Путеводная нить

Глава 3 БЕТАНИ ХЭМЛИН

Все должно было быть не так, сокрушалась Бетани Хэмлин, выруливая на дорожку, ведущую к дому. Особняк, в котором она жила, построили на сиэтлском Капитолийском холме в тридцатых годах двадцатого века, еще до того, как решили, что из-за угрозы землетрясений строить здесь из кирпича опасно и бесперспективно. Бетани влюбилась в особняк с первого взгляда. Короткая подъездная аллея круто поднималась в гору и заканчивалась у ворот встроенного гаража. На крыльцо нужно было подниматься по высоким бетонным ступенькам, а парадная дверь оказалась скругленной, как в сказочном домике. Фасад завершался треугольным фронтоном, в котором располагалась спальня. Оттуда открывался изумительный вид на весь квартал. Бетани часто сидела у окна с книгой или просто мечтала. Именно в этом красивом доме она когда-то вела замечательную, почти идеальную жизнь. Совсем как в сказке…

Она заглушила мотор, но еще долго не выходила из своего пятилетнего «плимута». Она обязана собраться с силами и войти в дом с улыбкой на лице! Наконец, глубоко вздохнув, Бетани вышла из машины и взяла с заднего сиденья пакеты с продуктами.

– Я пришла! – крикнула она, открывая парадную дверь. Она изо всех сил старалась не выдать беспокойства.

Тишина. Ей сразу стало легче.

– Эндрю! Энни!

Она прошла на кухню, поставила покупки на рабочий стол, налила в чайник воды и поставила его на плиту. До развода она не особенно любила чай, но в последний год пристрастилась к нему – за день приходилось кипятить чайник два, а то и три раза.

– Я пришла, – на всякий случай повторила она, но ответа снова не последовало.

Через несколько минут чайник засвистел, Бетани залила кипятком пакетики с чаем «Эрл Грей» в керамическом заварочном чайнике, принадлежавшем еще ее бабушке, и поставила заварку на барную стойку.

Сидя в маленькой нише, она пыталась собраться с мыслями. Вспоминала все, что пришлось пережить ей и детям в последние два года. Все пошло наперекосяк. Как будто за весной вдруг наступила осень, а не лето. Или как будто вместо солнца на небе постоянно стояла луна… Она до сих пор не до конца понимала, что с ними случилось – и почему.

Все началось полтора года назад, утром в День святого Валентина. Дети уже проснулись и собирались в школу – каждый в своей комнате. Немного раньше, услышав, что Эндрю и Энни ссорятся из-за того, кто первый пойдет в туалет, Бетани накинула халат и пошла на кухню готовить завтрак. Уже подойдя к двери, она заметила, что муж сидит на кровати, закрыв лицо руками. Вначале Бетани подумала, что у Гранта грипп. Обычно он вскакивал с постели раньше ее и собирался на любимую работу. Грант трудился в преуспевающей компании по торговле недвижимостью. Его заработки позволяли Бетани сидеть дома и заниматься детьми. Сначала у них родился Эндрю, а через год и месяц после него – Энни. Тогда-то Бетани пришла к выводу, что должна посвятить себя воспитанию детей. Грант ее поддержал. Ему нравилось, что жена всегда дома, что она с утра до ночи заботится о нем и детях. А еще Бетани славилась своими зваными ужинами, которые часто устраивала для его коллег.

– Грант! – воскликнула она, совершенно не подозревая, что последует дальше.

Он поднял голову, и Бетани увидела в его глазах такую боль, что присела на кровать и положила руку ему на плечо.

– Что случилось? – ласково спросила она.

Грант словно лишился дара речи. Он открыл рот, словно собирался что-то сказать, но слов Бетани не услышала.

– Мама! – позвала снизу Энни. – Помоги, пожалуйста!

Сердце болело за мужа, но и дочери тоже нужно помочь. Бетани сжала Гранту плечо:

– Сейчас вернусь.

На самом деле она вернулась не сразу, а минут через десять, когда Эндрю и Энни благополучно ушли в школу.

Войдя, она увидела, что Грант сидит в той же позе и так же безучастно смотрит на нее.

– В чем дело? – прошептала она, напряженно гадая, что могло стрястись.

Неделю назад Грант проходил медосмотр; результаты как будто были нормальные, но не все анализы пришли сразу. Может быть, доктор Лайман что-то нашел, а рассказать ей об этом Грант может только теперь? Она снова присела рядом с мужем, скрипнул матрас.

– Сегодня День святого Валентина, – произнес Грант хриплым голосом, не похожим на обычный.

Бетани поцеловала его в щеку, но он словно окаменел.

– Грант, прошу тебя, расскажи, что случилось.

И вдруг он разрыдался – громко, со всхлипами. Бетани прожила в браке двадцать лет, но не помнила, когда ее муж так бурно проявлял свои чувства.

– Я н-не хочу делать тебе больно! – заикаясь, выговорил он.

– Да в чем дело?

Он схватил ее за плечи, развернул к себе.

– Бетани, ты очень хорошая, но… – голос его дрогнул, – но я больше тебя не люблю!

Сначала она решила, что муж шутит, и даже хихикнула.

– О чем ты? Что значит – больше не любишь? Грант, мы с тобой женаты двадцать лет. Конечно, ты меня любишь!

Он закрыл глаза, как будто смотреть на нее было выше его сил.

– Нет, не люблю. Мне очень, очень жаль, я делал все, что мог… Выбивался из сил. Больше так продолжаться не может… Не могу выносить этот фарс!

Бетани застыла, точно громом пораженная, и посмотрела на Гранта в упор. Перед ней сидел мужчина, которого она любила, с которым много лет спала в одной постели. Неожиданно, в мгновение ока, он стал для нее чужим.

– Что случилось? – робко спросила она.

– Прошу тебя, не вынуждай меня во всем признаваться, – взмолился он.

– В чем признаваться? – Бетани еще ничего не поняла, и слова мужа привели ее в замешательство. Она не разозлилась, не обиделась, а сразу же принялась искать выход из положения. Любую беду можно поправить – все равно как починить текущий кран или прочистить засорившийся слив. Надо только вызвать сантехника или электрика. Все, что идет не так, нуждается в надлежащем внимании, а потом все снова заработает, как прежде.

– Есть причина, почему я больше тебя не люблю, – сквозь зубы процедил муж, отшвыривая одеяло и вставая.

Резкий переход от слез к раздражению застал Бетани врасплох.

– Грант, да что с тобой? Что на тебя нашло?

Он резко застегнул «молнию» на брюках.

– Ты в самом деле такая тупая? Неужели обязательно называть все своими именами?

– Что называть своими именами? – спросила Бетани, простодушно разведя руки в стороны. Пусть говорит что хочет, только не так грубо…

Он замер, не успев сунуть руку в рукав рубашки, и ровным тоном, не глядя на нее, ответил:

– Я люблю другую.

Наконец-то до Бетани дошло, наконец-то она все поняла.

– У тебя… любовница? – Она словно оцепенела, во рту сразу же пересохло, а язык словно увеличился вдвое, отчего ей стало трудно говорить. Нет, не может быть! Она отказывалась верить… Грант не способен вот так предать ее! Если бы он ей изменил, она бы сразу поняла! Мужчины заводят любовниц в кино и в книгах. Такое всегда случалось с другими женщинами, в других семьях, но не с ней. Муж собирался на работу, а Бетани все никак не могла сложить картинку из кусочков.

– Когда? Как? – запинаясь, выговорила она.

– Мы познакомились на работе, – ответил Грант. – Она тоже агент по недвижимости, недавно поступила к нам на службу. – Он тяжело вздохнул. – Я старался все уладить, но ничего не вышло. Мне не хотелось, чтобы у нас с тобой дошло до этого… – умоляюще произнес он и тут же не выдержал: – Черт побери, все и так запуталось, а тут еще ты! – Он рывком открыл дверцы шкафа, достал чемодан и положил его на кровать.

– Ты что… уходишь?

Вместо ответа, Грант принялся выдвигать ящики комода и доставать оттуда свою одежду. Бетани, часто моргая, следила, как он швыряет на дно чемодана стопку аккуратно сложенных нижних рубашек. Грант всегда требовал, чтобы его футболки складывались определенным образом. Он весьма придирчиво относился к собственной внешности – причем не только к прическе и одежде.

– Куда… куда ты пойдешь? – Голова распухала от вопросов, но первым Бетани, конечно, выкрикнула самый неподходящий и несущественный.

– Перееду к Тиффани.

– Тиффани? – повторила Бетани. Странно, но, несмотря на весь трагизм положения, ей вдруг стало весело. – Ты бросаешь меня ради женщины, которую зовут Тиффани?!

Грант посмотрел на нее как на умалишенную. Возможно, тогда она действительно слегка тронулась рассудком.

– Убирайся! – велела Бетани, величественно взмахнув рукой. – Вон отсюда!

Словно подкрепляя свою решимость, она побежала в подвал еще за одним чемоданом, побольше, и с трудом приволокла его наверх, в спальню. Бегая по лестнице, она напрягала память, пытаясь вспомнить, как выглядит эта Тиффани. Вроде бы они не встречались. Хотя среди коллег Гранта женщин хватало, Бетани не подозревала, что он способен на такое вероломство. Она совсем запыхалась, взобравшись на второй этаж с тяжеленным чемоданом, но даже не остановилась отдышаться. Гнев толкал ее вперед.

Она с размаху бросила второй чемодан на кровать; белое покрывало сразу же покрылось облачком пыли, но Бетани сейчас было все равно. Она распахнула дверь гардеробной, выхватила все костюмы мужа и, не снимая с плечиков, бесцеремонно затолкала в чемодан.

– Бетани! – закричал Грант. – Прекрати!

– Нет!!! – крикнула она во всю силу легких. Опомнившись, поинтересовалась: – И долго это у вас с Тиффани продолжается?

Грант молчал.

– Кстати, сколько ей лет? – не сдавалась Бетани. Начав расспрашивать, она уже не могла остановиться. – Она тоже замужем или бросают только меня?

Грант упорно отводил глаза в сторону.

– Давно?

Грант снова отвернулся. Бетани продолжала складывать его вещи. Сначала просто запихивала все как попало, но потом привычка взяла верх, и она начала встряхивать пиджаки, брюки и рубашки, разглаживать, складывать аккуратно…

– Месяц? Два? Чем же она тебя приворожила?

– Бетани, не надо.

– Давно вы вместе? – Бетани понимала, что не успокоится, пока не узнает правду.

– Два года. – Грант снова тяжело вздохнул, как будто черствость жены больно ранила его нежную душу.

– Два… года?! – Бетани охватила ярость. – Вон отсюда! Немедленно!

Он кивнул.

– Чтобы духу твоего здесь не было!

Бетани не шутила. Правда, вскоре ей уже отчаянно захотелось, чтобы Грант вернулся. Сейчас она невольно поежилась, вспоминая, как настойчиво пыталась вернуть любовь мужа. Она была готова на все: ходить к семейному психотерапевту, поговорить с мужем по душам, просить его, умолять, умасливать… В какой-то момент перед началом бракоразводного процесса она охотно отдала бы десять лет жизни за то, чтобы Грант вернулся в семью.

Но, уйдя из дома и поселившись у Тиффани, Грант ясно дал понять, что возвращаться не собирается. Поняв это, Бетани едва не умерла. Со временем она свыклась с мыслью, что Грант больше не вернется. Он ее разлюбил, и никакие ее слова и поступки его решения не изменят.

Ее брак приказал долго жить – как и ее самооценка. Бетани не знала, как бы она выжила, если бы не дети. Она была нужна Эндрю и Энни больше, чем когда бы то ни было, и продолжала жить только ради них.

Наконец она обратилась к адвокату. Как ни странно, его откровенность и практические советы очень ей помогли. Им удалось договориться об условиях развода. Грант выплатил третий взнос за дом, возместил расходы на машину и оплатил счета по кредитным картам. В общем, их совместная жизнь завершилась без долгов. По суду его обязали платить бывшей жене алименты в течение двух лет и перечислять пособие на детей до тех пор, пока они не закончат школу. Расходы на обучение в колледже супруги обязались выплачивать совместно, пополам. Пока Грант еще ни разу не задержал чек, но за выполнением судебного предписания строго следят. Ей же нужно в самом ближайшем будущем найти работу… Бетани старалась под любым предлогом оттянуть неизбежное.

Прошло уже полгода с тех пор, как они официально развелись, и туман только-только начал рассеиваться. Она твердила себе, что нужно жить одним днем, и училась смиряться с «новой реальностью», как называли ее новое положение родственники и друзья. Трудность в том, что сама она охотнее предпочла бы реальность старую…

Бетани отпила чаю, который уже начал остывать, и вздрогнула, когда дверь черного хода распахнулась настежь и с улицы на кухню вбежала шестнадцатилетняя Энни в коротком спортивном топике и шортах из спандекса. Девочка раскраснелась, вспотела, к щекам прилипли прядки волос. Сразу видно, только что с пробежки. Энни всегда была отцовской любимицей, поэтому она восприняла развод родителей особенно тяжело. Она занялась бегом вскоре после ухода Гранта; пробегала по восемь – десять километров в день. Если бы пробежками дело и ограничилось… Бетани куда больше волновало, что у дочери появились новые друзья, которые ей совсем не нравились.

Бетани подозревала, что ее дочь попала в плохую компанию. Девочка очень злилась на Тиффани и делала неловкие попытки ей отомстить; Бетани подозревала, что Энни подстрекают новые друзья. Хотя сама Бетани была не в восторге от новой избранницы мужа, которая, как выяснилось, была моложе его на пятнадцать лет, она боялась, что Энни, желая отомстить, наделает глупостей и, не дай бог, попадет в полицию.

Эндрю несколько раз рассказывал Бетани о выходках сестры. Среди прочего Энни от имени Тиффани звонила в редакции журналов, которые собирали добровольные пожертвования, и подписывалась на крупные суммы. Она сообщала сотрудникам ее фамилию, адрес и номер телефона. Когда Бетани поднимала щекотливый вопрос, Энни отделывалась презрительным молчанием.

– Ты не оставила записки, – мягко пожурила дочь Бетани.

Энни подошла к холодильнику и достала оттуда бутылку с водой.

– Извини, – буркнула девочка, хотя видно было, что она ничуть не раскаивается. Энни отвернула крышку, запрокинула голову и разом выпила полбутылки воды. – Я думала, ты и так знаешь, где я. Я ведь бегаю каждый день.

Бетани об этом действительно знала, но дело было в другом.

– Ну как, съездила в бюро по трудоустройству? Удалось что-нибудь найти? – поинтересовалась дочь.

Бетани вздохнула. И зачем только Энни ей напомнила!

– Вообще-то нет. – Она догадывалась, что поиски работы могут затянуться, но понятия не имела, насколько ей будет тяжело. – Как только я заикнулась о том, что хорошо пеку, их сотрудника прямо перекосило.

– Может, тебе походить по пекарням и кондитерским, предложить свои услуги?

Бетани приходила в голову такая мысль, но не очень улыбалось по восемь часов на дню проводить на кухне, в «горячем цеху».

– Нам с Эндрю все друзья завидовали, – с тоской в голосе продолжала Энни. – Ты устраивала нам самые потрясающие дни рождения и пекла самые вкусные именинные торты!

– А еще я устраивала самые веселые игры и конкурсы, например «поиски сокровищ». Ну и что? Кому это сейчас надо?

– Да ладно тебе, мама! – Энни закатила глаза.

– Вот кончится лето, и займусь поисками работы всерьез.

– Ты все время откладываешь, – упрекнула ее Энни.

Дочь, конечно, права, но Бетани уже много лет не работала и сомневалась, что кому-то пригодятся ее навыки. Скорее всего, ни на одно хорошее место ее не возьмут, и придется до конца жизни раскладывать товары по полкам в местном супермаркете или спрашивать покупателей, в какой пакет им сложить продукты – в целлофановый или бумажный…

– Может, заняться прямыми продажами, торговать косметикой? – нерешительно сказала она, косясь на дочь. – Там гибкий график, и можно быть самой себе хозяйкой…

– Мама! – Дочь смерила ее гневным взглядом. – Это просто убожество какое-то!

– Многие женщины весьма преуспевают, и потом…

– Прямые продажи, может, дело и неплохое, только не для тебя. У тебя многое отлично получается, но торговать ты не умеешь. Это не твое! Себя надо уважать!

Да уж… Последние полтора года ее самоуважение находилось на отметке ниже нуля.

– Работать в офисе мне бы не хотелось, – продолжала Бетани. Она чувствовала, что не сможет высиживать каждый день в какой-нибудь конторе с девяти до пяти.

– Тебе нужно чем-нибудь заняться для себя, – не сдавалась Энни. – И кстати, я сейчас не о работе!

Все знакомые Бетани, в том числе и психоаналитик, к которому она ходила некоторое время, твердили ей то же самое.

– Яйца курицу учат, – поддразнила она дочь.

– Разве тебе ничем, ну совсем ничем не хочется заняться просто ради удовольствия?

Бетани пожала плечами:

– Ты сейчас опять будешь смеяться и говорить, что это убожество.

– Что «это»?

Бетани вздохнула и нехотя призналась:

– Позавчера я проходила мимо магазинчика, в котором торгуют пряжей, и вдруг мне ужасно захотелось снова вязать. Помнишь, много лет назад я связала тебе плед?

– Мама! – вскричала Энни, поморщившись, как будто мать сказала какую-то глупость. – Еще бы я не помнила! С тем желтым пледом я не расставалась лет до десяти!

– Раньше мне очень нравилось вязать, но это было много лет назад.

Распахнулась и тут же с силой захлопнулась парадная дверь. После работы в местном супермаркете вернулся Эндрю. Войдя на кухню, он снял рюкзак и, не говоря ни слова, открыл холодильник. Очевидно, его там ничего не заинтересовало, потому что вынул он только банку газировки. Закрыл холодильник, прислонился к нему спиной и мрачно воззрился на мать и сестру.

– В чем дело? – спросил он, переводя взгляд с Бетани на Энни.

– Мама собирается снова заняться вязанием, – ответила Энни.

– Не собираюсь, а просто думаю, – уточнила Бетани.

– А что, у тебя получится. – Энни кивнула.

– Ага, – согласился Эндрю, срывая с банки кольцо.

Бетани вовсе не разделяла уверенности детей. Ей казалось, что на все нужно слишком много усилий – на поиск работы, на устройство своей жизни, даже на вязание.

– Может, и займусь, – нерешительно пробормотала она.

– Только не откладывай в долгий ящик, как все остальное. – Энни быстро вынула из чулана справочник «Желтые страницы». – Где находится твой магазинчик?

Бетани прикусила губу.

– На Цветочной улице.

– Название помнишь? – спросил Эндрю.

Энни быстро листала толстый справочник.

– Нет, но послушайте…

Заложив страницу пальцем, Энни подняла голову. Выражение лица у нее сделалось самое решительное.

– Нашла! – Она победоносно улыбнулась брату, схватила телефон, набрала нужный номер и, не давая Бетани времени возразить, сунула ей трубку.

– «Путеводная нить», – отозвался приветливый женский голос на том конце линии. – Чем я могу вам помочь?

– З-здравствуйте… Меня зовут Бетани Хэмлин, хотя, наверное, как меня зовут, сейчас не важно. Я узнала, что… в общем… вы еще не закончили набор на курсы вязания? – Слушая собеседницу, Бетани глубоко вздыхала. – Когда-то я любила вязать, – продолжала она, – но это было очень давно. Наверное, мне лучше приехать самой? – Она повернулась и посмотрела на дочь.

– Дай-ка трубку, – велела Энни и, не дожидаясь ответа, выхватила телефон у матери. – Да, замечательно! Запишите ее! – распорядилась Энни, хватая блокнот, ручку и что-то записывая. – Да, она придет! – Через полминуты Энни нажала отбой.

– Ты ее записала? – спросил Эндрю.

– Угу.

– Но я… – Бетани вдруг испугалась. Имеет ли она право напрасно тратить деньги? – Слушайте, скорее всего, ничего не получится, потому что…

– Ты научишься вязать носки, – перебила ее Энни.

– Носки?! – Бетани энергично затрясла головой. – Исключено! Это для меня слишком сложно!

– Мама, – вмешался Эндрю, – помнится, раньше ты все время вязала…

– Владелица магазина – ее, кстати, зовут Лидия Хоффман – уверяет, что научиться вязать носки совсем нетрудно, – поддержала брата Энни. – И даже наоборот, очень просто.

– Н-ну… может быть, – нехотя согласилась Бетани.

– Ты туда поедешь, мама! Отказов я не принимаю.

– Ты поедешь, – вторил сестре Эндрю.

Бетани очень удивилась. Когда они с детьми успели поменяться ролями? Наверное, пока она ни на что не обращала внимания.