Пятая могила по ту сторону света

Глава 1

Мертвый парень в конце барной стойки настойчиво пытался угостить меня выпивкой. Кто бы мог подумать! Никто другой даже дважды на меня не взглянул, а я, между прочим, нарядилась, как и положено наряжаться к девяти часам вечера. Ну или к половине девятого. Однако на самом деле этим вечером меня беспокоило другое. Мой объект, некий Марвин Тидвелл, блондинистый агент по недвижимости и по совместительству подозреваемый в неверности супруг, отказался принять выпивку, которую купила ему я.

Отказался! Я чувствовала себя так, будто надо мной надругались.

Сидя за стойкой и потягивая «Маргариту», я оплакивала свою печальную жизнь. Точнее то, какой печальной она стала. Особенно сегодня. Это дело шло совершенно не по плану. Может быть, я просто не во вкусе Марва. Что ж, бывает. Но я же вся так и лучилась заинтересованностью. Специально накрасилась. И декольте у меня что надо. Но, несмотря на все ухищрения, расследование катилось прямиком в никуда. Видимо, придется сказать моей клиентке, миссис Марвин Тидвелл, что, судя по всему, муж ей не изменяет. По крайней мере в случайные связи не впутывается. И только то, что он мог бегать налево к постоянной любовнице, не давало мне встать и уйти.

- Ч-часто сюда ходишь?

Я взглянула на мертвого парня. Он наконец-то набрался смелости подойти, и теперь у меня появился шанс рассмотреть его получше. Жизнь парня явно потрепала. Очки в круглой оправе, заношенная до дыр бейсболка, немытые каштановые волосы. Добавьте к этому линялую синюю футболку и мешковатые изодранные джинсы, и он мог бы быть скейтбордистом, помешанным на компьютерах фриком или даже самогонщиком из какого-нибудь захолустья.

Причину смерти на первый взгляд определить было трудно. Никаких колотых и зияющих ран. Все конечности на месте. На лице не видно следов от шин. И на наркомана не похож. Так что я понятия не имела, почему он умер таким молодым. Учитывая, что благодаря мальчишеским чертам лица он скорее всего кажется моложе, чем на самом деле, я предположила, что, когда он умер, ему было приблизительно столько же, сколько и мне.

Парень все стоял и ждал ответа. Я-то думала, вопрос вроде «Часто сюда ходишь?» риторический, ну да ладно. Не имея ни малейшего желания, чтобы в битком набитом людьми помещении меня приняли за психа, который разговаривает сам с собой, в ответ я только нерешительно приподняла одно плечо.

Как ни печально, я действительно частенько сюда захаживаю. Это бар моего отца. Вряд ли кто-то из моих знакомых здесь испортит мое прикрытие, но так уж вышло, что именно сюда время от времени любил заскочить мистер Тидвелл. А если вдруг дойдет до драки и меня станут тащить за волосы на улицу, кто-нибудь обязательно придет мне на помощь. Ведь я знаю большинство постоянных клиентов и уж точно всех, кто здесь работает.

Мертвый парень нервно глянул в сторону кухни, потом снова повернулся ко мне. Я посмотрела туда же. Увидела дверь.

- Т-ты вся сияешь, - сказал он, опять привлекая к себе мое внимание.

Значит, он заика. Мало что может быть очаровательнее, чем взрослый заикающийся мужчина с мальчишескими чертами лицами. Я помешала «Маргариту» и изобразила фальшивую улыбку. Разговаривать с ним в комнате, где полным-полно живых и дышащих посетителей, я никак не могла. Особенно если один из посетителей – Джессика Гуинн. Наверное, чтобы мне уж совсем жизнь малиной не казалась. Ее огненно-рыжую шевелюру я со старших классов не видела. А теперь она сидит здесь, в паре метров от меня, окруженная стайкой светских львиц, которые выглядят так же фальшиво, как и сиськи Джессики. Хотя, может быть, во мне вдруг заговорили старые обиды.

К сожалению, моя натянутая улыбка только подстегнула мертвого парня:

- Ч-честно. Ты как с-солнечный свет, к-который отражается от хромированного б-бампера «шеви» п-пятьдесят седьмого года.

Для убедительности он раскрыл пальцы, демонстрируя свои слова, и я пропала. Черт возьми. Он напоминал мне всех тех брошенных щенков, которых я тщетно хотела спасти в детстве, потому что моя злая мачеха считала, что беспризорные собаки поголовно бешеные и обязательно попытаются вцепиться ей в горло. Впрочем, это никак не влияло на мое желание приносить их домой.

- Ага, - пробурчала я себе под нос, изо всех сил изображая чревовещателя, - спасибо.

- Я Д-Дафф, - сказал он.

- А я Чарли.

Обеими ладонями я обхватила бокал на случай, если он решит, что нам надо пожать друг другу руки. Не так уж много вещей кажутся живым более странными, чем взрослая женщина, пожимающая руку воздуху. Знаете, как иногда у детей бывают невидимые друзья? Вот я одна из них. Только я не ребенок, а друзья мои не невидимые. По крайней мере не для меня. Вижу я их потому, что родилась ангелом смерти. Но все не так плохо, как может показаться. А еще я портал в рай, и через меня могут перейти на ту сторону те, кто решил задержаться после смерти и застрял на Земле. Я как здоровенный фонарь, на который слетаются всякие жуки, только ко мне слетаются мертвецы.

Я потянула себя за чересчур узкий свитер:

- Мне кажется, или здесь и правда очень тепло?

По-детски голубые глаза опять метнулись к кухне.

- С-скорее даже ж-жарко. Я это… з-заметил, что ты п-пыталась угостить того парня в-выпивкой.

Я стерла фальшивую улыбку. Отпустила ее, как пойманную птичку. Если вернется, значит, моя, а если нет, значит, никогда и не была моей.

- И что?

- Т-ты ошиблась адресом.

Поставив на стойку бокал, который купила лично для себя, я удивленно подалась чуть-чуть к нему:

- Он гей, что ли?

- Н-нет, - фыркнул Дафф. – Но в п-последние дни он ч-часто сюда н-наведывается. Предпочитает женщин… б-более разнузданных.

Я показала на свой наряд:

- Чувак, отвязней уже некуда.

- Н-нет, я имею ввиду, что ты… - он смерил меня взглядом. – Н-немного тугая.

- Я похожа на дуру? – ахнула я.

Глубоко вздохнув, он попробовал еще раз:

- Ему нравятся женщины, б-более содержательные, чем т-ты.

Да уж, это ни капельки не обидно.

- А я вовсе и не поверхностная. Пруста читала. Нет, минуточку, это был Пух. «Винни-Пух». Вот блин.

Переступив с одной несуществующей ноги на другую, Дафф откашлялся:

- Б-более объемистые.

- У меня вполне себе нормальные формы, - процедила я. – Ты задницу мою видел?

- Более тяжелые! – выпалил он.

- И вешу я… А-а, ты хочешь сказать, он любит женщин побольше.

- Т-точно. Зато мне н-нравятся…

Голос Даффа превратился в фон, как это бывает с музыкой в лифте. Значит, Марву нравятся крупные женщины. В самых темных, самых испорченных уголках Барбары – моего мозга – начал формироваться новый план. Куда идеально вписывалась Куки – мой секретарь в рабочие часы и лучшая подруга двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Куки большая и ответственная. То есть большая и… в общем, любит она покомандовать. Я вытащила сотовый и набрала ее номер.

- Надеюсь, у тебя есть оправдание, - заявила она.

- Есть. Мне нужна твоя помощь.

- Я смотрю первый сезон «Побега».

- Куки, ты моя помощница. Мне нужна помощь. С делом. Ну, знаешь, такие штуки, которые мы берем, чтобы получать деньги?

- Это же «Побег»! О братьях, которые…

- Я знаю, о чем там.

- А ты парней этих видела? Если видела, тогда понимаешь, почему я не могу бросить их на произвол судьбы. К тому же, кажется, вот-вот будет сцена в душе.

- А эти братья подписывают чеки на твою зарплату?

- Нет, но технически ты тоже ничего не подписываешь.

Блин. Она права. Куда проще, когда она подделывает мою подпись.

- Мне нужно, чтобы ты пришла и пофлиртовала с моим объектом.

- А-а, ну ладно. Это я могу.

Класс. Слово на «ф» с ней всегда срабатывает. Я быстренько ввела ее в курс дела, рассказала, что к чему с этим Тидвеллом, и велела поторопиться.

- И оденься посексапильнее, - добавила я перед тем, как положить трубку.

И тут же пожалела о своих словах. Когда я в последний раз просила Куки одеться посексапильнее ради очень долгожданной женской ночи в одном клубе, она явилась в корсете на шнуровке, чулках в сеточку и боа из перьев. Выглядела, как госпожа со стажем. С тех пор мой мир перевернулся с ног на голову.

- Н-ну? Она п-придет? – спросил Дафф.

- Наверное. У нее там горячие парни по телику. Все зависит от того, дома ее дочь или нет. В общем, скоро должна появиться.

Он кивнул.

Пока я ждала свою лучшую подругу, я успела поглазеть на всех женщин в баре. «Ворона» вроде как забегаловка для копов. Женщины сюда заходят, но никак не толпами. Зато сегодня здесь было как никогда шумно. Народу – не протолкнуться, и как минимум три четверти посетителей – женщины. А это странно.

Я сюда не первый год хожу. В основном потому, что это папин бар, ну и частично потому, что офис моего детективного агентства находится на втором этаже. Но ни разу за все это время я не видела, чтобы в баре преобладала загадочная женственность. За исключением того раза, когда я уговорила папу устроить мужское зрелище. Согласился он по двум причинам. Во-первых, я хлопала ресницами. Во-вторых, он думал, что «мужское зрелище» – это один парень, который придет, узрит меню, попробует еду и напишет зрелищный обзор для какой-нибудь газетенки. Может быть (а может, и нет), я как-то посодействовала заблуждению. Наверняка папа отнесся бы к этому спокойнее, будь мне восемнадцать с хвостиком. А в итоге ему захотелось узнать, сколько «мужских зрелищ» я в жизни видела. Скорее всего вопрос «Вместе с этим?» мне тогда задавать не стоило.

Передо мной появилась тарелка с едой.

- Комплимент от шефа.

Я глянула на Тери – лучшего бармена, который был у папы. Тери знала, что я работаю по делу о супружеской неверности, и, видимо, догадалась, что я облажалась. Вот и выдала мне утешительную порцию еды. От тарелки исходил просто райский аромат. Мне с трудом удалось сдержаться и не пустить слюни.

- Спасибо. – Я взяла с тарелки кусочек и поняла, что это самая вкусная кесадилья с курицей, какую мне доводилось пробовать. – Обалдеть! – сказала я, пережевывая и вдыхая прохладный воздух. – Сэмми превзошел сам себя.

- Чего? – переспросила Тери, стараясь перекричать толпу.

Я только отмахнулась, закатив глаза от умопомрачительного удовольствия, потому что не могла остановиться. Годами я наслаждалась кулинарными шедеврами Сэмми. Все, что он готовит, невероятно вкусно, но это – просто потрясающе. Намазав вилкой на следующий кусочек одинаковое количество гуакамоле, сальсы и сметаны, я отправилась в очередное путешествие на небеса.

Дафф наблюдал за тем, как я ем, стоя между спинкой моего табурета и чуваком, который стоял рядом. Левая половина чувака была внутри правой половины Даффа. Чувак глянул на потолок, надеясь найти вентиляторы, потом посмотрел влево, вправо и… - три, два, один! – вздрогнув, отошел.

Я такое частенько вижу. Призраки холодные, и, когда люди случайно оказываются внутри них, волосы на затылке встают дыбом, по коже бегут мурашки, а по спине – холодный пот.

Зато Дафф не обращал на чувака ни малейшего внимания. Он прикидывался, будто смотрит только на меня, но глаз не спускал с двери, ведущей в кухню. Поглядывал на нее каждые несколько секунд и грыз ноготь.

Может быть, дверь в кухню и правда вела прямиком в рай, и если бы он туда вошел, то сразу перешел бы на ту сторону. Нет, минуточку.

Продолжая набивать рот, я кое о чем задумалась. В поисках фотографий мистера Тидвелла я вдоль и поперек перекопала страничку миссис Тидвелл в соцсети. Перед тем как приближаться к объекту, я предпочитаю сто раз все перепроверить и убедиться, что, когда наступит время, легко узнаю его или ее. Однажды я уже имела дело не с тем парнем, и ничем хорошим это не кончилось.

Я опять вытащила из кармана джинсов телефон, нашла профиль миссис Тидвелл и полистала ее фотографии. Само собой, около года назад, когда они поженились, она весила намного больше. Мало того, на страничке миссис Тидвелл был целый раздел, посвященный тому, как она худела. За последний год она сбросила почти пятьдесят килограммов. Мне хотелось стоя аплодировать ее преданности делу, но в то же время я не могла не задуматься, разделил бы мой энтузиазм мистер Тидвелл или все-таки жена больше нравилась ему такой, какой была раньше.

И тут меня осенило. Большинство мужиков начинают бегать налево, когда их жены набирают вес. Мистер Тидвелл, похоже, стал бегать налево по прямо противоположной причине. Может быть, новая внешность жены выбивала его из колеи. Потому что сейчас она выглядела сногсшибательно.

Я запаниковала, когда Тидвелл собрался уходить. Бросив деньги на стол, он направился к двери, и я поняла, что сегодняшний вечер станет полнейшим провалом. Я очень надеялась получить деньги, когда покончу с этим делом. Мой оптимизм неумолимо сходил на нет. Я уже начала искать в расписании время, чтобы попробовать еще раз, как вдруг Тидвелл остановился. Его взгляд был прикован к главному входу. Я посмотрела туда же, и у меня чуть не отвисла челюсть при виде дьяволицы с черными как смоль волосами. Когда наши с ней взгляды встретились, из динамиков над головой запел Барри Уайт[1], и кто-то приглушил свет. Все это создавало впечатление, будто вошедшую женщину окружает манящая знойная аура. Совпадение? Очень сомневаюсь.

Само собой, это была Куки Ковальски. Преданная, отважная и как раз нужного размера. Куки направилась ко мне. Ее лицо выражало смесь любопытства и нерешительности. Ну еще бы! Ей ведь ни к чему волноваться, что я втяну ее в неприятности.

И одета она была убийственно. Темные брюки, мерцающий летящий кардиган и серебристый шарф, открывающий шею и ложбинку между пышными прелестями.

- Ты просто шикарная распутница, - сказала я, когда она села рядом со мной за стойку.

Куки усмехнулась и подалась ко мне:

- Сойдет, да?

Я еще раз оглядела ее с ног до головы.

- Не то слово! И нужный эффект ты уже произвела.

Тидвелл уселся обратно за свой столик. В каждом его движении сквозил явный интерес. Я едва заметно кивнула в его сторону. Куки быстренько осмотрела толпу, на долю секунды задержавшись взглядом на Тидвелле, а потом снова повернулась ко мне. Судя по всему, она все еще в себе сомневалась.

- Значит, будь ты парнем, ты бы на меня запала?

- Солнце, будь я парнем, я была бы геем.

- Ага, я тоже. Так что мне делать?

- Пока просто подождем. Скорее всего он…

- Мужчина за тем столиком хочет тебя угостить, солнышко, - сказала Тери и, приподняв брови, стала ждать ответа.

Трезвый образ жизни она начала вести совсем недавно и все же была весьма симпатичной. Хотя, как сказал бы папа, симпатичной по-мужски. У Тери были длинные темные волосы и поразительные светло-карие глаза. Однако эти глаза видели слишком много незаконных рандеву, сложных связей и уйму секса на одну ночь. Так что удивить Тери было сложно. Жизненный опыт ее закалил.

Я тоже могу вести себя так, будто многое повидала. Если потренируюсь. Со всем усердием.

- Ой, - подскочила Куки, явно застигнутая врасплох, - тогда я буду виски с лимонным соком.

Тери подмигнула в ответ и занялась своим волшебством.

- Виски с лимонным соком? – переспросила я.

- Кажется, т-твоя подруга нервничает, - заметил Дафф, и я согласно кивнула.

Куки смотрела прямо перед собой, словно ее привели на расстрел.

- Алкоголь внушает храбрость, - сказала она. – К тому же в тот момент это казалось хорошей идеей.

- То же самое говорили о ядерной энергии перед аварией на «Три-Майл Айленд»[2].

Куки наградила меня взглядом, по которому было ясно: она в ужасе.

С трудом подавив улыбку, я притворилась, будто поправляю на ней шарф, а на самом деле спрятала в складках крошечный микрофончик.

- Тебе нужно только завязать с ним разговор. А я услышу все, что он скажет. – Я постучала себя пальцем по уху, где у меня был наушник. – Нам нужно узнать, как далеко он готов зайти. К сожалению, то, что он угостил тебя выпивкой, не доказывает факт измены.

И без того побледневшая Куки слегка позеленела:

- Мне придется заниматься с ним сексом?

- Чего? Конечно, нет. Ты только узнай, хочет ли он заняться сексом с тобой.

- А целоваться с ним нужно?

Ну надо же! Раньше мне и в голову не приходило, как мало Куки знает о расследованиях, в которых фигурируют внебрачные связи. Она всегда оставалась, так сказать, за кулисами, а мне казалось само собой разумеющимся, что она знает, что делать.

Тери поставила перед ней бокал, и Куки тут же опрокинула в себя половину содержимого.

- Не делай ничего такого, из-за чего будешь чувствовать себя не в своей тарелке, - сказала я, когда она еще раз от души отпила из бокала. – Попробуй заставить его намекнуть тебе на продолжение. А теперь повернись к нему и отсалютуй. Пусть знает, что ты заинтересована.

Сказать что-нибудь еще я не успела – Куки повернулась и по-военному отсалютовала Тидвеллу. Джессика со своей пустоголовой свитой разразилась хохотом. Я разочарованно закрыла глаза и процедила сквозь стиснутые зубы:

- Я имела в виду поднять бокал.

- Да неужели? – точно так же сквозь зубы процедила Куки. – Ты сказала отсалютовать. – Я почувствовала, как в ней нарастает паника. – Вот я и подумала, что он, наверное, военный.

- Все в порядке. Ты только успокойся.

- Успокойся? – Она опять осмотрелась по сторонам. – Это ты успокойся. А я спокойна как танк.

Я взяла ее за руку и хорошенько сжала, чтобы привлечь к себе ее внимание. Куки сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, заставляя себя успокоиться.

- Уже лучше, - заметила я и дала ей еще пару секунд взять себя в руки. – А теперь, если он еще не записал тебя в душевнобольные, иди к нему и завяжи разговор.

- Что? Я? Как?

- Кук, ты справишься. Это как в старших классах, только без противных последствий, если вдруг не получится.

- Ладно. Как в старших классах.

Набравшись смелости, Куки соскользнула с табурета и пошла к столику Тидвелла.

Прямо на глазах она изменилась. Стала уверенной в себе. Превратилась в настоящую хозяйку собственной судьбы.

Я чуть не рассмеялась от восторга, поэтому быстренько засунула в рот очередной кусок райского наслаждения и приготовилась слушать.

- З-значит, вы решили его п-подставить? – поинтересовался Дафф.

Я промокнула салфеткой рот и проверила диктофон в кармане. Порядок, он был включен на запись. Останься мы после всех волнений без доказательств, это был бы форменный отстой.

- Не столько подставить, сколько уделать. Он шатается по клубам и забегаловкам, чтобы изменять жене. Мы всего лишь дадим ему возможность, а его жене – доказательства, которые ей нужны, чтобы бросить этого козла и жить своей жизнью.

Только когда захихикала Джессика, до меня дошло, что я в открытую разговариваю с Даффом.

- Ну вот опять, - громко сказала она, чтобы я уж точно услышала. – Что я вам говорила? Она чокнутая на всю голову.

Сплетницы опять расхохотались, но я все равно слышала режущее уши карканье Джессики. Когда мы с ней дружили, ее смех бесил меня до белого каления. Это такой пронзительный сдавленный звук, который постоянно напоминал мне о сцене убийства из «Психо». Хотя признаю: так могло казаться только мне.

Однажды я совершила ошибку и все ей о себе рассказала. Кажется, Джессика нормально восприняла то, что я вижу призраки, но, когда я сказала ей, кто я на самом деле (что я ангел смерти и через меня могут перейти на ту сторону мертвецы), наша дружба рассыпалась, как домик из стекла. Осколки глубоко меня ранили, а от некоторых до сих пор остались шрамы. Если бы я знала, что наша дружба держится буквально на волоске, что ее может уничтожить простая правда, я бы не вкладывала в нее душу.

Но, что сделано, то сделано. Джессика растрепала всей школе о том, что я ей рассказала. О том, кто я такая. Слава богу, никто ей не поверил. Сама она тоже мне не поверила. Однако предательство оставляет глубокие раны. Которые долго болят и требуют возмездия. В итоге я успешно охмурила парня ее мечты – звезду школьной баскетбольной команды по имени Фредди Джеймс. Само собой, это нашей разрушенной дружбе никак не помогло. Когда мы с Фредди начали встречаться, ядовитая злость Джессики стала раз в десять сильнее. А до меня внезапно дошло, что мне все равно. Я открыла для себя мальчиков в совершенно новом свете.

Моя сестра Джемма поняла, когда это случилось. Она обвиняла Фредди в том, что он украл мою девственность. Однако утверждать, что Фредди украл мою девственность, все равно что утверждать, будто Хиросима украла у нас атомную бомбу. Кража в уравнение просто-напросто не вписывается.

Пока Джессика и ее подружки заливались хохотом, я делала вид, что не обращаю на них внимания. Потому что безразличие жалит куда больнее, чем любые слова. Джессика терпеть не может, когда ее игнорируют, и это, конечно же, сработало. Похоже, отсутствие у меня интереса к их компании пожирало ее живьем. Шершавая смесь гнева и ненависти будто острыми ногтями царапала мне кожу.

- Простите за салют, - сказала Куки Тидвеллу.

Он жестом предложил ей присесть:

- Ну что вы! Мне он показался очаровательным.

Несмотря ни на что, Тидвелл был симпатичным мужчиной с хорошо подвешенным языком. Теперь меня волновали другие возможные последствия: не падет ли Куки жертвой его шарма?

- Я Анастейша, - сказала Куки, и я чуть не застонала вслух.

Как правило, псевдонимы на работе вполне приемлемы, но мы были в папином баре и знали добрую половину присутствующих. Что, естественно, вылезло на свет божий, когда кто-то ее окликнул.

- Привет, Куки! – поздоровался только что вошедший в бар офицер, усаживаясь за стойку. – Классно выглядишь, куколка.

Куки озадаченно моргнула, а потом улыбнулась Тидвеллу:

- Но все зовут меня Куки.

Самая лучшая отговорка.

- А я Даг.

Вот те раз! Изобличающая улика номер один. Похоже, Марву тоже нравятся псевдонимы. Я чуть-чуть повернулась, чтобы видеть их хоть краем глаза. Они как раз пожимали друг другу руки. Куки пробормотала что-то о том, как приятно с ним познакомиться. Марв ответил тем же. А я откусила еще кусочек кесадильи, изо всех сил борясь с желанием простонать от невообразимого удовольствия. Сэмми точно превзошел сам себя.

Но я должна была держать себя в руках. У меня тут работа, черт бы ее побрал.

Я повернулась к Куки с Марвом и с самым скучающим выражением лица сделала пару снимков на телефон. Ей-богу, благодаря сотовым вести наблюдение проще простого. Притворившись, будто пишу сообщение, я навела фокус на Тидвелла. Когда он наклонился вперед и накрыл ладонью руку Куки, я чуть с ума не сошла от радости. Снимок, конечно, не обеспечит меня деньгами, потому что не подтверждает факт измены, но такая фотка придется весьма кстати.

А потом я кое-что заметила. Какую-то тьму в его глазах, которую не видела раньше. Чем больше я смотрела на Тидвелла, тем меньше он мне нравился. Почти все, что срывалось у него с языка, было ложью. Но беспокоил меня не только обман. Он напоминал мне одного из тех мужиков, которые сбивают женщин с ног умопомрачительной романтикой, женятся на них, а потом убивают, чтобы получить страховку. Слишком уж гладко он стелил. Слишком личные вопросы задавал. Надо было больше накопать на этого мистера Марвина Тидвелла.

- А это что? – вдруг резким тоном спросил он, и эмоции, которые повалили из него, по-настоящему меня ошеломили.

- Что именно? – переспросила Куки, вмиг растеряв всю уверенность в себе.

Он заметил микрофон, который я спрятала в складках ее шарфа. Дерьмо на кесадилье. Не успела я слезть с табурета, как Марв сорвал микрофон с Куки и подтянул ее к себе за шарф.

- Что это такое? – рявкнул он, сунув микрофон ей под нос, перед тем как спрятать его в кулаке.

Я бросилась к ним, на ходу делая последние фотки, как велел сидящий во мне детектив. Они наверняка будут размытыми, но упускать шанс не в моих правилах.

Куки сидела, совершенно сбитая с толку. Не потому, что ее поймали на горячем (в этом я была уверена), а из-за реакции Тидвелла. За какие-то секунды он превратился из очаровательного поклонника в разъяренного быка.

Его лицо покраснело, в злобном оскале обнажились зубы.

- Это все игра? Тебя Валери подослала?

Валери Тидвелл – жена Марвина и моя клиентка. Судя по всему, он догадывался, что она подозревает его в измене. Все в баре разом замолчали, а я все бежала вперед, огибая столики и стулья, продолжая делать снимки и удивляясь, на кой черт Куки полезла в сумочку. Долго удивляться не пришлось. Как только я оказалась совсем рядом, Куки достала пистолет, и в голове у меня осталась только одна мысль: как, черт возьми, мы до этого докатились?

- Куки! – крикнула я, едва не врезавшись в нее.

Но тут Тидвелл наклонился через стол, схватил ее за руку и толкнул прямо на меня. Мы втроем полетели кучей на пол, и в этот самый момент в зале прогремел резкий звук.