Призрачная любовь

Глава 1. Дом с привидениями

Елена потянулась, зевнула и выключила телевизор. В комнате стало тихо.

Когда ты молод, то не видишь проблемы в том, чтобы бесцельно убить несколько дней, поделив себя между телевизионным ящиком и холодильником – впереди целая жизнь, ты не опасаешься стать банкротом. Есть даже определённая прелесть в том, чтобы превратиться на время в тупое животное, способное лишь пережёвывать и неважно что: колбасу, сериал или очередной телепроект.

Но всегда наступает он – момент Х, когда «низы уже не могут, а верхи не хотят». Лена чувствовала, как душа и тело устали изнемогать от безделья и отчаянно просят нагрузки.

Ребром вставал вечный вопрос: что делать? И как быть?

В сей драматичный момент и прорезалась трель телефонного звонка.

– Алло?

Голос её прозвучал раздраженно. Накопившийся от безделья негатив искал себе выход.

– Зайчонок? – вопросил баритон с другого конца. – Это ты?

– Конечно, я. Тебе прекрасно известно, что мама в это время на работе.

Собеседник тяжело вздохнул:

– Леночка, ты не в настроении?

– Когда я слышу твой голос, я всегда не в настроении. У тебя ровно три минуты, чтобы сообщить, что понадобилось, старче. Потом: «чао бамбино»…

– Я хочу увидеться, зайка.

– Твоя крольчиха проживает по другому адресу.

– Леночка, сердечко моё! Ну, ненужно так! Я приготовил тебе подарок. У тебя же недавно был день рождения…

– Как мило с твоей стороны вспомнить об этом впервые за восемнадцать лет! Но разве можно винить тебя за слабую память? Ведь в твоей жизни приключилась она, Великая Любовь, и всё остальное потеряло смысл. Мы с мамой стали незначительным, мелким и неинтересным. Скажу тебе, обидно пребывать в этой категории: «незначительно». Ты теперь для меня в ней же, папочка. Я не хочу тебя видеть. Подарков твоих не хочу. Мы обходились без сантиментов все эти годы? Продолжим в том же духе.

– Лена!..

– Тебе меня хорошо слышно? Слушай и запоминай: ни-че-го! Ни денег. Ни связей. Ни подарков. Ни твоей любви.

–Леночка..

Лена бросила трубку.

Никогда не назовет она этого чужого для неё человека таким простым и родным, естественным словом – папа.

Подарок он ей, видишь ли, приготовил?! Шёл бы он лесом!

Где он гулял со своими подарками, когда Лена была маленькой девочкой? Когда у мамы не хватало денег на самое необходимое? Когда красивые игрушки Лена видела только в кино? Кому он тогда дарил свои «подарки» ?!

Где он был, когда заболела бабушка, а мама пропадала на трёх работах, чтобы кое-как свести концы с концами?

Его не было!

Он предпочитал жить в своё удовольствие, не вспоминания об обязательствах.

Лене не нужна такая любовь. Пусть задвинет её себе поглубже в упругую пятую точку.

Телефон заголосил снова.

– Лена?

На этот раз звонила мать.

– Звонил Олег. Говорит, ты не хочешь с ним разговаривать и даже слушать его не стала. Почему?

– Ты ещё спрашиваешь?! Мама, он…

– Я хотела бы, чтобы ты вела себя как взрослый разумный человек, а не как маленькая избалованная девочка. Будь умницей – воспитанной, вежливой девочкой. Я никогда не учила тебя хамить. Немедленно перезвони отцу и извинись.

– Отцу?

Лена словно выплюнула это слово.

– Не стану я отцу звонить! Тем более не стану перед ним извиняться!

– Ты меня слышала.

В голосе матери звенел металл.

– Обижая его ты обижаешь меня. Мы вместе готовили этот сюрприз.

– Супер-сюрприз! Я в восторге! Что теперь делать? «Поезжай и будь любезна радоваться», да?! Он уже предал нас однажды. Как ты смеешь пускать его в нашу жизнь снова?!

– Перезвони ему, – отрезала мать. – Немедленно.

***

Марина с трудом сдержалась, чтобы не накричать на дочь.

Ей сложно было говорить на эту тему. Она не могла рассказать дочери о том, что без угрызений совести повышает их материальный уровень за счёт бывшего мужа и поэтому той стоит быть с отцом помягче.

Да, в свое время Марина была достаточно глупой и наивной. Поддавшись чувству ложной гордости, она отпустила бывшего мужа даже не пытаясь его удержать.

В результате всю сознательную жизнь мужественно сражалась с нуждой.

И проиграла.

Ей надоело проигрывать.

Только в романах добронравные героини выходят победительницами, а подлецы, вроде Олега, терпят фиаско. В жизни-то всё иначе.

Поэтому не лишним будет проявить гибкость, хитрость и смекалку.

Марина бывшего мужа давно не любила.

Она даже ненавидеть его перестала.

Многие годы Олег был для неё чем-то вроде тёмной фигуры на задворках сознания – фигурой, вызывающей со дна души горячий и горький осадок злобы на весь свет и ощущения, что она жалкая неудачница.

И вот, когда даже так бывший муж перестал для неё существовать, призрак вдруг материализовался.

Полгода тому назад, будучи в городе проездом, Олег решил убить оставшееся время, заскочив к бывшей жене. Сидеть на вокзале в ожидании поезда ему было скучно.

Купив торт, бутылку вина, что подвернулись под руку в ближайшем ларьке, он направился на встречу с прошлым даже предварительно не позвонив. Ему как-то не приходило в голову, что за истекшие годы «прошлое» могло проживать совершенно по другому адресу.

Перешагнув порог старого подъезда, Олег не мог удержаться от брезгливой гримасы. Бедность, грязь и тараканы таращились из-за каждого угла, из-под каждой ступеньки. Как, спрашивается, люди могут жить в таком бардаке?

Сам-то он давно обзавелся привычкой получать от жизни всё по высшему разряду.

Нажимая кнопку звонка, Олег представлял себе женщину, что откроет ему дверь, с лёгкой презрительной жалостью. Тут не Москва. Пластические операции в маленьких провинциальных городках не в ходу.

Конечно, Марина теперь старая, с потухшим взглядом, с морщинками вокруг глаз и рта.

Дверь распахнулось.

На короткое мгновение Олегу показалось, что время повернулось вспять. Марина почти не изменилась. А если и изменилась, то только в лучшую сторону. Стала интереснее, чем пятнадцать лет назад, когда они виделись в последний раз.

Некрасиво тогда пришлось расстаться.

– Вот, я …тут… проездом,

Он махнул рукой.

– Ну, в общем, решил зайти. Можно?

И безуспешно попытался протянуть пожухлый букет роз.

Учитывая состояние букета, оно и к лучшему, что безуспешно.

– Проходи. Не запирать же у тебя перед носом дверь?

Чувствовал Олег себя неуютно. Ему было неудобно за дорогой костюм, за дешевые конфеты, за увядающие розы.

Оказавшись в маленьком коридорчике, оклеенном простенькими обоями, он испытывал ощущение, будто на машине времени возвратился в годы ранней юности.

В ясные осенние дни. В те времена, когда без памяти влюбился в кроткую девушку с мягкими шоколадными глазами газели.

Воспоминания шквалом накрыли его с головой, с ручками и с ножками.

Память унесла к тем далеким временам, где рычали КАМАЗы, пока люди забрасывали в их кузов убранную за день картошку.

Удивительно, но оказалось, что он до сих пор отчетливо помнил свежий привкус Марининых губ, органично сливающийся с горьковатым запахом дыма от сожженных листьев и вечерней прохладой.

Помнил, словно вчера, её милое личико, выглядывающее из-под сбившегося платка. Такое юное, трогательное.

Жаль, что потом пришлось её бросить ради другой. Тоже черноглазой. Но уже не лани – пантеры.

– Леночка дома?

Смущаясь, точно студент-первокурсник, спросил Олег, проходя в комнату.

– Нет. Но она должна вернуться с минуты на минуту.

В комнате с той поры, когда они жили тут вместе, мало что изменилось. То же фортепиано пылилось без дела в углу. Правда, с годами на нём появилось больше царапин. И цветов.

Цветы теперь поднимали головки не из детских разноцветных ведёрок, а из специальных пластмассовых горшочков.

Кресла и диван были старые. Стареньким был и телевизор. И ковер.

Старыми были тапочки на стройных, совсем девичьих ножках Марины.

Взгляд Олега, словно повинуясь действию магнита, скользнул по её фигуре к лицу, более тонкому и привлекательному, чем в девичестве.

– Зачем ты приехал? – спросила она, перехватив его взгляд.

Что тут ответишь?

Самому-то себе признаться стыдно, что делать было нечего, времени свободного навалом, вот и решил посетить места прошлой боевой славы.

– Тебе не кажется, что после стольких лет мёртвого молчания твоё появление несколько… неожиданно?

Олег молча.

– Твой визит неуместен, – повысила голос Марина.

Олег вдруг жалобно улыбнулся:

– Неприветливо встречаешь, хозяйка.

Всё стало только хуже, когда вернулась Лена.

Отвратительно и неприятно было стоять навытяжку, словно мальчишка на первом свидании и неловко шарить руками по измятой коробке конфет.

Высокая белокурая красавица (а ведь рост, как и стальной цвет глаз Леночка унаследовала от него!) враждебно, в упор рассматривала его.

Смотрела свысока, не произнося ни слова.

Ох, не нужно, не нужно было ворошить прошлое!

Увидев Лену, Олег понял, что молодость его прошла.

В потоке дней он не замечал тяжести сорока с хвостиком лет. Полностью оторвавшись от маленького провинциального городка, в котором родился, в котором оставил первую жену и единственную дочь, погруженный в работу и в привычный быт, Олег ни о чём ни разу не пожалел.

Он ни о чём не вспоминал.

А она, его дочь, успела превратиться из маленькой неумехи в молодую, цветущую, красивую девушку.

И эту девушку Олег совершенно не знал.

Вот так однажды оказавшись проездом в маленьком провинциальном городке, где жизнь текла размеренно, тише, чем в огромном мегаполисе, Олег пересмотрел свою жизнь.

И пришел в уверенность, что, несмотря на все его достижения, самое главное в ней он упустил. Не было у него тихих семейных радостей. Не видел он первого шага своего единственного ребенка. Не слышал первого слова. Не вёл дочь в первый класс…

***

Стоит ли ещё раз перезвонить?

Или так и придётся уехать ни с чем? С щемящей пустотой в сердце? Понимая, что некоторые ошибки исправлять поздно?

Сотовый завибрировал.

Олег выбросил докуренную сигарету:

– Леночка?

– Мама настаивает на нашей с тобой встрече.

Голос дочери звучал сухо, но все равно был лучшей музыкой в ушах блудного отца:

– Я буду ждать тебя. Столько, сколько нужно.

– Подъезжай к «Яне», часа через полтора.

И пусть её голосом можно было заморозить холодильник, но все-таки она согласилась увидеться с ним!

Возможно, им ещё удастся всё наладить?

В отличном настроении, насвистывая мотивчик легкомысленной популярной песенки, Олег направился бриться в ванную.

***

Лена согласилась увидеться с отцом лишь потому, что опасалась, как бы мать не устроила ей нагоняй.

Олег ей категорически не нравился. Она считала его надутым самодовольным индюком.

Когда солнце поднялось высоко, в комнате стало нечем дышать. В открытые окна вместо вожделенной прохлады вливалась лишь духота и топ противно лип к телу.

Двор напоминал огромную сковородку, на которую кто-то плеснул раскаленного масла. Деревья застыли, опустив измождённые ветви к земле в тщетном поиске прохлады. Потрескавшаяся, иссохшая земля была не в состоянии её дать. На высоком небе не было ни облачка.

Ни единой живой души поблизости. Все попрятались по домам, скрываясь от выжигающих солнечных лучей.

***

Олег не ощущал жары.

Его пальцы нетерпеливо барабанили по рулю, глаза напряженно выискивали среди прохожих знакомый силуэт.

Увидев дочь, он поспешно выскользнул из автомобиля, чтобы распахнуть перед ней дверь. Широкая улыбка приклеилась к его губам:

– Я уже начал волноваться.

– С чего бы?

Строптиво, точно лошадка, тряхнула головой Лена, усаживаясь на переднее сидение.

В автомобиле царила приятная прохлада. Кондиционеры отличная вещь.

– Собираешься покатать меня? Это станет твоим подарком? – насмешливо фыркнула она.

Олег отрицательно покачал головой.

– Словно добрый волшебник привез из Москвы мне пятьсот эскимо?

– Нет. Ты скоро сама всё увидишь.

– Я заинтригована.

Без приключений они добрались они из северной части города в центр.

Машина въехала во двор пятиэтажной сталинки.

Дом нависал над одним из трех самых многолюдных городских перекрестков и был, по местным меркам, стар.

Внутренний дворик выглядел тусклым. Ветер и дожди милосердно оставили тусклые изображения грибков, цветных колец и зайчиков на турниках детской площадки, но у беседок из белого кирпича успела провалиться крыша и пол щедро осыпало битым стеклом.

Самое неприятное впечатление оставляли детские поломанные качели и перевернутые горки.

Лена в недоумении посмотрела на мужчину:

– Мы будет гулять здесь?

– Мы поднимемся по лестнице вон того подъезда. Подарок ждёт тебя наверху.

Подъезд оказался чистым и темным.

Широкие пологие лестничные пролеты под высокими потолками с непривычки давили на психику.

– Нам на пятый этаж, – сказал Олег.

Его длинные ноги легко подбрасывали тело от ступеньки к ступеньке. Элегантные кожаные туфли, едва касаясь кафеля, ступали беззвучно.

Площадка, на которой остановились Олег с Леной, выглядела особенно мрачной. Возможно потому, что лестница продолжала подниматься вверх, на чердак?

Олег повернул ключ в замке и театральным жестом распахнул перед Леной дверь.

– Та-дам!

Они шагнули в широкий, длинный, тёмный коридор, напоминающий по форме букву «Т».

Во второй, меньшей, половине, располагались спальня, туалет, ванная и кухня. Направо от входной двери распахивалась двустворчатая дверь в зал с высокими потолками и лепниной. Настоящий паркетный пол, крытый натуральными шерстяными коврами. Широкие дверные и оконные проемы.

Впечатляло. Особенно на фоне общей нужды девяносто шестого года.

– Я хотел повесить жалюзи, но Марина сказала, что ты предпочитаешь шторы, – кашлянул Олег.

Подарок действительно дорогим.

Но на душе у Лены было отвратительно.

Неприятное это чувство, когда тебя покупают.

– Ты не рада? – огорчился он.

Лена промолчала.

– Знаешь, что? А схожу я в магазин, куплю нам что-нибудь к чаю? Ты здесь пока оглядись, освойся.

Отец суетливо, явно волнуясь, достал пачку долларов из барсетки:

–Тебе деньги нужны? Я дам. Не надо? Нет?

– Лишние деньги до добра не доводят, – равнодушно пожала плечами Лена.

– И то верно.

Она продолжала стоять до тех пор, пока не услышала характерного замочного щелчка.

Затем облегченно вздохнула. Словно сбросила каблуки.

Лена всегда чувствовала себя рядом с Олегом не в своей тарелке. Рядом с ним её охватывало такое чувство, будто в её внутреннем пространстве застряло инородное тело.

Обойдя квартиру, Лена задержалась в одной из спален.

Это была единственная комната, чьи окна выходили на юго-восток.

Взгляд упирался в старые полуразрушенные сараи, за которыми прятались частные дома, предназначенные под снос. Пейзаж производил гнетущее впечатление, которое только усиливалось яркими красными шторами и розоватыми обоями.

Чтобы впустить прогретый летний воздух в «кровавый склеп», как окрестила Лена алую комнату, она решила открыть окно. Но, сколько не тянула за створки, рама не поддавалась.

***

– Как тебе понравился подарок отца? – спросила Марина дочку за ужином.

– Довольно мило с его стороны так разоряться на бедных родственников.

– Тебе понравилось?

Лена посмотрела на мать, прищурившись:

– Скорее нет, чем да.

– Это почему же?

– Потому что!