалось только количество пассажиров: в салоне была только я, и двое мужчин, неизвестной мне расы, в оливковой форме. К станции эти двое отношения не имели. Станция была гражданской, спецодежда была только у отдела техников. Да и нашивки на плечах мужчин намекали на то, что они были военными, а не учеными.

Оттого, что никого из коллег рядом не оказалось, я почувствовала себя совсем неуютно. Обычно в командировки отправляли малые или большие группы экспертов от пяти до сотни сотрудников, в зависимости от задачи. Я ни разу не видела, чтобы кто-то был командирован в одиночестве.

Я присмотрелась к соседям. Оба были похожи на людей, отличались только глаза, в них не было цветной радужки, только черный зрачок и кожа как будто бы с серым оттенком. Волосы у обоих мужчин были седыми. Но, я не была уверена, что это было особенностью их расы. Расу, к слову, я определить не смогла. Оба заметили, что я их рассматриваю, но никак на этот интерес не отреагировали, а я поспешила уткнуться в планшет, чтобы не злить и не привлекать к себе лишнего внимания.

К этому времени на почту пришли несколько писем: приказ о командировке, об отправке, документы о секретности, обязательства о неразглашении, и еще несколько стандартных бланков. Информации о том, куда я направляюсь, и в чем будет конкретно заключаться моя работа – не было. Единственное, что на данный момент мне было известно, это то, что работать придется на тракайцев.

Информации о тракайцах у меня было мало. Исключительно обрывки сплетен о том, что в их мире царил махровый патриархат, женщины ни во что не ставились, были ограничены в правах, и в ходу было многоженство. Что из этого было правдой, а что выдумками, или устаревшей информацией, я не знала. В сети нашла только общую информацию о планете, и системе, в которой она находилась.

Планетой и всей системой управляет Сенат, каждая ветвь власти называется Крылом и подчиняется Сенату напрямую. Также, если верить сети, у Тракая была довольно сильная экономика, хорошо развита промышленность и технологии. Больше ничего полезного я не нашла. Только узнала, что мужчины в оливковых комбинезонах и были теми самыми тракайцами. На контакт они идти не спешили, но я сделала закономерный вывод, что это мое сопровождение.

Убедившись, что больше ничего интересного не найду, спрятала планшет в сумку, и тут же загорелся экран телефона.

«Ты долго будешь нас игнорировать? Хочешь, чтобы с тобой начал разговаривать отец?!» - горело сообщение от мамы. Слова прозвучали как в детстве, когда она угрожала мне отцом.

Я открыла экран сообщений и начала читать:

«Тара! Как это понимать! Ты издеваешься?! Я из-за тебя опоздала на экзамен! Верни подписку на трансфер!» - даже сквозь написанный текст, прорывались визгливые нотки в голосе сестры.

«Тара, дочка, если ты не погасишь ипотеку в ближайшие дни, тебе придется платить проценты. Ты же знаешь, банк просрочек не любит».

Сообщения приходили и приходили. Спасало только то, что голосовые и видеосообщения система безопасности не пропускала даже на личные устройства. Чем дальше я читала, тем агрессивней становились послания. И вот, я увидела сообщение от отца. Сердце сжалось, но открыть его не успела. Как раз в этот момент космолет приземлился на площадку. Я удивилась. В путевом листе время полета было указано 28 часов, а мы находились в пути не больше пяти. Я насторожилась. Мужчины, летевшие со мной, поднялись со своих мест, подошли ко мне и, не сказав ни слова, жестом показали на выход. Один из них взял мою сумку.

Пряча недоумение под маской безразличия, я подчинилась. Ситуация казалась нестандартной, никаких инструкций у меня не было. В голове мелькнула мысль о похищении, которое могло стать вишенкой на торте этого дня, но к счастью, все обошлось. Мы втроем молча, через герметичный канал стыковочного шлюза перешли в другой космолет.

Со мной так никто и не заговорил. Один из сопровождающих показывал мне дорогу, второй с сумкой шел сзади вплоть до кресла. Один из солдат проверил крепления страховочных ремней на моем поясе, как будто я была ребенком. Второй в это время прятал мою сумку в багажной капсуле. Как только они сели, космолет, будто по сигналу, тронулся с места. Кажется, насчет посадочной площадки я ошиблась, и менять транспорт нам пришлось прямо в космосе.

Планшет остался в сумке, телефон тоже. Ручной коммуникатор почему-то не работал. Я несколько раз пыталась его включить, но система требовала каких-то кодов. Что это были за коды, спросить боялась, потому что поведение сопровождающих изменилось. Они заметно расслабились на своей территории и начали меня откровенно разглядывать. К счастью, только разглядывать. Попыток заговорить или сократить дистанцию никто не делал.

Глава 3.

Кар Барден

Стоя на краю обрыва, главнокомандующий наблюдал за тем, как внизу, словно муравьи, копошатся солдаты. Рас отсюда было не видно. Точно он мог отметить только мужчин с планеты Земля 12. Они не боялись воды и спокойно ходили по воде. Барден, глядя на это хмурился, догадываясь, что знает об этом деле далеко не все.

- Впечатляет, правда? – Подошел к нему Алан Митро.

Главнокомандующий повернул голову вправо и кивнул. С Аланом Митро они были знакомы не так давно. Первый раз этого маленького римута, с синим отекшим лицом и проплешиной прямо в центре круглой головы, он увидел два года назад, когда впервые попал на станцию. Тогда он был здесь чисто с формальным визитом, в честь какого-то праздника. Настолько несущественного праздника, что даже не смог вспомнить какого именно. Второй раз в «Эдем» Барден прилетел полгода назад, когда был обнаружен вход в одну из пещер. Местные называли это место «Провал», из-за внешнего вида: это была дыра в скальной породе, которая во время прилива полностью закрывалась водой. Для того чтобы ее не потерять, были установлены специальные маяки.

- Когда прилетит ваш водолаз? – Общаться с Митро главнокомандующему не хотелось. Этот тип ему не нравился чисто внешне. Впрочем, Картеру Бардену вообще мало кто нравился.

- Уже запросили разрешение на посадку. – Ответил Митро.

- Не будем терять время. – Коротко сказал Барден и повернулся спиной к обрыву.

Если бы в тот момент главнокомандующий знал, какой сюрприз его ждет впереди, то не стал бы спешить на посадочную площадку.

Тара

Я проснулась от мягкого касания чужой руки.

- Прибыли. – Сказал солдат.

Это были первые слова, которые я услышала от тракайца. Они прозвучали приглушенно, из-за калибровки чипа переводчика, но разборчиво.

- Хорошо.

Ответила я и обнаружила, что весь полет проспала, но и делала это в относительном комфорте. Кто-то перевел мое кресло в режим кровати и укрыл меня пледом.

- Спасибо. – Обратилась я сразу к обоим, чтобы не выяснять, кто из них решил обо мне позаботиться. В ответ получила короткий кивок.

Уже по отработанной схеме один из моих сопровождающих показывал дорогу, второй взял мою сумку. Дорога была недлинной. В этот раз выходили не через шлюз, а с обычного трапа, на открытой посадочной площадке. Яркий свет ударил в глаза, а в легкие попал прохладный воздух. Он по составу здесь отличался от того, которым люди привыкли дышать на Земле, или на станциях или планетах Солнечной Системы, но все равно был пригоден для полноценного дыхания, без последствий для здоровья.

Я быстро осмотрелась. Место, куда мы приземлились, не было похоже на обычный город. По воздуху летали транспортные капсулы с синими логотипами в виде крыльев, весь транспорт был служебным. Гражданского транспорта не было ни в воздухе, ни на площадках. И в то же время для обычной исследовательской станции территория казалась слишком большой. Или мне так казалось, потому что территория «Ковчега» ограничивалась небольшой площадью суши.

- Где он? – От размышлений меня отвлек громкий голос. К этому моменту переводчик уже успел провести калибровку, поэтому я могла четко различить не только слова говорящего, но и интонации.

Солдат, который шел впереди, сделал шаг в сторону. Только теперь я поняла, что за его спиной меня не было видно. И я не видела ничего, что находилось впереди, кроме широкой спины в оливковом комбинезоне. Но, как только солдат отошел в сторону, я увидела, что нас встречали трое: крупный таркаец с военной выправкой и крыльями в виде знаков различий на плечах, низкорослый римут в потертом мятом костюме, и девушка, расу которой я не знала с планшетом в руках. Видимо, она была чьим-то помощником.

Я хотела детальней рассмотреть девушку, потому что впервые видела такой оттенок кожи, но сделать мне этого не дали. Римут широко улыбнулся и сказал:

- Добро пожаловать в «Эдем» Тара!

- Где подводный эксперт? – Спросил военный. По его недовольному лицу я поняла, что моя кандидатура его не устраивала.

- Тара и есть наш приглашенный эксперт. – Сообщил римут.

- Но я видел личное дело. – Сообщил военный.

- Конечно, главнокомандующий. Там есть ваша резолюция.

Что-то мне подсказывало, что резолюцию кто-то ставил не глядя. Объяснить удивление главнокомандующего как-то иначе, было невозможно. Моя кандидатура его явно не устраивала. Таркаец свел серебристые брови, мощная челюсть от недовольства сдвинулась вправо, черные зрачки расплылись. Я почувствовала волну чужого недовольства, смешанную с каким-то презрением. Он сделал пол шага вперед, и в ту же секунду, солдаты, летевшие со мной, сделали синхронный шаг и закрыли меня спинами. Волна чужого негодования тут же исчезла.

- Мистер Митро, - снова заговорил главнокомандующий, - нам нужно обсудить это назначение.

Это «обсудить» мне не понравилось. Сразу вспомнилась угроза финансового краха, если придется вернуться на «Ковчег».

- Конечно, главнокомандующий. Тути пока покажет Таре ее новое жилье. – Прощебетал римут самым сладким тоном, на который только был способен.

- Мис Тара может отдохнуть, но вещи разбирать не стоит. – Эта фраза предназначалась мне.

Глава 4.

Тара

Мое новое место работы находилось в одноэтажном здании, прямо на скале, в ста метрах от края обрыва. Вид открывался потрясающий: волны, бьющиеся о неприступные скалы, обрамленные силуэтами городских башен. Дома которые я видела, находились достаточно далеко, и рассмотреть их было невозможно, но после «Ковчега», где вся надводная жизнь была сосредоточена на небольшом клочке суши, а вокруг царила бесконечная водная гладь, они казались очень близкими.

- Красиво, правда? – Мужской голос за спиной заставил обернуться.

Рядом стоял высокий мужчина, в клетчатой рубашке, со взъерошенными черными волосами.

- Привет. – Поздоровался он и протянул мне руку, как это было принято делать на Земле. – Сергей.

- Привет. – Улыбнулась я и протянула руку в ответ. – Тара.

- А я тебя знаю, ты же та самая «Сирена»? Да? – Мужчина озорно улыбнулся, а я залилась краской.

Это прозвище прилипло ко мне случайно, на очередных курсах, и я почему-то его сильно стеснялась. Хотя в узком подводном кругу меня так и называли.

- Лучше просто Тара.

- Заметано. А мы-то с Лексом гадали, где они найдут спеца с такой квалификацией.

- Лекс? Ты про Вардова?

- Мир тесен, да?

Мужчина источал из себя такое веселое добродушие, что тревога отпустила, и я улыбнулась. А знакомое имя, прозвучавшее секунду назад, дало надежду, что все не так страшно, как мне казалось пару часов назад.

- Пойдем, у нас тут интересно.

Мы прошли буквально десять метров и попали в небольшой офис со столами, стоящими в три ряда, виртуальной доской и кофейным уголком. Внутри нас уже ждал невысокий, коренастый мужчина в дурацком джинсовом комбинезоне, надетом на белую майку – алкоголичку.

- Таааарааа! – Протянул Лекс, одаривая меня своей фирменной улыбкой и раскидывая руки для дружеских объятий.

В этот момент я совсем расслабилась и обняла если не друга, то хорошего знакомого.

- Я так и знал, что они тебя сюда притащат. – Сказал мужчина, хлопая меня по спине и целуя в висок, как это было когда-то давно, на заре моей подводной карьеры.

- Я тоже рада тебя видеть. – Похлопала его по спине в ответ. – Расскажешь, что тут у вас происходит?

- Сначала Митро придет и даст официальную информацию. Кофе будешь? – Сказал он, выпустив меня из объятий.

- Буду. – Кивнула я и по старой привычке села на первый попавшийся стол. – А что из неофициальной информации мне нужно знать?

- Из неофициальной – Сергей взял стул, повернул его спинкой вперед и сел так, чтобы меня видеть, - подозреваем, что там сеть пещер, обследовать нормально не можем, потому что дроны выходят из строя, таркайцы после погружений на этой территории мрут, другие расы частично, выживаю, но потом из госпиталя месяцами не вылазят.

- Люди?

- Никаких побочек. – Ответил Лекс и протянул мне кофе. – Все как на Земле.

- Спасибо. А почему вас не отправили на обследование?

- У нас нет ни квалификации, ни навыков. – Пожал плечами Сергей.

- Обучить вас было бы дешевле и быстрее? Разве нет?

- Сенат не хочет тратить время на обучение, - Лекс сел на стол напротив - это раз. И мы боимся туда погружаться - два.

- Боитесь? – Удивилась я.

Удивилась, потому что видела Лекса под водой. И он не создавал впечатление человека, который просто так, в обычной пещере, испугается.

- На двоих мы сделали тридцать погружений. Но опуститься ниже тридцати метров не смогли.

Я еще больше удивилась. Я видела схему изученной части пещеры. Это был огромный светлый зал, с крупным выходом на поверхность, который был виден почти со всех точек. Поверить, что в таких условиях Лекс мог бояться, было сложно.

Тем временем мужчина нажал что-то на ручном коммуникаторе, и в центре комнаты появилась 3D визуализация первого зала.

- Вот до этой глубины, - в самом низу модели загорелся красный сектор, - все штатно. Потом что-то в голове перещелкивается и начинается неконтролируемая паника.

- Азотный наркоз?

- Нет. – Помахал головой Сергей. – Мы сначала тоже думали, что это азот. Попробовали погрузиться на тримиксе. Ничего не меняется. Эта глубина как своеобразная граница. Опускаешься ниже и все, ты себя не контролируешь.

- И заметь, - привлек мое внимание Лекс, - этот эффект работает только в этой дыре. В остальной акватории ни у кого проблем не возникает.

Я задумалась, автоматически начала перебирать варианты, что могло спровоцировать такую реакцию: психологическое состояние, примеси в дыхательной смеси, во что сложно было поверить, но отмахиваться от этого варианта не стоило, или что-то, что находилось в самой пещере?

- И в других пещерах тоже все штатно? – Спросила я.

- На этой планете больше нет пещер. – Сказал Лекс. – Эта первая, которую удалось обнаружить. Причем совершенно случайно. Туда провалились дети Руби. Нашей феи по материальному обеспечению. Благо мальчишки хорошо плавают и смогли выкарабкаться.

Глава 5.

Тара

Порог нового дома я переступила только вечером. Настройка снаряжения, планирование и разговоры затянулись. Мы с Лексом еще долго сидели в мастерской, подгоняя размеры строп, примеряя костюмы, обсуждая общих знакомых, технические новинки и завтрашний спуск. Сергей ушел раньше, в этот день он был дежурить на другом объекте, но обещал наверстать общение на следующий день.

Несмотря на усталость, я чувствовала себя если не счастливой, то довольной. Как будто этот неожиданный проект вернул мне уверенность в себе и напомнил, что теперь я не обиженный ребенок, а взрослая, самостоятельная личность. Дышать стало легче и интереснее, что ли. Я не могла описать это чувство, но в эти минуты откровенно им наслаждалась.

Войдя в квартиру, скинула ботинки и заказала доставку продуктов, заварила вечернюю порцию кофе и села с планшетом в глубокое кресло возле окна. Нужно было разобрать рабочую почту. Писем за день пришло традиционно много: рабочая рассылка, планерки, новости. Все это касалось предыдущих проектов, поэтому я пробежала по письмам глазами, чтобы ознакомиться, и удалила. Бухгалтерия «Ковчега» тоже прислала официальное уведомление о том, что с сегодняшнего дня моя зарплата на станции переводится на счет отца на основании судебного постановления. Из этого же письма я узнала, что слушание по делу прошло без меня, сегодня в обед. По решению суда за мной остаются права только на так называемые суточные и пайковые. И перечисления в счет погашения долга перед семьей будут перечисляться любым работодателем, находящимся в пределах Солнечной системы и Систем, с кем заключены судебные соглашения. Еще раз порадовалась своему решению хотя бы на время покинуть «Ковчег». Этих крох, которые за мной оставались, хватило бы разве что на еду. И то, если питаться два раза в день и отказаться от кофе.

Впрочем, отцу доставалась тоже смешная сумма. Этого не хватало даже на оплату недельного абонемента Лизи на вокал. В голове звучал только один вопрос: зачем? Зачем со мной так поступили? Почему? Но ответа не было. Или я не готова была его принять, поэтому не видела.

На кухонной стойке лежал телефон. Единственный способ получить ответ на свои вопросы – поговорить с отцом. Но к этому разговору я была не готова. Поэтому телефон так и остался лежать на стойке, а я погрузилась в изучение бумаг. Лекс смог достать для меня допуск к протоколам погружений пострадавших дайверов. Мне казалось, чем лучше я изучу эти бумаги, тем безопаснее будут погружения. По крайней мере эта информация могла дать понять, с чем придется столкнуться. Я по очереди начала читать файлы, обращая внимание на все: личность дайвера, его опыт, снаряжение, план погружения, данные компьютеров, недочеты экипировки. Присматривалась к любой мелочи, сопоставляла симптомы пострадавших с симптомами глубоководных болезней разных рас и не заметила, как провалилась в сон.

Краем сознания я поняла, что отключилась, но заставить себя проснуться и перейти в спальню уже не смогла. Почувствовала, как из рук на пол соскользнул планшет, поджала ноги и разрешила себе расслабиться и ни о чем не думать. Мышцы тут же расслабились, напряжение в спине, которого я не замечала весь день – исчезло. Но вдруг что-то изменилось.

Сначала я услышала звук открывающейся двери. Но странным было не то, что дверь открылась, а то, что я, понимая, что ко мне может проникнуть посторонний, никак на это не отреагировала. Даже глаза не открыла, не запаниковала, не проснулась. Я просто знала, что кто-то вошел в комнату, и сейчас стоит прямо напротив кресла. Я была уверена, что это мужчина. Что он смотрит на меня. Но вместо страха я почувствовала удушающую волну возбуждения. Сердце забилось быстрее, грудь как будто потяжелела, во рту пересохло, а в животе скрутилась тугая пружина желания. Ни одной мысли о том, что мне угрожает опасность, не возникло. Разум как будто затянуло тягучим, липким, медовым желанием. Я не могла ни о чем думать. Мысли путались, а тело жило самостоятельной жизнью, желая только одного – прикосновения. Прикосновения этого незнакомого, чужого мужчины. Я чувствовала, я точно знала, что он хочет ко мне прикоснуться так же сильно, как и я к нему.

Барден

Этим вечером главнокомандующий задержался в своем кабинете. Он изучал детали проекта, который ему поручили курировать. Сделать это днем он не мог, потому что кроме «Эдема», он был обязан заниматься текущими делами своего Крыла. Поэтому всю ознакомительную работу приходилось переносить на вечер. От переутомления главнокомандующего спасала только военная выправка и годы муштры сначала в академических казармах, а потом на службе.

Когда дверь в его кабинет открылась, он как раз изучал те же документы, что и Тара: личные дела погибших подводников, и обстоятельства их гибели. Но погрузиться полностью в процесс не мог. Во-первых, большая часть цифр и схем ему ни о чем не говорила, во вторых его отвлек незваный посетитель. Барден не смог сразу понять, кому хватило наглости ворваться к нему в кабинет без предупреждения, мешал яркий свет коридора. Когда присмотрелся, с удивлением увидел знакомый силуэт. Это была женщина. Тара.

Сначала главнокомандующий хотел возмутиться, но не смог. Язык прилип к небу, а женщина, увидев его растерянность, воспользовалась моментом, подошла ближе и одним плавным движением расстегнула блузку. Такого поворота Кар Барден не ожидал. Он давно не был девственником, его часто пытались соблазнить женщины разных возрастов, рас и статусов. Но ни одна не предлагала себя так открыто и нагло, как это делала землянка.

Сначала он растерялся, вжался в кресло, попытался подобрать слова, чтобы выгнать ее из кабинета, а потом понял, что не может оторвать взгляд, от белой кожи женщины, от аккуратной груди с набухшими от возбуждения сосками, от мягкого, соблазнительного живота. Барден облизнул пересохшие губы. Ладони вспотели, женщина подошла впритык, задрала короткую юбку так, что он увидел кружевную резинку чулка и села прямо к нему на колени. В нос ударил теплый запах ее тела, в паху Бардена мучительно заныло желание. Она это почувствовала и победно улыбнулась. В серых глазах ликовали черти. Он был повержен, и она это поняла. Барден понимал, что трогать ее нельзя, что она подчиненная, что все, что здесь происходит сейчас неправильно! Но руки сами тянулись к белой коже.