Продается поместье с невестой

Глава 4

Приближаясь к воротам «Мызы», Труди с ужасом осознала, что предположения мисс Оскотт об изменениях, касающихся дома, подтверждаются. Труди настроила себя на возмущенно-негодующий лад по поводу преобразований ее прежнего места жительства, однако она была вынуждена признать, что «Мыза» изменилась к лучшему: буйные заросли кустарника, заполонившие и без того маленькую подъездную аллею, были аккуратно подстрижены и охватывали ее красивым полукругом; газон, на котором росла липа, радовал глаз бархатистой травкой; дом выглядел обновленным и сиял свежевымытыми окнами в лучах утреннего солнца, а садовник пропалывал цветочный бордюр.

Не успела Труди подойти к парадной двери, как перед ней возникла миссис Дайерз.

— Как же я рада вас видеть, мисс Прайор! — Ее круглое лицо раскраснелось от возбуждения. — В жизни не встречала такого непослушного ребенка! Я ей сто раз повторяла: «Просыпайся, мисс Прайор придет с минуты на минуту. Что она подумает, если увидит тебя лежащей в кровати?»

— Хотите сказать, что она еще не вставала? — переспросила Труди, вешая свое пальто в крошечный гардероб под лестницей.

— В жизни не встречала такого непослушного ребенка! — снова воскликнула миссис Дайерз. — Мистер Ричард в детстве много шалил, но по сравнению с Люсиль он был ангелом. — Она замолчала, покраснев при столь неловком упоминании о прежней работе. — Вы найдете мисс Люсиль в комнате, расположенной прямо над гостиной.

Поездка в Элмкрест положила конец всяким иллюзиям относительно воспитания Люсиль.

Девушка испытывала чувство глубокого неудовлетворения, вспоминая, как помогала Клайву препроводить истерично вопящую Люсиль в машину под изумленные взоры учителей и насмешки воспитанниц. Люсиль, несомненно, играла на публику: оказавшись в машине, она успокоилась. Забившись в угол, принялась задумчиво рассматривать мелькающие за окном пейзажи. Труди, сидевшая с ней на заднем сиденье, время от времени украдкой бросала на девочку пытливый взгляд. Кожа Люсиль отливала матовой желтизной, что могло свидетельствовать о примеси итальянской или испанской крови; несмотря на красивые черные глаза, неровная линия рта и подбородка делала ее безнадежно непривлекательной, прямые темные волосы были лишены сияния юности и лежали на плечах тусклыми прядями. К глубочайшему облегчению Труди, Клайв не настаивал на том, чтобы она сопровождала подопечную на «Мызу», и высадил ее у Мэригодд-коттеджа.

Очевидно, чуда, способного изменить поведение Люсиль, не произошло.

Поднимаясь по лестнице, девушка не смогла побороть соблазн заглянуть в гостиную. Увиденное потрясло ее до глубины души. Вместо потертого индийского ковра пол устилало ворсистое покрытие бледно-коричневого цвета, восхитительно шелковистое на ощупь. Стены задрапировали тканью парчового типа цвета слоновой кости, а вместо изысканных, но неудобных стульев времен королевы Анны стояли современные, обтянутые дорогой черной кожей. Тяжелые бархатные портьеры, черные с бледно-желтым узором, прекрасно дополнялись разбросанными тут и там диванными подушками в той же цветовой гамме. Комната настолько отличалась от той, к которой Труди привыкла, что от изумления девушке стало трудно дышать. Она не ожидала, что Клайв Рэнкин выберет такую обстановку.

Труди заглянула в старую столовую. Здесь тоже заменили ковер на полу, а вместо любимых ее отцом меланхоличных морских пейзажей на стенах красовались яркие натюрморты. Скромные батареи центрального отопления вытеснили камин с латунной решеткой.

На втором этаже метаморфозы также бросались в глаза: некогда темная от вековой пыли обшивка стен ныне сияла, пол не скрипел под ногами, прогнившие доски заменили новыми.

Но самый большой сюрприз поджидал девушку в ее бывшей комнате. Прежняя массивная дубовая мебель исчезла, вместо репсовых портьер висели тонкие голубые, украшенные вышивкой занавески. Небесно-голубые драпировки на стенах прекрасно сочетались со светлой мебелью и темно-синими коврами на полу. Над кроватью сделали пышный полог из бело-голубого тюля, который свисал по обе стороны спинок. Сверху кровать венчала медная диадема. Кто бы ни подбирал дизайн для этой комнаты, он был прекрасно осведомлен о том, как угодить юной особе. Люсиль лежала на мягких, отороченных шнуром подушках, враждебно устремив черные глаза на Труди.

— Эта противная Дайерз прислала тебя будить меня?

— Не называй миссис Дайерз противной, — твердо произнесла девушка. — Это грубо и невежливо.

— Ладно, пусть я грубая и невежливая, — отчужденно сказала Люсиль, — но миссис Дайерз всего лишь экономка дяди Клайва, она не имеет права приходить сюда и угрожать мне; кстати, к тебе это тоже относится. Я уже не ребенок, а дядя Клайв никак не может этого понять.

— Ребенок или нет, пора вставать, — оживленно произнесла Труди, — ты же не собираешься провести в постели весь день, правда?

Под одеялом Люсиль презрительно пожала плечами.

— Конечно, я не собираюсь вставать, чтобы доставить удовольствие тебе или миссис Дайерз. Клайв уехал рано утром в город, полагаю, я не увижу его до завтра, — печально добавила она и отвернулась.

Труди оставалось беспомощно смотреть на Люсиль. Про себя она решила, что с малышом Дэвисов было гораздо проще. Труди вышла из спальни, чувствуя, что в глазах своей воспитанницы выглядит неуклюжей и достойной презрения.

Спускаясь вниз по лестнице, она увидела, как миссис Дайерз открывает дверь высокой молодой женщине. Широкими шагами незнакомка направилась за экономкой в гостиную. Труди остановилась у подножия лестницы, тут ее и застала миссис Дайерз, возвращающаяся на кухню.

— Это миссис Марчант, — сообщила она, — вдова, лондонская светская дама, она помогала приводить дом в порядок. Говорят, они с мистером Рэнкином влюблены друг в друга. Выходит, что мистер Рэнкин пригласил ее сегодня в гости, а мне ни слова не сказал. — Миссис Дайерз пребывала в замешательстве, словно она только что поняла, что работать на Клайва Рэнкина — не то же самое, что работать на добродушно-веселого Ричарда Верлинга. — Похоже, мне следует нанять слуг, — добавила она, ужасаясь объему своих обязанностей, — да и хозяин говорит, что молодая Нелли Эванс не справляется на кухне. А теперь мне на голову свалилась мадам Марчант. Мисс Труди, не пойти ли вам побеседовать с ней, пока я принесу кофе?

— Да, конечно, — механически ответила девушка, и экономка поспешила на кухню. Труди вынуждена была признать, что сгорает от любопытства, желая увидеть женщину, которую людская молва прочит в жены Клайву Рэнкину.

Открыв дверь гостиной, девушка обнаружила миссис Марчант сидящей на диване. Серая норковая накидка небрежно свисала с руки. Одета миссис Марчант была в отлично пошитый вельветовый костюм глубокого зеленого цвета, прекрасно оттеняющий ее блестящие черные волосы и раскосые синие глаза. Бледно-розоватая помада выделяла губы на лице цвета слоновой кости. Почувствовав на себе испытующий взгляд Труди, она удивленно округлила глаза:

— Кто же вы, моя милая? Я не знала, что Клайв взял еще кого-то в штат.

Преодолев волнение, вызванное покровительственным тоном миссис Марчант, Труди спокойно ответила:

— Я гувернантка Люсиль.

Гостья закинула голову назад и хрипло рассмеялась.

— Гувернантка этой мартышки! Ума не приложу, зачем Клайв привез ее сюда. Не завидую я вам, мисс… мисс…

— Прайор, — представилась Труди.

— Прайор, — повторила миссис Марчант. Она колебалась, не решаясь зажечь сигарету, ее гладкий лоб пересекла легкая складка. — Прайор. Разве это не фамилия исконных владельцев дома?

— Я здесь родилась.

— Ясно. — Своим тоном гостья дала понять, что эта новость ей не по душе. — Что вы думаете об изменениях, которые совершил Клайв? За несколько дней до начала работ он привез меня сюда, место показалось мне ужасно старомодным. — Она помолчала, словно сомневалась в своей тактичности. — Вам нужно привыкнуть ко мне, так как видеться мы будем довольно часто. Мы с Клайвом очень хорошие друзья.

Не успела Труди задуматься над значением этих слов, как дверь с шумом распахнулась и на пороге возникла растрепанная Люсиль, одетая в пижаму. Девочка быстро подбежала к миссис Марчант, схватила ее накидку и обернула вокруг шеи, лаская щеки нежным меховым прикосновением, затем принялась расхаживать по комнате, отлично пародируя дефиле манекенщицы.

— А мне никто не сказал, что ты приехала, — осуждающе произнесла девочка, — но как только Труди ушла, я выглянула в окно и заметила твою машину. Я догадалась, что ты привезла с собой свой драгоценный мех, ведь ты знаешь, как сильно я его люблю, да, Валери?

Валери Марчант благосклонно засмеялась и выпустила облачко дыма, насмешливо наблюдая за кривляньем ребенка.

— Когда вы с Клайвом приезжали ко мне в Элмкрест, ты всегда была безукоризненно одета и прекрасно выглядела. Все девчонки зеленели от зависти, ведь их родители одеваются в безвкусное старье. И от зависти все меня ненавидели. Труди почувствовала, что пора вмешаться.

— Уверена, ты преувеличиваешь, Люсиль, — спокойно заметила она.

Девочка повернулась к ней, словно только сейчас обнаружила ее присутствие:

— Вовсе нет. Я буду говорить все, что захочу, вот так!

— Какая же ты дурочка, Люсиль! Неужели тебя не учили, как должны вести себя юные леди? Что у тебя за манеры? — Голос Валери был далек от осуждающего, скорее он выражал одобрение.

«Она сознательно подстрекает ребенка, — подумала Труди, — а Люсиль с готовностью поддерживает эту игру».

— Я подговорила нескольких девчонок из первого класса прыгнуть в бассейн в самом глубоком месте, чтобы доказать, что они не трусишки. На самом деле они все страшно глупые, — презрительно добавила Люсиль.

— А если бы они пошли ко дну? — весело поинтересовалась Валери.

— Я бы нырнула и спасла их, — ответила девочка. — Я же плаваю как рыба.

— А еще ты хвастунишка, не так ли? — подхватила Валери.

Вместо того чтобы обидеться на такие слова, Люсиль задумалась.

— Так же как и ты. Я помню, как ты сказала Клайву, что месье Гардинер, учитель французского, пытался заигрывать с тобой во время обеда, но это была ложь. Ты сама все выдумала, я наблюдала за тобой все время, он не сказал тебе ни слова. Валери снова наигранно засмеялась:

— Когда ты немного подрастешь, Люсиль, то поймешь, что время от времени женщины должны слегка привирать мужчинам.

— Я не буду так делать, — удивленно отозвалась девочка. — Когда я влюблюсь, всегда буду говорить правду — всегда.

— Поди прочь. Я хочу поговорить с твоей гувернанткой, которой я не завидую — иметь воспитанницей такую мартышку!

Люсиль принялась бегать по комнате, кисточки от накидки развевались по воздуху.

— Я не мартышка! Я не мартышка! Я не мартышка! — нараспев повторяла она. Труди не сумела сдержать улыбку при виде забавных кривляний ребенка.

— Я рад, что вы находите это занимательным, — послышался голос от двери.

Труди виновато повернулась и увидела стоящего в дверях Клайва. Валери оставалась совершенно равнодушной к его гневу.

— Бога ради, не будь таким деспотичным и злым. Девочка просто старается нас развлечь.

Клайв стоял мрачнее тучи.

— Немедленно сними этот нелепый мех и марш одеваться!

Девочка колебалась, явно желая поучаствовать в разговоре, затем, видя, что дядя неумолим, неохотно стянула накидку и снова потерлась о нее щекой, прежде чем благоговейно положить на ручку дивана.

— Какой же миленький мягкий мех. Валери, душечка, ты оставишь его мне после своей смерти, правда? — убедительно произнесла Люсиль. — Я буду о нем заботиться, на лето убирать подальше, обложив нафталиновыми шариками от моли.

Валери нахмурилась: слова ребенка определенно были ей не по вкусу.

К ужасу Труди, недовольство Клайва обратилось на нее.

— А я-то думал, что ребенок сейчас занимается в классной комнате, — сурово заметил он, и Труди покраснела от завуалированного упрека.

Валери лениво потянулась и заметила:

— Перестань, Клайв. Эта девочка — настоящая комедийная актриса. Раз уж уважаемая мисс Симмс не сумела с ней совладать, не ожидаешь же ты, что это сможет сделать юная девушка?

Труди сжалась, заметив на себе изучающий взгляд Рэнкина.

— Я понимаю, как вам сейчас тяжело, — в конце концов изрек он, — но вам следует уяснить, что Люсиль должна проводить утренние часы более продуктивно. Миссис Дайерз покажет, где находится классная комната, — резко добавил он.

Люсиль, словно приняв во внимание неодобрение дяди, приступила к занятиям. Услышав звук отъезжающей машины, Труди с безразличным видом подошла к окну и успела заметить: Валери села в машину Клайва, и они выезжают на дорогу. Повернувшись, она поймала на себе лукавый взгляд Люсиль.

— Так ты тоже влюблена в дядю Клайва, — торжествующе изрекла девочка.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — резко ответила Труди, удивляясь, что не по годам проницательная воспитанница сумела поставить ее в неудобное положение.