Пространство любви

Глава 8

…Тогда они с отцом уже около года работали, если так можно выразиться, на капитана огромного пиратского суда под названием «Азия», равно как и другие земляне, попавшие к нему в плен. Капитан Хис отличался особенной жестокостью к тем, кто оказывал ему сопротивление или плохо отрабатывал свой хлеб, и не щадил никого. Таня с папой старались выполнять свою работу так, чтобы у капитана не было причин наказывать их.

И надо же было такому случиться, Татьяна впервые влюбилась. В старшего помощника Сида Палмера. Он был привлекателен и обходителен с ней, настойчив и одновременно ласков, да и красноречия ему было не занимать. Однако папа неоднократно предостерегал дочь, чувствуя в нем опасность. Девушка не хотела слушать доводов отца, ее не смутила ни преступная натура избранника, ни его неоправданно жестокие методы достижения целей. Она, поверившая словам любви, уже была готова отдаться Сиду, если бы не случай. И Андрей Зорин, ранее оберегавший дочь от посягательств мужчин, мог бы и не успеть защитить ее, не стань Таня свидетельницей ужасной картины.

Их судно тогда напало на крошечный корабль четырехруких зеленоватых инопланетян, отобрало ценный груз редких минералов, генерирующих энергию, и устремилось наутек, получив, однако некоторый урон после отчаянного сопротивления. Капитан Хис предполагал погоню и опасался ее, ибо двигатели работали на полную мощность, заставляя дребезжать переборки в отсеке с силовыми установками. Капитан нервничал, орал на всех и каждого, разослав весь технический персонал по своим местам и приказав провести полную проверку работоспособности всего корабля. Выполняя его распоряжение по диагностике внутренних систем, Таня по своему обыкновению находилась в коммуникационной шахте и, ковыряясь в проводах, проводила мелкий ремонт, где он требовался. Именно тогда ее слух уловил странные жалобные звуки, отдаленно напоминавшие стоны. Отложив компьютер, она осторожно поползла на звук, свернула в вентиляционную шахту и с удивлением обнаружила, что находится прямо над каютой старпома.

Снедаемая любопытством, она прижалась прямо к решетке и едва не отшатнулась. Мороз прошелся по коже Татьяны, заставив ужас сковать все ее существо. Там, на смятой постели, человек, которого, как она думала, любила, безжалостно терзал обнаженное распластанное и беспомощное тело девушки. Прикрыв рот рукой, чтобы не закричать, Таня со страхом обратила свой взор туда, где Сид наносил девчонке оплеуху за оплеухой, требуя от нее криков. Приглядевшись, Таня узнала ее: то была одна из пленниц, захваченных пиратами совсем недавно. Ее ослепительная красота была уничтожена Сидом – лицо и тело девушки покрылось синяками, укусами и кровоподтеками. За попытки сопротивляться девушка получала очередной удар. И снова кричала до хрипов, обессиленно вырывающихся из горла. Сид словно воодушевлялся и принимался вновь кусать ее грудь и живот, оставляя кровавые следы. Девушка дергалась от ударов и боли, надрывно стонала и, заливаясь слезами, молила о пощаде. Мучитель оставался глух.

А потом произошло леденящее душу – Сид резко перевернул ее, заставил встать на колени, одной рукой вдавил ее лицо в матрас и жестко грубо взял сзади. По его лицу медленно расползалось удовлетворение, и кульминация должна была наступить с секунды на секунду. Внезапно в его руке появился нож. Сид схватил девушку за волосы, резко рванул ее голову назад и… полоснул лезвием по горлу. Алая кровь брызнула на подушки и простыню. Несколько минут, показавшихся Тане длинными и ужасными, жертва Сида хрипела и после вовсе затихла.

Таня впилась зубами в свою ладонь, чтобы заглушить крик, и зажмурилась. Неужели и ее ждало такое?! И этому человеку она хотела отдаться, чтобы доказать свои чувства, как он неоднократно настаивал? Хотя, какие там чувства? Она спутала свою первую, почти детскую влюбленность, с чем-то другим. Папа оказался прав: Сид Палмер – чудовище. Почувствовав металлический вкус крови у себя во рту, Татьяна вытерла руку о бедро и оперлась на нее.

В это время Сид оторвался от своей жертвы, вытер лезвие о ее волосы, брезгливо накрыл тело одеялом и поднялся. Натянув штаны, он уселся в кресло и с равнодушным видом закурил.

Бежать! Эта мысль больно билась в мозгу Татьяны. Желая быстрее убраться из этого места, девушка медленно попятилась. Окровавленная рука заскользила, издав едва различимый шелест. Таня в ужасе застыла. Бешеный пульс раздирал ее виски, и казалось, будто сердце бьется не в грудной клетке, а в этом узком ходу, грохоча о металл. Скосив глаза к решетке, Тане на миг показалось, будто ее тело скрутила невыносимая судорога, противный пот ледяными струями побежал между лопаток. Девушка боялась дышать, горячие слезы покатились по щекам, от страха затряслась челюсть – Сид поднял голову и смотрел прямо вверх. Лицо его превратилось в перекошенную гримасу безумия. На каком-то подсознательном уровне, Таня поняла, что остекленевшие глаза старпома ничего не видят. Прочь отсюда! Опасаясь сделать неосторожное движение, девушка медленно, заставляя непослушные руки и ноги двигаться, поползла назад.

Таня вернулась к месту своей работы и разжала онемевшую челюсть, а потом горько пожалела об этом – зубы застучали немилосердно. Девушка смахнула слезы одним движением ладони, затормозившимся разумом понимая, что размазала по лицу кровь и съежилась. Непростительная лавина равнодушия накрыла ее с головой. Некоторое время она сидела, подтянув колени к груди. Подняв лежавший планшет с отработавшей программой диагностики, она глянула на светлый экран, и от навернувшихся слез изображение стало размытым. Работа не клеилась. В ушах все еще звучали предсмертные хрипы несчастной девушки, перед глазами стояла жуткая картина убийства, а выражение безумия на лице Сида до сих пор заставляло по коже бежать мороз.

Дрожащими руками Таня собрала инструменты, засунула планшет в чехол и осторожно выбралась из коммуникационной шахты. С трудом волоча ноги, она тащилась по узким притемненным техническим коридорам, с опозданием понимая, что пропустила ужин. Но при воспоминании о том, чему стала невольным свидетелем, к горлу подступала тошнота; во рту стало горько. Чтобы отдышаться, ей пришлось остановиться и прижаться спиной к стене. Опустив глаза вниз, она посмотрела на свою руку – ладонь и пальцы била сильная дрожь, колени подкашивались и ноги стали ватными. Самообладание покинуло девушку, и она опустилась на пол.

Пытаясь унять дрожь, пронзившую все ее существо, Таня даже сразу не услышала приглушенные голоса. Девушка нырнула в темную глубокую нишу и замерла. Голоса приблизились, и она узнала двух подручных Сида. Таня стиснула зубы, когда эти двое застыли прямо напротив ее.

– Бедняжка, – посетовал один по имени Макс. – Красивая была зараза.

– И как капитан все спускает Сиду с рук? – вопрошал другой – Дэн.

Они закурили. Таня только теперь обратила внимание, что они тащили за собой какой-то подозрительный сверток. Поддавшись слегка вперед, Таня прищурилась, стараясь рассмотреть их ношу, и в тот же миг почувствовала, как волосы зашевелились у нее на голове: прямо на нее смотрели остекленевшие глаза убитой Палмером девушки, волосы ее были испачканы кровью, горло было перемотано какой-то тряпкой.

Таня зажала рот и отвернулась. Ей хотелось закричать от страха и ужаса, но пискни она и ей – конец. А те двое продолжали свои рассуждения.

– И не говори. Скольким он уже пустил кровь?

– Многим. Тебе ли не знать? Сколько мы уже девчонок вот так выбросили в космос?

– Болтают, будто он положил глаз на дочь Зорина. Она – смазливая. Я бы тоже не прочь побаловаться с ней, – осклабился Дэн.

– Не вздумай! – предостерег его Макс. – Сид тебе вырвет глотку. Он говорил, что у него большие планы на девчонку.

– Папаша не позволит ничему такому случиться, – фыркнул Дэн.

– Сид думает над тем, как устроить старику несчастный случай, – хохотнул Макс, а следом за ним и его друг.

– А что он с Танькой делать собрался?

– Он обещал, что быстрой смерти ей не видать. Она должна будет заслужить ее. Будет ублажать Сида так, как захочет он. И до тех пор, пока ему не надоест. И до самого своего конца будет сидеть на цепи в каюте старпома.

У Тани все оборвалось внутри. Они с папой ходят по лезвию. Из-за нее отец может погибнуть, а она – стать очередной жертвой настоящего маньяка. Вжавшись в стену, Таня подождала до тех пор, пока эти двое не сделали свое дело, прошли мимо нее и их голоса не стихли. С трудом поднявшись на ноги, на которые, казалось, нацепили самые настоящие кандалы, девушка добралась до своей каюты, расположенной по соседству с каютой отца.

Бросив контейнер с инструментами у самого порога, скинув на ходу одежду, Таня залезла под душ. Внутри у нее все скрутилось в тугой дрожащий узел, неимоверная усталость и потрясение навалились с такой силой, что вмиг ослабевшие ноги подкосились. Сидя под шумными струями воды, Таня почувствовала, что уже больше не в силах сдерживать рыдания.

Как она могла вот так ошибиться? Обмануться в человеке, которому готова была отдать себя и пойти за ним на край света? Почему ее не насторожили слухи, бродящие среди членов экипажа и произносимые только шепотом о том, что старпом психически не здоров? И отчего она не заподозрила в Сиде неладное, когда тайно и всего один раз подглядела за ним душе в надежде полюбоваться его сильным красивым телом, а стала свидетельницей акта самоудовлетворения, от созерцания коего загорелись уши и щеки. Последовавший за этим странный поступок вызвал недоумение – мужчина принялся наносить себе неглубокие раны на живот. Тогда Татьяна отшатнулась, заметив, что похожими длинными и тонкими шрамами испещрены его предплечья, ляжки и тело прямо под грудью. Почему тогда она ни о чём не догадалась?!

Потому что была влюбленной дурочкой. Ее очаровала улыбка Сида, заколдовал его вкрадчивый голос. Сид увещевал ее, будто ему нужна только она. Будто она, Таня, затмила всех женщин мира. Клятвы в вечной любви и обещания беззаботной жизни заставили глас разума утихнуть, уснуть ее бдительность, а глаза затуманились розовой дымкой. Идиотка!

Она не соображала, сколько вот так просидела на полу в ванной, но придя в себя, ощущала полностью опустошенной. Единственное, что занимало теперь ее голову, так это одна всего лишь мысль – как им с папой избавиться от пиратов. Они должны были придумать способ, как сбежать от капитана и его старпома. Укутавшись в полотенце, Таня вышла из ванной и застыла, заметив, что в кресле сидит задумчивый отец.

Она посмотрела на папу иными глазами. Он выглядел уставшим, седина щедро украсила его виски, темные круги легли под глазами. Чего же ему стоило отстаивать ее от поползновений пиратов?

– Что случилось, папочка? – спросила она, присев на корточки рядом.

Андрей Зорин поднял на дочь глаза. Он видел, как клочки страха плескались в ее бездонных очах.

– Это я хочу у тебя спросить, родная.

– Папа, мы попали в беду, – отчаянно зашептала она.

Андрей Зорин криво усмехнулся.

– Ты только теперь это приметила? Мы давно в беде. С той самой поры, как проклятые пираты захватили станцию. Иначе мы бы давно были дома. А, что позволь спросить, тебе помогло прозреть?

Таня недовольно шмыгнула носом. Она достала из шкафа сменный комплект одежды, скрылась в ванной комнате и спустя несколько минут вернулась. Приблизившись к отцу, она опустилась на колени.

– Случай, папа. Можно сказать счастливый случай. Для меня – счастливый, а для той девчонки – роковой. Я… видела кое-что, – хрипло сказала она.

Зорин долго смотрела на дочку, увидев в ее лице нечто жесткое. Она изменилась, не было и тени той опасной влюбленности, от которой он пытался защитить ее.

– Ты узнала о шалостях Сида? – понизив голос до шепота, спросил он.

– Да, – прошелестела она. – Я узнала о его мерзких извращенных планах на себя и готовящийся несчастный случай для тебя.

– Нечто подобное я и подозревал, – вздохнул Зорин. – За мной уже пару дней тайком таскаются люди Палмера.

На мгновение Таня замерла от ужаса, а потом горячо и быстро зашептала:

– Нам нужно бежать! Как можно скорее.

– Пока мы не доберемся до базы, нас быстро найдут. А там у нас убудет возможность запутать следы. Через недельку мы прилетим на станцию. Наберись терпения, дочка, и будь крайне осторожна и внимательна.

– И ты, папа. Я тебя очень люблю, – девушка прижалась к отцу. Тот обнял ее крепкой рукой и потрепал по волосам.

До станции базирования они долетели меньше, чем за неделю. Судя по отвратительному настроению капитана Хиса, у большинства членов команды сложилось впечатление, будто все демоны ада во главе с самим сатаной гнались за ними. Двигатели работали на пределе, и все боевые установки были наготове. Как только «Азия» вошла в стыковочный отсек, капитан приказал выставить патрули и не спускать глаз с окружающего пространства. Никто еще никогда не видел капитана в состоянии, близком к панике. Зато старпом беззаботно вышагивал по коридорам, отчего получил единственный в жизни жесткий нагоняй. Злобно сверкнув глазами и огрызнувшись, Сид отправился выполнять поручение распоряжение капитана о разгрузке.

Не прошло и нескольких часов, как тишину помещений станции разорвал вой сирены. А затем последовала череда массированных ударов, повредивших «Азию» и несколько спасательных челноков, отобрав, таким образом, у пиратов возможность удрать. Сквозь шум и грохот, поднявшуюся среди обитателей станции панику, был слышен голос капитана, наполненный нотками истерики. Он ревел, приказывая всем вооружиться и держать оборону, так как они подверглись нападению инопланетян. Как потом узнала Таня, это были хоширимцы, дождавшиеся подмоги, и не простившие вероломного ограбления.

В наушнике Тани, преодолевая помехи, зазвучал хриплый голос отца, велевшего ей забрать рюкзак с самым необходимым и быстро направиться на нижний уровень станции. Татьяна знала, что там находилась парочка запасных челноков и небольшое космическое суденышко, к которому запрещалось приближаться кому бы то ни было, кроме самого капитана Хиса.

Не теряя времени, девушка помчалась в блок, в котором они жили с отцом. Самое необходимое они уже давно держали готовым, поэтому Таня встала на колени и достала из-за скрытой панели под кроватью небольшой рюкзак. Отодвигаясь назад, она внезапно наткнулась на неожиданную преграду. Обернувшись и подняв голову, она сглотнула. Прямо над ней стоял Сид Палмер.

Он окинул рассеянным взором комнату, а после вцепился в запястье Татьяны мертвой хваткой и рывком поднял ее на ноги. Девушка успела отодвинуть драгоценную ношу обратно, чтобы не вызвать у Сида подозрений. Тот вел себя несколько странно. Также странно на Таню взирали зеленые, казавшиеся неживыми, глаза старпома. Девушка с опозданием поняла, что попала в беду.

– Сид? Что ты тут делаешь? – слегка заикаясь, спросила она.

Она посмотрел сквозь нее и слегка притянул к себе.

– Я за тобой.

– Но… но разве капитан не приказал всем готовиться отразить атаку? И всем нужно уходить.

– Да, – протянул он задумчиво, – все, у кого хватило мозгов, уже давно бегут, словно крысы. И Хис впереди всех, – презрительно добавил он.

Таня прищурилась. Намерения старпома читались у него на лице, и девушка попыталась освободить свою руку.

– Сид, ты здоров? – спросила она, чувствуя, как нарастает ужас.

– Да. Нам пора, Таня.

– Куда?

– Они пусть бегут, но у нас с тобой иная дорога. Мы спасемся вместе. Хис считает, что перехитрил всех. Но его ждет жестокое разочарование – его дорогой звездолет, который он готовил для себя лично, неожиданно сломался, – старпом рассуждал так, словно говорил о проверенном рецепте клубничного варенья: без эмоций, ровно и бесстрастно. – Пошли.

– А как же папа? – спросила Таня, упираясь ногами.

– Папа? – Палмер как-то тупо посмотрел на девушку и ничего не ответил.

Вместо ответа он с силой, даже с долей жестокости, потащил Таню за собой. Она заартачилась, тормозя его движение.

– Я без отца никуда не пойду, – рявкнула она.

Сид недобро прищурился. Грубо потянув ее за руку, он обнял ее свободной рукой. Пытаясь вывернуться из его хватки, Таня краем глаза заметила заигравший в пальцах старпома нож. Холодно сверкнувшее лезвие заставило девушку застыть, еще до того как она успела что-либо придумать. Тонкое острие прижалось к ее шее; зловещий, ставший неузнаваемым голос Палмера, зашипел ей прямо в ухо:

– Мы обойдемся без папы, милая. Нам ведь никто не нужен. А если ты пискнешь или дернешься, то расстанешься со своим миленьким личиком, – для убедительности он продемонстрировал свое умение обращаться с этим оружием прямо рядом с ее щекой.

– Пусти! – настойчиво потребовала Таня, съежившись. Она прекрасно помнила молниеносное движение Сида рукой, когда он вспорол горло той несчастной девушке.

– Топай, я сказал! – гаркнул он неожиданно зло и потащил ее за собой.

Лишь на мгновение Сиду показалось, будто Таня безвольно обмякла. Он прижал губы к ее щеке и исступленно зашептал:

– Очень скоро мы будем вместе. Ты будешь моей, как и мечтала. Ведь ты мечтала об этом, правда?

В душе Тани нарастало отвращение к Палмеру, мысли лихорадочно метались в голове, ища и не находя способа отделаться от этого извращенца.

– Нет, – презрительно ответила девушка.

– Нет? – Сид неподдельно удивился. – Впрочем, это уже не важно. Ведь на тебя у меня грандиозные планы, милая.

Он остановился у двери, убрал нож от ее лица. После того как дверь отъехала в сторону, Палмер вытолкал Таню в пустынный коридор, на стенах которого безостановочно мигали сигнальные лампы.

– И эти планы я намерен осуществить в ближайшем будущем, Татьяна.

– Планы? – фыркнула она, а потом в упор спросила: – Глотку мне перерезать?

Сид на секунду опешил. Этого промедления Тане хватило для того, чтобы рвануться к нему, со всей силы направив свое плечо ему в живот. Старпом закашлялся и слегка покачнулся. Девушка выскользнула из его рук и помчалась по коридору, чувствуя, как нарастает паника.

Палмер дышал ей прямо в затылок.

– Сучка! – орал он, преследуя девушку по пятам.

И уже спустя секунды он догнал Таню. Схватив рукой ее волосы, он сжал кулак и потянул ее голову на себя. Девушка вскрикнула от боли, упала навзничь и вскинула руку, в отчаянной попытке предотвратить свое оскальпирование. Но Сид был сильным, и его хватка не ослабевала ни на миг. Чтобы погасить сопротивление Татьяны, он нанес ей удар под ребра тяжелым ботинком. Она захрипела, но сумела подняться на колени. И в это время лезвие ножа снова приблизилось к ее горлу. Она даже ощутила, как оно скользит по ее коже. А потом что-то теплое потекло по ее шее прямо к ямочке между ключицами. Таня зажмурилась. Это конец…

Однако вместо смерти, какая-то сила оторвала от нее Сида. Послышалось натужное сопение и хрипы. Татьяна прижала пальцы к шее и, обнаружив несерьезную царапину, развернулась. Там в ожесточенной схватке сцепились Сид и ее отец. Они наносили друг другу страшные удары кулаками и коленями, каждый старался перехватить инициативу в свои руки и сломить сопротивление противника. Таня поднялась на неуверенных ногах и осмотрелась в поисках какого-либо оружия. Ничего подходящего ей на глаза не попалось.

Каждый раз, когда она порывалась помочь отцу, тот хрипло выкрикивал ей, чтобы она бежала. Но она оставалась на месте и растерянно смотрела, как мужчины орудуют кулаками. Как только ей показалось, будто Сид одерживает верх, она прыгнула на него сзади и попыталась выдавить ему глаза, чтобы дать отцу передышку.

– Проклятая сука! – бешено взвился Палмер.

Сделав всего одно движение плечом, он отбросил девушку от себя. Отлетев далеко, она больно грохнулась о противоположную стену и застонала. Едва она поднялась на ноги, как снова взвыла от боли и округлившимися от ужаса глазами вытаращилась на торчащий из ее правого плеча нож.

– Я убью тебя, мерзкая тварь! – Сид бросился к ней.

Однако не дотянулся до нее, потому что Андрей Зорин с разбитой в кровь губой и бровью уцепился за ноги старпома. Тот, изрыгая проклятия, упал на пол.

– Танюшка, беги! – крикнул отец.

– Я без тебя…

– Уходи! Спасайся, дуреха! Ради меня…

Он не договорил, потому что слова его заглушил жуткий грохот, напоминающий звук взрывов. Пол под ногами вздрогнул, заставив людей упасть на колени. Таня потянулась к отцу, но на него навалился Сид, зажав локтем его шею.

Лицо папы покраснело от натуги, а Сид, бешено вращая глазами, захрипел:

– Я и до тебя доберусь!

Таня отшатнулась, вскрикнула от боли в раненом плече и наткнулась на умоляющий взгляд отца. Одними губами он прошептал:

– Ради меня, беги. Я люблю тебя. Спасайся! Живи!

Снова задрожали стены. На глаза Тани навернулись слезы.

Она не помнила, сколько бежала по темным коридорам, натыкаясь на какие-то предметы, падая и скрипя зубами от боли. От осознания того, что бросила отца, она оглохла. Горечь взяла ее совесть в оборот, причиняя душевные страдания. Таня даже не сообразила, в какой момент вытащила нож из своего плеча, зажала рану рукой и снова побрела вперед, не видя дороги.

Через несколько минут она очутилась в помещении, наполненном людьми. Они были окружены вооруженными до зубов инопланетянами с зеленоватой кожей и четырьмя руками. Кто-то из них безжалостно дернул ее за раненую руку и также безжалостно втолкнул в массу землян. Словно во сне она наблюдала, как была совершена казнь над пиратами. Сквозь шум в голове он услышала объявление о том, что отныне мирные граждане взяты хоширимцами в плен, а тех, кто окажет сопротивление постигнет участь пиратов. Пришибленные земляне жались друг к дружке, с отчаянием понимая, чего им ждать – у этих инопланетян они станут выполнять самые тяжелые работы.

Следов Палмера, равно как и следов отца, ей так и не довелось отыскать, а потому она считала их погибшими. И чувствовала себя виновной в гибели отца. Он задержал Сида, ради того, чтобы спасти ее. Неистребимое жгучее чувство вины поселилось в ее сердце…

В этот раз лихорадка трясла ее особенно сильно. Измученная и вымотанная, она снова возвращалась мыслями к Ориану. Ей, казалось, будто он явился ей во сне и даже говорил с ней. Брови его были нахмурены, губы напряженно сжаты, кончик хвоста гневно метался из стороны в сторону. А на ее отчаянный зов, вард ответил словами «Я иду за тобой!». Вот только она не знала радоваться ей толи плакать. Она ощущала себя мерзкой предательницей, каждый раз вспоминая, как страдание исказило смуглое лицо варда после обвинения в похищении. В то же время, она понимала, как осторожное щемящее чувство, родившееся в ней еще на его корабле, переросло в нечто большее и глубокое. И оно ни на одно мгновение не было похоже на ту слепую влюбленность, какую она испытывала тогда по отношению к Сиду. Это чувство заводило ее тупик, вызывало панику и противоречивые ощущения. Ей до боли во всех мышцах хотелось то прижаться к Ориану, вплавить себя в его сильное тело, то хотелось без оглядки бежать от него.

А потом за Таней пришли охранники и потащили ее за собой. Яркий свет коридоров резал ей глаза, ужасно хотелось пить. Ее втолкнули в знакомую комнату с колбой. Перед тем как запихнуть ее в нее, Таню тщательно обыскали, заковали ее запястья в тонкие кандалы и захлопнули замок стеклянного колпака.

Если честно, девушке было наплевать на все, неимоверная усталость и апатия навалились на нее. Ей хотелось только одного – поскорее бы все закончилось.

Колба выстрелила в центр Арены и застыла на небольшой высоте. Таня прикрыла руками глаза от тысячи слепящих разноцветных лучей. Рев зрителей оглушил ее настолько, что она оказалась на мгновение дезориентирована. Ведущий снова о чем-то распинался в микрофон, но его голос размылся, как размывалось все перед глазами.

Она рассеянно осмотрелась, глотая слезы. На мгновение сердце ее замерло. Ей привиделось, будто в одном из секторов круга возвышалась до боли знакомая высоченная фигура… Ориана. Таня зажмурилась, желая сохранить в памяти его лицо с как никогда серьезным выражением на нем. Кажется, ничего она так не хотела в своей жизни, как увидеть варда, очутиться рядом с ним, прижаться к его широкой груди и вдохнуть его ни с чем несравнимый запах. Запах дома. Запах любви. Волнение заставило кровь на миг прилить к щекам Татьяны. Потом девушка тряхнула головой, словно не доверяя своему зрению. Наверное, у нее от того количества дрянного бхаля, которое ей вкололи за последние дни, начались галлюцинации. Причем, самые желанные и самые жестокие одновременно. Притягательный вард никак не может быть здесь, особенно после того, что она натворила…