Пустая

Глава 2

Виталина

Вам когда-нибудь снился сон, где Вы медленно падаете в бездонную пропасть? Летите, летите и когда, наконец, долетаете до дна, то подскакиваете на кровати и резко просыпаетесь, словно от удара током? Сейчас, стоя посредине большого кабинета отца Дениса, я чувствую то же самое. Парень что-то говорит, представляет мне своего отца, а я мысленно лечу в эту самую пропасть и вздрагиваю, когда темные, почти черные глаза, впиваются в меня, сверкая холодной надменностью. Я отвожу взгляд, смотрю на Дениса, улыбаюсь ему, киваю в ответ, хотя с трудом разбираю слова. Испытываю огромное желание просто развернуться и бежать из этого кабинета и огромного здания корпорации. На мгновение прикрываю глаза, отказываясь верить в происходящее. Как могло так случиться? Денис – сын мужика, с которым я занималась сексом неделю назад. Ровно неделю. Как символично, смешно, и противно от себя.

– И зовут моего грозного отца – Александр Владимирович. Не обращай внимания, он только с виду такой грозный и неприступный, на самом деле это не так, – как всегда, с веселой ухмылкой произносит Денис, даже не подозревая, что его отец знает меня гораздо ближе, чем он. – В детстве он рассказывал мне сказки и пел колыбельные, – смеется парень, только вот мне не смешно. Мне холодно от черного презирающего меня взгляда его отца. В этих пронзительных глазах я читаю четкое представление о себе. Я не знаю, что Денис поведал о наших отношениях, но Александр явно думает, что я шлюха, обманывающая его сына.

– А это – та самая Виталина, – Денис, как всегда, тянет мое имя, берет за руку и ведет к большому удобному креслу, предлагая мне сесть. – Я обещаю, ты не пожалеешь, что взял ее на работу.

– Я еще не предлагал твоей девушке работу, – резко заявляет Александр, переводя холодный взгляд на сына. Хочется крикнуть, что я не его девушка. Мы только друзья, я не переходила с Денисом грань между дружбой и отношениями. Хотя очень этого хотела. Но не смогла… Пыталась и заставляла себя. Но, кроме невинных объятий и нежных прикосновений Дена, между нами ничего не было. Вдруг резко захотелось оправдаться, но я подавляю этот непонятный порыв. Глубоко вдыхаю, выпрямляюсь и посылаю Александру дерзкий взгляд. Понятно, что он не возьмет меня на работу, а даже если и возьмет, то я здесь не останусь. Может я и ненормальная, но совесть у меня есть. Я просто не смогу работать рядом с этим мужиком, зная, что он – отец Дениса, парня, который в меня влюблен.

– Ну давай, – продолжает Ден. – Проводи свое собеседование. А лучше сразу посмотри, как Вита работает, – Денис, наверное, сам не замечает, но, когда он произносит мое имя – всегда смотрит на меня. Раньше меня это забавляло, а сейчас я хочу, чтобы он этого не делал.

– Я проведу собеседование и обязательно посмотрю, на что способна эта девушка, – довольно двусмысленно произносит мужчина, или мне так кажется, потому что с виду он вполне спокоен, можно даже сказать, расслаблен. Дедушка Фрейд как-то сказал – чем безупречней человек снаружи, тем больше демонов у него внутри, – интересно, сколько демонов внутри этого мужика? Видимо, очень много, потому что снаружи он до тошноты совершенен. И только темнеющий взгляд выдает его презрение ко мне. – Мы разберемся без тебя. Думаю, Виталина, не нуждается в адвокатах, – он впервые произносит мое имя, а у меня от его голоса вновь по всему телу проходят мурашки. Это даже не дрожь, это тонкие невидимые иглы, которые впиваются мне под кожу. – А тебе пора на тренировку, – его голос спокоен, но очень убедителен. Денис усмехается, но поднимается с кресла, наклоняется ко мне и целует в щеку.

– Не обращай внимания на его строгий вид. Он тебя возьмет, – шепчет он мне. – Позвони мне, когда освободишься. Удачного рабочего дня, Александр Владимирович, – кидает отцу, еще раз ободряюще мне улыбается и покидает кабинет. Дверь закрывается и в помещении воцаряется звенящая тишина. Сегодня я абсолютно трезвая, но чувства, от которых кружилась голова, вновь возвращаются. Он не пожирает меня взглядом, как делал это в клубе, в его взгляде нет секса и похоти. Александр просто осматривает меня с ног до головы, с отвратительным презрением и злобой, которая отражается лишь в его взгляде. И мне вдруг больше не хочется оправдываться перед ним и все объяснять. Хочет считать себя всесильным могущественным ублюдком, который видит людей насквозь – пусть считает. Таких мужиков не переубедить в их неправоте. Им наплевать на мнение и чувства других, они слышат только себя, считая свое мнение непоколебимым.

Так же нагло, закидываю ногу на ногу, откидываюсь в кресле, осматривая Александра. Властен. Считает себя царем и богом этой корпорации, смотря на таких как я, свысока. Интересно сколько молоденьких сотрудниц он трахнул на столе, за которым сидит? Такой же извращенец, как все мужики в его возрасте. Перекидываю ноги, меняю позу, и замечаю, как его взгляд скользит по моим бедрам, прикрытым короткой юбкой.

– Как давно ты с моим сыном? – спрашивает он, возвращая взгляд к моему лицу.

– Это имеет значение? – спрашиваю я, стараясь говорить так же холодно, как и он.

– Имеет. Отвечай на мои вопросы, – тон не повышает, власть чувствуется в голосе, во взгляде.

– А что, собеседование уже началось, Александр Владимирович? – выгибая брови, спрашиваю я.

– Не язви. Как давно ты встречаешься с моим сыном? – так ревностно спрашивает он, будто я пытаюсь отобрать у него Дениса.

– Полгода, – заявляю я, что, действительно, правда. Прошло полгода с момента нашего знакомства. Но Александра не устраивает мой ответ, он сжимает челюсть, и подается вперед, сверля в меня взглядом, который обещает мне ад на земле, только вот он не знает, что в своем собственном аду я уже была и мне не страшно.

– Я хочу, чтобы ты с ним рассталась, – четко проговаривает он. А я издевательски усмехаюсь. – Сегодня. Иначе он узнает, что ты дешевая шлюха, – бьет словами. Оскорбляет. Но мне не больно. Мне смешно.

– Ты, кстати, не заплатил, – парирую я, понимая, что мне нравится злить мужика, который не выходил у меня из головы уже неделю.

– Сколько? – спрашивает он, открывает выдвижной ящик, достает оттуда несколько крупных купюр, кидает их на стол.

– Дешево же ты меня оценил. Я думала, тебе понравилось, – морщусь, смотря на деньги и правда начинаю чувствовать себя дешевой шлюхой. Александр посылает мне наигранную полуулыбку, достает еще несколько купюр.

–Стандартная цена для девушки легкого поведения, но я накинул еще, это чаевые, – с издевкой произносит он. – Мне понравилось.

– Да пошел ты, старый извращенец! – кидаю ему, поднимаясь с места. Одергиваю юбку, подхватываю сумочку, делаю пару шагов в сторону выхода.

– Села на место! – впервые повышая голос, произносит он. Даже не думаю останавливаться, спешу к двери, потому что внутри зарождается буря протеста. Он ничего про меня не знает, но уже сделал свои выводы. Кидается деньгами, пытаясь меня купить и унизить. Не успеваю дойти до двери, как раздается характерный щелчок. Дергаю ручку, понимая, что дверь автоматически закрылась. Ну конечно, в этом здании все напичкано электроникой.

– Открой дверь и выпусти меня! – требую я.

– Я сказал, сядь на место. Мы не договорили! Уйдешь, когда я скажу, – говорит он, но я не собираюсь выполнять его приказы. Дергаю запертую дверь еще раз, и меня начинает трясти. На мгновение прихожу в ужас от понимания, что заперта в одной комнате с мужчиной. Вдыхаю, медленно выдыхаю, пытаюсь прекратить переносить прошлое в настоящее, как советовала Эльвира. Я уже не маленькая, загнанная в угол девочка, да и он не мой монстр. Разворачиваюсь, облокачиваюсь на дверь, смотрю, как мужчина поднимается с места и идет на меня. И каждая клетка моего тела начинает гореть от накатывающего возбуждения. Потому что в голове мелькают кадры из ночи в клубе, когда он точно так же шел на меня, а потом прижимал к стене. Что это? Очередная грань моего сумасшествия? Мой монстр привил мне это ненормальное влечение? Я возбуждаюсь от таких вот мужиков? Противно от самой себя, но тело не слушается, реагируя на Александра. Он встает вплотную ко мне, хватает за шею, но не сжимает ее. Просто фиксирует мой взгляд, который я и не отводила. Жадно дышит мне в лицо, а я рассматриваю его, замечая маленькие, едва заметные морщинки в уголках глаз, волевой, гладко выбритый подбородок, плотно сжатые губы и схожу с ума от этой близости.

– Не зли меня, кошка, – тихо, почти шепотом говорит он. Чувствую давление его тела, и ноги подкашиваются. Меня уносит от этого мужика. Тело горит и болезненно ноет низ живота. Он только что называл меня шлюхой, и я оправдываю его слова. Невольно закрываю глаза, не выдерживая его взгляда.

– Ты оставишь моего сына в покое. Мне плевать, как ты это сделаешь, но он должен забыть про тебя. Ясно? – последнее слово он произносит настолько близко, что я вздрагиваю.

– Не то что? – спрашиваю я, стараясь выдержать его взгляд. – Расскажешь Денису, что трахал его девушку? – облизываю пересохшие губы, замечая, как он следит за моим жестом.

– Сука! – почти рычит, а сам смотрит на мои губы, и усиливает хватку на шее. – Чего ты хочешь? Сколько тебе надо денег?

– Мне не нужны твои деньги. Я не нуждаюсь, – с усмешкой проговариваю я. – Тебе не приходило в голову, что не все в нашей жизни решается с помощью денег?

– Тогда чего ты хочешь? Работу? Хорошо, я возьму тебя на работу, но ты должна прекратить отношения с моим сыном, – какой заботливый отец. На все готов, чтобы его сыночек не встречался с такой, как я. Хотя он вообще не знает, какая я.

– Хорошо, договорились, – соглашаюсь я, потому что у меня нет отношений с его сыном, но Александр этого не знает. – А теперь прекрати меня зажимать, – цепляюсь за его руку, сжимающую мою шею.

– В секретари к себе не возьму. В юр. отдел пойдешь, – кидает он мне, но руку с шеи не убирает, будто что-то еще хочет сказать. Чувствую, как его тело напрягается, дыхание становится глубже, а во взгляде появляется дьявольский блеск.

– А что? Боишься сорваться и трахнуть меня еще раз? – спрашиваю, но озвучиваю свои желания. Я хочу повторения той ночи. Хочу, чтобы он разложил меня на своем столе, и плевать, сколько девушек до этого там побывали. Но Александр резко отпускает меня, разворачивается и идет к своему столу. А я так и остаюсь стоять у двери, потому что дрожу от желания и не могу сдвинуться с места. Он садится за свой стол, откровенно осматривает мое изнывающее тело, берет в руки телефон и куда-то звонит. Отталкиваюсь от двери, подхожу к креслу ставлю ногу на сидение, вдавливая каблуком мягкую кожу. Немного задираю юбку, демонстративно поправляя резинку чулок. С моими чулками все нормально, я делаю это, чтобы убедиться, что он хочет меня не меньше моего. И получаю должную реакцию. Александр шумно сглатывает, резко поднимается с кресла, отворачивается от меня, смотрит в панорамное окно. А я испытываю невероятное чувство триумфа: не надо обманывать себя, я согласилась на эту работу только из-за Александра. Он показал мне, что такое настоящий кайф, и я хочу еще.

– Константин Алексеевич, сейчас к вам зайдет девушка, практикантка, – произносит он в трубку вполне спокойным и собранным голосом, хотя минуту назад его тон выдавал много эмоций. Возьмите ее на испытательный срок, – он сбрасывает звонок и продолжает смотреть в окно.

– Все, иди, тебе на второй этаж, – кидает он мне, даже не обернувшись. – И надеюсь, я больше не увижу тебя рядом с Денисом. Разочаруй его, сделай больно, заставь себя ненавидеть. В его возрасте это полезно. Это научит его разбираться в девушках.

– Мне просто интересно, – спрашиваю я, понимая, что он так и не открыл дверь. – Ты просто не хочешь, чтобы твой сын имел девушку, которую хочешь ты, или спустил меня на дно, которого недостоин твой сын? – Александр оборачивается, награждает меня нечитаемым взглядом. Садится за свой стол, нажимает на кнопку и дверь открывается.

– Вон из моего кабинета! – сквозь зубы проговаривает он. А я начинаю смеяться. Этого мужика теперь будет мучать совесть за то, что он хочет девушку, которую любит сын. Не сдерживаюсь, усмехаюсь в голос, подмигиваю Александру, который посылает мне взгляд, полный ненависти, и скрываюсь за дверями кабинета. Я не знаю, зачем я это все делаю. Мои поступки лишены логики и не поддаются объяснению. Я просто делаю все, что хочу, заполняя черную пустоту вот таким аморальным поведением. Меня уже не заполнить ничем светлым и хорошим, все давно выбили из меня, в прямом смысле этого слова. Поэтому я заполняю себя пороками, к которым привыкла. Я не думаю о завтрашнем дне, я давно не строю планов и ни о чем не мечтаю. Я живу одним днем, прожигая свою жизнь, трачу грязные деньги монстра, который даже из ада наблюдает за мной лихорадочными, нечеловеческими глазами и ждет меня к себе в гости.

***

Он приказал ничего не надевать и быть абсолютно голой. Но я в каком-то отчаянии натягиваю на себя белье и плотную пижаму с яркими звездочками. Назло ему собираю волосы в хвост, потому что он любит распущенные. Залезаю в кровать и натягиваю одеяло, накрываясь с головой. Очень хочется спать. Занятия танцами выжали из меня все силы. Глаза слипаются, но я стараюсь держать их открытыми. Я не знаю, придет он сегодня или нет. Он никогда не предупреждает меня об очередном визите. Вчера и позавчера его не было, значит, сегодня он точно придет. Я чувствую это, потому что в доме необычайно тихо. Пугающе тихо.

Я слышу его тяжелые шаги, зажмуриваюсь, и молюсь про себя, чтобы он прошел мимо. Запираться бесполезно – с моей двери давно снят замок. Подпирать дверь кроватью тоже, он очень сильный и отодвинет ее в два счета. Шаги приближаются. Вновь воцаряется тишина, приводящая меня в ужас. От страха и нехватки кислорода я покрываюсь липким холодным потом. Молитва не спасает. Бога нет! Там наверху нет никого, кто мог бы меня спасти. Дверь тихо распахивается, а я вздрагиваю, как будто он открыл ее пинком. Застываю в наивной надежде, что он просто проверяет, сплю ли я. Но нет. Мужчина идет ко мне. Молча, тяжело дышит в предвкушении моей агонии, наслаждаясь моим страхом.

Не помогает сильно стиснутое в руках одеяло, он срывает его с меня за мгновение. Зажмуриваюсь, не желая смотреть в его лихорадочные глаза, чувствую его тяжелое противное дыхание. Проходит минута, две, пять. Но он ничего не делает. Я знаю, зачем он пришел, знаю, чем это все закончится и теперь мне просто хочется, чтобы он не медлил, сделал все быстро и дал мне немного поспать. Он давно меня сломал, погружая в вечный страх, боль и кошмар.

– Я принес тебе подарок. Открой глазки, посмотри, – низкий хриплый голос, режет каждый нерв внутри меня. Он никогда не кричит, не повышает голос, у него другие методы заставлять меня делать все, что он хочет. – Не зли меня, Вита. Что надо сделать, когда я приношу тебе подарки? – он наклоняется ко мне, обдавая мерзким дыханием с запахом алкоголя. Я знаю, давно знаю, что надо делать и говорить, он вбивал в меня эти знания. Я прекрасно знаю, что меня ждет, если я не сделаю так, как он хочет. Но сегодня во мне бушует волна протеста. Я не хочу открывать глаза, смотреть на свой кошмар и принимать его подарки, за которые должна его благодарить. В эту ночь внутри меня что-то щелкнуло. Скорее всего, это была последняя капля сопротивления. Я хотела сделать так, как он хочет, но просто не смогла. Я онемела и впала в кому. Я лежала с зажмуренными до боли глазами и представляла, как однажды убью его. Как буду наслаждаться его болью и агонией. Мой немой протест закончился плохо. Он принес мне боль, много режущей боли, которая перерастала в огненную лаву, растекаясь по ногам. Мне жутко больно, и хочется умереть. Когда боль становится невыносима, я начинаю громко кричать, срывая горло. Но моему монстру это нравится, он распаляется еще больше…

– Вита, Виталина! Да проснись же ты! – подскакиваю на кровати, оглядываюсь по сторонам, понимая, что это просто очередной сон. Моего монстра давно нет в живых, но он по-прежнему мучает меня по ночам. Растрепанная Оксана продолжает держать меня за плечи и делать вид, что волнуется за меня. Дергаюсь, отрывая ее от себя.

– Ты опять очень громко и жалобно стонала, – говорит она. Может расскажешь, что тебе снится? Жутко слушать твой вой по ночам.

– Выйди из моей комнаты, – откашливаюсь от того, что голос хрипит.

– Может тебе сменить психолога? – игнорируя меня, говорит Оксана, поправляя свою неестественно надутую грудь, которая вываливается из тесной комбинации. – Моя знакомая ходит к…

– Просто выйди из моей комнаты! – настойчиво прошу я. – Я начинаю жалеть, что разрешила тебе жить со мной, – раздраженно произношу я, встаю с кровати и иду на кухню. Ужасно хочется пить. Болит голова, боль пульсирует в висках.

– Это и моя квартира тоже, – не унимается мать, приходя на кухню.

– Нет, она принадлежит мне, как и деньги, которые ты тратишь. А я много не прошу, просто не нарушай мое личное пространство, и не лезь с расспросами и советами, – достаю бутылку из холодильника, пью воду мелкими глотками, посматриваю на часы, которые показывают четыре утра.

– Ты все-таки неблагодарная. Я вообще не понимаю, как он мог оставить тебе наследство?! – кидает мне мать, выходя из кухни. За то я хорошо понимаю, за что он откупался, надеясь попасть в рай, но все равно горит в аду. Сажусь на подоконник, открываю окно и свешиваю ноги со второго этажа, дышу полной грудью, смотря в еще темное небо. Я больше не усну, а таблетки нужно экономить, Эльвира больше не выпишет. Прикуриваю сигарету, лежащую на подоконнике, медленно выпускаю дым, думаю, что нужно все же еще раз сходить к психологу, она что-то говорила о новой методике. Нужно изгнать этого дьявола из моей головы. Надоело приходить на работу не выспавшейся и глотать литрами кофе. Еще этот чертов корпоратив в честь десятилетия компании. Я бы не пошла, но там будет Александр, который уже вторую неделю избегает встреч со мной. Да и Денис настаивал на моем присутствии. Я никак не могу упустить возможность позлить Александра.

Александр

– А какой костюм ты наденешь? В смысле, какого цвета? – спрашивает Ирина, отвлекая меня от работы.

– Допустим, черного. Это имеет значение? – спрашиваю я, перевожу звонок на громкую связь, продолжаю изучать бумаги.

– Конечно, имеет. Мы должны гармонировать как пара. Как ты смотришь на то, что я надену платье с очень откровенным декольте? – почти шепчет Ирина, думая, что это сексуально.

– Мне все равно, ты же знаешь, я люблю, когда ты вообще без платья.

– Я обязательно его сниму. Когда мы останемся наедине.

– Я бы предпочел, чтобы ты сняла его уже в машине.

– Даже так. Может тогда мне не надевать белья? – Ирина тянет каждое слово, а я, быстро переведя звонок в нормальный режим, подношу телефон к уху. В кабинет входит Денис с дерзкой, хитрой ухмылкой. Похоже, мой сын слышал последние слова Ирины.

– Мне некогда, через час я пошлю за тобой машину, – говорю я, сбрасываю звонок, не дожидаясь ответа Ирины. Как только я кидаю телефон на стол, мой сын начинает смеяться в голос.

– Разве ты не слышишь по ее голосу, что все это наиграно? Она такая же ненастоящая, как и ее грудь. Она – фальшивая кукла. Что ты в ней нашел? Ее интересуют деньги, статус, возможности и положение в обществе, которые ты ей даешь.

– Да что ты говоришь? Ты прямо глаза мне открыл с высоты своего опыта, – усмехаюсь я, откидывая бумаги. Смотрю на наручные часы, понимая, что поработать сегодня не удастся. – Я вижу всех их насквозь, и прекрасно понимаю, что ей от меня нужно. И я даю, по ее заслугам, конечно. Мне плевать, что она фальшивая. Ирина играет роль куклы, сопровождающей меня, за что получает небольшие бонусы.

– Рыночные отношения. Бизнес даже в постели? – с умным видом заявляет Денис. – Как это на тебя похоже.

– Так проще, честнее и… – задумываюсь, не понимая, как объяснить сыну, что с возрастом ты знаешь цену всему: от кофе, который пьешь по утрам, до женщины, которую трахаешь. Нет, сейчас он этого не поймет, это надо прожить.

– И?

– И что ты здесь делаешь так рано? Банкет только через час? – уходя от ответа, спрашиваю я.

– Освободился раньше, хотел повидать Виту. Завтра я улетаю на сборы.

– Виту? – выгибая бровь, переспрашиваю я, и по расплывшейся улыбке Дениса понимаю, что они не расстались. А ведь я велел этой сучке оставить моего сына в тот же день. Но, похоже, она не выполнила условия нашего договора. Внутри меня передергивает от мысли, что мой сын до сих пор не понял, кто на самом деле эта девушка. Я вдруг четко представил, как он смотрит на нее, когда она поправляет чулки, или целует ее тело. Хочется наказать маленькую сучку за то, что посмела ослушаться меня.

– Да, но ее нет. Весь твой юр. отдел ушел пораньше, готовиться к празднику. Так что я посижу здесь с тобой, если ты, конечно, не против? – я киваю головой, делаю вид что вновь изучаю бумаги, а сам пытаюсь подобрать слова. Как сказать Денису, что девушка, в которую он влюблен – простая шлюшка? Даже если я подберу слова, в нем поднимется волна протеста. Любовь глуха и слепа. Виталина должна сама его разочаровать.

***

Она явилась на празднование дня рождения компании невероятно красивой. Сегодня она опять другая, в элегантном закрытом бордовом платье, со скромной прической, из которой как бы невзначай выпали пару прядей на плечи. Сдержанный, не яркий макияж разбавляли вечно бордовые губы. Ноги до колена скрыты узким платьем и остается только фантазировать, чулки на ней или колготки. Ее дерзость и раскрепощение выдают только горящие глаза искусительницы и темная вязь татуировки на запястьях. Она пьет шампанское из тонкого бокала, оставляя на нем следы вишневой помады. И как бы я не старался отвлечься, мой взгляд постоянно ищет ее, улавливая каждое движение.

Виталина держит моего сына под руку, не отходя от него ни на шаг. Но, скорее всего, это он ее не отпускает. Он буквально растворен в ней, улавливает каждую ее сдержанную улыбку. Я, взрослый мужчина, и давно научился распознавать свои чувства. И в данный момент я ревную эту девушку к собственному сыну. Я не хочу этого делать, потому что это переходит все границы. Но и врать себе не умею. И это нужно немедленно закончить. Эта девушка не должна присутствовать в нашей жизни.

– Не знала, что у твоего сына такая необычная девушка, – щебечет мне Ирина, поглаживая по плечу, расправляя невидимые складки.

– Почему необычная?

– Ну не знаю. Я представляла его с милой маленькой девочкой. А по этой сразу видно… – Ирина замолкает, прикусывает губу, переводя взгляд на Виталину.

– Что видно? Договаривай! – требую я.

– Ну, может я и ошибаюсь, но мне кажется, что эта девочка – охотница.

– В каком смысле, охотница? – я понимаю, к чему она клонит, но хочу услышать ее ответа.

– Проще говоря, ищет себе богатых наследников. Есть несколько разновидностей таких девушек. Одни ищут таких мужиков как ты, – Ирина хитро мне подмигивает, и я не удивляюсь, мы давно определили границы наших отношений. – А другие богатых наследников, примерно таких, как твой сын. Он – молодой парень, и его легко очаровать и влюбить в себя. Ну и крутить им как хочешь, – выдает Ирина, хитро прищуривая глаза. И она где-то права. Я не задумывался над этим. Виталина вполне может быть падка на деньги, ну или что там нужно таким особам как она. Охотница, как назвала ее Ирина. А я скорее бы назвал ее дикой кошкой. Плавной, осторожной, грациозной. И никогда не знаешь, когда она нападет и убьет тебя. И, похоже, мой сын уже в ее сетях.

Вечер проходит плавно. Пара моих речей, поздравление сотрудников, благодарность в виде внеочередной премии, розыгрыши путевок на курорты. Рассказы о новых горизонтах и расширении. Шампанское, беседы ни о чем с гостями и руководством моей компании. Пара танцев с Ириной. Все, как всегда. Ничего необычного. Только вот кошка не дает мне покоя. Как бы я ни старался не обращать на нее внимания, я постоянно ловил себя на мысли, что всегда знаю, где она находится. Она смеется над шутками моего сына, находясь постоянно с ним. Она сторонится моих подчиненных и своих коллег, с которыми работает уже вторую неделю, смотрит на всех с свысока. И от этого все мужики истекают слюной. Даже те, кто с женами или девушками, постоянно посматривают на ее упругую попку, а то, что она упругая – я точно знаю. Еще я знаю, какова на вкус ее шикарная грудь под строгим платьем. Ей ненужно одеваться вызывающе, чтобы быть сексуальной. Виталина и есть сам секс. Весь гребаный вечер я делаю все на автомате, постоянно думая о ней. В какой-то момент я замечаю, что она тоже смотрит на меня. Мне это нравится, и одновременно невероятно злит. И по ее взгляду мне все больше кажется, что эта сучка делает это нарочно. А я не намерен это терпеть. Надо показать Виталине, что я не люблю, когда меня обманывают и играют со мной в игры. Я могу быть очень терпелив, но до определенной степени. И лучше ей не знать, каков я в гневе. Уволить, что ли, ее к чертовой матери. Но тогда Денис мне этого не простит. Придется объясняться…

Проходит еще полчаса, празднование плавно переходит в простые посиделки и усталые разговоры. Ирина увлеченно беседует с одной из моих сотрудниц, а я пью третью порцию коньяка, продолжая наблюдать за сыном и Виталиной, которые танцуют медленный танец. Денис что-то увлеченно рассказывает, а Виталина загадочно, сдержанно смеется. В какой-то момент понимаю, что они не ведут себя как любовники, их общение сдержанное, больше похожее на дружеское. Шутки, усмешки, невинные прикосновения, даже в танце они держат дистанцию.

Денис увлекается беседой с сыном одного из моих партнеров, Вита что-то шепчет ему на ушко и выходит из зала. Поднимаюсь с места и двигаюсь за ней. Выхожу в фойе, замечаю девушку за прозрачными стеклянными дверями, ведущими на улицу. Она курит, медленно выпуская дым в небо. Выхожу на улицу, прохожу мимо нее, улавливая запах ее тонких духов. Иду на стоянку, велю водителю погулять, снимаю пиджак, кидаю его на заднее сидение своего «Майбаха». Сажусь за руль и выезжаю со стоянки. Останавливаюсь возле крыльца. Отвечаю на звонок от Ирины.

– Да.

– Милый, ты где? Твоя зайка хочет домой. Я обещала тебе сюрприз в машине, – немного пьяным голосом произносит она.

– Потрепись еще немного с подругами, мне сейчас некогда, – скидываю звонок, не дожидаясь от нее ответа. Кидаю телефон на приборную панель, открываю пассажирскую дверь, ловлю облако дыма, выпущенного в мою сторону и хитрый заинтересованный янтарный взгляд.

– Садись в машину, – Виталина слегка усмехается, докуривает сигарету, выкидывает окурок в урну, спускается с крыльца, хватается за дверцу машины, с минуту смотрит мне в глаза. Ее взгляд на мгновение выбивает меня из колеи. Он пронзительный, кошачий, где-то даже дикий и похотливый, но на дне янтарного взгляда плещется черный бездонный океан, в котором можно утонуть. Перевожу взгляд на ее губы, шею, грудь, плоский живот, бедра, ноги в черном капроне и на миг переношусь в ту ночь, где мы наслаждались друг другом. Открываю глаза и начинаю ненавидеть маленькую шлюшку, которая прекрасно понимает, как на нее реагируют мужики. И мой сын сейчас у нее на крючке. Вита вновь усмехается, и без вопросов садится в машину, закрывая дверцу.

– Куда поедем, босс? – спрашивает она, запускает руки в волосы, вынимает из них шпильки, кидая на панель. Трясет головой и шоколадные локоны ложатся ей на плечи. Злость, ненависть, ярость плавно перерастает в нечто другое – взрывоопасное и мучительно болезненное желание сделать эту сучку своей, поиметь, примитивно пометить, чтобы никто больше не смел к ней прикоснуться, даже мой сын. Матерюсь в голос от неправильности своих мыслей и желаний. Сжимаю руль, выезжаю на трассу и срываюсь с места, вдавливая педаль газа в пол.

– Так куда мы едем, Александр Владимирович? – спрашивает Вита, откидывается на спинку сидения, закидывает ножки в туфлях на приборную панель, обнажая стройные бедра.

– Тут не далеко! – почти рычу я и шумно сглатываю, смотря на ее ноги.