Путеводная звезда

Глава 7

— Вот это сюрприз! — Гейб положил ее голову себе на плечо. — Как получилось, что ты до сих пор девственница?

— Мне показалось, что тебе это даже понравилось. — Ронни приподнялась на локте и посмотрела на него. — Или нет? Ты что, притворялся?

— Должен тебя заверить, что в такие моменты притворяться невозможно.

Ее лицо просветлело.

— Я надеялась, что так и есть, но не была абсолютно уверена. В следующий раз будет лучше. Я обещаю.

— Лучше некуда. Не уверен, что смогу это вынести. — Он снова положил ее рядом с собой. — Мне и так было очень хорошо.

— Мне тоже. Я никогда не понимала, почему все так кричат об этом на каждом углу. Пока сама не начала кричать. — Она засмеялась. — Это было ужасно?

— Ты не кричала. Это был сексуальный стон. Я бы не стал называть его ужасным. Он был красивым, страстным, возбуждающим.

Он наклонился и поцеловал ее.

Ронни закрыла глаза.

— Ммм, очень приятно.

— Тогда открой глаза и посмотри на меня.

Она медленно подняла веки и мечтательно посмотрела на него.

— У тебя замечательные скулы.

— Я рад, что есть хоть одна вещь, которая тебе нравится. — Он улыбнулся. — А может быть, даже две.

— Определенно две. — Ронни счастливо вздохнула. Она прижалась к нему и крепко обняла. — Ведь было хорошо, правда? Хорошо и по-настоящему.

— Тихо, тихо. — Он погладил ее по спине. — Так все и было. Почему ты так взволновалась?

— Я хочу, чтобы это продолжалось. Я хочу, чтобы это было всегда. — Она запнулась. — Забудь, что я сказала тебе. Я не это имела в виду. Ты не должен чувствовать, что я давлю на тебя…

Он закрыл ей рот поцелуем.

— Я испытываю давление с тех самых пор, как ты вошла в мою жизнь. Думаешь, почему я не затащил вчера тебя в постель? Со мной никогда не было ничего подобного. Я чувствую ответственность за тебя, хочу оберегать и быть всем для тебя. — Он ласково чмокнул ее в нос. — Я был удивлен не меньше, чем ты. Мне нравилась та жизнь, которую я вел. Никаких привязанностей, никаких обязательств. Ответственность только на профессиональном уровне. И тут появилась ты, и все изменилось.

— Да, действительно, — приглушенным голосом ответила Ронни.

Ронни подумала вдруг, что нельзя было терять контроль над собой и провоцировать его на это признание. И в то же время она была рада, что сделала это. Может быть, это был эгоистический поступок, но то, что она будет знать о его любви к себе, не причинит никому боли, кроме нее самой. А все остальное еще можно исправить.

Она еще сильнее прижалась к нему.

— Я хочу, чтобы ты знал правду, — прошептала Ронни. — Я не люблю тебя.

Гейб замер.

Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Ты меня обманываешь.

Она заставила себя сесть и посмотреть ему в глаза.

— Ты мне нравишься. И мне нравится быть с тобой. Но если ты хочешь большего, мне придется уйти.

— Здесь что-то не так. Чего ты боишься?

— Ничего. Я никого и ничего не боюсь. — Она подняла фату. — Может быть, мне действительно лучше уйти?

— Еще чего! — Он резко притянул ее к себе. — Никуда я тебя не отпущу.

Ронни почувствовала облегчение. Она боялась, что Гейб позволит ей уйти. Она не была готова расстаться с ним сейчас. Может быть, позже…

— Пожалуй, я останусь, если ты не будешь требовать, чтобы я поклялась тебе в вечной любви.

— Я не знаю, что происходит в твоей голове, какие нелепые мысли рождаются в ней. Я не собираюсь спорить с тобой. Просто запомни одну простую вещь. Я тебя никуда не отпущу.

— Я никуда и не ухожу. Пока.

Гейб покачал головой.

— Никогда. — Он опрокинул ее на спину и склонился над ней. — Все, Ронни, тебе придется смириться с этим.

— Это было замечательно! — сказала, отдышавшись, Ронни. — Как на американских горках, только еще лучше. Мне всегда казалось, что, когда вагончики медленно возвращаются к исходной точке, что-то теряется. С тобой все по-другому. Хочется продолжать полет до бесконечности. Ты самый лучший. — Она помолчала. — А знаешь, я проголодалась. Если ты не будешь меня кормить, у меня не будет сил.

— Если я не ошибаюсь, именно ты решила, что ужин может подождать.

— Тогда было кое-что более важное. Где здесь кухня?

— Ради бога, успокойся. После секса обычно нет сил что-либо делать.

— Кто придумал это дурацкое правило? Я полна сил и готова горы свернуть.

Гейб посмотрел на ее светящееся лицо и улыбнулся.

— Только не сейчас, хорошо? Горы далеко. Оставайся здесь. Я принесу чего-нибудь поесть. — Он встал с кровати и подошел к шкафу. — К тому же в доме прохладно, а тебе нечего надеть. Жди меня здесь. Я быстро.

Гейб накинул махровый халат и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Ронни вскочила и бросилась к шкафу. Сняв с вешалки белую рубашку, она быстро надела ее на себя. В комоде нашлись подходящие белые носки. Почувствовав себя прилично одетой, она вышла из спальни и направилась по коридору в ту сторону, откуда доносился шум и лязг металла.

— Помочь? — игриво спросила Ронни, оказавшись на кухне.

Гейб посмотрел на нее через плечо.

— Почему ты меня не послушалась?

— Мне скучно сидеть там одной.

Он окинул ее взглядом.

— Эта рубашка идет тебе больше, чем мне.

— Мне кажется, тебе она вообще не идет. — Она встала за его спиной и взглянула через плечо на омлет, который он жарил. — Выглядит вкусно, я абсолютно не умею этого делать. Зато я могу приготовить кофе.

— Тогда готовь. На столике стоит кофеварка, а кофе в банке. — Гейб достал пару тарелок. — Насколько я понимаю, готовить здесь придется мне.

— К сожалению. Джед однажды пытался научить меня, но вскоре бросил эту затею. Он сказал, что мои кулинарные способности равны нулю. Если ты будешь готовить, я буду мыть посуду.

— Согласен. — Он разрезал омлет пополам и разложил по тарелкам. — Садись и поешь. Тебе скоро понадобятся силы.

Она почувствовала, как краска смущения заливает щеки. Удивительно, но он легко мог заставить ее смутиться и покраснеть, чего раньше не мог добиться ни один человек.

— Это тебе лучше восстановить свои ресурсы.

— Запасы моих ресурсов бесконечны. Особенно для тебя.

Ронни взяла вилку и принялась за омлет.

— Кстати, — внезапно сказала она, — тебе нельзя пить кофе. Почему ты не напомнил мне раньше? Тебе нужно наконец выспаться.

— Не могу я спать сегодня ночью. У меня были другие планы.

— Никакого кофе, — твердо сказала Ронни.

— Расскажи мне, чем ты мне обязана? Что это за таинственный долг? — вдруг спросил Гейб.

Ронни в замешательстве посмотрела на него. Такого вопроса она не ожидала.

— Теперь, когда ты мне все рассказала о своем прошлом, можно рассказать и об этом. Почему ты считала себя моей должницей? Что я сделал?

— Спас мне жизнь, — просто ответила Ронни. — Это было в Мекхите, в Турции, в 1983 году.

— Я был в Мекхите, но…

— Конечно, ты не помнишь. Ты вытащил меня из-под руин гостиницы после землетрясения. Я знаю, что была одной из многих, кого ты спас тогда, но для меня это было жизненно важно, и я навсегда запомнила этот момент. Ты остался со мной и держал меня за руку. — Она поежилась от воспоминаний. — Это была самая ужасная ночь в моей жизни.

— Я помню тебя. Но тебя звали Анита.

— Анита Вальдез. Испанский паспорт.

— А когда мы вытащили тебя, ты была ужасно грязная, но я точно помню, что волосы у тебя были темные.

— Краска. Я должна была быть похожей на испанку.

— Я чувствовал себя виноватым, когда отпустил тебя в больницу одну.

— Ты и так сделал больше, чем нужно. Весь город был в руинах. Я знала, что тебе нужно было идти и спасать других.

— По твоим словам, я просто супермен. То же самое сделал бы любой человек в такой ситуации. Кстати, я заходил в больницу на следующий день.

— Я не знала об этом. — Ронни лучезарно улыбнулась. — Как это мило!

— Но мне сказали, что ты исчезла сразу же после того, как они перевязали тебе руку.

— Там был Эван. Он видел, как меня отвели в палату, я вскоре забрал меня оттуда. Той же ночью мы уехали из Мекхита.

Ронни доела омлет и откинулась на спинку стула.

— Но с тех пор я постоянно следила за тобой. Это было несложно. Ты был на виду, становился знаменитым. Мне казалось, что все, что делаешь, достойно восхищения. Я решила стать журналистом благодаря тебе.

— Хватит петь мне дифирамбы. Просто, Ронни, мы подходим друг другу. Мы нужны друг другу. Может быть, поэтому судьба и свела нас в Мекхите.

— Только не говори мне, что веришь в судьбу.

— А почему нет? Я верю, что некоторые люди созданы друг для друга. И если тебе посчастливилось найти такого человека, нужно быть полным идиотом, чтобы упустить его.

В ту ночь в Мекхите она поверила в судьбу. Она обрела силу и уверенность в этом изменчивом мире. И огромное желание быть с Гейбом. Теперь оно исполнилось.

— Не могу с тобой не согласиться. Ты действительно знаешь, как сделать женщину счастливой. — Она встала и пошла к двери. — Сложи тарелки в раковину, я помою их утром. А сейчас у меня достаточно сил, чтобы не дать тебе скучать какое-то время. — Она бросила на него суровый взгляд. — И не вздумай пить кофе.

— Ты опять не спал, — заметила Ронни, прогуливаясь на следующее утро с Гейбом по саду.

— Я немного вздремнул.

— Что-то не похоже. Мне кажется, ты говоришь это, чтобы я отстала от тебя.

— Возможно. Ты действительно можешь быть ужасно въедливой. — Он внимательно посмотрел на нее. — И удивительно заботливой для женщины, которую интересует только мое тело.

— Да, мне хочется заботиться о тебе. — Она отвела взгляд. — Ты мне нравишься. Я не могла бы спать с человеком, который мне не нравится.

— Надеюсь. — Он взял ее за руку. — Хотя я иногда замечаю некоторую бестолковость.

— Мы говорим о тебе.

— В связи с тобой. — Он остановился рядом с гамаком, натянутым между двумя деревьями. — Да здравствует связь! Я никогда еще не занимался любовью в гамаке.

— Дело не в сексе. — Она повернулась к нему. — Скажи Дэну, чтобы он привез снотворное.

— Никаких таблеток. — Он сел в гамак и посадил ее рядом. — Послушай меня, Ронни. Я не буду принимать снотворное. Я видел немало людей, которые начинали принимать таблетки, чтобы снять напряжение, а в результате оказывались в полной зависимости от них.

Спорить не было смысла. Он все равно не изменит свое мнение. Ей придется найти другой способ. Она легла в гамак и притянула его к себе-

— Ладно, оставим это. Так даже лучше. Я буду знать, что ты всегда готов к занятиям любовью.

— Тогда почему бы нам не попробовать сейчас, в гамаке?

— Не сейчас, позже. — Она свернулась калачиком и положила голову ему на плечо. — Мне нравится твой сад. Когда-нибудь у меня тоже будет свой сад.

— Я подарю тебе этот.

— Это не то. Я думаю, чтобы это был по-настоящему твой сад, нужно его самой создавать, работать в нем, заботиться о нем.

— Это касается не только сада.

— Согласна. То же самое и с фотографией. Нужно как следует подготовиться к каждому снимку, «вырастить» его. У меня уже целый сад таких снимков. Почему ты хмуришься?

— Солнце слишком яркое. Я ненавижу яркий свет. — Он запнулся. — И что ты посадишь в своем саду?

Ронни застыла. Как же она сразу не поняла. Тогда, в заключении, яркий свет, как и темноту, использовали для пыток, не давая пленным спать, изматывая их и ломая волю.

— И сколько это продолжалось?

Гейб не стал ей лгать.

— Первые шесть недель.

Шесть недель без сна.

— Ты ничего не сказал об этом на пресс-конференции.

— Это не так уж и важно.

— И позволил мне спать со светом тогда, у Фатимы. Неудивительно, что ты не смог заснуть. Почему ты мне не сказал?

— Я в любом случае не смог бы заснуть. А у тебя была своя проблема — страх темноты.

— Господи, ведь ты только спасся от этих извергов. Я бы смогла вынести темноту, ничего бы со мной не случилось, но тебе нужно было доказывать, что ты сильный мужчина!

— Хватит плакать.

— Я не плачу.

— Тогда почему моя рубашка влажная? — Он ласково погладил ее по голове.

И снова он успокаивал ее, и снова она прячется у него на груди. Ронни вытерла мокрые щеки о его рубашку и положила его голову к себе на грудь, так, чтобы на его глаза падала тень от деревьев.

— Я бы их убила.

— Забудем об этом. Я вот сейчас могу погибнуть. От твоей красоты. — Он коснулся губами ее груди. — Лучшей смерти и не придумаешь.

Она немного ослабила свои объятия.

— Замолчи. Я не хочу, чтобы ты говорил.

— Слушаюсь и повинуюсь. На самом деле, после года лишений я не прочь понежиться в ласковых объятиях.

— Тогда лежи тихо и наслаждайся. — Она погладила его по волосам.

Тишину нарушало пенье птиц. Воздух был напоен запахом цветов. Ласковый ветер убаюкивал их. Ронни почувствовала, как напряжение постепенно покидает его. Он задремал, потом погрузился в глубокий сон. Тяжесть его тела не давала пошевелиться, но Ронни и не пыталась это сделать. Она боялась даже дышать. Неподвижно лежала в гамаке, пока не наступили сумерки, а потом и совсем стемнело.

— Ронни.

Она открыла глаза и в свете луны увидела чей-то силуэт.

Дэн присел рядом с гамаком.

— Я стучал, но мне никто не открыл. Все в порядке?

— Все отлично, — ответил за нее Гейб. — Он потянулся и сел. — Похоже, я заснул. — Он повернулся к Ронни. — А ты — отличная подушка.

— Лучше, чем снотворное?

— Гораздо. — Он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Пошли, я попробую что-нибудь приготовить для Дэна.

— Идите, я приду через несколько минут. Я еще не совсем проснулась.

Он с любопытством посмотрел на нее, но ничего не сказал и пошел с Дэном к дому.

Ронни подождала, пока они дойдут до двери, потом попыталась встать. Боже, у нее все тело словно окоченело, а одна нога затекла так, что на нее невозможно было наступить. После двух попыток ей удалось встать на обе ноги, но идти она не могла. Пришлось прыгать по дорожке, волоча одну ногу за собой.

— Ты похожа на горбуна из «Собора Парижской Богоматери». — Гейб стоял на пороге и смотрел на нее. — Это из-за меня?

— Нет. Я сама виновата. Нужно было поменять положение.

— Но ты этого не сделала, чтобы не разбудить меня.

Она схватилась за дверной косяк. В затекшей ноге начались покалывания.

— А где Дэн?

— Я попросил его принести вещи из вертолета. — Он обнял ее за талию. — Нога затекла?

— Да, но сейчас уже лучше. Не нужно мне помогать.

— Но для меня это удовольствие. Обопрись на меня.

Она слегка облокотилась на него и вошла в гостиную.

— Не надо трястись надо мной.

— Не надо было тебе лежать в гамаке восемь часов в обнимку со мной. — Он прижал ее к себе. — Облокотись на меня сильнее. Признать свою слабость не значит потерять независимость. Как только мы доберемся до кухни, ты сядешь и будешь смотреть, как я готовлю. Если ты, конечно, не хочешь попробовать сама.

Они вошли на кухню, и Ронни заметила, как Гейб сощурился от яркого света.

— Эти лампы просто ослепительны, — сказала она.

— Что ты предлагаешь? Ужинать при свечах? — Он посадил ее на один из стульев. — Ради бога, я уже начинаю жалеть, что проговорился.

— Давно надо было об этом сказать.

— О чем он должен был сказать тебе? — поинтересовался Дэн. — В этом семейном гнездышке уже появились секреты?

Ронни подмигнула Гейбу.

— Он должен был сказать мне, что замечательно готовит. Тогда у меня давно был бы повод вызволить его из Саид-Абабы.