Глава 10. Повезет в любви!

Утро для меня снова началось с кружки изменяющего зелья. За ней последовала процедура разработки суставов, которую я благополучно пропустил, отключившись еще на предварительной стадии. Период восстановления сюрпризов не принес. Дождавшись разрешения Ушастика, я приступил к разминке и понял — свершилось! Пропало навязчивое ощущение чужеродности, исчезло чувство неполноценности, царапавшее нервы с того самого дня, как я принял память Дара. Я словно вернулся в родное тело, выбросив за ненадобностью жалкую китайскую подделку, в которой ходил все это время. Свобода! Я чувствовал ее всеми фибрами души. Не навязанное алхимией чувство нездоровой эйфории, а всепоглощающую радость человека, после долгой болезни избавившегося от костылей.

Эмоциональный подъем послужил катализатором моей памяти. Каждое движение, каждое выполняемое упражнение поднимало целый пласт воспоминаний, которые помогали мне принимать и усваивать недоступные ранее навыки. Сами собой, будто по волшебству, умения Ушастика вычленялись из общего массива знаний, размещались по соответствующим полочкам моей черепушки и становились привычными, правильными. Мне не терпелось опробовать их в деле, но я одергивал себя — не хватало связки порвать на радостях!

До вечера я упорно тренировался, закрепляя достигнутый результат, а перед ужином развел Дара на спарринг. В этот раз мы сражались на мечах. Само собой, тренировочных, наскоро выдранных из все того же многострадального забора. Фантастических результатов я не продемонстрировал, тем самым разочаровав Вику и порадовав Лисенка, наблюдавших за тренировкой. Однако я чувствовал, что почти не уступаю Дару. А что не смог победить и пропустил несколько болезненных ударов — пустяк! В следующий раз отыграюсь, когда натруженные суставы не будут ныть, а мышцы трястись от усталости.

Потом с Ушастиком схлестнулась Вика, добровольно вызвавшаяся «поднять пошатнувшийся авторитет четы Везунчиков». Результат был предсказуем — орчанка продула почти всухую, а я смог воочию увидеть колоссальную разницу подготовки нелюдей. Нет, я не хочу сказать, что моя супруга оказалась полнейшей бездарностью. Просто этот поединок напоминал встречу профессионального боксера и дзюдоиста — абсолютно разные стили, тактика, цели и задачи. Если орчанка предпочитала силу и прямолинейность, то эльфийское искусство работы с клинком базировалось на легкости и хитрости, если Вика полагалась на один смертельный удар, то Дар предпочитал брать противника измором, при каждом удобном случае нанося некритические ранения, если моя супруга использовала короткие связки и принимала выпады на жесткие блоки, то брат танцевал, плетя клинками причудливое кружево, и чаще использовал уклонения.

Принимая во внимание физические возможности эльфа, немудрено, что спустя некоторое время Вика устала, сбила дыхание и признала свое поражение. Но не успокоилась, а принялась выпытывать у Дара детали приглянувшихся приемов. Подозревая, что это затянется надолго, я подхватил Лисенка под локоток и отправился готовить ужин. Правда, спокойно покашеварить не получилось. В самый разгар нарезки овощей для будущего рагу мы с рыжей одновременно дернулись от сильного электрического разряда. Чертыхаясь и зажимая глубокий порез на пальце, я кинулся в комнату за мечами.

Тревога оказалась ложной. Проверив сектор прорыва, мы обнаружили одинокого глупого тетерева, которого быстро прикончила Мурка. Окончательно убедившись в работоспособности контура, я осмотрел подживавшую ранку и настоятельно порекомендовал Ушастику уменьшить силу воздействия амулетов. Дар, которого тоже неслабо тряхнуло, пообещал исправить недоработку.

Птичка-нарушитель досталась кошкам, а у нас сегодня вышло овощное меню. Рагу единогласно признали годным к употреблению, жареную картошечку с грибами похвалили, ну а творожно-фруктовый десерт привел семейство в восторг. Надо отметить, Лисенок с каждым днем все увереннее чувствовала себя на кухне, семимильными шагами осваивая кулинарное искусство (видимо, наставник хороший попался, хе-хе!), за что получила от меня заслуженную похвалу и подарок — парочку крупных печеных яблок, фаршированных медом с орехами и приправленных корицей. Нехитрое лакомство привело сладкоежку в экстаз, и даже новый мультик не заставил рыжую оторваться от вкусняшки.

Очередная ночь прошла без происшествий. Почти. Перед самым рассветом нас разбудил удар тока. Ощутимый, но не выгибающий тело в дикой судороге — Дар сдержал обещание. На сей раз нарушителем оказался барсук, упитанное тельце которого мы сноровисто разделали и отправили в печку тушиться. Несмотря на раннее время, обратно в койку никто не вернулся. После прописанного амулетом заряда бодрости желания досмотреть прерванное сновидение как-то не возникало. Девушки с кошками занялись утренней разминкой, Ушастик — новыми расчетами, мне же досталось скромное место у печки.

Завтрак я пропустил, поскольку Ушастик решил напоить меня гудронным зельем. В этот раз температура угольно-черной жидкости была как никогда близкой к абсолютному нолю, и я его еле проглотил. Думал, мозги заледенеют, но нет — обошлось, только голос пропал на пару часов. А брат, игнорируя мои предсмертные хрипы и выпученные глаза, невозмутимо похвастался, что его магический холодильник заработал. Честное слово, если бы мои внутренности не превратились в лед, прибил бы гада!

Много позже, оттаяв, я все же решил поглядеть на это чудо. На первый взгляд, в конструкции не было ничего примечательного — небольшой ящик с дверкой, обтянутый кусками шерстяного одеяла, но внутри, судя по покрытым инеем стенкам, стабильно поддерживалась минусовая температура. Как заявил довольный собой Дар, данная конструкция имела класс энергопотребления «А+» (именно так я перевел для себя заумные магические термины), и была во много раз лучше походного амулета, которым эльф доселе охлаждал очищающий настой. Жестами показав, насколько горд его успехами, я отправился в сортир, а когда желудок утихомирился, приступил к тренировочным комплексам.

На свежую голову, не затуманенную эйфорией, вызванной то ли токсичными зельями, то ли окончанием процесса разработки связок, картина виделась иной. Сейчас я понимал — до Ушастика мне далеко. И дело даже не в мышцах, которым все еще недоставало силы и выносливости. Причина в анатомии. Как я уже говорил, мы с братом разные. Отличий масса, начиная с ширины плеч и заканчивая размером ступни, а это поневоле вносит коррективы в саму суть движений. Да, я могу пользоваться навыками Дара, но на все сто они мне не подходят, поскольку изначально заточены под эльфийский организм. Короче, как бы я ни старался, любая связка боевых приемов у Ушастика будет получаться легче, быстрее и правильнее. И это вгоняло меня в глухую тоску.

Парадокс! Казалось, сейчас самое время радоваться своим, не побоюсь этого слова, выдающимся достижениям, но одна только мысль, что я никогда не смогу превзойти учителя, опускала настроение ниже плинтуса. Видимо, правду говорят — жадность в человеке заложена природой, и никуда мне не деться от своей натуры.

Поскольку блокирующий амулет со вчерашнего дня валялся в тумбочке, а использовать кошачьи приемы и закрывать эмоции от остальных я прекратил после досадного случая с мазью-депилятором, Ушастик ощутил резкую смену моего настроения и не замедлил нарисоваться с вопросом: «Что стряслось?». Когда я со скорбной миной поделился своими выводами, Дар облегченно выдохнул и обозвал меня идиотом.

Разумеется, его навыки не являются для меня идеальными, но они станут базой, на которой я буду формировать свой собственный стиль. Универсальных умений не существует, но есть универсальные схемы действий. И как Вика вчера взяла на вооружение несколько общеупотребительных связок лесных стражей, скорректировав их с учетом своего тела и особенностей оружия, так и мне после окончания курса эльфийских зелий придется методично шлифовать навыки брата, приспосабливая их под себя.

— То есть, снова придется пахать, — уныло протянул я.

— А ты думал, в сказку попал? — улыбнулся Дар. — Если действительно хочешь превзойти меня, придется потрудиться. И не расстраивайся так, через это проходят все лесные стражи. Просто у нормальных учеников процесс подгонки протекает еще на стадии формирования навыка, и только у тебя все не слава богам.

Немного приободрившись, я попросил Ушастика проверить мои навыки в рукопашной. Дар сперва отнекивался. Говорил, что прежде мне следует поработать с «чучелом» (так в Академии называли боксерскую грушу, на которой ученикам ставили удар). Только где его взять? Сделать — материалов нет. Не набивать же опилками обычную рубаху? Да и зачем мне «чучело»? С тем же успехом я могу на ближайшем дереве кулаки понабивать. Мне живой спарринг-партнер нужен!

Брат стоял на своем, но к уговорам подключились Вика с Лисенком, рассчитывающие увидеть незабываемое зрелище, и совместными усилиями нам удалось уломать упрямца. Начали мы с разогрева — стандартные приемы, простейшие связки, неспешный темп. Пробежавшись по программе учеников младших курсов, перешли к более сложным элементам. Удары стали резче, связки дополнились обманками, а скорость движений возросла. Неожиданно я ощутил, что не справляюсь. Раз за разом брат пробивал мои запоздалые блоки и останавливал удар в миллиметре от кожи, отмечая поражение. Это раздражало. Чувствовал же, что движения выполняю правильно, связки использую верные, а результата ноль. Почему? Да потому что не успеваю! Эх, дрябнуть бы сейчас настоечки из звицев, тогда бы я показал Дару Кузькину мать!

И тут меня осенило. Я даже удар пропустил, от которого правая рука повисла безвольной плетью. Взяв тайм-аут, я принялся массировать болевую точку, недоумевая, почему сразу не сообразил, что вся проблема в моем сознании, которое не привыкло к подобной работе. Увидеть начало движения, выстроить вероятную схему атаки противника, подобрать грамотное противодействие, активировать нужные навыки… На это уходит время, и в итоге мой вроде бы правильный прием оказывается бесполезным — поезд-то уже ушел! А нужно всего лишь сместить акцент с разума на рефлексы, имитируя эффект токсина тараканов Проклятых земель. И благодаря моим знаниям медитативных техник проделать это — пара пустяков.

Вернув руке чувствительность и очистив сознание, я кивнул Ушастику. Дар охотно скользнул ко мне и провел серию ударов по корпусу. Атака не достигла цели — более не сдерживаемые разумом навыки сработали на отлично, заставив меня крутнуться юлой, отбивая пару ударов и уклоняясь от прочих. Эльф удивленно вскинул брови и попробовал повторить. Результат тот же — я легко ушел от выпадов и даже вынудил Ушастика перейти в оборону, воспользовавшись заминкой в серии приемов. Задумчиво хмыкнув, брат продолжил танец, постепенно увеличивая темп. Я поддержал его, и наш спарринг наконец-то стал полноценным. Больше не было игры в одни ворота, теперь силами мерялись равные противники.

Мне бы порадоваться успеху, но в голове не осталось ни мыслей, ни эмоций. Я превратился в боевую машину. Прямо как в песне: нажми на кнопку (вернее, обозначь удар), получишь результат (блок, уклонение или ответную атаку). И в итоге это едва не привело к трагедии. Заметив, что Ушастик чересчур сосредоточился на верхнем поясе, я выждал, пока он увлечется очередной замысловатой схемой и перенесет вес на правую ногу, после чего жестко пнул эльфа под колено. Не ожидавший такого Дар потерял равновесие — идеальный момент для атаки! Пробив элементарный блок, я достал солнечное сплетение, отвел руку уже поверженного противника и ударил ребром ладони по горлу, добивая его.

Тут бы и сказочке конец, но в последний миг мое сознание, почувствовав некую неправильность происходящего, очнулось и забило тревогу. Остановить удар я не успел, но все же смягчил его, каким-то чудом не разбив Дару кадык. Закатив глаза, Ушастик рухнул на траву и скорчился в позе эмбриона. Пока я в ужасе таращился на дело рук своих, к силившемуся вдохнуть эльфу подбежали перепуганные девушки и попытались оказать первую помощь.

Что нужно делать в таких случаях, никто из нас не представлял. Мне на ум пришло только искусственное дыхание, но столь радикальные средства не понадобились — после пары неудачных попыток Ушастику удалось глотнуть кислорода. Сделав глубокий вдох, Дар закашлялся, а у нас отлегло от сердца. Вика на радостях отвесила мне подзатыльник, от которого перед глазами заплясали звездочки, а Лисенок облегченно разрыдалась, вцепившись эльфу в рубашку. Чуток оклемавшись, брат сел, потер пострадавшую шею, приобнял рыжую и хмуро произнес:

— Говорил же, что это плохая идея… кха-кха… Ник, ты ведь меня убить мог!

— Прости дурака, — покаялся я. — Решил ускорить процесс адаптации и выключил мозги, толком не задумавшись о последствиях.

Тяжело вздохнув, я опустил голову, чувствуя, как от стыда полыхают уши. Было крайне неприятно ощущать себя законченным кретином. Мозги выключил? Да они у меня с самого утра на холостом ходу! Как можно признать, что мои навыки аналогичны навыкам брата, и упустить ключевой нюанс — не теперешним, а тем, что были у него на момент выпуска из Академии, когда Дар находился на пике формы! А с той поры много воды утекло, и если клинками эльф частенько пользовался на службе, то рукопашный бой поневоле начал забывать. Принимая во внимание, что Ушастик все время держался в рамках учебного спарринга и работал вполсилы, итог нашей «разминки» было нетрудно предсказать. Повезло, что я вовремя пришел в себя. Еще бы мгновение…

— А в реальном бою ты тоже не станешь пользоваться разумом? — с хрипотцой поинтересовался брат. — Не самая лучшая тактика, знаешь ли! В Академии нам рассказывали, что раньше лесным стражам выдавали зелье берсерков — мощный стимулятор, одна доза которого на час превращала воина в бога смерти. Несмотря на побочные эффекты, в начале недавней войны оно применялось повсеместно. Многие ради победы были согласны пожертвовать десятилетиями собственной жизни, ведь накачанный зельем лесной страж способен в одиночку уничтожить целый полк имперцев. Но люди быстро смекнули, что берсерки абсолютно неуправляемы и при отсутствии противника набрасываются на своих же товарищей. Разработали специальную тактику и обернули это оружие против нас. В итоге после нескольких инцидентов, унесших жизни сотен превосходных бойцов, зелье удалили из обязательной экипировки лесных стражей. Чтобы даже соблазна не было… Это я все к чему, — Дар набрал воздуху в грудь: — До тех пор, пока не научишься контролировать рефлексы, никаких спаррингов!!!

Я поморщился:

— И незачем так орать! Сам вижу, что с практикой поторопился. Теперь буду тренироваться «на кошках», приучая сознание правильно работать в условиях, приближенных к боевым.

— Кошек трогать не смей! — вскинулась супруга.

— Я в переносном смысле.

— Да хоть в каком!

Ой, какие мы грозные! Вот только память у нас девичья. Интересно, кто несколько минут назад с пылающим взором доказывал Дару, что наличие реального соперника в разы повышает эффективность занятий? Могу напомнить. Но не стану, поскольку, цитируя известный фильм, «они так утомляют, эти скандалы»… Узелок на память — сегодня же познакомить семью с творчеством Гайдая!

Когда Лисенок успокоилась и вытерла заплаканную мордашку, девушки помогли Ушастику подняться и повели пострадавшего в дом. Эльф демонстративно прихрамывал. Судя по эмоциям, его нога серьезно не пострадала — сильный ушиб, не более, но братишка старательно изображал калеку, чтобы получить возможность невозбранно пощупать корму Лисенка, которая за неполный месяц заметно увеличила объем. Вон как ухватился, хитрец, а преисполненная заботой рыжая и не замечает, что рука «страдальца» отчего-то переместилась с ее плеча на бедро!

Конечно, стоило бы одернуть начинающего педофила, но после такого косяка мне лишний раз отсвечивать не с руки. Черт с ним, пусть развлекается! Да и Лисенку будет полезно узнать, что такое легкий флирт. Вика рядом, если что, остудит излишне горячие головы, а я пойду в лес. Не потренируюсь, так хоть глаза девушкам перестану мозолить. Пусть успокоятся, приведут нервишки в порядок… Вот уж действительно, за что боролись, на то и напоролись — забыть случившееся будет трудновато.

Мурка вызвалась составить мне компанию. То ли хотела морально поддержать, то ли просто боялась отпускать одного за пределы деревни. Вместе мы миновали границу сигнального контура, перешли ручей и отправились в рощицу неподалеку, где росло очень необычное деревце, которое я обнаружил во время одной из пробежек. Его ствол был причудливо закручен и отдаленно напоминал человеческую фигуру. Так себе боксерская груша, но за неимением лучшего сойдет!

Добравшись до растительного мутанта, я напряг воображение и занялся шлифовкой навыков. Ориентируясь на воспоминания Дара, я методично отрабатывал простейшие движения. Как говаривал Брюс Ли, не бойся того, кто знает тысячу приемов, а бойся того, кто знает один, но выполнил его тысячу раз. Занятие было на редкость скучным, и спустя четверть часа я сам не заметил, как отключился. А пришел в себя, лишь ощутив сильную боль. Тряхнул головой, облизнул сбитые в кровь костяшки и понял, что толку от такой тренировки никакого. Мне нужно научиться быстро соображать, а как это сделать в режиме автопилота?

Быстро… Какая-то мысль мелькнула в сознании. Ухватив за хвост верткую тварюшку, я вспомнил о кошачьей скорости, которая пробудилась у меня месяц назад. Удивительно, но после того как едва не отбросил коньки в Ирхоне я о ней и думать забыл. А зря! Это навык архинужный и архиважный, его следует закрепить и довести до ума. Тем более мое тело уже готово к запредельным нагрузкам.

Не откладывая идею в долгий ящик, я попытался вызвать у себя леденящий кровь ужас, который доселе исправно активировал доставшееся от Мурки умение. Первая попытка ничего не дала. Как и вторая, и третья. И лишь когда расстроенная моими неудачами кошка послала мощную волну животного страха, я почувствовал, как загустел воздух, как замерли листья на деревьях, а тело стало тяжелым и неповоротливым.

Получилось! Эта мысль мгновенно выдернула меня из странного состояния, но начало было положено. Вскоре я сумел активировать кошачий навык самостоятельно и сосредоточился на создании условного рефлекса, который позволял бы переходить в скоростной режим без предварительной эмоциональной раскачки. Изобретать велосипед не стал, воспользовался опытом подруги, но даже с ним понадобилось не меньше получаса, чтобы мой разум уяснил — по команде: «Темп!» следует врубать форсаж. Потратив некоторое время на закрепление результата, я перешел к практике.

Первая пробежка по лесу на высокой скорости закончилась крепкими объятиями с раскидистым деревом. Наши с кленом романтические отношения успели дойти до поцелуя — морду о ствол я расквасил знатно. Мою последующую речь о пылкой любви к флоре я опущу, все равно в ней цензурными были только предлоги. Выпустив пар и пересчитав зубы, я вспомнил школьные года, а именно — курс физики и законы Ньютона. Да-да, те самые, о силе, массе и ускорении! И уже с их учетом продолжил практиковаться.

Дело двигалось со скрипом, синяками и царапинами. Серьезных травм удавалось избегать, а мелкие были даже на пользу — помогали быстрее усваивать новые правила передвижения. Постепенно я привыкал к тому, что на сверхскорости у моего тела большой тормозной путь, а кусты — плохой амортизатор, что в прыжке невозможно изменить направление движения, а хвататься за ветки бесполезно — получится «вертолетик», что точки опоры нужно выбирать с оглядкой, а каждая встреченная лицом ветка способна лишить зрения.

На то, чтобы приноровиться к кошачьему «темпу», ушло около часа. Немного, даже принимая во внимание, что для меня это время растянулось в несколько раз. Видимо, помогли воспоминания Мурки и опыт недавних тренировок. В очередной раз отмахав пару километров и побив при этом все земные рекорды, я остановился, вытряхнул листья из шевелюры и прислушался к себе. Усталость наличествовала, но полутрупом, как в прошлый раз, я себя не чувствовал. Не было желания свалиться под ближайшим кустом и отключиться, наоборот — я испытывал эмоциональный подъем. Осознание собственной крутости наполняло меня восторгом. Я даже почувствовал возбуждение…

Стоп! Какого хрена? Я покосился на подругу и получил в ответ аналогично удивленный взгляд. Возбуждение стремительно нарастало. Вскоре оно заполнило сознание, вытеснив мысли, достигло пика и медленно схлынуло, оставив после себя приятную истому. Опершись на ближайшее дерево, я перевел дух. Твою-то мать, Ушастик, ты до вечера потерпеть не мог? На крайняк, взял бы блокирующий амулет, прежде чем рукоблудием заниматься! Или это своеобразная месть за тот случай в трактире?

Помянув брата нецензурным словом, я потопал к ручью стирать штаны. Удобный проход к воде имелся только рядом с деревенькой. Ниже по течению мешали заросли камыша с притаившимися в них голодными пиявками, а выше росли невероятно густые кусты, колючки которых отбивали всякую охоту сквозь них продираться. Слава богам, далеко я отбежать не успел, и спустя пару минут мы с Муркой были на месте, где нас поджидал сюрприз. На берегу в тени еще недавно раскидистой, а сейчас основательно ощипанной рыжей рукодельницей ивой сидела Вика, меланхолично гладя устроившихся у нее на коленях котят. Поглядев на супругу, я на секунду усомнился в моральных качествах Ушастика, но отогнал крамольные мысли, перешел ручей и поинтересовался у релаксирующей компании:

— Загораете?

— Нет, белье стираем, — ответил Кар, покосившись наверх.

Проследив за взглядом котенка, я увидел пристроенную между ветвей стопку чистых простынок, с последнего банного дня хранившихся у нас в тумбочке. Сомнения вернулись и окрепли, а Вика, заметив, как изменилось мое лицо, поспешила добить еще теплившуюся надежду, невозмутимо пояснив:

— Дар с Лисенком жаждали остаться наедине, а мне лень было придумывать достойную причину, чтобы отлучиться.

— Понятно, — мрачно протянул я, про себя на чем свет стоит костеря Ушастика.

Как же так? Ведь ничто не предвещало! В доставшихся мне воспоминаниях не было даже намека на то, что Дар склонен к педофилии!

— А педобир — это кто? — внезапно спросила Линь.

Вот блин, забыл про толмачи! Мысленно отвесив себе оплеуху, я пояснил любопытной кошечке:

— Зверь такой, на медведя похож. Водится в интернете, очень любит маленьких девочек.

Вспомнив, зачем, собственно, пришел к ручью, я принялся раздеваться. Смерив меня взглядом, сообразительная Вика захихикала. Мне же было не до смеха. Ополоснувшись, я постирал штаны, повесил их сушиться на ближайший куст и растянулся на траве, подставив пузо палящему солнцу. Настроение было отвратным. В душе плескалась обида на не оправдавшего доверие эльфа и злость на себя любимого. Брата чуть не убил, Лисенка не уберег. И что за день сегодня такой! Понедельник, что ли?

— Ты чего такой хмурый? — нарушила молчание Вика. — Утреннее происшествие покоя не дает, или из-за этого? — орчанка кивнула на мокрые шмотки.

— Нет. Я все никак не могу взять в толк, как мог взрослый разумный индивидуум, которым мы еще вчера восхищались, внезапно превратиться в озабоченного подростка. И ведь все признаки были, что называется, на лице, но я, дурак, спустил все на тормозах. Понадеялся на моральные принципы Ушастика, которые пали под натиском гормонов, не прошло и пары часов… Ты тоже хороша! С радостью бросила сестренку на растерзание озабоченному самцу. О чем, позволь спросить, ты только думала? Она же еще ребенок!

— Ребенок? — удивленно переспросила супруга. — Брось, Ник, ей уже пятнадцать! Лисенок даже не подросток, она взрослая девушка. Живи она в моем племени, давно получила бы право носить серьги и создать собственную семью. Хотя, зачем далеко ходить? В той же Империи деревенские девки в ее годы с успехом познают прелести любви, а некоторые даже родить успевают!

— Зато потом большинство этих девок не доживут и до сорока, а на тех, кому посчастливится, нельзя будет взглянуть без содрогания! — парировал я.

— Лисенку это не грозит, — без тени сомнения заявила Вика. — Боги подарили ей удивительное тело. Крепкое, сильное, выносливое. Клянусь, Ник, если бы сестренка с самого детства тренировалась наравне со мной, сейчас она легко заткнула бы за пояс Ушастика! Разве ты не заметил, как она расцвела и похорошела за эти десятицы? Всего лишь полноценное питание и дружеская атмосфера, а какой результат! Так что если рыжей в ближайшем будущем придется испытать радость материнства, роды не особо скажутся на её здоровье. Но я думаю, они с Даритом не станут с этим спешить.

Я тяжело вздохнул. Что-то верится с трудом. Готов поспорить, у эльфа даже мысли не мелькнуло на тему нежелательной беременности, а про рыжую вообще молчу!

— Ник, прекращай терзаться! — воскликнула нежившаяся на солнышке Мурка. — Найдешь себе другую самочку.

Пока я пытался понять, шутит марилана или всерьез планирует обеспечить меня гаремом, орчанка иронично осведомилась:

— Считаешь, нас ему мало?

— Чем больше, тем лучше! — авторитетно заявила кошка. — Вот в заповедниках каждый уважающий себя кот-охотник имеет три постоянные партнерши. И это я не говорю о вожаке, который берет в свою семью столько самок, сколько способен обеспечить вниманием. А наш Ник постепенно превращается в настоящего охотника. Ты же не хочешь, чтобы он стал объектом насмешек, если вдруг окажется на землях лесного народа?

Глядя на вытянувшееся лицо Вики, я не удержался и пропел:

— Если б я был султан, я б имел трех жен и тройной красотой был бы окружен. Но с другой стороны… э-э…

Почувствовав сильное возбуждение, я сбился с текста. Похоже, у Дара с Лисенком началась вторая серия. Правда, сейчас чужие эмоции стабильно держались на одном уровне и нарастать не спешили. Видимо, сейчас эльф даже не пытарался закрываться, с головой уйдя в увлекательный процесс. Поглядев на моего «солдатика», орчанка нахмурилась:

— Неужели тебе настолько понравилась мысль о еще одной самке? Тьфу ты! Женщине!

Я стыдливо прикрыл причинное место:

— Любимая, я тут ни при чем. Это все Ушастик!

— Ну-ну…

Поразмыслив, орчанка поднялась и принялась разоблачаться, одарив меня многообещающим взглядом. Наверняка решила — чего добру пропадать? Несмотря на недавнюю скоропалительную разрядку, я тоже чувствовал себя неудовлетворенным, и креативную идею супруги поддержал всеми конечностями. Краткая прелюдия, и наши разгоряченные тела сплелись воедино…

Это было великолепно! Восхитительно, шикарно, изумительно — у меня не хватит слов, чтобы описать наше состояние. Эмоции оказались настолько сильными, что мы полностью растворились в удовольствии. В сознании не осталось мыслей, разум заполнила эйфория, на первый план выдвинулись древние как мир инстинкты. Не представляю, сколько длилось это безумие. Просто в какой-то миг наши чувства достигли запредельной величины, за которой последовало беспамятство.

Я оклемался первым, грузно сполз с тяжело дышавшей орчанки и без сил растянулся на траве. Наслаждение медленно уходило, позволяя почувствовать, как ноют натруженные мышцы, как глаза щиплет соленый пот, как болят содранные до крови колени и спина, на которой коготки супруги оставили несколько глубоких царапин. Переведя дух, я огляделся. Рядышком, закатив глаза, лежала марилана. Сознание кошки тоже оказалось не готово к эмоциям такой силы и витало где-то далеко отсюда. Котятам аналогично перепало, ведь эмпатию никто не отменял, но прямых магических каналов для передачи чувств у них не было, и пушистики потихоньку приходили в себя. Оценив «лежбище», я вяло подумал, что у нас прямо оргия какая-то получилась. Мда, нравы в семье упали так низко, что дальше просто некуда.

Вскоре очнулась Вика, вяло пошевелилась и удивленно выдохнула:

— Что это было? Я чуть не сдохла от счастья!

— Аналогично, шеф, — сказал я.

Мне и самому хотелось понять, отчего нас так накрыло. Простым наложением эмоций вряд ли можно было достигнуть такого эффекта. Вероятно, причина в магических каналах, которые из-за разницы в рунных конструкциях в момент передачи сильных однотипных эмоций породили резонанс. Но любопытный эффект можно обсудить и потом, со специалистом, меня больше тревожило, отчего Мурка упрямо не желала подавать признаков осмысленной жизни.

Мобилизовав свою усталую тушку, я подполз к большой кошке и осторожно потряс ее за плечо. Издав глухой протяжный стон, Марилана приоткрыла глаза. Разума в них не наблюдалось, а в сознании царил такой кавардак, что соваться в него я не рискнул. Дождался, когда подруга сфокусирует на мне взгляд, и спросил:

— Ты в порядке?

— Ник, я тебя люблю! — невпопад заявила Мурка и снова закатила глаза, погружаясь в нирвану.

Хмыкнув, я оставил в покое блаженствующую кошку и вернулся под бок к супруге. К нам присоединились котята, пребывающие в состоянии когнитивного диссонанса, которое им очень не нравилось. Несмотря на то, что услышанные пушистиками чувства были приятными, их мощь не пошла на пользу неокрепшим разумам, и Кар с Линью потянулись к нам, подсознательно надеясь, что нехитрые ласки помогут им вернуть душевное равновесие.

Лежа на солнышке, мы гладили котят и мало-помалу отходили от впечатлений. Силы постепенно возвращались, взамен ощущения полнейшего раздрая от пронесшейся эмоциональной бури на нас снизошло удивительное спокойствие и умиротворение. Если я не ошибаюсь, у буддистских монахов существует понятие просветления. Готов поспорить, мы его достигли. Во всяком случае, я раньше никогда не ощущал такого поразительного единения с окружающим миром, когда все тревоги и заботы кажутся ничтожными, а личность отступает перед величием космоса.

Правда, гармонировать с вселенной нам быстро надоело. К тому же мой желудок решил напомнить, что сегодня он остался без завтрака, и я предложил вернуться домой.

— Подожди, дай только искупаюсь, — попросила Вика.

Поднявшись, орчанка вошла в прохладную воду. Поневоле залюбовавшись плескавшейся на мелководье супругой, я вскоре ощутил готовность к новым подвигам. Долго не раздумывая, подошел к любимой, крепко обнял и приник к ее сочным губам. Вика охотно ответила на поцелуй, однако едва я углубил его, плавно переходя к предварительным ласкам, мягко отстранила меня и сказала:

— Не сейчас. У Лисенка сегодня первый раз, не нужно ее мучить.

Я немого обиделся, так как уже успел настроиться на продолжение. Хотел было напомнить супруге, что у Ушастика имеется в запасе множество целебных зелий, да и в лечебном магическом массаже эльф руку набил, но потом передумал. Обозвал себя сексуальным маньяком и взял эмоции под контроль. Как говорится, хорошего понемножку. Искупавшись, мы в четыре руки помыли большую кошку, тоже решившую освежиться, позагорали еще немного (мало ли, вдруг голубки решатся на третий дубль?), а когда штаны и шерстка подруги подсохли, потопали домой.

Странное дело, но живительный секс вправил мне мозги. Я вспомнил старушку-Землю, где благодаря интернету любой младшеклассник знает все о пестиках и тычинках, где быстро созревшие школьницы изучают анатомию человека не на уроках биологии, а на внеклассных занятиях, где ранними браками никого не удивишь (я сейчас не имею в виду страны третьего мира вроде Африки или Индии, поскольку, к примеру, в той же Франции замуж разрешено выходить в пятнадцать, а в некоторых американских штатах эта планка опускается до тринадцати лет), и понял, что Вика права. Лисенок уже не ребенок. Она была им недавно, но за время нашего знакомства успела вырасти. Просто, занятый тренировками, я этого не заметил.

Достигнув консенсуса со своей совестью, я задумался над грядущими перспективами, которые оптимизма не внушали. Рано или поздно эльфу надоест миловаться с Лисенком — это факт, основанный на памяти Ушастика. Рыжая не в его вкусе, и если бы не отсутствие альтернативы (не с Муркой же ему кувыркаться?) и острая потребность в полноценных сексуальных отношениях, Дар вряд ли обратил бы внимание на девушку. А потребность была острее некуда. Доселе-то брату перепадал один суррогат — сегодня мне довелось почувствовать разницу, поэтому немудрено, что эльф сорвался. Но отношения с Лисенком для него — не панацея, а лишь временная отсрочка, и едва в пределах досягаемости замаячит объект, близкий стандартам Ушастика, рыжая окажется за бортом. А это приведет к новому расколу в семье, который душещипательными беседами не ликвидируешь.

Раздумья привели к тому, что вскоре от моего умиротворения не осталось и следа. Я был мрачнее тучи и жалел, что не смог предотвратить неприятную ситуацию. Давно нужно было выдать брату пару-тройку золотых и под благовидным предлогом отправить в Страд! Погулял бы, развеялся, хорошо провел время. Но нет, один раз получив отказ на свое предложение, я эту тему больше не поднимал, решив, если Ушастику припечет, он обязательно мне об этом скажет. И не подумал, что специфическое воспитание не позволит эльфу делиться личными проблемами даже с родней.

В доме царила идиллия. Дар с Лисенком занимались приготовлением обеда. Рыжая бабочкой порхала по кухне, фонтанируя счастьем и едва не светясь от переполняющей ее энергии. Ушастик же, наоборот, неспешно нарезал овощи, делая вид, что ничего особенного не произошло, а у самого на губах играла довольная улыбка, как у кота, обожравшегося сметаной. Мурка с котятами сразу отправились отсыпаться, Вика охотно включилась в процесс готовки, а передо мной заботливая Лисенок поставила тарелки с остатками завтрака.

На кухне воцарилось неловкое молчание. У меня был занят рот, Ушастика на разговоры не тянуло, а девушки хоть и жаждали пообщаться, но без лишних ушей. Это даже Дар понял. Дождавшись, когда я заморю червячка, эльф заявил, что ему необходимо срочно протестировать мои навыки в стрельбе. Прихватив лук с колчаном, мы отправились на «полигон», где раньше тренировалась рыжая. Идти было недалеко, сразу за остатками деревенского частокола располагалась небольшая полянка, окруженная деревьями, на которых виднелись многочисленные отметины от стрел и метательных ножей.

Остановившись, Ушастик не спешил доставать лук из чехла. Повернулся ко мне, он решительно произнес:

— Хорошо, Ник, давай сразу покончим с этим! Говори, я тебя внимательно слушаю.

Не видя особого смысла в разборе полетов, я уточнил:

— И что ты хочешь услышать?

— Ну, я же чувствую, что ты недоволен. Вперед! Не стесняйся, выплесни свое раздражение, обругай меня, пристыди. Только знай, я ни о чем не жалею!

Я невесело усмехнулся. Ладно, расставим все точки над «ё»:

— Дар, как мужик мужика, я тебя понимаю. Но как глава семейства одобрить твой поступок не могу. До Страда сутки пути, деньги есть, мог бы сходить, выпустить пар. Зачем было доводить до крайности? Я понимаю, воспитание не позволяет, но ты хоть о последствиях задумался, прежде чем начинать домогательства? Не спорю, сейчас Лисенок счастлива, но что дальше, когда твои гормоны поутихнут, а на горизонте появятся другие, более привлекательные кандидатки? Ведь рыжая не просто шапочная знакомая, которую можно поматросить и бросить, а член семьи. И разрыв ваших отношений ударит по всем нам.

— Ник, я тебя не понимаю. С чего ты вообще решил, что я собираюсь бросать Лисенка? Или ты считаешь… — Ушастик изменился в лице: — Как ты мог такое подумать! Я никогда бы не воспользовался Лисарой, чтобы просто удовлетворить свою похоть! Я люблю ее и был все себя от счастья, когда узнал, что это взаимно!

— Э-э… — глупо протянул я, ошеломленный напором брата. — А ты уверен? Не хочу обидеть, но я думал, ты отдаешь предпочтения женщинам совсем иного типа. Сильным, волевым, надменным аристократкам… вроде наставницы, преподававшей в Академии тактику допроса. Помнится, она тебе иголки под ногти загоняла, а ты в это время захлебывался слюной, любуясь ее бюстом. Скажешь, я не прав?

Дар удивленно вскинул брови и неожиданно рассмеялся:

— Ник, оказывается, ты меня совсем не знаешь! Что ж, смотри!

Брат заглянул мне в глаза, и в мой разум хлынула череда воспоминаний…

Дариту никогда не везло с противоположным полом. Прямо проклятие какое-то! Началось это еще в раннем детстве. Общеизвестно, что дети жестоки, а эльфийские — в особенности. Сверстники Дарита не могли пропустить мимо ушей неприятность, приключившуюся с его дядей, которая стала прекрасным поводом для насмешек и издевательств. Клеймо «наследник психа» намертво приклеилось к эльфенку, постепенно превратив его в изгоя, поскольку немногие имеющиеся друзья-приятели не кинулись защищать товарища от обидчиков, а предпочли встать на сторону большинства. Само собой, соседские девчонки даже не смотрели в сторону «убогого».

В школе ситуация сложилась не лучше. Детство, из-за отсутствия друзей проведенное в окружении книг, положительно сказалось на интеллекте молодого эльфа, но успехи Дарита в учебе пришлись не по нраву одногруппникам. Сыграла свою роль и зависть — немногие могли себе позволить личного наставника-мага. «Выскочка», «учительский подхалим» и «безумный маг» были самыми мягкими прозвищами, которыми наградили молодого эльфа его собратья. Разумеется, популярности в среде представительниц прекрасного пола это ему не добавило.

Правда, в то время сам Дарит не видел смысла в отношениях с «глупыми курицами», которые благоволили драчунам, хулиганам, прогульщикам и были способны бесконечно обсуждать их «подвиги». Но физиология неумолима. В старших классах Дар постепенно осознал, зачем нужны девушки, и начал осторожно осваивать это направление. Поначалу все было хорошо, ведь «курицы» за эти годы тоже немного поумнели и начали задумываться о будущем, а обученный маг — не самая плохая партия.

Общение, нехитрые подарки в виде амулетов, легкий флирт. Получалось не всегда удачно, но Дар старательно учился на собственных ошибках. И вот, когда подросток приобрел некоторую уверенность в собственных силах и был морально готов ступить на путь, который превратит его в мужчину, случилась первая любовь. Одна из главных красавиц школы, разругавшись со своим парнем, решила назло ему обратить внимание на скромного одаренного, который оказался не в силах устоять перед ее очарованием. Несколько месяцев промелькнули, проведенные в розовом тумане. Ценные подарки, походы по одежным лавкам, вечера, проведенные в элитных трактирах. Сбережения Дарита стремительно таяли, но разве можно измерить деньгами бесценное время, проведенное с объектом мечтаний? Когда копилка показала дно, настал черед книг и семейных драгоценностей…

Отрезвление пришло неожиданно. Вручив своей пассии на очередном свидании бабушкино кольцо с камнем силы, эльф открыл ей свои чувства, но вместо ответного признания и бурного секса, на который втайне рассчитывал, получил жесткую отповедь. Девушка заявила, что она не продажная дешевка из дома терпимости, и вообще, Дарит должен быть счастлив, что она снизошла до общения с ним. Швырнув кольцо в лицо Ушастика, фифа удалилась, оставив парня в непонятках. Несколько дней переживаний и тщетных попыток понять, что же он сделал не так, а затем случайная встреча любимой в компании прежнего бойфренда, дяде которого, как судачили школьные сплетницы, удалось застолбить для любимого родственника престижное место в городской администрации, расставила все по своим местам.

Обжегшись на первой любви, Дар стал осторожным и отношений в школе больше не заводил. После выпуска наступил сложный период неопределенности. Безуспешный поиск хорошо оплачиваемой работы, переезды из города в город, частные трудоемкие заказы — тут уж не до романтики. Новые знакомые из числа таких же временно безработных познакомили парня с сомнительными прелестями городских домов терпимости, а проще говоря, борделей. Ушастик их не оценил. Стыдно, противно и дорого для начинающего мага, незавидное финансовое положение которого не располагало к большим тратам.

Несколько долгих лет скитаний по городам и селам не принесли побед на любовном фронте. Причем вины Дарита здесь не было, постаралась сама эльфийская культура, которая изначально превозносила женщин над мужчинами. Культ Великой Матери и традиционное воспитание приводило к завышенной самооценке у девушек, которые всерьез считали себя неотразимыми и все, как одна, рассчитывали встретить на своем пути прекрасного принца, до которого Дарит явно не дотягивал.

В итоге Ушастик пролетал с отношениями, как фанера над Парижем. Аристократки и прочие высокородные представительницы прекрасного пола безработного мага, не способного похвастаться длиной своей родословной, в качестве партнера для любовных утех не рассматривали, мало-мальски обеспеченных девиц давно сосватали родители, а даже в самых бедных деревнях расплачиваться за магические услуги «натурой» было не принято. Вера не позволяла. Хотя как это соотносилось с тем, что совершеннолетние девушки, оставшись без средств к существованию, без особых моральных терзаний шли работать в дома терпимости — не представляю.

О времени обучения в Академии можно не упоминать. Женщин в стенах этого заведения было всего три — инструкторша, которую я уже упоминал, и пара целительниц, что в силу своего возраста не вызывали вожделения даже у посаженных на голодный паек будущих лесных стражей. Увольнения? О чем это вы? Курс дорогостоящих зелий, который рассчитывался индивидуально, требовал определенной диеты и не терпел излишеств типа алкоголя или легких наркотиков. Так что выйти из стен Академии можно было, только получив звание мастера. А некоторые добавки в пище помогали излишне озабоченным сосредоточиться на обучении.

Что любопытно, инструкторша Дарита абсолютно не привлекала. Сложно испытывать положительные эмоции к садистке, которая несколько лет подряд издевалась над твоим телом и мозгами. А тот эпизод, на основании которого я сделал скоропалительный вывод, был вырван из контекста. На самом деле Дарит пытался сопротивляться пыткам, отвлекаясь от боли простейшим методом, а поскольку в ментальных техниках Ушастик был докой, я не ощутил притаившуюся в глубине его сознания лютую ненависть к садистке с впечатляющим бюстом. Возможно, заинтересуйся я теорией психологической ломки, практикой полевого допроса и прочими учебными дисциплинами, коими заведовала сия дама, смог бы почувствовать истинное отношение Дара к наставнице, но мне хватило одного воспоминания, в котором та с любовью три часа рассказывала о болевых точках. И демонстрировала воздействие на них. На живом человеке. Используя массу подручных инструментов… Бэ-э, мерзость!

Но вернемся к Ушастику. На службу в Пограничье он отправился, преисполненный надежд на светлое будущее, которые, впрочем, быстро обломало суровое настоящее. Тяжелая и опасная работа, невысокое жалование и отсутствие карьерных перспектив усугублялись отсутствием внимания противоположного пола. И немудрено. Это в провинции стражей уважали, считали героями и защитниками, а в городах рядом с Проклятыми землями честных служак молодые эльфийки за глаза называли смертниками, сочувствовали и в качестве спутников жизни не воспринимали. А заводить краткосрочные романы не позволяла постоянная нехватка денег.

Изгнание внесло свежую струю в жизнь Дарита. Сбылась заветная мечта — он стал популярен у прекрасного пола. Легко завязывались знакомства, стремительно переходящие в постельный режим. Без обязательств, не наносящие сокрушительного удара по тощему кошельку. Правда, имелся нюанс — партнерши эльфийками не являлись и в глазах Дарита были не более чем разумными животными. Надо отметить, если бы не отсутствие выбора, Ушастик не опустился бы до связей с человеческими женщинами, но против природы не попрешь.

Справедливости ради замечу, что и для имперских девушек Дар был не более чем забавной зверушкой. Своего рода эксперимент, вызванный любопытством — а как это получится с нелюдью? Понятное дело, радости это Ушастику не добавляло, и вскоре контакты с «человеческими самками», которые эльф рассматривал лишь как способ физиологической разрядки, стали обыденностью и вызывали положительных эмоций не больше, чем сытный обед.

Общение со мной, с упорством бульдозера разрушающим психологические стереотипы, кардинально изменило мировоззрение Дарита, а встреча с Лисенком стала ярким пятном в и без того не скучной жизни. Милая, открытая, непосредственная, с необычной внешностью и сложной судьбой, девушка сразу запала в душу брату. Дальнейшее общение постепенно раскрывало все грани ее характера и лишь усиливало симпатию. Спустя несколько десятиц, проведенных в компании с рыжей, Ушастик с ужасом вспоминал представительниц своей расы. Холодные, надменные, с раздутым самомнением и непомерными требованиями. Разве их можно любить и надеяться на ответное чувство? Нет! Таким, как они, нужны не мужья, а слуги, готовые удовлетворить любой каприз. А Лисенок была их полной противоположностью. Искренняя, внимательная, заботливая, она радовалась простому общению и с благодарностью принимала любую помощь.

Конечно, Дарит не сразу осмелился признать свои чувства. Долгое время он ошибочно полагал, что Лисенок ему просто симпатична. Ну да, нравилось ему учить девушку обращаться с луком, беседовать с ней на разные темы, рассказывать истории из своей жизни, помогать, подсказывать, лечить, утешать, приятно было наблюдать за тем, как Лисенок хлопочет по дому, любоваться счастьем на ее мордашке, вместе радоваться ее успехам и просто быть рядом… Но что с того? А нескромные фантазии, в которых Ушастик с упоением ласкал стройное пушистое тело, послушно отзывающееся на его прикосновения, чем-то странным или постыдным для мужчины не являлись. Вот если бы это тело принадлежало Мурке — тогда стоило бить тревогу.

Однако в один прекрасный момент Дарит понял, что слишком часто думает о Лисенке. Настороженный такой нездоровой одержимостью, он вооружился ментальными техниками, покопался в своих извилинах и обнаружил притаившегося там слона. Сильные чувства вполне определенной окраски не оставляли сомнений в диагнозе. Это открытие перевернуло жизнь эльфа и поставило перед моральной дилеммой. Раньше Ушастик воспользовался бы самовнушением, чтобы подавить негативно влияющие на разум эмоции, но сейчас, имея перед глазами наглядный пример в виде меня с Викой, он сомневался в их негативном воздействии. Более того, он начал чувствовать в них потребность. Дарит отчаянно хотел любить и быть любимым, и все же не представлял, как ему поступить. Неудачный опыт советовал не спешить с признанием, но скрывать свои чувства становилось тяжелее день ото дня.

Не могу сказать, сколько тянулась бы эта волынка, но сегодняшний спарринг напомнил брату о скоротечности жизни, а объятия Лисенка придали смелости. Воспользовавшись отсутствием Вики, Ушастик собрался с духом и решился на чистосердечное признание. Каким же было его изумление, когда рыжая в ответ разрыдалась. Разумеется, Дарит кинулся утешать девушку, между делом пытаясь выяснить причину слез. Дальнейшее походило на сюжет низкобюджетной мелодрамы. Оказалось, Лисенок плакала от радости. Она и не мечтала услышать подобное, ведь Ушастик такой замечательный, красивый, умный (перечисление достоинств эльфа, прерываемое всхлипываниями, затянулось надолго), а она ничего из себя не представляет и не достойна его чувств. Заверения Дарита, что девушка ошибается, плавно перетекли в сцену, резко повысившую возрастной рейтинг картины, и подарили брату чистое незамутненное счастье…

Вынырнув из воспоминаний, я удивленно покачал головой. Вот и не верь после такого в любовь с первого взгляда! У нас-то с Викой чувства появились уже после бракосочетания и были вызваны не столь восхищением личностями друг друга, сколько орочьей магией, а тут… Правда, есть у меня одна догадка по поводу причины возникновения этой неосознанной симпатии помимо набившего оскомину притяжения противоположностей. Своим отношением к Дару Лисенок очень походила на его мать, частенько мелькавшую в только что просмотренных воспоминаниях. Рыжая столь же искренне радовалась успехам Ушастика, поддерживала в любом начинании и, несмотря на все неоспоримые достоинства, видела в нем объект для заботы… Да, я циничная сволочь! И да, мне немного завидно.

— Ник, я рассчитываю, что в Страде после покупки ингредиентов у нас останутся деньги на парочку золотых колец. Думаю, из них должны получиться неплохие супружеские амулеты, — добил меня Дар. — Что скажешь?

Ладно, откровенность за откровенность:

— Не знал, что моя привычка готовиться к худшему когда-нибудь меня подведет, — Подойдя к брату, я крепко обнял героя-любовника. — Прости, что плохо думал о тебе. Это издержки воспитания. Сам понимаешь, тяжелое детство с прибитыми к потолку игрушками… Да уж, шутка явно не к месту. Короче, я хочу сказать, что безумно рад за вас с Лисенком. И учти на будущее, я хоть и не великий семейный психолог, но если вдруг понадобится какая-то консультация или совет — не стесняйся! Помогу, чем смогу.

— Спасибо, брат, — серьезно сказал Ушастик и в свою очередь обнял меня.

Я ощутил его невероятное облегчение. Вот уж не думал, что Дару так важно мое одобрение. Даже стыдно немного. Такие высокие чувства, такие моральные терзания — прям Санта Барбара местного разлива, а я его с легкой руки в педобиры записал!

Долго самоедствовать Ушастик мне не позволил. Вручил лук и приказал продемонстрировать свои умения. Натянув тетиву, я достал стрелу и постарался навскидку попасть в одну из импровизированных мишеней. Фиг вам! Издав прощальный свист, стрела скрылась в лесу, даже не задев выбранное мною дерево и разом избавив меня от иллюзий. Пару часов пролетело в корректировке навыков. Советы брата, которому со стороны было легче заметить ошибки, здорово ускорили работу, а хранившиеся в моей памяти ощущения помогали быстрее достигнуть правильных результатов. Стойка и хват, положение кисти и дыхательная техника, все это и многое другое подгонялось под мое тело, оптимизировалось и отрабатывалось до автоматизма. Мы с Ушастиком настолько увлеклись, что прервали тренировку лишь когда мои натруженные мышцы стало сводить судорогой, а опухшие пальцы окончательно потеряли чувствительность.

Достигнуть идеала нам не удалось, но уже сейчас, по словам Дара, я не уступал лучшим имперским лучникам. Говоря проще, со ста метров белке в глаз не попаду (разве что случайно), но с полусотни — гарантированно. И это самой обычной стрелой! Если же взять заряженную магией… не представляю, что получится. Экономный Ушастик так и не дал мне попробовать. Он и обычные-то стрелы берег, как только мог, заставляя меня отрабатывать основные элементы на свежесрезанных ветках. Я его понимал. Когда после трех (максимум, пяти) выстрелов у стрелы либо отлетает наконечник, либо трескается древко, а до ближайшей оружейной лавки сутки пути, поневоле превратишься в скупердяя.

Собрав уцелевшие боеприпасы, мы вернулись домой, где нас ждал сытный обед и веселые девушки, судя по невинным лицам, успевшие всласть перемыть нам косточки. Наваристый суп заставил меня забыть о боли в спине и настроил на благодушный лад, а ароматная каша с нежным мясом подарила поистине райское блаженство. Рассыпавшись в комплиментах поварихам, я наткнулся на вопросительный взгляд Вики, улыбнулся и легонько кивнул супруге. Не волнуйся, родная, мы со всем разобрались. Теперь даже тень недоверия не омрачит счастье нашей дружной семьи, и все у нас все будет хорошо! Я в это верю.

Загрузка...