Прости меня за всё

Глава 7

Яна

Как же всё отвратительно в этом мире. Те, кто обладает властью, никого не ценят, ни умеют любить, поглощённые своим личными желаниями. Его желание это обладать мной, маниакальное безумное. Я отказалась переезжать добровольно и меня доставили в его квартиру насильно. Я отказывалась с ним спать, это только распаляло его страсть. Я не принимала его подарки, он оставлял их на подушке, открыв глаза я находила всякие безделушки, кидала их не открывая коробочки в общую свалку в ящике комода.

Прошла неделя как я жила в его квартире, он приходил вечерами, уставший принимал душ, ужинал в одиночестве так как я не хотела делить с ним своё время, надеясь что вскоре он поймёт свою ошибку, и потеряет интерес. Но, похоже, я ошибалась, он влюбился в меня, и я это видела в его уставшем взгляде. Амин не брал меня силой, не принуждал, молча сносил мою холодность и отчуждённость, уходил к себе в комнату, и так каждый день на протяжении всей недели.

Однажды открыв глаза, я не нашла на подушке традиционного подарка, и на мгновение порадовалась, но потом сердце сковало тревогой. Спустившись на первый этаж, я обошла все комнаты, кабинет, кухню, гостиную, не решилась только заглянуть в спальню. И тут вошёл он, в идеальном костюме, чисто выбритый, надушенный.

— Привет… — сухо поздоровался он, и направился к входной двери.

— Амин! Что это значит? — его поведение раздражало, это становилось уже невыносимым.

— Что именно? — остановившись, он резко повернулся ко мне. — Тебе какое дело? Можешь собирать вещи, и уматывать. Переживу…

— Ты серьёзно? — захлопала я глазами, не поверив ни слову.

— Нет! Чёрт возьми, конечно, нет! Вот в чём твоя проблема, ты жаждешь уйти настолько насколько я жажду тебя остановить! Я лишь делаю то, что должен как мужчина. Но ты меня отвергаешь, это действует мне на нервы!

— И что? Ты убьёшь меня?

Он посерел, лицо исказила гримаса боли. Видимо он боролся с искушением треснуть мне как следует.

— Следи за словами, ты знаешь, кто я. Однажды я могу сделать тебе больно, после пожалею, но это случится.

— Ну, что же ты стоишь? Я никогда не открою тебе своё сердце, тебе нет в нём места. И вообще мне плевать, что ты сделаешь, хуже уже не станет.

— Да, посмотрим, я иду к другой женщине. Она ждёт меня, и любит.

Мне стало ужасно смешно. Смешок перерос в истерический смех, я хохотала как безумная, пока из глаз не брызнули слёзы. Затем пришёл черёд самой настоящей истерии. Он говорит мне что идёт к другой женщине, словно я шваль которую держат здесь для самоутверждения! Амин схватил меня, подняв на руки, понёс в мою комнату, но не в постель, а под холодный душ. Завизжав от обжигающей кожу ледяной воды, я замолкла, осев на пол. Он смотрел на меня так будто я сошла с ума, насквозь промокший, его идеальный костюм испорчен, и он принялся его снимать, не спуская с меня своих глаз. Когда рубашка отлетела в сторону я увидела огромную рану, идущую от груди к самой талии, его бок был изуродован, но тело всё так же оставалось идеальным, сильным, красивым.

— Не смотри… — прошептал он, опустив глаза.

— Кто это сделал? Почему ты стал таким?

Мне стало больно, я коснулась его раны, двигаясь по коже пальцами, опускаясь ниже…

— Яна, нет… — рявкнул он, перехватив мою руку. — Я не настолько сволочь, оставь мне надежду на то, что я ещё остался человеком. Не отнимай последнее.

— Я и не хочу, это ужасно Амин. Кто так поступил с тобой?

— Те, кто потом пожалел, они умирали в муках…

Услышав его ответ, я уже пожалела о наплыве нежности и сострадания в его адрес. Одёрнув руку, вышла из кабинки, схватив полотенце, пошла в спальню, поражённая его цинизмом и жестокостью.

— Нет, ты послушай. Моя мама умерла в тот день, закрыв меня собой. Я видел её оторванную голову, части тела, залитые полы и стены кровью. В тот день погибло много людей, а я остался жить, и эта рана напоминание мне о том страшном дне. Я потерял всё, как и ты…

— Только не я тому виной, и не моя семья. А вот ты лишил меня той самой семьи, ты и твой страшный мир, в котором ты живёшь.

Я жалела его, сочувствовала, хотела верить, но что-то мешало и я сама не могла понять что!

— То, что случилось, это страшно. Я понимаю тебя, но не понимаю, зачем ты сделал такой выбор. Ты мстишь всему миру? Мне?

— Я люблю тебя, никогда не думал что способен на такое. Ответ очевиден, ты же знаешь. А ты, ты же любила меня, что же изменилось? То, что я убийца, так это мой ответ всему миру за всё зло, что в нём творится. Я не убиваю женщин, матерей, детей, стариков. У меня есть грань, и я не переступлю её. Мой отец умирает в одиночестве в пансионате, куда я его отправил, потому что не могу видеть его страдания. У меня нет ничего, и никого. Осталась ты, и я не живу надеждой, что ты та кто сможет меня спасти.

— Я никогда не верила в существование чего — то небесного, светлого. Я верила во вселенную, которая как я думала, создаёт людей. А потом я узнала правду. Амин я не знаю, что я чувствую, но это не любовь. Не могу я любить такого как ты, это невозможно. С тобой произошли страшные вещи, что я должна сделать, любить тебя вопреки всему? Таким, какой ты есть? Видеть в новостях смерть и знать, что ты причастен к этому? Я так не могу…

— Я понял, ничто не заставит тебя изменить своё решение. И силой я больше не могу тебя держать, ты можешь уходить, если хочешь, но если останешься, ты не пожалеешь.

Сколько я видела в Его глазах надежды, мольбы, и я решила остаться. Он погибнет быстро, а мне лишь остаётся оберегать его, вселять силы, оставаться рядом до конца.

— Я останусь, знаю, что совершаю ошибку, но у меня есть условие, верни мою семью.

— Это невозможно, никогда я не сделаю этого. Всё должно остаться как есть, но я могу позволить тебе навещать их изредка.

— Ты знаешь, где они?

— Да, знаю. По — твоему кто я? И твой отец жив, только по тому, что я так решил.

Это уму непостижимо, только я находила в себе силы для того чтобы понять и принять, он делает всё чтобы я передумала.

— А моя настоящая мать? Что ты знаешь о ней?

— Достаточно, пока мы не будем говорить на эту тему. Всему своё время.

— Уходи из моей комнаты, сейчас же!

— Как скажешь…

Амин вышел из комнаты, напоследок треснув дверью. Сколько в нём огня, злости, ненависти ко всему живому. Он никогда не отступит от своего убеждения, все люди зло, все повинны в его горе, и всех ждёт расплата.

Присев на кровать, я выдохнула. Мой взгляд упал на окно, белые снежинки кружились в воздухе, первые воздушные…

Пришла зима, она станет как никогда долгой, отражая моё душевное состояние. Открыв окно, я вытянула руку, снежинки падали на тёплую ладонь, и тут же таяли, растворяясь влагой на моей коже. Я не чувствовала холода, мои волосы заледенели, губы онемели, а слёзы текли по щекам, стекая по подбородку падая каплями на подоконник. Не закрывая окна, я легла в кровать, завернувшись в одеяло, клацала зубами, пока не провалилась в тяжёлый сон.

Тепло.…Очень тепло…

Открыв глаза, я посмотрела на потолок, потом обвела взглядом комнату. Мне казалось, что это моё воображение, моя Мама она сидела в кресле, укрывшись пледом, и спала.

— Мама…

Прошептав, я попыталась присесть, но от боли в пояснице вскрикнула, упав назад на подушку.

— Яна! Доченька…

Мама подбежала к кровати, коснувшись ладонью моего лба.

— Ты здесь? Правда?

Схватив её руку, прижала к своей щеке, ощутив тепло, поверила в реальность её нахождения в комнате.

— Да.…Да…Я здесь милая, я рядом…

Я понимала что произошло. Нервный срыв, открытое окно, и вот результат.

— А Катя, она здесь? Папа?

— Они не смогли,… Он приехал за мной, и сказал что тебе очень плохо. Так он искупает свою вину, перед всеми нами. Яна ты должна уехать с нами, не губи ты свою жизнь…

— Я не могу оставить его. Он одинок, у него никого нет. А у меня есть вы, пусть и далеко, но я знаю, что вы живы и здоровы.

— Что же ты делаешь?

— Давай не будем, расскажи мне лучше как вы?

От неё я узнала, что у них всё хорошо, если так можно сказать, учитывая обстоятельства. Амин позаботился о том, чтобы они ни в чём не нуждались. Она думала что деньги дало им правительство, но я то знала чьих это рук дело. Пусть остаётся в неведении, так проще, так спокойней мне. Катя сильно изменилась, стала хорошо учится, и прекратила заниматься ерундой. Отец вернулся к ним, и всё у них опять наладилось.

Амин вошёл в комнату, с подносом на руках. Мой нос уловил невероятный аромат супа, которые всегда готовила Мама.

— Ей нужно поесть… — сухо произнёс он, поставив поднос на тумбочку. — И вам пора уезжать, простите, но так нужно.

— Нет, Амин…Прошу… — заныла я, вцепившись в Маму.

— Яна, послушай… — Мама взяла моё лицо в свои ладони. — Я приеду, позже навещу тебя, обещаю. Но и ты должна мне пообещать, беречь себя, знай, что я там и люблю тебя.

— Да…

Только и смогла выдавить я, заревев. Мама вышла из комнаты послав мне воздушный поцелуй, Амин пошёл следом проводить её. Когда он вернулся, я схватила с тумбочки поднос, и швырнула в него, при этом взвыв от боли в спине. Поднос грохнулся об дверь, но, к сожалению, Амин не пострадал, успев увернуться.

— Это всё из-за тебя! Лучше бы я не знала ничего, жила бы дурочкой…

— Этот суп варила твоя Мама, с любовью и заботой. Ты невыносима, просто невыносима…

— Когда она приедет?

— Когда я захочу. Если к тому времени не прибью тебя.

Он сказал это с таким видом, будто рассчитывал, что я испугаюсь, забьюсь в угол, и стану молить его о пощаде.

— Ты иди, пугай своих шестёрок, а мне не страшно… — сузив глаза, прошипела я. — Понял?

— Совсем не боишься?

— Нет…

— Иди в душ, потом я принесу тебе еду.

Фыркнув я медленно встала, и поковыляла в ванную. Когда я вернулась, на тумбочке уже стоял новый поднос.

— Ложись на живот… — скомандовал Амин.

— Чего?… — протянула я, вытаращив глаза.

— Мазать спину тебе буду, которую ты застудила.

— А-а-а-а… — опять протянула я, почувствовав колющую боль в пояснице. — Только не переусердствуй…

Отвернувшись, я скинула полотенце и легла на живот. Амин кашлянул, затем присел рядом, коснувшись моей спины, его ладони плавно заскользили по спине, опускаясь ниже к талии, я готова была замурлыкать, острый аромат мяты щекотал ноздри, будоражил, как и его прикосновения.

— Амин.…Всё? — не выдержав поинтересовалась я.

— Нет…

Ответил он глухим голосом, и я почувствовала, как задрожали его руки.

— Перестань, я…

С его губ сорвался судорожный вздох, затем он резко встал, и вышел из комнаты. Внизу живота заныло, я вспомнила, как мне было хорошо в тот единственный раз, потом больно и опять хорошо. Перевернувшись на спину, я коснулась пальцами затвердевших сосков, внизу стало жечь, настолько, что я готова была выть. Желание острой волной захлестнуло меня, я не знала, что делать дальше, чтобы унять жжение, он касался меня пальцами…Рука сама потянулась к холмику, и в этот момент открылась дверь. Одёрнув руку, я укрылась одеялом с головой, сгорая от стыда, что он мог увидеть.

Я слышала шаги, затем матрас продавился под его телом…Рука пробралась ко мне под одеяло, нежно провела по телу, затем коснулась груди, сжав пальцами сосок. Боль внизу живота разрасталась, я уже готова была умолять его закончить быстрее, но он лишь дразнил, заставляя меня всхлипывать.…Не выдержав, я схватила его руку, и положила себе на холмик.

— Раздвинь ножки…

Прошептал он, раздвинув мне бёдра. После он опустился, коснувшись губами живота, затем бедра…

— Амин…Что ты делаешь…

От того что произошло дальше, у меня поплыло всё перед глазами, воздуха не хватало, я откинув одеяло я широко распахнула глаза, судорожно вздохнув полные лёгкие воздуха. Его язык плавно скользил между моих ног, распаляя жар во мне, а потом он всосал губами моё холмик. Вскрикнув я на секунду отключилась, чувствуя как что-то стало вытекать из меня, и не так как в прошлый раз. Я парила над комнатой, подумав, что что-то не так, и тут услышала изумлённый возглас Амина.

— Что ты сделал? — закрыв лицо ладонями, и сгорая от стыда, я не знала, куда мне спрятаться.

— Заставил тебя кончить, и ты реально кончила!

— Но так не должно быть…

Заскулила я, коснувшись ладонью влажной промежности.

— Убери руку…

Он резко убрал мою руку, осторожно вошёл в меня пальцем и я захотела почувствовать его в себе. Его палец проникал в меня, глубже ощупывая лоно, и в какой-то миг он замер на месте.

— О-о-о-о… — прошептала я, чувствуя приятное тягучее возбуждение.

— Это то место от которого можно получить невероятное наслаждение, и ты можешь кончить повторно так же как сейчас. Главное уметь его ласкать, нежно, осторожно…

Он умел, и вскоре я вновь поплыла, ощущая как оргазм медленно растекается по телу…

— Нет,…Я хочу быть в тебе, когда ты кончишь…

Рявкнул он, сдирая с себя штаны. Я впервые увидела его член, и не поверила, что он смог им войти в меня. Он осторожно приставил его к лону, плавно начал вводить, и у меня перехватило дыхание, от того как он полностью заполнял меня, затем резкая боль и он вошёл в меня до упора. Охнув я упёрлась ему коленками в грудь, желая скинуть с себя.

— Амин…Он не вмещается…

— Расслабься…Яна доверься мне…Я сейчас кончу и хочу, чтобы ты кончила со мной…

Я старалась, но боль становилась невыносимой. Он для меня слишком большой, как я в первый раз выдержала! Он боялся двинуться всё ждал, когда я расслаблюсь и позволю ему двигаться.

— Я сейчас осторожно и плавно начну двигаться…

С его губ сорвался стон, как только он сделал первый толчок, затем второй.…И на третий он уже не смог, издав грудной стон, запульсировал во мне.

— Вот что случается, когда у нас голод…

Пробормотав это, он упал рядом на кровать. Мой взгляд упал на его член, он стал алым от крови.

— Что это? — испуганно поинтересовалась я, прикрыв рот ладошкой.

— Один раз видимо было мало, потом длительный перерыв и вот результат. Ты тесная, и это твой второй раз, ничего удивительного, видимо не до конца лишил тебя в первый раз, сейчас уже точно. — С ехидной улыбкой произнёс он, сжав мою грудь в ладони.

— Ты просто… — Я подбирала ему определение. — Сволочь! Кабель сраный!

Заорала я, отшвырнув его руку.

— Ты ещё ударь меня своей коронной пощёчиной. Истеричка! Я не мальчик, и да у меня были женщины! А ты у нас целка…

Моя хлёсткая пощёчина заставила его замолчать. В его глазах горел огонь…

— Хочешь я научу тебя как ублажать своего мужчину? — прошипел о сквозь зубы, схватив меня за волосы. — Я лизал твою киску, да так что ты кончила сквиртом, теперь твоя очередь. Соси…

Замотав отчаянно головой, я выпучила глаза при виде затвердевшего члена, к тому же ещё и в моей крови.

— Нет,…Я не могу…

— Не можешь? Хорошо…

Отшвырнув меня на подушки, он выскочил из кровати, и вышел из комнаты.

В эту ночь я покинула его квартиру, намереваясь уехать так далеко где он никогда не сможет меня найти.