Проклятье амазонки

Глава 6

Стоны, вскрики и лязг металла о металл вырвали Нолу из её беспокойного сна. Ей хотелось подняться и взглянуть, что происходит, но она не могла заставить себя пошевелиться. Её спина представляла собой сплошное кровавое месиво, кожа была содрана так, что не осталось ни одного живого места. Да и остальные части тела были не в лучшем состоянии после боя с Амелией. Благодаря своей решимости, которая была намного сильнее любого оружия, Нола вышла победительницей из этой битвы. Но никакая решимость не помогла бы ей остаться невредимой. Её руки, живот и ноги сплошь и рядом покрывали глубокие порезы, нанесённые мечом.

Нола лежала на кровати, распростёртая на животе поверх груды мягких одеял. Она была одна, в полном одиночестве. Никому не позволялось помогать ей. Ни в чём. Амазонки исцелялись так же медленно, как люди, так что она знала, что ей предстояло страдать так ещё много недель.

Снаружи снова донёсся пронзительный крик. Все конечности девушки были словно налиты свинцом, и она никак не могла заставить себя принять хотя бы сидячее положение. Не говоря уже о том, чтобы раздобыть какой-никакой еды. Хотя у неё по правде не было сил даже на то, чтобы поесть. И всё же, несмотря ни на что, она хотела помочь своим сёстрам. Несмотря ни на что, она любила их.

— Вас ждёт смерть за это, вампиры! — прокричал кто-то из амазонок.

— Только не от твоей руки, — ответил мужской голос. Царь вампиров?

Несмотря на испытываемую боль Нола широко улыбнулась и расслабилась. Зейн был здесь.

Битва продолжалась несколько часов. Нола не желала зла своим сёстрам и не хотела, чтобы они пострадали. Однако она также не хотела потерять Зейна. Поэтому ожидание оказалось невыносимым. Она то и дело прикусывала щёку изнутри от волнения, впивалась ногтями в ладони. Её бросало то в жар, то в пот, отчего пострадавшая спина начинала гореть, словно её поджаривали на костре.

Наконец, когда она уже думала, что вот-вот сойдёт с ума от неизвестности, полог шатра поднялся, пропуская внутрь дневной свет. И в то же мгновенье он предстал перед ней. Её вампир. Зейн. Сердце Нолы заколотилось с такой силой, будто хотело вырваться из рёбер наружу.

— Знала, что придёшь, — шепнула она едва слышным голосом. Она не кричала, когда её секли плетями, не издала ни звука. Но, казалось, что крики, сдерживаемые ей тогда, изодрали её горло в кровь.

— Нола… милая…, — он так осторожно приблизился к ней, словно она была ланью в силке. — Что они с тобой сделали?

Ужас звучал в его голосе. Он встал рядом с ней на колени, протянул руку и убрал мокрую прядь с её горящего лба. И замер.

— Как это возможно? Я прикасаюсь к тебе.

— Да. Это произошло сразу, как ты ушёл.

В любое другое время она чувствовала бы себя униженной из-за того, что он видит её такой: сломленной, беспомощной, обнажённой, прикрытой лишь снизу жалкой простыней. Однако облегчение, которое девушка испытала, увидев его живым и здоровым, было настолько сильным, что она и думать обо всём остальном забыла.

— Я уничтожу богов за это. Я отыщу способ, как совершить набег на небеса, и…

— Нет, нет. Ты не понимаешь. Это благословение. У меня было время подумать, и мне кажется, я знаю, что происходит. Каждый раз, когда я признавалась самой себе в чём-нибудь, что касалось тебя, например, в том, что ты не заслужил того, что с тобой случилось, или, что я могу тебе доверять, мне возвращали часть моей жизни.

Брови Зейна задумчиво сомкнулись, и в его глазах загорелась надежда.

— Ты можешь пересечь границу лагеря?

— Нет. Сёстры отнесли меня туда, намериваясь вышвырнуть прочь, но та невидимая стена не позволила им этого сделать.

Ярость сменила надежду в потемневшем взоре Зейна.

— Мы не причинили вреда твоим сёстрам — потому что я знал, ты бы этого не хотела, — но теперь я сожалею, что не изрубил их всех на куски. Им повезло, что они уже покинули лагерь, иначе я бы позаботился об этом прямо сейчас.

— Теперь ты здесь. И это всё, что имеет значение. Но… как долго ты сможешь пробыть? — Она снова занервничала. Его царь захочет призвать Зейна к себе. И амазонки рано или поздно возвратятся. — Ты не можешь оставаться здесь вечно, а я не могу уйти. Нам придётся снова разлучиться и…

— Ничего. Ничего, милая. Я здесь, и я никуда без тебя не уйду. Что бы ни случилось. Ты освободила меня. И я найду способ вернуть тебе свободу.

Последние силы, которые у неё появились благодаря всплеску эмоций, иссякли, и она едва смогла выдохнуть в ответ.

— Со мной всё будет в порядке, пока ты рядом.

— Да, будет, — согласился он и вытянулся рядом с ней на кровати. Зейн придвинулся как можно ближе и склонил голову, открывая ей вид на свою шею. Волнующий запах его тела окутал девушку. Пряный аромат ночной тьмы с древесными нотами тронутого утренней росой леса. Она глубоко вдохнула его, наслаждаясь.

— Пей, — велел он.

— Ч-что? — изумилась Нола.

Даже когда они были в ловушке на том острове, он никому не позволял ничего подобного. Он никому не подставлял ни то, что горло, даже своего запястья. Но теперь…

— Пей, — повторил он. — Я знаю, что вы, амазонки, испытываете отвращение при мысли о том, чтобы укусить кого-то и выпить его крови. Но моя кровь поможет тебе быстрее излечиться.

— Нет, ты не понимаешь. Я не против. Я просто не хочу делать тебе неприятно. Я знаю, ты ненавидишь, когда с тобой делают подобное.

— Я хочу дать тебе всё, что в моих силах, Нола. Даже это. Тебе, и только тебе одной. Мне это нужно, прошу тебя. Пожалуйста.

«Пожалуйста», — сказал этот гордый, могущественный мужчина. Как она могла его отталкивать?

Она вскрикнула от боли, когда потянулась к нему, но решительно вцепилась зубами в его шею, со всей силы, которая у неё была, прокусила кожу и вонзилась в вену. Кровь моментально наполнила её рот. Когда-то ей действительно было бы противно даже подумать о подобном. Но это был Зейн. И мысль о том, что какая-то частица этого мужчины теперь будет внутри неё, была ей невыносимо приятна. Ради этого Нола была согласна на что угодно. И, как и он, хотела также отдать ему всё, что у неё было.

— Не думал, что когда-нибудь ещё снова предложу кому-то пить свою кровь, — сказал он, поглаживая Нолу по волосам. — Много веков я был рабом королевы демонов, и она пила из меня когда и сколько того желала. Меня тошнило от того, что она делала со мной, но я был вынужден оставаться покорным. У неё было кое-что… кое-кто… ради кого я должен был терпеть всё это. Я рассказывал тебе?

Нола подозревала, что вампир просто пытался отвлечь её от того, что ей приходилось делать. Тепло его крови уже струилось по венам и согревало амазонку изнутри, словно огонь, тем не менее, она не прекратила пить, потому что хотела дослушать историю до конца.

— Когда она умерла, и я оказался на свободе, я думал, что никогда не стану терпеть подобное снова. Однако тебе, пожалуй, я позволю делать с собой, что угодно. И так было с самой нашей первой встречи. Хоть я и не понимаю почему. Даже когда ты рядом, я не могу стереть эти мерзкие воспоминания и не перестаю испытывать отвращение при мысли о том, чтобы сделать что-то подобное с кем-нибудь другим. Но… моя потребность в твоей близости просто затмевает все эти чувства. Не понимаю, почему я так нуждаюсь именно в тебе?

Она наконец оторвалась от него, но не отпрянула, а уютно устроилась в раскрытых объятьях вампира, устроив голову в изгибе его шеи. Двигаться всё ещё было больно, но уже совсем чуть-чуть. Нола чувствовала, как плоть буквально срастается у неё на спине.

— Когда я была ребенком, моя мать вышла замуж за мужчину и ушла вместе с ним из лагеря амазонок. У них не было денег, и они… торговали мной… раз за разом, — выдавила она, заливаясь краской. — Так что я хорошо понимаю желание больше никогда не чувствовать на себе чужих прикосновений… Но с тобой…

— О, родная. Мне так жаль, — выдохнул он, и от нежного тона в устах этого мужчины слезы навернулись Ноле на глаза.

Зейн аккуратно обнял её, стараясь не тревожить раны.

— Однажды ты мне сказала, что твоя семья уничтожила тебя, и что ты их за это убила, но я и предположить не мог, что они могли такое с тобой сотворить, — сказал он.

Она прижала раскрытую ладонь к его груди. Все эти месяцы, наблюдая за ним, Нола в тайне хотела это сделать. Его сердце билось быстро и сильно.

— Может быть, мы напоминаем друг другу, какими мы когда-то были, до того, как… Бесстрашными, неукротимыми. Может быть, мы видим в друг друге своё будущее, и прошлое перестает иметь значение.

Он не ответил, и её это расстроило. Вместо этого Зейн устроил её на одеяле и встал. А вот это Нолу разозлило. Он не желал никакого будущего с ней? Это должно было означать его молчание? Неужели он?…

Вампир провел пальцем по её спине, и девушка содрогнулась.

— Всё зажило, — сказал он охрипшим голосом. — И это всё мое.

Благодарение богам. Нола не была уверена, что бы она сделала, если бы он отверг её так же, как она его когда-то.

— Люби меня, Зейн.

Она никогда не была с мужчиной, которого выбрала сама. Никогда никому не отдавалась без остатка. Неожиданно ей отчаянно захотелось узнать, каково это. С этим мужчиной. Только с ним. Он был истинным даром небес для неё, даже несмотря на её проклятье.

— Прошу тебя, — взмолилась девушка.