Пуля, я, Рашид и Виталик

Пролог

Тридцать пять лет назад

– Сказал, не пойду!

– Ты людей уважаешь?

– Иди, Санёк, а то помогу.

Егор страдальчески вздохнул и оглядел лежбище из двух десятков пустых матрасов, скомканных простыней и брошенных одеял. Двумя ударами кулака взбил подушку, запустил пятерню в темные волосы, слегка дернул за кудри, а потом закинул могучую руку за голову и уставился в белую высь потолка. Глаза у него были необыкновенные, синие, как вечернее небо, в окружении черных густых ресниц.

Школьный спортзал каждый июль превращался в спальню для стройотрядовцев. И нынешнее лето – не исключение. В этом году студенты два месяца строили в деревне огромный коровник. Почти достроили, остались отделочные работы. По этой причине привезли сюда учащихся женского пола, чтобы они оштукатурили и покрасили внутренние стены. И встретились парни из морского технического и девицы из пединститута, после чего тяжелая, но спокойная жизнь стройотрядовцев закончилась.

«Вот не хотел же он никуда ехать! Все из рук валилось. Едва не опоздал на поезд: сел в трамвай с другим номером. Очнулся, когда остановки четыре проехал, потом бегал, как ошпаренный. Почему не опоздал?»

Егор поднял толстую книгу, что лежала на груди, взвесил ее в руке и раза три больно ударил себя по лбу.

– Дурак! – прошипел он.

Отряд студенток пединститута приехал две недели назад откуда-то из-под Архангельска. Все как на подбор, умницы и красавицы. Красавиц поселили в актовом зале. Актовый зал и спортзал разделяло фойе, где и сошлись лед и пламень. Егор, по сути, являл собой пламень, но сильно притушенный, практически тлеющий. Пить водку ему строго возбранялось: после принятия на грудь он ничего не соображал, битва полов интересовала теоретически, а на практике – невестой ему была наука, и был он в отряде белой вороной. От травли спасало богатырское телосложение и невозмутимый характер.

Хорошо было в будни, строишь коровник, и все довольны, но в канун выходного дня наступал конец света. В прошлую субботу все его однокурсники посчитали святым долгом напиться, побренчать в темноте на гитаре и, на закуску, сбегать в актовый зал к студенткам. Водка и любовь – смысл жизни каждого настоящего стройотрядовца и всю рабочую неделю этот смысл настойчиво доносили до Егора.

Сегодня наступил вечер очередной субботы.

«О-хо-хо, ведь не отстанут. Надо уходить, пока не навалились дружным коллективом. Есть у него одно место. Там можно разжечь костер, испечь в углях картошку, спокойно посидеть в одиночестве и после полуночи, когда страсти улягутся, вернуться в спортзал».

Вздыхая, он вышел из школьного здания.

– Ты куда? – окликнул его Санёк.

– Туда! – махнул рукой Егор. – Природа зовет.

Санёк непонимающе почесал голову и проследил, как под покровом темноты друг углубляется в лесопосадку.

– Во дает, совсем деревня! С рюкзаком?

Между тем деревня прошел еще метров сто, подбирая по пути сухой валежник. Придя на место, снял со спины рюкзак, вытащил спички, газету, наломал мелких палочек и принялся разжигать костер.

Спустя полчаса Егор сидел возле затухающего костра и в свете луны переворачивал в углях пекущуюся картошку. За этим занятием его и застал неожиданный треск и тоненький женский возглас:

– О-ой!

Любитель уединения нехотя поднялся и посмотрел в ту сторону, откуда вздыхали и ойкали.

– Выходи уже, – разрешил он.

– Извините, – пробормотала девушка, делая шаг навстречу. – Просто стояла, на огонь глядела, пе-переступила и в яму попала. Вас же Егором зовут?

Он кивнул и мельком взглянул на девицу. Видел уже. Из этих, педагогов. Невысокая, худенькая, личико удлиненное, носик точеный, глаза голубые и волосы белыми спиральками вокруг головы. Смешно торчат, как у африканцев. На одуванчик похожа. Дунешь и...

– А меня Паулиной. Линой можно.

Одуванчик робко приближалась к костру.

– Картошку будешь? – глухо спросил Егор, старательно размешивая угли палкой.

Он обреченно вздохнул, привстал и аккуратно разложил спальник. Место хватало для двоих, но Егор сел на самый край, решив лишний раз не поворачиваться в сторону одуванчика.

Чтобы занять руки, выкатил из углей средних размеров картофелину, погонял рядом с кострищем и пододвинул Лине.

– Чай в термосе.

Она протянула руку, а он краем глаза проследил за движением тонких пальцев, разламывающих картошку, скользнул выше и увидел, с каким удовольствием одуванчик вдыхает аромат печеной картошки. Даже зажмурилась от удовольствия, а он засмотрелся, изучая тонкие черты необычного лица.

За этим занятием она его и поймала.

– Вкусно, – призналась Лина. – Хочешь попробовать?

Дотянулась до его руки, разжала пальцы на ладони и вложила туда дымящуюся половинку. Егор не посмел отдернуть руки, только слегка порозовел, но полумрак скрыл глупое смущение.

Лина оказалась девушкой приятной. Она мало говорила, вопросов практически не задавала, ловко нанизывала хлеб на палочки и увлеченно поджаривала своеобразный шашлык. Обоюдное молчание было очень уютным. Как будто родной человек под боком сидит и в душе так светло!

В воскресение вечером, едва дождавшись наступления глубоких сумерек, Егор сорвался с матраса и устремился в лес. Самому себе не признавался, но очень надеялся, что одуванчик придет. С появлением Лины его жизнь обрела розовый оттенок, будто взошло солнце, и наступил долгожданный рассвет.

И она пришла. С буханкой хлеба, колбасой и помидорами. Они снова сидели бок о бок, пекли картошку, вполголоса переговариваясь счастливыми голосами. Когда совсем похолодало, Егор достал из рюкзака еще один свитер и накинул ей на плечи. Лина улыбнулась, а он помотал головой. Наверное, вот так и влюбляются. Сегодня весь день о ней только и думал.

– Завтра на работу, – выдал вслух, косясь на хмурое небо.

Как бы дождь не пошел. Хорошо он плащ взял.

Пролог (окончание)

В воскресение после полудня обнаружились недоделки в коровнике, на ликвидацию которых выдвинули несколько крепких парней. Остальные студенты были либо слишком занятые, либо не в кондиции, по случаю отвальной. Возня с косяками продолжалась до позднего вечера, и воскресные трудяги костерили на чем свет стоит тех, кто не доделал свою работу. Егор же скрывал отчаяние под маской невозмутимости. Ему не нужен был праздничный стол, не интересовали друзья-товарищи, этот коровник даром не был нужен, но вот последние часы с Линой у него украли.

Примчавшись в школу и пробираясь вдоль стеночки мимо веселящихся однокурсников, он лишь думал о том, что надо срочно попить воды, быстро помыться и найти Лину.

– Пить, – сказал он возникшему на его пути другу.

– Не вопрос, – пьяненько ответил Санёк, поднося стакан с белой жидкостью.

Жажда была жесточайшая, а сам он был захлопотанный. Предложенную воду Егор выпил одним махом. Выпил и схватился за горло. В стакане была водка.

Он схватил со стола графин с компотом, попытавшись запить. Спустя полминуты откинул полупустой графин и побежал в туалет, соображая, как избежать последствий. Сил и мыслей хватило только до актового зала. К своему матрасу почти плелся. Упал и уснул.

Проснулся от тычков в бок и громкого смеха.

– Говорю вам, будите! Не спать! – Санёк радостно прыгал вокруг матраса.

Егор присел в постели и посмотрел пустыми глазами на кривляющихся людей-кукол. Потом перевел взгляд на заляпанные руки, грязную футболку.

– Надо идти в баню, – сказал он.

– Какая баня в двенадцать ночи? – не понял кто-то.

– Пусть идет!

Егор встал с матраса, его сильно повело в сторону. Раскачиваясь, он достал рюкзак и стал складывать туда мочалку, мыло, шампунь и полотенце.

– Одетый пойдешь? – спросил Санёк.

Егор замер, а после стал раздеваться. Стянул через голову футболку, снял штаны, трусы, вставил ноги в резиновые шлепки.

– А рюкзак?

Егор нацепил на спину рюкзак, в руки ему сунули березовый веник, и он пошел «в баню».

– Дружбан, а ты про девчонку свою забыл?

В голове Егора вспыхнула мысль: «Лина!»

– Хочешь увидеть Лину?

– Хочу Лину.

В его голове смешались два слова Лина и баня. Которое из них важнее понять он не мог. Наверное, Лина.

Он так и вышел в фойе школы: голый, в шлепках, с рюкзаком и веником.

– Лина, ты где? – спросил он у девиц, убирающих со стола. – Я тебя все равно найду. Сейчас схожу в баню и найду.

Веселое ржание парней позади совершенно не смущало Егора. Он пошел искать свою девушку. Зашел в спортивный зал и стал ходить между матрасов, задирая одеяла и выискивая там Лину.

Полусонные девицы, вытаращив глаза, с визгом вылетали из зала, некоторые были в ночных рубашках. Зрелище и разговоры на всю ночь он им обеспечил. Пришил несколько парней и попытались вытолкать Егора, после чего развернулась нешуточная драка. Кое-как уговорили, рассказав про баню, и увели. Из фойе слышался недоумевающий голос:

– Лина! Где ты, Лина?

В это время она, обняв руками коленки, сидела возле затухающего костра и ждала своего Егора, который никак не приходил. Говорили, он вернулся с работы. И куда делся? Холодно и страшно сидеть здесь одной.

– Надо найти ему Линку, – объявил Санёк. – Хоть и не друг он мне, увел девчонку, я же к ней первый… но я добрый, пусть встретятся. Я знаю, где она! Пошли.

Если бог не уберег Егора, то он уберег Лину от резвящихся ублюдков. Парни с воплями бежали по лесу, но она, заслышал приближающийся топот и голоса, мудро решила возвращаться кустами и тропами. Они успешно разминулись. Когда Лина тихой мышкой прошмыгнула в школу, однокурсницы взяли ее в кольцо, и она выслушала постыдную историю от захлебывающихся в истерическом смехе девиц. В конце рассказа «невеста» была ярко-розового цвета и могла смотреть только в пол. Понукаемая и охраняемая заботливыми подругами, с тяжелым сердцем легла спать. Утром Лина не вышла проститься: ее продолжали опекать, только с еще большим усердием и рвением, не давая что-то предпринять. Егор же был настолько пристыжен, что не посмел показаться на глаза своей девушке.

Они расстались навсегда.

Глава 1.1

Наше время

Рабочая суббота тридцатого декабря завершилась для библиотекарей шампанским, тортом «Пьяная вишня» и коротким тостом:

– За любовь! – решительно объявила Варвара и, выдохнув через плечо, залпом махнула стопку шампанского.

По захламленной подсобке пронесся ошеломленный ропот собутыльников.

– Смело.

– Чересчур смело. Даже во хмелю не стоит переступать ту невидимую грань, которая отличает воспитанного человека от…

В библиотеке из посуды имелись только чашки для чая и прозрачные граненые стопки. Последние были когда-то принесены неизвестным, но пьющим библиотекарем и, считай полвека, находились в регулярном использовании. В периоды между праздниками они хранились в плотно-запертом шкафу, за томами Большой советской энциклопедии.

– Отчаянная девочка, – пожалела Варвару начальница. – «Вишней» закусывай.

Пузырьки от шампанского взрывались салютами в голове «отчаянной девочки», и она пустилась в несвойственные для нее откровения:

– Меня зовут Варвара. Мне двадцать восемь, и я не замужем.

Шквал насмешек и советов отмела взмахом руки.

– Общество анонимных старых дев – это по части вашей племянницы, Анна Юрьевна. А меня просто поздравьте. Я нашла его, – и не удержалась от пафоса и декламации, – любовь всей своей жизни!

– Где нашла?

– Когда-а?

– Месяц назад. В Тиндере.

Оценила слегка шокированные лица коллег и с нажимом продолжила:

– Это обычная социальная сеть, а не сайт знакомств! И мой Славик Редюк – не какой-то неизвестный, а одноклассник. Бывший. Мы с ним целый месяц переписывались. Каждый вечер он писал мне длинные-предлинные сообщения, а позавчера признался, что очень сильно тосковал. «Нас разделяют тысячи километров и десять потерянных лет», – гордо цитировала она.

– Почему сам не искал?

– Десять лет прекрасно жил и вдруг…

Варвара снисходительно улыбнулась, потому что очень гордилась силой и размахом чувств.

«Идите в тундру с вашими сомнениями! В стылом ноябре меня подхватил ураганный ветер любви, закружив в пьянящих объятиях».

– Я Вас люблю всю жизнь и каждый час, но мне не надо Ваших губ и глаз. Все началось и кончилось – без Вас, – с вызовом продекламировала она Цветаеву

– Глупая, совсем голову потеряла!

– Моя сестра блокирует одноклассниц мужа, – вздохнула начальница, – но ее благоверный по-тихому восстанавливает всех незамужних и разведенных. Сестра говорит, что супруг в каждом сообщении пишет своим дамам, как сильно он по ним тоскует. Варвара, ты не слишком доверяй словам этого Редюка. Сегодня напишет, завтра не ответит, а послезавтра исчезнет. Коллеги, с наступающим! – она подняла стопку и одновременно взглянула на часы.

– Между прочим, семь часов вечера.

Коллеги сразу забыли про влюбленную Варвару и вспомнили о семьях. За единственным в библиотеке джентльменом явилась бдительная жена, а виновница смуты вслух озаботилась здоровьем некормленого попугая. Для проформы озаботилась. На самом деле настроение у нее было расчудесное, а все помыслы вертелись вокруг некоей «широкой свадьбы».

– Ах, эта свадьба, свадьба пела, пела и плясала, – хрипло постанывала Варвара, поднимаясь к себе на этаж нетвердой походкой.

На площадке пятого этажа девица слегка топнула – кирпич в стене дрогнул, и вывела звонкий пассаж:

– И крылья эту свадьбу вдаль несли-ии! Ши-ирокой этой свадьбе было места мало! И места было мало и земли! И-и-ых!

Она припечатала кулаком железные перила, расправила богатырские плечи, ухнула ночным филином и внезапно пошла вприсядку. В пиковый момент свернула за угол и обнаружила, что места перед ее собственной квартирой, и правда, мало. Возле двери на резиновом коврике стоял взъерошенный Дед Мороз. Борода у персонажа была скособочена, красный тулуп расстегнут на груди, а посох угрожающе направлен в сторону  прискакавшей певицы.

Варвара была девушкой крупной, рослой, румяной, про такую говорят, кровь с молоком. Если всем телом навалится, то задавит весом. Поэтому для нее вооруженный посохом гость казался забавным приключением.

– Кого ожидаешь, дедуля? – спросила она, стаскивая с головы вязаную шапочку и пропуская через пальцы русые волосы.

– Тебя, – ломким фальцетом ответил бородач. – Вышел, споткнулся и очки потерял.

Варвара присмотрелась к подслеповато моргающему персонажу и нашла, что даже с бородой Деда Мороза, тот выглядит слишком юным. О-хо-хо, и совсем это не дедушка Мороз, а Генка из девятнадцатой квартиры.

– Зачем вырядился?

– Пошутить хотел, – вздохнул мальчишка. – Варь, я плохо вижу. Сунул очки мимо кармана, и они упали.

Варвара огляделась и склонилась за очками, аккуратно пристроившимися на кромке резинового коврика.

– Держи. Пошли, что ли чаем напою. Мне поговорить с кем-нибудь надо.

– Пошли, – радостно согласился Генка, обретая способность видеть. – Хочешь, придумай желание. Я могу стукнуть посохом о пол, тогда оно непременно сбудется.

Варвара открыла дверь и взмахом руки пригласила соседа в дом.

– Тебе чаю или водки?

– Прикалываешься? – засопел Дед Мороз, проходя в коридор и тяжело присаживаясь на тумбу. – Чаю с лимоном.

– Валенки сними и в зал.

Она включила свет в прихожей, скинула куртку и прошла на кухню, где почти сразу умиротворяюще зашумел включенный чайник.

Дед Мороз поглядел на свои валенки и легко выпрыгнул из них. На свет божий однояйцевыми близнецами явились носки горчичного цвета, грубой, домашней вязки.

В кухне что-то звякало, мелодично звенело, шумно лилось. Через десять минут в комнату вкатился высокий столик на колесиках, сплошь заставленный чашками, блюдцами и вазочками с чем-то рассыпчато-вкусным. Бросив столик перед диваном, Варвара включила компьютер и заглянула на розовую страничку.

«Странно. В семнадцать ноль шесть был в сети. Второй день читает ее трогательное сообщение и ничего не отвечает. Как там говорила начальница: напишет, не ответит, исчезнет. Может, у него настроение плохое, дома аврал, а на объекте форс-мажор?»

Глава 1.2

– Почему-то не отвечает? – подумала она вслух.

– Варя, вообще, куку? Ты ему сказала, что приедешь?

– Прилечу, – она раскраснелась от удовольствия. – Нас разделяют две тысячи триста километров, шесть часов лёту. Нет, не сказала. Это сюрприз. Он со вчерашнего дня вдруг перестал отвечать, а до этого целые простыни писал и даже обещал летом приехать. В августе. Говорил, что мы много времени потеряли.

– Если человек молчит, хотя был в он-лайне, значит у него все окей, просто он не хочет с тобой общаться.

– Что-то случилось на работе или дома, поэтому не может ответить.

Она вернулась к столику, вручила Генке чашку, в другую руку сунула печенье и подтолкнула, мол, ешь. Хотелось, чтобы замолчал. Но мальчишку очень волновал идиотизм ситуации. Он во что бы то ни стало, хотел донести здравую мысль до заигравшейся Варвары.

– Иногда такие писуны строчат-строчат, а потом им становится скучно. Интерес остывает, запал перегорает. Они молча сворачивают переписку, общение и пропадают. Негласный этикет Тиндера. Сейчас так принято и считается нормальным без объяснений сваливать в закат.

– Я – не чужой человек, мы восемь лет учились вместе, целый год сидели за одной партой. Из базового уважения ко мне и… непорядочно это.

– Угу, если он тебе напишет: «Давай, гоу-гоу, я больше не хочу общаться», то с твоей стороны сразу последует: «А почему-у?» Твой Славик хочет свалить без объяснений. Игнор – ответ на все вопросы. Надоело ему переписываться, и он ушел в туман. Когда человеком дорожат, не исчезают.

В голове Варвары что-то щелкнуло, будто зажглась аварийная красная лампочка. Но усилием воли она вернулась к первоначальному эйфорическому состоянию, похоронив тревогу под весом написанных слов:

– Это не я строчила вечерами длинные, полные намеков, сообщения! Я ему нравлюсь, и никуда он не сбежал!

Генка пожал плечами. Молчать и игнорировать – это «нет». В Тиндере все про такое знают.

Они вернулись к чаю. Варвара сыпала в чашку сахар и задумчиво поглядывала на костюм Деда Мороза, небрежно перекинутого через спинку дивана. В ее голове бродили разные мысли, но одна из них совершенно оформилась и не давала покоя.

Конечно, влюблена она без памяти и готова бежать за Славиком на край света, но для полноценного любовного сумасшествия денег у нее маловато, потому следует соломку подстелить. На всякий случай.

Поездка – это ход конем, внезапный и решительный. Чтобы не передумать, добираться до любимого решила самолетом. В процессе подготовки иезуитской хитростью разжилась у одноклассников адресом и телефоном любимого.

«…что если неожиданную встречу устроить не в ледяном городе, а на пороге его квартиры? Хотя первый вариант более возвышенный и романтичный. Зато в домашнем тепле и без свидетелей увидятся, вспомнят школу, о чувствах поговорят. Потом можно и в ледяной город – за цветами и романтикой. Если все срастется, она придумает, как устроить жизнь на новом месте.

– Варь, вдруг ты прилетишь, и что-то на том севере не получится? – продолжал нудить Генка.

– Чей это костюм?

– Отца. Он когда-то подрабатывал Дедом Морозом.

– Одолжишь на праздники?

– Зачем? – и все же кивнул, ничего не понимая.

– В Двинске Деды Морозы требуются, …на их городском форуме читала. У меня о-го-го опыта по ведению детских утренников и взрослых корпоративов. Два десятка сценариев имеется. Сейчас отвечу на одно сообщение и не останусь без работы.

– Ты чем собираешься заниматься на Новый год? – испугался Генка.

– Подрабатывать. У одной местной Снегурочки с Дедом Морозом не сложилось, а я хоть и приезжий …перелетный вариант, но очень опытный и, главное, непьющий.

Варвара снова присела за компьютер, и пока сосед вздыхал над чаем, вдохновенно переписывалась. Вернулась к столику минут через пятнадцать.

– Все просто чудесно. Мы договорились.

– О чем договорились? Варь, это лютый треш! Сначала ты без приглашения летишь на край света, а теперь работаешь там Дедом Морозом?

– Работаю. Мы встречаемся с моей напарницей в двенадцать часов дня. Мой первый клиент в час тридцать – девочка пяти лет, улица Сердюкова восемь, квартира шесть. А-а, зачем это тебе, – она отмахнулась и занялась примеркой.

Костюм оказался просторным даже для пышной Варвары.

– Корпулентным был твой папаша.

– Толстяк, – отмахнулся Генка. – Валенки, вообще, жесть! Сорок пятый или сорок шестой размер. Они просто огромные! Я в них не мог ходить: спотыкался и падал.

– У меня бурки есть. Я их сейчас украшу, и твои валенки не понадобятся. Как пришел, так и уйдёшь в них.

– Ты на полном серьезе собираешься в новогоднюю ночь работать Дедом Морозом в незнакомом Двинске? – осознал Генка. – Сумасшедшая!

– У нас всего-то пять заказов. Последний – в половине пятого. В пять я буду свободна, как северная чайка. И полечу на крыльях любви к Славику. Но твердо обещаю, что еще до обеда прозондирую обстановку.

Генка закатил глаза к потолку, помахал руками и отправился домой, но вскоре снова позвонил. Чувствовалось, что мальчишка попал под влияние взрослых, а именно впечатлительной бабушки:

– Мне тут попалась м-м… молитва идущему в путь.

– Что-о?

– Ва-арь, вдруг поможет? Хотя я, когда листал, видел молитву при умалишении, Андрею юродивому, чтобы вернул он блаженной Варваре здравомыслие и осторожность.

– Генка, спать! Я позвоню завтра вечером.

– Вдруг обидит тебя?

– Я сама, кого хочешь, обижу, – фыркнула Варвара и громыхнула кулаком по столу. – Не пропаду. А жизнь надо менять. Жениха хочу, семью, детей и…

– …и приданого.

– Приданого? Счастья я хочу! Спокойной ночи, студиоз!

До двенадцати ночи Варвара занималась тем, что собирала багаж. Нервное возбуждение и мелкая дрожь в коленях косвенно указывали на непродуманность планов. Выставив чемодан в прихожую, она поняла, что сию же минуту скончается от жары. Приоткрыла дверь на балкон, в обнимку с подушкой села на диван и, зажмурив глаза, представила смеющегося Славика. Незаметно задремала, мечтая о вечно молодом любимом, затерянном в далеких северных широтах…

Глава 2.1

Варвара шла по центральной улице и широко улыбалась. Погода выдалась великолепная: морозная и солнечная, сверкающая пушистой изморозью на еловых лапах и радующая скрипучим снежком под ногами. Если в мире и было счастье, то сейчас оно поселилось в городе Двинске.

К морозу Варвара испытывала искреннюю любовь. В зимние месяцы она хорошела: кожа, подчеркнутая нежным румянцем, выглядела изысканно-белой, серые глаза казались синими, а волосы начинали виться. Во всем теле ощущалась приятная бодрость, а его обладательница становилась подвижной, энергичной и веселой.

Ей было очень комфортно в меховой шапочке с отворотом, шубке из овчины и с пышным розовым шарфом-хомутом на шее.

Зима навсегда! – это был ее девиз и мечта, как и неизбывная тяга к прохладным местам. Она с удовольствием смотрела фильмы про Антарктиду, слушала новости про Крайний Север, а во сне видела плывущие айсберги. Начиная с конца мая, любительница льда и снега мучилась от жары. Тело виделось бесформенной амебой, мысли превращались в тягучую патоку, хотелось литрами пить холодную воду и бесконечно стоять под ледяным душем. Тридцать три раза проклинаемое лето. Да здравствует, бесконечная зима!

Свой чемодан искательница приключений предусмотрительно оставила в камере хранения. Решила вернуться за ним позже, когда волнительная встреча состоится, и все удачно сложится. Сейчас же бежала налегке, с прекрасным настроением и розовым рюкзаком за плечами, спеша познакомиться со Снегурочкой. Бежала не куда-то, а в тот самый ледяной город. Перед воротами в сказку ей обещали скамейку с изогнутой кованой спинкой, на которой и будет дожидаться ее временная напарница.

На скамейке демонстративно обнималась влюбленная парочка, а высокая девушка в скромном сером пуховике, с посохом и бутафорским красным мешком топталась поодаль, выказывая опущенной головой вялый интерес к ледяному гному. Гном и впрямь был так себе: низкорослый мужичок с разинутым ртом и огромной киркой на широком плече.

– День добрый! Пуля? – неуверенно обратилась Варвара к серому пуховику.

Девушка обернулась. На вид – лет восемнадцать, но согласно ранее полученным сведениям, двадцать три, худенькая и миловидная. На бледном, без признаков косметики лице отчетливо выделялись красиво изломанные брови, редкого оттенка синие глаза в обрамлении густых черных ресниц. А вот выше: добрая половина головы была прикрыта безнадежной, в смысле моды и красоты, шапкой. Что-то огромное, коричневое и самовязаное.

– Привет! – обрадовалась девица в страшной шапке.

– Тебя точно Пулей называть? – сомневалась Варвара в пригодности никнейма.

– Пуля – это от Паулины. На работе так называют, привыкла. С приездом! – и показала на скульптуру. – Ужас ужасный. Гном-страшилка.

– Он смеется, – не согласилась позитивно настроенная Варвара, подхватывая мешок Деда Мороза. – Легкий.

– Там пять кусков пенопласта.

– Нам бы присесть где-нибудь и в темпе прогнать мой сценарий.

Праздношатающийся люд отвлекал, поэтому пришлось найти невостребованную скамейку со скучным видом на снежную насыпь и расположиться там.

– Ты стучишь и заходишь первая, – командовала Варвара, – начинай!

– Здравствуйте! Здесь живет девочка Кристина? Ждали меня? (Ответ) Узнали меня? (Ответ) Но пришла я не одна! Дед Мороз спешит сюда. Он отстал и заблудился. Давайте вместе позовем! (Зовем. И еще раз громко зовем.)

– Угу. Вхожу. Ах, я старый пень, перепутал дорогу и день! Здравствуйте! Дедушку Мороза ждали? Без меня не начинали? Опоздал я к вам немного. Далека была дорога. Сквозь леса, снега, метели…

Спустя десять минут Варвара предложила затянуть «Маленькой елочке холодно зимой». Пуля смущенно косилась на зевак, умудряющихся прохаживаться даже возле их отдаленной скамейки.

– Неудобно, – вздыхала она. – Те трое специально пришли на нас посмотреть. Бродят, перешептываются и смеются.

– Сейчас прогоню, – отреагировала Варвара. – Будут бежать, мычать и плакать.

– Не надо. Лучше уйдем.

– Вот еще! Мне и здесь хорошо.

Рядом со скамейкой остановились две раскованные девицы и худосочный парнишка, этим троим было лет по шестнадцать-семнадцать. Худосочный бесцеремонно ткнул пальцем в смущенную Пулю и загоготал. Та еще ниже опустила голову.

– МальчЫк, – громыхнула Варвара и, расправляя плечи, угрожающе поднялась со скамьи. – Если за пять секунд отсюда не свалишь, поймаю за ножку, подниму над головой, раскручу и шарахну башкой об того ледяного лося. Ферштейн? Вижу, ты глухой. Тогда я иду к вам. Твои подружки в онлайне увидят, как у их мальчика-оленя растут рога.

И наклонившись, двинулась в сторону компании мощным тараном. Молодежь словно ветром сдуло. Причем «олень» бежал первым, девицы же скользили по дороге и визжали от страха. Варвара неторопливо возвращалась к скамейке, выводя басом трогательное: «Маленькой елочке холодно зимой, из лесу елочку взяли мы домой». Пуля подпевала напарнице звонким и красивым голосом, попутно вытирая слезы смеха и наблюдая за доминошным падением неудачливой троицы.

– Надо переодеться, – у Пули за спиной тоже имелся рюкзачок, в котором, по-видимому, скрывался костюм Снегурочки.

– В подъезде. Всю лишнюю амуницию сложим в мешок. Он будет огромным, как и положено  по протоколу. Кстати, наши клиенты далеко друг от друга?

– Два – в одном подъезде, а три – через квартал, дома по соседству. Знакомые по прошлому году.

– Это хорошо. Красиво как, у меня дыхание перехватывает! Солнце просто ослепительное, погода волшебная. Элементарно отбивает всякую охоту заходить в чужие подъезды. Эх! Где же, ты, мой любимый? – Варвара с надеждой вглядывалась в прохожих. – Неужели ничего не чувствуешь? Сердечко не ёкнуло? Я уже здесь!

Она выписала на дороге большую восьмерку, надеясь на чудо обыкновенное, но ничего не случилось.

Следующие четыре часа были наполнены празднично украшенными квартирами, взволнованными детьми, их умиляющимися родственниками, стихами, песнями и хороводами возле елки и вдоль праздничного стола.

Глава 2.2

«Сердитая сестра» львом рычала в трубку домофона и злой фурией поджидала их в холодном подъезде.

– А ну дыхни! – приказала она Снегурочке, тараня дедушкину внучку большими коробками. – Организация, блин, идиотов!

Представительница идиотов перепугано пятилась, пока не оказалась за спиной у Варвары.

– Кого поздравляем? – буднично спросил Дед Мороз, придерживая посохом ретивую «сестру». – Вы кто? Мамаша? Подарки давайте. Как зовут детей?

– Ванечка и Аля. Почему я звоню, а ты…

– Гражданка, я понятия не имею, кому вы звонили. Мы на подмене. Кто вас кинул, тем и выдвигайте претензии. Некогда вас выслушивать, идите уже. Сейчас выход доброй Снегурочки.

Варвара затолкала сопротивляющуюся фурию за двери и шумно выдохнула под бородой.

– Работаем? – сомневалась Пуля, напуганная сомнительными перспективами.

– Жми на звонок.

Дальше все покатилось по отработанному сценарию. Ровно через две минуты Варвара три раза громко стукнула посохом в дверь, была торжественно впущена в квартиру и после короткого приветствия, сопряженного со знакомством, обратилась к девочке и мальчику, возраста примерно пяти-шести лет:

– Алечка и Ванечка, где же ваша елка нарядная? Проведите меня к ней.

Девочка Аля взяла Пулю за руку, а мальчик Ваня побежал вперед, указывая дорогу в зал. Дед Мороз решительно шагал следом, сдвинув лохматые брови и грозно выстукивая посохом о деревянный пол.

В зале, как и положено, присутствовали принаряженная бабушка, раскрасневшийся дедушка, празднично-накрытый стол, телевизор и диван. Под клетчатым пледом, на диване, спиной к гостям, мирно посапывал притомившийся хозяин.

Варвара поставила колонку, включила музыку и обратилась к детям с вопросами. На третьем вопросе диван вздрогнул под весом пробудившегося хозяина.

– Суп, кашу кушаете? – вопрошал Дед Мороз.

– Да-а! – тянули дети.

– Маму, папу слушаете?

Папа из горизонтального состояния перешел в вертикальное, показал перекрученную футболку, зевнул и сонно уставился на громыхающего Деда Мороза.

– Ты б, того, дед, тише, – попросил он.

– Заткнись, Редюк, – ехидно отозвалась фурия. – Пусть развлекают твоих детей, мы им за это денег платим.

Славик, это был все-таки он, равнодушно кивнул, запустил пятерню в лохматую шевелюру, почесал там и пошарил взглядом по столу. Спустя полминуты нашел компот в высоком графине и, не сильно заморачиваясь поисками бокалов, стал жадно пить прямо из горлышка. По подбородку и мятой футболке потекла красная струйка.

– Фу-ух! – радостно выдохнул он, а бывшая одноклассница мысленно пожелала, чтобы этот потасканный эрзац-Славик вылил компот себе на голову.

Варвара сыпала загадками, складывала с детьми новогодние паззлы, водила хоровод возле елки, а сама вскользь изучала небритого, раздавшегося вширь мужчину, в котором было сложно узнать красавца с фотографии. Правильно Генка говорил, что десять лет прошло.

Между тем, Славик принялся шарить рукам по всему дивану. Искал, глухо чертыхался, пока не нашел под подушкой планшет. Заслонился подушкой, покосился на бдительную жену и начал с глупой улыбкой вдохновенно тыкать пальцем в экран.

– А скажи-ка нам, дружок, – обратилась к маленькому Ване Дед Мороз, – приготовил ты стишок? Песней, пляской удивишь? Говори, чего молчишь? – рыкнула она в сторону Редюка.

Тот недовольно повел плечами. По всему было видно: поздравительная катавасия ему сильно мешала. Он вдохновенно писал. Варвара обратила внимание, что фурия тоже заметила увлеченное состояние благоверного и незаметно двигалась с тыла.

В кармане у Деда Мороза тренькнул мобильник, а Славик совершил парочку заключительных манипуляций, оглянулся на недовольную жену и спрятал планшет под подушку. После этого повеселел, потер ладонью об ладонь и потянулся к тарелке с холодцом, чтобы отметить очередную победу.

В этот момент сказочные гости вручали подарки детям, звучал дежурный наказ Деда Мороза «слушаться родителей в следующем году» и после заключительных плясок началось прощание:

– До свидания, друзья! – восклицала Снегурочка, обнимая прильнувшую к ней Алечку.

– С праздником вас! – трубил Дед Мороз, мелкими шагами отступая в прихожую. – С Новым Годом! С новым счастьем! До встречи через год!

В прихожей фурия со злорадным видом запихнула Деду Морозу в карман несколько купюр и буквально вытолкнула парочку аниматоров в подъезд. Скрежет ключа в замке и звенящая тишина.

Варвара на автомате вытащила из кармана четыре бумажки по одной сотне и, расправляя плечи, пробормотала:

– Аттракцион невиданной щедрости от семейной четы Редюков. Но дети хорошие.

Потом она достала из другого кармана телефон. Оповещение о сообщении в Тиндере. Механически открыла и прочитала вслух:

«Варюха, меня загнали в командировку в даль дальнюю. Связь здесь аховая. Забрался на самый верх вышки, чтобы написать. Но все это фигня! Ради тебя готов часами держаться за обледенелые перила и мерзнуть на арктическом ветру. Смеющийся смайлик. С наступающим Новым годом! Вернусь недели через две. Дождись меня, любимая! Скучаю! Навеки твой. Подмигивающий смайлик».

И замолчала. Невысказанные слова стояли комом в горле, следом подкатили злые слезы. Вот как совместить того человекообразного на диване, с тем, кто пишет прекрасные своей неподдельной искренностью сообщения. Хочется верить в правду написанных слов, но глаза иное видели, и память красочные образы подкидывает. Она полчаса изучала бывшего одноклассника: уродливая карикатура на Славика. Карикатура вяло почесывалась, с трудом разлепляла заплывшие глазки, пила-ела и похрюкивала от удовольствия.

Варвара автоматически вытащила из кармана рукавицы, следом посыпались мятые сотни. Ни она, ни Пуля даже не подумали собрать бумажки.

В общей печали они спустились этажом ниже, и здесь Пуля решительно заявила, что переодеться в подъезде разумнее, чем заниматься этим на улице. Варвара молча трамбовала костюм Деда Мороза в рюкзак и потеряно размышляла о будущем. Вернуться в аэропорт и купить билет на ближайший рейс? Тогда, ясное дело, праздник она проведет на аэровокзале, в лучшем случае, на борту самолета. Или попытаться снять номер? Праздничная ночь в гостинице. Оба варианта навевали тоску.

Глава 3.1

Времени осталось в обрез. Никакой аэропорт с чемоданом даже в мечтах не рассматривался. Только бы успеть на поезд, который за час довезет их до нужной станции, а там немножко пройти, взять такси и через пятнадцать минут они будут на месте.

По дороге завернули в одну из пятиэтажек. Пуля настояла забежать домой за вещами.

– Пару минут, – попросила она и серой тенью мелькнула в дверях подъезда.

Варвара только было вознамерилась вспомнить про свое глубокое горе, как из дверей подъезда сначала вывалилась большая сумка, а следом скатилась по ступенькам ее запыхавшаяся хозяйка.

– Как-то быстро управилась, – дивилась новая подружка. – Живете на первом этаже?

– На четвертом. Фу-ух, тяжелая. Сумку я собрала вчера, а сегодня утром спрятала ее в подсобке у дворника. Решила воспользоваться пустым помещением. Он появился бы там не раньше, чем через пару дней.

– Ты собиралась сбежать из дома, – прозрела Варвара. – Куда?

– Куда подальше.

Пуля, точно надломленный цветок, перегнулась набок, волоча за собой неподъемную сумку.

– Давай помогу, – пожалела ее подруга. – До вокзала, так понимаю, недалеко.

Спустя какие-то четверть часа они бежали по платформе вдоль поезда, отыскивая вагон под номером девять.

– Шестой вагон! Восемнадцать ноль восемь, семь минут осталось! – Пуля держала в левой руке старенький мобильник, на ходу контролируя убегающее время.

– Твоей сумке очень не хватает колесиков, фу-ух! – фыркала Варвара. – Так бы я разгонялась и пин-нала ее.

– Угу. По снегу. Вагон восьмо… ой-ей!

На Пулю налетели двое парней. Первый, в песочного цвета дубленке, забористо ругался и тянул за руку огромного друга, нетвердо стоящего на ногах. А этот второй даже не заметил, как вытолкнул хрупкую девушку на обочину, где она благополучно завязла в глубоком сугробе.

– Быстро вылезай! – приказала Варвара и потянула Пулю к проводнице, стоящую гранитным монументом возле следующего по счету вагону. – Девятый? – выкрикнула она, пытаясь сразу впихнуть и билеты проводнице, и багаж на ступеньки.

– Десятый, – оскорбилась проводница и заслонила грудью охраняемый вход.

– Подождите, – изумилась запыхавшаяся девица, – соседний с вами вагон – восьмой. Значит, вы – девятый.

– Девушка, вы цифры различаете? Голову поднимите! Черным по белому написано, – монумент показывал пальцем вверх, – десятый!

– А где девятый? – тупила Пуля.

– Не знаю!

Проводница раскинула руки, дабы не впустить безбилетных в свой драгоценный вагон.

– Стой на месте, – приказала Варвара, кинув напарницу и сумку возле десятого вагона.

Она пробежала рысцой вперед, выспрашивая у проводников номера вагонов. На тринадцатом по счету поняла, что никто из них не слышал о существовании девятого вагона, а впереди четырнадцатый, хвостовой. Подбегая назад, она застала изумительную картину: ее подружка снова торчала ногами вверх из сугроба, на этот раз отдельно от торбы. Возле сумки лежал один из тех двух суматошных парней, которые снесли их несколько минут назад. Впотьмах эти двое споткнулись о брошенную кладь и не устояли. Тот, что в дубленке копошился рядом с сотоварищем, приподнимая то друга, то что-то длинное, всю дорогу выпадавшее из клетчатого шерстяного пледа. При ближайшем рассмотрении это нечто оказалось плетеным кувшином для вина, с широким горлышком и довольно узким основанием. Варваре показалось удивительным подобное совпадение: корзина явно была сплетена в тех краях, откуда она сегодня утром прибыла.

– Чтоб я жила вечно, – высказала она свое отношение к выпавшему чуду.

– Я проклята, – бормотала Пуля, отталкивая от себя то плед, то плетенку.

– Где, к лешему, девятый вагон?! – выкрикнул стоячий парень.

– Вы тоже ищете девятый? – обрадовалась Варвара. – Дальше можете не бежать, его там нет.

– В голове поезда тоже нет, – обрадовал ее собеседник.

– Поезд номер двести двадцать один направлением Архангельск – Ростов на Дону отправляется с первого пути первой платформы! – бодро объявил невидимый диктор, и Варвара со стоячим парнем развернулись к проводнице десятого вагона, которая размечталась закрыть входные двери.

– Не сейчас, – осадила ее девица и скомандовала: – Пуля, вперед!

Четверка неприкаянных пассажиров стала яростно штурмовать десятый вагон.

Первыми в тамбур влетели рюкзак и набитая сумка, потом сама хозяйка, которая получила под зад плетеным кувшином. Следом, покачиваясь, влез падающий парень, далее его твердо стоящий на ногах друг, предпоследней втиснулась Варвара и заключительной в тамбур взошла репетующая на весь вагон проводница. Поезд тронулся.

– Гражданка, двери закройте, – оборвала стенания суровая Варвара, – соблюдайте технику безопасности. Вы пассажиров везете, а не посылки почтовые!

– И вызовите начальника вашего поезда, – добавил парень в дубленке, – пусть отведет нас в девятый вагон. Пассажиры есть, целых четверо, билеты есть, вагона нет.

– А туалет есть? – ожил падучий молодец с кувшином, распахивая полы длинного пуховика. – Я уже не могу, сейчас опозорюсь.

– Жжешь, Рашид! – восхитился его устойчивый друг. – В туалет с кувшином пойдешь?

Снова прилетела проводница, вся раздосадованная случившимся, пошедшая от волнения красными пятнами.

– Начальник идет. Давайте ваши билеты! Если с ними что-то не так, высадим на следующей остановке.

И протянула руку.

– Вы проводница девятого вагона? – насмешливо спросила Варвара. – Нет? Тогда не заслужили. А мы и так выходим на следующей остановке. Высадит она нас. Лучше бы чаю предложила, хозяюшка.

Пуля насмешливо фыркнула и взглянула в окно, за которым желтыми ракетами проносились редкие фонари.

– Кабинет свободен! – из туалета вылез Рашид с мокрым лицом и, постучав себе по светлым спиралькам кудрей, будто вытряхая что-то лишнее, неловко расшаркался перед девицей. – Воспользуйтесь удобствами. Могу сумочку посторожить. Меня Егором зовут.

Глава 3.2

За разговорами и осмотром местных достопримечательностей в виде деревянных домов они дошли до центральной площади, причем дорога вывела их аккуратно к катку.

По всему выходило, что каток в парке – культурный центр поселка. Сверкающее иллюминацией ледовое поле жило необычайно бурной жизнью. В канун Нового года здесь азартно сражались две местные хоккейные команды. В честь игры был произведен бомбовый анонс: начиная от станции и, почитай, каждые двадцать метров висели афиши, извещающие о грандиозном финале этого года. На катке были установлены ворота, произведена разметка, и зрителей собралось – вся мужская половина посёлка. Женская половина заботливо накрывала праздничные столы. Что забавно, зрители как-то рассредоточились по свободному периметру, за столиками рядом с мангалами, и довольно жизнеутверждающе болели оттуда.

Приезжая четверка подошла к бортику и включилась в общее веселье.

– Оле-оле-оле-оле! – проорал Егор, уронив сумку себе под ноги.

– Дворовые команды, – хмыкнул Репа и, заслышав, что у него в кармане разрывается мобильник, вручил другу его кувшин.

– А какие же еще? – удивилась Пуля.

– Опасный момент, – с горящими от восторга глазами комментировала Варвара. – Передача! Еще одна передача! – Егор послушно передал ей кувшин. – Шайба летит в ворота. О, нет! О, да! Го-ол!

Она запрыгала вместе с кувшином, безудержно радуясь удаче забившей команды. Зрители поднялись из-за столов, подняли вверх шампура с мясом и одобрительно заорали, поддерживая искреннюю радость шумоватой девицы.

Неожиданно возле Варвары появились двое. Позже никто не смог вспомнить их непримечательную внешность. Выглядели как братья-близнецы: оба среднего роста, поджарые, в темных курточках и вязаных шапочках, надвинутых на лоб по самые глаза. Один из них вцепился в плед и дернул за кувшин, намереваясь отобрать его у басистой девицы в шубе. Но та продолжала эмоционально праздновать чужую победу, и ее было не остановить. Она легко отбросила от себя чужака, который врезался в плотного мужчину из соседней компании.

Спустя мгновенье в борьбу за кувшин вступил второй «близнец». Он размахнулся, вознамерившись послать в нокаут плечистую бабу. Она посмотрела на него с удивлением, но когда его кулак приблизился к ее лицу, оказалось, что Варвара успела отодвинуться, и кулак просвистел рядом с ее щекой. Дальнейшее уложилось в пять секунд: Варвара сунул кувшин Егору, уронила на снег рукавицы, поймала вторую руку нападающего, одновременно сделала подсечку и оторвала его от земли, слегка наклонилась и перекинула «близнеца» через плечо, а заодно через бортик катка, направив его охладиться на лед.

К тому времени вернулся второй «близнец», но Варвара уже не церемонилась. Завидя сжатые кулаки, она правой рукой ухватила задиру за шкирку, левой сгребла ткань на заднице и легко перебросила его через бортик к собрату по несчастью.

– Круто! – почти плакал восхищенный Рашид. – Высокоамплитудный бросок соперника в воздух – это пять баллов!

– А тебе штрафной за пассивность, – пробормотала Варвара, глядя как «близнецы» расползаются в стороны. – Не отработана техника падения и самостраховки, а туда же, лезут в драку.

Внезапное приземление на лед двух болельщиков не прошло незамеченным. Парочка хоккеистов споткнулась о пришельцев, еще двое врезались в препятствия на скорости, возмущенно свистел судья. Пуля видела, как к противоположному бортику подбежали двое полицейских, после чего она решила, что их очень ждут на базе отдыха «Беломорье».

Она дернула Егора-Рашида за руку и тот, зажав в объятиях кувшин и путаясь в волочащемся пледе, побежал следом за ней. Варвара схватилась за сумку, а Репа, выпучив глаза, пометался с ругательствами среди мангалов и помчался за улепетывающей троицей. Как внезапно вынырнули из темноты, так и скрылись, пока зрители с придыханием наблюдали негероическое расползание игроков на ледовом поле.

– Костя довезет нас, – со счастливой улыбкой объявил Егор и уселся прямо на снег.

– Опять накатило? – не обрадовалась Варвара. – Сколько? – обратилась она к владельцу вместительного «Хантера». – Нас четверо: Пуля, я, Рашид и Виталик. До базы отдыха «Беломорье».

Водила удивленно пыхнул дымом в небо, щелчком отбросил сигарету в близстоящую урну и, прищурившись, оценил взглядом обеих девиц, перевел взгляд на пожимающего плечами Виталика. После некоторого размышления, глядя на дремлющего возле колеса Егора, вынес вердикт:

– Если общаком, – две с половиной штуки за авто, а по отдельности – четыреста с носа.

И хохотнул. Девицы осторожно переглянулись.

– Едем по четыреста, – решила Варвара, распахивая дверь внедорожника. – Конечно, что-то не так с арифметикой, – пробормотала она, направляя Егорку с кувшином вглубь салона, – но ладно.

– Я вот не догоняю… – начал тот и получил чувствительный тычок в спину.

– Сиди молча, умник, – она пристроила его возле окна. – Каждая копейка на счету.

– Но это же… – попробовал возмутиться в очередной раз отупевший Рашид, после чего водила победоносно хохотнул и ударил по газам.

Улицы поселка остались позади, вместе с освещением. Они ехали то вверх, то вниз по дороге, подпираемой сосновым бором, растущим на сопках.

– Занималась вольной борьбой? – спросил Репа у Варвары. – Знакомая техника.

Она не сильно торопилась с ответом. Потом все же уронила:

– Так, баловалась в университете.

– Спортсменка? – вцепился Репа.

– Библиотекарша…

«…из любви к спорту качающая железо в тренажёрке».

То, что произнесла мысленно, добавлять не стала. Этот худой рыжий вряд ли является приверженцем тяжелой атлетики.

– На базе есть спортивный зал, – открыл тайну Репа. – Беговые дорожки, штанга, велотренажеры.

Варвара кивнула, не оценив значимости информация. У них очень мало времени на обустройство и репетицию, потом развлекать гостей на корпоративе, отдых и снова репетиция. Поесть бы.

Глава 4.1

«Хантер» неожиданно свернул с центральной дороги, через сто метров – второй лихой разворот, притормозил и уткнулся носом в железные ворота с надписью «Беломорье», ниже буквами поменьше «База отдыха». Появился охранник, взглянул на автомобиль и распахнул ворота. Они медленно ехали по расчищенной дороге, по обеим сторонам которой высились внушительные полутораметровые сугробы, выхватывая огнями фар заснеженные лапы елей. Впереди желто-красной иллюминацией сияло двухэтажное здание – стилизация под старорусский стиль, а среди елочек и берез расположились приземистые домики из сруба, пятиугольные беседки из бревен, мангалы, дальше виднелись расчищенные мостки, ведущие куда-то в непроглядную даль.

– Там озеро и каток, – оборонил водитель, заметив интерес девушек. – Самое лучшее место для отдыха.

Варвара и Пуля поочередно сунули ему в карман по четыреста рублей, подхватили рюкзаки с сумкой и, не ожидая, пока Репа при поддержке друга разберется с водительской арифметикой, направились к центральному входу: четыре ступеньки, крылечко с остроконечным резным навесом и тяжелые двери. За вторыми дверями их ждал уютный холл, обшитый панелями темного дерева, столик с газетами и журналами, несколько кресел, стойка администратора и два марша лестницы на второй этаж.

– Добрый вечер! Мы ваши Дед Мороз и Снегурочка! – громыхнула Варвара, скидывая с плеч рюкзак.

Девушка за стойкой радостно закивала и позвонила по внутреннему телефону, разыскивая вредную Альбину. Не теряя времени, она подозвала молодого парнишку, чтобы он отнес сумку и рюкзаки гостей в шестнадцатый номер, а сама повела аниматоров в банкетный зал, где кроме столиков и стульев имелась празднично украшенная сцена, елка, пульт ди-джея и пара мощных музыкальных колонок.

– Сейчас полдевятого, – сказала Варвара, проводя пальцем по экрану мобильника. – Во сколько начинается банкет?

– В одиннадцать, – ответил им слегка хрипловатый женский голос. Сексуальная такая хрипотца. – Ваш выход в одиннадцать сорок пять. Меня зовут Альбина Ниловна.

Девушки синхронно обернулись. Позади них стояла невысокая брюнетка: личико овальное, талия тонкая, грудь, трижды подчеркнутая глубоким вырезом блузки, задранным подбородком и гордым разворотом плеч. Возраст Альбины крутился возле тридцати. Ко всему прочему щипаная стрижка, с торчащими во все стороны «розовыми перышками», большие, почти мультяшные серые глаза, загнутые ресницы, пухлый рот, стройные ножки и опять-таки грудь.

«Ох ты, боже ж мой!»

– Кх-м! – откашлялась впечатленная Варвара. – Есть сценарий?

– Да, – кивнула Альбина. – Держите распечатки. Музыка подобрана, в углу – реквизит для игр, посох, мешок с подарками.

Сухо и слегка отстраненно. Шестое чувство Варваре просигналило, что их пара Альбине не понравилась, и терпит она чужеродное вторжение из крайней необходимости.

– Что с вашими аниматорами? – поинтересовалась Пуля, быстро просматривая листы распечаток и передавая их подруге.

– Заболели. Муж и жена. Вы справитесь или…

– Справимся, – не оставила ей шансов Варвара и продолжила в подхваченном деловом тоне. – Наш номер на втором этаже? Мы сейчас примем душ, переоденемся и можно легкий ужин, потому что мы весь день работали. К девяти тридцати вернемся репетировать. И ещё нам нужен помощник, который будет включать-выключать музыку, зажигать елку, подавать реквизит и всячески содействовать.

– Вашим помощником будет Даша, – недовольная Альбина обернулась к девице, что до этого стояла за административной стойкой.

Следующие несколько часов промелькнули как несколько минут. Они ужинали за столиком возле окна, изучали распечатки и коротко переговаривались.

– Здесь упоминается бутафорский градусник. В сценарии Снегурочка будет измерять температуру у Деда Мороза.

– На сцене видела. Температура у дедушки низкая, поэтому мы должны предложить обществу выпить, чтобы повысить общий градус настроения.

– Дальше я пою песню про пять минут из «Карнавальной ночи», – Пуля задумчиво водила вилкой по тарелке.

– Придется выучить.

– Я ее знаю.

Варвара перевернула очередной лист.

– Хм, дедушка – тот еще клоун. Амплуа хохмача мне подходит, – одобрила она. Терпеть не могу скучные сценарии!

– Нам бы вечер простоять и ночь продержаться, – вздохнула Пуля, глядя на стекло в морозных разводах.

– …а потом спа-ать! – вывели они дуэтом.

Глава 4.2

Виталик извертелся на стуле и чуть не окосел, поглядывая на входную дверь. Почти двенадцать ночи, а эти заезжие девицы так и не появились. Он окольными путями выяснил, где живут Пуля с Варварой, но деликатное простукивание двери не принесло никаких результатов. Библиотекарши и медсестры в номере не оказалось. Он это проверил, не поленившись выбежать на улицу: окна были темные. В самом деле, не спать же легли в новогоднюю ночь?

– Да, где они? – вопрошал он, обращаясь к другу. – У меня такие планы на Пулечку.

Неразговорчивый Егор задумчиво ковырялся в салате, отыскивая в нем преимущественно ананасы. Он бы тоже с удовольствием не пошел на банкет, если бы не возмущение друга, который отказывался сидеть в одиночестве за праздничным столом.

Пятью минутами позже Виталик не поверил своим глазам: в зале появились Дед Мороз и Снегурочка. Хорошенькую Пулю в голубой атласной шапочке и таком же полушубке он узнал сразу, а Варвара прилично замаскировалась, нацепив белую бороду и косматые брови. Она вполне натурально басила, ходила вразвалочку и смешила гостей забывчивостью и баянными шутками.

– Эти девчонки – аниматорши? – разводил руками Репа. – Понимаю! Да здравствует, новогодний чёс! Денежку на Новый год зарабатывают, а я их за стол приглашал. Вот тебе и медсестра с библиотекаршей. Ха!

Пуля заботливо мерила температуру у занемогшего Дедушки, потом поднесла ему чарку с водкой или водой, которую Варвара оприходовала одним глотком, призывая гостей с огоньком проводить старый год. Чтобы отогреть приболевшего Мороза, надо было одновременно поднять общий градус в помещении. Дальше улыбающаяся Пуля запела про «пять минут, пять минут…», и народ за столиками пришел в движение. Тарахтели отодвигаемые стулья, взлетали к потолку пробки, журчало шампанское.

– С Новым годом! – хором прокричали Дед Мороз и Снегурочка, вздымая к потолку хрустальные фужеры.

Репа прищурился и с подчеркнутой приватностью отсалютовал работящей Снегурочке, чувствуя себя почти принцем на этом празднике жизни. Пуля безлично улыбнулась, скользнув по нему равнодушным взглядом.

Новогодняя ночь набирала обороты. Дед Мороз со стариковским упрямством находил у себя все новые болезни, маясь то несущими куда попало ногами, то негнущейся спиной, то никудышной памятью. И каждая его хворь заканчивалась либо серией шарад и загадок, либо смешным конкурсом. Повинуясь указующему персту Деда, в народ выходила смущающаяся Снегурочка, выбирая для очередного состязания расслабившихся гостей. Просто невозможно было отказать такой нежной красавице. Народу не давали просто пить и есть. Их заставляли шевелить мозгами, петь хором и затейливо танцевать. После часа ночи наступило время подвижных игр, и даже Виталик позволил затащить себя в одну из них. Он, «как последний дебил», прыгал с коврика на коврик, пытаясь не увязнуть в призрачном «болоте». Ясное дело, что его команда победила. Он завладел шоколадным зайцем в фольге, которым очень гордился, потрясая им перед лицом Снегурочки.

Егор тоже не сидел на месте. Каждые полчаса он выходил на свежий воздух, потом возвращался, снова куда-то ходил, кое-как дожил до фейерверка и в третьем часу ночи объявил, что удаляется в свой номер на боковую.

– Куда лыжи навострил? Пуля с Варькой обязательную программу отбарабанили и сейчас вернутся. Повеселимся тесной компанией.

– Я встретил их у стойки администратора, – поморщился Егор. – Они пожелали нам спокойной ночи и отправились спать.

– Сегодня уезжают? – огорчился Репа.

– Нет. Будут здесь до седьмого. Согласились провести на базе два детских утренника и рождественскую вечеринку.

Друг посветлел лицом. Жизнь как будто налаживалась.

– Вы все с ума сошли? Спать в новогоднюю ночь? Давай разбудим!

– Без меня. Ты с Дедом Морозом осторожнее: разбираться не будет. Пинком в полет отправит, по лестнице на заднице съедешь.

Репа даже взвыл от досады, принимая правоту друга. Чем же Морозиху выкурить из номера, чтобы обеспечить доступ к телу Снегурки?

В начале одиннадцатого Варвара внесла в комнату поднос с завтраком. Она тихо прикрыла дверь и обнаружила, что соседка уже пробудилась.

– Первого января наступило счастье, – объявила Пуля, выглядывая в окно просветленным взором.

– Завтракать будешь? Я сидела за столиком в обществе двух оловянных солдатиков. Вместо глаз – щелки, вместо слов – грустное коровье мычание. Остальные гости спят.

Она водрузила поднос на стол, а сама принялась рыться в рюкзаке.

– Поздравляю! Мой новогодний подарок, – Варвара положила ей на подушку объемный пакет, в котором хорошо просматривалась голубая шапочка, объемный шарф и бело-голубые вязаные рукавицы. – Заметила, что тебе идет голубой цвет.

– Спасибо, – растрогалась Пуля и нетерпеливо потянула за шарф, прижав его к щекам. – Мягкий какой! Я все гадала, о чем ты шепталась с продавщицей возле прилавка, пока я билеты покупала в кассе.

– Эта шапка просилась к новой хозяйке. Слушай, я вызвала такси. Съезжу в аэропорт за чемоданом. Тебя не зову: ты прячешься и убегаешь. Будешь до обеда в номере сидеть?

– Не буду, конечно. Сейчас позавтракаю и поброжу по территории, раз уж попала в сказку. Сверху все выглядит невозможно-красивым.

Когда Варвара ушла, Пуля неожиданно для себя по-детски попрыгала на кровати, с ощущением полного счастья протанцевала по периметру комнаты и скрылась в ванной, откуда послышалась красивая интерпретация «Je veux». «Я хочу любви, радости, хорошего настроения, – подражая ZAZ, пела Пуля на французском, – и ваши деньги меня не осчастливят…»

Позже вытащила из шкафа сумку и достала оттуда плотно упакованные бело-голубую куртку и голубые штаны. Эту лыжную пару она купила на летней распродаже, и они, надежно спрятанные в рабочем шкафчике, ждали своего звездного часа.

Спустя неполный час она спустилась с крыльца, восторженно огляделась и медленно свернула за угол.

Глава 4.3

Пуля быстро взглянула в его сторону и решилась:

– Виталик вчера рассказывал, что ты разошелся со своей невестой, жутко расстроился, а потом вы пошли в клуб.

«Болтливый Репа везде отметился. Вот и рассказывал бы о себе, а не полоскал белье друга».

– Офисная новогодняя вечеринка. Я обязан был появиться там. Поверь, я редко пью, не курю и не употребляю всякую химическую гадость.

– Почему ты расстался с невестой?

Жизнь научила ее не доверять чужим словам и семь раз перепроверять полученную информацию.

– Она нашла себе другого мужчину.

– Может это был ее брат или дальний родственник, приехавший на праздники.

– Нет, – усмехнулся Егор. – Я его знаю. Тело работает в нашей конторе.

Пуля растерянно поморгала и выдала неожиданное:

– Прости. Слушай, вдруг это …тело в качестве возмещения материального ущерба вручило тебе плетенку с яблоками?

Обманутый жених, получивший откат яблоками, подавился помидором. Пуля робко стучала Егора по спине, а он плакал от смеха. Кувшин формою смахивал на бывшую, но все же он склонялся к мысли, что банально умыкнул чужие яблоки без спроса. Что-то творилось в его голове. Сегодня состоялся не очень приятный разговор с братом, где «дурак» огреб по самую макушку, а после плетенка с яблоками перекочевала в кладовку под замок. До выяснения.

Несмотря на всю странность и нелепость вчерашних событий, Егор был счастлив. Заботливая мать-судьба уберегла его от беды и столкнула на перроне с этими девчонками. Бегая вдоль поезда, он уже понимал: с ним что-то не так, поэтому старался держаться на ногах и помалкивать. Потом носил сумку Пули, чувствуя, как проясняется в голове. Морозный воздух – лучший отрезвитель.

– Завтра утром пойдем на лыжах? – спросил он.

Мысли в голове прыгали, словно испуганные блохи. Длинные фразы сегодня не складывались. Но даже в таком разобранном состоянии он точно знал, что хочет.

– В одиннадцать у меня детский утренник. Девочки-снежинки, мальчики-зайчики и хоровод вокруг елки.

– Завтра после обеда пойдем на лыжах? Сами, без взрослых?

Она засмеялась, а Егор с усилием потащил внезапно отяжелевшее тело – дьявол бы взял этот наркотик – в сторону мангала. Там доходило главное блюдо пикника – нежнейшая сёмга, зажаренная на решетке. Он предварительно натер нарезанные куски травками, замариновал в оливковом масле, полил соком лимона. Это будет блаженство вкуса, изысканное блюдо для истинных ценителей, верх кулинарного искусства!

Шеф-повар осторожно снял решетку с мангала и не торопясь понес к столу. Пуля заволновалась: отодвинула в сторону плед, спустила ноги с лавочки, с упоением вдыхая упоительный аромат сёмги, жареной на березовых углях.

– Ап! – скомандовал Егор и, не дойдя до стола, сдвинул замочек.

Решетка послушно распахнулась крышкой вниз.

– Чвях, – ахнула освобожденная сёмга, разлетевшись по обледенелым половицам.

Он так и застыл с решеткой, оценивая масштаб случившегося. Столько раз готовил на решетке, всегда переворачивал нужной стороной, а сегодня… Егор криво усмехнулся, положил решетку на стол и присел на скамейку. Хотелось всего и сразу: крепко выругаться, попить воды, потому что в горле снова пересохло, удариться головой о стену, всё бросить и пойти утопиться, потому что он – лох. Лох, лох, лох!

Маленькая рука без варежки легла на его плечо, робко погладила. Тихое дыхание рядом с его ухом. Пуля обняла его сзади и поцеловала в щеку.

– Не расстраивайся. Подумаешь, рыба красная.

Егор развернулся и осторожно прижал девушку к себе. Он дотронулся носом до кончика ее порозовевшего носа и, отодвинув пальцем шарф, прижался губами к теплым девичьим губам. Вот о чем он сегодня мечтал. Остальное ничто, глупость, мельтешение и сущая ерунда. Спасибо тебе, летающая рыба!

Глава 5.1

Пока Егор горячо благодарил сёмгу, Варвара и ее чемодан двигались по скользкой тропинке, протоптанной множеством сильных ног среди высоких сугробов.

Сегодня она очень удачно съездила в аэропорт. Туда – на попутке, а назад – на маршрутном автобусе. Правда до нужной точки общественный транспорт не ходил, но, водитель маршрутки обнадежил, что при хорошей ходьбе она доберется до места минут за пятнадцать. С чемоданом – времени уйдет в два раза больше. Варвара очень сомневалась в своих топографических способностях, однако водитель сказал, что тропинка ведет прямиком к базе отдыха и даже, если она библиотекарь, все одно выйдет к «Беломорью».

Тропинка была широкой, но какой-то бугристой и обледенелой, поэтому везти чемодан за ручку оказалось делом сложным даже для Варвары. Большую часть времени она его несла. Иногда на нее накатывали воспоминания о семнадцатилетнем красавце Славике: она кручинилась, сходила с тропинки, застревала с чемоданом в снежной целине и ругалась вслух:

– Вот привязался проклятый зеленый обезьян! Нашла, о ком вспоминать!

Напрашивался простой вывод: ей ни в коем случае нельзя оставаться одной. Будучи на людях, печаль и воспоминания сами собой рассеивались. Как клочья серого тумана под лучами теплого солнца.

Прищурившись, взглянула сначала вверх, потом в сторону. Между деревьями мелькнул просвет: лес заканчивался крутым склоном. И в который раз нахлынула обида вперемешку с сожалением. Совершенно раздосадованная Варвара уронила чемодан в снег. Он неуклюже накренился и встал на боковое ребро. Поднявшая голову аккуратистка рассердилась и подтолкнула скособоченный багаж ногой. Потом снова толкнула и некстати вспомнила улыбку Славика с юношеской фотографии.

– Да уйди уже ты! – выкрикнула она и в сердцах закинула бедный чемодан в сугроб, не замечая, что тропинка подвела ее самому краю укатанного склона.

Будучи в душевном разладе, сильно дернула за пластиковую ручку, точно пращу завертела чемодан по кругу, и он, выскользнул у нее из рук, гигантским розовым кирпичом полетел вниз под горку.

Катыхин склон был излюбленным местом беломорских отдыхающих. Вот и сейчас у его подножья стояли два тинейджера в компании недовольного Виталика Репина. Оцепенев от неожиданности, они таращились на чемодан, который целенаправленно летел в их компанию.

Мальчишки опомнились первыми. Отталкиваясь лыжными палками, попытались отъехать от зачарованного Репы, но тот в панике заметался. Создавая суматоху, принялся беспорядочно цеплять палками чужие лыжи.

– Убери! – отбивался мальчишка в зеленой шапке.

– Ходу, ходу! – перекрикивал его мальчишка в оранжевой шапке.

– Твою-у…! – орал Виталик запрыгивая лягушкой в лыжах на прилетевший чемодан.

Что-то ломалось и трещало, а вниз по склону с победным криком «Аа-а!» бежала наступающая Варвара. В середине пути она не удержалась на ногах, замахала руками, плюхнулась на мягкое место и заскользила вниз вперед бурками. В таком виде доехала до багажа с Репой и с размаху впечаталась подошвами в боковое ребро чемодана.

– Йес! – выкрикнула она в азарте.

Чемодан и Репа пролетели еще пять стремительных метров. Причем наездник держался за крышку, как Джек Доусон за доску с «Титаника», его последний жизненный оплот.

Когда рассеялась снежная пыль, мальчишки приняли сидячее положение.

– Здравствуйте! – пробасила Варвара. – Не ждали? Без меня не начинали?

Мальчишки переглянулись.

– Здравствуй, Дедушка Мороз! – слаженным хором ответили они.

Варвара запоздало сообразила, что перед ней два продвинутых тинейджера, которые за словом в карман не полезут.

– Как зовут вас, хорошие детки? И сколько годочков настучало?

– Даня, – отрекомендовался хороший в оранжевой шапке. – Мне – одиннадцать.

– Тим, – кивнула ей зелёная шапка. – Я старше на пятнадцать минут.

– Запомнила, – независимо ответила Варвара, вставая на ноги и подходя к распластанному Виталику.

– Давай, бро, отлипай от моего чемодана и пошли уже в ваш барыжный пансионат.

Отсюда уже можно было разглядеть размытые контуры двухэтажного здания. Казалось, совсем недалеко. Мальчишки тоже подкатили ближе. Тим поднял сломанную лыжную палку и демонстративно помахал ею в воздухе.

– База отдыха, – поправил ее он. – Не, чо, у нас прикольно.

– Что? Как? Я палку сломал?! – ужаснулся Репа, амебой сползая с чемодана. – Откуда ты взялась на нашу голову, могучая Варвара?

Могучая отпихнула Репу в снег и легко подхватила тяжеленный чемодан. Следом за ней ломанулись Даня и Тим. Живой Дед Мороз или Баба Морозиха – это намного интереснее, чем навязанный отцом, бурчащий Репа. Этот невыспавшийся взрослый уже целый час ноет, стонет и причитает. Четыре раза съехал вниз и рассыпался бисером жалоб:

– Почему вам не спится первого января? – нудил он. – На лыжах кому-то приспичило!

Мальчишки были очень довольны, что в конце лыжной прогулки Репа получил наказание за упадническое настроение. Пусть теперь помучается с одной палкой. Заслужил!

– Чемоданище! – одобрительно выкрикивал Тим, перегоняя Варвару. – Я лыжню проложу! – усердствовал он.

– Силища! – радовался Даня. – Она его одной левой несет и даже не сгибается.

– Я и одной правой могу, – скромно заметила Морозиха. – Вес у чемодана детский.

Ее очень обрадовала компания бойких тинейджеров, и она даже не заметила, как тропинка вывела к знакомому ограждению. За забором начиналась территория «Беломорья». Мальчишки показали искусно замаскированную калитку, и спустя пять минут они шли-ехали между заснеженных беседок.

Сегодня Варвара с большим вниманием оглядывала место, где ей предстояло провести целую неделю. Заснеженное озеро и синий пятачок катка показались ей рисунками в детской книжке, бревенчатые беседки были мощны и основательны, а сугробы вокруг баньки довольно подходящими для чего-то неприличного. Она насмешливо фыркнула и параллельно очень удивилась, став свидетелем поцелуя Пули и Егора, мелькающих в одной из дальних беседок. Только через минуту обратила внимание, что два сорванца умыкнули ее чемодан, и побежала бодрой рысцой по следу его волочения.