Пряничный дом леди-попаданки, или медовое (не)счастье для князя

Глава 5. Первая помощь при укусе пчелы

– Астралион Тенебрис Легкокрылый к вашим услугам, – серьёзно произнёс зверёк и отвесил мне поклон, снова взмыв в воздух.

– Как? Как ты сказал? – Удивлённо посмотрела на летающего кролика и протёрла глаза. Поверить в то, что передо мной летал ушастый зверёныш с крыльями и расцветкой как у пчелы, было трудно.

Я машинально коснулась лица, вспомнив о том, что совсем недавно меня укусил сородич этого непонятного существа, и содрогнулась.

– Можешь называть меня просто Лион, – фыркнул зверёк и почесал затылок, – кстати, на лице у тебя уже ничего нет. Сошло всё. Теперь можешь не беспокоиться. И если здесь появится твой муженёк, он наверняка тебя узнает и заберёт обратно.

– Вот ещё чего удумал, – недовольно буркнула и развернувшись, прошлась по кухне. Точнее, по тому, что от неё осталось. Я поднимала с пола разбитые тарелки, тряпки и складывала их в нашедший тут же деревянный ящик. – Он прогнал меня из своего дома, можно сказать голой, в одной сорочке и без гроша в кармане. Если он тут появится, я его… я его… – увидела на стене висящую сковороду и схватив её, пригрозила ушастому шмелю, – вот этой самой сковородой и огрею.

– Смело! – просвистел зверёк и тут же вылетел в одно из разбитых окон, оставив меня одну разбирать то, что он натворил. А разбирать было чего. Казалось, из всей посуды осталось пара тарелок и столько же кружек. Хотя, если подумать и посчитать, здесь, кажется, был целый сервиз на десять или двенадцать человек. В общем, гора разбитой посуды, которая сейчас была разбросана по всему полу. Наклонившись и взяв один осколок, я сжала от отчаяния губы, понимая, что посуда была довольно дорогой. И почему-то мне показалось, что этот маленький пушистый засранец не просто так здесь всё разбил. Да ещё и улетел к тому же.

Но как ходить босоногой по полу, полному разбитого стекла я, конечно, не представляла, пока… не увидела в углу пару резиновых галош. Кажется, они были такими старыми, что пережили этот дом. Грязные, немного рваные и заросшие паутиной.

Но махнув рукой на подобные глупости, я на носочках добралась до нужного мне угла и подняла на воздух две резиновых калоши. Они были явно большего размера, чем моя тоненькая ножка тридцать шестого размера, но и это не смутило меня.

Вытряхнув содержимое и протерев пледом внутренности калош, я опустила их на пол и сунула кукольные стопы внутрь. Ну точно, похоже, что эта обувь была велика мне размера на три или четыре. Но по крайней мере теперь мне было теплее и можно было не опасаться, что ступни наткнуться на гвоздь или разбитое стекло.

– Вот интересно, чей это всё-таки дом? А калоши? – Я задумалась и, повернувшись к окну, вдруг расплылась в улыбке. Прямо на деревянную столешницу падали яркие лучи осеннего солнца, освещая и согревая кухню. Это был настоящий подарок, который вдобавок ко всему помогал разглядеть на этой довольно просторной кухне всё до самых мелочей.

Старые верёвки, некогда обвивавшие большие деревянные балки под потолком, теперь были покрыты пылью и паутиной. Вероятно, раньше на них висели связки чеснока и лука. А сейчас здесь не было ничего. Давно уже ничего не было. Дом был нежилой и наверняка готовился под снос.

– Вот только почему-то именно сюда меня привёз возница? И, скорее всего, не без участия моего муженька князя… как его там.

– Князь Рафаэль Доэрти, между прочим, не просто какой-то князишка, – жужжащий голос вернул меня из своих мыслей и заставил повернуться к одному из окон.

– Хм… а кто же он такой? – уперев руки в бока, с вызовом посмотрела на милую мордочку кролика, который уплетал за обе щеки морковь, обмакивая её… – это что мёд у тебя?

– Где? – Захлопал глазками зверёныш, пряча от меня небольшую корзинку, в которой был тягучий янтарно-жёлтый мёд.

– Да вон там, – сделала шаг в сторону пушистого проказника и принюхалась, – откуда?

– А ты что любишь мёд? – Недоверчиво спросил ушастый и скосил свои тёмные глазки.

– Люблю. А вот пчёл боюсь. Они явно меня не любят, раз каждый раз у меня надувается или лицо, или язык. Первый раз, когда они ужалили меня, я была в деревне у бабушки и не заметила того, как пчела оказалась на одном из яблок, которое я ела. Бабушка еле успела меня спасти. До больницы мы бы точно не успели доехать.

– А что делала твоя бабушка? – Спросил ушастый и протянул мне морковку, предварительно обмакнув её в прозрачный и душистый мёд.

– Сначала она приложила к ранке ватку, смоченную в перекиси водорода. Затем осторожно вытащила жало пчелы из моей губы. Было больно до жути, – я содрогнулась, вспоминая тот момент. – Я не могла сдержать слёз и дрожала. Бабушка успокаивала меня, приговаривая, чтобы я терпела, целовала меня, вытирала слёзы и заставляла пить сладкий чай. Не помню, сколько кружек я выпила – кажется, три или четыре. Бабушка не отпускала меня, пока я всё не выпила. Она говорила, что нужно вывести яд из организма. Потом она смочила маленький кусочек тряпки раствором пищевой соды и приложила её к ранке на двадцать минут. И напоследок дала мне кусочек смоченного сахара.

– Съесть? – Спросил меня кролик, хрустнув морковкой.

– Нет. Бабушка приложила сахар к ранке и сказала, что он тоже вытягивает яд. – Улыбнувшись, я тоже положила в рот кусочек оранжево-медовой сладости. От яркого медового вкуса у меня свело челюсти, и я, зажмурившись, застонала. Как, оказывается, давно я ничего не ела и не пила. И теперь наслаждалась этим вкусом и тем, как морковка с мёдом помогает мне справиться со стрессом и набраться сил.

– Твоя бабушка – очень умная женщина. Откуда она всё это знает?

– Да потому что у неё тоже была аллергия на яд пчёл и она проходила через всё это.

– Евангелина, а что такое перекись водорода и пищевая сода?

– Хм… как бы тебе объяснить Лион. Боюсь, что в этом мире нет ничего подобного. Поэтому, если ты вздумаешь меня ужалить, мне придётся искать другие методы избавления от яда.

– Если бы я мог тебя ужалить, то, конечно, сделал бы это. Но у меня нет никакого жала, вот посмотри… – Кролик повернулся ко мне попой и слегка приподнял её, чтобы я могла увидеть место, где у пчёл обычно находятся жала.