Проклятие Синей Бороды

— Ничего такого. Все еще отходят от смерти Мари. — Он покачал головой. — Какая трагедия.

— Ошеломляющая потеря. — Я снова посмотрела на Поля, не желая упустить его реакцию на мое следующее высказывание. — Ты знал, что перед ее смертью Надин говорила о черной магии и о парне по имени Манфред?

Брови Пола сдвинулись вместе.

— Разговорчивая натура Надин позволяла ей встречаться с различного типа людьми. Но Манфред опасен. Лучше не связываться с ним.

Я оперлась на стойку и обхватила лицо руками.

— Даже так? Ты когда-нибудь встречался с ним?

Поль скрестил руки.

— Нет, не встречался. Но однажды я проходил мимо его дома и чуть не столкнулся с ним, когда он уходил.

— Откуда ты знаешь, что это был он?

Поль фыркнул.

— Манфред единственный, кто отращивает длинные волосы, носит платья и кучу украшений.

Итак, его легко вычислить. Чудесно. Теперь, все, что мне нужно, это адрес.

— Надин говорила, что он живет на окраине города. Что ты там делал?

Губы Поля сжались от моего вопроса, и я поняла, что спросила что-то не то. Не важно, что Поль делал по соседству, он не хотел говорить об этом.

— Почему такой внезапный интерес? — Его голос был резок.

Я отвела взгляд, боясь, что он узнает, что я лгу, если увидит мои глаза.

— Обычное любопытство. Если в нашем городе есть могущественная черная магия, мне бы хотелось ее избегать, — притворяясь, что дрожу, я обхватила себя руками. — Я буду чувствовать себя в большей безопасности, если буду знать, где живет Манфред, чтобы никогда не заходить в тот район, даже по ошибке.

Лицо Поля смягчилось, и меня ударило чувство вины за то, что я обманываю его. Оно быстро заглушилось волнением, когда он сказал:

— Держись подальше от района Морфлитер Дайх.

— Спасибо. — Я посмотрела на деревянные часы с кукушкой позади него и громко вздохнула. — Взгляни на время! Мне лучше пойти, если я хочу успеть сделать все дела по хозяйству до захода солнца.

Поль открыл для меня дверь.

— Будь осторожна, Джоли.

— Буду, — прошептала я, подумав, не догадывается ли он о том, что я играю с огнем.

Как только я оказалась за городом, поместья и величественные здания уступили дорогу простым домам, и в конце концов, одному, с ржавыми дверями и потрескавшейся краской. Воздух так же изменился: от насыщенного духами до смешанного с потом, мочой и рвотой.

В мою сторону, шатаясь, шел мужчина. Обычно, я обхожу пьяниц стороною, но сейчас я шла к нему.

— Извините, вы не подскажите, где живет Манфред?

Мужчина сложил пальцы вмести, и я протянула ему монету. Он указал на узкую улочку и произнес нечленораздельно:

— Шестой дом.

Я кивнула в знак благодарности и поспешила прочь, желая побыстрее убраться из этой части города.

Обитель Манфреда была двухэтажным домом масляного цвета. Как и другие дома на улице, краска этого отшелушилась, а дверная ручка была ржавой. Я уже собиралась подойти к двери, как из нее выплыла женщина со светлыми волосами. Ее волосы блестели, как крученое золото, а стройную и высокую фигуру обволакивал темно-красный плащ. Когда ее темный взгляд упал на меня, меня пронзило лезвием, и я поспешила прочь от дома Манфреда. Лишь прошагав добрую минуту, я посмела оглянуться назад. Ледяная красотка исчезла. Я выдохнула с облегчением, но теперь другой страх сковал меня внутри. Внешность женщины сходилась с описанием ведьмы из Черного Леса. Может, это она? Если так, то Манфред был куда опаснее, чем я думала.

Все внутри меня кричало повернуть назад, но я оттолкнула свои опасения. Я сделаю это для Нолана. Я открыла дверь дома Манфреда и вошла в темный коридор, в котором одна лестница вела вверх, а другая вниз. Мои внутренности подсказывали, что нужно спускаться, поэтому я так и сделала. Мурашки покрывали тело с каждым сделанным мною шагом.

В конце лестницы была тяжелая металлическая дверь. Я поискала дверную ручку, но не нашла. Толчок в дверь не сработал тоже. Следуя своему инстинкту, я ощупала каждый дюйм железа. Я была готова сдаться, но тут часть металла отъехала назад и появился серебряный ключ.

В тишине мое сердце громко стучало, я открыла дверь и шагнула в подвал.

За стойкой сидел мужчина, точивший нож. Его белые волосы были собраны в конский хвост, и, когда он посмотрел вверх, меня встретили прозрачные глаза. Его лицо без морщин заставило меня подумать, что ему около двадцати. Желтое платье, цвета нарцисса, окутывало его долговязое тело, а серебряные браслеты и цепочки вносили дополнение в его чудаковатый вид.

— Не стой там просто так, девчонка. Подойди ближе, — проговорил он.

Не смотря на то, что все внутри меня требовало убираться прочь, я шагнула вперед.

— Зачем ты пришла? Точно не для того, чтобы таращиться на меня, хоть я т симпатичный, как думаю. — Мелодичный смех полился из его вишнево-красного рта. — Тебе нужно любовное заклинание? — Он покачал головой. — Нет, ты слишком хороша для этого. Возможно, заклинание, чтобы отражать зло или гарантировать, что твоя истинная любовь найдет тебя?

Я глубоко вдохнула, не давая ему запугать себя.

— Я здесь узнать, кто приходил к тебе, чтобы проклясть Нолана Хайнберга.

Он зашелся длительным звонким смехом.

— Не должен ли Нолан сам прийти сюда вместо того, чтобы присылать прекрасную девушку?

Я не ответила, не желая непреднамеренно раскрыть природу наших с Ноланом отношений.

Лицо Манфреда помрачнело.

— Я не предаю своих клиентов, но в данном случае, думаю, что могу предоставить некоторые ответы на твои вопросы, даже о правилах игры. Тем не менее, информация не приходит бесплатно. Тебе придется заплатить.

— Без проблем.

Я достала мешочек с монетами, где находились деньги, которые я копила последние два года. Они предназначались для того, чтобы помочь мне, когда я решусь попробовать что-то помимо работы горничной, но теперь Нолан был проклят, и я приняла решение потратить деньги, чтобы спасти его и свой город. Я не могла дождаться, чтобы стать пианисткой, но я не прощу себе, если умрет еще одна девушка, а я могу предотвратить ее смерть.

Манфред даже не посмотрел на мой мешок с монетами.

— Мне не нужно твое золото. Я куда более заинтересован в других видах оплаты, особенно от таких чистых душ, как твоя.

24. Джоли

Хотелось бы, чтобы мои губы не дрожали, когда я спрашивала:

— Чего же ты хочешь от меня?

Зло вспыхнуло в глазах Манфреда.

— Какая самая дорогая вещь есть у тебя, но которой ты не владеешь? И даже не думай лгать. Я узнаю.

Замешательство смутило меня.

— Боюсь, я не понимаю.

Манфред звонко засмеялся.

— Не волнуйся, ты из большинства людей, которые думают, что их земное имущество все, что у них есть. Они даже не подозревают, каким важным является то, что они воспринимают как должное, пока не потеряют это навсегда.

Во мне вспыхнуло понимание.

— Как здоровье?

Манфред всплеснул руками.

— Браво! Большинство людей достаточно умны, чтобы не жертвовать своим здоровьем, поэтому я соглашаюсь на то, чтобы отнять у них года жизни.

Я сложила руки вместе, больше не в состоянии скрывать дрожь, но хотела хотя бы уменьшить ее.

— Ты хочешь укоротить мою жизнь?

Манфред наклонил голову.

— Интересно, насколько ты держишься за свою жизнь. Люди твоего возраста зачастую не понимают ценности того, чтобы жить долгой жизнью. Они даже не рассматривают того, что их жизнь может закончиться через пять лет и что, обещая мне несколько лет, они умрут в течении недели, сделав заклинание, о котором они просили, бесполезным.

— Ты не говорил им об этом? — Мое возмущение придало мне дерзости, и я быстро сменила тему, поняв, что негодование Манфреда ничего бы мне не сделало. — Это то, чего ты хочешь? Сколько лет?

У меня не было предположений, когда мне суждено умереть, и мысль о том, что я должна отдать Манфреду последние годы своей жизни ужасала, но я думала, что он не будет рассматривать это, как лакомый кусочек, если дело касается меня.

К моему удивлению, Манфред помотал головой.

— Я накопил достаточное количество лет на этой неделе. Мне больше не нужно. К сожалению, самое дорогое у большинства людей — их жизнь. Но ты можешь предложить намного больше.

Я тяжело сглотнула, размышляя о том, чего он хочет.

— Я играю на пианино. Это приносит мне и другим много удовольствия. Это то, что ты хочешь у меня забрать?

Манфред отпрыгнул от стойки и закружил вокруг меня, как волк возле оленя.

— Какая ты храбрая предлагать свою страсть, талант, который, как ты надеялась, приведет тебя к желанной жизни. — Мои ладони стали липкими, и он схватил меня за подбородок. Его жуткие молочные глаза смотрели в глубины моей души. — Да, я знаю об этой твоей черте и знаю намного больше. — Он отпустил меня и снова оперся на стойку. Постукивая по подбородку указательным пальцем, он сказал: — Я бы согласился на твои способности игры на пианино, чтобы ты смогла получить что-то для себя. Было бы справедливо — забрать что-то у тебя, чтобы дать тебе что-то. Но ты здесь не ради себя. Ты здесь из альтруистических побуждений — защитить Гамбург и Нолана Синюю Бороду.

Я перестала дышать. Что, если Манфред заберет у меня Нолана?

Будто бы прочитав мои мысли, Манфред засмеялся.

— Не беспокойся, я не разлучу тебя с твоей любовью. Какая забава в игре, если не все игроки будут принимать участие? — В мгновении ока он оказался напротив меня и ткнул пальцем. — Не хотелось бы допускать ошибок, моя дорогая. Ты, ведь, главный игрок.

Не в силах более выносить напряжение, я прошептала:

— Скажи, чего ты хочешь.

Глаза Манфреда заблестели.

— Ты можешь оставить себе Нолана и игру на пианино, но будешь не в состоянии выносить его касания. Они будут обжигать тебя, причинять боль.

— Что?

Часть меня хотела спросить, как это относится к проклятью, но другая часть меня понимала. Манфред хотел поставить под угрозу мои отношения с Ноланом, пустить росток недоверия между нами.

Мне хотелось рыдать над несправедливостью такой сделки. Манфред и вправду считал, что нужно создать преграду на моем и Нолана пути, когда их и так уже было много? Проглотив разочарование, я сфокусировалась на позитивном аспекте — я смогу оставаться с Ноланом и помогать ему.

— Еще что-то, что мне нужно знать?

Манфред убрал прядь моих волос за ухо.

— Не будь такой удрученной, дева, стоящая за справедливость. Ты сможешь целовать Нолана и прикасаться к нему, когда проклятье будет разрушено. Но, если у тебя не получится остановить проклятье, ты никогда не сможешь держать его за руку.

Я не могла ждать следующего шанса. Я не могла позволить страху взять верх.

— Как я узнаю, разрушено проклятье или нет?

Палец Манфреда переместился к моему виску, по которому он постучал несколько раз. Мне бы очень хотелось, чтобы он перестал быть таким раздражающим, но я не смела высказать в голос свои пожелания, боясь, что обидев его, условия сделки для меня станут еще хуже.

— Проклятье будет завершено, когда семь жизней будут отняты. В это число входят и те две жизни, которые были забраны пять лет назад.

— Еще три девушки должны будут умереть.

Ужас охватил меня. Я предполагала, что убийца нанесет удар вновь, но то, что он собирался посягнуть еще на три жизни, было большой катастрофой.

Манфред достал нож, и у меня в животе все сжалось.

— Это все, что я собираюсь рассказать тебе о проклятье до того, как ты согласишься на предложенную сделку. — Он протянул мне свиток — контракт, в котором было выделено все, что мы обсуждали. — Подпиши это кровью, и я скажу тебе, кто заказал проклятье и зачем. Знай, ты не сможешь никому рассказать, подтвердить или опровергнуть имя того, кто стоит за проклятьем.

Еще одно условие. Внутри меня раздался крик, что это плохая идея, но разве у меня был другой путь? Мне нужно сделать все, чтобы защитить Нолана и спасти трех невинных девушек.

После того, как я просмотрела контракт и не нашла других пунктов, на которые стоило бы обратить внимание, я протянула руку Манфреду. Он уколол мой палец лезвием и выдавил несколько капель крови в чернильницу. Я подписала контракт вороньим пером, используя свою кровь, как чернила.

Я ожидала скорых выразительных изменений, которые бы указали на то, что контракт вошел в силу, но лишь сильнее почувствовала решимость остановить проклятье. Я не потеряю Нолана, да и не должна. Манфред не навредит нам.

Я встряхнулась, озадаченная интенсивностью мыслей. Это подействовало проклятье? Или я сама так решила?

— Теперь скажи, кто проклял Нолана, — Мой голос звучал глубже и тверже, чем обычно.

— Делайла Хайнберг.

— Сестра Нолана в тюрьме.

Манфред выглядел как кот, который урвал миску сливок.

— Поправочка: она была в тюрьме. Теперь она на свободе, прогуливается по улицам Гамбурга и приводит в действие проклятье Синей Бороды.

— Как она выглядит?

Манфред покачал головой.

— Ты можешь получить эту информацию от кого-угодно в Гамбурге. Она не очень изменилась за последние пять лет. Ну, по крайней мере, не для тебя. — Он хихикнул.

Я не нашла его ответ забавным.

— Ты обещал мне ее имя и внешнее описание.

— Я сделаю это для тебя.

Он вручил мне два желтых пузырька.

— Что это? Я не собираюсь никого отравлять. Я хочу, чтобы Делалйла предстала пред судом. Не хочу убивать ее.

— Успокойся. Это зелье забытья. Оно пригодиться тебе, когда будешь загнана в угол. Используй его мудро. Каждую бутылочку можно использовать лишь раз.

— Почему ты помогаешь мне?

— Потому что все вращается вокруг тебя, и мне нравится интрига. Сейчас у тебя лишь однопроцентный шанс на победу. Моя помощь повысит его до десяти процентов и сделает более захватывающим увидеть, к чему все это приведет.

— Спасибо. — Во мне объединились сарказм и благодарность. Я направилась к двери, чтобы он не успел передумать и потребовать от меня что-то взамен флакончиков. Моя рука зависла над дверной ручкой, когда невидимая сила потянула мою голову назад.

— Есть еще что-то, что мне нужно знать?

Манфред покрутил свой хвост.

— Да, ты у Делайлы в черном списке. Так как ты можешь оказаться следующей жертвой, настоятельно рекомендую полностью сфокусироваться на том, как разрушить проклятье.

Обычно, при таких заявлениях меня бы уже охватила паника, но вместо этого, меня наполняло смертельное спокойствие. В какой-то мере, я уже знала, что стала частью проклятья, когда Нолан вошел в мою жизнь.

Задаваясь вопросом, как я могу разрушить проклятье, я едва ли обращала внимание на то, что меня окружало, когда возвращалась назад в Гамбург, планируя сделать, по крайней мере, несколько покупок для бала.

В целях безопасности, я пошла по боковой улице. Почти была в конце нее, когда появилась девушка. И не просто какая-то девушка, а Тереза. Я тяжело сглотнула, и мое сердце стало биться сильнее. Успокойся. Тебе нечего бояться. Тереза и Нолан заключили соглашение, и он не обмолвился и словом о тебе. Тогда почему мое тело кричало, что нужно сражаться или бежать?

Следующие слова Терезы оправдали мое чувство неловкости.

— Вот и она, маленькая, грязная шлюха.

— Это ты изуродовала мою комнату? — обвинила я ее, почти задыхаясь.

— Нет, но стоило бы. Грустно, что ты не понимаешь предупреждений. Ты заслужила то, что случилось и то, что еще случится.

Все черты милого светского человека исчезли с ее лица, и уродство безжалостности пришло им на смену.

— Да как ты смеешь? — Я выпрямилась и отвела плечи назад. Я не была уверена имел ли Манфред отношение к появившейся во мне храбрости, или это был результат того, что я часто рисковала, оказываясь вне зоны своего комфорта последние несколько недель.

— Осторожней с тем, что собираешься сказать. Ты совсем одна. Не так много ты можешь без своей Синей Бороды. — Тереза махнула рукой, и две служанки предстали пред ней. Женщины закатали рукава, когда подошли ко мне, но я не задрожала.

— Чего ты хочешь?

Я напряглась всеми фибрами души, стоя по стойке смирно.

— Преподать тебе урок. Тебе стоит убрать руки от того, что мое, — промурлыкала Тереза.

— Если ты о Нолане, то он никогда не был твоим. Даже, если бы он не встретил меня, то никогда бы не выбрал тебя.

Служанка, что стояла ближе ко мне, ударила меня по лицу. Дико пульсируя, агония залила мои щеки. Я обнаружила кое-что внутри себя. Перед тем, как я осознала это, мои руки оказались на плечах служанки, с силой отталкивая ее назад. Кто был этим новым человеком?

— Помоги ей! — завопила Тереза, и вторая служанка с силой дернула меня за волосы. Я была уверена, она вырвала клочок. Ее товарка ударила меня под колено, и я закричала. У меня имелась храбрость, но в этом случае, я не смогу победить двоих. Тем не менее, я не предоставлю Терезе наслаждение видеть, как меня оскорбляют. Я нацелилась на нее, но перед тем, как смогла до нее дотянуться, меня ударили кулаком с боку. Боль была такой сильной, что я рухнула. Когда смогла повернуть голову и посмотреть вверх, горничные нависали надо мной, усмехаясь. Я думала, теперь, когда повержена, они отступят, но Тереза произнесла:

— Убедитесь в том, что она не забудет этого.

Две пары ног пинали меня, нанося ушибы по всему телу. Они планировали убить меня? Мне нужно было их остановить. Я не позволю моей истории закончится на этом. Вспомнив о двух зельях у меня в кармане, я достала их и молила о том, чтобы Манфред сказал правду. Я бросила одно, убедившись в том, что капли попали на служанок и Терезу. В тот же момент избиение прекратилось, а затем все трое упали.

Я поднялась на дрожащих ногах и вытерла кровь, стекавшую по виску. Мое пальто было испорчено. Я хромала и получила несколько ушибов, но оставалась живой и находилась в сознании. Последним мои противники похвастаться не могли.

Медленно выдохнув, я поковыляла домой, пытаясь не думать о том, что Делайла, которая провела пять лет в тюрьме, потерла руки, когда Тереза, милая и общительная, превратилась в злобную змею.

25. Делайла

Мне не нравилось как все разворачивалось, нисколечко. Думаю, нужно было составить план получше и продумать заранее, что две смерти в подряд станут серьезным пятном на повестке дня гамбургского общества. Как же я могу подсунуть проклятье жертвам, если они не выходят в люди и не вступают в контакт с Ноланом?

Конечно, я могла найти способ добавить каплю проклятья Терезе в еду или напиток в его присутствии без какой либо вечеринки, но тогда бы не было того эффекта и драматизма. Смерть была лишь половиной вопроса. Мне нужно, чтобы люди видели, как Тереза беспомощно бьется в конвульсиях. Хочу, чтобы они видели, что последний человек, с которым она говорила, был мой брат. Нужно, чтобы они основательно убедились в том, что Синяя Борода был проклят.

Ожидание никогда не было моей сильной стороной, и услышав сегодня, что следующий бал устраивает никто иной, как мой брат, я поняла, что мне нужно проскользнуть на мероприятие, пусть это и рискованно.

Проведение балов не было в характере Нолана, поэтому я подумала, что, возможно, это была ловушка. Я знала, это была идея не Терезы, так как не слышала, чтобы она хвасталась этим перед своими друзьями. Остался лишь один человек, который мог на него повлиять — Джоли.

Мне совсем не нравилось то, как Джоли умела убеждать брата. Мне хотелось, чтобы она держалась подальше от Нолана. Она игнорировала правила и не имела уважения к социальному строю. Как могла она пытаться стать Нолану кем-то большим, чем любовницей, и оставить роль горничной, чтобы стать пианисткой? Кем она себя возомнила? Возможно, мне не стоило оставлять ее напоследок, а следует избавиться от нее при следующей возможности.

Кого интересует порядок смертей? На самом деле важная вещь не нуждается в конкретных деталях — нужно просто заставить Нолана выглядеть виновато. Крайне важно, чтобы эта вечеринка закончилась смертью, добавив убедительности слухам, что он был проклят.

Решив пойти на бал-маскарад к Нолану, я придумала, как лучше всего проскользнуть внутрь. Даже с чарами Манфреда, которые скрывали меня, я боялась, что если оденусь как дворянка, чего доброго, это приведет к тому, что кто-то меня узнает. Поэтому, я решилась на то, чтобы попробовать попасть на вечеринку, как горничная.

Тем не менее, мои попытки быть принятой на работу не увенчались успехом. Каждый раз, когда я спрашивала о временной работе, меня отсылали со звучным отказом. Нанять дополнительные руки было обычным делом перед большим мероприятием. Нолан, который так не поступал, лишь увеличил мои подозрения, что он знал о том, что происходит. Мог ли брат подозревать меня? Нолан всегда скрывал свои волнения под тугим замком. Если он и был в ком-то уверен, то, скорее всего, в Джоли. К сожалению, она не была королевой сплетен, как Надин. Мне бы понадобилось заслужить доверие Джоли, на что у меня не было ни времени, ни терпения.

Плюс, пока она не понимала, кто я, не хотелось бы, чтобы она обнаружила мои старые портреты и сложила что к чему. Придется добывать информацию от нее, так как Дезире не прокатила. Нужно будет использовать заклинание сокрытия, что дал Манфред, и превратиться в кого-то, кому Джоли доверяла.

Я искала того, кто бы соответствовал требованиям, и остановилась на рыжеволосой девушке — Табете, садовнице. Превратиться в нее, чтобы одурачить Джоли? Или подождать? К тому же, заклинание сокрытия может быть использовано лишь раз в день, и оно может понадобиться мне позже.

Пока в моем мозгу пробегали различные сценарии, я наткнулась на кое-что настолько странное, что мне пришлось посмотреть дважды, чтобы убедиться, что я могу доверять глазам. Тереза сидела на брусчатке, потирая виски, с ошеломленным выражением лица.

Я бросилась к ней.

— Леди Тереза, вы в порядке? Что случилось?

Она схватилась за мою руку и позволила мне помочь ей подняться, после чего осмотрелась по сторонам. Ее недоумение медленно сменилось гневом.

— Не могу поверить, что они оставили меня здесь. Какие слуги так поступают?

Те, которым не заплатят, как ожидалось. Я не произнесла вслух своих мыслей. Вместо этого, я спросила:

— Кто сделал это с вами?

— Тупая горничная. Она твоя подруга?

Я наклонила голову.

— О ком вы говорите?

— Джоли. Девка, которая пытается все испортить.

Я кивнула в знак согласия.

— Она ужасна. Высокомерна по отношению к нам, другим слугам. Она думает, что она лучше нас. — Я понизила голос до шепота. — Иногда мне кажется, она думает, что лучше знати.

Тереза усмехнулась.

— Она гнусная, и ее нужно посадить под замок.

Ее слова вызвали во мне чувство страха, и я упрекнула себя. Не могу паниковать каждый раз, когда слышу слова о тюрьме. Спокойным тоном я произнесла:

— До сих пор не понимаю, что она вам сделала. Хотите позвонить в полицию?

Это был смелый ход, но он был необходим.

Тереза остановилась, расправила платье, и я поняла, что она не хочет звонить в полицию. Воздух вырвался из моих легких, и я расслабилась.

— Все в порядке.

Она собралась уходить, и я поспешила, чтобы не упустить свой шанс.

— Возможно, мы могли бы помочь друг другу. Кажется, будто Джоли совершила преступление против вас. Она совершила преступление и против меня. Не хочу видеть ее безнаказанной. Это не правильно.

Тереза изучающе посмотрела на меня.

— Что она тебе сделала?

— Она лишила меня шанса быть с Полем.

Имя портного первым пришло мне на ум и, судя по тому, как Тереза кивнула, она поверила вранью.

— Она двуличная. Всегда притворяется такой заботливой, и, все же, так или иначе, я не помню, что именно она мне сделала.

Тереза помассировала затылок.

В этот раз я не специально подняла брови, а по-настоящему была озадачена тем, как Джоли справилась с Терезой и ее слугами.

— Я не смогу вам помочь, если вы не расскажите мне, что произошло.

Тереза вздохнула.

— Я сказала ей отступиться от дворянства. Мои девочки были здесь для моральной поддержки.

«И для физической поддержки», — добавила я про себя, заметив кровь на земле.

— Каким-то образом все вышло из-под контроля, и перед тем, как я поняла это, она достала желтую бутылочку и выплеснула содержимое на нас. Не помню, что было потом, но, каким бы не было содержимое, из-за него, должно быть, я потеряла сознание.

— Черная магия, — прошептала я.

Как Джоли заполучила ее? Она знает обо мне? Нет, она не может знать, верно? Я стиснула зубы. Чертов Манфред. Но даже, если он рассказал ей что к чему, нет способа остановить меня. Одна доверчивая, томящаяся от любви горничная не является угрозой. Возможно, она добавляла проблем, но не была угрозой.

Мои слова, должно быть, наконец-то дошли до Терезы, потому что она громко вздохнула.

— О, мой Бог! Откуда она у нее?

Я сжала зубы, уверенная, что от Манфреда. Мне хотелось сомкнуть руки вокруг его шеи и задушить. Терпение. Мне необходимо терпение. Как только проклятье Синей Бороды свершится, я смогу нанять кого-то, чтобы привели Манфреда. Его обыщут на наличие отравы и оружия, и когда не найдется ничего, чем он мог бы защититься, я покажу ему свою ярость.

— Мне интересно, что еще есть у Джоли. — Слова Терезы вернули меня в реальность.

Хороший вопрос. Я не смогу ответить на него без помощи Терезы. Мило улыбнувшись ей, я спросила:

— Вы собираетесь на бал к Нолану?

— Конечно. Бесполезная горничная с черной магией не остановит меня.

Веко Терезы дернулось, предавая беспечность ее слов.

— Что, если я пойду с вами? Обещаю, я буду более надежной, чем ваши друзья. Хочу, чтобы с Джоли произошло что-то настолько же плохое, как произошло с вами. И я не боюсь запачкать руки.

Тереза бегло окинула меня взглядом.

— Сколько ты хочешь?

Даже, если бы я не знала о финансовых проблемах ее семьи, я бы все равно не попросила денег. У меня их будет достаточно, как только Нолан исчезнет со сцены.

— Нисколько. Возможности попасть на бал достаточно. Я хочу показать Джоли, что она не единственная горничная, которая может играть другую роль. Если вы позволите мне прийти, в качестве вашей сопровождающей, мое положение будет намного выше ее.

Мое заявление, должно быть, задело Терезу за живое, потому что она самодовольно усмехнулась.

— Собираешься быть возле меня всю ночь?

— Именно. Сделаю все, чтобы у вас ни в чем не возникло нужды.

— Должен быть костюмированный бал. Я буду Красной Шапочкой. Так что, тебе тоже нужен будет костюм.

Я схватилась за возможность.

— Я позабочусь о костюме. — Таким способом я смогу попасть на вечеринку полностью скрыв свое лицо.

— Очень хорошо. Надеюсь, мы обе получим то, чего желаем.

— Уверена, так и будет, — улыбнулась я. Теперь, когда я могла проникнуть инкогнито на бал к Нолану, веселье только начиналось.

26. Нолан

Я вздохнул и потер уставшие глаза. После того, как Тереза и ее слуги напали на Джоли, мне нужно было больше уделять внимание вопросу о том, как вшить аметист в одежду. Я думал привлечь портного зашить аметист в материал, но решил, что лучше не надо. Да, будет проще и быстрее поручить это профессионалу. Тем не менее, я не знал наверняка, кому в городе могу доверять. Слухи распространялись со скоростью лесного пожара, и последнее, чего бы мне хотелось, чтобы тот, кто нацелился на меня, узнал о том, что я предпринял. Я продолжал надеяться, что это не Делайла.

И так, я разбил аметист на куски, затем проделал дырки в каждом куске так, чтобы смогла пройти нить. Я попробовал пришить камни к вязанному свитеру, но позже обнаружил, что нити были слишком тяжелыми и провисали очень низко. Шерсть не была достаточно прочной и не подходила, как броня. То, что мне было нужно, это рубаха из кольчуги, но где бы я мог ее достать? Никто из портных в городе не делал одежду для сражений, но даже, если и делали, то кольчуга давно вышла из моды и считалась средневековой. Это значит, что мне придется сделать кольчугу вручную. Мне и Джоли нужно сделать по одной. Я купил милю металлического провода и начал вырезать отдельные кольца, придавая им форму плоскогубцами.

Так как я никогда не делал прежде ничего подобного и добавил проблему с добавлением аметиста в металлические кольца, я провел бесчисленные часы склонившись над работой, и получил лишь небольшой результат. Когда я это понял, настал день благотворительного маскарадного бала.

Я отложил незаконченную рубаху и спустился вниз. Сразу же убедился, что в фойе, в углу для пожертвований, стояло несколько пустых ящиков и стойка с плечиками для одежды. Рядом находился большой сундук с тканями, которые я пожертвовал бездомным. Удовлетворенный подготовкой, я написал письмо главе благотворительного комитета и прикрепил к нему мешочек золотых монет, как оплату портному за то, что он превратит ткани в одежду и подправит пожертвованные вещи.

Наконец, я глянул, как там Джоли, которая подготавливала бальный зал, расправляя скатерти и раскладывая столовое серебро.

Наблюдая за ней возле двери, я не остался незамеченным, и она слегка улыбнулась мне.

— Не могу сконцентрироваться, когда ты стоишь надо мной, Нолан.

— Не могу трезво мыслить, когда не знаю в безопасности ты или нет.

Я зашагал к ней, желая почувствовать ее медовый аромат.

Она закатила глаза.

— Тереза со своими слугами подскочила ко мне на улице. Так что, в бальном зале я в полной безопасности.

— Как ты можешь такое говорить? Только недавно твоя комната была испорчена.

Она беспечно пожала плечами, и мне захотелось встряхнуть ее. Разве она не понимала, насколько серьезной была ситуация? Часть меня надеялась, что это Тереза и ее шпана испортили комнату Джоли. Они, хотя бы, не владели черной магией. Но что, если тот, кто убил Надин и Мари, хотел заполучить и Джоли? Что, если они знали, что Джоли помогает мне? Нужно было ее обезопасить. Здесь и сейчас я поклялся себе, если случится еще какая-то странность, я отошлю ее подальше. В груди заболело от одной мысли об этом, но благополучие Джоли было важнее моих чувств.

— Как выглядит твоя сестра? — внезапно спросила Джоли, и я замер. Она думает, что это Делайла разгромила ее комнату? Думает ли она, что она следующая на очереди у Делайлы? Я надеялся, что ответ со Змеиного Острова скоро прибудет. Не зная, там ли еще моя сестра, или ей как-то удалось сбежать, я не мог нормально планировать и не знал, к чему готовиться.

— Нолан? — Во взгляде Джоли читалось нетерпение, и я осознал, что никогда не отвечал на этот вопрос.

— Почему ты хочешь знать? — Я пробежался рукой по волосам. — Думаешь, что видела ее где-то?

— Потому что, если твоя сестра замешана в… — Голос Джоли оборвался, а на лице читалась боль.

— Что такое? — Я положил руку ей на плечо, и она вздрогнула, будто я обжег ее. После этого она еще часто вела себя так. Это очень меня волновало. Может, она была слишком напряжена из-за последних событий? Или Джоли больше не хотела находиться рядом со мной? Может, она помогала мне из-за сочувствия? Было очень больно рассматривать такие возможности, так что я сказал, чтобы отвлечься от мыслей:

— Делайла была симпатичной. Даже красавицей. Но ее красота была холодной, не такой, как твоя.

Джоли отстранилась и оттолкнула руку.

Я пытался не слишком углубляться в смысл ее поведения.

— У Делайлы светлые вьющиеся волосы и янтарные глаза, — продолжил я.

Джоли напряглась.

— Нам нужно быть внимательными с гостями сегодня.

Я кивнул.

— Было бы намного легче, если бы мы знали, кто следующая жертва. Тогда, мы бы могли сфокусироваться на ней. К сожалению, у нас нет зацепок. Все, что мы знаем, что Мари была запланированной жертвой, а Надин умерла по случайности, отпив из бокала Мари.

— Ты любил Мари. Кто-то хотел причинить тебе боль. — Джоли массировала лоб, будто у нее был приступ мигрени.

— С тобой все в порядке?

Она отмахнулась от меня.

— Я в норме.

Я проглотил раздражение. Почему она не подпускала меня? Куда делось доверие между нами?

— Думаю, Мари убили, чтобы навредить твоей репутации. Преступник знал, что ее смерть еще больше скажется на вашей дружбе с Лиамом.

Я фыркнул.

— Приуменьшение года. Выражение лица Лиама было полно обвинения так, будто это я убил Мари.

— Именно этого и хотел враг.

Все в Гамбурге знали, что я ухаживал за Мари. И, хотя, моя боль никогда не сравниться с болью Лиама, все же было тяжело потерять того, о ком ты заботился.

— Если враг преследует тех, кем я дорожу…. — Мои руки действовали сами по себе, притягивая Джоли ближе. — Я не позволю тебе стать следующей жертвой.

Она освободилась из моих объятий, и меня пробила агония. Что изменилось? Она винила меня в проклятии, думая, что я заслужил его?

— Я не стану следующей жертвой. Теперь, когда к убийце обращено внимание Гамбурга, будет более логично нацелиться на дворянку. Враг в первую очередь ищет, как разрушить твою репутацию.

Ее слова запустили механизм в моей голове.

— Тереза. — Я сжал кулаки. — Я буду следить за ней. А тебе нужно держать от нее подальше после всего, что она со своими слугами тебе причинили.

— Она не навредит мне на балу.

Я громко вздохнул.

— Маловероятно, но тебе нужно быть осторожной. Можешь держаться от нее подальше ради меня? — Я заметил дрожь в ее руке, и почти коснулся ее, но она остановила меня в последнюю секунду. — Ты плохо выглядишь. Тебе нужно полежать. У нас достаточно работников. Мы справимся без тебя.

— Я в порядке, — бросила она, и прежде, чем я успел возразить, вышла из комнаты.

Возможно, Джоли была в порядке. Возможно, она просто не могла больше находиться в моей компании.

27. Джоли

Как только я поспешила прочь от Нолана, по телу распространилась мучительная боль, и на мгновение передо мной все побелело. Нужно было убираться от него, пока я не потеряла сознание. Сочетание его прикосновений и моей попытки поговорить о Делайле, вызвали чувство, будто меня жарили изнутри — особенности контракта с Манфредом.

Выскользнув через боковой вход, я глотнула свежего вечернего воздуха. Я ненавидела то, как болезненно выглядел Нолан каждый раз, когда я ставила преграду между нами. Ненавидела то, что не могу сказать ему, почему веду себя столь странно. Но пока, я ничего не могла поделать. Мне нужно было укрепить себя, чтобы контракт Манфреда не вызывал во мне больше физической боли, которую я не могла себе позволить, если хотела помочь Нолану.

Как только боль утихла, я проанализировала разговор с Ноланом, а точнее, его описание Делайлы. Темные глаза и светлые волосы — необычное сочетание. Я видела лишь одну девушку с подобным описанием. В первый раз она спросила меня где находится Пивной Сад, а во второй раз она работала на семью Лиама, как горничная, под именем Дезире. Те, кто помнил Делайлу, говорили, что она была надменной, поэтому было тяжело представить, что она могла работать, как горничная. Но если она отчаянно искала мести, то было возможно, что она согласилась на работу горничной, чтобы получить возможность отравить Надин и Мари с помощью магии.

Каков конец игры Делайлы? Пять лет она находилась в тюрьме, и, вероятно, страдала на протяжении этого времени. Думаю, она хочет, чтобы Нолан тоже страдал. Не думаю, что она остановится на этом. Она хотела раздавить его. Она раздобыла черную магию, которая ранила брата и заставила его выглядеть виноватым. У меня было плохое чувство, что она хочет подбить город на то, чтобы убить его или вынудить его совершить самоубийство. Но я не позволю этому случиться.

Так как игра на пианино не позволила бы мне смешаться с гостями и наблюдать за ними, Нолан нанял струнный квартет. Свободная возобновить роль горничной, я отправилась к гостям, приветствуя их и показывая место, где они могли оставить пожертвованные ими вещи. Все были щедры, принеся огромные ящики с одеждой, которая, скорее всего, ничем для них не являлась, но была бы сокровищем для бездомных.

Дворянство выложилось по полной для маскарадного бала. На костюмы их вдохновили сказки. Спящая Красавица принесла крошечное вращающееся колесо, Белоснежка накрасила губы кроваво-красным и держала сверкающее яблоко, а Золушка принесла сумочку в форме хрустальной туфельки. Тем не менее, женщина, которая на самом деле привлекла мое внимание, была в красном плаще накинутом на бело-красное платье. Тереза была Красной Шапочкой, и она привела с собой большого Серого Волка. Я не могла сказать, кто скрывался под костюмом, так как маска закрывала все лицо того человека, а бесформенные одежды не позволяли угадать, это высокая женщина или низкий мужчина.

Сначала, я думала, что кто-то из друзей Терезы переоделся большим серым волком, но вскоре я обнаружила ее друзей на другом конце танцевального зала, которые держались на расстоянии от меня и Терезы, будто мы были заразными. Я изо всех сил пыталась узнать, кто был тем большим серым волком, но этого никто не знал, и волк ни разу не оставался один первые несколько часов, везде следуя за Терезой. Мне выпал шанс, когда они отошли припудрить носики.

Желая взять с собой Нолана как подстраховку, я искала его и нашла танцующим с дворянкой. Укол ревности ударил в грудь, но я быстро прогнала это чувство. На это не было времени. Нужно узнать, кто волк.

Тереза проскользнула в дамскую комнату, и волк собирался сделать тоже самое, но я схватила его за воротник и требовательно спросила:

— Кто ты?

— Отцепись от меня! — прошипел волк.

— Делайла?

В следующие секунды произошло несколько вещей: что-то желтое выплеснули передо мной, ноги подкосились, и я тяжело ударилась о пол. Затем темнота поглотила меня.

Я медленно пришла в себя. Была тупая боль, будто по всему телу были ушибы. Когда глаза открылись, то обнаружила себя связанной в кабинке. Ум был затуманен, а язык — сухой, как песок. Всего несколько минут потребовалось, чтобы понять что к чему. Делайла была волком, и она вырубила меня желтой жидкостью, которую ей, скорее всего, Манфред дал за бесплатно. Как долго я была без сознания? Я не знала, и это было неважно. Мне нужно было освободиться и найти Делайлу до того, как она убьет другую девушку. Если она уже этого не сделала.

Я надавила на веревку, изгибаясь, как могла. Узлы были слишком тугими. Нужно было что-то, чтобы разрезать их. Но что? Я не носила нож при себе. Мои булавки для волос. Я терла пучком волос о стену, пока булавка не выпала. Подняв ее, я приступила к веревке. Процесс был медленным и трудным, но в конечном итоге мне удалось ослабить веревку и освободиться.

Я бросилась из дамской комнаты со стуком часов, пробивших два. Меня не было около двух часов! Нолан, должно быть, сошел с ума от волнения, и бал почти заканчивался.

Когда я вбежала в бальный зал, первые гости уже уходили.

Задыхаясь, я нашла его. Мне было все равно, что я перебиваю его разговор с дворянкой.

— Нолан, мне нужно с тобой поговорить.

Растерянность на его лице сменилась беспокойством.

— Что ты здесь делаешь? Ты должна отдыхать, — и добавил, когда я покачала головой. — Одна из служанок сказала, что ты подвернула лодыжку и тебе нужно лежать.

— Извините, — сказала я дворянке и знаком показала Нолану следовать за мной, а сама сканировала комнату на наличие большого серого волка. — Это ложь. Меня вырубили магией.

— Что? Как? Кто?

Его взгляд бегал по мне в поисках ран.

— Я в порядке. Это был большой серый волк. Нужно схватить ее.

Я почти произнесла слова, когда услышала знакомый голос:

— Доброй ночи, и большое спасибо за то, что пригласили нас. Вы обязательно должны попробовать этот шоколадный пралине. Моя мама его обожает.

Дезире. Делайла. Откуда доносился этот голос? Я крутанулась и увидела Грега, который клал в рот предложенную сладость.

— Нет! — Я поспешила к нему. — Выплюньте!

— Почему?

Он держал лишь половину шоколада. Другую половину проглотил.

Я вырвала у него пралине и сказала:

— Оно отравлено. — Как раз в этот момент подошел Нолан. Его глаза расширились от шока.

Его дядя кашлял и бился в конвульсиях. Зеленые вены вздувались на его шее.

Нолан держал его.

— Ты должен выплюнуть.

— Не могу, — прокряхтел дядя.

Зная, что ничем не смогу ему помочь и не смогу успокоить Нолана, я выбежала из комнаты крича:

— Позовите врача! — Я не думала, что он сможет помочь, но если я поспешу, то смогу поймать Делайлу и заставлю ее дать Грегу противоядие.

28. Нолан

Я оставался с дядюшкой, пока не приехал доктор.

— Моего дядю отравили, — сказал я.

Доктор приложил стетоскоп к дядиной груди, затем начал искать свою медицинскую сумку. Мне захотелось крикнуть, чтобы он поторапливался, хотя часть меня сомневалась, что обычный антитоксин сможет помочь против черной магии.

— Делайте все, что можете! — сказал я врачу и прошептал дяде, — Пожалуйста, держись. Я найду лекарство.

Дядя слабо кивнул, еле шевелясь. Сердце умоляло не оставлять его, но намерение помочь двигало меня наружу вслед за Джоли, которая побежала догонять Терезу и волка. Мне не нравилось то, что Джоли убежала одна, и я надеялся, что найду ее раньше, чем с ней что-нибудь случится.

Снаружи я обнаружил Джоли, мчащуюся за повозкой, которая быстро двигалась все дальше и дальше от нее. Пешком, она бы никогда не догнала их, но мой конь мог проделать этот трюк. Я схватил черного жеребца и запрыгнул на него. Достигнув Джоли, я снизил скорость, взял ее за руку и подтянул в седло позади меня.

— Держись крепче, — сказал я, размещая ее руки у себя на торсе.

— Тебе нужно было оставаться с дядей, — прокричала она, чтобы я услышал ее сквозь ветер.

— Я не мог. Не тогда, когда у волка может быть противоядие.

— Ты вылетел, как ураган, сразу же, когда он свалился. Должно быть, это выглядело ужасно.

— Мне все равно, как это выглядело. С этим я справлюсь. Но он не может умереть. Я не дам ему умереть. Я добуду противоядие.

Карета Терезы появилась в поле зрения.

— Что ты собираешься делать? — спросила Джоли.

— Заставлю их остановиться.

Я направил жеребца на дорогу, преграждая путь карете.

Кучер резко потянул за узды, проклиная меня.

— Что ты делаешь? Пытаешься убиться?

— Мне нужно поговорить с твоим нанимателем.

Я спрыгнул с лошади, не предложив Джоли помочь слезть с лошади. Я хотел, чтобы она оставалась сзади, где могла быть в безопасности, пока я разбираюсь с Терезой и ее подругой.

— Почему мы остановились? Кто посмел отрезать нам путь? — Из кареты донесся разгневанный голос Терезы.

Я рванул дверь.

— Что вы сделали с моим дядей?

— Нолан? О чем ты говоришь? — озадаченность Терезы сменилась недовольным взглядом.

Я указал на волка.

— Сними ее маску.

— Зачем? Ты не можешь приказывать ей, — сказала Тереза, так как ее подруга продолжала молчать.

Я собрался сам сорвать маску, но волк достал флакончик с желтой жидкостью и бросил им в меня.

— Берегись! — Джоли попыталась оттолкнуть меня, но не успела. Жидкость осела на коже. Кколени подкосились, зрение отказало, и меня окружила тьма.

Когда я пришел в себя, карета с девушками исчезла. Только Джоли лежала на земле рядом со мной.

— Ты не пострадала? — Я прислонил палец к ее шее, чтобы нащупать пульс, и ее глаза, подрагивая, открылись.

— В порядке, только голова кружится. Быть вырубленной дважды за день черной магией — это не шуточки.

Казалось, она хотела сказать больше, но ее лицо исказила боль, так что я не давил на нее.

Я тяжело вздохнул. Жестокая реальность заняла свое место. Волк охотился за мной, используя черную магию против меня и моей семьи. У меня не получилось обеспечить противоядие. С чувством, будто везу гору на плечах, я потащился в поместье.

— Что ты собираешься делаешь? — спросила Джоли, усаживаясь позади меня.

— Узнаю, смог ли доктор что-нибудь сделать для дяди.

— Ох, Нолан, — произнесла Джоли и сжала мои пальцы. Я развернулся и заключил ее в объятия. Если она со мной, я смогу встретить любую новостью, ожидавшую меня внутри. Но не прошло и секунды, как она напряглась и сильно закашляла.

— С тобой все в порядке?

— Да, но нам не стоит задерживаться.

Я кивнул, хотя мне хотелось еще постоять. Чем дольше я оставался вне дома, тем дольше мог надеяться, что с дядей Грегом все в порядке. Пусть он был слаб, но жив.

Когда доктор поприветствовал меня качанием головы, остатки моей надежды разрушились. Дядя лежал в кровати. Его кожа была холодной, на лице не было краски. Он не дышал. Сильная дрожь охватила мои мышцы, а в груди все сжалось. Я упал на колени, и слезы потекли по лицу. Единственная моя семья исчезла.

— Я дам тебе время, — сказала Джоли и выскользнула из комнаты, не дожидаясь ответа.

Я был благодарен за предоставленную ею возможность побыть одному, но меня все же ранило то, что она не пыталась меня утешить. Понимала ли она насколько я в ней нуждался? Без нужного мне солнечного света, я не смогу выбраться из темной пропасти, которая окружала меня.

29. Нолан

Вытирая слезы, я произнес:

— Мне так жаль, дядя. Мне бы хотелось, чтобы я никогда не возвращался домой. Может, если бы я оставался на корабле, этого бы никогда не случилось. Я чувствую себя ужасно, потому что не смог защитить тебя. Нужно было быть более бдительным. Мне стоило знать. — Рыдания сотрясли мое тело. — А потом я оставил тебя в твои последние минуты боли и страха.

Слишком опечаленный, чтобы продолжать подыскивать слова, я сложил руки в молитве. Слезы каскадом лились по моему лицу. Так я стоял, казалось, на протяжении вечности, пока, наконец-то, не поднялся и не отправился на кухню, где нашел нашу садовницу Табету.

— Лорд Хайнберг.

Она сделала глубокий реверанс, но ее поклон не был достаточно быстрым, чтобы скрыть ужас, читавшийся на ее лице. Мне бы стоило привыкнуть, что меня встречают со страхом, ведь весь город винит меня в смерти девиц и в смерти дяди.

— Я зашел за кофе, — сказал я, провалившись в попытке успокоить Табету, которая поспешила из комнаты. Ее уход никак на мне не отразился. Мне не хотелось разговаривать с кем-то, кто напридумывал что-то свое обо мне. С меня было достаточно споров и потаканий. Сейчас я здесь. Готовый к противостоянию. Хотела Тереза меня видеть или нет, не имело значения. Я собирался поговорить с ней и выведать, что она знает о волке.

Когда я выходил из поместья, мое внимание привлек открытый кабинет. В нем, на кофейном столике лежало письмо с красной печатью — печатью Змеиного Острова. Мое сердце быстро стучало, когда я разрывал конверт. Я пробежался глазами по тексту, потом прочел его, потом прочел еще раз.

Делайла сбежала со Змеиного Острова. Тюремный администратор заверял меня, что в состоянии, в котором она сбежала, с тем количеством денег и еды, она не сможет добраться далеко и умрет от изнеможения или голода, но я не верил этому ни секунды. Сестра была изобретательной, и я был уверен, что она выжила после побега, в целости вернулась в Гамбург и теперь уничтожала город и меня.

Я вышел наружу и закричал в небо так громко, как мог.

— Делайла!

Зная, что это смешно, я все же развернулся вокруг своей оси, будто бы мой крик мог заставить ее появиться. Делайлы нигде не было видно, но я заметил лицо Джоли в верхнем окне перед тем, как оно исчезло за шторой. Почему она избегала меня? Я отбросил эту мысль. Слишком больно было об этом думать. Если Джоли оставила меня, тогда у меня нет никого и нет причины оставаться в Гамбурге. Ложь. Тебе нужно спасти Гамбург. Ты принес проклятье сюда, и будешь тем, кто разрушит его.

Ведомый внутренним голосом, я поспешил к конюшне. В одно мгновенье я оседлал лошадь, а в следующее обнаружил себя возле поместья Терезы, требуя увидеть ее.

Было шесть утра, и сначала дворецкий отказался впускать меня, но вынужден был уступить, так как я пригрозил, что буду кричать до тех пор, пока не разбужу весь дом. Я ожидал в фойе несколько минут перед тем, как Тереза спустилась по лестнице в розовом шелковом халате.

— Чего ты хочешь?

— Твою спутницу — волка.

Я глубоко вдохнул, пытаясь контролировать адреналин, наполняющий мою кровь.

— Почему ты так на ней зациклен? — Тереза скрестила руки.

Она серьезно? Мне хотелось ее затрясти.

— Она отравила моего дядю, а затем вырубила меня и Джоли с помощью черной магии.

— Она так поступила лишь, чтобы защитить меня от Джоли. Что же касается твоего дядюшки, его сердце не должно было остановиться от чего-то подобного. Моя спутница не имела никакого дела с ним. Ей платили за то, чтобы она защищала меня от Джоли.

Я бы не засмеялся, не будь ситуация такой печальной.

— Защитить тебя? Зачем? Потому что там не было твоих слуг, чтобы поколотить Джоли?

Тереза отвела взгляд, и я хотел потребовать извинений. Но, если я сейчас зациклюсь на том, что она сделала Джоли, то, возможно, никогда не узнаю, где волк. Нападки Терезы на Джоли могут подождать, но волка нужно остановить сейчас же.

— Твоя подруга дала дяде шоколад, и секундой позже он начал задыхаться, — сказал я, изо всех сил пытаясь сохранять голос спокойным.

— Может, он плохо прожевал его. — Мои челюсти дернулись, и Тереза добавила, — Зачем мне вредить твоему дяде? Мы работаем вместе. У нас сделка.

Я было вспыхнул, что это не помешало ей приказать слугам навредить Джоли, но прикусил язык. Если я подтолкну Терезу, то ее жадность и раненая гордость могут стать мстительными. То, чего я не мог себе позволить, так как нуждался в ее помощи.

— Скажи, кто твоя подруга.

— Она хотела оставить свою личность в тайне.

Я сжал зубы.

— Говори кто она, или нашей сделке конец.

— Хорошо. — Тереза скрестила руки. — Ее зовут Дезире, и она работает горничной у Лиама. Больше я ничего не знаю.

— Спасибо, — кратко ответил я и вышел. Там я пустил лошадь галопом к поместью Лиама.

Дворецкий Лиама сопроводил меня в комнату для завтрака. Лиам едва посмотрел вверх, когда я вошел. И хотя он и не приглашал меня, я присел. Лишь тогда он отложил газету. Его лицо было измождено, а одежда расхлябано висела на нем. Он ничего не произнес, просто уставился на меня.

— Дядя умер прошлой ночью. — Мой кадык стал весить тонну.

— Он был хорошим человеком. — Слабый голос Лиама был голосом опустошенного человека.

— Уверен, его отравил тот же человек, который отравил Мари.

Лицо Лиама ожесточилось.

— Не смей говорить о Мари.

Не желая потерять связь, я сказал:

— Мне нужно поговорить с твоей горничной Дезире.

Глаза Лиама расширились.

— Зачем?

— Потому что вчера она сопровождала Терезу на балу. Дезире была переодета волком и дала дяде шоколад, который он съел в момент перед смертью. Он был отравлен.

Лицо Лиама снова стало беспристрастным, и он посмотрел на меня.

— Аутопсия Мари не показала никакого признака отравления.

— Необычным способом. Мы имеем дело с черной магией. Дезире использует черную магию.

Смех Лиама граничил с истерией.

— Это чересчур даже для тебя. Черную магию тяжело достать. Нужно знать куда идти и иметь, чем заплатить. Сомневаюсь, что у горничной есть столько денег или что-то, что она могла бы предложить.

Я вручил Лиаму письмо со Змеиного Острова и подождал, пока он его прочтет.

— Зачем ты показываешь мне это? — спросил он.

— Думаю, Дезире это Делайла.

Лиам покачал головой.

— Невозможно.

Дрожь в его руке говорила, он не был полностью уверен в своем заключении.

— Пожалуйста, позволь мне увидеть Дезире.

Лиам пробежался рукой по мягким волосам, которые выглядели так, будто их мыли несколько дней назад.

— Она ушла два дня назад.

Я быстро вскочил. Мое кресло отъехало назад.

— И тебе не показалось это подозрительным? — Когда он ничего не ответил, я добавил, — куда она отправилась?

— Не знаю. Уборщик сообщил об ее уходе. Она не долго работала на меня, так что я не рассматривал ее уход, как большую потерю, особенно, после всего, что случилось недавно. — Слезы навернулись на его глаза, заставив меня поостыть.

— Я так сожалею о твоей потере, Лиам. Вы выглядели такими счастливыми вместе. Если бы я знал, что Делайла что-то замышляет, я бы… клянусь…

— Чем? — перебил Лиам, почти сорвавшись на крик. — Ты не можешь поклясться своей семьей и не можешь поклясться своей честью. Может, ты и не убивал Мари физически, но твое присутствие убило ее. Прими это, Нолан, ты проклят, и каждый, кто сталкивается с тобой, умирает. Перестань во всем винить сестру и будь мужчиной. — Он наклонился вперед. — Почему ты не заберешь меня тоже? Я готов. Мне больше не за чем жить.

— Я найду Делайлу и отдам ее под суд.

Было много чего, что я хотел бы сказать Лиаму, но знал, что он не поверит мне, пока действие проклятья не прекратится. Если я надеялся на восстановление нашей дружбы, нужно было доказать, что Делайла стояла за преждевременной смертью Мари. Но, если я и докажу вину Делайлы, то не верну Мари, и мне придется постоянно жить, зная, что невинные люди умерли из-за того, что моя сестра хотела отомстить.

30. Джоли

Я знала две вещи. Нолан пришел к выводу, что за убийствами стоит его сестра. И Делайла бежала из города.

Я не была уверена в ее исчезновении. Согласно словам Манфреда, ей нужны еще две смерти, чтобы сработало проклятье, за которое она заплатила, и я глубоко сомневалась, что она отказалась от них и от возможности причинить боль или далее обвинить брата.

О чем я волновалась, так это о магии, которой она обладала. Я не собиралась возвращаться к Манфреду и заключать другую сделку. Один раз был достаточно пугающим, и цена, которую я заплатила, преследовалат меня каждый раз, когда я была с Ноланом.

Но Делайла вряд ли была такого же мнения. Эта женщина хладнокровно убила родителей, уничтожала и подставляла брата и не волновалась о том, кто должен умереть для того, чтобы она достигла цели. Она бы предложила Манфреду душу, если бы это помогло заполучить больше заклинаний.

В виду того, как эффективно Делайла дважды вырубила меня с помощью желтой жидкости, я ожидала, что она вернется с большим количеством заклинаний. Нужно придумать как нейтрализовать жидкость. Подготавливая поднос с ужином, я обдумывала, как могу это сделать своими силами, не имея магии. Без настроения находиться в чье-либо компании, я вошла в кабинет, надеясь, что Нолан уже вернулся в свои покои. Но он не только не ушел, он ждал меня, одарив осуждающим взглядом.

— Ты меня избегаешь, — произнес он вместо приветствия.

Мои руки задрожали, и я поставила поднос, не произнеся ни слова.

— Пожалуйста, сядь.

Когда я села, он достал рубашку из кольчуги с маленькими сиреневыми камнями.

— Что это? — спросила я.

— Мера предосторожности. Хочу, чтобы ты носила это под одеждой.

— Делайла.

Слово соскользнуло с моих губ, и странная смесь опустошения и волнения вспыхнула в глазах Нолана.

— Ты знала, что сестра стояла за всем этим до того, как я узнал. Почему ты мне не сказала?

Я тяжело сглотнула.

— Я не могу об этом говорить.

Он опустил голову на ладони и глубоко вздохнул.

— Пожалуйста, если ты знаешь что-то, кроме того, что она стоит за убийствами, расскажи мне.

Мне хотелось закричать, что Делайла купила проклятье и планировала совершить еще два убийства. Но я не могла этого сделать. Это было бы серьезным нарушением контракта с Манфредом. Даже если бы я смогла произнести слова, думаю, последствия нарушения были бы очень плохими. Они бы приковали меня к кровати — беспомощно лежать, как минимум, день. Не желая так рисковать, я произнесла:

— Я ничего не знаю. Прости.

По крайней мере, второе предложение не было ложью.

Нолан покачал головой.

— Не знаю, что с тобой происходит. Ты изменилась, Джоли. — Он взял меня за руки. — Я нуждаюсь в тебе больше, чем когда либо.

Будто от булавки, от пальцев в руки, а потом по всему телу распространились уколы. Я отпрянула назад, надеясь, что мучение в моих глазах даст ему понять, что мне так же тяжело, как и ему.

— Все образумиться, когда Делайлу отдадут под суд.

Он кивнул.

— Надеюсь на это. Не могу даже подумать о том, что могу потерять тебя. У нас не было достаточно времени узнать друг друга обычным способом, но то, что я к тебе чувствую, реально. Знаю всем своим нутром. Мне хорошо с тобой. И хочу, чтобы тебе было хорошо со мной.

Мне так хотелось сжать его руку, показать или сказать ему как много его слова значили для меня. Но даже быстрое прикосновение было болезненным. Чертово проклятье. Не в силах более выдерживать касание, я сконцентрировалась на рубахе из кольчуги.

— И так, это защитит от зелий Делайлы?

— Надеюсь на это. У меня не было возможности проверить. — После паузы, он добавил. — Зелье усыпления, которое она использовала на нас — она вернется с другими.

— Зачем ты вплел аметист в кольчугу?

— Это защитный камень. — Нолан провел рукой по волосам. — Гадалка сказала, он защитит меня. — Нолан наклонился вперед, и хотя он не коснулся меня, это отразилось болью во мне. Мышцы свело, и я отклонилась назад, ненавидя вину и боль, появившиеся в глазах Нолана. Он сглотнул, но сдержался. — Кольчуга — я сделал ее на случай, если сценарий пойдет наихудшим путем. Если меня не будет рядом… — Он прочистил горло. — Я хочу, чтобы ты уехала. Тебе нужно находиться подальше от Делайлы.

— Что? Нет, я хочу помочь.

Он покачал головой.

— Слишком опасно. Один из моих кораблей прибудет завтра, и я уже договорился с командой о том, что ты отбудешь с ними следующим рейсом.

— Ты не можешь просто отослать меня на корабле. — Я подскочила, и Нолан поднялся тоже. В этот раз это не было из-за проклятья, я сама отшагнула от него.

— Я не избавляюсь от тебя, — сказал он мягко. — Это лишь на десять дней. Когда ты вернешься, все будет улажено.

— Или вернусь, когда ты будешь уже мертв или в темнице. — Я скрестила руки. — Я никуда не уеду.

Лицо Нолана ожесточилось.

— Я не собираюсь терять тебя. Я уже потерял слишком много людей.

— Понимаю. Я тоже. Поэтому я не хочу, чтобы ты брал Делайлу на себя в одиночку.

— Не стоит беспокоиться обо мне. Я справлюсь.

— А я нет? Почему? Потому что ты мужчина, а я женщина? Возможно, ты более силен физически, но у меня больше возможности понять мысли Делайлы, и что она замышляет.

Он отвернулся, и комната стала длиннее в несколько раз.

— Ты не собираешься отступать, не так ли?

— Нет. Я остаюсь и буду помогать тебе. — Я зашагала к двери. — Доброй ночи. Увидимся завтра. — Я вышла, не дав ему шанс дальше спорить со мной.

31. Нолан

Дверь кареты отворилась, и Джоли шагнула внутрь.

— Я готова, — произнесла она.

Она выглядела великолепно в кобальто-голубом пальто, которое купил ей вместо того, которое, как теперь я был убежден, Делайла порезала на куски. Пышные черные волосы Джоли ярко сияли, создавая контраст на фоне фарфоровой кожи и карих глаз, блестевших, как драгоценные камни. Внутри все сжалось, когда подумал, что мне предстоит сделать. Я знал, что в ее глазах это было сродни предательству, а не защите. И чувствовал себя ужасно, обманывая ее таким способом. Но это на благо. Сейчас мне хотелось наслаждаться нашим, возможно, последним днем вместе. Потому что я твердо решил победить Делайлу, и ничего нельзя было гарантировать в битве. Возможно, у меня была решимость, но Делайлой двигали нескончаемая ненависть и черная магия в добавок.

— Ты надела аметистовую защиту? — спросил я.

Джоли расстегнула верхнюю пуговицу пальто, чтобы показать кольчугу.

— А ты?

Я кивнул и отвел взгляд. Внутри меня все кричало, чтобы прижать ее к себе, но девушка странно реагировала на все недавние прикосновения, поэтому я не рискнул. Быть настолько близко и не иметь возможности прикоснуться — это настоящая пытка. Чтобы отвлечься, просто уставился в окно кареты и считал деревья и облака, которые мы проезжали.

— Как красиво! — сказала Джоли с трепетом в голосе, когда мы достигли Рождественской Ярмарки. Понадобилось долгое время, чтобы убедить ее взять карету, а не идти пешком. Моим аргументом было то, что мы должны сохранить наши силы для Делайлы, если наконец-то хотим победить ее. На самом деле, мне хотелось открыться, чтобы каждый узнал о моих чувствах и намерениях по отношению к Джоли. Мне надоело скрывать правду. Жизнь слишком коротка, чтобы быть кем-то, кем я не являлся, или соответствовать чьим-то стандартам.

Мы вместе вышли из кареты на церковную площадь, которую заполонили ряды киосков. Торговцы показывали товар: игрушки, аксессуары, шарфы, шляпы и перчатки. Бакалея, особенно сладости, вызвали у меня тошноту. Руки рвались перевернуть ящики и испортить весь товар, но я напомнил себе, что Делайла не планировала уничтожать весь город, лишь отравить нескольких хорошо известных людей, чтобы я почувствовал боль, и сделать все, чтобы я наверняка сел в тюрьму, когда ей надоест играть со мной.

Во время прогулки Джоли сохраняла почтительное расстояние между нами, возможно, не желая торопить меня публично показывать, что мы вместе. Я же, наоборот, был готов. Мне было все равно, что другие думают или скажут. Пусть говорят. Я взял ее за руку и направился к началу рядов с рождественскими товарами.

— Что ты делаешь? — спросила она, удивленно распахнув глаза.

— Показываю всем, что слухи о том, что я прячусь с тобой по углам неправда. Хочу, чтобы все знали, что я собираюсь относиться к тебе с уважением, которое ты заслуживаешь, и хочу, чтобы другие поступали так же.

На ее щеках появился румянец, и легкая улыбка коснулась губ перед тем, как она произнесла:

— Не думаю, что сейчас лучшее время привлекать дополнительное внимание.

— Почему? — возмутился я. — Делайла покажется только тогда, когда будет готова нанести удар снова. Рождественская Ярмарка — идеальное место для нее, чтобы выбрать новую жертву.

Лицо Джоли побледнело, и мне стало интересно, не думает ли она, что я использую ее, как приманку. Я бы никогда такого не сделал, но боюсь, сказав об этом, заставлю ее с подозрением отнестись к моим планам. Так что вместо этого я сказал:

— Делайла не нападет на тебя. Ты в безопасности. Я уверен, она выберет кого-то из знати.

Джоли слабо кивнула.

— Давай глянем, есть ли что-то стоящее для покупок, — сказал я, чтобы отвлечь ее.

Мы прохаживались от прилавка к прилавку. Я периодически сжимал зеркало, которое положил в карман, и кинжал в кобуре. При Джоли тоже были два этих предмета. Я надеялся, что ей не придется их использовать. Целью было доставить ее до гавани до того, как покажется Делайла. Часть меня хотела насладиться этими последними моментами с Джоли, в то время, как другая хотела побыстрее пройти рыночные ряды. Чтобы не вызвать подозрения у Джоли, я попробовал расслабиться, говоря себе, что Делайла нанесла бы удар ночью, а не в дневное время.

Все внутри меня сжалось, когда я увидел Терезу с подругами, сплетничающими возле киоска, находящегося по диагонали от нас. Они со смехом откинули головы назад, и я сжал зубы. Как они могли веселиться в такое время? Тереза вообще понимала опасность вокруг нас? Было ли ей дело до того, что Грег, Мари и Надин умели?

Чем дольше я наблюдал за Терезой, тем больше закипал внутри. Оторвав от нее взгляд, я сосредоточился на разукрашенном деревянном ящике напротив и попытался успокоиться. Каждый справляется с трагедией собственным путем. Возможно, способ Терезы состоял в отвлечении. Возможно, глубоко внутри она была так же несчастна, как я, хотя я серьезно в этом сомневался.

Я снова переключил внимание на Джоли, которая двигалась к следующему прилавку, куда ее влекла пара перчаток с позолоченной вышивкой.

— Великолепная пара перчаток для великолепной дамы, — произнес продавец. Джоли вежливо улыбнулась, но не ответила. С задумчивым взглядом она зашагала дальше.

— Сколько? — спросил я.

Джоли повертела головой.

— Не стоит. Это не обязательно.

— Но я хочу, — пока она протестовала, я заплатил за перчатки и отдал ей. — Пожалуйста, прими этот подарок.

Она улыбнулась.

— Спасибо. Они красивые.

Она выглядела такой счастливой и беззаботной в тот момент, и все, чего мне хотелось — заключить ее в объятия и поцеловать, но все же я не рискнул. Я не волновался о том, что Гамбург подумает о моем поцелуе с девушкой, но я беспокоился о том, как буду выглядеть целуясь с девушкой, спустя всего лишь несколько дней после смерти дяди. Если бы дядюшка был здесь, он бы убедил меня следовать за своим счастьем, что я и планировал делать. Единственная хорошая вещь, которую я понял, будучи преследуемый Делайлой, что жизнь очень коротка, и я не могу тратить ее просто так. Но дядюшка заслуживал нескольких месяцев траура. Так же, после всего, что мы с Джоли прошли, и что еще предстояло пройти, неспешность в наших отношениях будет лишь на благо.

Крик прорвал воздух, разрушая волшебную атмосферу Рождественской Ярмарки.

— Помогите!

Я заметался, пытаясь понять, кто лежал на земле. Все вокруг меня шептались и обменивались нервными взглядами, но никто не решался что-либо сделать. Каждый замер в страхе. Через секунду крик раздался снова, и я понял, что он доносился из переулка. Я поспешил в ту сторону, заметив, что исчезла Тереза. Джоли бежала позади меня. Мне не нравилось втягивать ее в это, но не было времени на споры. Слишком много людей уже умерло. Я не собирался позволять так же умереть и Терезе. Несмотря на все, что она сделала, девушка не заслуживала смерти.

Я повернул в переулок и остановился. Я знал, что Делайла стояла за всем этим, но сейчас все казалось другим. Моя сестра сбежала со Змеиного Острова. Она пошла на крайние меры, чтобы навредить мне и Гамбургу. А сейчас, одной рукой Делайла сжимала горло Терезы, а другой прижимала кинжал к груди. Тереза, должно быть, отключилась из-за паники, потому что ее глаза были закрыты, а тело не двигалось.

— Братец, наконец-то мы снова встретились, — Делайла широко улыбнулась, и ветер развивал ее светлые волосы, обнажив круглое лицо. — Я знала, что будет тяжело заставить Терезу выпить, особенно после твоего небольшого визита к ней домой на днях, — задумчиво произнесла Делайла, будто говорила о погоде. — Сначала я волновалась, что не смогу сделать так, чтобы она умерла в твоих руках, — Делайла наклонила голову, как душевнобольная, — но потом поняла, что мне не нужно отравлять ее на публике. Знаешь почему?

Во мне все сжалось, когда я понял, что Тереза не просто лежала, ее грудь больше не вздымалась и не опускалась.

— Ты убила ее? Она умерла?

Делайла проигнорировала мой вопрос.

— Так как полиция не может обнаружить магию, они констатировали все смерти, как несчастный случай, необъяснимое происшествие. Я подумала, что в этот раз я приправлю ее для них. Поэтому я украла твой кинжал.

Я потянулся к кобуре, и мои плечи опустились от облегчения, когда я коснулся прохладной рукояти клинка.

— Врешь!

Делайла пронзительно рассмеялась и показала мне рукоять с выгравированными инициалами НХ. Затем подняла клинок.

— Нет!

— О да! — Делайла вонзила клинок в живот Терезы. Кровь хлынула, пропитав коричневый плащ. Сестра отпустила Терезу, и та с глухим стуком упала на мостовую.

Мы с Делайлой побежали одновременно.

— Позаботься о Терезе, — крикнул я Джоли и побежал за сестрой, быстро набирая скорость. Однако, когда я схватил ее за капюшон, она развернулась и плеснула в меня желтой жидкостью. Инстинкт подсказывал мне пригнуться, но я заставил себя остаться стоять. Мне нужно было проверить аметистовую кольчугу. Большая часть жидкости попала мне на грудь, но две капли упали на щеку. В тот же миг мое зрение затуманилось, мышцы задрожали, а ноги подкосились.

Я стоял на четвереньках, прижав ладони к холодному булыжнику, когда Делайла исчезала за поворотом. Аметист сработал. Я не потерял сознание, просто был ослаблен, но этого оказалось достаточно, чтобы сестра сбежала. Это было ужасно, только нескольких капель жидкости было достаточно, чтобы временно украсть мои силы.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы встать и вернуться к Джоли и Терезе, Делайлы уже давно не было. Я добрался до женщины одновременно с полицией. Хотя Терезу держала Джоли, полиция схватила меня. Именно мне заломили руки за спину, а запястья сковали ледяными наручниками.

— Лорд Нолан Хайнберг, вы арестованы за убийство леди Терезы Давиай, — объявил полицейский.

Я не ответил, а Джоли закричала во всю глотку:

— Вы взяли не того человека! Это была его сестра! Она использовала магический яд, чтобы убить Терезу, а затем подставила Нолана, украв его клинок. Разве вы не видите? Тереза была мертва до того, как ее зарезали!

— Отойдите в сторону, мисс, — это был единственный ответ сотрудников полиции.

— Со мной все будет в порядке, — сказал я, когда меня погрузили в полицейский фургон. Я не знал ничего подобного, но в тот момент совершенно не беспокоился о себе. Меня беспокоило то, что мне не удалось посадить Джоли на корабль и убедиться, что она далеко и в безопасности от Делайлы.

32.

Джоли

Я не могла поверить, что это происходит. Полиция не могла арестовать Нолана. Как они могли не заметить, что его подставили? Как они могли быть настолько слепы ко всей несправедливости, которую он перенес?

Когда стало ясно, что полиция осталась глуха к моим протестам, я бросилась обратно в суету ярмарки, умоляя всех, кто был готов меня выслушать, помочь. Но в то время как несколько человек смотрели на меня сочувственно, большинство из них, казалось, были удовлетворены тем, что полиция забрала Нолана.

Знать не собиралась мне помогать. Они были слишком напуганы трагедией, постигшей Гамбург. Они хотели решить проблему, даже если она была неправильной. Им было все равно, попадет ли невиновный в тюрьму, лишь бы убийства прекратились.

Хотя я знала, что Поль не был самым большим сторонником Нолана, я все равно бросилась в его магазин только для того, чтобы услышать, что он уехал повидаться с сестрой. Хорошо, я могу поговорить с Полем и Табетой одновременно.

— Простите, мисс? Вы Джоли? — спросил меня моряк средних лет.

Я кивнула.

— Судно отчаливает. Пожалуйста, следуйте за мной.

— Что?

— Лорд Хайнберг должен был доставить вас на корабль. Так как он не появился, я решил найти вас сам. Мне сказали, что вы на рынке.

— Я никуда не поеду, — я скрестила руки на груди, злясь на Нолана, пытающегося отправить меня против моей воли. — Мне нужно остаться здесь.

— Мисс, — матрос тронул меня за плечо.

— Уберите от меня руки, или я позову полицию.

Мои слова возымели действие, потому что он немедленно отступил на шаг.

— Это для вашего же блага.

— Я обязательно скажу Нолану, что вы старались изо всех сил, — бросив еще один взгляд назад, я поспешила в сторону особняка. Каретой было бы быстрее, но не была уверена, что смогу ехать в ней одна без Нолана, и в любом случае, мои ноги горели от желания пройтись.

Я нашла Табету и Поля в саду. Они были поглощены напряженным разговором, их позы гудели от напряжения.

— Нолана арестовали за убийство Терезы, — выпалила я, присоединяясь к ним. — Он этого не делал. За этим стоит Делайла.

— Что? — Поль и Табета уставились на меня, как на сумасшедшую.

— Она сбежала из тюрьмы на Змеином Острове и вернулась сюда, чтобы отомстить Нолану за то, что он сдал ее. Она использовала темную магию, чтобы отравить Надин, Мари, Грега и, наконец, Терезу сегодня.

Поль поморщился.

— Вот почему ты спрашивала о черной магии. Это очень сложная история, которую тебе рассказал Нолан. Понимаю, что ты влюблена, Джоли. Но ты совсем сошла с ума? Нолан стоит за этими смертями. Он придумал эту историю, чтобы прикрыть свою задницу.

Я покачала головой.

— Нет! — жесткость в глазах Поля сказала мне, что я не смогу убедить его, поэтому обратилась к Табете: — Ты же не думаешь, что за всем этим стоит Нолан? Ты же знаешь, как он любил своего дядю. Он бы никогда не убил его!

На ее лице промелькнуло сомнение.

— Возможно, он не собирался убивать дядю. Возможно, с дядей произошел несчастный случай.

— Грег умер, съев шоколад, который дал ему волк, — запротестовала я.

— Неужели? Шоколад? — Поль цокнул языком. — Тебе нужно начать думать головой, Джоли. Табета уходит. Она останется со мной, пока не найдет другую работу. Я настоятельно рекомендую тебе сделать то же самое. Уйти из этого обреченного дома.

— Да, обреченного, это точно… — голос сорвался, когда непреодолимая боль пронзила череп. Я была так возбуждена и на адреналине, что не обратила внимания на предупреждающие знаки моего соглашения с Манфредом. Теперь я расплачивалась за это.

— С тобой все в порядке? — Табета прижала руку к моему лбу. — Ты вся горишь.

Я отступила назад. Поскольку не было никакого способа убедить ее помочь мне, мне нужно было избавиться от нее, чтобы придумать план освобождения Нолана.

— Со мной все будет в порядке. Это просто головная боль.

Я направился в сторону дома, и Табета окликнула меня:

— Пожалуйста, прекрати, Джоли. Здесь небезопасно для всех нас.

Я не ответила; вместо этого протащила себя в кабинет и рухнула на диван, боль в голове была слишком мучительной, чтобы я смогла подняться по лестнице.

Никому не было дела, что я в кабинете. В доме стояла мертвая тишина, заставившая меня предположить, что остальная прислуга, как и Табета, покинула своего работодателя в час нужды, ошибочно считая его убийцей.

Несмотря на все мои тревоги, лишенное сна и болеющее тело одержало верх над разумом, и я заснула. Мои сны были беспокойными. Я бежала по темному дому, лезвия и шипящие зелья летели на меня со всех сторон, угрожая разорвать на мелкие кусочки и сжечь кожу. Каждый раз, когда мне казалось, что я вот-вот доберусь до выхода, дом рос, а дверь удалялась от меня. Я проснулась с колотящимся сердцем и стучащими висками, уверенная, что кошмар разбудил меня. Однако шаги в коридоре предупредили меня о настоящей причине пробуждения. Я была уже не одна и, судя по легкому стуку каблуков, в особняк вошла женщина.

— Табета, — прошептала я, зная, что она не носит туфли даже на самых крошечных каблуках, и все же надеясь, что это она.

Поскольку я не закрыла должным образом дверь в кабинет, осторожно толкнула ее, вздрогнув, когда она скрипнула.

— Вот она. Последняя девушка, — Делайла одарила меня безумной улыбкой, ее лицо было жутко освещено настенными люстрами. — Седьмая жертва. Немного неприятно оставлять горничную напоследок, но у моего брата никогда не было хорошего вкуса, — она небрежно пожала плечами, будто все это было просто игрой.

Мысли застыли, но инстинкт взял верх. Я выскочила из кабинета, помчалась по коридору наверх. Слишком далеко от выхода, второй этаж казался самым безопасным.

— Я тебя поймаю, — пропела Делайла. — Но не волнуйся. Ты же не думаешь, что я собираюсь прикончить тебя, пока Нолан в тюрьме? Что в этом веселого? Нет, я позволю вам, голубкам, встретиться в последний раз. В конце концов, он должен понять, что ничего не может сделать, чтобы спасти тебя, а Гамбургу нужно окончательное доказательство того, что Нолан Синяя Борода — злобный убийца дев. Настолько ненормальный, что даже убил ту, которую, по его словам, любил.

Пока она говорила, я добралась до крыла Нолана и заперла за собой все двери, пока не оказалась в его спальне. Он держал здесь кинжалы или другое оружие? Я очень на это надеялась. На мне все еще была аметистовая кольчуга, а в руке я держала кинжал, который он мне дал, но с дополнительным оружием я чувствовала себя гораздо лучше.

— Глупая девчонка, — голос Делайлы прогремел сквозь стены. — Ты действительно думаешь, что замок остановит меня?

Раздался щелчок, и первая дверь распахнулась. Очевидно, у Делайлы не было проблем со взломом замков. Я бросилась к двери в спальню Нолана. Сначала, протолкала сундук с одеждой по полу, стеная и гадая, хранил ли Нолан там кирпичи. Далее шли в дело шкаф, прикроватная тумбочка и все стулья в комнате. К тому времени, как я закончила, мышцы рук дрожали от усталости, а пот стекал по телу. У меня не было времени перевести дыхание, когда дверь заскрипела и снаружи повернулся замок.

Я напряглась, молясь, чтобы у Делайлы не было снадобья, которое разнесло бы мебель. Через несколько минут дверь затряслась, но не сдвинулась с места, мои плечи опустились от облегчения.

— Умная девочка. Отдам тебе должное. Жаль, что мы по разные стороны баррикад. Мне бы пригодилась такая служанка, как ты.

— Я никогда не помогу тебе, что бы ты мне ни обещала.

Делайла хихикнула.

— У каждого своя цена, даже у тех, кого не интересуют деньги. Что если я обещаю сделать тебя самой известной пианисткой Гамбурга?

Решительное «нет» желало сорваться с моих губ, но я зажала рот рукой. Мой отказ только еще больше разозлит Делайлу. Если я буду хорошо себя вести и сумею ее одурачить, она может ослабить бдительность, что облегчит ее поражение. Кроме того, мне нужно было заставить ее говорить, пока я придумываю план.

— Как ты это сделаешь? — спросила я с ноткой интереса в голосе, зная, что должна быть правдоподобной, и я не могла переигрывать.

Делайла издала еще один жуткий смешок.

— Я сбежала из тюрьмы, пришла сюда ни с чем, прокляла брата и посадила его в тюрьму, а ты думаешь, как я сделаю из тебя пианистку?

— Не понимаю, как пианист может быть связан с другими твоими достижениями. — От этого фальшивого комплимента у меня к горлу подступила желчь.

Она вздохнула.

— У меня есть магия. После того, как я закончу с моим дорогим братцем, я верну деньги и статус. Все из этого могло бы сделать тебя самой востребованной пианисткой в Гамбурге. Поскольку у меня есть все, твое желание гарантировано исполнится. Вопрос в том, что делает тебя более полезной для меня живой, чем мертвой?

Между нами повисло молчание, и я подумала, не испытывает ли она меня, чтобы понять, насколько серьезны мои намерения.

— Полегче, — сказала я с уверенностью, которой не чувствовала. — Убив меня на глазах у Нолана, это опустошит его. Но это ничто по сравнению с тем, что я перешла на другую сторону и предала его. Потеря меня физически повергла бы его в депрессию, от которой он не смог бы оправиться. Потеря меня в эмоциональном плане сведет его с ума. Он никогда больше не сможет доверять никому другому.

— Очень мило, — сказала Делайла. — Хотя я не могла ее видеть, представляла, как слюна скапливается у нее во рту, а ноздри раздуваются от возбуждения, как у дикого зверя перед тем, как сожрать газель. — Есть только одна проблема. Я тебе не доверяю. Тебе нужно проявить себя.

33. Делайла

— Как? — спросила Джоли.

Я улыбнулась, надеясь, что таков будет ее ответ. В любом случае, планировала убить ее, но почему бы сначала не повеселиться? Джоли могла думать, что обманывает меня, соглашаясь предать Нолана, но она была дурой, если думала, что проведет меня. Я заставлю ее дорого заплатить за то, что девка думает, будто может перехитрить меня.

Сначала я заставлю ее ударить Нолана в спину. Вид боли на лице брата, стоил дополнительного риска и притворства, будто я доверяю Джоли. Как только он окажется за решеткой, Джоли умрет, зная, что причинила ему боль, которая искалечила его, а мой брат будет страдать десятилетиями, расплачиваясь каждый день за то, что сделал со мной.

Я постаралась выглядеть равнодушной, не желая, чтобы она услышала ликование в голосе. Если служанка откажется, это будет гораздо менее весело.

— Во-первых, ты должна показать, что больше не боишься меня, и выйти из комнаты.

Ее ответом было долгое молчание, а затем:

— Откуда мне знать, что ты не убьешь меня?

Она пыталась договориться со мной? Неужели она не понимает, что вся власть здесь принадлежит мне?

— Если бы я хотела убить тебя, то давно бы это сделала.

Она ответила еще более упрямым молчанием. Эта тупая служанка действовала мне на нервы. Пора преподать ей урок. Я зажгла спичку, распалила тряпку и прижала ее к двери. А сама обернула шарф вокруг носа и рта, чтобы не вдыхать дым, отступила назад и стала ждать. Прошло всего несколько минут, и мебель за стеной заскрипела по паркету.

Умная девочка. Выпрыгнув из окна, она только сломает ноги.

Когда дверь открылась, на лице Джоли читалась решимость. Она затоптала огонь, затем сосредоточилась на мне, сжимая кинжал в одной руке, в то время как другая рука была спрятана в складках платья, вероятно, держа другое оружие.

Глупая девчонка. Неужели действительно думала, что я нападу на нее, когда она будет полностью готова и ни в малейшей степени не расстроена? Что в этом веселого? Нет, я ударю, когда она будет наименее подготовлена. Я потушила остатки огня. Чтобы продемонстрировать свое доверие, повернулась к ней спиной и начала спускаться по лестнице. Ударить мне в спину для Джоли не составляло труда. Потому что, как бы ни нравилось девушкам вроде Джоли сражаться за тех, кто им дорог, они не были достаточно умны, чтобы ухватиться за любую возможность. Все, на что они были способны, защищаться и, возможно, убить кого-то в пылу страсти, только для того, чтобы потом сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Даже если Джоли осмелится нанести удар, я смогу остановить ее прежде, чем клинок достигнет меня.

Как и предсказывала, мы спустились вниз безо всяких происшествий, и меня охватило разочарование, все жаждало борьбы. Да ладно, я хотела бы почувствовать как можно скорее вкус победы.

— Подожди в кабинете. У меня для тебя сюрприз, — сказала я.

Джоли уставилась на меня, как испуганный олень. Я развернулась на каблуках, уверенная, что она не убежит. Она хотела защитить Нолана, что, по ее мнению, означало найти способ разоружить меня, а затем передать полиции. Сдуру, она решила завоевать мое доверие, чего никогда не случится. Я никогда не была доверчивым человеком, и после того, как Нолан сдал меня, я поклялась никогда больше никому не доверять.

Выйдя на улицу, я открыла дверцы кареты, доставившей меня сюда.

— Выходи. — Я приставила клинки к горлу двух пленников. Они пробормотали протесты сквозь кляпы, но последовали за мной, достаточно умные, чтобы не пинаться. Со связанными за спиной руками я не боялась, что они могут наложить свои грязные лапы на мое оружие.

Вся краска схлынула с лица Джоли, когда она увидела моих пленников.

— Поль. Табета, — прошептала она, дрожащим голосом.

— По пути сюда я подобрала двух твоих друзей. Я подумала, что они могут пригодиться. Поскольку я — щедрый человек, то дам тебе выбор, кого ты хочешь убить. — Я достаточно сильно прижала клинок к шее Табеты, чтобы проколоть кожу. Несколько капель крови упали на ее платье. — Она или он. — Я ранила и Поля.

Джоли застыла на месте. Казалось, она не моргала и не дышала.

— Кто из них? Я не могу ждать весь день. — Мой голос стал жестче.

— Ты не можешь… я не могу…

— Нет, могу. И да, так и будет. Потому что если ты не выберешь одного, я убью обоих. А потом я убью тебя на глазах у Нолана.

Я видела, как крутятся колесики в голове Джоли, но это меня не волновало. Она ничего не могла сделать, кроме как повиноваться мне, и скоро придет к тому же выводу.

Она вызывающе вздернула подбородок.

— Если ты убьешь их сейчас, у Нолана будет алиби. Ты не сможешь повесить на него их убийства.

Я усмехнулась. Это была ее большая лазейка? Она что, шутит?

— Не все тела нужно искать. Я могу разрубить их на куски и заставить исчезнуть в реке Эльбе.

Ее лицо побледнело, и улыбка тронула уголки моих губ, сладкая победа согревала внутри. Правильно, маленькая девочка, ты мне не ровня.

— Отпусти Табету, — сказала она, и я почти гордилась тем, что ее голос звучит так спокойно.

Я наклонила голову, размышляя. При других обстоятельствах было бы забавно поступить наоборот, но я хотела, чтобы Джоли знала, что она и только она несет ответственность за смерть Поля. Она выбрала его своим жертвенным агнцем, чтобы спасти Нолан.

— Один молодой человек за другого. Справедливая торговля. — Я с силой толкнула Поля, и он, спотыкаясь, направился к Джоли.

Она схватила его за плечи и развернула так, что его спина была перед ней.

— Я ничего не сделаю, пока ты не отпустишь Табету.

— Как я могу гарантировать, что ты совершишь убийство?

— Мы обе знаем, что если не я, то ты, — надменно ответила Джоли. — Но если я убью Поля, у меня нет гарантии, что ты отпустишь Табету.

Мои челюсти напряглись. Мне совсем не нравилось, что Джоли пытается диктовать правила. Я заставлю ее заплатить за это тоже. Убрав клинок от шеи Табеты, я сказала ей драматическим голосом:

— Похоже, тебе повезло. — Далеко она не уйдет. Как только с Полем будет покончено, я прикончу Табету своими метательными ножами. Я была отличным стрелком. Однако все вышло не так, как я ожидала. Табета побежала не из кабинета, а к Полю, который оттолкнул ее и прыгнул на меня, его руки больше не были связаны и держали клинок. Чертова горничная, должно быть, перерезала веревки, пока говорила.

Встретив кинжал Поля своим, я поклялась причинить Джоли как можно больше боли. Как она смеет снова и снова вмешиваться в мои планы? За несколько ходов я заставила Поля перейти от наступления к обороне. Я легко обезоружила его и вонзила кинжал глубоко в сердце. Пока я разбиралась с ним, Джоли вылезла из окна и пыталась заставить Табету сделать то же самое, говоря:

— Мы не можем победить ее.

Я достала из кобуры два метательных ножа… один для Джоли, другой для Табеты. Я хотела убить Табету и ранить Джоли. Однако только клинок для Табеты достиг цели. Она рухнула на землю, а я вытащила другой нож, чтобы напасть на Джоли, но обнаружила, что та исчезла в лесу. Поток ругательств сорвался с моих губ. Я не могла позволить ей сбежать. Она сообщит в полицию и все испортит. Хуже того, она может освободить Нолана из тюрьмы и увезти в другой город, и тогда он никогда не заплатит за свои грехи.

Мне нужно было пойти за ней. Собираясь сделать это, я остановилась, когда входная дверь с грохотом открылась.

— Джоли, — раздался обеспокоенный голос брата. — Джоли, ты здесь?

Я откупорила пузырек, который дал мне Манфред, бросила в него волосы Джоли и проглотила. С Джоли или без, пришло время моего грандиозного финала.

34. Нолан

— Нолан? Слава Богу! Как ты выбрался из тюрьмы? — Джоли бросилась ко мне, засыпая вопросами. Я был так рад ее видеть, что едва мог понять, что она говорит. Все, чего я хотел, это прижать ее к себе и крепко обнять.

После долгих объятий, я объяснил:

— Лиам помог мне. Он заплатил тюремному надзирателю изрядную сумму за освобождение.

Джоли нахмурилась:

— Зачем он это сделал?

— Он понял, что я невиновен, и что меня подставили. Он сказал, что для меня нет смысла убивать Терезу посреди Рождественской Ярмарки, когда у меня было гораздо больше шансов избавиться от нее до этого. — Я выдохнул. — Но довольно об этом. Важно то, что ты в порядке. Нам нужно уходить. Моя сестра придет за тобой. Нам нужно отвезти тебя в безопасное место, а потом я подожду ее здесь, чтобы сдать.

— Но у полиции нет оснований полагать, что за убийствами стоит твоя сестра, — заявила Джоли, изучая меня странным взглядом.

— Я найду способ заставить их поверить мне.

— Как?

У меня не было ответа для нее, поэтому я импровизировал.

— Возможно, мне удастся убедить Манфреда дать показания в мою пользу. Я с радостью отдам ему все свои деньги, если это поможет добиться справедливости. Я всегда могу заработать больше, но семьи жертв Делайлы заслуживают завершенности, и я хочу мира.

— Манфред не интересуется деньгами, — резко сказала Джоли.

— Откуда ты знаешь? — Почему она вела себя так странно?

На секунду, она выглядела опешившей, но затем сказала спокойно:

— Он занимается черной магией. Эти люди увлекаются опасными вещами. Они легко могут получить деньги.

Я вздохнул. Конечно, она была права. И тут мне в голову пришла новая идея.

— Лиам.

Рука Джоли дернулась в моей, и она сделала шаг назад, вероятно, решив, что я сошел с ума.

— Знаю, выглядит не очень хорошо, что он помог мне сбежать, но его слово имеет силу. Пять лет назад он помог мне сдать Делайлу, а теперь его жена мертва. У Делайлы определенно был мотив.

Джоли кивнула.

— Действительно, но ты уверен, что этого будет достаточно?

Я смотрел в ее карие глаза, пытаясь понять, достаточно ли этого. Джоли всегда говорила мне, что все будет хорошо. Настала моя очередь быть сильным и успокоить ее.

— Да, это будет в самом начале, а остальное мы выясним по ходу дела.

Дверь позади меня со скрипом открылась, и я обернулся, прикрывая Джоли своим телом. Должно быть, я сошел с ума, потому что передо мной стояла Джоли.

— Нолан! Ты освободился! Как тебе это удалось? — Она посмотрела мимо меня, и ее лицо окаменело. — Отойди от нее. — Позади меня Джоли сделала шаг в сторону и прошептала:

— Должно быть, она приняла зелье трансформации, чтобы выглядеть как я.

Джоли от двери быстро приближалась к нам.

— Отойди от нее! Это Делайла.

— Это неправда, — сказала Джоли позади меня. — Она лгунья.

— Нет, она лгунья.

Не зная, кому верить (обе женщины не имели ничего общего с той задумчивой и тихой Джоли, которую я встретил в первый раз), я отступил на шаг от первой Джоли и вытащил два кинжала.

— Вы обе держитесь от меня подальше. — Мне нужно было держать их на расстоянии, пока я обрабатывал то, что здесь происходило. Одной из женщин была Делайла. Она хотела причинить боль мне и настоящей Джоли. И она сделает это, если я выберу не ту девушку.

Обе Джоли пытались привлечь мое внимание, повторяя и клянясь, что они настоящие. Я не понимал, что было более вероятно, что настоящая Джоли была в доме, или что она только что пришла. Первая, решил я, и все же хотел дать шанс второй Джоли.

— Как ты сюда попал? — спросил я ее. Если бы она сказала, что убежала из города, я бы понял, что она лжет, потому что сам спустился по тропинке меньше десяти минут назад и увидел бы ее на дороге.

— Я сбежала от нее через окно кабинета. — Она указала на первую Джоли. — Я бежала через лес, — запинаясь, проговорила она, — но потом услышала ржание лошади и поняла, что ты вернулся. Я поспешила назад.

Я верил ей, но все же не мог заметить, насколько удобной была ее история. Я повернулся к первой Джоли.

— Что ты на это скажешь?

Ее губы задрожали. Было ли это правдой или притворством, я не знал. Настоящая Джоли так изменилась с тех пор, как мы познакомились, что я уже не мог сказать, что в ней было не так.

— Она лгунья. Она выдумала эту историю. После твоего ареста, я пыталась получить помощь, заставить других людей увидеть, что ты невиновен. Когда мне никто не поверил, я вернулась сюда, чтобы подумать и придумать план.

— Это ложь! — закричала Джоли номер два. — Именно это я и сделала. Только не она.

Я ущипнул себя за переносицу, не зная, кому верить. Они обе вели себя странно. Мне нужно было придумать вопрос, на который могла ответить только Джоли или Делайла.

Даже если Делайла знает ответ, велика вероятность, что ей удастся прикусить язык и не выдать себя. Поэтому имело смысл задать вопрос, ответ на который знала только Джоли. Но было ли такое вообще? Я мог бы спросить Джоли о чем-нибудь, что мы обсуждали наедине, но где гарантия, что Делайла не шпионила за нами обычными или магическими средствами? Если она могла убивать людей заклинаниями, почему у нее не должно быть заклинания, чтобы подслушивать разговоры? Казалось, что вопрос не годится, но я знал, что именно.

— Пойдемте в бальный зал, — сказал я. — Вы обе пойдете впереди меня, и между вами будет много пространства.

Джоли озадаченно посмотрели на меня, затем обменялись враждебными взглядами и направились по коридору. Оба моих меча были обнажены, когда я последовал за ними, готовый вступиться, если одна нападет на другую или на меня. Войдя в комнату, обе девушки подошли к пианино, но ни одна из них не села перед ним.

Я указал на Джоли номер один.

— Сыграй что-нибудь для меня. — И моя сестра, и Джоли умели играть на пианино, но я был уверен, что даже если они захотят сыграть одну и ту же мелодию, она будет звучать по-разному.

И все же разочарование всколыхнулось во мне, когда первая Джоли сыграла «К Элизе» Бетховена. Я не знал, Джоли это или Делайла, но был уверен, что теперь вторая Джоли сыграет ту же пьесу.

«К Элизе» была опубликована недавно. Если бы кто-то спросил меня неделю назад, я бы сказал, что Делайла никак не могла научиться играть ее. Но сестра удивляла меня снова и снова. После всего, что ей удалось сделать, что помешало ей играть на пианино без всякой практики?

Хотя Джоли номер один не брала неправильных нот, музыка звучала диссонансно. Это не обязательно означало, что она Делайла, возможно, она просто нервничала.

— Спасибо, — перебил я, не желая, чтобы она закончила. Я указал на Джоли номер два. — Пожалуйста, сыграй мне что-нибудь.

К моему удивлению, она не играла ни Бетховена, ни какого-либо другого знакомого мне композитора. Мелодия, вырвавшаяся из-под ее пальцев, была мне незнакома, но не умаляла глубокой печали пьесы, приправленной крошечной надеждой. Мое тело расслабилось, и я опустил клинки. Всего несколько нот, и я понял, что это моя Джоли.

Очевидно, я был не единственным, кто пришел к такому выводу.

— Плохой выбор, брат. Еще раз, ты должен все разрушить.

Я повернулся к Джоли номер один, к Делайле, и моя сестра злобно улыбнулась, метнув два кинжала. Один глубоко вошел мне в живот, другой вонзился в правое предплечье, заставив выпустить клинок. Когда он с грохотом упал на пол, я отшатнулся назад, пытаясь избежать третьего, летящего в меня.

— Нолан, нет! — Джоли выхватила кинжал и бросилась на Делайлу, у которой, должно быть, кончились ножи, потому что она швырнула в Джоли желтую бутылку. Инстинкт взял верх, и я прыгнул перед Джоли, прикрывая ее. Жидкость попала на аметистовую кольчугу, и все же я едва мог стоять, мое тело пульсировало от боли. Мне нужно было вытащить кинжалы, пока я не потерял слишком много крови.

35. Джоли

Нолан лежал на земле, истекая кровью. Я должна была быстро победить Делайлу и позаботиться о его ране. Я двинулась вперед с кинжалом, а Делайла достала стеклянный пузырек, на полдюйма наполненный дегтеподобной жидкостью.

— Время завершить проклятие. Она надменно улыбнулась, когда я с ужасом поняла, что в ее руке яд, убивший до сих пор шестерых человек.

— Если ты не хочешь нести ответственность за то, что Нолан истечет кровью, ты выпьешь это. — Она протянула мне фляжку, уверенная, что выиграла битву.

Я взяла флакон, мой разум лихорадочно соображал, как использовать его против Делайлы. Мне нужно было выиграть время, и я продолжала говорить с ней.

— Я думала, ты не хочешь смерти Нолана. Я думала, ты хочешь его сдать.

Делайла прищурилась.

— Таков был мой первоначальный план. Но если он попадет в тюрьму, всегда есть шанс, что он сбежит. Оказывается, мне все-таки нравится окончательность смерти.

— Но если он умрет, городу некого будет винить в трагедиях.

Далила скрестила руки на груди.

— Они все еще могут винить его, когда он в могиле.

— В то время как ты отвоевываешь свой титул и дружишь с теми же людьми, которым причинила боль.

Она хихикнула.

— Это справедливо. Они никогда не помогали мне, когда я была ребенком, или когда Нолан сдал меня. Мои действия сделали нас равными.

От ее бесцеремонности меня пробрал озноб.

— А как же Табета и Поль?

— Я никогда не собиралась тратить заклинание на таких недостойных людей. Дорогой брат окочурится так скоро после их смерти, что мне не придется избавляться от их тел. Все очень удобно. — Она злобно улыбнулась. — Я просто добавлю их в список его жертв, сказав, что они узнали, кто такой Нолан на самом деле, и он должен был заставить их замолчать навсегда.

— Понимаю. И что заставляет тебя думать, что я просто выпью этот яд? Ты убьешь Нолана в любом случае, я могу спасти себя. — Мне нужно было подразнить ее, спровоцировать эмоциональную реакцию, которая отвлечет ее.

Она фыркнула:

— Для служанки ты, может, и умна, и находчива, но у тебя есть огромная слабость. Сострадание. Любовь. — Она указала на брата. — К нему. Твоя жизнь сложилась бы совсем иначе, если бы ты не связалась с ним.

Пока она говорила, у меня в голове созрел план. Был только один способ победить Делайлу, не впутывая Нолана или меня. Сейчас или никогда. У меня был один шанс, чтобы все исправить.

— Я не позволю тебе заставить его смотреть, как я умираю. — Я бросилась к Нолану, подняла его меч и опустила его так, словно собиралась покончить с ним.

— Нет! — Делайла врезалась в меня, меч вылетел из рук и заскользил. Как я и предсказывала, быть главной и выполнять ее план — было важнее ее собственной безопасности.

Я сильно ударила Делайлу в живот. Раз, два, три. Потом забралась на нее и придавила ногами. Я схватила ее за плечи и потянула вверх, только чтобы ударить головой о землю. Ее глаза скосились от удара, и я схватила фляжку и, держа ее рот открытым, влила грязную жидкость ей в горло.

Ее глаза расширились.

— Что ты наделала? Ты не можешь этого сделать. Это мое проклятие.

— И это положит тебе конец, как и должно.

Она содрогнулась. Ее руки и ноги хлестали меня, ногти впивались в кожу. Вскоре ее движения становились все слабее и слабее и, в конце концов, прекратились. Пена струилась из уголков ее губ, глаза остекленели. Ее дыхание и пульс остановились.

Сначала я ничего не почувствовала. Только когда была уверена, что она не двинется с места, слезы потекли по моим щекам, а руки задрожали.

Боковое зрение наполнилось красным, заставляя меня действовать. Я должна была помочь Нолану. Я бросилась к нему, оторвала кусок рукава и перевязала рану.

— Все будет хорошо. Я здесь. — Я поцеловала его и поднялась, чтобы сообщить в полицию, молясь, чтобы они пришли к выводу, что Гамбург терроризировала Делайла, а не Нолан.

36. Джоли

Четыре месяца спустя

За несколько коротких месяцев так много изменилось. Полиции потребовалось около двух недель после смерти Делайлы, чтобы завершить расследование и объявить Нолана невиновным. Показания Лиама и Манфреда сыграли большую роль. Лиам наконец пришел к выводу, что Нолан невиновен, и Манфред сказал что-то о восстановлении равновесия, когда давал показания.

Но даже когда Нолана официально признали невиновным, остальному Гамбургу потребовалось несколько месяцев, чтобы привыкнуть к нему.

Мы с Ноланом провели это время, укрепляя наши отношения и делясь каждой частью себя друг с другом. Мы оплакивали потерю дяди Грега, Нолан рассказал мне о своем детстве, и я призналась, что искала помощи Манфреда, и чего это мне стоило.

Последние три месяца сблизили нас как никогда, и когда Нолан сделал мне предложение, я согласилась. После всего, что произошло, мы решили пожениться тайно. Мы не хотели омрачать нашу свадьбу. Нам не нужно было слышать сплетни об убийствах, Делайле, или о том, как неприлично графу жениться на начинающей пианистке. Таким образом, мы договорились обменяться клятвами накануне нашего свадебного путешествия на корабле Нолана в Норвегию, Швецию и Данию. Мы выбрали Скандинавию для медового месяца в честь дяди Грега и его желания увидеть эти страны.

В день нашего отъезда, перед тем как надеть подвенечное платье, я в последний раз проверила поместье и обнаружила в кабинете новое письмо, адресованное Леди Хайнберг.

Я помедлила, не зная, открывать ли его. Я еще не была официально замужем за Ноланом, но слухи о наших романтических отношениях распространились по газетам, некоторые из них возмущались тем, что граф не только ухаживал за горничной, но и позволял ей профессионально играть на пианино. Было неслыханно для жены дворянина — работать.

Решив, что письмо адресовано только мне, я вскрыла конверт.

Дорогая Леди Хайнберг!

Я прочла вашу историю в газете и хотела поблагодарить вас. Вы — вдохновение, которое приходит в то время, когда я отчаянно в нем нуждаюсь. Вы разрушили проклятие Синей Бороды и принесли правосудие в Гамбург, что заставляет меня надеяться, что не все потеряно с моим братом Гензелем. Меня наполняет печаль, когда я читаю о том, как далеко может зайти сестра, чтобы уничтожить брата, когда я отдала бы все, чтобы вернуть своего. Прошла неделя с тех пор, как я потеряла его. И хотя это может показаться не таким уж большим временем, и все продолжают уверять меня, что он вернется сам, я знаю, что должна взять дело в свои руки. До сих пор я колебалась, думая, что такая девушка, как я, мало что может сделать, но ваша история показала мне, как я ошибалась. Спасибо, что дали мне надежду.

Искренне,

Гретель

Дрожащими руками я перевернула конверт в поисках адреса. У меня не было никакой возможности ответить Гретель. Чутье подсказывало мне, что она из Шварцвальда. Область, которую мне предстояло пересечь в следующий раз, когда я буду навещать родителей, область, которая, по слухам, принадлежала злой ведьме с красивым лицом. Я с трудом сглотнула, вспомнив стройную блондинку в малиновом плаще, выходящую из дома Манфреда. Она подходила под описание ведьмы, которая, по слухам, правила территорией. Мне нужно было расспросить о ней Манфреда. И что потом? Без обратного адреса я никак не могла найти Гретель и передать ей собранную информацию. Я прикусила щеку, пытаясь найти способ помочь Гретель.

«Ты уже сделал это», — прошептал мой внутренний голос. «Ты дала ей мужество и надежду. Ты не должен решать проблемы каждого.»

Я прикусила губу, не зная, правильно ли это.

Часы над камином пробили один, два, три, четыре, пять, шесть раз. Через час я выйду замуж. Пришло время сосредоточиться на Нолане, на себе и на счастливом конце, ради которого мы так старались. Пришло время наслаждаться настоящим, а не беспокоиться о будущем.

Я закрыла глаза и быстро помолилась за Гретель, прося, чтобы она воссоединилась со своим братом и, если я ей понадоблюсь, написала мне снова, предоставив мне больше информации, чтобы я могла помочь ей. Потом я поспешила в свою комнату, колибри трепетали у меня в животе.

— Ты великолепна, — сказал Нолан час спустя, беря меня за руку.

Я улыбнулась.

— Ты сам не промах. — Его темно-синий костюм дополнял мое серебряное платье с длинными рукавами; оба были нетрадиционными свадебными нарядами и подходили к нашей нетрадиционной истории любви.

Держась за руки, мы подошли к алтарю. Мои туфли стучали в пустой церкви, освещенной длинными свечами и наполненной земляным и сосновым ароматом мирры и ладана.

Священник одобрительно кивнул.

— Мы собрались здесь сегодня, чтобы соединить Нолана и Джоли. Помните, когда вы произносите свои обеты, что это не просто слова, они представляют собой обязательство, которое вы даете, чтобы быть друг с другом в вашем браке в течение всех дней и всех лет. которые вы проведете вместе.

Нолан вытащил красивое кольцо с изумрудом на золотой ленте.

— Я, Нолан, беру тебя, Джоли, по доброй воле. Я обещаю быть рядом с тобой, ободрять тебя, быть открытым и честным с тобой. Смеяться с тобой и плакать с тобой. Всегда любить и почитать тебя, освобождать и связывать нашей любовью, до конца наших дней. — Он надел кольцо мне на палец, и слезинка радости скатилась по моей щеке.

Я достала золотую ленту.

— Я, Джоли, беру тебя, Нолан, по доброй воле. Я обещаю быть рядом с тобой, ободрять тебя, быть открытой и честной с тобой. Смеяться с тобой и плакать с тобой. Всегда любить и почитать тебя, освобождать и связывать нашей любовью, до конца наших дней.

— Объявляю вас мужем и женой, — сказал священник. — Можешь поцеловать невесту.

Губы Нолана прижались к моим, посылая через меня фейерверк эмоций. Началась наша совместная жизнь.

КОНЕЦ