Во дворце

Ухватившись за призрачную надежду, я, чуть наклонившись к Ифе, постаралась спросить ее как можно тише:

— А можно мне поговорить с ним?

— Зачем?

— Мне кажется, он может быть знаком с моим другом.

— Хм…

Прикусив губу, культистка задумчиво посмотрела на оборотня. Знакомство с Фоули формально было закончено, Ма отдала распоряжение ломарцу по имени Алос, чтобы тот проводил нового мужа в спальни. При всей своей язвительности и силе, у Корнелиуса не было никакого шанса противостоять поклоннику иных.

— Я это так просто не оставлю!

— Ты еще можешь вернуться на родину и объявить себя бесхребетным трусом, который отказался помогать собственной стране.

Ломарец грубо схватил Фоули за плечо и, крепко стиснув, дернул за собой в коридор. Ма не без удовольствия проводила их взглядом и, кивнув остальным мужьям, направилась в соседний проход, укрытый золотыми занавесями. Видя, как оборотень уходит, я вновь повернулась к Ифе, вцепившись в ее руку.

— Пожалуйста…

— Благодетельная Ма! Будущая царица! Позвольте попросить вас о милости.

Ткнув меня локтем в бок, культистка поклонилась, а я поспешно повторила жест за ней. В отличии от панибратского отношения с Кибелой, обращение к новой властительнице Ориаба у Ифе было нарочито вежливым и отстраненным, будто девушки не контактировали ранее. Удивленно изогнув бровь, Ма остановилась, смотря на нас так, будто видела впервые.

— Да, что ты хотела, жрица моря?

— Позвольте моей гостье встретиться с одним из ваших супругов, чтобы уточнить дела в Тирио.

— М-м-м, и кто тут у нас?

— Ветвь первого древа.

В качестве презентации Ифе подтолкнула меня вперед, заставив сделать несколько шагов к будущей царице. Робея перед ее строгим взглядом, я мысленно постаралась отгородиться от собственной оценки, но как ни крути в сравнении с этой шикарной дамой я была, мягко говоря, не слишком симпатична. Капризно поджав губы, Ма, будто вторя шуму в моем сознании, оглядела меня с ног до головы и чуть прищурила глаза, словно что-то очень не понравилось.

— Ветвь, значит, что ж, сожалею, у меня нет столько времени и супруг нужен в ближайшее время.

Чего и следовало ожидать. Слышать отказ было обидно, попасть во дворец второй раз не представлялось возможным, но я хотя бы попыталась всё устроить.

Послушно покивав, я сделала шаг назад, принимая ответ, но в эту же секунду подала голос Кибела, с хитрой улыбкой кивнув своей сменнице:

— Пока ты тешишься с Торвальдом, гости могут тоже отдохнуть и пообедать в одной из свободных комнат. Пускай это будут наши извинения за поведение Корнелиуса на корабле. Как его супруга ты теперь несешь ответственность за действия этого светлого.

Передернув плечами, Ма с досадой посмотрела на царицу, и на мгновение за маской превосходства мне вдруг почудилась обыкновенная детская робость перед родителем.

— Он уже что-то сделал?

— Насколько я знаю, да. Он обошелся грубо с ветвью и морской жрицей.

— Хм… что ж, тогда пускай. Парвиз, отведи девушек в гостиную и проследи, чтобы им накрыли стол. Когда Торвальд освободится, я отправлю его к гостям для разговора.

Получив указание, беллаторский муж послушно склонил голову и подошел к нам с Ифе. Ма, более не задерживаясь, скрылась с оставшимися супругами за золотой занавесью, дав мне наконец-то расслабиться, но и эта радость не длилась слишком долго. Пока я не повернулась к Кибеле, почувствовав на себе внимательный взгляд тени за ее спиной. Жрец молча улыбался лишь уголками губ, бессловесно напомнив, кому я обязана помощью.

Интересно, как он вообще успел рассказать всё царице? Мы же только приехали в город.

Дождавшись, пока Ифе попрощается с Кибелой, Парвиз повел нас в недра дворца по просторным проходам из резного камня, что соединяли части здания, похожего на своеобразный город в городе. Наша маленькая процессия дважды пересекла внутренние сады, заполненные благоухающими удивительными цветами, плодовыми деревьями и фонтанами из цельного багрового камня, в коих вода при падении окрашивалась цветами крови. Зрелище безумное, но красивое настолько, что я просила беллаторца задержаться хотя бы на минуту, каждый раз наблюдая за узорчатыми стенами очередное произведение неизвестных мастеров.

Парвиз, к моему удивлению, ничуть не рассердился на меня и смиренно ждал, пока я налюбуюсь окружением. Пару раз я при этом замечала его задумчивое и печальное выражение лица, будто внутренние дворики напоминали ему о чем-то утраченном. Язык чесался спросить беллаторца о прошлом, но, памятуя о своем путешествии в Тэт, я не решилась бередить чужие старые раны.

— Сюда. Можете расположиться здесь, обед принесут в течении получаса. Купальня за дальней дверью, сменная одежда в шкафах.

— С-спасибо.

Переступив порог просторной спальни, я не на шутку смутилась, осознав, как много готовы предоставить нам для отдыха. Стоило Парвизу скрыться за занавесью, как Ифе, не теряя времени даром, начала стягивать платье.

— Иранон, не стой столбом! Скидывай всё и пошли купаться!

— Мне как-то неловко.

— Глупости! Раздевайся, или я сама тебя раздену!

— Н-не надо!

Закутавшись сильнее, я чуть не сгорела со стыда, боясь, что утренняя сцена в душе повториться, но девушка, посмотрев на меня, лишь со смехом покачала головой и сбросила последнее белье, смутив меня еще больше.

Отвернувшись от нее, я уставилась в окно на заросли цветущего граната, пестревшего красными пятнами среди зеленых листьев.

— Ифе! Так же нельзя!

— Можно! Тебе же не пять лет, Иранон.

— Всё время своих странствий я провела одна, и мне крайне неловко видеть людей нагишом.

— Вот к чему приводит затворничество, но ничего, я подожду тебя в купальне, места там много, обещаю даже не хватать тебя за ноги под водой.

— А ты собиралась?!

— Ну, я люблю немного пошалить.

Весело хихикнув, Ифе звучно хлопнула дверью, оставив меня одну. За стеной послышался плеск, во дворе с чириканьем пролетели птицы. Жаркий, солнечный Ориаб нагрелся к середине дня так, что в свете слепящих лучей, украсивших пол узором декоративной оконной решетки, я не простояла и пяти минут. Купальня манила к себе, против воли представляясь абсолютно восхитительным местом, где можно было отдохнуть душой и телом, но смущение упорно одергивало меня.

А ведь когда-то придется раздеться перед Вильгельмом. Боги, стоит ли оно того, даже думать об этом неловко. Можно ли как-то без этой близости? Или в темноте?

В задумчивости я прошла к кровати с резными столбами и тонкой бледной тканью балдахина. На ней запросто разместились бы четверо человек, не мешая друг другу и никак не пересекаясь, даже учитывая, что накрываться пришлось бы узорчатым покрывалом ручного плетения, лежащим сверху. Одеяла как такового здесь не водилось, но странная, гладкая ткань приятно холодила кожу, напоминая лен. Может, забыть о купальне и просто поспать? Хотя времени мало, едва успею задремать.

Лениво стянув верх одеяния, я случайно заметила движение краем глаза. Вздрогнув, как от удара молнии, я повернулась к незваному гостю, прижимая майку к груди и с удивлением обнаружила в проходе сбоку себя. Зеркало отражало моё напуганное, раскрасневшееся лицо как самую большую насмешку.

— Дура, кому ты вообще сдалась.

С силой бросив одежду на край постели, я стянула повязку с головы, завернув в нее обращенного змеей Деми. Я обещала ему показать город, но сейчас стоило наоборот прикрыть обзор. Пока он не выпутался, а злость на себя не выветрилась, я сняла штаны и, глядя строго на двери купальни, пробежала к ним. Отражение всего на мгновение поймало мою обнаженную фигуру, будто желая пристыдить, но вместо этого напомнило о дурацком прозвище Давида и прикосновениях в салоне одежды.

«Спорим, ты будешь прекрасней их всех?»

«Посмотри насколько ты красива, кудряшка.»

«Глупышка Иранон.»

И правда глупышка, раз до сих пор чувствую трепет от этих воспоминаний, от того, как он восхищался мной.

Ифе, встретив меня, потянулась, подняв руки и откинув мокрые пряди волос за плечи. Мелкие капли украсили ее кожу россыпью драгоценных камней.

— Тебе потереть спинку?

— Нет, спасибо, нет.

Я увереннее прошла к краю небольшого аккуратного бассейна цвета топленого молока. От прозрачной, сверкающей поверхности едва шел пар, гладкая каменная плитка под ногами была совсем теплой, а на одной из стен с длинных запутанных щупалец текла вода, мелодичными ручейками падая в купальню. Помимо нее в просторном зале было множество тропических цветов в симпатичных глиняных кадках, они своими зелеными лианами оплетали выступы диковинного монстра и поднимались к балкам, заменяющим крышу. Место приятное и настолько уединенное, что я бы осталась там надолго, пускай даже в компании Ифе, но стоило только войти во вкус, плавая от одного края ступенек до другого, как в спальне послышались голоса и хлопнула дверь. Подруга, вскочив на ноги и опасливо проверив обстановку, повернулась ко мне с сияющим взглядом.

— Там столько всего принесли.

— Я бы тут осталась.

— Иранон, ты не понимаешь от чего отказываешься, идем!

Забрав от стенных шкафчиков полотенца, она бросила одно мне и, завернувшись во второе, пробежала обратно в комнату, не оставив мне выбора. Пришлось расстаться с ласковыми объятьями воды, запахом бутонов и щебетом птиц. Такими темпами придется придумывать причину, чтобы остаться во дворце насовсем, иначе я просто не успею насладиться всем богатством этого места.

— Обязательно попробуй этот чай, он жутко пряный, но такой вкусный, что пальчики оближешь!

Кутаясь в огромное полотно ткани с гладким прохладным ворсом, я оторопело увидела, как Ифе с ногами залезает на стул, едва не потирая руки в предвкушении. Перед ней, словно перед самым знатным и почитаемым гостем, стоял обеденный стол, заполненный медовыми десертами, спелыми корзинами фруктов, горячим мясом из печи, овощами в острых красных соусах и кувшинами: с вином, странным белым чаем и водой.

Растерянно сев напротив подруги, я взяла в руки пустую тарелку с ярким мозаичным узором и попыталась понять, с чего я хочу начать свой маленький пир.

— Глаза разбегаются.

— Ни в чем себе не отказывай.

Подцепив румяный ломтик мяса в гранатовом сиропе, Ифе положила его мне, дополнив сверху тонким хлебом. Аромат еды забился в нос, заполнил легкие и так кружил голову, что я безоговорочно приняла этот выбор, сунув в рот первый кусок. На языке почудился целый оркестр вкусов, идеально дополняющих друг друга.

У входа вдруг послышался голос кого-то из слуг.

— Ветвь первого древа, почтенный муж готов принять вас.

Чуть не подавившись, я с удивлением обернулась к двери, дожевывая мясо. Живот протестующе заныл, предчувствуя расставание с аппетитнейшим обедом, но едва ли я могла противиться сейчас, после того как мне и так пошли на уступку. Ифе недовольно заворчала с набитым ртом, невнятно выражая мне поддержку. Перебарывая обиду, я все-таки вышла из-за стола и, распахнув шкаф, наскоро натянула на себя шаровары с туникой для гостей. Легкая ткань не сковывала движений и не просвечивала, вместе с тем отлично пропуская воздух. В таких вещах даже в самую страшную жару будет приятно прогуляться, а за счет яркого синего цвета наряда я могла даже сойти за зарчанку, правда, местные наверняка продолжат звать меня «ветвью», будто это какой-то титул или род деятельности.

— Следуйте за мной.

Преклонного возраста лысый мужчина с кожей оттенка кофе, не дожидаясь моего ответа, повел по коридорам вглубь дворцового лабиринта. Теперь на пути встречались еще более диковинные сады, фонтаны, инкрустированные драгоценными камнями, и пурпурные статуи из гладкого порфира в необычных красивых позах. Мастера достаточно постарались, чтобы передать напряжение мышц или мягкость кожи, да так, что руки сами собой тянулись потрогать хотя бы одно украшение, но стража, коей тут было намного больше, чем раньше, не спускала с меня глаз. Воины обоих полов в просторных одеяниях смотрели на меня через прорези в золотых масках. Их неживые лица не выражали ничего, а черты намного уступали скульптурам, будто по-настоящему искусственными истуканами была именно неподвижная охрана.

— Подождите здесь, я объявлю о вашем приходе.

Слуга, не глядя на меня, кивнул, дав знак остановиться и оставил одну в проходе между двумя комнатами. В одну ушел он сам, за плотной шафрановой занавесью нашлась даже закрытая дверь, но вторая спальня оказалась открыта, и от невесомого дуновения ветра ткань дрогнула, явив мне край похожего на мой синего наряда.

Бросив взгляд на пустынный коридор, я позволила себе подойти ближе и совсем чуть-чуть подглядеть за тем, что происходит совсем рядом. В поистине королевской, просторной комнате, обставленной самой дорогой и искусной мебелью, прохаживался юноша, стягивая с головы длинную тунику. Он выглядел совсем как зарец, невысокий, но жилистый и гибкий, как акробат. Смуглый, но с ясными сверкающими глазами цвета звезд. Оставшись только в шароварах, он махнул кудрями и бросил верх наряда на постель. Из-за двери, где, как я предполагала, тоже располагалась купальня, послышался капризный голос эльфийского мужа Ма.

— Идрис, не мучай меня понапрасну, сколько мне еще ждать?

— Мне раздеваться дольше, чем тебе, Айви.

В проеме тотчас возник знакомый мне эльф, прикрытый лишь полотенцем на бледных бедрах.

— Помочь?

— Так мы еще не скоро пойдем в купальню.

— Уверен, на нее у нас тоже хватит времени.

Идрис обезоруживающе улыбнулся и поднял ладони, позволяя Айви делать всё, что он хочет. Тряхнув светлой шевелюрой, эльф тут же опустился перед ним на колени.

Чье-то дыхание коснулось моей макушки, низкий голос оборотня раздался у самого уха.

— Насколько я помню, в Заре за встречу мужчины без платка положена смерть.

Едва не вскрикнув от неожиданности, я закрыла рот ладошкой и шарахнулась от занавеси в чужую спальню. Стало так невыносимо неловко, что я готова была провалиться на месте, но любопытство и безрассудство не первый раз брали верх над сознательностью.

— П-простите…

— Где же ваши приличия, ветвь первого древа.

Он довольно хохотнул и скрестил руки на обнаженной груди. Как и на зарце, на нем нашлись свободные штаны, но помимо них сверху был лишь распахнутый халат, позволявший беспрепятственно лицезреть оголенный торс оборотня с линией темных волос у пупка и под ключицами. Не зная куда деть взгляд, я уставилась в пол, бубня извинения, как маленький провинившийся ребенок, и ощущая, как у лица собралось столько крови, что я вполне походила на помидор. Уши, щеки и даже лоб пылали так, словно я собиралась сгореть от стыда заживо.

— Я честно, я не хотела, просто услышала шум… да… шум…

— Рассказывай тут, у меня то слух получше твоего будет. Лучше назови своё имя, а то так и буду называть тебя по кличке.

— И-иранон.

— Здравствуй, Иранон, проходи, пожалуйста, в комнату, там тебя ждет обед, но подсматривать, увы, уже нечего.

— Простите…

— Иди давай, рыжик. Впервые вижу настолько смешную девчонку.

Послушно покивав, я отвернулась от Торвальда и свернула в указанную им спальню. У стены с видом на сад через решетчатую перегородку действительно стоял большой забитый тарелками стол, и в ожидании гостей стояло два стула, но помимо этого в воздухе стоял очень странный запах, смутивший меня чуть ли не сильнее, чем собственная глупость минутой ранее. Заметив чуть поодаль еще разворошенную постель и часть забытого одеяния Ма, я ощутила, как по телу пробежали мурашки. Впервые я была где-то сразу после… после всего того, что было.

— Садись, рассказывай, какие-такие новости о Тирио тебе интересны.

Ничуть не стыдясь ни своего внешнего вида, ни безумно пошлого запаха, витавшего чуть ли не над тарелками, Торвальд спокойно сел за стол, принявшись за еду, пока я краснела, бледнела и снова краснела в попытке просто дойти до своего места. В голову лезли совершенно не те мысли, что должны были при таком важном разговоре.

— Я… кхм… в-вы… вы, может быть, знаете хэрсира из Бельсдаля, его зовут Вильгельм.

— Ммм… да, встречал его, это ж совсем рядом с нами. Они летом собрали к себе остатки горожан из Бьярга, отмечали будь здоров.

— Д-да… жуткая история.

Оторвав взгляд от едва заметных заломов на простынях, я села за стол и подтянула к себе тарелку. На ней тут же появилось мясо и еще немного печеных овощей, но после единственной попытки съесть что-то, я почувствовала, как кусок застрял в горле. Пришлось запить его тем, что стояло передо мной в бокале, и, к сожалению, это оказался не сок.

— Кх… так… есть ли еще какие-то новости оттуда? Я как раз направляюсь в тот город.

— В Бельсдаль?

— Да.

— Хм…

Вытерев рот салфеткой, Торвальд поставил локти на стол и внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь поймать на лжи, хотя я только задавала вопросы.

— Есть у меня один слушок, что хэрсир тамошний невесту свою ждет из странствий. Она еще полгода назад в путешествие какое-то отправилась, долг закрыть перед кем-то, а он ждет, хоть и соседи уже посмеиваться стали. Ему бы детей уже нянчить.

Втянув голову в плечи, я не знала, плакать мне или смеяться. Руки сами потянулись к бокалу, осушив его всего за три глотка.

— Но я бы тебе советовал дождаться, пока наши первые торговые корабли приплывут на остров. Я говорил, из Лунда они тоже будут, а там рукой подать до Бельсдаля, с охраной и при свидетелях проводят и передадут.

— А так можно?

— Конечно можно, и уж лучше, чем через проклятые леса Сомны и хребет в одиночку лезть. К тому же тут тебя хорошо приняли и есть где жить. Оставайся, будет время, еще расскажешь мне, как ты задурила голову бедолаге Вильгельму, что ни на одну оборотницу смотреть не хочет.

— Я не специально.

— Да уж вижу, тем интереснее послушать, эту историю.

Загрузка...