Продавец шаурмы

Глава 13

С каждой секундой мои отчаянные попытки к сопротивлению ослабевают, а сердце замедляет жизненный ритм. Разум постепенно, да мучительно поглощает сплошная агония, но все же, я осознаю, что начинаю терять сознание, так как организму катастрофически не хватает кислорода.

За что, Ваня…

Зачем ты это делаешь…

Тело предательски покалывает, будто в каждый нерв тысячу булавок разом воткнули, руки и ноги ужасно немеют, шею печёт, легкие словно огнём полыхают, а в глазах пляшут мигающие чёрные пятнышки. Но уши, продолжают слышать, как Ваня агрессивно рычит, да, похоже, разрывает на мне рубашку.

Тело предательски покалывает, будто во все нервные окончания стремительно погибающего организма, тысячу булавок разом воткнули. Руки и ноги ужасно немеют, шею печёт, легкие словно огнём полыхают, а в глазах пляшут мигающие чёрные пятнышки. Но уши, продолжают слышать, как Ваня агрессивно рычит, да, похоже, разрывает на мне рубашку.

Вот Высоцкий! Если я так глупо откинусь… то во всём будешь виноват только ты!

Кажется, именно эта фраза прозвучала знакомым мне голоском, по сути, принадлежим Максиму Высоцкому.

Через секунду, подушка поспешно слетела с лица и я, перевернувшись на бок, принялась жадно заглатывать воздух.

А за моей спиной, похоже, шла настоящая борьба.

— Совсем рехнулся?? В моём доме! С МОЕЙ девушкой!

— Я… Я…

Мощный шлепок и что-то, словно в стену впечатывается.

— Убирайся!!!

— П-просто х-хотел поцеловать! — Ваня попытался оправдаться, но своими речами делал только хуже. За каждым выплюнутым словом в мою честь, следовал отменный удар кулаком.

— Я сказал, ПРОВАЛИВАЙ!!!

Никогда ещё не доводилось видеть такого агрессивного человека.

На секунду показалось, что я вдруг оказалась героиней какой-нибудь сопливой остросюжетной киношки.

— Иначе по стенке размажу…

Договорить Максим не успел. Трусливый Ваня выскочил за дверь, придерживая разбитый нос.

— А остальным передай… что гулянка закончена!

Божее… — я попыталась присесть, но сильный прострел в голове, буквально свалил на пол. К счастью, меня вовремя успели подхватить сильные руки разъярённого Высоцкого.

Спустя минуту, когда до затуманенного разума наконец дошли события сегодняшнего паршивого вечера, что меня чуть было не изнасиловали, я, в конце концов, разрыдалась.

— Маша… — Высоцкий нежно прижал меня к своей напряжённой груди, и я услышала, как его бешеннобьющееся сердце заколотилось в такт с моим, — Глупая… Просил же не высовываться…

— П-прости… — в ответ отчаянно всхлипываю, всё ещё ощущая нервное головокружение, словно несколько часов непрерывно каталась на каруселях. Причём вверх тормашками, — Т-так получилось…

И я больше не смогла вымолвить ни слова. Истерика постепенно накрывала всю мою сущность.

Никогда не позволяла себе такую роскошь… Реветь на людях. Особенно реветь утыкаясь носом в мужское плечо. Плечо, которое я так ненавижу. Ненавижу… но в тоже время люблю.

— Шшш, только не плачь, пожалуйста! — Максим ласково гладил мои спутанные волосы, крепко прижимал дрожащее тело к своему горячему, все ещё напряжённому торсу, нашёптывая какие-то успокаивающе речи, которые я не невольно пропускала мимо ушей.

Но вдруг, осознавая кое-что неладное, я смущённо вздрогнула, пытаясь прикрыться, замечая, что собственная одёжка прилично разорвана в области плеча, а двух последних пуговок и вовсе не хватает.

— Не волнуйся… просто попытайся успокоиться, — Максим осторожно коснулся оголённой кожи, порождая во всём теле неведанную ранее порцию приятных мурашек, обеспокоенным взглядом заглянул в мои заплаканные глаза, и бережно поправил слетевшее плечико рубашки.

А дальше … я просто потеряла контроль. Как моральный, так и телесный. Каким-то неведанным образом заползла к Максиму на коленки и кончиком носа уткнулась в безумно ароматную шею мистера "Совершенства".

Закрыла глаза.

Забыла обо всём на свете.

Потому что, в его объятиях — я чувствую себя в полнейшей безопасности.

В его объятиях… я словно нахожусь в самом центре умиротворённой Вселенной.

Этой ночью мне ничего не снилось. Этой ночью я спала, словно беззаботный младенец, позабыв о всевозможных жизненных трудностях. А именно, о проблемах, переживаниях, боли, страданиях и кошмарных событиях прошлого вечера.

Мне было тепло, уютно, нереально комфортно.

Но почему?

С тех пор, как я переехала к Высоцкому — долго не могла уснуть на жёстком, сооружённом собственными руками на ''абы как'', матраце. Но данной ночью — всё было совсем иначе. Может знакомство с Максом Высоцким просто приснилось? И когда открою глаза — то снова окажусь в бабушкином уютненьком домике, а последняя неделя, прожитая в полнейшем хаосе, обернётся нелепым воображением.

Раз…

Два…

Три…

Открываю глаза.

И…

О, чёрт! Я в спальне Высоцкого.

В его спальне! В его мягкой кроватке! И к тому же… в его рубашке.

Жееесть! Похоже битва проиграна.

Мария!!! Ну как ты могла?? А если между нами что-нибудь произошло…

Нет! Невозможно. Я всё еще одета.

И я одна. Сладко развалилась в центре постели, укутавшись в ароматное одеялко, словно в кокон.

Как странно… Эти простыни. Пахнут Максимом.

Ммм… божественный запах.

Так-с! Дурочка! Совсем разум отшибло?? Соберись, да быренько проваливай, иначе влетит по полной!

Нехотя выползаю из мягонькой кроватки, смотрю на настенные часы и офигеваю…

Пол одиннадцатого утра! Блинаааа! Я проспала!

Что же теперь будет… Но почему Высоцкий не разбудил??

Пулей вылетаю из комнаты, забегаю в коморку, наспех переодеваюсь и спускаюсь на первый этаж.

Тишина. Словно весь людской мир, таинственным образом вымер.

Кругом мусор, разбросанные стулья, какие-то поломанные предметы, пластиковые стаканчики… Одним словом Хаус! Который, блина, угадайте кому, придётся разгребать??

Прохожу мимо гостиной и вдруг вижу Максима, сидящего напротив телевизора, лицезреющего утренние новости.

То, что вижу в данный момент, нереально шокирует. Макс сидит ко мне спиной в расслабленной позе, закинув ноги на стеклянный столик, жалко попивая пиво прямо из горлышка стеклянной бутылки.

ПИВО!!!

У меня похоже глюки…

Не верю собственным глазам!

Звезда спорта. Уверенный в себе кумир многих юных волейболистов, любимчик длинноногих красоток, модель обложек журналов… травит себя алкогольной дрянью!

Божеее… Неужели из-за меня??

И тут я с диким восторгом вспоминаю как он меня перед Иваном назвал.

МОЕЙ девушкой…

Что значила эта фраза??

Приятное тепло растеклось по всему тело, сердце бешено затрепыхалось в груди, а в животе — забились тысячи бабочек.

Покидаю временное укрытие, настраиваясь на серьёзный разговор, потому как, желаю расставить все точки над ''i'', но вдруг в меня, словно из невидимого портала, врезается внезапно появившийся… рыжий чёрт!

— Машуля… П-прости, — бледнолицее чудище с опухшим носом, посиневшим от побоев лицом, пытается схватить за талию, но я истерически взвизгиваю, да автоматически отскакиваю в сторону, продолжая отбиваться всеми возможными способами, будто настоящего рогатого демона неожиданно повстречала.

— Отвали!!! Идиот!!! — отталкиваю монстра, а сама в гостиную влетаю, прячась за диваном, на котором Макс восседает.

Высоцкий швыряет недопитую бутылку на пол, принимая облик сумасшедшего зверя, и с громким рыком набрасывается на полоумного дружка.

Господи! Что же сейчас будет!

— Убирайся! Не зли меня! — хватает за шиворот обезумевшую пьянчугу, хорошенько встряхивает.

— Да брось ты! — внезапно Ваня начинает захлёбываться собственным истерическим смехом, — Чё придушить решил?? Лучшего друга… из-за бабы??

Охх… Лучше бы дубина промолчал, да прощение попросил, а вместо этого, только усугубил ситуацию, подбросив дровишек в и без того полыхающее огненное пламя бешенства.

— Замолкни! Предатель…

Высоцкий совсем с катушек слетел. То, что произошло в следующий миг, определённо будет преследовать меня до конца лета, являясь в самых, что ни на есть, жутких кошмарах.

Макс, со всей неистовой злостью, толкает Ивана… да силушку не рассчитывает. Друг, пролетев несколько метров через всю гостиную, впечатывается в тот самый запретный шкаф с достижениями, расфигачив стеклянную дверцу на сотню крупных осколков.

— Максим, — от увиденного, я практически лишилась сознания.

Красивые золотистые статуэтки, медали, дипломы, градом посыпались прямо на пол и на распластавшегося подле шкафа Ивана.

Чем дальше, тем хуже.

Во всем я виновата.

Подбегаю к Высоцкому со стороны спины, набрасываюсь на ненормального ''мстителя'', заключая в крепкие объятия.

— Успокойся… пожалуйста.

Парень замирает, тяжело дыша, напряжённо дрожа, а когда замечает мои руки, плотно сцепленные в тугой замок в области его же живота, то резко размыкает «сдерживающие оковы» и оборачивается, прожигая своим огненным взглядом каждую клеточку моего ватного тела. А затем, заметно сдерживая мощный ураган внутренних эмоций, просто исчезает, не проронив ни слова.

Кажется, я догадалась, что хотел сказать Максим, но сдержался. Взамен, это озвучил Ваня:

— Полюбуйся, Маша, что ты натворила! Ты… разрушила нашу дружбу.