Путь к себе

Глава 23

Сейчас я еду на встречу с Надькой. Боже, как же я по ней соскучилась! Хоть бы она меня выслушала до конца и, самое главное, поверила, не смотря на кажущийся бред. Меня, обычную девчонку, похитили с утра пораньше, когда я собиралась поехать в универ, увезли в другую страну, где я стала наложницей и потом, каким-то образом, смогла сбежать. И теперь я всего на всего жена главаря банды и обучаюсь в крупнейшем центре профессиональных наемников.

Сказал бы мне кто, я бы, возможно, не поверила.

— Волнуешься? — спрашивает Женя, сидящий за рулем.

Я сижу рядом с ним, сегодня мы едем вдвоем. У Рустама появились очень важные дела в Орионе, но он все равно успел меня проинструктировать, чего говорить не стоит.

— Очень. Она моя лучшая подруга, мы знакомы уже очень много лет, многое прошли вместе.

— Да, такая дружба действительно очень ценна. У меня был друг, с которым мы чуть ли не с колясок дружили, потом в школу одну ходили, но время, к сожалению, разделило нас. Потом, когда я уже оброс связями, стал пытаться его найти, но узнал, что он погиб. Вот так бывает.

— Мне очень жаль…

— Это я к чему веду, не нужно забывать старых друзей. Несмотря на то, что твоя жизнь сейчас кардинально изменилась, продолжай общаться со старыми знакомыми, пусть останется что-то связанное с прошлой жизнью. Скоро ты и сама в город сможешь спокойно выбираться, будете чаще видеться.

Это не может не радовать, что будет хоть немного свободной жизни.

Мы подъезжаем к кафе, которое еще в школьные года, сделали, так называемым, нашим местом. Мы садились всегда за дальний столик, подальше от всех, заказывали что-нибудь вкусное и обсуждали все самое сокровенное. Вот и сейчас, я замечаю её за тем же самым столиком.

— Иди. Я сяду за другой столик, у стойки, — шепчет Женя, подталкивая меня вперед.

Медленно иду в её сторону. Она меня замечает и хочет улыбнуться, но сдерживается, отворачивает голову к окну, но потом снова ко мне.

— Привет, — здороваюсь первой.

— Привет, я хотела заказать Наполеон, но подумала, что у тебя могли измениться вкусы.

Сажусь за столик.

— Уж что, а от Наполеона я никогда не откажусь, — вкуснее чем здесь их нигде не готовят.

Делаем заказ официантке и вновь возвращаем внимание друг к другу.

— Ты изменилась, — говорит мне.

— Ты тоже. Хотя мы не виделись всего несколько месяцев.

— Целых несколько месяцев! Я удивлена, что еще не поседела с твоими поисками, — снова отворачивает голову к окну.

— Я тебе сейчас всё расскажу, Надь. Но пообещай, что ты отнесешься со всей серьезностью, я не буду врать.

— Обещаю. За этим столиком мы всегда говорили только правду.

Улыбаюсь. Такое соглашение действительно было. Говорить только правду и ничего кроме правды.

Нам приносят по пирожному с кофе, и я начинаю свой непростой рассказ.

— Начиналось всё, как всегда. Утром я проснулась и обнаружила, что холодильник пуст после ночных посиделок, а мне ведь нужно было чем-то позавтракать перед институтом, поэтому я решила пойти в круглосуточный магазин, который находится в соседнем дворе. Но не дошла.

Было очень тяжело вспоминать, но я ей все рассказала — о том, что происходило в борделе, избегая, конечно, откровенных сцен, что со мной там делали. Потом как мне удалось выбраться благодаря банде, какой путь нам пришлось преодолеть, чтобы вернуться в Россию, почему я вышла замуж и чем сейчас занимаюсь.

Я, разумеется, не стала конкретно говорить, где состою, рассказала, что это что-то типа охранной организации и я буду работать с различными компьютерными программами. Отчасти это так.

Уже к середине моего рассказа Надя съела свое пирожное и почти доела второе. Она всегда ест много сладкого, когда нервничает. Я же, в свою очередь, просто раскромсала вилкой свой Наполеон.

— Офигеть… — Надя сидит с ошарашенными глазами.

— Как-то так. Вот поэтому я никак не могла дать знать, где я.

— Блин, прости Милан, я уже столько себе на придумывала! Я так переживала, когда ты перестала выходить на связь, твои родичи тоже не знали где ты, полиция меня прогоняла со словами «взрослая девка, вернется когда нагуляется», мне пришлось подключать Сёму-волонтера, одноклассника нашего, прочесывали все окрестности, я знала, что ты не могла просто так уйти ничего мне не сказав!

Вытирает рукавом щеку, по которой бежит слеза.

— А потом, когда тебя увидела, — продолжает она. — Как ты выходишь из ювелирного, с крутым мужиком, я подумала, что оказывается я тебя совсем не знаю, что ты можешь спокойно предать нашу дружбу.

Решаю пересесть на другой стул, поближе к Наде, чтобы крепко обнять.

— Ну что ты, Надька! Ни за что на свете! Я тебя так люблю!

— И я тебя люблю, Миланка! — крепко обнимает в ответ и начинает плакать.

У меня же слез совсем нет, мне кажется я их все уже выплакала.

Проговорив еще около часа на различные темы, о том, что произошло пока меня не было, и пообещав, что мы обязательно встретимся в ближайшее время, расходимся в разные стороны.

— Ну вот теперь другое дело, хоть улыбка появилась, — говорит Женя, заводя машину.

Улыбаюсь еще сильнее, эта встреча многое поменяла, мне теперь хочется жить! Это такое классное состояние.

— Хочешь порадую тебе еще больше? — продолжает он. — Сегодня занятий у тебя не будет, поэтому мы может погулять по городу. Может есть какое-то особое место куда ты хочешь съездить? Или можешь довериться моему вкусу.

— Доверюсь тебе, Жень. Вези меня куда хочешь, — расслабленно откидываюсь на спинку.