Просто верь мне!

20

Ренат меня не кинул. Как и договаривались, неделю я тренировался. Вообще забил на автосервис. Я и правда потерял навыки, хоть и колотил грушу время от времени. У нас в подвальном помещении пацаны организовали что-то вроде зала. Натащили туда всякого барахла, откуда-то взяли бэушный спортивный инвентарь. Правда занимаются там единицы. Основная часть там в основном бухает. Я тоже, пока жил с матерью, в свободное от работы время спускался туда. Не пиво пить, конечно. Но заниматься без тренера. Это так, только для поддержки физической формы. Там даже в спарринг ни с кем не встанешь, одни малолетки.

Так что да, здесь Ренат оказался прав. На первом же спарринге меня так отхерачили. Что я сразу понял, что к чему. Дури во мне, конечно, не мало. Но и моментов, которые нужно отработать, тоже до хрена.

По Светке соскучился. Так увидеть ее хотелось, аж зубы сводило. Но сейчас мне еще проблем с ее отцом не хватало. Надо сначала с деньгами решить. В итоге все равно не выдержал. И то, что случилось между нами совершенно спонтанно, теперь еще больше стимулирует меня скорее со всем этим разобраться.

Мать смотрит на меня испуганно. Походу протрезвела. Надо же…

— Что ты смотришь на меня так, мама? — прохожу мимо нее и падаю на диван.

Нужно позвонить Свете. Она меня, точно, потеряла. Видится нам сейчас нельзя. Слишком красивая у меня физиономия. Я сдохну раньше, чем соберу эти деньги. Света настаивает на встрече, а я не знаю, что уже придумать. Лишь бы она не надумала себе глупостей каких-нибудь. Сейчас минимум неделя перерыва будет. В сервисе работы тоже валом.

В комнату заглядывает Ванька.

— Теть Ларис. Серега пришел?

Она кивком указывает на меня и выходит из комнаты. Больше она ничего меня не спрашивает. Потому что я все равно ничего ей не расскажу. Смотрит только на меня перепугано и молчит.

— Серый. Ты живой? Все, прекращай давай. Родители дачу на продажу выставили. Вернем тебе деньги. Там вроде даже клиент есть.

— Свали, а!

— Серега. Хватит! Ты себя убьёшь! Думаешь, легко мне смотреть на это?

Ваня с Таней теперь наши соседи. Сняли пустующую комнату. Ту, которую мне Настя предлагала. Не ужились они с Танькиной бабкой. Она так его обложила после того случая. Требовала, чтобы Танька бросила его. Говорила, что ребенка сами воспитают. От такого папаши добра все равно ждать бессмысленно. Кто-то ей донес, что он в карты проигрался. Так она такой шум подняла. Не нужен им, видите ли, игрок. Еще не хватало, чтобы их имущество спустил.

Поэтому сняли они комнату в нашей коммуналке. Не знаю, на какие деньги. Тетя Люда, наверное, помогла. Ванька в гипсе еще месяца три будет. Ходит, ноет. Достал уже… А мне теперь только сюда возвращаться. По ночам у меня нет ни сил, не времени в поселок кататься. А теперь они еще и на продажу дом выставили. П…ц! Жалко его. Тетя Люда в дачу всю душу вложила, и отец его столько там всего сделал. А теперь из-за Ванькиной дурости вся семья страдает. Не знаю, может, до весны я справлюсь. Петрович дал отсрочку. Он квартиру пока не продает. Поедет, попробует там пожить. А в марте вернется. Если все сложится, то продажей квартиры займется. И СТО тоже продаст. Хорошо бы мне. А если деньги не соберу, то кому-то другому.

На этот раз трубку берет Ксения. Если отец, приходится сбрасывать. Обычно Света дежурит у телефона, мы заранее договариваемся о времени. Но сегодня взяла не она.

— Сергей?

— Ага. Позовите, пожалуйста, Свету.

Я так понял, между ними какая-то договоренность. Ксения не сдает Свету отцу, а иногда даже прикрывает.

— Одну минутку. Я сейчас к ней поднимусь. Она у себя в комнате. — Ксеня молчит несколько секунд. А потом выдает: Сергей, у вас со Светой что-то случилось? Она уже который день сама не своя. Постоянно глаза на мокром месте. Не ест ничего. Сегодня на учебу не пошла. Я думала, у вас все наладилось. Эдик ее не третирует, вообще ее не трогает. Он думает, она так ваше расставание переживает. Но я то в курсе, что вы продолжаете встречаться.

— Ксения. Дайте мне Свету.

Слышу, как она открывает дверь в комнату и передает ей трубку.

Света шмыгает носом.

— Куда ты пропал?

Я и правда не звонил ей почти неделю. Просто не могу ей врать. Она обижается. А я не знаю, что мне делать. Не хочу ее обманывать.

— Любимая. Я работал.

— И даже пять минут найти не мог?

— Свет. Не обижайся. Так нужно.

— Да! А ты не думаешь, что я переживаю? Вдруг с тобой что-то случилось?

— Ну что со мной может случится? Глупенькая.

— Такой гололед на улице. Ты же не ездишь сейчас на мотоцикле?

— Конечно, нет.

— А где ты сейчас живешь?

— В городе.

Света молчит. Слышу, как ее дыхание учащается.

— Даже не думай ревновать меня к Насте. Мне до нее нет никакого дела. Светка, только тебя люблю, только ты мне нужна. Потерпи немного.

Она опять шмыгает носом.

— Сереж. У меня задержка три дня.

— Я сейчас к тебе приеду.

— Нет. Я не смогу выйти!

— Сможешь.

— Нет. Вдруг папа тебя засечет. Давай я завтра сама к тебе приду.

— Твой отец дома?

— Нет!

— Я через полчаса буду.

— Сереж. Не надо, пожалуйста. Давай завтра!

— Ты же, кажется, хотела меня видеть. Так что жди.

Подъезжаю прямо ко двору. Теперь уж точно прятаться нет смысла. Если Света ждет ребенка, все планы меняются. Я еще не решил, что мы будем делать, но аборт я ей сделать не позволю. Есть у меня деньги. На первое время нам хватит. Дальше буду работать, проживем.

Нажимаю на звонок.

— Ты с ума сошел! Боже! Что у тебя с лицом? А если Эдик приедет!

Отодвигаю Ксению в сторону и сам прохожу во двор. Она спешит за мной следом.

— Вы доиграетесь. И я еще связалась с этим. Думаешь, мне не достанется за то, что я вас покрываю?

Я прохожу в дом, разуваюсь и сразу поднимаюсь к Свете в комнату. Она лежит, свернутая калачиком, обнимает подушку. Видит меня. И округляет глаза.

— Что с тобой случилось? Это папа, да?

— Нет, конечно. Ты что?

— Это точно он. Он кого-то к тебе подослал!

— Нет. Света. Нет! Я же сказал уже, что это не он.

Она подскакивает на ноги и бросается меня обнимать.

— Любимый. Я чувствовала, чувствовала, что с тобой что-то случилось.

— Я в порядке. Потом тебе все объясню. Лучше скажи мне с тобой что? — сажусь в кресло и усаживаю ее к себе на колени. — Что, Светка? Судьба, наверное, нам стать родителями сейчас. Не даром ты огурцы сразу уплетать начала!

— Я не знаю. У меня задержек раньше не было. Максимум день. А сейчас три. Я с Лилей поделилась. Она говорит, может, потому, что я много нервничаю сейчас.

— Зачем ты нервничаешь?

— А как иначе? Посмотри на себя! Ты не говоришь, что с тобой случилось. Пропадаешь постоянно. Я позавчера ездила к тебе на работу. Гараж был закрыт. Потом звонила тебе. И трубку взяла твоя Настя! Я прекрасно помню ее голос.

— Ну какая она моя! Что ты такое говоришь? Что она тебе сказала?

— Что видела тебя пару часов назад. А сейчас тебя дома нет. Ушел… Я тесты делала. Мне Лиля покупала. Может, я что-то неправильно сделала, может, они бракованные. Один отрицательный. А на втором еле заметная, но вторая полоска виднеется. Лиля говорит, что он может быть ложноположительным. А я не знаю. Не знаю, что мне делать!

Света опять начинает плакать. Целую ее. Губы соленые.

— Прекрати плакать. Завтра сходим к врачу.

— А как же папа? Сереж. Я за тебя боюсь!

— Не бойся. Поверь мне. Все будет хорошо. Он не поступит так, как обещал. Не станет он отправлять за решетку отца собственного внука.

— А может, внучки.

— Может, и внучки. Но я почти уверен, что у нас будет сын. — шепчу ей в губы и углубляю поцелуй. На месте ссадины губа лопается. И мои губы теперь тоже соленые.

— Светка, все у нас будет хорошо. Прекрати волноваться. Завтра сходим к врачу. И все прояснится.

В комнату стучит Ксения.

— Света. Мы так не договаривались. Что я твоему отцу скажу?

— Так и скажете. Что я сегодня приходил сюда. Общался со Светой. Можете добавить, что мы продолжаем встречаться и расставаться не собираемся.

Ксения смотрит на меня раздраженно. Хотела, наверное, подружиться со Светкой. А только хуже себе сделала. Вообще мутная она какая-то.

— Свет. Давай утром созвонимся и договоримся обо всем. Не переживай, все будет хорошо.

Целую ее в висок. И выхожу из комнаты.

— Сереж. Я провожу тебя.

Она накидывает дубленку и выходит за мной во двор.

— Ты же сказал, что не ездишь сейчас на нем?

— Я просто к тебе торопился.

— Сереж. Правда. Скажи мне, что с тобой случилось?

— Хулиганы напали, — говорю и улыбаюсь. А губа опять лопается, зараза. Облизываю кровь, а потом коротко целую ее в нос и в губки.

— Беги. Не замерзай. Завтра со всем разберемся.