Путинбург

Глава четвёртая

– Эй, пассажир! Проснись! Экскурсия закончена! – пыталась привести Владимира в чувство экскурсоводша, легонько тряся его за плечи, словно тренер, отправленного в нокаут, боксёра. – Иностранные «крысы» дружно сбежали с моего корабля, не хотите и вы последовать их примеру?

– Да, да. Спасибо вам за увлекательное путешествие, – опомнился Владимир и, поцеловав даме ручку, добавил: – В отличие от них, мне бежать некуда. Но, вы абсолютно правы. Если бы я не был путинбуржцем, то на их месте я обязательно остался бы в этом городе навсегда.

– Так вы местный? – догадалась экскурсоводша. – Теперь понятно, почему вы манерничаете и целуете мне ручку, как придворный Петра Первого. Если б вы знали, как я вам завидую… В отличие от приезжих, вы имеете уникальную возможность всю жизнь плавать по этим святым улочкам, по дну которых когда-то разгуливал сам Путин.

– А вы что, не местная? – с удивлением поинтересовался Владимир.

– К сожалению, нет. Я приехала из Костромской глубинки, чтобы поступить в музыкальный колледж имени Мусоргского, а на самом деле реализовать свою давнюю мечту и сняться в кино на «Ленфильме». Я с детства пиликаю на скрипке и за восемнадцать лет смогла заработать себе только мозоли на пальцах. А вот если я стану популярной актрисой, то мои пальцы будут украшать уже ослепительные бриллианты, а не болезненные волдыри. А пока деревенской девке, с амбициями городской барышни, и повышенной стипендии не хватает на все эти прелестные женские штучки, вот и приходится подрабатывать экскурсоводом на этом шустром судёнышке.

– Но ваше знание города и та страсть, с которой вы говорили о нём, не оставила на мне и тени сомнений в том, что вы местная.

– Это всего лишь заученный текст и моя скромная актёрская игра. Жаль, что вас не слышит руководитель наших актёрских курсов. Он был бы удивлён вашей оценкой и, возможно, перестал бы меня считать бездарной личностью.

– А вы посещаете ещё и актёрские курсы?

– А как по-другому ещё можно попасть в кино? Как в двадцатом веке через постель? – засмеялась экскурсоводша.

– А хоть бы и так, – не исключил простого и очень эффективного способа попадания в кино Владимир. – Согласитесь, симпатичной девушке гораздо проще заполучить главную роль в фильме, нежели талантливому парню. Стоит только «построить» режиссёру глазки и сымитировать оргазм в гримёрке.

– Фу, какая пошлость! Как вам не стыдно говорить такие гадости в присутствии хорошо воспитанной и благочестивой девушки? – возмутилась, экскурсоводша, брезгливо поморщившись. – Вы, путинбуржцы ,точно чокнутые. Вам без разницы кто будет играть главную роль в вашем фильме: парень или девушка. И, мало того, вы за это готовы ещё и отсношать живого человека. Хорошо, что вы не работаете режиссёром на «Ленфильме», – возмущённо покачала головой экскурсоводша. – Кстати, а где вы работаете, если не секрет? С вашими извращёнными взглядами на жизнь не иначе как в порно индустрии?

– С моими взглядами в этой индустрии делать нечего. Иначе, эротические сцены изобиловали бы батальными сражениями, а герои ходили бы не без трусов, а в кольчугах, – успокоил встревоженную девушку Владимир. – Я учусь на историческом факультете и, в данный момент, пишу курсовую работу о путинской эпохе, поэтому и залез в вашу лодку в этом маскарадном ретро-костюме, чтобы освежить в памяти события того легендарного времени да немного проветрить мозги на водных просторах.

– А монетами той эпохи вам выдают стипендию в университете? Или вы их носите с собой в вашем ретро-костюме для пущей важности, ради пафосного антуража и воссоздания атмосферы того времени, о котором пишете?

– Я их нашёл во время раскопок.

– Ты что, раскопал могилу какого-то олигарха? – вдруг резко перешла на «ты» испуганная экскурсоводша, забыв о правилах приличия. – Такие сокровища сейчас хранятся либо в музеях, либо в частных коллекциях мульти-пульти-миллиардеров.

– Да, не-е-ет, – засмеялся Владимир. – Ничем таким я не занимаюсь. Вместе со мной в экспедиции участвовали уважаемые историки, доктора наук, а не уважаемые криминальные авторитеты. Мы не потрошили могилы богатых людей, а проводили официальные научные археологические раскопки в пригороде Путинбурга. Во время той экспедиции я и наткнулся на чью-то «заначку», зарытую около ста лет назад в огороде частного дома. Ты не поверишь, но их бывший хозяин хранил деньги в банке. В самой обыкновенной стеклянной трёхлитровой банке из-под гранатового сока.

– Раньше делали сок из гранат? Вы что, искали следы древних Терминаторов? – спросила у Владимира, как у компетентного историка, изучающего ту эпоху, изумлённая экскурсоводша и, вытаращив глаза, попыталась представить себе этих суровых людей, которые могли употреблять гранатный сок.

– Так назывался сочный плод, который сто лет назад рос на деревьях. Внешне он был похож на боевую гранату, но внутри был абсолютно невзрывоопасным, а вполне миролюбивым и очень даже вкусным фруктом.

– Да-а-а, раньше люди совсем дикие были. Тащили в рот всё, что не попадя. Давились, травились, дристали, умирали, но всё равно срывали с деревьев плоды и жрали их наперегонки с гусеницами. Как они не могли понять, что добровольно заталкивают в себя такое количество микроорганизмов, которые их же потом и глодали изнутри? Неужели они так были голодны, что ели натуральную растительную пищу? Вот уж действительно, сожрать гранату и умереть, – усмехнулась экскурсоводша, поражаясь неслыханной глупостью предков.

– Да это просто дичь какая-то, – согласился с экскурсоводшей Владимир, а сам подумал: – Интересно, а что же они, в таком случае, едят сейчас?

– Ладно, давай выходи из лодки, мне нужно работать, – строго распорядилась экскурсоводша и кивнула головой в сторону причала.

Владимир, покоряясь воле хозяйки экскурсионного судна, нехотя сошёл на длинный и узкий пирс, идущий вдоль домов, и, молчаливо отвесив прощальный поклон, скрипя деревянным настилом, пошёл в продуктовый магазин с незамысловатым названием «КУШАТЬ ПРОДАНО».

Беседы с экскурсоводшей о еде не столько пробудили аппетит, в успевшем немного проголодаться организме Владимира, сколько раздразнили любопытство к тому, из чего же состоит, та самая, современная еда.

Войдя вовнутрь, Владимир решил сначала обойти весь магазин, чтобы осмотреться и прицениться.

В отделе напитков, где раньше, по всей видимости, размещался алкоголь, продавалась обыкновенная прозрачная вода. Расставлена она была на витрине по ценовому порядку. С левого края стояла самая дешёвая фильтрованная вода, бывшая в употреблении два раза. По центру стояла вода вторичной фильтрации. А с правого края стояла самая дорогая, нефильтрованная чистейшая питьевая вода. Алкоголь, конечно, тоже был представлен, но только в одном единственном виде. В виде ВОДКИ.

Чуть позже Владимир узнает, что никакой другой спиртосодержащей альтернативы в виде вин или коньяков не существовало в связи с отсутствием в природе экологически чистых фруктов. Для него станет большим открытием то, что бесплатно люди могли пользоваться лишь речной, солёной морской или дождевой водой. Важно отметить, что из-за скопившихся в воздухе вредных веществ, дождевая вода (точно так же, как и речная, с морской) была пригодна только для уборки улиц, производственных площадей, мытья полов в общественных местах и очищения технических средств. Пить или использовать такую воду в пищу было категорически запрещено, так как бытовая фильтрация в домашних условиях не способствовала её полному очищению. Переработать её в пригодную для питья воду можно было только промышленным способом на государственном специальном режимном предприятии. Однако после обработки в ней не оставалось ни вредных, ни полезных веществ, и она становилась «мёртвой».

Поскольку вода была самым главным и ценным ресурсом страны, в России (при Министерстве Водных Ресурсов) был создан Комитет Пресноводной Безопасности, который строго следил за круговоротом воды в природе и, особенно, на внутреннем рынке. Частным фирмам заниматься водой было, категорически, запрещено законом, и любые попытки нарушить его карались самым жёстким наказанием, вплоть до смертной казни через показательное утопление. Обычно, такие казни проходили на главных площадях городов. Виновного подвешивали над глубоким прозрачным стеклянным аквариумом, заполненным дождевой водой, привязывали к ногам мешок с заработанными им на воде тяжёлыми монетами, зачитывали приговор и, на глазах у обманутых граждан, резко обрывали верёвку. Приговорённый, «камнем» плюхался с высоты в воду и, брыкаясь, словно выброшенная на берег рыба, плавно опускался на самое дно.

Но в данный момент Владимира интересовала не вода, а ЕДА. Хотя, с интересом разглядывая содержимое продуктовых полок, он понимал, что с едой была та же беда, что и с водой.

Вместо мяса, молока, фруктов, овощей на прилавках были представлены идентичные «продуктовые массы». Отличались они вкусом, весом и содержанием в них калорий. В мясном отделе располагались продуктовые массы со вкусом говядины, свинины, баранины, птицы, рыбы. В молочном – сухое молоко, сырный порошок, творожная масса, колбасная масса. А в овощном – картофельное, морковное, свекольное, луковое и чесночное пюре.

(ПРИМЕЧАТЕЛЬНАЯ СПРАВКА АВТОРА: Обычно, продуктовые концентрированные массы разводились водой до консистенции кашицы и с аппетитом съедались современными обжорами. Хозяйкам приходилось включать фантазию, чтобы как-то разнообразить рацион питания своей семьи и находить креативные решения по приготовлению блюд. Например, продуктовую массу со вкусом говядины они делали густой, а потом лепили из неё котлеты, катали фрикадельки и начинку для пельменей. Из сдобной массы замешивали тесто, а после, разрезая его на тонкие полоски, делали домашнюю лапшу, пельмени, чебуреки или выпекали из него хлеб, булочки, кексы и даже праздничные торты. Но, всё же, самыми популярными блюдами у россиян по-прежнему были традиционные пельмени и гороховый суп-пюре с фрикадельками. С напитками было намного проще. Не было ни настоящего чая, ни настоящего кофе, ни свежевыжатых соков, а порошковые напитки стоили очень дорого, и пользы от них не было никакой. Был один только вред. В связи с этим, люди предпочитали пить, в основном, одну только чистую воду. Своих детей взрослые иногда баловали натуральным квасом, а сами баловались водочкой. Состоятельные граждане, уставшие от порошковой еды, могли себя изредка побаловать, поужинав в ресторане, и, впившись зубами в сочный бифштекс, почувствовать себя древними дикими россиянами из двадцатого века. Правда, сочный бифштекс до того, как оказаться в тарелке, не бегал по лесу, как в древние времена, а был искусственно выращен в мясной лаборатории. Зато сам процесс поедания был схож с первобытным и напоминал человеку об его хищном прошлом. Торговать готовой продукцией и полуфабрикатами, в обычных магазинах, было запрещено из-за повышенной опасности инфицирования. Поэтому, в магазинах продавались только герметично запакованные продуктовые массы. Единственным местом общественного питания, где можно было вкусить настоящей, приготовленной еды, были небольшие элитные рестораны, находящиеся под пристальным взором санитарно-эпидемиологических спецслужб. Количество таких ресторанов, в больших городах, можно было пересчитать по пальцам, да и посетителей в них захаживало крайне мало.

Давайте всё же не будем надолго оставлять нашего героя один на один с порошковыми продуктовыми массами, и вернёмся обратно в магазин.)

Пятиминутного променада по супермаркету вполне хватило Владимиру для того, чтобы полностью удовлетворить своё любопытство и напрочь отбить себе аппетит. Правда, в рейтинге нерешённых проблем, проблема еды стояла лишь на втором месте (в конце концов, можно было немного и поголодать), а вот на первом месте в голове Владимира остро стоял вопрос: «ГДЕ ПЕРЕНОЧЕВАТЬ?»

Начать испытывать судьбу Владимир решил с места своей прописки и фактического места проживания.

– Чем чёрт не шутит? А вдруг там до сих пор живут какие-нибудь мои дальние родственники? Выдам себя за внебрачного сына или внука, по отцовской линии, приехавшего в Путинбург из Костромской области поступать в музыкальный колледж имени Мусоргского (как та экскурсоводша) и попрошусь на ночлег. А там сориентируюсь, как дальше быть. Терять мне нечего. Если повезёт, то значит, есть Бог на свете, а если не повезёт, то извинюсь, скажу, что ошибся адресом да ретируюсь. А там уж и буду думать над альтернативными вариантами решения этой задачи, – размышлял Владимир, двигаясь в сторону дома.

Добираться по деревянным мосткам до Невского проспекта оказалось не таким уж быстрым и лёгким делом. На дорогу ушло чуть больше часа, однако, усталости в ногах не чувствовалось. А это означает, что дорога домой всегда легка и приятна.

Войдя в родной двор, Владимир с изумлением обнаружил, что многоэтажка в которой он жил, практически, не изменилась за сто лет. Она, конечно, заметно постарела, но, судя по тому, как она выглядела, чувствовалось, что за «старушкой» заботливо ухаживают коммунальщики из соседнего ЖКУ и внимательно следят социальные службы. В отличие от улицы, внутри двора было сухо и ничего не булькало. Живописный островок двора был сделан из какого-то прочного непромокаемого материала, покрытого искусственным газоном. Трава газона была такой чистой и мягкой, что по ней можно было ходить босиком. Кроме травы, двор был оформлен высокими берёзами, практически не отличающимися от настоящих, красивой клумбой с цветами и шикарным фонтаном. А на том месте, где раньше стояли песочница и качели, расположились какие-то странные разноцветные сооружения, похожие на огромные детские головоломки.

Вбежав на нужный этаж, Владимир с придыханием и трепетом встал перед дверью своей квартиры и, собравшись духом, нажал на дверной звонок.

– Кто там? – спросил приближающийся к дверям женский голос и дверь, пикнув, вдруг стала абсолютно прозрачной. Через мгновение за дверью появилась молодая женщина средних лет в цветастом шёлковом китайском халате с намотанным на голове махровым полотенцем.

– А, это ты? Заходи, – спокойно произнесла женщина и нажала на какую-то кнопку на пульте дистанционного управления. Дверь вновь приобрела прежний непрозрачный вид и, щелкнув замком, отъехала в сторону.

– Что за маскарад, Владимир? И почему ты не открыл дверь своим ключом? – строго спросила женщина и, повернув голову к гостиной, громко крикнула:

– Отец, иди сюда! Полюбуйся на нашего «орла», нарядившегося в костюм ощипанного воробья.

Из гостиной в прихожую вышел мужчина, как две капли, похожий на родного отца Владимира и, точно так же приподняв левую бровь, заговорил до дрожи знакомым голосом:

– Вовка, привет. Что за новый стиль? Ты опять рылся в дедушкиных вещах или в вашем Военно-космическом кадетском корпусе Петра Великого вам выдали новую униформу петровских времён? – пытаясь разрядить обстановку, шутя, поинтересовался мужчина и принялся разглядывать Владимира с ног до головы.

– Папа? – воскликнул Владимир и, побледнев, облокотился на закрывшуюся за его спиной дверь, чтобы не упасть в обморок.

– А кого ты надеялся вместо меня увидеть? Своего кумира Владимира Путина? – усмехнулся мужчина.

– Что ты здесь делаешь? – с недоумением произнёс Владимир и начал озираться по сторонам, пытаясь понять, что происходит: то ли ему это снится, то ли прибор телепортации глюкнул и без спроса вернул его обратно в двадцать первый век. Ведь не мог же отец найти такой же прибор и переместиться в будущее следом за ним?

– Странный вопрос. Я здесь делаю то же самое, что и ты – ЖИВУ, – не раздумывая, ответил мужчина и, уже без шуток, исподлобья посмотрел на Владимира.

Продолжая пребывать в шоковом состоянии от неожиданной встречи с самым близким ему родственником, Владимир, косясь на стоявшую рядом незнакомую женщину, вдруг неожиданно промямлил: – А где твоя грымза, которая с нами жила?

– Я за неё, – потеряв терпение, коротко ответила за отца строгая женщина и ревниво посмотрела на мужчину. – Насколько я понимаю, у вас начался мужской разговор о каких-то общих знакомых бабах, и я здесь лишняя, раз меня не замечают и игнорируют?

– Дорогая, клянусь тебе, я не понимаю, о какой «грымзе» идёт речь, – начал оправдываться мужчина и жестами показывать женщине, что с их сыном явно что-то не так и, возможно, он даже не трезв. Поверив мужу «на слово» (насчёт баб), женщина вздохнула и перевела тяжелый взгляд на сына:

– Владимир, если ты напился водки и пьяный припёрся домой, то зачем ты привёл с собой вместо девочек – «белочек»? Тебе что, с галлюцинациями общаться приятнее, чем с живыми людьми?

– Постой, – остановил женщину напуганный отец и, подбежав к Владимиру, потрогал его лоб. – Сынок, ты что, не узнал маму?

– Это не мама, – покачав головой, начал отрицать Владимир, продолжая с опаской смотреть на незнакомую женщину, как на постороннюю.

– Вовка, опомнись! Что ты такое говоришь? Сосредоточься и объясни, что с тобой? От тебя ведь не пахнет спиртным. Может, ты употреблял электронные наркотики? Где тебя черти носили? Куда ты подевал свою одежду, и кто на тебя надел эти лохмотья? – переполошился встревоженный отец.

– Простите меня. Я ничего не помню и не соображаю. У меня болит голова. Мне надо прилечь и всё вспомнить, – прошептал Владимир и начал притворно закатывать глаза к небу.

– Мать! Сыну плохо! Быстро намочи тряпочку и сделай холодный компресс, – распорядился отец и, подхватив Владимира на руки, отнёс его на диван в гостиную.

Незнакомая женщина убежала на кухню и через минуту принесла прохладный компресс, а отец, вынув из аптечки какую-то жидкость, пшикнул ею на специальную марлевую салфетку и положил её на рот Владимира.

– Дыши сынок, глубже. Сейчас полегчает, – пообещал мужчина и заботливо укрыл его покрывалом. Тем временем, незнакомая женщина налила в стакан воды и, разболтав в нём какую-то шипучую таблетку, поднесла стакан к дрожащим губам Владимира.

– Выпей, это придаст тебе сил.

Владимир с трудом приподнял голову, сделал несколько небольших глотков и обессиленно упал на подушку. Закрыв глаза, он попытался воспроизвести в памяти последние события и понять, что здесь делает его отец и какая-то женщина. В его распоряжении было минуты три, чтобы трезво оценить обстановку и успеть придумать новую «легенду» под сложившуюся в данный момент ситуацию.

– Кстати, об обстановке, – нашёл первое несоответствие со своей прежней квартирой Владимир. – Расположение мебели, да и сама мебель не из прошлого. Значит, всё, что со мной происходило в последнее время, не было сном, и я не проснулся в старой квартире в 2015 году, а продолжаю бодрствовать в 2115. Тогда отсюда следует логический вывод, что этот отец – не мой настоящий отец, а будущий. В таком случае, кто Я такой? Чью роль в этом спектакле играю я, раз так гармонично вписываюсь в этот семейный «ансамбль»? Если нашу семью клонировали из прошлого, то почему рядом с отцом находится не моя родная мама, а эта незнакомая женщина? Да и меня, по идее, здесь быть не должно. Я ведь добрался сюда своим ходом при помощи прибора телепортации? Значит, нас не клонировали. Но почему тогда они меня принимают за своего сына, с которым, по всей видимости, давно здесь живут, а не за незваного гостя, свалившегося им на голову? И мало того, у нас совпадают ещё и имена! Не слишком ли много совпадений? Если я внешне похож на их родного сына, точно так же, как и этот мужчина похож на моего настоящего отца, то, что произойдёт, когда сюда явится мой двойник – их настоящий сын? – пытался торопливо раскладывать по «полочкам», сваленные в одну кучу, мысли в своей голове Владимир, тихонько постанывая и имитируя перед родителями из будущего сильное недомогание. – Ну, всё. Плевать на то, кто, кому, кем приходится. Я здесь всё равно ненадолго. Моя главная задача собрать материал, вернуться в 2015 год и написать учебник будущей истории, а не составить для этих милых людей генеалогическое древо. Будь, что будет. Если объявится их настоящий сын, то значит в силу вступит мой запасной первоначальный план, и я вдруг неожиданно «вспомню», что я не настоящий, а внебрачный сын этого мужчины, приехавший поступать из Костромской области в музыкальный колледж имени Мусоргского. А пока, мне нужно продолжать «косить» под невменяемого, – твёрдо решил Владимир и, скорчив на лице несчастное выражение, медленно приподнял веки.

– Вовочка! Сынок! Тебе лучше? Ты можешь объяснить нам с мамой, что с тобой происходит? Почему ты бредишь о какой-то «грымзе» и не хочешь признавать родную мать? – спросил отец, поглаживая Владимира по руке. Женщина сидела на коленях рядом с отцом и, молча, вытирала капающие из глаз слёзы.

– Хорошо, я вам скажу. Только не перебивайте меня, пожалуйста, мне очень трудно говорить, – попросил затаившихся родителей Владимир и громко сглотнул слюнку. – Я всю жизнь мечтал сниматься в кино, а не участвовать в звёздных войнах. Поэтому, вместо учёбы в Военно-космическом кадетском корпусе Петра Великого я тайно, чтобы вас не расстраивать, посещал актёрские курсы.

После этих слов у отца нервно задёргалось веко над глазом. Но Владимира это не остановило и он продолжил «каяться»:

– Сегодня на занятиях мы репетировали костюмированную сценку из спектакля «Путин в октябре», а когда объявили обеденный перерыв, я решил не тратить времени на переодевания и не разгримировываясь сбегать в ближайший супермаркет за какой-нибудь съедобной смесью. На улице ко мне пристали какие-то гопники и, ударив меня по голове чем-то тяжёлым, забрали все мои деньги вместе с ключом от квартиры, банковскими карточками и средствами связи.

На этих словах ахнула уже женщина.

– Когда я очнулся, я ничего не мог вспомнить: кто я, где я живу, и как меня зовут. Видимо, ноги сами меня привели сюда на внутреннем «автопилоте», по зрительной памяти, – слабым голосом, медленно выдавливая из себя каждое слово, чтобы успевать придумывать на ходу дальнейшие события, объяснил родителям причины столь глубоких провалов в памяти Владимир и, переведя плавно мутный взгляд с отца на женщину, добавил:

– Прости меня, мама, за моё временное помешательство, выраженное в моём, столь жестоком, непризнании тебя. Я ни в коем случае не должен забывать своих родителей, даже по независящим от меня, уважительным причинам. А ты, отец, прости меня за то, что я не оправдал твоих надежд – «увидеть сына в мундире генерала Космических Сил России». И прошу вас, пожалуйста, не настаивайте на моём возвращении в Военно-космический кадетский корпус Петра Великого. Позвольте мне исполнить свою мечту и сняться хотя бы в каком-нибудь замызганном телесериале, пусть даже в роли холуя, произносившего в каждой серии всего лишь одну и ту же фразу: «КУШАТЬ ПОДАНО!»

Расчувствовавшаяся, от того, что её, наконец, признали, мать, всхлипнула и чтобы не забрызгать сына новой порцией слёз, удалилась в ванную комнату.

– Тебе нужно отдохнуть и немного поспать, – предложил отец, заметно нахмурившись. – Давай временно отложим обсуждение столь серьёзных и жизненно важных вопросов и вернёмся к ним чуточку попозже. А пока, наберись сил и ни о чём не думай. Пусть в твоей головушке всё уляжется на свои места. А там и разберёмся с твоими мечтами и карьерами.

Оставшись в одиночестве и покое, Владимир последовал мудрому совету отца и, отвернувшись к стенке, уснул.

Покемарив пару часиков, он открыл заспанные глаза и даже не сразу понял, спросонья, где он находится. Прямо над ним, вместо натяжного потолка был натянут видеоэкран, на котором транслировалось голубое небо. По небу плыли красивые и густые облака, медленно трансформируясь в разные фигуры, рождая в голове Владимира интересные образы. Картинка была настолько реалистична, что складывалось впечатление, будто потолка вообще не существовало, и Владимир лежал на диване под открытым небом. Белоснежные однотонные стены были украшены интересными картинами с эффектом «обмана зрения», на которых человек видит сначала одно, а присмотревшись, обнаруживает совсем другое. Пол с подогревом был сделан из плотного силиконового покрытия с небольшими, мягкими выпуклостями, которые приятно массировали стопы жильцов при ходьбе. Из немногочисленной мебели в гостиной, кроме дивана, стоял комод, журнальный столик, два кресла, музыкальный синтезатор, электронный камин с потрескивающим в нём трёхмерным огнём, такой же электронный аквариум с грациозно «плавающими» в нём маленькими, но безумно красивыми Русалочками. Напротив дивана, на стене, висела большая и плоская телевизионная плазма, а окно было зашторено солнцезащитными жалюзи, перерабатывающими солнечную энергию – в электрическую.

– Да-а-а. С поступлением в музыкальный колледж имени Мусоргского я погорячился, – подумал Владимир, бросив взгляд на клавишный синтезатор. – Ещё чего доброго попросят родители помузицировать, а я, кроме «собачьего вальса», ничего играть не умею. Вот это будет конфуз, так конфуз. Надо будет подобрать для моей «легенды» какое-нибудь другое, более бездарное учебное заведение, нежели музыкальный колледж.

– Сынок, ты уже выспался? – вдруг раздался отцовский голос из угловых комнатных динамиков. От неожиданности Владимир вздрогнул и стал озираться по сторонам. – Вижу, что ты уже не спишь. Сейчас мы с мамой придём к тебе, – предупредил отец и отключил громкую связь.

Через минуту в гостиную вошли новоявленные родители Владимира и, улыбнувшись, присели к нему на краешек дивана.

– Ну что, «орёл», как спалось? – спросила Владимира мама, но уже как-то по-доброму, по-домашнему тепло и, склонившись над сыном, поцеловала его в лоб. – Я тут тебе принесла чистую одежду, горячее влажное полотенце и расчёску. Тебе, наверное, хочется привести себя в порядок, переодеться, отмыться, причесаться и чем-нибудь подкрепиться? – предположила добрая женщина и положила возле Владимира стопку с приятно пахнущей одеждой.

– Мам, ты просто читаешь мои мысли. Я очень сильно проголодался, но ещё больше я хочу поскорее снять с себя эти затхлые тряпки, – обрадовался Владимир, обтёр влажным полотенцем лицо, руки и приступил к процедуре переодевания. – Я пока плёлся в таком виде по улице домой, на меня люди смотрели, как на бездомного бомжа, и даже намеревались подать мне милостыню.

– Не расстраивайся, сынок. Сегодня мы сообщим об этих подонках в полицию, и их обязательно найдут вместе с твоими вещами, – решительно заявил отец и грозно помахал кулаком в воздухе.

– Не надо, пап, – отмахнулся рукой Владимир, натягивая на себя спортивный комбинезон с капюшоном, похожий на водолазный гидрокостюм. – Они напали на меня так внезапно, что я даже не успел их запомнить. И даже если я их вспомню, их найдут и посадят в тюрьму, моей голове от этого легче не будет, а вот на жопу себе мы можем найти много новых проблем. Во-первых, нет никаких гарантий, что этим ублюдкам дадут реальные сроки, а не условные. И когда они окажутся на свободе, не факт, что им не захочется свести со мной счёты. А во-вторых, нас будут таскать по судам и мучить своими процессуальными процедурами до тех пор, пока мы не заберём своё заявление взад. Так кого мы накажем, если сообщим об этом в полицию? Преступников или себя? Вот если бы их поймали, переодели в костюмы «петушков» и заставили при всех клевать зёрнышки с моих ног, а я при этом пинал бы по их яйцам на подбородках, вот тогда имело бы смысл обращаться в полицию, – начал было отговаривать отца не предпринимать никаких действий Владимир, но тут в разговор вмешалась ошарашенная мать.

– Сын, остановись! Как твой юный, нецелованный, чистый рот может произносить такие грязные слова как «жопа», «ублюдки», «я бы пинал их по яйцам»? Я не верю своим ушам! Где мой воспитанный, добрый сын, который и мухи-то никогда не обидит? – растерянно произнесла расстроенная женщина и, закрыв от стыда ладонями глаза, добавила: – После того, как тебя ударили по голове, ты из культурного путинбуржца превратился в провинциальное быдло.

– Подожди, мать. Не спеши с выводами, – заступился за Владимира отец, внимательно наблюдая за сыном. – Мне кажется, что он хитрит и просто пытается нам продемонстрировать свои актёрские способности. И я думаю, что ты поверила в его, действительно талантливую, «игру».

– Думаешь, он претворяется? – шмыгнув носом, спросила женщина, и внимательно всмотрелась в глаза сына, пытаясь тоже в них разглядеть следы позёрства.

– Думаю, что да, – утвердительно заключил отец и шутливо погрозил сыну пальцем, чтобы тот больше так не делал.

– Ну, тогда, оба марш на кухню! – скомандовала своим мужчинам обрадованная женщина и возглавила торжественный «парад», посвящённый предстоящему ужину.

Рассевшись за круглым семейным столом, голодные мужики вытащили из кухонного ящика ложки и, облизываясь, стали с нетерпением ждать, чем их порадует хозяйка.

– Сегодня, в честь праздника, я решила вас побаловать изысканным блюдом, – таинственно произнесла счастливая женщина, и её глаза заблестели. – Оно изготовлено из редких экзотических ингредиентов и является неизменным лакомством для королевских особ, – продолжала заинтригованно расхваливать, приготовленное ею блюдо, хозяйка, аккуратно расставляя по столу тарелки, закрытые глубокими крышками из нержавеющей стали.

И только тогда, когда у каждого сидящего за столом, перед носом, оказалась заветная тарелка, хозяйка подала долгожданный сигнал к трапезе и все одновременно открыли свои блюда.

– ПРОТЕИНОВОЕ ЖЕЛЕ С БОЖЬИМИ КОРОВКАМИ, – с придыханием произнесла хозяйка и, прикрыв глаза, блаженно застонала.

– Ух, ты, похоже на холодец из жуков, – меланхолично подметил Владимир, без восторга рассматривая пятнистых божьих коровок, застывших в прозрачном трясущемся квадратике из желе. – Что-то я не припомню, а какой сегодня праздник? «День муравьеда»?

– Вообще-то, сегодня «День всеядного гурмана» по вегетарианскому календарю. И в этот день все должны угощать друг друга изысканными блюдами, – с едва заметной ноткой разочарования напомнила сыну мать и, тяжело вздохнув, без аппетита принялась выковыривать из своего желе красненькое насекомое.

– Не знаю, как у вас, но у меня прямо слюнки текут при виде этого кулинарного великолепия. Я такое даже по телевизору не видел, не то, что пробовал. Ну, ты мать, удивила! Я готов проглотить его весь, целиком и полностью, – осЫпал комплиментами свою жену восхищённый отец и, пыхтя от удовольствия, набросился на праздничный ужин.

Обратив внимание на то, что, в отличие от отца, сыну не очень понравился её сюрприз, и он через силу пытается заталкивать еду в рот, хозяйка не стала браниться и обижаться на неблагодарного едока, а вместо этого тактично забрала у Владимира тарелку с желе и мило ему улыбнулась.

– Давай-ка, я тебе лучше «желтушки» взболтаю, – предложила Владимиру мама и, высыпав из пакета в миску с горячей водой какого-то порошка, начала усердно всё это взбивать.

Через пару минут перед Владимиром стояла тарелка с тёплой кашицей, похожей на выдавленную из жирных гусениц жёлтую жижу. Владимира передернуло, и к горлу стала подступать рвота.

– Что ты морщишься? Это же твоя любимая каша? У тебя часом не сотрясение мозга? Голова не болит? – начала «заводиться» от бесконечных капризов сына, уставшая мать.

– Видимо, я ещё не полностью восстановился. Можно я пойду ещё полежу? – сдерживая рвоту, пробубнил Владимир, стараясь не смотреть на желе и жёлтую кашу.

– Иди в свою комнату и выспись, как следует, – посоветовала мама и, недовольно покачав головой, добавила: – Завтра нужно будет показать его врачу, если он до утра не оклемается.

Отец согласно покивал головой и, молча, продолжил уплетать протеиновое желе.

Выйдя из кухни, Владимир, пошатываясь, прошёл по коридору мимо гостиной и остановился возле той комнаты, которую он занимал в прошлом.

– Если за сто лет мои предпочтения не изменились, то именно эта комната и должна быть моей, – подумал Владимир и, немного приоткрыв дверь, заглянул вовнутрь.

По небрежно разбросанным вещам, висящим на стенах его портретам в кадетской форме и мощной аудиосистеме, Владимир понял, что это, без сомнения, его среда обитания и по-хозяйски вошёл в свою комнату.

Первое, что привлекло его внимание, это стоящая вместо кровати просторная стеклянная барокамера с названием «Морфей-075».

(ПРИМЕЧАТЕЛЬНАЯ СПРАВКА АВТОРА:

Технические характеристики этого спального места отечественного производства предвосхищали ожидания самых капризных засонь, и потому, эта барокамера пользовалась бешеной популярностью во всём мире и была бессменным лидером продаж по сравнению со «спальниками» импортного производства.

Помимо таких полезных и приятных функций как абсолютная звукоизоляция, подогрев ног, кислородное вентилирование камеры и матрацное микромассирование, «кровать» была оснащена неотъемлемым атрибутом – сонной шапочкой. Этот мягкий головной убор, напичканный электроникой, служил для полного расслабления, стабилизации эмоционального состояния человека и отвечал за содержание снов. В двадцать втором веке люди уже не смотрели по ночам хаотичные сны, а умели их контролировать, формировать по своему вкусу или вовсе их отключать. Любители «ужастиков» могли запрограммировать себе на ночь традиционные кошмары. Любители фантастики – полетать по звёздному небу несуществующих Галактик. Ну, а любители эротики, на время сна, перевоплотиться в ночных героев сексуальных приключений.)

Не зная обо всех этих технических возможностях, Владимир завалился в кровать, накрылся «по старинке» каким-то пледом и попытался заснуть.

Переворачиваясь с одного бока на другой, он никак не мог улечься и найти удобную позу для сна. Проборовшись с бессонницей час, Владимир решил взять тайм-аут и, встав с постели, начал расхаживать по комнате из стороны в сторону.

– Сынок, а ты почему до сих пор не спишь? – прошептала мать, заглянув в комнату Владимира. Мы с отцом услышали в твоей комнате шаги и сильно испугались за твоё здоровье. Сотрясение мозга – это пустяки по сравнению с лунатизмом. Поверь, просыпаться во время сна – это серьёзная и редкая патология. Тебе срочно нужна медицинская помощь! Всё. Я иду к отцу, и мы звоним в безотлагательную клинику.

– Да нет, не переживайте. Со мной всё в порядке. Просто небольшая бессонница.

– Бессонница? Это что ещё за вымершее понятие? У тебя что, сломалась шапочка для сна? – с той же тревогой в голосе поинтересовалась мама Владимира и, вбежав в комнату, вытащила из барокамеры пижамный головной убор. – Странно. Сигнал вроде бы есть, уровень заряда в норме. Ну-ка, быстро ложись в кровать! Хватит выдумывать всякую чепуху! Тебе нужно отдохнуть и хорошо выспаться, – строго скомандовала мама и бескомпромиссно указала пальцем на «кровать». Владимир послушно залез в барокамеру и лёг ровно на спину. Ловкими, уверенными движениями мама натянула на голову Владимира шапочку для сна, нажала на внутреннем дисплее подогрев ног, установила категорию сновидений в режим «БЕЗ СНОВ», закрыла герметичную стеклянную дверь кроватной «кабины» и, пожелав сыночку спокойной ночи, нажала на кнопку «СОН».

Не успела мама выйти из комнаты Владимира за дверь, как он почувствовал в своей голове лёгкое головокружение, в глазах всё поплыло, и он плавно погрузился в крепкий и сладкий сон.

Спать в отдельной «усыпальнице» было непривычно, но чрезвычайно полезно. Организму человека достаточно было двух-трёх часов такого эффективного сна, чтобы полностью восстановиться и отдохнуть. Именно поэтому, проснувшись рано утром, Владимир ощутил в себе необыкновенный прилив сил. Впервые за сто двадцать лет, он почувствовал себя абсолютно выспавшимся, счастливым человеком. У него, почему-то, не возникало желания поваляться в «кровати» ещё с полчасика и, широко растягивая рот, глубоко зевать. Ему, наоборот, хотелось бегать, прыгать, петь и плясать.

Бодро выскочив из спальной барокамеры, как из кабины самолёта, Владимир, в приподнятом настроении, устремился в туалет.

Открыв крышку унитаза, он направил упругую струю в центр заполненного морской водой углубления и блаженно закряхтел:

– О-о-о, со вчерашнего дня ничего не ссал! Мочевой пузырь чуть не лопнул! Ещё хорошо, что во время беспробудного сна не обоссался. А то заполнил бы мочой до краёв герметичную капсулу и утонул бы в собственном ссанье.

Помочившись, Владимир машинально встряхнул половой орган рукой и, заправив его в комбинезон, стал изучать просторный, совмещённый санузел.

По бокам раковины для умывания, слева и справа, находились два приспособления. Одно, как понял Владимир, было предназначено для чистки зубов и по устройству напоминало титан, так как внутри приспособления стояли два стаканчика – один с зубными щётками, а второй – пустой. Другое приспособление было похоже на сушилку для рук, только размеры её были намного больше привычных. Чтобы не гадать на бытовых электроприборах и не «ломать» себе голову, для чего они предназначены, Владимир решил начать пробовать ими пользоваться. Вынув из стаканчика первую попавшуюся зубную щётку, он бегло пробежался взглядом по полкам, но тюбиков с зубной пастой не обнаружил. Внимательно осмотрев «титан», он нашёл на нём небольшое отверстие, над которым была схематично нарисована зубная щётка. Неуверенно пожав плечами, Владимир вставил щётку в это отверстие, и стал наблюдать, что будет происходить дальше. В отверстии зажегся ультрафиолетовый свет, «титан» глухо загудел, и на зубную щётку выдавилась зубная паста.

– Уау! Круто! – воскликнул Владимир и вынул зубную щётку наружу.

Затем он включил над раковиной кран и набрал из него в рот немного воды.

– Тьфу! Солёная! – тут же выплюнул изо рта всё, что набрал из крана, Владимир и поморщился.

– Что за фигня? Кто-то пересолил в кране воду! Как такой водой умываться? – завозмущался было Владимир, но наткнувшись взглядом на пустой стаканчик и расположенную над ним синюю кнопочку, онемел. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул через нос, медленно выдохнул, а после обратился к себе через большое зеркало, висящее над раковиной:

– Владимир. Ну, почему ты ведёшь себя, как первобытный папуас, слезший только что с пальмы? Соберись. Будь внимателен. Тебя окружают явные подсказки, которые может понять даже первоклассник, не то, что будущий первоклассный историк. Ай-я-яй, – нравоучительно покачал головой своему отражению Владимир, нажал на синюю кнопку, наполнил стакан чистой водой и тщательно вычистил себе зубы. Прополоскав зубную щётку, он убрал её на место в стаканчик и, повернувшись к большой «сушилке», заставил работать и её. «Сушилка» оказалась «умывалочным шкафом», из которого автоматически выползали горячие влажные полотенца для «мытья» рук и лица.

Последним неисследованным сантехническим оборудованием оставалась прозрачная герметичная кабина с названием «ПАРНАЯ».

– О! Это, скорее всего, современная баня или душевая, – догадался Владимир и, раздевшись догола, смело залез в кабину. Внутри неё не было ни шланга, ни лейки, а на скромном дисплее было всего две кнопки «ВКЛ» и «ОТКЛ» да терморегулятор.

– Ну, в этом даже дебил разберётся, – усмехнулся Владимир, нажал на «ВКЛ» и, плавно выкрутив ручку терморегулятора, установил на дисплее температуру в шестьдесят градусов.

Из невидимых глазу отверстий в кабину стал просачиваться приятный пар и равномерно отпаривать тело Владимира. По лицу, спине, рукам и ногам поползли капельки воды, поры прочистились, кожа задышала. Тщательно пропарив тело со всех сторон, Владимир покинул парную, обтёрся влажным полотенцем и, блаженно выдохнув, произнёс:

– Хорошо-то как! Сто раз парился в бане сам и людей поздравлял с лёгким паром, но ни разу его по-настоящему на себе не испытывал. Не думал, что пар может быть таким нежным и ласковым.

Как только Владимир покинул «парную», в ней началось автоматическое кварцевание, и на внешнем дисплее появилась надпись: «ВЫ ИСПОЛЬЗОВАЛИ 3,5 ЛИТРА ФИЛЬТРОВАННОЙ ВОДЫ. ХОРОШЕГО ВАМ ДНЯ И ЧИСТЫХ ПОМЫСЛОВ!»

– Всего три с половиной литра воды нужно взрослому человеку, чтобы смыть с себя суточную грязь? – не поверил своим глазам Владимир и даже потёр их руками. – Ничего себе, экономия. Вот это я понимаю! Бытовой прибор служит во благо людей, а не во благо производителя. Интересно, а современные автомобили у них сидят на такой же экономичной «диете»? Или у железных «коней» сохранилась булимическая «прожорливость» с двадцать первого века? Почему-то мне кажется, что и здешние автомобили работают на людей, а не люди работают на автомобили, – интуитивно предположил Владимир и, вспомнив, что почти сутки ничего не ел, на цыпочках покрался на кухню.

Он не хотел столкнуться на кухне с родителями, чтобы те опять принялись его усердно потчевать какими-нибудь жуками или давлеными гусеницами. Он хотел тихонько, не привлекая внимания домочадцев, прокрасться к продуктовым запасам и, порывшись в них, найти что-нибудь на свой вкус.

Небольшой холодильник оказался практически пустым. Шкафы были забиты всевозможными порошковыми смесями из магазина. А на чистой и блестящей поверхности кухонного стола можно было увидеть своё отражение, но не остатки еды и, уж тем более, ХЛЕБНЫЕ КРОШКИ. Лишь на плите одиноко стояла маленькая кастрюлька, интригующе скрывая в себе последнюю надежду Владимира на завтрак.

– Только бы в ней была еда, а не повешенная мышь, – молил бога Владимир, приближаясь к кастрюле, как отчаявшийся тонущий человек к спасательному кругу.

Схватив кастрюльку в руки, он резко открыл крышку и увидел внутри жижу жёлтого цвета.

– Моя вчерашняя «желтушка», – разочарованно прошипел Владимир.

Он хотел было поставить кастрюльку на место, но желудок, отреагировав на увиденное урчанием, не поддержал намерений хозяина продолжать голодовку и направил соответствующий сигнал в мозг.

– Может, она не такая уж и противная, как кажется? По крайней мере, на вкус? – начал морально готовить себя к трапезе Владимир и, вынув из стола ложку, ковырнул ею кашицу. Загустевшая масса податливо смялась и небольшим количеством прилипла к ложке. Закрыв глаза и представив в уме овсянку с кукурузными хлопьями, Владимир поднёс ложку ко рту и, морщась, начал сталкивать еду губами в ротовую полость. Оказавшись на языке и перемешавшись со слюной, каша дала знать о своих вкусовых свойствах и сообщила Владимиру о своей схожести со сладким кремом для торта, сделанным из яичных желтков, перемешанных с сахаром.

– У-у-у! Да это же невероятная вкуснятина! – оживился Владимир, облизывая ложку. – Я обожал эту смесь и сто лет назад. Неудивительно, что «желтушка» до сих пор является моим любимым блюдом.

Усевшись за кухонный стол, Владимир, активно стуча ложкой по кастрюльке, не поднимая головы, в один присест, полностью опустошил двухлитровую ёмкость.

– Ну, наконец-то к тебе вернулся аппетит, – радостно заметила сонным голосом мама, войдя на кухню. – А я уж думала, тебе отбили не только память, но и вкусовые пристрастия. А теперь вижу, что нет, – озвучила свои былые опасения мама и с удивлением стала наблюдать за тем, как Владимир, отложив ложку в сторону, начал вылизывать кастрюльку языком. – Если ты не наелся, то я могу ещё наболтать тебе пару литров.

– Да нет, хватит. А то ещё лопну, – довольно ответил Владимир и поставил пустую кастрюльку на стол.

– У-у, можно не мыть, – усмехнулась мама, заглянув в чистую посудину. – А что бы ты хотел на обед? Отец вчера настолько увлёкся моим сюрпризом, что не заметил, как слопал и твою порцию желе.

– Мам, извини, но я лучше снова «желтушки» поем, если можно, а то мне эти божьи коровки полночи снились.

– Чего ты врёшь? Они тебе не могли сниться. Я вчера собственноручно отключила тебе сновидения. Так бы и сказал, что мамины сюрпризы тебе не по вкусу.

– Мама, я очень люблю твои сюрпризы, но после вчерашнего происшествия мне больше хочется не божьих коровок, а самых обыкновенных коровок, от которых пахнет мясом и молоком. Может мне, действительно, повредили вкусовые рецепторы?

– Ну, где я тебе в двадцать втором веке найду настоящую корову? Рожу? – развела руки в стороны, мама Владимира. – Может, потерпевший соблаговолит пообедать хотя бы пельменями или гороховым супом с фрикадельками? – предложила сыну альтернативный вариант меню озадаченная мать.

– ПЕЛЬМЕНЯМИ? СУПОМ? – выпучив от удивления глаза, переспросил Владимир.

Мать восприняла столь бурную реакцию сына как негативную и начала оправдываться:

– А что ты хочешь, чтобы я продала все наши семейные драгоценности и сводила тебя в ресторан откушать непрожаренный бифштекс с кровью?

– О-о-о! Это было бы великолепно! – с важным видом эстета согласился Владимир. – Говорят, древние люди брызгали слюнями на скатерть при виде подобного блюда.

– Говорят, что среди древних людей были ещё и такие, кто предпочитал пить чистую кровь, без всякого мяса. И этих гурманов звали вампирами. Может, на тебя напали не гопники, а древние румынские вампиры? Ну-ка, покажи мне шею. Где ты прячешь след от укуса? – шутливо спросила Владимира мама и стала нарочито заглядывать под его комбинезон.

– На самом деле, мне больше хочется мяса, чем крови. А отсюда следует, что меня покусали не вампиры, а какие-то волкИ позорные. Надеюсь, ты меня не обманываешь с пельменями? А то я завою от обиды, как волк, – тем же шутливым тоном поинтересовался Владимир и, в подтверждение своих слов, громко клацнул зубами.

– Конечно, не обманываю. Что я, для своего единственного волчонка пельменей не налеплю? – ласково ответила мама и потрепала Владимира по голове. – Чем сегодня планируешь заниматься? Вчера ты заявил, что в кадетский корпус больше ни ногой. Не передумал, как с кашей?

– Нет, мама. Это взвешенное решение, и оно было принято задолго до нападения. Сегодня я, как обычно, пойду в актёрскую школу. Нужно вернуть «реквизит» да забрать свою одежду, – поделился своими спонтанными планами Владимир, и на секунду задумался о том, куда бы на самом деле «подевать» ту несуществующую одежду, в которой он, якобы, ушёл вчера из дома.

– На, вот, запей пока свою «желтушку», а то попа слипнется от такого количества сладкого. А я, тем временем, принесу тебе денег на дорогу, – своевременно сообразила мать и, поставив перед сыном прозрачный стакан чистейшей нефильтрованной воды, вышла из кухни.

Не прошло и пары минут, как она вернулась обратно, держа в руках расчётную банковскую карту.

– Это неименная подарочная карта на предъявителя. Чтобы расплачиваться ею, не требуется никаких подтверждений. Смотри, как бы и её у тебя не украли. На ней пятьдесят рублей. Этого тебе должно хватить на недельку, а там, глядишь, и свою восстановишь.

– Благодарю Вас, сударыня. За вашу обалденную кашу и щедрые «чаевые». К обеду непременно постараюсь быть, – откланялся Владимир и, преклонившись перед мамой на одно колено, почтенно поцеловал ей руку.

– Да, иди, уже! Артист! – захохотала мать и отмахнулась рукой.