Просто поцелуй...

Глава 10

Мы так и остались сидеть на кухне, ожидая пока проснется сын. Сидели молча. Каждый думал о чем-то своём. О чём всё это время думал Игорь я не знаю, но по ходившим желвакам было понятно, что думы у него были не добрые. На кого он злился, было известно тоже только ему. На себя? Или на меня? Или ещё на кого – я этого не знала, возможно догадывалась, но больше на эту тему мы не разговаривали.

Тимка проснулся к десяти, пришёл на кухню, позавтракал, поглядывая на молчаливо сидящих родителей, но ничего не спрашивал.

Надо отдать Игорю должное, за то, что самый сложный и неприятный разговор с сыном он начал первым. Фразы были стандартные для такого разговора. Что так бывает, что родители расходятся и что они всё равно его любят, и что он всегда останется для них самым главным, и что-то ещё тому подобное. Я не могла смотреть в глаза своему сыну и не видела его реакцию. Всё это было настолько тяжело, что я держалась из последних сил, чтобы не разреветься.

После долгой и убедительной речи о том, что для сына ничего не изменится, кроме того, что родители будут жить не вместе, повисла удручающая тишина.

— Понятно, - как-то спокойно и неожиданно сказал сын. — Значит вы разводитесь? Меня вы любите, а друг друга уже нет?

Я бросила испуганный взгляд на Игоря, потому что не хотела давать ответ на такой простой и одновременно сложный ответ.

Почему? Потому что я любила Игоря! Любила! А сказать сейчас, что нет, значит соврать. Я не могла врать своему сыну! А сказать правду, значило, что и рассказать всё! Всё что привело к разводу. Только вот как это объяснить? Что я люблю, но больше не доверяю его отцу и поэтому …

— Почему? В четверг утром вы ещё любили друг друга, а сейчас уже нет? – словно услышав мои мысли, спросил Тим. — Разве так бывает, что утром ещё любят, а вечером уже нет?

Значит он заметил, что что-то произошло. А я думала, что нет.

— Что произошло? Что ты сделал, папа?

Игорь, как-то вскинулся, чтобы, видимо, ответить «Почему сразу папа», но потом вдруг сник, опустил голову и вымученным надсадным голосом почти прохрипел:

— Одну маленькую ошибку и….. это не тот неуд, который можно исправить, потому что …. Не делай ошибок, сынок, которые приведут к утере доверия. Наша мама их не прощает и не даёт исправить.

— Хорошо, что она не моя училка, - грустно усмехнувшись сказал сын. — А может, мам…, - он посмотрел на меня такими глазами, что я не смогла сдержать слёз и только отрицательно покачала головой, а затем буквально вылетела из кухни.

Забежала в нашу с Игорем комнату, закрыла дверь, села на кровать и разрыдалась. Зная, что в нашей двушке нельзя спрятаться и сделать так, чтобы не было слышно моих рыданий, я закрыла себе рот подушкой, в которую и сбрасывала напряжение последних двух дней. Я не знала, что происходило там, за закрытой дверью, да мне уже было всё равно. Все и так поняли, чем я тут сейчас занималась. Сколько я так прорыдала не знаю, видимо, я, вымотанная бессонной ночью и напряжением последних дней, так и заснула, рыдая. Проснулась от того, что почувствовала, как меня кто-то гладит по голове. Резко села на кровати и увидела перед собой сына, который держал в руках стакан с водой. Взяла его и выпила холодную жидкость.

— Не плачь, мам, никто же не умер, - сказал мой мудрый не по годам сын и добавил мою любимую присказку, которую я часто ему говорила. — Всё перемелется и будет мука, - а затем улыбнулся и добавил: «Может блинчиков?»