Простая история

Глава 12 Сбыча мечт

Да, я специально подбила расписание встреч, чтобы между ними где-то в полдень было окно, специально надела юбку выше колена и чулки. На улице стало совсем тепло, и вместо пальто позволила себе легкий плащ. Блузка-рубашка, жилет и неизменный шелковый шарфик на шее дополняли мой немного легкомысленный, но все еще рабочий образ.

Я знала клинику как свои пять пальцев и могла с закрытыми глазами найти кабинет Николая. В регистратуре сказали, что у него операция, и я одновременно расстроилась и обрадовалась. Не стоило отвлекать его на работе по пустякам, хотя уж очень хотелось хотя бы увидеться и украсть мимолетный поцелуй, быстро вдохнув его запах, смешанный с больничным.

Пока я шла по коридору к кабинету, витала в облаках, прокручивая в мыслях все свои и Колины фантазии с привкусом извращенной медицинской профдеформации. Зазевалась и задела плечом медсестру.

— Осторожнее, девушка, — не очень приветливо буркнула она.

— Простите, пожалуйста. Я нечаянно.

Я подняла на нее глаза и тут же узнала. Боже, как бы я хотела не помнить ее лицо, но оно врезалось мне в память. Миленькая шатенка, ниже меня ростом, хрупкая, со вздернутым носом и густой косой челкой.

Она тоже вцепилась в меня глазами, явно узнав.

Света. Та самая девушка Темы из Хельсинки.

Что она тут делает?

Хорошо, что мои ноги работали лучше мозгов, и я автоматически пошла дальше. Ну правда, не здороваться же мне с ней. И уж точно не любезничать. Я отвернулась и стала искать глазами нужную дверь с табличкой. Света тоже пошла своей дорогой.

Сердце колотилось, как бешеное. Я уже мечтала скорее избавиться от своего ароматного сюрприза и бежать в офис. Дверь Колиного кабинета оказалась приоткрыта. Все та же симпатичная девица разбирала папки. Я не без сожаления и легкой немотивированной ревности отметила, что грудь у нее больше моей. А вот губы тоже больше, но совершенно некрасивые. Весьма вероятно, что обе выдающиеся части у нее были искусственно увеличенные.

— Ээээ, здравствуйте, — подала я голос.

Медсестра, не поднимая глаз от бумаг, проговорила:

— Вы на прием? Николай Николаевич еще в операционной. Ждите в коридоре.

— Нет, я просто хотела оставить для него кое-что.

Она тут же подняла голову и окинула меня изучающим взглядом. Я поставила на стул в предбаннике бумажный пакет, не собираясь проходить дальше.

— Что-то передать? — почти огрызнулась девица.

— Нет, он и так поймет. Просто скажите, что Аня заходила.

— Угу, — закончила со мной медсестра и стала снова копошиться с папками.

Я вынула свой кофе и пошла обратно, делая глоток на ходу, опять пребывая в своих мыслях и вспоминая, любит ли Коля большую грудь. Чьи-то сильные пальцы обхватили мое запястье и потянули в сторону. Я открыла рот, чтобы закричать, но вторая рука легла на губы, запирая звук.

Через секунду я оказалась в смотровой. Такой же, как рядом с Колиным кабинетом, но чуть дальше по коридору, а сам Скобелев прижимал меня к поспешно закрытой двери.

— Это я, тише, — проговорил он шепотом, убирая руку от моего лица, забирая стакан кофе и делая добрый глоток. — Ммм, еще горячий.

Он поставил стаканчик на стул и положил обе руки мне на талию. Я очнулась и врезала ему кулаком в грудь со всей силы. Коля глухо охнул.

— Ты сдурел что ли? Я перепугалась до смерти.

— Прости, я сам чуть не обделался от счастья, услышав твой голос.

Он поцеловал меня, и я тут же простила ему все, растекаясь от блаженства. Я не стала спрашивать, что он тут делает, один, в пустой смотровой, хотя должен оперировать. Коля тоже не особенно интересовался причинами моего появления в разгар рабочего дня, и меня это радовало. Намного приятнее было целоваться, прижиматься к нему, гладить, чуть задевая ногтями его шею сзади, водить второй рукой по голубой пижамке-униформе.

Не в силах справиться с желанием, я обнаглела и сунула руку под рубашку, чтобы погладить крепкий пресс.

— Аня, — рыкнул Николай, прикусывая мою губу.

Я пискнула и сжала в кулаке его волосы, но руку не убрала. Наоборот, еще и провела пальцем под резинкой штанов.

— Я же не железный, — мученически застонал он.

— Но местами уже каменный, — продолжала я издеваться, проталкивая ладонь дальше, под белье, туда, где действительно было все твердо.

Скобелев скользнул губами по моему лицу к уху, прикусил мочку, заставляя пискнуть, проложил дорожку поцелуев по шее к груди, расстегнул все пуговки на жилете и три на блузке, отодвинул шелк и пососал сосок через лифчик.

— Хочу тебя… Черт… Наваждение какое-то… — ругался Коля.

Я продолжала гладить его, усугубляя эрекцию и наше желание, а он задрал мою юбку, убрал в сторону трусики, снова загудел стоном, ощутив пальцами мое возбуждение.

— Обожаю твое белье, — бормотал он, опуская насквозь мокрую от слюны прозрачную чашечку лифчика. — Обожаю твою грудь. Такие сладкие соски… Красивые. Тебе нравится? Еще? Хочешь?

— Да, пожалуйста, — еле выговорила я, задыхаясь. — Пожалуйста. Хорошо. Так хорошо.

Я загребла пальцами его волосы, чуть потягивая, и Коля снова прогудел, усиливая ласку груди вибрацией.

Его палец безошибочно нашел клитор и сделал три круга, поглаживая. Я сцепила зубы, откинула голову, ударившись затылком о дверь, но почти не почувствовала боли. Яркий мощный оргазм промчался судорогой по всему телу. Я замерла, потрясенная такой быстрой разрядкой. Обычно после оргазма у меня все тело было ватное, но в этот раз я словно зарядилась и не собиралась обмякать.

Коля убрал руку и, кажется, хотел обнять меня, прижать к себе крепче, но я не дала ему такой возможности, а опустилась на колени и освободила его член из плена одежды, медленно взяла в рот.

Я увидела краем глаза, как он повернул вертушку, запирая дверь. Теперь настала его очередь топить пальцы в моих волосах, потягивать и чуть надавливать, когда я вбирала его в рот. Коля уперся кулаком в дверь, опустил голову и смотрел на меня.

Тяжелое дыхание и грязные ругательства шепотом возбудили меня заново. Я потёрлась рудью о его ноги, тоже чуть застонала, не отпуская головку губами. Коля ругнулся в голос и потянул меня за плечи вверх, одновременно оттаскивая от двери.

— Что? Я… Коль, тебе больно?

Он хохотнул, вытаскивая из пачки непромокаемую одноразовую пеленку, чтобы бросить на кушетку.

— Не больно точно, но так же точно я не собираюсь кончать тебе в рот.

— Да я не против.

— Да я вижу, — Он дернул бровями, сел на кушетку и потянул меня к себе, заставляя устроиться сверху. — Хочу так. С тобой.

Коля держал меня за попу, но я вдруг перепугалась, вспомнив где мы находимся.

— Прекрати, — вяло отбивалась я, поздновато давая заднюю. — Разве можно, Коль? С ума сошел?

— Сошел, пожалуй, — не спорил он, жаля меня губами, притягивая все ближе. — Давай, Ань, исполни мои мечты.

— Мы же в больнице.

— Вот именно. Тут почти стерильно. Идеальное место для секса.

Я не сдержала громкого стона, находя в его бесстыжих аргументах не только здравый смысл, но и возбуждающие извращенские мотивы.

— Связалась с тобой, — буркнула я, уступая, чуть приподнялась и приняла его в себя целиком.

Мы синхронно простонали. Я замерла на мгновение и сразу начала двигаться. Все же это не то место, чтобы смаковать его член. Коля сжимал мой зад, одновременно придерживая трусики, которые так и не снял, помогал мне двигаться. Я упиралась ладонями в его грудь, а коленями в кушетку. Было немного больно, и я порадовалась, что он позволил мне быть сверху. Правда все мысли о дискомфорте очень скоро улетучились, ведь Скобелев снова стал ласкать ртом мою грудь и шептать грязные возбуждающие ласковости. Я кончила очень скоро, и он сразу за мной. Это было вау. Нечто невероятное.

Правда, оргазм не помешал мне наброситься на Колю сразу после.

— Ты конченый, бессовестный, беспринципный, заразный извращенец, Николай Николаич, знаешь об этом? — ругалась я шепотом, спешно застегивая блузку.

— Да, конечно. Очень заразный, видимо, так что ты теперь тоже. Добро пожаловать в клуб, — веселился он.

Ну, правильно, чего волноваться? Вытерся, заправился и красавец. Мужчина, что с него взять, еще и гинеколог. Странно было думать, что этот засранец покается или смутится.

Пока я возилась с остальной одеждой и вытирала бедра влажными салфетками, Коля бессовестно на меня глазел и хлебал мой кофе. Его лучезарной улыбкой можно было освещать операционную.

— Это мой кофе, между прочим, — подметила я зло, продолжая раздражаться от его довольного вида.

— Правда? — картинно удивился он. — А я пью такой же.

— Я с некоторых пор тоже. Заразилась.

— Да, я заразный извращенец со всех сторон, как ни крути.

— Смешно, да? — Я сжала в кулаке его рубашку. — Ты что вообще тут делаешь? Разве не должен быть на операции?

Скобелев отвел взгляд на секунду, и я поняла — сейчас соврет, но тут же он посмотрел на меня прямо и открыто.

— Закончилась уже операция. Прячусь от Тани, медсестры своей, — выдал он. — Заколебала клеиться.

Я прищурилась.

— А ты и повод не давал? — уточнила я, отпуская его, поворачиваясь спиной. — Застегни.

Коля застегнул мне молнию на юбке, которая немного разошлась от наших игрищ, и развернул меня к себе лицом снова.

— Ань, я не святой.

— О, это я понимаю. Ты с ней спал?

Давай, скажи это громко и сразу. Как пластырь отодрать.

— Да, но до тебя.

— Понятно. Здесь?

— Нет.

— Ладно. Без разницы в принципе.

Я готова была расплакаться. Что за дерьмо? Зачем я спросила? Почему он не соврал? Луше не знать.

— Есть разница, — никак не отпускал меня Коля, хотя я очень хорошо теперь пыталась вырваться из его объятий и убежать.

Сохраняя остатки достоинства и легкости наших отношений, я попыталась пошутить:

— Просто хотелось самой воплотить твои мечты о пошлой пациентке.

— Тебе удалось. Она же коллега, а не пациентка.

— Угу, мне прям сразу полегчало.

Я снова дернулась, чтобы уйти, но Коля прижал к себе крепко и не менее крепко поцеловал, а потом взял мое лицо в ладони и затараторил:

— Мало времени, поэтому скажу быстро. Я не просто похотливый доктор-извращенец, но еще и очень разборчивый говнюк. Мне не нравятся силиконовые сиськи, скулы, губы и прочая фальшь, не нравится дохрена всего. Да, я могу переспать разок-другой с медсестрой, но если у меня есть девушка, с которой я хочу повторять это снова и снова, то нахрена мне эти компромиссы? Лучше подрочить.

Я уставилась на него и сама не заметила, как открыла рот от удивления. Коля услужливо поднял мою челюсть, поцеловал.

— Короче, ты разборчивый засранец и почти вынужденно моногамный теперь? — уточнила я.

— Можно и так сказать. — пожал плечами Скобелев, посмотрел на часы. — У меня прием через пять минут.

— Да, я ухожу. Прости.

— Аня… — Мне снова пришлось врезаться в его грудь, не сумев уйти. — После того, как ты исполнила мои извращенские фантазии и выяснила о вынужденной моногамии, я могу рассчитывать на взаимность?

Я хихикнула.

— Взаимные извращенские фантазии? — подвигала бровями. — Боюсь, мне тебя не переплюнуть.

— Ты поняла, что я имел в виду, — нахмурился Коля.

— О моногамии? — продолжала я прикидываться дурочкой. — Если бы нам было по четырнадцать, ты мог просто сказать: давай встречаться или дружить, или гулять.

— У нас говорили — зависать.

— Вот — да.

— Да что?

— Все да, Коль. Да, — покивала я, чмокнула его в губы.

Он сделал этот поцелуй глубоким и нежным, словно мы никуда не торопились и просто обязаны были закрепить наше соглашение со всем чувством и полнотой осознания.

— Я так и не спросил, зачем ты приходила? — прошептал Коля.

— Просто так. Почти. Принесла кофе и пышки, оставила в твоем кабинете. Меня немного накрыло из-за твоей мамы. Хотела узнать, чем аукнулась наша встреча.

— Ты придаешь тому недоразумению слишком много смысла. Мама рада твоему присутствию в моей жизни и квартире. Она даже не спрашивала про наши планы. Ей для спокойствия хватило понимания, что моя система размножения не ржавеет.

— О, боже. Все, не говори больше ничего. Мне пора.

Смеясь, я, наконец, выбралась из его медвежьих объятий, открыла замок и помчалась по коридору, уверенная, что Коля смотрит мне вслед, прихлебывая кофе.

На следующий день в офис доставили на мое имя охапку тюльпанов. В карточке было написано «Единственной от извращенца». Разумеется, по счастливому стечению обстоятельств меня не было на месте, и Алька бесцеремонно прочитала записку. Но и так все поняли, что у меня завелся бойфренд.

— Привет, ты цветы получила? — позвонил вечером Скобелев, немало меня удивляя. Обычно в это время мы исключительно переписывались как подростки.

— Да, от какого-то извращенца, — решила подразнить его я.

— А, ну нормально. Завела себе придурка — расплачивайся.

С тех пор мы стали созваниваться почти каждый день, а иногда даже стыковались днем, чтобы пообедать вместе. Это было непросто, но приятно. Собственно, как и сами отношения с моим невероятным секси доктором.