Проклятие короля-оборотня

Глава III

Имоджен обнимает воздух вокруг меня, потому что из-за разделяющих нас книг иначе поступить сложно.

– Дражайшая Джемма, – произносит она, ее светлые кудри пружинят под розовой шляпой. – Я была выбита из колеи, когда приехала к тебе домой и не обнаружила тебя. Неужели ты забыла о запланированном чаепитии?

– Не забыла, потому что мы ничего не планировали. Припоминаю, что ты говорила, будто заедешь на утренний чай, но я вроде не подтверждала, что буду дома, чтобы принять тебя.

Она смеется, но деланая веселость не касается ее глаз.

– Какая ты забавная, Джемма. Что ж, твоему отцу не понравится, если он услышит о том, что ты пропускаешь наши встречи.

– Нет, – выдавливаю я со вздохом. – Сомневаюсь, что понравится.

Я кляну отца за то, что он свел меня с Имоджен Коулман, дочерью мерзкой женщины, которую он сопровождает с момента нашего переезда в Вернон. Она зовет себя моей подругой, но на самом деле походит на тюремщика. Следит за тем, чтобы я оставалась чопорной, примерной и не влезала в непристойные скандалы.

– Как славно, что я знала, где тебя искать. – Затем она поворачивается к проклятому парню, стоящему рядом со мной. – Вижу, ты познакомилась с мистером Астоном. Мы старые друзья.

Ох, ну разумеется, они знакомы.

– Рад снова вас видеть, мисс Коулман, – приветствует он ее с поклоном. – Не знал, что ваша семья отправится отдыхать сюда.

Она игриво хлопает его по предплечью.

– Уж стоило догадаться. Моя семья не пропускает ни одного веселого светского сезона.

– Да. Кто-то мог бы даже сказать, что вы их преследуете.

Его насмешка застигает меня врасплох, и я впечатляюсь первой умной мыслью, сорвавшейся с его уст.

Имоджен заливается краской и мрачнеет, однако быстро приподнимает брови и сменяет раздражение на улыбку.

– Мистер Астон, вы должны сопроводить нас домой и понести книги мисс Бельфлёр.

– Нет, – противлюсь я, прежде чем он успевает сделать шаг. – Мне невероятно сильно хочется провести время наедине со своей дражайшей подругой. – Не подумала бы, что когда-нибудь скажу подобное об Имоджен.

Мистер Астон хмурится и все равно тянется к стопке, которую я прижимаю к себе железной хваткой.

– О, мистер Астон! – раздается голос торговца. – Слышал, вы поклонник «Бесконечных страданий в саду случайностей». Если она вам понравилась, у меня есть одна новая книга, о которой грезит каждый молодой человек с выдающимся умом.

Парень глотает наживку.

– Да! Да, я бы с радостью взглянул на эту книгу. Оставлю вас поболтать наедине. Уж я знаю, как девушки любят сплетничать. – Подмигнув, он торопится к мистеру Корделлу, наконец позволяя мне сбежать.

В некотором роде. Имоджен ведь все еще рядом.

Мы выходим из книжной лавки, и в животе тут же образуется тугой узел. Пропали дарящие ощущение уюта запах бумаги и тусклый свет, а на их место пришел ослепляющий белоснежный снег и толпа. По крайней мере злость на мистера Астона заглушила навязчивую тревожность. Благодаря этому возвращение на улицу дается проще, чем в самые первые разы. В последнее время покидать дом непросто. Поначалу совсем кошмарно, чаще из-за образов, что подкидывает разум. А стоит шагнуть на свежий воздух, едва ли становится легче. Но я начинаю привыкать, потому что жуткие воспоминания о прошлом еще ни разу не воплотились в настоящем.

Ты в настоящем. Ты здесь и сейчас.

Имоджен указывает на другую сторону улицы:

– Боже мой. Это… фейри?

Ее взгляд устремлен на элегантный будущий отель, находящийся на стадии достройки. У входа стоит мужчина с каштановыми волосами и в очках в роговой оправе, он совещается с женщиной, чьи волосы отливают медью. И если женщина, похоже, обычный человек, не считая странного выбора одежды – пальто из парчи яркого зеленовато-желтого цвета, – то у мужчины отчетливо виднеются заостренные уши. На тротуаре рядом с ними почти никого, потому что большинство пешеходов стараются переходить дорогу, лишь бы оставить им побольше пространства. И пускай мне гадко признавать правоту миссис Астон, фейри в Верноне и правда появляются крайне редко, а потому вокруг них мгновенно разворачивается спектакль. Однако две фигуры чуть поодаль словно не замечают происходящего вокруг, сосредоточив внимание на фасаде отеля.

– Не верится, что они до сих пор не закончили с отелем «Верити», – дуется Имоджен. – Только в нем есть пристойный бальный зал. Как нам насладиться светским сезоном без места для танцев?

Я мысленно закатываю глаза.

– Справимся как-нибудь.

– Лучше бы они поторопились. Казалось бы, если нанимаешь дизайнера интерьеров фейри, процесс должен пойти быстрее, а не замедлиться до скорости улитки. – Имоджен продолжает таращиться на отель, будто один ее взгляд способен приблизить окончание постройки, и тут к нам подходит хрупкая девушка.

На ней огромный синий колпак – хотя она вроде достаточно взрослая, чтобы носить настолько детские вещи – и серое шерстяное пальто с потертым подолом.

– Я взяла тебе ленты, – обращается она к Имоджен.

Однако та даже не смотрит на девушку.

– Забери книги у мисс Бельфлёр, Эмбер, – велит она, указывая на меня, и только после этого двигается дальше.

Девушка по имени Эмбер забирает у меня тяжелую ношу с теплой улыбкой, невзирая на то, что уже нагружена сумками и коробками.

– Спасибо, – благодарю я ее и присоединяюсь к Имоджен. – Новая горничная? Не помню, чтобы ты с ней путешествовала.

Имоджен подпускает меня ближе и шепчет:

– Моя сводная сестра. Пускай приносит пользу.

Я едва не спотыкаюсь, когда резко разворачиваюсь, покрасневшая от шеи до ушей.

– Мне так жаль! Я решила, что ты горничная. Позволь забрать книги.

– Что вы, все хорошо, – отвечает Эмбер.

– Да, все хорошо, – вторит ей Имоджен, но с ледяными нотками в голосе. Она притягивает меня к себе и прямо в лицо с застывшей улыбкой говорит: – Джемма, дорогая, тебе не подобает таскать книги самой. Ты так никогда не найдешь себе мужа.

Ее слова снова вызывают во мне раздражение и напоминают натянуть привычную маску. Маску невозмутимой личности. У которой больше достоинства, чем мне кажется.

– А что насчет твоей сестры? Если мне не подобает таскать книги, то разве подобает ей?

Имоджен звонко смеется:

– Эмбер сейчас не ищет супруга. Вот мы ищем. И раз я старше тебя, слушайся моих советов.

Я прикусываю язык, только бы не ляпнуть чего лишнего. Ох, я бы многое отдала за возможность послать Имоджен Коулман с ее советами туда, где потемнее и похолоднее. Но, само собой, отец потом меня прикончит. Допускаю, что лишь благодаря нашей с ней так называемой дружбе он не дышит мне ежеминутно в затылок, пытаясь отыскать супруга.

Проглотив все рвущиеся наружу колкости, я гляжу на нее сверху вниз.

– А с чего ты решила, что я хочу замуж?

Имоджен ошеломленно смотрит на меня:

– Что ж, мы уяснили, что у тебя нет заслуг, с которыми можно предстать перед королевскими фейри, и единственная возможность для незамужней женщины без своего приданого оказаться при дворе – стать ценной мастерицей. Ты не поешь, не играешь на инструментах, не обладаешь артистизмом. Кроме того, благой король Зимнего королевства редко принимает новых мастеров, а неблагой король даже не проводит отбор. И даже если неблагой король вознамерится наконец почтить нас, низших горожан, своим присутствием, сомневаюсь, что у тебя будут какие-нибудь шансы. О нем никто ничего не знает, всем известно лишь его презрительное отношение к людям. Я даже не знаю его…

Вдруг Имоджен замолкает, беря непривычную для нее паузу. Хмурит брови, и ее взгляд тускнеет, а лицо теряет всякие эмоции, словно она забыла, о чем говорила. Может, мне повезет, и она внезапно прекратит тараторить.

Но внезапно Имоджен качает головой, и как странное выражение возникло, так оно и исчезает.

– Нет, тебе не суждено провести жизнь с фейри в их роскошных городах и дворцах.

От меня не укрывается тоска в ее тоне, и тут у меня возникает вопрос, а не говорит ли она в том числе и о себе. Имоджен уже неоднократно сетовала, что на светские сезоны в других королевствах являлось недостаточно принцев-фейри. По всей видимости, заполучить мужа фейри из королевской семьи – это высший успех для человеческой девушки Фейривэя.

Имоджен вздыхает.

– Тебе, как и мне, место здесь, среди людей. А это значит, что нужно обзавестись мужем.

Я сжимаю зубы, желая завопить. Ну почему люди настолько… ограниченные? Такие непрогрессивные? Я бы никогда не назвала общество, где до этого жила, продвинутым, но все, кого я встречала в Верноне, полагали, будто этот город отстал в своем развитии на несколько лет, если не десятилетий.

Вдобавок к этому личный опыт показал, насколько живучими оказываются социальные рамки… и жестокость тех, кто их устанавливает. Слухи. Насмешки. Злые языки…

– Мистер Астон отличный вариант, – вырывает меня из мыслей Имоджен. – Если уведешь его, я буду ненавидеть тебя целую вечность. Хотя уверена, что, к сожалению, лишилась с ним всех шансов.

Пускай мне гадко участвовать в таких тривиальных беседах, ее слова вызывают во мне любопытство.

– Почему это?

– Мы в прошлом году ходили на прогулки не больше одной недели, и что-то мне подсказывает, что ни один из нас не остался в восторге. Он хотел только болтать и спорить, а мне едва удавалось поддерживать разговоры на выбранные им угрюмые темы. Вот ты сможешь его вынести. Ты уже его сразила. Да и вам обоим нравятся… книги. – Выплюнув последнее слово, она взмахивает рукой и морщит нос.

Я чуть задираю подбородок.

– Взаимная любовь к книгам не поможет мне вести утомительные беседы с невыносимым глупцом с завышенным мнением о своих умственных способностях.

За спиной раздается сдавленный смех Эмбер, которая тут же пытается замаскировать его под кашель. Имоджен же мгновенно останавливается, ее глаза расширяются, а щеки алеют.

– Не смей так говорить о мистере Астоне, – цедит она яростно и, вернув самообладание, берет меня под руку, после чего мы продолжаем путь. – Знаешь ли, он может оказаться как раз тем, что тебе нужно.

– Как раз тем, что нужно? Для чего?

Она глядит на меня, и ее губы изгибаются в хитрой ухмылке.

– Чтобы ты стала замужней до того, как все узнают.

На этот раз резко прекращаю идти уже я.

– Узнают? О чем?

– Твой отец рассказал обо всем моей матери, а она мне.

В ушах начинает звенеть, время одновременно замедляется и ускоряется.

– О скандале в Бреттоне. – Имоджен шепчет, но мне кажется, будто она кричит и меня со всей силы бьют в живот.

Из легких выходит весь воздух, сердце колотится о грудную клетку так, словно я вернулась на месяц назад, на улицы, вроде бы оставшиеся в прошлом. Знакомые лица женщин, которых я еще недавно звала подругами, окружают меня и выплевывают оскорбления:

Потаскуха.

Ему было на тебя плевать.

Бесстыдница.

Он не был твоим.

Соблазнительница.

Как ты могла предать принцессу?

Искусительница.

Ты его околдовала?

Я чувствую осторожное прикосновение к руке, и оно выдергивает меня в настоящее. Рядом стоит Эмбер и смотрит на меня с беспокойством.

– Вы в порядке, мисс Бельфлёр?

С ужасом осознаю, что дрожу и никак не могу сфокусировать взгляд. Поднимаю глаза на Имоджен, и она наблюдает за мной с победной ухмылкой. Нельзя, чтобы она видела меня такой. Никому не позволю видеть меня такой. Видеть, как сильно меня ранили.

Глубоко вздыхаю, засовываю воспоминания на дальнюю полку и снова надеваю свою маску невозмутимости. «Не будь слабачкой, – говорю себе. – Если их осуждения не избежать, стань той, кем они тебя считают».

Я отмахиваюсь от поддержки Эмбер и продолжаю идти вперед. Дожидаюсь, когда Имоджен меня догоняет, и только тогда выдаю:

– Ах да, отец зовет это скандалом. А я – отличным времяпрепровождением.

Челюсть Имоджен едва не оказывается на земле.

– Здесь себя так вести нельзя. Возможно, в Бреттоне корчить из себя блудницу допускалось, но жители Вернона подобного поведения не потерпят. Если тебя застанут за чем-то подобным, я не смогу быть твоей подругой.

– Какая жалость.

– Тебе не стыдно? Никто не захочет взять в жены испорченную девушку. Если все узнают о твоем… красочном прошлом, ты превратишься в пятно этого города и за собой потянешь тех, кто с тобой дружит. Моя репутация будет уничтожена.

Я резко поворачиваю к ней голову и даже не скрываю во взгляде искры ярости:

– Тогда лучше бы тебе не открывать свой рот.

Эмбер вновь маскирует смешок под безыскусный кашель, и остаток пути мы идем в восхитительной тишине.