Псих

Глава 33

Лиана

Настроение Матвея не предполагало дальнейших расспросов. А спросить всё же хотелось о многом, потому что произошедшая ситуация меня ввергла в шок. В один миг обнулились все мои месячные старания возвращения к нормальной жизни, и я не знала, что мне теперь делать.

Остаться полностью без воспоминаний оказалось очень трудно. Кто ты, что тебе нравится, кого любил и что ценил — всё приходилось воспринимать на веру. Пыталась по крупицам собрать своё прошлое. Одежда, вещи, немногочисленные фото — всё это будто не про меня. И в какой-то момент я устала от попыток всё вспомнить, решила начать с чистого листа.

Мне понравилось готовить десерты. Этот сложный и интересный процесс полностью увлекал, отгоняя негативные мысли прочь, и на несколько часов я выпадала из реальности. Матвею тоже нравилось, и он всячески меня поощрял, покупая различные приспособления для моего хобби. Я любила, когда мы были вместе, и было жутко тоскливо оставаться одной в будние дни. На меня давили стены, я металась, как дикий зверь по клетке, и не могла найти себе занятие. Уходить далеко от дома боялась, а гулять вокруг уже надоело. Мне очень не хватало общения, но с кем поговорить, не знала. Такое впечатление, что обо мне все забыли, словно меня и не было.

Жутко боялась выходить на работу, перебирала свой красный диплом и грамоты, и становилось страшно оттого, что все знания утеряны. Сейчас меня ввергало в панику, что я вообще ничего не помню и мне нечего предложить своему работодателю. Поэтому появление на работе я откладывала на неопределённый срок.

Вроде бы установился режим: понедельник — уборка в квартире, вторник — закупка продуктов на неделю, среда — разбор вещей в поисках деталей моей жизни, четверг и пятница — десерты, суббота, воскресенье — полностью посвящены Матвею. Обычно в один из выходных мы выходили в кафе, гуляли по городу, другой проводили полностью дома. Я потихоньку читала книги из собственной библиотеки, пытаясь восстановить свою личность. Хотя если вдуматься, что плохого в том, что я стану другой? Другой — это же не значит, что хуже.

Неожиданный визит странного человека, который якобы мой брат, перевернул всё с ног на голову. В один миг в мою жизнь, где вроде бы всё ясно, вторглось очень много неизвестного. И так как до этого момента меня никто не навещал: ни подруги, ни друзья, ни коллеги, никто даже ни разу не позвонил и не спросил о моём здоровье, то это событие было, как вспышка в моём сознании. Наткнувшись на неадекватное поведение Матвея, просто ушла в себя и принялась за новый десерт, хоть сегодня он был и не по расписанию. Но я должна была отвлечься и успокоиться. Прокручивала и прокручивала в своей памяти эту странную встречу и пыталась вспомнить детали. Жалко было признавать, но я мало что помнила, потому что пребывала в состоянии аффекта. Я правда очень переживала, что сильно навредила, ударив со всего размаха сковородкой по голове этого незнакомца.

Вадим по факту был мало похож на моего брата. Как заметил Матвей, он был сводным. Но всё же родственник, как ни крути. Наши родители были вместе, и он может мне рассказать поподробнее про мою семью. Ещё я не могла не отметить, что он единственный из знакомых пришёл ко мне домой навестить, хоть и встретил недружелюбный приём со стороны Матвея. То есть он не безразличен к моей судьбе. Я точно знала, мне нужно с ним встретиться и задать вопросы, думаю, на многие он мне сможет ответить.

Чувствовала вину, хотя понятия не имела за что. За то, что ничего не помню? Или за то, что ко мне пришёл брат? Или за то, что у меня есть вопросы, на которые мне не хотят дать ответа? Матвей просто со мной не разговаривал. И это была новая сторона моего жениха, о которой я не подозревала. Закончив свой торт, я пришла к нему и сказала:

— Матвей, кажется, мы работали где-то в одном месте, ты можешь меня завтра взять с собой?

— Что всё вспомнила и готова приступить к работе? — с каким-то стёбом спросил он. Мне стало неприятно, но отступать не собиралась.

— Нет, но думаю, невозможно всю жизнь сидеть под куполом твоей заботы и злоупотреблять твоей добротой.

Матвей подошёл близко и обнял.

— Лиан, я не хочу, чтобы ты выходила на работу. Мне нетрудно заботиться о тебе, и мне очень нравится та жизнь, которая сейчас у нас.

Такие слова рождали во мне противоречивые мысли, последнее время мы смотрели странные сериалы, в которых непрозрачно намекали на место женщины в семье. Но когда Матвея не было дома, я выбирала фильмы из тех, что были в моём списке избранных в приложении. Я, если честно, не знала, как правильно, и подсказать мне было некому, но об альтернативной точке зрения была в курсе. И вот это ненавязчивое запирание дома напрягало, будто меня заточили в клетку.

— Матвей, я так не могу! Ты мне не всё рассказываешь.

— Лиана, поверь, всё самое важное я тебе рассказал, остальное — детали.

— Скажи, у меня что, нет ни одной подруги или приятельницы? Я что, такой плохой человек, что со мной никто не дружит? Это же ненормально! Тебе не кажется?

— Есть подруга Лена, но вы в последнее время не общались, поругались, наверное.

— Ну так дай мне контакт, я думаю, она меня простит и поможет.

Матвей мялся. Он не хотел давать мне номер, и это меня бесило.

— Я поняла.

И с каким-то энтузиазмом, словно разрубив цепи, окутывавшие меня всё это время, пошла выбирать одежду на завтра. В первый приход после длительного перерыва мне хотелось затеряться и не обращать на себя внимания в коллективе, поэтому джинсы и джемпер мне были в помощь.

Вечер прошёл в безмолвных обидах со стороны Матвея, будто я предатель родины.

Утром встала раньше, чтобы успеть привести себя в порядок и приготовить завтрак.

— Не передумала? — недовольно спросил Матвей.

— Матвей, ну хватит! Мне уже надоело сидеть дома. Ведь так нельзя! Понимаешь, нельзя лишить человека важной части его жизни.

— У тебя прекрасно получается готовить. Почему нельзя сосредоточиться на этом. И вообще, может, нам подумать о детях?

— Матвей, ну какие дети? Я сама себя не помню. Что я могу предложить ребёнку?

— Ты женщина, у тебя инстинкты… Ребёнку никто не нужен, кроме мамы.

У меня взрывался мозг от его слов. Он что, серьёзно? Его позиция пугала. Он отчаянно пытался скрыть какую-то часть моей жизни, и чем больше настаивал на неизвестности, тем больше мне хотелось рваться к правде. Но спорить я не стала. Казалось, он на грани того, чтобы меня не взять с собой.

— Ну, возможно… Для начала нам нужно всё-таки пожениться, а потом и детей планировать.

— Да это дело месяца. Хоть сегодня пойдём подадим заявление.

— Ну не сегодня…

Матвей недовольно молчал. Я волновалась. Он это чувствовал. Но всё же мы вышли из подъезда. Показалось, дорога была жутко длинной, и мы собрали все светофоры, но на деле ехали всего двадцать минут. С волнением и придыханием вошли в здание, к сожалению, никаких воспоминаний это не вызвало.