Глава 3

Такис решил ее поцеловать. Лисса все поняла, когда он крепче обнял ее и прижал к себе. Она ощущала твердые мускулы его бедер и крепкую грудь. Услышав, как он прерывисто дышит, она затаила дыхание.

Ей стало любопытно, каково целоваться с ним. Она хотела почувствовать, как его сексуальные губы скользят по ее губам. Фантазия вот-вот станет реальностью. Сердце едва не выскакивало из ее груди. Она не должна целоваться с незнакомцем. Это настоящее безумие. Но он не казался ей чужаком. Такис очаровал ее, как только она увидела его на свадьбе своей сестры. И хотя рассудок советовал ей быть осторожнее, желание оказалось сильнее. Она прижалась к нему и подняла голову.

Такис тихо прорычал и припал к ее губам. Потом осторожно коснулся ее рта кончиком языка. Лисса ощущала сандаловый аромат его одеколона и запах его тела. Она слышала, как стучит кровь в ее ушах, и чувствовала, как тяжело бьется сердце Такиса под рукой, которую она прижала к его груди.

Тихо вздохнув, она приоткрыла губы и уступила чувственным желаниям. Его поцелуй не мог сравниться с тем, что она себе представляла. Она целовалась не в первый раз, но у нее не было столько парней, как писали в светской хронике. Она заработала репутацию тусовщицы, чтобы позлить деда, которому было на нее наплевать, но, по правде говоря, в свои двадцать три года она стыдилась своей неопытности.

Такис притянул ее еще ближе и провел пальцами по спине, а потом прижал ее бедра к своим твердым бедрам. Другой рукой он взялся за подбородок Лиссы и наклонил ее голову так, чтобы углубить поцелуй. Его губы были твердыми и властными, а она таяла в его огне. Она ожила. Ее чувственность, спавшая с тех пор, как ей исполнилось семнадцать и ее первый бойфренд безжалостно обошелся с ней, проснулась.

Лисса не хотела думать о нем. Она осторожно поцеловала Такиса в ответ, а потом неуверенно скользнула языком ему в рот. Он зарычал, как волк, и она почувствовала прилив сил, осознавая, что этот невероятный красавец хочет ее. Он оторвался от ее губ и стал целовать ее подбородок и щеки. Когда он нежно прикусил зубами мочку ее уха, Лисса задрожала и сильнее прижалась к нему.

– Я хочу тебя, – тихо сказал Такис по-гречески. Он явно не знал, что Лисса выучила этот язык по требованию своего деда.

Его слова разрушили чувственные чары, под власть которых она попала. Она напряглась, когда он потянулся к бретелям ее платья. В прошлом в таблоидах появлялись ее фотографии в обтягивающих бикини, но она никогда не обнажала грудь, не считая того постыдного инцидента, который случился, когда ей было семнадцать. При воспоминании об этом у нее похолодело в груди.

– Нет. – Она высвободилась из рук Такиса и быстро завязала бретели на спинке платья. – Я не могу, – прохрипела она. – Нам нужно остановиться.

Он прищурился и опустил руки по швам.

– Почему? – резко спросил он с явным разочарованием.

– Мы познакомились только сегодня. – Отчасти ей хотелось уступить диким чувствам, которые пробудил в ней Такис, забыть об осторожности и вернуться в его объятия. Но он действовал слишком быстро. – Я считаю, нам надо притормозить, а не спешить с отношениями.

Темные брови Такиса взлетели вверх.

– О каких отношениях идет речь? Если ты рассчитываешь на грандиозный роман, то я должен тебя разочаровать. Мне показалось, мы оба хотим одного и того же.

– И чего же? – Она опешила от его холодного тона.

– Переспать. – Он нахмурился, когда она стала отнекиваться. – Ты же флиртовала со мной на свадьбе и на банкете.

– Я не кукла. Может быть, я немного флиртовала. Ты очень красивый мужчина. – Она знала, что краснеет, и ей хотелось выглядеть опытной женщиной. – Это безобидное развлечение. Я не ожидала, что ты поцелуешь меня и ситуация выйдет из-под контроля.

Взгляд его серых глаз стал твердым как сталь.

– Ты намекала, что хочешь переспать со мной.

– Ни в коем случае. – Она в ярости уставилась на него. Ей стало совестно, что она охотно ответила на его поцелуй. Их сближение было для Лиссы откровением, и, пока она изучала неведомую для нее чувственность, Такис считал, что она его обманывает.

– Тебе следует уйти, – произнесла она дрожащим голосом.

– Я согласен. – Он прошел по комнате и остановился, держа руку на дверной ручке. Повернув голову, сердито взглянул на Лиссу. – Тебе нравится дразнить мужчин? – с презрением спросил Такис.

Лисса резко вздохнула:

– Я имею право отказать.

– Конечно. – Он разглядывал ее раскрасневшееся лицо и напряженные соски. – Наверное, ты сама не понимаешь, чего хочешь, куколка.

– Может быть, и не понимаю, – тихо сказала она. – Я ни разу не делала ничего подобного.

– Что ты имеешь в виду?

Лисса медленно выдохнула:

– Я девственница.

Такис молча смотрел на нее несколько секунд, а потом расхохотался. Смех был неприятным и раздражал разыгравшиеся эмоции Лиссы.

– А как ты объяснишь истории в СМИ, в которых подробно описываются твои отношения с парнями, жаждущими славы и лести? – спросил он.

Она покраснела и принялась оправдываться:

– Все знают, что бульварная пресса зарабатывает на скандалах. Большая часть того, что они печатают, выдумано или преувеличено.

– Ты зря думаешь, что убедишь меня в своей невинности.

– Зачем эти двойные стандарты? – спросила она. – Для мужчины нормально иметь репутацию плейбоя, а вот женщина сразу становится шлюхой.

– Женщины имеют такое же право на половую жизнь, как и мужчины. Но ты объявляешь о своей сексуальной невинности, когда факты говорят об обратном. – Он окинул ее ледяным взглядом. – Играй в игры с другими мужчинами, но не со мной.

– Убирайся! – рявкнула она.

– Не волнуйся, я ухожу.

Он вышел, не сказав больше ни слова, громко хлопнув дверью. «Скатертью дорога», – подумала Лисса. Такис был невероятно высокомерным, и она надеялась, что больше никогда с ним не увидится. Но ее мучили незнакомая сексуальная неудовлетворенность и необъяснимое чувство потери.

Она вяло прошла в ванную, где смыла макияж, потом направилась в спальню, сняла платье и надела несексуальную ночную рубашку с изображением котят на груди.

Забравшись в постель и взбивая подушки, она задалась вопросом, зачем призналась Такису в том, что девственница. Она никогда и никому не признавалась в этом, даже своей сестре. Она чувствовала себя униженной тем, что Такис не поверил ей, и злилась на себя за то, что доверилась ему.

Перед тем как выключить лампу, Лисса приняла лекарство. Полтора года назад у нее обнаружили гиперактивность щитовидной железы и прописали таблетки для корректировки ее работы. К счастью, худшие симптомы гипертиреоза – потеря веса, истощение, нервозность – теперь были под контролем.

Когда она заболела, таблоиды утверждали, что она пристрастилась к наркотикам. Потом ее сфотографировали болезненно худой и изможденной, когда она, спотыкаясь, выходила из ночного клуба. Наверное, Такис видел эти фотографии.

Это объясняет его поведение, но не оправдывает его. Надо немного поспать и забыть о Такисе. Закрыв глаза, Лисса представила себе его суровое и красивое лицо. Она по-прежнему чувствовала вкус его губ, и ее сердце сжималось от сожаления.


Такис угрюмо оглядел переполненный танцевальный зал, где женщины в ярких платьях порхали как бабочки, а мужчины в смокингах напоминали пингвинов. Джейс ежегодно устраивал благотворительный бал в Салониках, чтобы собрать средства для «Фонда Загоракиса», но в этом году мероприятие проходило в отеле «Пангалос». Сначала Такис сослался на занятость, но потом все-таки приехал. И вот теперь он потягивает крепкий виски и осматривает толпу, желая увидеть Лиссу.

Он не понимал, отчего передумал и решил пойти на вечеринку. Отель вызвал неприятные воспоминания о том, как он отнес Лиссу в частные апартаменты, где она остановилась после свадьбы Джейса и Элеоноры. Целый месяц Такис безуспешно пытался забыть единственную женщину, которую ему следовало избегать. Но в его памяти то и дело всплывали мгновения, когда он обнимал и целовал Лиссу.

Ее страстный ответ распалил его, но затем она отстранилась от него, и он заметил в ее глазах неуверенность и настороженность, которые его озадачили. Потом он напомнил себе, что она, несомненно, играет с ним. Ее обвинение в двойных стандартах было неверным. Его не волновало сколько у нее было любовников, но он высоко ценил честность.

Такис выбежал из апартаментов Лиссы в ярости, которую усугубляла ноющая боль в паху. Но он злился не только на Лиссу, но и на себя. Не понимал, почему так сильно к ней привязался и отчего так эмоционально отреагировал, когда она отвергла его. Обычно он спокойно принимал отказ женщины в прошлом, хотя это случалось нечасто. Ему было стыдно, что, когда Лисса остановила его, он отреагировал как перевозбужденный подросток. Рядом с ней он чувствовал себя неуправляемым, и это становилось опасно.

Такис вспомнил себя юношей, когда жаждал любви, которой не получал от родителей…

Марина обвила руками его шею и притянула к себе:

– Держу пари, ты ни разу не целовал женщину. Показать, как это делается?

Такис с трудом сглотнул. Он был сильно возбужден, и, хотя он ненавидел своего отца, ему не хотелось его предавать.

– Ты женщина моего отца, – пробормотал он.

Она тихо рассмеялась:

– Один поцелуй не повредит.

Посмотрев в ее карие глаза, он почувствовал прилив эмоций и неуклюже прижался ртом к ее губам. Он задрожал, когда она приоткрыла губы, и поцеловал Марину со всей любовью, которая жила в его одиноком сердце. Но потом в коридоре послышались тяжелые шаги – отец вернулся домой.

Такис быстро отошел от мачехи, но она схватила его за руку.

– Обещай, что заберешь меня и Янниса с собой, иначе я скажу Спиросу, что ты меня поцеловал, – прошипела она.

– Если ты это сделаешь, он убьет меня. – Такис много раз страдал от буйного отцовского характера.

Марина пожала плечами:

– Тогда тебе лучше уехать отсюда.

Вскоре Такис понял, что Марина манипулировала им в своих целях. Когда она разбила его юное, доверчивое сердце, он усвоил болезненный урок: в любовь верят только дураки. В ту же ночь он выскользнул из дома, решив скрыться от шантажа мачехи. Через несколько дней он узнал, что его отец, Марина и Яннис погибли, когда их дом загорелся.

Такис не горевал по Спиросу. Он испытывал некоторую вину за то, что отказался помочь Марине уйти от отца. Но гораздо разрушительнее было осознание того, что он бросил своего младшего брата на произвол судьбы. Оставшись, он спас бы Янниса из ада или погиб вместе с ним.

Такис отпил виски и заставил себя отвлечься от воспоминаний, которые будут преследовать его вечно. Он заметил Джейса и Элеонору, танцующих в обнимку. Такиса поразила нежность, с которой его лучший друг смотрел на свою жену. Он думал, что Джейс женился по расчету, чтобы вернуть долю своей семьи в отеле «Пангалос». Но из того, что видел Такис, стало очевидно, что Джейс очарован своей прекрасной и нежной Элеонорой.

Что касается ее сестры… Такис нахмурился, думая о Лиссе. Он злился, что та не пришла на бал. Он был уверен, что она появится на очень престижном светском мероприятии.

Гордость помешала ему спросить Элеонору, осталась ли ее сестра в Англии. Джейс упомянул, что Лисса работает во «Франсине» – отеле в Оксфорде, принадлежащем «Гилпин лейжа». Элеонора унаследовала бизнес после смерти своего дедушки Костаса Пангалоса. Джейс также упомянул, что дед запретил Лиссе доступ к ее трастовому счету, пока ей не исполнится двадцать пять. Наверное, поэтому Элеонора наняла свою сестру. Он не представлял взбалмошную Лиссу на рутинной работе портье.

Его внимание привлек шум у дверей, ведущих на террасу. Между двумя мужчинами вспыхнул спор, а потом между ними встала женщина.

Лисса.

Сердце Такиса забилось чаще. Его не удивило, что она оказалась в центре скандала, а вернее, была его причиной. Крепче сжимая пальцами бокал, он поднес его к губам и сделал еще один глоток виски.

Такис убеждал себя, что его реакция на Лиссу ничем не отличается от реакции любого другого мужчины в зале. Она была красива, а сегодня вечером выглядела потрясающе в блестящем серебристом платье-футляре, которое подчеркивало ее стройную фигуру. Платье с глубоким декольте, без бретелей, делало ее грудь пышнее. А разрез на длинной юбке открывал взору стройные ноги и край кружевного чулка, когда она двигалась.

Он снова перевел взгляд на ее милое лицо, обрамленное светлыми волосами длиной до подбородка. Лисса стала его самой желанной сексуальной фантазией. Должно быть, его заводила ее притворная беспомощность. Лисса Бьюкенен могла поставить мужчину на колени одной улыбкой своих полных губ, которые обещали чувственную нирвану.

Такис понял, что должен уложить ее в свою постель. Он подозвал официанта и поставил пус той бокал на поднос. Ему больше не надо выпивать. Он зашагал по бальному залу, и предвкушение растеклось по его венам, как сильнодействующий наркотик.

Загрузка...