Привет Саншайн (User) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 4)

Я вздохнула:

–На чьей ты стороне?

–Его, – сказал он. – Очевидно.

Я улыбнулась. Но, правда, в том, что Итан попал в точку. Я не стала прощать Дэнни за то, что он сделал, но я начинала думать, что, может быть, он был прав. Я потратила так много времени на то, чтобы поверить, будто я потеряла нить между тем, кем я была, и женщиной, которую я представляла миру. Все, что я делала, было тщательно откалиброванным расширением меня самой.

Но таковы издержки моей жизни. Я понятия не имела, когда успела потерять себя.

–Значит, ты уверен, что ее нет? Твоей подруги?

–Тысяча фотографий в Инстаграм не могут врать. – Он чуть помедлил. – По крайней мере, не всегда.

–Тогда не мог бы ты мне кое в чем помочь? Это незаконно.

Он сразу встал со скамейки:

–Это мой любимый вид помощи.

Глава 43

Итан положил ключи на комод в фойе и оставил меня там.

Я сделала глубокий вдох и начала ходить по дому. Дому моего детства. Он смутно напоминал тот дом, в котором я выросла, и был отремонтирован с нуля.

Теперь здесь темные деревянные полы и шоколадные стены, увешанные картинами современного искусства. Красочные полотна расположились около входа, светильники в стиле арт-деко висели под потолком.

Трудно было вспомнить дом таким, каким он был. С его белоснежными полами и стенами, черно-белыми фотографиями моего отца – «искусство», висящее где угодно. Некоторые из фотографий были личными, но большинство из них были посвящены Монтоку. Этот город был побегом для моего отца, и долгое время оставался его мечтой. Поэтому всю свою любовь к нему он отразил в своем доме. Доки и пляжи. Долины и предприятия Монтока. Атлантический океан.

Я подошла к задней части дома, где прихожая сужалась и вела к двери на кухню. Теперь она была из крепкого красного дерева. Мой отец отказался заменить дверь, которая пожелтела и потрескалась по углам, а краска в некоторых местах и вовсе облупилась. В тот день, когда он был номинирован на свой первый Оскар, у него застряла нога в двери – застряла после того, как он услышал эту новость. Палец от сильного удара был сломан и превратился в уродливый черно-синий шар.

Тем не менее, он решил, что дверь сыграла важную роль в той победе, точнее то, как он ударился – привело его к победе. Таким образом, правило состояло в том, что дверь оставалась такой, какая есть, и никак не могла быть изменена. Со временем она становилась все более потресканной и грязной, но он даже не красил ее. Моей сестре не нравилось, когда я шутила, что, следуя такой логике, он не должен был носить гипс на пальце, а, наоборот, снова и снова его ломать.

Я провела рукой по новой двери и прошла мимо того, что было маленькой студией моего отца. Теперь здесь была прекрасная открытая кухня. Они увеличили ее в размерах, чтобы разместить лучший из существующих (коммерческой серии Viking) остров, который продолжался до бесконечности, и дровяную печь. Я открыла холодильник Sub-Zero, и, хотя владельцев не было в городе, он был прекрасно укомплектован. Яйца, креветки, овощи, свежие фрукты, клубника и молоко.

На нашей кухне никогда не было еды, и не было достаточно места, чтобы приготовить что-то впечатляющее. Была небольшая печь, остров, за которым помещалась только пара барных стульев. Кухня была простой и безмятежной, как напоминание о том, что было за домом. Даже при всем ремонте, дом все еще стоял там с изысканным крыльцом, смотрящим на океан.

Я вышла на улицу – знакомый запах пляжа ударил в нос. Сколько дней я сидела там, в детстве, считая этот запах само собой разумеющимся? Сколько мечтала о том, чтобы отправиться куда угодно?

Мои воспоминания подвели меня ко второй истории. Я вернулась внутрь и направилась вверх по лестнице, в комнату, которую мы с Рэйн делили в детстве. У нас были две односпальные кровати, большой письменный стол с двумя стульями и пурпурные стены. Мой отец позволил нам покрасить комнату в этот цвет, когда мы были еще маленькими. И мы никогда не меняли его.

Теперь комната была залом для медитации – в комплекте с Буддой и небольшим садом Дзэн. Но они оставили пурпурные стены. Это было то, что они сохранили? Цвет был поразительный, мигом вернув меня в то время, и на меня обрушился поток воспоминаний.

Мне было и пять, и десять, и пятнадцать – одновременно. Я сидела в углу. Рэйн должна была скоро вернуться. Я вспомнила, как она вошла, в тот день, когда окончила среднюю школу. Она все еще была в своем платье, а я сидела там, представляя, что буду делать с комнатой, когда она уедет учиться.

Рэйн была лучшей ученицей и получила полную стипендию в Принстонском университете. Она бы училась по одной из самых впечатляющих математических программ в стране, и при этом все еще была бы достаточно близко к Монтоку, что позволяло ей легко регулярно возвращаться домой. Как я знала, это было для нее важно.

Возможно, именно поэтому я ей не поверила, когда она сказала, что не уедет, что она останется дома. Останется там, где она была, и вместо этого начнет занятия в колледже в Саутгемптоне. «Я бы не оставила тебя», сказала она в тот день. В то время я была в ярости. Как она могла отказаться от такой возможности? И как она могла притвориться, что это имеет какое-то отношение ко мне? Я закричала, что она притворяется, что врет, будто беспокоится обо мне, когда мы обе знали, что отец – тот человек, о ком она беспокоилась. Он был причиной того, что она тупо отказывалась от бесплатного обучения в Принстоне.

Я была уверена, что она думала, что без нее я попытаюсь сломать его. Я попыталась бы сломать все его правила, вытащить на поверхность все его травмы. И она не знала, справится ли он с этим. Будет ли он поправляться, если его лишат поддержки? Или он просто потерпит поражение?

Она была настолько злой, что вышла из себя. Я думала, что ей не понравилось, когда я озвучила правду, – она не хотела снова защищаться, чтобы изо всех сил защищать нашего отца. Но что, если я ошиблась? Что, если она, правда, осталась из-за меня?

Может быть, она подумала, что если бы она оставила меня с ним, он бы уничтожил меня? Я подошла к окну и села на странную подушку из бамбука. Посмотрела в окно на передний двор, где находился гостевой дом. Я всегда чувствовала, что так подчинена нашему дому и правилам, которые регулировали все в нашей жизни, правилам, которые я никогда не понимала. Это не изменилось, когда я снова здесь оказалась.

Я провела последние восемь ночей в своей машине, на обочине, около дома детства, ожидая, когда погаснет свет. Тогда бы я знала, что моя сестра легла спать. Однажды ночью я смотрела в окно, как моя сестра и ее дочь сидят за столом за поздним ужином. На заднем плане появился парень моей сестры. До его прихода они ничего не ели. Горшок с макаронами, чашка с салатом. Но моя сестра была счастлива. Ее дочь ела, а Рэйн наклонилась и слушала ее рассказ о том, как она провела день. Моя сестра построила семью – у нее была жизнь, которой она наслаждалась – а я осуждала ее.

Как я пришла к этому?

В моем автомобиле на зеркале заднего вида висел снимок УЗИ. Здоровый маленький ребенок. Сильное сердцебиение. Начало зарождавшихся конечностей. Я не знала, был ли это мальчик или девочка. Но это еще впереди. Был ребенок, который частично принадлежал тому, кто думал, что больше меня не знал. Где бы эта картина висела в альтернативной реальности, когда я не стала бы для него незнакомкой? Где я призналась во всем, пока не стало слишком поздно? Где он тоже признался.

В течение последних восьми ночей я ждала, пока погаснет свет, убедившись, что моя сестра спит, чтобы она не смотрела на меня с жалостью, что я все еще спала на ее диване. Чтобы мне не пришлось смотреть ей в глаза и видеть ее неодобрение. Чтобы мне не пришлось думать о ней и ее дочери, о моем муже и отце, и обо всех, кто когда-то любил меня и кого я потеряла.

Сегодня вечером мне не пришлось ждать, пока свет погаснет. Я свернулась калачиком на полу в спальне моего детства, на чужом мягком коврике. И я поняла, что ошибалась в чем-то еще. Может быть, поняла самое главное. Я ошибалась в том, как мы отвергаем самих себя, если нам говорят, что это больше не подходит. Я думала, что это связано с бегством – настолько быстрым, каким ноги могут вынести, – от своих прежних «я».

Я не понимала, что это самый верный способ завершить все там, где я все начала.

Глава 44

Утром я выглянула в окно. В голове был такой туман, будто вчера вечером я выпила бутылку вина. Мои плечи болели ото сна, а голова кружилась от жары. Я открыла окно, чтобы впустить прохладный, мягкий ветерок, и увидела, что она смотрит на меня из своего крошечного окна на чердаке.

Сэмми. Всего секунду она выглядела удивленной тем, что я была в главном доме. Но счастье видеть меня, должно быть, ее перебороло. Потому она открыла свое окно пошире.

–Привет, – сказала я.

–Привет.

Она оглянулась, как будто ее поймали. Когда она снова повернулась, я направилась к лестнице, ведущей к пляжу.

Сэмми показала мне два больших пальца и закрыла окно, тут же направляясь за мной.

***

–Так ты и мама поссорились? – спросила она.

Мы сидели на ступенях лестницы, прямо над нами гулял океанский ветер.

–Мы справимся, – сказала я.

Она боролась со своими волосами, пытаясь заправить их за уши.

–Я не понимаю, как вы это сделаете, если вы, ребята, избегаете друг друга.

–Ты это заметила?

–Ну, я здесь живу.

Я улыбнулась.

–Не беспокойся об этом, хорошо?

Сэмми кивнула:

–Что ты делала в другом доме?

–Посещала, – сказала я.

–Зачем?

Я вздохнула:

–Этот вопрос заслуживает более длительного ответа, чем ты сможешь дождаться. Что ты сказала им по поводу того, куда идешь?

–Раковины.

Я засмеялась.

–Мама на работе, но Томас сказал, что я могу сходить ненадолго. Он все еще ждет меня. Мы заедем в Блинный домик по пути в лагерь.

–Звучит восхитительно, – сказала я. – Спасибо, что пришла, чтобы встретиться со мной. Я очень рада тебя видеть.

Она пожала плечами:

–Я, правда, больше не могу тебя видеть.

–Я не хотела, чтобы ты думала, что это имеет какое-то отношение к тебе.

Она скривила лицо.

–Почему я так должна думать? Моя мама не хотела, чтобы мы болтались вместе. Не было другого выбора.

Я почувствовала, как мое сердце переняло ее эмпатию, ее понимание. В шесть лет она уже была умнее своих тети и матери.

Я наклонилась и обняла ее, как будто не пропустила первые шесть лет ее жизни, как будто я имела на это полное право. Возможно, это было связано с сожалением. Ведь как только вы это почувствовали, то переходите на другой уровень, чтобы попытаться почувствовать что-нибудь еще.

–Я думаю, ты прекрасна, – сказала я. – И я хочу, чтобы ты знала это, на случай, если твоя мама снова вышвырнет меня.

Она покраснела. На самом деле покраснела.

–Хорошо, в следующий раз, ты сможешь просто сказать это.

Я потянулась к песку и взяла белую ракушку, протянув ее ей.

–Для твоей истории, – сказала я.

Сэмми неодобрительно посмотрела на мой выбор. Затем отбросила ракушку обратно на песок и начала искать другую.

–Давай, по крайней мере, попытаемся сделать это правдоподобным, – сказала она

Глава 45

Не на следующий вечер, а в вечер после него, я приехала в ресторан за час до смены, чтобы перекусить едой для персонала и отдохнуть перед ужином. Когда я вошла на кухню, Дуглас встретил меня у двери.

–Эй, у тебя посетитель, – сказал он. – И она ищет тебя. Настоящую тебя.

–Я не понимаю.

–Ну, не знаю, Санни. Спроси ее сама.

Затем он указал на столовую, где Джулия сидела в баре, выпивая бокал вина.

Я вытерла вспотевшие руки об джинсы:

–Чего она хочет?

Я спрашивала больше для себя, чем для Дугласа. Видимо, он чувствовал себя вынужденным ответить.

–Так ты пытаешься определить объем моих знаний. И моего интереса.

Он отступил, и я направилась в столовую.

Инстинктивно посмотрела на себя в зеркало – подтянула свитер, заправила волосы за ухо, пытаясь выглядеть презентабельно.

–Джули?

Она подняла глаза, когда я подошла к бару.

–Санни! Я не думала, что это правда, но ты, действительно, здесь.

Заставив себя улыбнуться, я спросила:

–Что ты здесь делаешь?

–Что я здесь делаю? Что ты здесь делаешь? Такую крутую женщину как ты, сложно отследить. – Она подвинула свой клатч, чтобы я могла сесть рядом с ней. – Хочешь вина?

Я неохотно присела:

–Я в порядке, спасибо.

Джули наклонила свой бокал в мою сторону.

–Тогда я выпью за нас обоих. Наше здоровье.

Она сделала глоток и широко улыбнулась, осматриваясь по сторонам.

–Получается, здесь люди скрываются, когда мир поворачивается против них. Рай.

Может, для некоторых людей это и рай. Но, кое для кого – это чертов ад. Несмотря на это, я не стала исправлять ее.

–Как дела? – сказала Джули. – Та еще была вечеринка, а?

–Я не должна была там появляться.

–Ну, если бы Эмбер сделала это со мной, я бы тоже не стала появляться.

Я съежилась. Прежняя я отпустила бы это. Но теперь мне казалось, что так будет неправильно. Эмбер была ужасной и фальшивой, но она не виновата в этом. Она не виновата в том, что со мной разорвали контракты.

–Думаю, что ошибалась на ее счет.

Джули выглядела удивленной.

–В самом деле? Ну, я все равно не выношу Эмбер, – сказала она.– Большинство людей не выносит. И серьезно, тост?

Я улыбнулась:

–Ты и не собираешься слушать мои аргументы об этом.

Она сделала глоток вина.

–После того, как ты ушла, я поговорила с Луисом. На самом деле, разговор был о тебе.

Я посмотрела на нее:

–Он меньше злиться?

–Ну, нет. – Она покачала головой. – Но это заставило меня задуматься о том, почему он это делает?

–Я лгала практически во всём.

Она пожала плечами:

–Многие люди делают это. Это то, на чем был основан Facebook, не так ли?

Я не была готова так легко простить себя.

–Это другое. Я обманула своих друзей.

–И? Это в значительной степени соответствует курсу, которым мы идем в наши дни. Людям просто некогда говорить правду. Каждый человек из New York Post врет, публикуя самый запоминающийся заголовок, который только можно себе представить. Немного фантазии, и ты можешь сделать себя событием дня. Даже если у тебя нет реальных новостей.

Я посмотрела на нее и задумалась. Было ли это одним и тем же? Значит ли ложь во благо одного или двух сообщений на Facebook или Twitter тоже самое, что и ложь обо всем в твоей жизни? Может быть, так ты себя и теряешь. Один небольшой сфабрикованный пост за раз. До тех пор, пока твой профиль на Facebook, который выглядел совсем иначе, начинает выглядеть похожим на кого-то, кого ты не знаешь. Он становится таким на того, кого, возможно, ты хочешь быть похожа.

Джулия сделала глоток вина:

–Все врут. Луис раздражен, не потому что ты это сделала. Он раздражен, потому что ты была настолько убедительна. Он раздражен, потому что думал, что ты настоящая.

Я думала об этом. Джули была права. Самым сложным было пытаться убедить Луиса в том, кем он был для меня и кем мы были друг для друга, – что все это не было ложью. Он много значил для меня. Даже сейчас.

–Но вот что, – сказала она, наклоняясь ко мне с улыбкой. – Я на самом деле думаю, что ты настоящая.

–Что-то я не понимаю.

–Посмотри на себя. Не обижайся, но ты выглядишь разбитой. На твоем лице написано раскаяние. Для меня это означает, что, независимо от того, какие неправильные решения ты принимала в своей жизни, – в глубине души ты осталась собой. Бездушный не сможет продавать подлинность так, как ты. Вот что сделало тебя звездой. Не рецепты Мередит или сырные промоции Райана. И я держу пари, что мы снова можем продать это.

–Ты говоришь о новом шоу?

Джули кивнула:

–Я думаю, что есть возможность снова пригласить тебя туда. Но нужно сделать все правильно. Сделать это честно.

Она вытащила свой iPad из сумки и показала изображение.

На нем была синяя надпись «Готовим с нуля» над моей фотографией, и добавленной на задний план с помощью фотошопа кухни в стиле «потертый шик», с видом на океан вдалеке.

–Это набросок, я просто попросила Вайолет собрать это вместе. Запоминающееся название, правда? Даже Луис так подумал. Мы будем снимать шоу на пляже. Сделаем много пикников и забавных видов под солнцем. Все очень приземлено. Включим факты и истории твоего детства. Пройдемся по местным окрестностям, в которых ты выросла. Рыбные магазины, обычные магазины. Местная девушка творит добро.

Джули улыбнулась, явно немного гордясь собой:

–Ну, что ты думаешь?

Я улыбнулась, стараясь не выглядеть слишком взволнованной. Это то, на что я надеялась, – потому и терпела злоупотребления от шефа Z. Новое шоу, новый шанс сделать все правильно.

Складывалось ощущение, что это все нереально, возможно, поэтому я посчитала, что по-прежнему есть несколько причин, почему бы и не попробовать.

–Ну, это все довольно-таки здорово, – сказала я. – Но есть вещь, которая усложняет ситуацию.

–Хорошо. Какая?

–У меня будет ребенок.

Ее глаза широко распахнулись, и она улыбнулась. Абсолютно искренне улыбнулась.

–Поздравляю!

–Спасибо.

Она отмахивалась от меня:

–И это ничего не усложняет. Все любят детей, – сказала она. – Значит, ты помирилась с мужем?

Я покачала головой:

–Нет.

Джули кивнула, не задавая лишних вопросов.

–Все равно. Это будет здорово. И я знаю, что страшно снова оказаться там, но люди тебя любили. И они захотят снова увидеть тебя в новом обличии. Я имею в виду, ты научилась готовить, верно?

–Не совсем.

–Значит, мы заставим кого-то научить тебя. Не беспокойся, это будут самые легкие рецепты, известные человечеству. Это то, чего люди хотят в наши дни. – Она сделала паузу. – Может быть, мы даже научим тебя готовить на шоу! Мне нравится эта идея. Хорошо, что ты ничему не научилась.

Я рассмеялась. Не уверена, что она была права, но мне понравилось то, что она говорила. Мне понравилась идея не притворяться, делать что-то честно. В ожидании рождения ребенка, мне нравилась сама идея иметь реальный способ содержать ее. Или его. Но я зациклилась на том, что она говорила.

–Почему люди снова готовы вкладывать в меня деньги? Если все, о чем я говорила раньше, было ложью, почему они теперь поверят в меня?

Джулия покачала головой:

–У людей очень короткая память. Посмотри на Паулу Дин. Она вернулась после гораздо худшей ситуации.

–Я не знаю.

–Согласна. Но я обещаю, мы сможем понять все детали приготовления. Каждый сможет следовать рецепту. Но теперь у тебя есть эта вещь.

Ее слова ввели меня в ступор. Они прозвучали так же, как говорил Дэнни. Вещь. Идея. Это то, что определяет нас, не так ли? Но что, если мы зайдем слишком далеко? Исказить? Передать это другим людям и позволить им указывать нам, что делать.

Но ведь Джулия не просила меня что-то исказить. Она просила меня выяснить, как впустить людей, на этот раз, сказав им правду. Если это было возможно – это должно было сработать, верно?

Она поднялась из-за стола:

–Подумай об этом. В конце концов, какая у тебя альтернатива? Работать здесь поваром?

–Нет. Я отвечаю за мусор.

–Отвратительно, – сказала она.

Затем подмигнула мне, сжала мое плечо и ушла.

Глава 46

Иногда, когда вы меньше всего этого ожидаете, все снова налаживается.

Я не могла скрыть свою улыбку, пока работала в ту ночь. Пытаясь сосредоточиться на ризотто, я все время прокручивала в голове разговор с Джули. К счастью, каждая тарелка возвращалась пустой, поэтому в мусорной корзине не было отходов, о которых нужно было бы сообщить шефу Z. Тем не менее, когда он подошел после того, как первый ужин был завершен, выглядел он весьма раздраженным.

–Что за радость? – спросил он.

Я пожала плечами:

–Сегодня каждый гость все доедает, или они просто очень голодны.

–Ну, и это все?

Я покачала головой, забыв на минуту, что у него не было чувства юмора.

–Просто не так выразилась. В этот вечер всем все понравилось.

–Прекрасно, – сказал он, не улыбаясь. – Не нужно так радоваться. Так и должно быть.

На моем лице все еще сияла глупая улыбка. Кого это волнует? Если ему это не нравится – пусть уволит меня. Пусть он покажет мне на дверь.

Шеф указал на свои опущенные уголки губ:

–Это то, что я имею в виду, когда говорю «прекрати радоваться».

–Шеф, я просто счастлива, быть здесь, – сказала я.

–Счастье любит тишину, – сказал он.

***

–Готовим с нуля, да? – сказал Итан. – Неплохо.

Я была слишком взволнована, чтобы вернуться домой, особенно когда этот дом больше не был моим, поэтому после работы я поехала к Итану.

Мы сидели в доках, опустив пальцы ног в воду. Это было одно из преимуществ жизни в Монтоке. Этот ночной мир. Луна ползла по горизонту, все вокруг великолепно сияло. Парусники отдыхали в гавани, доки были тихими и безмятежными.

Итан добрался до своего походного холодильника, вытащил еще одно пиво, и передал его мне.

–Безалкогольное, – сказал он.

Я чокнулась бутылкой об его.

–Спасибо, – сказала я, делая большой глоток.

–Значит, ты собираешься сделать это, верно?

–Думаю, да, – ответила я. – Было бы просто безумием отказаться.

Итан молчал, услышав что-то в моем в голосе.

–Ты спрашиваешь меня или утверждаешь?

–Рассуждаю, – сказала я. – И, может быть, спрашиваю.

–Почему? Какая разница, что я думаю по этому поводу?

Пожав плечами, я произнесла:

–У меня есть небольшие трудности с доверием к себе, учитывая какие ужасные решения я принимала в прошлом.

Итан сделал большой глоток из бутылки, его взгляд был задумчивым.

–Это делает тебя счастливой? Когда ты думаешь об этом? – спросил он.

–Ну, я поссорилась с мужем, и моя сестра ненавидит меня. А несколько дней назад я спала на коврике в доме твоей подруги. Знаешь, счастье – это наличие благородной цели.

Он рассмеялся:

–Это единственная цель.

–Как ты это понял?

Итан придвинулся ближе ко мне.

–Проблема с тем, что ты делала раньше, заключается не в том, что ты причинила боль кому-то другому. А в том, что ты была так несчастна. Я имею в виду, что нельзя жить и стесняться той, кто ты есть, – сказал он. – Хотя я думаю, мы все отчасти делаем это.

Я улыбнулась:

–Не понимаю, почему я прошу тебя дать разрешение на это шоу.

Итан снова сделал глоток пива.

–Ну, считай, что получила его, если тебе это так нужно. Думаю, это может быть неплохо.

Когда я посмотрела на него, то наши взгляды встретились.

–Ты удивительный парень, знаешь это?

–Почему ты так говоришь?

–Не знаю. Думаю, из всех мест, в которых я могла бы чувствовать себя комфортно во время всего этого, я бы поставила тебя на вершину списка.

Итан обвил рукой мою талию, обнимая:

–Мне очень комфортно.

Я засмеялась:

–Можно так сказать, да?

Он тоже засмеялся, а затем наклонился.

Итан наклонился и попытался поцеловать меня. Я – одинокая, беременная и, на удивление, более раскрепощенная, чем когда-либо.

Но я оттолкнула его.

–Не могу.

–Почему? Твой муж возвращается?

–Думаю, нет... вероятно, он никогда не вернется.

–Ну, ты уже беременна, поэтому можешь не беспокоиться о моих шустрых сперматозоидах. И не может быть, что ты не считаешь меня привлекательным.

Я улыбнулась. Хотелось бы мне сказать ему, что я считаю его невероятно привлекательным, но это было похоже на собственную форму предательства – линию, которую я могла бы пересечь, но не должна. И я придерживалась этого мнения. С правильной точки зрения – я не должна этого делать.

–Значит, леди не считает меня привлекательным. Ну, ладно, – сказал он.– Как думаешь, мое теплое влечение к тебе продолжало бы расти, знай я это?

Я засмеялась:

–Несомненно.

Я протянула ему руку для примирения. Как легко было бы проскользнуть в эту новую жизнь? Как приятно во многих отношениях. Новая жизнь, новая я. Но именно так я оказался здесь, и я больше не собиралась это повторять.

–Что такое?

–Ты по-прежнему мой единственный друг. И я, действительно, не хочу тебя терять.

Итан слегка откинулся на спину, и я увидела озарение на его лице. Моя честность коснулась его.

–Тогда, я думаю, что не позволю тебе, – сказал он.

Взяв мою протянутую руку, он не стал пожимать ее, а просто продолжал держать мою ладонь в своей.

Глава 47

Я была готова рискнуть и согласиться на новое шоу, но был еще один человек, с которым мне нужно было обсудить это.

Итак, на следующий день я припарковалась у ее лагеря. Я прибыла как раз к полднику, Сэмми щедро предлагала поделиться своим яблочным соусом и чипсами. Я сидела, скрестив ноги на полу, и взяла несколько чипсов, убедившись, что она сама съела большую часть.

–Никогда не сможешь угадать, что я только что делала, – сказала она. – Угадай.

–Дай-ка подумать. Ты училась танцевать?

Она рассмеялась:

–Это ужасное предположение. Я же хожу в научный лагерь.

Я улыбнулась.

–Тогда тебе лучше сказать мне.

–Наша группа спустилась к пруду, и мы расчленяли лягушек! Точнее, советник, но мы смотрели.

–Просто ради забавы?

Сэмми облизнула яблочный соус:

–Нет, для науки.

Я положила ложку, официально прекращая еду. Возможно, я завяжу с яблочным соусом на всю оставшуюся беременность, теперь его сливочная масса перевернулась во мне после представления расчлененных лягушек Сэмми.

–Это было потрясающе, – сказала она.– Я даже увидела сердце...

Успокаивая рвоту, я перебила ее:

–Это здорово, Сэмми. Я так рада, что вы хорошо провели время.

Она указала в сторону своей классной комнаты:

–Хочешь пойти к лягушкам?

–Определенно нет. Я хотела поговорить с тобой.

–О чем?

–Эта школа, о которой ты мне рассказывала.

Она подняла глаза, и я увидела, какие эмоции появляются на ее лице. Азарт. А потом задумчивость.

–Хорошо, – сказала она.

–Мне интересно, если бы был способ сделать это, ты бы хотела поехать туда?

Она пожала плечами.

–Я не знаю. Может быть.

Ожидая продолжения, я посмотрела в ее глаза.

–Я бы хотела, – сказала она. – Почему ты спрашиваешь?

–У меня есть работа, которая позволила бы помочь заплатить за школу. Дать тебе и твоей маме место поблизости, где вы можете жить.

–Моя мама не захочет этого.

–Скорее всего, нет, но... Я думаю, что хорошо знать, чего ты хочешь. Если ты это сделаешь, у тебя есть шанс получить всё. Если ты этого не сделаешь, у тебя есть шанс получить только то, что хочет кто-то другой.

Сэмми вытерла руки:

–Я бы хотела, чтобы ты отвезла меня домой.

Глава 48

По пути домой начался дождь – летний душ, который перешел в ливень к тому времени, как я вырулила на подъездную дорожку. Нам нужно было бежать со всех ног, чтобы не промокнуть по дороге в дом. Когда мы с Сэмми вошли, Томас стоял у плиты и готовил обед. Точнее, Томас ковылял на костылях у плиты, пытаясь приготовить обед. Блюдо выглядело как лазанья: жирная, с большим количеством мяса и толстым слоем сыра сверху. Полностью сгоревшая. Ядовитый и сильный запах распространился на всю кухню.

Сэмми зажала нос, когда Томас повернулся и увидел нас в дверях.

–Я думала, что мы закажем сегодня пиццу, – сказала она.

Он посмотрел взад-вперед между нами.

–Так мы сейчас и закажем, – сказал он, резко оттолкнув лазанью, для эффекта.

Сэмми рассмеялась:

–Отлично. Позови меня, когда она сюда доберется.

Сэмми исчезла на своем чердаке, оставив нас на кухне одних. Я наблюдала за ней, пытаясь мысленно уговорить ее спуститься вниз.

Я оглянулась на Томаса. Вообще, я старалась лишний раз не смотреть на этого парня, который был партнером моей сестры последние несколько лет. Высокий, хотя и немного странный, с копной светлых волос на голове, что делало его значительно моложе, чем он был на самом деле.

Это был первый раз, когда мы действительно встретились. Если не считать той короткой встречи утром, когда я вернулась домой после поездки к Дэнни.

Томас указал рукой на тарелку со сгоревшей лазаньей:

–Обычно я довольно хороший повар. Рэйн подтвердит. Но на данный момент, мои достижения немного меньше, чем идеальны.

Он заковылял к холодильнику и достал пиво.

–Хочешь что-нибудь? – спросил он.

Я покачала головой:

–Нет, спасибо.

Томас все равно бросил бутылку воды – маленький намек на то, что Рэйн сказала ему о моей беременности. Вероятно, она рассказала ему, дабы объяснить, почему он не может выгнать меня со своего дивана.

Он указал на кухонный стол.

–Обычно у меня не было бы проблем неловко стоять, но ты не против, если мы будем неловко сидеть вместо этого?

Я улыбнулась:

–Нет, конечно.

Томас направился к столу, вытащив ближайший к нему стул. Я подошла и села напротив него.

–Тебе, наверное, это кажется немного странным, – сказал он.

Не уверена, что он имел ввиду. Но потом Томас улыбнулся – яркая и теплая улыбка осветила все его лицо и заставила его выглядеть более приветливым, чем, я уверена, он себя чувствовал.

–Я имею в виду, что слышал такие разные вещи о тебе, – сказал он.

На секунду я подумала, что он имел в виду, что слышал разные вещи от самой Рэйн. И я успокоилась, думая, что она, по крайней мере, не поливала меня дерьмом. Исходя из этого, я смело могла сказать, что она была зла и встревожена.

Но потом я поняла, что Томас говорит о вещах, которые он слышал не от Рэйн.

–Ты очень впечатлила Итана, – сказал он. – Говорит, что вы стали хорошими друзьями.

Я улыбнулась:

–Он отличный парень.

–Это он-то?

За его шутливым тоном я смогла увидеть его чрезмерную опеку. Существовало только двое людей, о которых он так сильно заботился.

–Послушай, Томас, я понимаю, что ты, наверное, не хочешь меня здесь...

Он покачал головой:

–Я этого не говорил.

–Ну, мне пришлось поменять планы.

Он указал на входную дверь.

–Например, спать по соседству?

–Я бы не сказала, что я проделала отличную работу.

Он еще раз отпил пива.

–Ну, хорошо. Тогда кто?

Он поднял ногу, потянув ее на стул рядом с собой, потирая колено.

–Очень больно?

–А, со мной все будет в порядке. – Он пожал плечами. – Я просто немного обломался. У меня было все запланировано для Рэйн и моего юбилея в следующий выходной. Теперь это будет сложно сделать.

–Что ты планировал?

–Я собирался отвезти ее в Норт Форк, провести выходные в долгом путешествии. Как-то так.

–Вы, ребята, могли бы поехать в любом случае.

Он задумался, а потом произнес:

–Да, могли бы. Я бы попросил Джену присмотреть за Сэмми и всем остальным.

Неуловимая Джена.

–Если она не сможет по какой-то причине, я сделаю это.

–Да? Было бы круто. Джена иногда берет ее на поруки.

–Мне бы очень хотелось, если бы Рэйн разрешила.

Томас улыбнулся:

–Это было бы здорово. Потому что, знаешь, я сам собирался предложить это.

–Правда?

Он кивнул.

–Правда. И знаешь, я планирую опуститься там на одно колено.

Томас полез в задний карман и вытащил кольцо, как доказательство своих намерений. Кольцо с изумрудом, окруженным бриллиантами. Это был элегантный, простой и классический дизайн.

Я посмотрела на него, стараясь не показывать свое замешательство. Почему он показал мне кольцо? Почему он вообще рассказывал мне об этом предложении? Он, конечно, не нуждался в моем одобрении. Но, видимо, хотел получить его. Это был самый милый способ, который я только могла представить, что он надеется на наше с Рэйн примирение. Он надеялся, что с нами все будет в порядке.

Это напомнило мне Дэнни. Он сделал то же самое, прежде чем предложить мне выйти за него замуж. Мой отец умер не так давно, но он поехал в Монток поговорить с Рэйн, чтобы сказать ей о своих намерениях. Дэнни рассказал мне позже, что они отправились на маяк с кофе, где он сказал сестре, что позаботится обо мне. Он ни за что не сказал бы, что она ответила, и я представляла себе, что в то время это было, вероятно, что-то смешное. Вероятно, она могла бы выступить против нашей свадьбы. Но он все равно покорил ее в тот день. Своим жестом. В том, что он признал, насколько мы имели значение друг для друга, даже если мы почти не общались.

–Что ты думаешь? – спросил Томас.

–Это потрясающе.

Он улыбнулся:

–Благодарю... Рад, что ты так считаешь.

Я отдала ему кольцо, пытаясь спрятать слезы.

–Ты что, собираешься плакать?

Я покачала головой, но слезы уже начали капать из глаз:

–Определенно – нет.

–Как убедительно.

–Думаю, что это из-за беременности, – сказала я. – В последнее время я постоянно плачу.

–Я никому не скажу, – прошептал Томас.

В этот момент входная дверь распахнулась, и в дом забежала Рэйн. Она была насквозь мокрой.

–Срань Господня, там просто ужасно! – сказала она.

И тогда она поняла, что я там.

–О... – Она огляделась между нами.– Что здесь происходит?

Томас быстро затолкал кольцо в карман, пока я вытирала слезы с глаз.

–Ничего, – сказал он. – Дождь идет?

Рэйн потянулась за маленьким кухонным полотенцем и попыталась обтереть себя.

–Ты смешной, – сказала она.

Подойдя к столу, она встала за Томасом, положила руку ему на плечо и уткнулась носом в его шею.

–Ай, такая мокрая! – сказал он.

Она наклонилась и поцеловала его:

–Так разберись с этим, – сказала она.

И Томас разобрался, прижимая ее лицо к себе. Вода с ее волос капала ему на грудь. Рэйн улыбнулась, и на секунду моя сестра выглядела как моя прежняя сестра.

Она подняла глаза на меня и кивнула:

–Привет.

Я помахала ей рукой.

–Привет.

Томас взял руку Рэйн и прижал ее к своей груди.

–Она привезла Сэмми. Мы просто немного поболтали.

Рэйн заставила себя улыбнуться.

–Действительно?

Я указала на дверь.

–Я могу уйти.

Рэйн покачала головой:

–Я не просила тебя об этом.

Затем стало тихо и неловко. Томас смотрел то на Рэйн, то на меня.

–Я оставил бы вас, девочки, одних, но вы знаете... не собираюсь вставать без необходимости.

Я посмотрела на свою сестру.

–Можем пойти куда-нибудь и поговорить? – спросила я.

Она держала свою руку на плече Томаса, осматривая небольшой дом. Сэмми была на чердаке над гостиной, Томас оккупировал кухню, а в спальне все место занимала кровать.

–На улице сильный ливень, – сказала она.– Не так уж много мест, куда мы можем пойти.

Я вытащила ключ от дома, в котором мы выросли.

–Одно точно есть.

Глава 49

–Это, реально, очень странно, – сказала Рейн.

Мы вошли в фойе, и она принялась осматривать дом: стены, картины, огромный портрет знаменитости и ее мужа в гостиной над диваном.

–Мы не можем просто так заходить сюда.

–Не смеши меня, – сказала я.

–Я не думаю, что это послужит хорошим оправданием для полицейских.

Но она продолжила идти по коридору, прошла на кухню, рассматривая огромную печь, эркерные окна, ведущие к крыльцу, и великолепные виды на океан за его пределами. Дождь все еще лил, завиваясь вихрем от сильного ветра, отчего все, вокруг казалось каким-то волшебным.

–Пожалуйста, скажи мне, что она хороший повар, – произнесла Рэйн.

–Не знаю, но... – Я добралась до холодильника и достала булочку нашего любимого хлеба. – Ты голодна?

–Теперь мы еще и воруем.

–У нее целые запасы в холодильнике, здесь все лежит впустую.

–Именно так мы и объясним это полиции.

–Сэндвич?

Рэйн задумалась.

–Хорошо. Но я выбираю стул с прекрасным видом.

***

Для того чтобы правильно приготовить жареный сыр необходимо четко соблюдать порядок действий. Во-первых: я взяла вкуснейшую буханку хлеба и отрезала два кусочка толщиной в полдюйма. Не с концов, а с середины буханки. Это вторая по важности часть приготовления жареного сыра – сам хлеб, а затем его соотношение ко всему остальному. Как только я нарезала хлеб, то смазала внутреннюю часть каждого кусочка маслом. Затем добавила щедрый слой швейцарского сыра отменного качества, и очень тонко нарезанные помидоры черри. Конечно, помидоры черри маленькие и их трудно порезать тонко. К тому же, сейчас лето, поэтому я могла бы использовать любые свежие помидоры. Но в остальное время года только черри давали достаточно сладости. Я поместила по пять кусочков помидоров с каждой стороны, затем еще один слой сыра – даже более щедрый, чем первый. Если бы Дэнни сейчас был рядом, то я бы добавила сверху слой авокадо. Но, с присутствием авокадо в сэндвиче я бы поспорила. Да и не нужно, ведь Дэнни не со мной.

Я сосредоточилась на самой важной части: положила сэндвич и покрыла майонезом каждый ломтик. Нет, не тоненьким слоем, а полностью залила бутерброд соусом. Майонез удерживал половинки сэндвича вместе и делал его более мягким при приготовлении на гриле.

Пять минут, или чуть больше, до желаемого уровня прожарки. (Но, по мне, правильно приготовленные тосты должны обжариваться по пять минут с каждой стороны.) Это может показаться простым. Потому что так и есть. И, без сомнения, это самый вкусный сэндвич в мире.

***

Я нашла звуковую систему и подключила к ней свой телефон, включив свою любимую песню. В последнее время я постоянно ее слушала – не знаю, почему. Я не просто любила эту песню. Казалось, что было что–то еще, о чем в ней говорилось.

Рэйн и я сидели рядом друг с другом на двух стульях, обращенных к океану, глядя на дождь. На заднем фоне тихо звучала песня, а мы, молча, поедали, приготовленный мною, жареный сыр.

Мы съели по целому сэндвичу, а потом разделили пополам третий.

–Это самый лучший сэндвич, – заговорила, наконец-то, моя сестра.

–Правда? – удивилась я. – А все говорят, что я не умею готовить!

Она рассмеялась.

–Жаль, что они не позволят тебе сделать шоу именно об этом.

–Вероятнее всего – позволят, – сказала я.– Они назовут это «Скажи сыыыр». И все блюда будут исключительно из сыра.

–И тостов, – сказала Рэйн.

–Нет. Уже есть одна чудачка, которая заняла эту нишу на рынке.

–Тост? Вообще-то, я шутила. Такое, действительно, существует?

Я кивнула:

–У Эмбер – да.

Сестра покачала головой.

–Исчерпывающе.

Рэйн встала из-за стола, взяв наши тарелки, подошла к раковине и включила кран.

–Я собираюсь вымыть их вручную, – сказала она.

Подойдя к ней, я потянулась за кухонным полотенцем.

–А я высушу, – сказала я.

–Тебе не интересно, почему я не использую причудливую посудомоечную машину?

Я пожала плечами:

–Полагаю, на то есть свои причины.

–Я где-то читала, что теперь можно подключить всю свою технику к телефону, чтобы знать, когда кто-либо ею пользовался, – сказала она. – Я не хочу, чтобы она получила сигнал о том, что люди ворвались в ее дом.

–Для чего это? Чтобы проверить, помыла ли домработница посуду?

–Уверена, существуют и более странные вещи.

Она сосредоточилась на посуде, передавая мне первую тарелку.

–Дэнни звонил. Искал тебя.

–Когда?– спросила я.

–Прошлым вечером. Но я не стала разговаривать с ним.

Я кивнула, хотя понятия не имела, почему он названивал ей, а не связался напрямую со мной.

–Он и раньше звонил.

Я с удивлением посмотрела на Рэйн.

–Он звонил несколько раз, чтобы проведать и убедиться, что с тобой все в порядке. Но он не должен был, – сказала она.– Не после того, что он сделал.

–Ты ему веришь? Что у него вдруг появились хорошие намерения?

–Да. Но это меня злит.

–Почему?

–Потому что я не знаю, злиться ли мне на него за то, что он это сделал, или расстроиться, потому что я думала о том же самом.

Я улыбнулась ей и, несмотря ни на что, Рэйн улыбнулась в ответ.

–Во всяком случае, не перезванивай ему. По крайней мере, пока.

Впервые за долгое время, Рэйн сказала мне что-то похожее на совет-от-старшей-сестры. И все равно, я хотела перезвонить ему. Больше всего на свете я хотела услышать его голос – услышать, что с ним все в порядке. Я хотела услышать, что он скучал по мне.

Рэйн помыла последнюю тарелку.

–Слышала, ты получила предложение о новой работе.

Я подняла глаза.

–От кого?

–Когда я забежала в спальню, чтобы переодеться, Сэмми пришла туда и, указав на меня пальцем, сказала: «Мамочка, у нее есть предложение о работе. Выслушай ее. Будь добра!».

Я рассмеялась.

–Я очень ценю ее поддержку.

–Что за работа?

–В принципе, это будет другое шоу. Снятое здесь. О том, как начать все сначала, обретя свои корни.

–Ах... искупление на телевидении.

Я кивнула.

–Ага. Практически.

Рэйн потянулась к шкафу, раскладывая тарелки по местам.

–Как ты к этому относишься? – спросила я.

–Отлично. Но не настолько, как хотелось бы.

Рэйн повернулась и посмотрела на меня, как будто хотела сказать что-то еще.

–Ты знаешь книгу «Домоводство миссис Битон»?

–Это книга, которую хочет Сэмми?

–Нет-нет. Изабелла Битон. Она как настоящая Марта Стюарт,1800–х годов. «Книга кулинарии и домашнего хозяйства миссис Битон» стала заключительной по приготовлению пищи и поддержанию порядка в доме.

–Откуда ты это знаешь?

–Почему ты этого не знаешь? В следующий раз, когда примеришь на себя роль повара, ты должна провести небольшое исследование. – Эти слова вызвали у меня улыбку. – Я читала ее много лет назад, и, естественно, подумала о тебе, потому что, по-видимому, эта леди тоже не придумала ни одного своего рецепта. Она буквально копировала их у других людей, начиная еще с эпохи Возрождения. Просто добавляла список ингредиентов в начало каждого рецепта. Таким образом, он отличался от оригинала. Поэтому она могла продать их все как свои собственные.

–Серьезно?

Рэйн кивнула:

–Самое интересное, что даже после того, как она умерла, ее муж делал вид, что она еще жива и продолжил издавать кучу книг. Самый настоящий мошенник!

Я пожала плечами.

–В те годы все было значительно проще.

–Просто я думаю, что это интересно. Она сделала плохое дело, верно? Но она также добавила ингредиенты в начало рецепта. Так был написан каждый рецепт. Она сделала плохое дело, но она стала в этом деле первооткрывателем.

–Так ты намекаешь на то, что я должна делать тоже самое? Писать ингредиенты в начале рецепта.

– Чисто метафорически тебе говорю.

–Это твоя одобрительная речь?

Сестра пожала плечами:

–Что есть, то есть.

Я хотела спросить, откуда мы можем точно знать, что миссис Битон была человеком, придумавшим эту идею с ингредиентами, но решила, что поверю в правдивость этой истории. Я признала историю миссис Битон, потому что Рэйн старалась быть доброй ко мне, рассказывая об этом случае, и, тем самым, она давала мне возможность немного поверить в себя.

Моя сестра подошла к эркерным окнам и посмотрела на улицу.

–Так непривычно снова вернуться сюда.

Подойдя к окнам, я встала рядом с ней.

–Для меня это как облегчение.

–А вот это странно.

Я посмотрела прямо на нее, но глаза Рэйн все еще были устремлены вдаль.

–Я не должна была так говорить, сравнивая тебя с папой, – сказала я.

Рэйн вздрогнула:

–Я не похожа на него.

–Знаю.

–А ты?

–Если и есть кто-то такой же, как он, то это, определенно, я.

Сестра обернулась и посмотрела в мои глаза. Я кивнула, давая ей понять, что она не ослышалась – что именно это я и имела в виду. Ведь я знала, что это была та причина, по которой мне пришлось покинуть Монток. Причина, по которой я отстранилась от моей сестры. И она всегда это знала.

Я же поняла это только сейчас – после того, как с «Саншайн» произошел тот ужасный переворот; после того, как Дэнни бросил меня; после того, как я снова была вынуждена встретиться с собой лицом к лицу. Я стала дочерью моего отца. У него были свои правила. И я создала свою ложь. Она служила той же цели в конце дня. Правила отца и моя ложь позволили нам жить в альтернативных вселенных, где нам приходилось притворяться, что мы сильные. Где мы чувствовали себя достаточно комфортно.

Рэйн отвернулась, не зная, что сказать. Мне было жаль, и она это понимала. Я пыталась сделать как лучше. Если бы у нас сейчас были другие отношения – она могла бы взять меня за руку или коснуться моего плеча. Но мы не были настолько близки, больше нет.

Сестра посмотрела на меня:

–Я хочу вернуться в дом.

Улыбка появилась на моем лице, но внутри меня все сжалось.

–Конечно.

–И я хочу, чтобы ты пошла со мной.

Я кивнула, чувствуя, как мое горло сдавило.

Рэйн пожала плечами, стараясь не придавать этому значения.

–Думаю, что ребенок, которого ты ждешь... он делает тебя добрее, насколько это возможно.

–Ты думаешь, что это он? – спросила я.

Рэйн начала расставлять по местам вещи, заканчивая уборку на кухне.

–Я просто выбрала такое местоимение.

Глава 50

Выкладывать ингредиенты перед рецептом. Именно так я и собиралась сделать.

Я позвонила Джули, готовая принять ее щедрое предложение. В конце концов, было много причин сказать ей «да»: новое шоу обеспечит финансовую безопасность, карьеру; появится способ помочь Сэмми и позаботиться о ней, а также – позаботиться о моем собственном ребенке. Еще оно поможет мне выбраться из Монтока.

Сделаем ставку на искуплении. На этот раз не будет лжи. Это ведь можно назвать своеобразной версией жизненной цели?

Все же, когда я услышала ее голос по телефону, слово «да» не смогло сорваться с моих губ.

–Так что, мы собираемся вместе сделать что-то великолепное? – спросила она.

–Могу я сначала спросить кое-о-чем? Как считаешь, существует ли способ жить на глазах у общественности и оставаться настоящей? Ты работаешь со многими людьми. Как они это делают?

–Ну, ты не лжешь о том, кто ты. Для начала.

Я рассмеялась:

–Знаю, но даже тогда... это кажется сложным.

–О, Боже. Наверняка они не воспринимают все так серьезно. Или, может быть, они относятся к этому очень серьезно. Я не знаю. Думаю, тебе не хватает смысла.

–Это как?

–Я предлагаю тебе второй шанс. И на этот раз не нужно притворяться тем, кем ты не являешься. Это будешь настоящая ты.

Я задумалась. Потому что она не могла этого обещать. Вот в чем сложность, не так ли? Об этом говорил Итан. Дэнни смог меня взломать, потому что я солгала. Но он также смог это сделать, потому что я размещала свою ложь в соцсетях. Я рассказывала историю о себе, которую, как мне казалось, нужно было сказать. До тех пор, пока она не унесла меня так далеко от себя самой, что я больше не могла себя найти. Правда. Моя правда. В большем объеме или в меньшем – не имеет значения. Однако, достойная клика.

Возможно, это все, что мы должны были удержать. Наша правда. Одна –единственная вещь. То, что делало нас такими, какими мы были. Таким образом, весь мир не будет внезапно шокирован.

–Ты все еще там? – раздался на том конце провода голос Джули.

–Я... Думаю, я - пас.

–Нет. – Голос Джули был твердым. – Серьезно?

Я сама почти не верила, что сказала такое.

–По всей видимости.

–Давай. Почему ты отказываешься?

Справедливый вопрос.

–Я не думаю, что это правильно для меня.

–Откуда ты можешь узнать, что подходит именно тебе? Несколько дней назад я хотела переехать в Мексику, в другие дни – я боюсь вируса Зика. Ты понимаешь, о чем я говорю? Я имею в виду, что ты, явно, не хочешь всегда быть официанткой.

–Я ковыряюсь в отходах.

–У меня болит голова.

–Мне кажется, просто сейчас мне нужна личная жизнь.

–Муж вернулся?

–Нет. Я просто не хочу выставлять себя напоказ. По крайней мере, пока я не пойму, что из моей жизни можно показать посторонним.

–Я не совсем понимаю, что это значит. Но я надеюсь, что ты позвонишь мне, когда придешь в себя.

Возможно, я бы это сделала. Но я так не думаю.

–Спасибо, что подумала, будто это хорошая идея.

–Сейчас я в этом уверена немного меньше, – сказала она.

Глава 51

Есть еще одна вещь, которую вы должны знать о «Moonlight Mile» – это то, что я пыталась запомнить, за что цеплялась снова и снова. Причина, по которой Мик Джаггер написал текст. Причина, по которой так волнительно говорил Мик Тейлор. Это была одна из немногих песен, написанных Джаггером, которые показывали его усталость на протяжении всего жизненного пути, давление, сопровождавшееся его появлением.

Джаггер всегда разделял свой сценический образ и личные чувства. Так было поразительно и невероятно слушать, как он раскрывает свое одиночество. Выставляет себя напоказ.

Как только я отошла от разговора с Джули, то сразу включила эту песню. И теперь, когда Джули уже было все равно, я поняла лучший ответ на вопрос, почему я захотела отказаться от шоу. Я поняла: в наше время подобного не могло случиться с Джаггером, не так ли? Если бы Джаггер жил сегодня, вместо того, чтобы слушать самую честную рок-песню, когда-либо написанную, мы смотрели бы его шоу в Facebook про то, как жизненный путь истощает его. Через несколько часов мы бы прочли в его Твиттере извинения за то, что он сказал неправду, и с ним все в порядке. Мир заставляет нас опасаться своих собственных мыслей.

Было бы его извинение искренним? Было бы оно достаточно искренним?

В реальности, не так-то просто быть знаменитым или известным в определенном уголке мира – какой была и я на какой-то момент.

До сих пор, слушая эту песню, я пыталась понять, мы теряли, променяв нашу частную жизнь на все остальное. Как назло, это всегда происходит тогда, когда наша жизнь становится слишком запутанной, задолго до того, как мы находим время, чтобы осознать, чего мы хотим на самом деле.

Мне казалось, что это должно быть что-то важное. Что-то такое, что дает возможность написать подобную песню.

Глава 52

В тот же вечер я сказала шефу, что мне нужно поговорить с ним.

Я все еще немного сомневалась, правильно ответила Джули или нет. Сомневалась и пыталась сосредоточиться на работе.

Мы обсуждали остатки от ужина, которые состояли в основном из лардо (прим.: итальянский кулинарный продукт из свиного сала) и масла из водорослей, которое он подавал вместе с хлебом. Все зависело от дня недели: была ли еда разбросана по тарелке или они возвращались чистыми. По субботам, люди топили кусочки свежего хлеба в обоих типах жира. Но по воскресеньям они, похоже, начинали привередничать. Шеф Z же больше интересовался не хлебом, а тем, что я хотела сказать.

Прежде, чем я успела промолвить хоть слово, он поднял руки и остановил меня:

–Я уже знаю, что ты собираешься сказать.

–Вы знаете?

Он указал на кухню.

–Дуглас рассказал мне о твоем маленьком поддельном телешоу. Когда пытался заставить меня заменить тебя своим племянником.

–Он рассказал?

Шеф пожал плечами.

–Это всего лишь заголовок, мне все равно. Кулинария и телевидение – две разные вещи. Одной из них является идиотизм.

–Шоу было в Интернете. Хотя, когда выяснилось, что я не умею готовить, Food Network отменила мой контракт. Я собиралась работать на них.

–Зачем ты это делаешь?

–Что?

–Забудь, мне все равно.

Он покачал головой, не интересуясь моей частью этого разговора, только своей.

–Невозможно сделать coq au vin (прим.: петуха в вине) менее, чем за тридцать минут и при этом хорошо его приготовить. Вот почему ты платишь мне за это. Потому что ты не можешь.

Я улыбнулась ему, чувствуя, как улучшается мое настроение. Я хотела поговорить с Z о том, чтобы он позволил мне работать в зонах приготовления пищи. У меня было хорошее настроение, и я хотела учиться. Знаю, что это было самонадеянно, но я не могла не подумать: может быть, именно здесь меня охватит эта круговерть и эйфория. Я готовила бы те блюда, которые любила заказывать в ресторане – свежие, конкретные, продуманные. И я бы не стала делать это ради нового шоу или достижения славы. Я на самом деле хотела стать отличным поваром.

Записываем ингредиенты перед рецептом. Дубль два.

Шеф Z упаковал лардо в пластиковый контейнер.

–Есть ли причина, по которой ты так смотришь на меня, или это твоя естественная способность доставлять людям дискомфорт? – сказал он.

–Я просто рада слышать, что Вас не раздражает то, что произошло. – Я сделала паузу. – Я должна сказать, почему это делала.

В конце концов, я училась брать ответственность за свои поступки.

–Хорошо, – сказал он и указал на лардо. – Двигаемся дальше.

–Я надеялась поговорить с Вами о том, есть ли у меня возможность готовить ресторанные блюда, – сказала я. – Под Вашей опекой.

–Мне не нравится это слово, – проворчал он. – Опека. Пожалуйста, не используй его снова.

Я кивнула:

–Хорошо.

–И, мой ответ – нет.

Глава 53

–Знаешь, когда я сказала, что ингредиенты нужно записывать сверху, я не имела в виду, что ты должна бросить ребенка в гребаной ванной, полностью наполненной водой.

Мы с Рэйн сидели на ступеньках у входной двери, и мой растущий живот уже выделялся, округляя майку.

–Я начала это шоу, когда мне было двадцать шесть, и это не сработало.

–Но это новое шоу, вроде бы как, должно быть другим.

Я задумалась о том, что для этого потребуется. Соцмедиа и телевидение, и радикальные обновления моего профиля в Instagram – все будут требовать от меня позволить людям войти в мой мир, в мой опыт. И это произойдет прежде, чем я сама узнаю, из чего вообще этот опыт складывается. Может быть, я настолько сильно обожглась на этом, что теперь стала ярым противником всего нового. Да и беременность внесла свою лепту – я стала чересчур эмоциональной. Но, главное, что я поняла, когда захочу поделиться с другими чем-то личным. И почему.

Моя сестра покачала головой, как будто считала меня сумасшедшей. Но я-то видела, что она тоже немного впечатлена моим отказом от шоу.

–В данной ситуации, хорошо, что у тебя есть гарантированная работа, – сказала она с сарказмом.

Я засмеялась:

–У меня есть предложение для тебя.

–И какое же?

–Есть способ, как отправить Сэмми в эту школу.

–Похоже, нам стоит вернуться к тому времени, когда ты сидела снаружи, ожидая пока мы заснем, – сказала она.

Я посмотрела на нее.

–Я почти начала новое шоу, так что я могу заставить вас, ребята, остаться в хорошей квартире, обставив все так, что тебе не придется искать другую работу. Но я подумала, что ты все равно не пойдешь на это.

–Ты абсолютно правильно все поняла.

–В школе есть специальная программа на выходные. И у меня есть деньги от продажи квартиры. Деньги, которые я могла бы растянуть. В любом случае, я не могу оставаться в Монтоке. Что, если я найду квартиру в Гарлеме? Около школы? Сэмми сможет оставаться со мной на выходные. Всего одна ночь в неделю без тебя. Она бы завела кучу друзей-ботаников. Всего одна ночь, но если это сработает, мы могли бы перейти к занятиям на полный рабочий день.

–Ни за что, мать твою.

–Хорошо, мы не будем к этому переходить. Но в выходные – это было бы хорошо для нее. И, возможно, для тебя тоже.

Рэйн посмотрела на меня так, как будто она собиралась закричать. Но я понимала, что она могла бы сказать «да». Это может сработать и она это знала.

–Я подумаю, – сказала она.

–Подумаешь? Правда?

–Да.

Это был очень приятный момент. Никто из нас не обнимал друг друга, никто не предлагал ничего определенного. Но было чертовски хорошо. По крайней мере, до тех пор, пока нас не потревожил свет фар. Машина, за рулем которой сидел мужчина, спустилась по подъездной дорожке. А потом он вылез из машины.

Дэнни. Мое сердце пустилось в пляс при виде его. Руки Дэнни были спрятаны в карманах джинсов. Он поднял глаза, рассматривая нас, и слегка неловко улыбнулся.

–Да, чувак, – сказала Рэйн, качая головой.

Я обернула мой свитер вокруг своего маленького выпирающего живота, пока он подходил к нам. И я чувствовала, как моя сестра пыталась себя успокоить.

–Привет, – сказал Дэнни.

–Привет, – сказал я.

Рэйн бросила на него взгляд. Дэнни кивнул ей.

–Рад встретиться с тобой, Рэйн.

Моя милая сестренка указала пальцем прямо ему в лицо.

–Ты сотворил такое дерьмо, Дэнни, – сказала она. – Нет, ты сотворил два дерьмовых дела, потому что теперь мне пришлось встать на сторону моей сестры, а ты прекрасно знаешь, насколько меня это злит. Тебя не приглашали в этот дом.

–Я останусь здесь, – сказал он.

Рэйн встала и посмотрела на меня:

–Он не зайдет в дом.

–Я тебя слышу.

Она повернулась к Дэнни.

–И через пятнадцать минут ей нужно забирать моего ребенка, так что не заставляй ее опаздывать, – сказала она.

–Я справлюсь, – сказал Дэнни.

Рэйн посмотрела на него в последний раз, прожигая своим взглядом, а затем скрылась за дверью, оставив нас одних.

Он улыбнулся и, даже ничего не говоря, захватил все мое внимание.

–Ты хорошо выглядишь. Я ведь могу это сказать?

Я кивнула:

–У меня все хорошо.

Дэнни снова улыбнулся – на этот раз настоящей, теплой улыбкой – как будто он это видел. Как будто этого было достаточно для него. Четырнадцать лет. Он знал, что я говорю правду.

Дэнни осмотрел дом:

–Я так давно не был здесь. Он выглядит по-другому.

Я указала ему на главный дом:

–Ну, да. Раньше в нем было гораздо больше места.

Он рассмеялся.

–Насколько я помню – гостевой дом был довольно уютным, – сказал он.

Я тоже об этом подумала. Когда я привела его домой в первый раз – это было еще во времена нашей учебы в колледже, – мы остановились там. Моему отцу нравился Дэнни, поэтому мы провели с ним, немного времени. Дэнни удавалось достать лучшие качества из моего отца. Этого было почти достаточно, чтобы заставить меня думать, что отец может стать другим. Дэнни всегда обладал способностью сделать невозможное возможным. И как я об этом могла забыть?

Он указал на ступеньку, на которой я сидела:

–Могу я присесть?

Пожав плечами, я ответила:

–Садись.

Дэнни сел рядом со мной, но продолжал смотреть прямо перед собой, что было хорошо. Я чувствовала, как тепло исходит от него, согревая меня, даже на расстоянии нескольких дюймов.

–Ну... я просто хотел, чтобы ты знала – я удалил сайт. Этонесаншайн больше нет.

–Ты ведь понимаешь, что любой может загуглить мое имя, и все всплывет, верно?

–Через какое-то время люди перестанут искать твое имя в Интернете. Если они еще этого не сделали.

–Дэнни, если это твой способ извиниться...

–Это не так.

Он сосредоточился на своих руках, его обручальное кольцо все еще было на пальце. Я не могла перестать смотреть на него.

–Я здесь не для того, чтобы извиниться, – сказал он. – И не для того, чтобы спорить с тобой о том, должен ли я это делать.

–Так почему ты здесь?

–Я все думал о том, что должен был сделать это, чтобы помочь тебе, независимо от того, что с нами случится. Странно, я думал, что мне все равно, будешь ли ты меня ненавидеть, – сказал он. – Оказывается, в этой части я был неправ.

Дэнни остановился, замолчав.

–Оказывается, я не могу перестать думать о тебе.

Я посмотрела на него. Это была самая приятная вещь, которую он мог сказать, но для меня этого было недостаточно. Четырнадцать лет. Я знала, что он не захочет отпустить меня. Может быть, ни один из нас не был готов это сделать. Но я совершенно не понимала того, как нам теперь держаться вместе. Никто из нас не знал, сможем ли мы это сделать, с таким количеством негатива.

Но правда заключалась в том, что я не могла чувствовать негатив к нему. Когда я была рядом с ним – он просто вел себя как мой Дэнни. Возможно, этого было недостаточно. Но это было хорошим началом.

–Ведь был другой способ ткнуть меня носом, Дэнни.

–Может быть. Но этот способ сработал.

И еще как сработал.

–Я беременна.

Дэнни повернулся и посмотрел на меня.

–Правда?

Я кивнула, подтверждая свои слова. Он отвернулся.

–Мне понадобится минута, чтобы переварить это, – сказал он.

Я начала мысленно считывать секунды, но до того, как я добралась до десяти, он протянул руку и нежно прижал меня к себе.

Глава 54

Вы, наверняка, не думали, что я продержусь в «28» настолько долго. А может и думали. Возможно, после того, как я отказала Джули (и Z отказал мне), вы подумали, что эта история закончится тем, что шеф Z изменит свое мнение, дав мне настоящую работу, настоящий доступ в ресторан. Шеф придавал всему определенную гармонию. Человек, который, как я думала, вернет мою прежнюю жизнь, вместо этого дал заряд к моей новой.

В конце концов, как часто вы встречаете свое альтер-эго? Разве шеф Z не был моей противоположностью? Ведь это человек, совершенно не заинтересованный в тех вещах, которые у меня стояли в приоритете: слава, коммерческий успех, похвала других. Он оставил их в прошлом, давным-давно. И, хотя, слава снова вернулась к нему, он, казалось, отводил посторонним людям ровно столько времени, сколько они заслуживали.

То есть – очень мало.

В этом и был урок, который я усвоила при работе с ним: мы должны думать, на что обращать свое внимание и насколько серьезно нужно относиться к тому, какие моменты своей жизни мы можем показать общественности.

Также я выучила, что важно быть предельно честной.

–Пожалуйста, убирайся с глаз моих! – сказал шеф, когда я обнаружила его ковыряющимся в винном погребе.

Я чуть не развернулась, чтобы написать Лотти заявление на увольнение. Ее бы это тоже не особо заботило, но она, по крайней мере, была менее устрашающей.

Однако я не убежала, и шеф, казалось, слегка заинтересовался тем, что мне от него понадобилось:

–Говори уже.

–Я переезжаю в Нью-Йорк, – сказала я.

Шеф вздохнул, не отрываясь от поиска нужной бутылки вина.

–Я думал, что ты попросишь повышение.

–Вы сказали мне «нет». Кроме того, у меня будет ребенок. А его отец живет в Нью-Йорке. И я ненавижу это место. Я имею в виду не ресторан, а Хэмптон.

Шеф посмотрел на меня так, будто я врезала ему по лицу.

–Это был более длинный ответ, чем я ожидал.

–В Нью-Йорке у меня нет работы, – сказала я. – И я могла бы использовать опыт работы с Вами.

–Могла бы?

–Может, Вы знаете какое-нибудь место?

–Знаю ли я?

Наверно, я сошла с ума, раз уж решилась спросить его об этом. И я это знала. И шеф знал. Но я совершенно не ожидала его помощи.

Шеф Z улыбнулся, как будто собирался сказать, что он поможет мне; как будто собирался сказать, что знает нужного парня; как будто собирался сказать, что я стала для него незаменимой.

–Сегодняшний редис – полнейшее дерьмо, – сказал он.

Я улыбнулась ему:

–Правда?

Он кивнул:

–Возьми с собой ведро. И уходи.

Глава 55

Утром я уезжала в Нью-Йорк, чтобы найти квартиру, в которой снова начну жизнь с нуля. Я увидела Итана на подъездной дорожке, выходящего из своей машины.

Он старался не проводить со мной слишком много времени, после того вечера, поэтому я была удивлена, когда вышла с сумкой в руке, а он направился к гостевому дому.

–Не волнуйся, – сказал он. – Я просто хотел увидеть свою подругу.

–Как ты?

Он пожал плечами:

–Зависит от того, что будет дальше.

Я указала на верхнюю ступеньку, а он указал на нижнюю.

–Присядем посередине? – спросила я.

Итан улыбнулся, и мы оба сели. Он кивнул на сумку, которую я держала в руках.

–Что там?

–Обед, – ответила я. – Еду на поезде в Нью-Йорк.

Он посмотрел на сумку, которая была наполнена двумя бутербродами, салатом, большим термосом чая со льдом.

–Ты уверена, что этого достаточно? Дорога на поезде займет не менее двух часов. Возможно, даже три.

–Очень смешно.

–Что будешь делать в Нью-Йорке?

Я коснулась своего живота:

–Собираюсь выяснить, девочка это или мальчик.

–Это девочка.

–Почему ты так решил?

–Так говорят старухи. Когда ждешь мальчика – становишься красивее. А когда ждешь девочку...

Я рассмеялась:

–Ну, спасибо! Знаешь, это не по-дружески.

Он пожал плечами:

–Ты выглядела лучше.

–Ты прав.

Итан снова улыбнулся:

–Разве муж не едет с тобой?

–В этом весь план.

–Хорошо. – Он кивнул. – Это хорошо.

Я бы согласилась, но это было бы неправдой. Теперь все изменилось между Дэнни и мной – отношения стали немного напряженными. Довольно напряженными. Я не особо хотела участвовать в этой части. Либо мы с Дэнни будем работать над этим, либо нет. Будет лучше, если Итан будет так думать. Вероятно, было бы лучше, если бы мы все подумали об этом, но как мы можем это исправить?

В конце концов, мы были женаты, и я ему изменила. А он сделал всю нашу жизнь достоянием общественности. Это была не очень хорошая история. Не та история, которая продается. В истории, которая продается, он простил бы меня, прежде чем узнал, что я беременна.

В другой истории не было бы неверности и предательства. Не было бы кого-то нового, сидящего передо мной, с кем я не хотела прощаться. Была бы всепрощающая любовь, которая не позволила бы мне потерять моего мужа, даже когда весь мой мир был продан. Но, возможно, правильная история не имела значения. Возможно, весь смысл был в том, как я оказалась в этом беспорядке. Может быть, все, что имело значение, состояло в том, что я ужинала с Дэнни сегодня вечером, только мы вдвоем. И это делало меня счастливой.

Я просто чувствовала себя счастливой. Просто так. Странный момент, чтобы чувствовать себя свободной – с младенцем, растущим внутри меня. Но я избавила себя от неправильной жизни. И ребенок был вручен мне, как вознаграждение. Счастье, свобода. Немного и того, и другого.

Итан любезно улыбнулся.

–Хорошо, – сказал он. – Жизнь слишком коротка, чтобы страдать от неловкости. Когда ты вернешься, дай мне знать – мы пойдем выпить сидра или что-то в этом роде.

–Звучит так... ужасно, – сказала я.

–Как? У меня закончились идеи безалкогольных напитков.

–Может, ты просто проводишь меня на станцию. Мы могли бы отправиться сейчас.

–Нет, – сказал он. – Спасибо, в любом случае. У меня есть планы с моей подружкой.

Я посмотрела на свой старый дом, с его девушкой внутри.

–Ты заслуживаешь гораздо лучшего. И, может быть, я не имею права так говорить, но ты ведь это знаешь, верно?

–Я строю планы, – сказал он. – Дай мне знать, если мне стоит их нарушить.

Итан встал и направился к дому своей подруги. Затем он повернулся.

–Эй. Наверное, это мальчик. Ты никогда не выглядела лучше, чем сейчас.

–Ты лжешь...

Он пожал плечами, поворачиваясь назад:

–Ну, тебе ли не знать.

Глава 56

И последнее, что я вам скажу, по крайней мере, пока. Я оставила свою машину в Монтоке и взяла билет на поезд в Нью-Йорк по многим причинам. Главная из них: чтобы Сэмми знала, что я вернусь. Мы составили план выходных, вдвоем с сестрой. Рэйн и Томас, наконец, согласились на это. Если Рэйн узнает, что за выходные что-то произошло – она не станет давать задний ход. Сестра небрежно сказала мне: «Скоро увидимся», доверяя мне сделать это. Отношения между нами налаживались.

Поэтому я не оставила Монток в тот день навсегда, но мне все равно пришлось бы вскоре уехать. Я подумывала о том, чтобы заняться открытием магазина и подготовиться к рождению ребенка, а еще где-нибудь найти работу. Шеф Z, в конце концов, немного помог с этим. Он дал мне контакты женщины, которая владела магазином игрушек, в нескольких кварталах от того места, где я жила. Женщина была частым гостем в «28». Ее магазин был таким милым – она продавала деревянные игрушки. Ноевские ковчеги и поезда. Ее муж был столяром и, по-видимому, сам изготовил все эти волшебные штуки.

Они собирались открывать второй магазин на той же улице – продовольственный магазин, ее мечта. Масла из северного Кентукки, пино-нуар из округа Уэст-Сонома, имбирные булочки из пекарни в Биг-Сюр.

Шеф попросил Лотти позвонить мне, чтобы сказать, что женщине нужен кто-то, чтобы запустить магазин. «На самом деле – звучит довольно здорово, но это касается только приготовления пищи», сказала я. Крик шефа Z раздался на заднем плане, и Лотти сразу повесила трубку.

–Извините?

Я оторвала взгляд от моего окна, сидя в поезде, чтобы увидеть блондинку, лет двадцатипяти, смотрящую на меня. Улыбающуюся.

Я выключила музыку.

–Вы Саншайн Маккензи? «Саншайн»? Как же... «Маленькая Саншайн»?

–Может быть.

–Может быть? – Ее улыбка исчезла. – Так, это Вы, или нет?

Вроде бы, с разумной точки зрения – да, но это было неправдой. Мы такие, и одновременно – нет. Мы пытаемся что-то делать, и терпим неудачу. Мы говорим правду, а затем лжем. Мы хотим быть частью чего-то большего, готовы притворяться. Притворяться кем-то другим, просто для того, чтобы остаться на вершине. Мы хотим, чтобы это видели, и хотим, чтобы люди восхищались. Мы хотим, чтобы они нас понимали. Мы хотим, чтобы нас прощали. Мы ведь прощаем самих себя. И начинаем все сначала.

–Я просто хотела сделать селфи для Instagram, – сказала Блонди. – Сфотографируемся? Все равно никто не узнает.

–У тебя много подписчиков?

–Около пятидесяти тысяч.

–Серьезно? Что ты делаешь, что у тебя так много подписчиков?

Я знала, что спросила об этом так, будто мне около тысячи лет, но она снова улыбнулась, довольная тем, что я считаю ее знаменитой.

–Почти ничего.

Затем она наклонилась, подставила телефон на вытянутой руке и подождала, пока я тоже помещусь в камеру. Так я и сделала. Сидя в поезде – где-то между Нью-Йорком и Монтоком, где-то между старой жизнью и новой – Саншайн Маккензи прикрыла свой живот (это было не их дело) и сделала «знак мира» для пятидесяти тысяч человек, которых она не знала. Девушка посмотрела на фотографию, проанализировав ее.

–Неплохо, – сказала она. – Но, может быть, нам нужно сделать еще? Никто больше этот знак не делает.

Я пожала плечами:

–Считай, что вернулась назад в прошлое.

Блонди выглядела раздраженной.

–В шестидесятые?

Она нажала кнопку отключения камеры на телефоне и ушла.

Даже не сказала «Спасибо», или «До свидания». Я ее не интересовала. Была бы возможность сделать пари, я бы поставила на то, что она все равно разместит фотографию. Может быть, мне просто нравится думать, что она это сделает. Люди засыпали бы ее комментариями, спрашивая, «Хороша ли она?» (Абсолютно!), «Она получилась толстой» (Немного ... да!), а один человек спросил бы «Кто это?» (Поддельное кулинарное шоу, помните?).

Большинство из них вспомнят. Некоторые из них этого не сделают. Остальным будет все равно.

И вы должны понимать, что для Саншайн это было отличным способом попрощаться.