Пути-дороги. С чистого листа

Глава 11

От нечего делать принялась рассматривать Веску с Гороном. Вчера ночью, они оба показались мне одинаково белесыми блондинами, но сейчас я видела, что они совсем разные. У Вески и волосы, и кожа едва заметно сияли мягким серебром, а у Горона белым золотом… и от этого они оба казались какими-то необыкновенно прекрасными. Хотя во всем остальном их внешность была вполне заурядной. Не красавцы, но вполне миловидные лица.

– Лола, – Веска не умела долго молчать, – хочешь я тебе вышивку свою покажу? Я всю зиму эту тесьму вышивала. Только ты честно скажи мне, хороша или нет, ладно? Ты же, наверное, в гареме работы настоящих мастеров видела. – Я даже не успела открыть рот, чтобы сказать, что в вышивке я совсем ничего не понимаю, как она развязала заплечный мешок и вытащила на свет узкие полоски ткани с незамысловатым орнаментом…

И опять мне достаточно было посмотреть один раз, чтобы понять, я тоже так умею… а может даже лучше, потому что вижу небольшие огрехи… вот тут крестик скособоченный, а здесь Веска стежки неправильно положила, а сердечки у цветов, в виде мелких французиков (*французские узелки), недостаточно плотно затянуты…

– Ну, как? – Веска с волнением ожидала моей оценки…

– Кхм, – прокашлялась я, – неплохо… думаю, у тебя получится заработать…

– И-и-и! – радостно заверещала она и повисла на моей шее, – спасибо, Лола… меня тетка моя учила, мастера из нее не вышло, но он так до сих пор в гильдии состоит, как подмастерье…

Веска вывалила на меня очередную порцию знаний о мире. Я за неделю жизни в деревне столько не узнала, как за эти несколько часов под стенами городка… То ли дед сам ничего не знал, а с другими я толком и не общалась, то ли мне самой ничего другое, кроме добычи пропитания, было неинтересно.

И только сейчас я поняла, как много мне неизвестно о том мире, в котором я сейчас живу…

– Веска, Горон, я могу пойти к купцу с вами? Я тоже немного умею вышивать, может быть я договорюсь, и он будет покупать и мою тесьму тоже?

Я ведь думала о том, что мне нужно заработать деньги здесь и сейчас? Так почему бы не иголкой, раз уж и это я умею…

Городок за крепостными стенами оказался совсем небольшим. Ярмарка начиналась практически сразу за центральными воротами, в которые мы и вошли с Веской и Гороном. Поначалу я даже растерялась, мне казалось, что для торговли будет отведена площадь, или какое-то отдельное место, но сегодня торговали, казалось, на всех узких улочках городка.

Товар был выложен приехавших телегах, на прилавках под навесами из грубого льна, на подоконниках домов, которые нарочно была расположены ниже, чем обычно, на наскоро сколоченных столах и скамейках, на необтесанных чурбаках, а иногда и просто на земле.

И продавали здесь все, что только можно было себе представить, начиная от булавок и пирожков с мясом и заканчивая срубами и живыми животными. И все это стояло вперемешку, без соблюдения какого либо товарного соседства. И каждый продавец орал во все горло, созывая людей к себе. А еще сразу в нескольких местах играли на визжащих дудках разные мелодии одновременно…

Народу между рядами было довольно много, женщины деловито снимали пробу с сыров и колбас, трясли в руках одежды, разворачивая и прикладывая к несчастным чадам. Мужики довольно цокали языком, оценивая кинжалы, ножи, лопаты и топоры…

Дети, сбежавшие от матерей, стайками носились между рядами, смеясь и расталкивая прохожих.

– Лола, – Веска схватила мне за рукав, – вот ты где?! А мы с Гороном тебя потеряли! Не отставай, пошли!

Да, я и правда, стояла открыв рот от удивления, как какая-то деревенщина…

Лавка оказалась в другом конце городка, почти у самых западных ворот. Неказистый двухэтажный домик из потемневшего от времени дерева с черепичной крышей, на которой пятнами разных оттенков выделялись заплаты. Старая, но толстая дверь, открывшаяся неожиданно легко и без скрипа. Мы шагнули в темную прохладу швейной лавки господина Лероя. Он был дальним родственником соседки, той самой, что учила Веску азам вышивания. И он обещал купить ее работы, когда приезжал прошлой осенью к ним в деревню. Всю зиму Веска работала не покладая рук…

Когда глаза привыкли к темноте, я огляделась. Здесь оказалось неожиданно уютно. Вдоль стен расположились витрины с мотками тесьмы и кружева, клубками ниток, подушечками с иголками, огромными портновскими ножницами и другой мелочевкой. А прямо напротив двери стоял огромный стол, на котором были навалены рулоны разной ткани. В лавке пахло полынью и почему-то жженным сахаром.

Купец, невысокий, едва мне до плеча, и толстенький, походил на квадратную игольницу, у которой по недоразумению выросла голова. Широкая окладистая борода-лопата, которую он оглаживал несоразмерно крупной ладонью, придавала ему еще более смешной вид.

Он смотрела на нас, как на тараканов… или моль, напавшую на любимую шубу. А Веска, бойкая и смелая за дверью лавки вдруг сникла и стянула голову в плечи, стараясь стать незаметнее.

– Господин Лерой, – лепетала она еле слышно, – я вам вышивку принесла… вы обещали посмотреть…

– Гильдейская? – купец равнодушно зевнул, широко открывая рот, которого до этого скрывался в его бороде.

– Нет, господин Лерой, – Веска сникла, – но вы же обещали посмотреть… Когда к тетке Солне приезжали? Помните?

Купец царственно кивнул и подошел к столу:

– Показывай…

Веска с облегчением выдохнула и вывалила вышивку на стол… Как, интересно, купец собрался оценивать работу, если в лавке темно? Все оказалось очень просто… если есть горячий камень, то почему бы не быть светящемуся? Купец щелкнул пальцами и небольшой круглый камень на столом вспыхнул белым светом. Пока он перебирал Вескину тесьму, я прошлась по витринам, пользуясь тем, что в лавке стало значительно светлее.

Вышивки здесь было много. На любой вкус и кошелек. Начиная от узкой, не шире пальца тесьмы, которую и принесла Веска, заканчивая большими полотнами вышитыми картинами. Кажется, я увлекалась вышивкой в прошлой жизни… по-крайней мере, ручки у меня зачесались, словно соскучились по иголке…

И я подошла к стеллажу с нитками для вышивки. Она лежала непривычно большими пасмами и, кажется, продавалась метражом… ну, или что тут вместо метра… ох, голова моя дырявая. Ощущение, что я вспоминаю прошлое хаотичными кусочками. И до личных воспоминаний пока не добралась.

– По медянке за шесть аршин (*аршин=0,71м) заберу, – купец закончил ковыряться в Вескиной тесьме.

– По медянке за шесть? – расстроенно ахнула Веска и, глотая слезы, сказала: – да мне материал почти столько же обошелся…

Господин Лерой пожал плечами и выключил камень, погружая лавку во тьму. Рачительный хозяин…

– Так вы же по медянке за два аршина точно такую тесьму у остальных берете, – не выдержал Горон и выступил вперед, пряча за спиной плачущую Веску.

– У гильдейских беру, – пожал плечами купец, – только жена ваша не из гильдии…

– По медянке за три аршина, – вмешалась я, – или мы идем в другую лавку.

Купец взглянул на меня, оглаживая бороду, скрывавшую все лицо, но я заметила, как в его глазах загорелся огонек азарта… вот оно что! Заскучал бедолага в своей лавочке, и решил за наш счет развлечься.

– Девица не гильдейская, – прогудел он якобы недовольно, – возьмешь у нее, потом даже претензии предъявить некому будет, ежели жалобы на качество пойдут… по медянке за пять с половиной…

– А вы смотрите внимательнее, когда принимаете, господин Лерой, – улыбнулась я как можно шире, – или у вас опыта не хватает вышивку оценить? Тогда мы тем более пойдем в другую лавку… по две… две с половиной за шесть…