Психиатр для магов

Глава 20

Багаж собрали быстро.

Я положила в дорожный сундук кроме сменной одежды несколько пледов и подушек. Нам не сказали, где мы будем жить, но если лекари решили, что это эпидемия, то, скорее всего, остановимся за пределами деревни.

Боню согласилась взять лора Вишка, и Курт сразу же отнёс птичку к ней.

Поставили сундук, несколько сумок около двери и тревожный чемоданчик.

А мы сели на первом этаже в тоскливом ожидании и не заметили, как уснули на диване.

Безумно устали за эти дни.

Я проснулась от настойчивого стука. Голова Курта лежала у меня на коленях, я ласково погладила его по волосам, встала и похромала к двери, нога, на которой лежал мальчишка, затекла.

На пороге стоял мужчина крепкого телосложения в знакомой тёмно-синей форме, насколько я помнила, его видела в доме графа. В окне кареты вырисовывался профиль его сиятельства, неожиданно я в проёме окна кареты показался глава палаты лекарей, очевидно, он наклонился, чтобы нам помахать. Я вежливо поклонилась в ответ. Курт тоже проснулся и теперь маячил за спиной.

Позади кареты стояли две гружёные телеги, на лошадях гарцевал отряд, я решила, что это люди из ведомства графа. Открыла пошире дверь и указала на сундук с сумками. Ещё несколько воинов спешилось, и они очень быстро забросили наши вещи на верх кареты, где уже стояла чужая поклажа.

Тревожный чемоданчик они тоже хотели забросить наверх, но я наотрез отказалась отдавать, его я взяла с собой в карету. Место было только напротив графа. Я неловко села на сидение, следом сунулся Курт, но офицер его не пустил.

— Ваше сиятельство, разрешите Курту ехать с нами, он нормально не спал несколько суток по известным вам причинам. Ночью он может на козлах уснуть и упасть.

Граф мрачно на меня взглянул, словно я была виновата во всех его бедах, кивнул и недовольно наблюдал, как мальчишка забирается в карету. Курт был сама невозмутимость, плюхнулся на середину и поздоровался.

Мы медленно покатили по городу, за окном замелькали дома, вскоре выехали на просёлочную дорогу. Немного укачивало, Курта повело, он стал клевать носом, и я помогла мальчишке удобно устроиться на моих ногах.

— Вы, лора Преока, хотели обучаться лекарской науке? — спросил второй лекарь, лор Никос Верт. Он представился сразу, как мы сели в карету и теперь с любопытством и лекарской фамильярностью разглядывал меня.

Достаточно молодой, но с глубокими морщинками вокруг глаз, внешне очень приятный, внушающий доверие.

— Хотела бы, лор Верт и мне дали шанс, всё верно лор Фуртис?

Глава палаты лекарей кивнул и тепло улыбнулся.

— Девушки часто романтизируют нашу профессию. Спасение жизней — это, конечно, благородное и достойное дело, но это также кровь, грязь, вонь, нечистоты, несимпатичные, часто изувеченные тела. Смерть в конце концов. Вы готовы к этому?

Граф до этого отстранённо смотрящий на пейзаж и вроде не обращающий на нас внимание, посмотрел на меня с любопытством, ожидая ответ.

— Обещаю в любое время приходить на помощь, по лучшему моему разумению, прибегающим к моей помощи страждущим, свято беречь вверяемые мне фамильные тайны и не использовать во зло оказываемого мне доверия. Обещаю продолжать постигать врачебную науку и содействовать всеми силами её благоденствию, — немного сократила и перефразировала я клятву Гиппократа.

Мне сразу вспомнился институт и как мы, несмотря на то, что уже давно исчезла эта традиция, произносили её при вручении дипломов.

На душе стало так тоскливо.

Вспомнились коллеги, друзья, родители, бывший муж, свекровь, с которой у нас сложились, как ни странно, очень добрые отношения.

Я, скорее всего, навечно останусь в пропавших без вести, потому что мой отец никогда не согласится подписать бумаги о моей смерти.

И никак передать весточку, что я жива.

Утешало лишь то, что у меня есть сестра, будет кому позаботиться о родителях.

Я посмотрела в окно. Всё небо рассветало оранжевыми всполохами уходящего солнца, мы как раз проезжали мимо низких холмов, покрытых зелено-жёлтой травой. И на горизонте чётко обрисовывался оранжевый диск солнца с тёмно-синим длинным узким облаком.

— Лора Преока! — позвал меня граф.

— Что? Простите, я задумалась.

Громкий голос графа разбудил Курта. Я почувствовала, как мальчишка вздрогнул, но не спешил поднимать голову, тихо вздохнул, сбиваясь с размеренного ритма, но я была уверена, что он навострил ушки, ласково погладила по его пшеничным волосам.

— Откуда то, что вы сейчас прочитали? — повторил вопрос лор Верт.

— Слышала у одного лекаря.

— Верные слова.

— Он говорил, что это слова клятвы, которую нужно давать всем молодым лекарям, прежде чем приступить к практике.

— Вы тоже так считаете?

— Да. Я готова к ответственности.

— Зря, дорого́й друг, вы так тревожитесь. К сожалению, я не видел работу лоры воочию, но говорят она в сложных ситуациях действует чётко и сосредоточенно, ни разу в истерии не была замечена. Коллега, в любом случае не волнуйтесь, на работу лоры мы скоре сможем посмотреть.

Это пугало. С массовым психозом я никогда не сталкивалась в прошлой жизни. И почему она возникает, и как ему противостоять их земных учёных никто так и не смог объяснить. Были отсылки к внутреннему конфликту, но они настолько универсальны, что их невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Также была очень развита теория, что так влияют резкие изменения мироуклада замкнутого сообщества людей и это своеобразный протест или адоптация психики. Но это не объясняет, почему одних он поражает, а других нет. И самое неприятное, что люди под массовым психозом чувствуют себя всё более и более подавлено.

Говорить о разрядке психики очень сложно.

Так что задачка для меня из разряда на грани фола.

У меня была и своя теория, что это самогипноз.

В любом случае, если нельзя устранить, нужно облегчить и не допустить гибели.

— Вы ведь консультант по избавлению от магической зависимости?

Я опять повторила набившую оскомину байку о монастыре, о желании помогать людям. Мой опыт и знания позволяли мне отвечать на самые неудобные вопросы.

Наконец, все разговоры замолкли. Я смогла выдохнуть и расслабиться.

Очень быстро за окнами стемнело. В карете почти не трясло, скорее всего, работа очередного магического артефакта, граф мог позволить себе их сколько угодно, наверняка и лицензия на заряд кристаллов есть.

Зажгли магический светильник.

Его сиятельство расстегнул пиджак и пересматривал какие-то бумаги, глава палаты лекарей читал манускрипт, Курт опять уснул.

Лор Верт прикрыл глаза и, похоже, тоже дремал.

Меня так и клонило в сон. Несколько раз клевала носом, казалось, что лечу в бездну, вздрагивала, открывала глаза и постоянно ловила нечитаемый взгляд графа. Опять закрывала и проваливалась в полудрёму.

Мне снился поезд Москва — Сочи. Обычное мягкое купе и ровный стук колёс. Ко мне в купе подсела белокурая девчушка, в руках она несла кота в птичьей клетке. Кот был чёрным, крайне упитанным, хвост свисал между прутьев. Это клетка Бони? Я взглянула на попутчицу, но никак не могла увидеть её глаза, девушка моргнула, туман рассеялся и на меня строго посмотрела лора Вишка.

— Пру! — через дрёму пробился крик кучера. Заржали лошади, встали на дыбы.

Нас дёрнуло вверх, поволокло вперёд, я рванула Курта за рукав на себя, чтобы он не слетел с колен, и почти сразу же меня больно прижало к спинке сиденья. Граф не удержался и повалился на нас с Куртом, бумаги вылетели из рук на пол. Тревожный чемоданчик больно ударил по ногам. Одной рукой я успела прикрыть лицо, другой, немного согнув в локте, попыталась остановить несущееся на нас тело графа. Ладонь проехалась по его горячей груди. Его соскользнула с нашей спинки, где-то за моим затылком, больно цепляя волосы. Мы со всего маха ударились лбами. В голове что-то неприятно звякнуло. Карету ещё раз тряхнуло и граф неловко повалился обратно. Но теперь Курт ухватился за спинку сидения и не дал мне упасть вперёд.

Мы с графом одновременно прижали руки ко лбу и сцепились взглядами, граф смотрел хмуро, словно это я была виновата в нашем столкновении.

— Крепкий у вас лоб, лора Элиза, — привычно скривил губы в язвительной улыбке.

— У вас тоже ваше сиятельство, — ехидно отозвалась, и на губах сама собой появилась улыбка.

Лор Верт помогал с пола подняться главе палаты лекарей.

Курт сел, разминая шею. Ухо он отлежал, и теперь оно у него пылало.

— С тобой всё в порядке?

Курт кивнул и хмуро покосился на графа.

К карете подъехал офицер.

— Что случилось? — сдержанно поинтересовался граф.

— Там оборотни, ваше сиятельство.

Он быстро застегнул на пиджаке пуговицы, собрал бумаги, положил в папку и вышел из кареты. О чём говорили мужчины, не было слышно.

Через две минуты он заглянул в карету и сказал:

— Ну, что господа, похоже, у нас временный привал. Полчаса отдыхаем.

Он спешно пошёл к началу кавалькады.

— Помоги мне размять ноги, — сказал глава палаты лекарей, протягивая лору Верту руку, — и вам лора Преока советую пройтись.

Они открыли дверцу и вышли.

Курт потянулся.

— Не нравится мне всё это, — прошептал он. — Пойду осмотрюсь.

— Только недалеко и осторожно.

На сердце было неспокойно.

— Не учи воробья клевать зёрна.

Курт с детской лёгкостью выпрыгнул из кареты и сразу нырнул в кусты, я выбралась на гравийную дорожку. На улице было прохладно, даже зябко. В нос ударил оглушительный запах леса. По округе прокатывалось размеренное гудение сверчков. Вдалеке слышалось птичье пение, зазвенели комары, роем закружили у лица.

Я поёжилась. Рядом с доро́гой была низкая канава, при необходимости её легко можно было перепрыгнуть. А необходимость всё больше и больше давала о себе знать и делалась мучительнее. Все же ехали мы часа четыре без остановки.

Сопровождающий нас отряд тоже спешился. Кто-то разминал ноги, другие достали вяленое мясо и жевали, кто-то ушёл в лес. Впереди горел магический шар, в тусклом освещении стоял граф в окружении своих людей и два здоровенных оборотня в человеческом обличье. Лиц тех, кто заступил нам дорогу и остановил нашу кавалькаду, я не разглядела.

— Какая звёздная ночь сегодня и что этим оборотням неймётся? Раньше ни одного не встретишь за десять лет, а теперь это вторая встреча за неделю, — ворчливо сказал подошедший лор Фуртис.

— Я слышал, что они хотели поселиться ближе к городам.

— И зачем? Всегда спокойно жили в Тёмном лесу.

— Он граничит с аномальной зоной, говорят, их молодняк стал уходить туда.

— Милая, не стойте здесь, — обратился ко мне лор Фуртис, он, как и все лекари, был достаточно бесцеремонен. Вам тоже нужно облегчиться, скоро мы поедем и его сиятельство будет злиться, если мы его будем задерживать.

— Курт вернётся и проводит меня.

— Лор Верт вполне может вам помочь и не смотрите, что он молод, вы же знаете, что лекари дают магическую клятву, которая просто не даст причинить вред кому-либо.

— Я повожу, — вовремя показался мой пострелёнок.

Он выглядел явно чем-то встревоженным.

Курт подал мне руку, помогая перепрыгнуть овраг, я оказалась по щиколотку в мокрой густой траве, платье то и дело цеплялась за ветки. Интересно, если я получу лекарскую квалификацию, мне разрешат носить коричневые комбинезоны?

Мы достаточно углубились в лес, когда Курт тихо проговорил:

— Я этих оборотней видел у Дрока.

— Чёрт! — ругнулась я по-русски.

— Эль! Не бранись на земном, — напомнил мне Курт.

— Извини!

— Похоже, они нас сдали! — огорчено пробормотал мальчишка.

— Меня с тобой?

— Нет, логово! Болтали, что новый альфа готов пойти на сделку. Вроде договорились о встрече после возвращения из Дириша. Мне нужно в столицу, необходимо предупредить Дрока.

— Не паникуй, у нас есть кристалл связи.

Сквозь листву промелькнула тень и загородила холодный свет луны, шагов слышно не было. Из-за деревьев на нас выдвинулся огромный силуэт, мы попятились, я машинально попыталась задвинуть Курта за спину.

— Не бойтесь, — прошелестел оборотень и вышел в лунный свет, — привет, Курт.

— Сай! — узнал мальчишка его.

— Нужно поговорить. Ты правильно понял, что тайному ведомству новый альфа собирается сдать Дрока.

— Дрока? — что-то зацепило меня в его словах.

— Альфа заключил сделку с Тухлым Льюином.

Подошли ещё два оборотня.

— Но за ним кто-то стоит, — сказал второй.

— Кто-то сильный, — тут же подхватил третий.

— Сам бы побоялся идти против Дрока, — продолжил Сай.

Они говорили друг за другом так слаженно, что, казалось, беседует один человек разными голосами.

— Нам это не нравится.

— Это дурно пахнет.

— Пахнет подставой.

— А альфу нельзя остановить? — поинтересовался Курт.

— Пойти против альфы мы не можем, только предупредить вас.

— Дрока предупреждать запретил.

— Но мы нашли обходной путь, — гортанно засмеялся один из них.

— Нашли, — подтвердил ещё один.

— Приёмыш ведь передаст королю об опасности? — сиплым трубным голосом проговорил третий.

— Передам, — хмуро подтвердил Курт.

— Пусть Дрок знает, стая на его стороне.

— Это подстава.

— А мы не прощаем подстав.

— Курт, недели через три запахнет жареным.

— Так и передай Дроку.

— Что такое шалая ночь? — рискнула спросить.

Оборотни замолчали, задумались.

— Даже так? — протянул один из них.

— Это ночь перемен.

— Столицу окунут в крови, чтобы получить то, что недостижимо.

— Переворот? — ужаснулась я.

— Нам это слово не знакомо.

— Шалая ночь многое объясняет.

— Прощайте! Нам нужно подумать.

Оборотни растворились в лесу так же неслышно, как и появились.

— Курт, переворот? — потребовала я ответа у мальчишки, — и ты это не стал говорить.

— Облаву в Ишбурге тоже называли шалой ночью, — пробасил мальчишка, — малой шалой ночью.

— Чёрт! — опять ругнулась я на русском.

Местных революций мне ещё здесь не хватало.

— Лора, лора Преока! — послышалось со стороны дороги.

— Курт, дай мне минутку и пойдём.

Когда вернулись к карете, граф хмурился, то ли обдумывал разговор с оборотнями, то ли был недоволен, что пришлось нас ждать, но ничего не сказал.

Отряд уже гарцевал на лошадях.

— Я попросила Курта полить мне на руки из фляги, прикреплённой к поясу, обмыла лицо, и мы сели в карету.

— Всё в порядке? — спросила я.

— Да, — задумчиво сказал граф.

Видно было, что он о чём-то серьёзно размышляет, словно где-то внутри у него появились какие-то сомнения. Знает ли он о готовящемся перевороте? И кто его отправил вначале в Рисбург, а потом и в Дириш, подальше от столицы?

Световой шар граф создавать не стал, и мы поехали в темноте.